Истории горящих окон глава 2

Глава 2
Волшебные ботинки

          Естественно, дома мне был нагоняй от моего младшего сына Родиона за то, что мы не взяли его с собой. Правда, потом вместе с Глебом и друзьями он ходил в гости к бабушке Варе и она, с удовольствием, еще раз рассказала им про Мурку и Байкала. И еще много разных историй рассказала. А Мария Ивановна, как всегда, напоила ребят вкусным чаем с вишневым вареньем. А Мурка, которая теперь у них живет, мяукнула с кровати.
          Правда, простил меня Родион только после того, как я пообещал, что следующая История его.
          Но, что тоже абсолютная правда, с тех пор мы успели забыть и про мое обещание и вообще про Истории горящих окон.
          С тех пор, как мы про это забыли, успела закончиться зима и успела прийти весна. И даже успел пройти ее первый месяц март. И наступить апрель. Был один из его теплых вечеров, и мы возвращались с Родионом из школы.
          - Что-то портфель у тебя слишком тяжелый. Не пойму, хорошо это или плохо? – сказал я.
          - Наверное, хорошо, - ответил Родион.
          - Потому что там одни пятерки? – спросил я.
          - Потому, что там нет двоек, - ответил мне Родион.
          И добавил.
          - Хотя одна пятерка и две четверки там есть.
          Мы вошли во двор нашего дома.
          - Пап, а на какой скамейке вы сидели в тот раз? – спросил Родион.
          - В какой тот раз? – не понял я.
          - Ну, с Глебом. Когда ты ему Истории горящих окон рассказывал.
          Я и забыл, что у моего сына Родиона память, как у робота, и он ничего не забывает.
          - Вроде, на этой, - я указал на скамейку.
          Скамейку я действительно вспомнил, хоть и не сразу.
          - Пап, присядем?
          - Ну, давай.
          И мы присели. Правда, теперь, как положено. На лавочку. Потому что сидеть ногами на скамейке можно только зимой, когда она вся в снегу и можно замерзнуть и простудиться. А в остальное время так делать нехорошо.
          - Ну, давай, - теперь сказал Родион.
          - Что давай? – не понял я.
          - Рассказывай.
          - Что?
          - Мою Историю горящих окон. Не думаю, что ты забыл про свое обещание, - и Родион хитро посмотрел на меня.
          Я посмотрел на окна. В некоторых из них уже успел зажечься свет. Но вот в каком может быть интересная История, я не знал. Потому что ничего не знал больше интересного про жильцов нашего дома. Но, после истории про Мурку и Байкала, я понимал, что следующая история должна быть не менее интересной.
          - Привет, мужики! – послышался голос справа.
          Это был дядя Саша. Он тоже живет в нашем подъезде. На пятом этаже. В двадцать второй квартире.
          - Здравствуйте, дядя Саша! – сказал Родион.
          И дядя Саша пожал нам руки.
          Дядя Саша был очень добрый мужчина. Всегда веселый, общительный и вежливый. Вроде, даже спортсмен в прошлом. В детстве он всегда катал нас на велосипеде, когда приезжал с дачи. Приедет и вместо того, чтобы идти домой, сажает нас по очереди на раму и катает вокруг дома. Сколько себя помню, дядя Саша всегда и везде на этом велосипеде ездил. Правда, сейчас уже не ездит. Говорит, что здоровье подводит.
          - Чего сидим? – спросил дядя Саша.
          - Да вот, Истории горящих окон слушаем, - ответил Родион.
          - Это что еще за мейнстрим? – спросил дядя Саша.
          - Пап, а что такое мейнстрим? – тут же спросил Родион (ну не может мой сын оставаться равнодушным к новым словам).
          -  Мейнстрим, сынок, это реалистическая проза, рассказывающая о том, что происходит «здесь и сейчас», - ответил я.
          - А, ясно, - сказал Родион и повернулся к дяде Саше. - Папа рассказывает интересные истории про жильцов нашего дома, - ответил ему Родион.
          - А, это хорошо! У нас много хороших жильцов. Про кого сейчас история? – снова спросил дядя Саша.
          - Пока не знаю. Папа еще не начал рассказывать, - ответил Родион.
          И в меня впились два вопросительных взгляда: один сына, другой дядя Саши.
          - Если честно, сам не знаю, - ответил я. – Первая и пока единственная история была про Мурку и Байкала.
          - Это хорошая история, - ответил дядя Саша.
          - Ну а про что будет вторая, я даже и не знаю, - сказал я.
          Тогда дядя Саша повернулся к Родиону и спросил.
          - А историю про волшебные ботинки тебе папа не рассказывал?
          - Нет, - ответил Родион.
          Дядя Саша лукаво посмотрел на меня. Я с недоумением посмотрел на дядю Сашу.
          - Твой папа ее, наверное, уже не помнит. Не против, если тебе я ее расскажу? – обратился дядя Саша к Родиону.
          - Совсем нет, - ответил Родион.
          - Тогда слушай.
          И дядя Саша начал свой рассказ.
          - В детстве я очень любил играть в футбол. Вот вы сейчас в телефоны и в планшеты играете. И там у вас и футбол, и хоккей, и много чего еще. А у нас все по-настоящему было. Мяч, знаешь, из чего делали? – спросил дядя Саша Родиона.
          - А что, мячей тогда не было? – вместо ответа спросил Родион.
          - Быть-то были, да только в дефиците?
          - В чем? – спросил Родион.
          - Дефицит, сынок, это недостаточность чего-либо. В данном случае футбольных мячей, - снова вмешался я.
          - А, ясно, - сказал Родион и снова повернулся к дяде Саше. – Ну и из чего вы делали футбольные мячи?
          - Лично мы по стройкам искали каучук. Тот, который уже никуда не пригодится. Остатки всякие, обрезки и прочее. И никакого воровства! Только то, что уже не нужно. Тогда наш район только застраивался и этого добра хватало. Потом приносили из дома ненужный поролон, старые кусочки или такие же обрезки. Это чтобы мяч был не такой тяжелый. И все это зашивали в кусок дерматина. Советские мальчишки вообще очень изобретательные были.
          И вот однажды в июле Сережке Скворцову родители на день рождения подарили футбольный мяч. Настоящий! Представляешь? Кожаный. Коричневый. Тогда мячи немного отличались от современных.
          И вот выходит Сережка во двор счастливый. Новый мяч в руках держит. А у нас у каждого сердце бьется так, как будто это нам этот мяч купили, а не Сережке.
          Держит Сережка мяч на вытянутой руке. Подбрасывает в воздух. И ногой со всего размаха отправляет в небо. А мы стоим и ждем, когда он упадет и по полю начнет прыгать. Стоим, как сжатые пружины, готовые за мячом бежать. А мяч упал и как к земле прилип. Даже не отскочил ни разу. Лежит, как приклеенный. А мы стоим и не поймем, в чем дело? Тут Толик Филатов к мячу подходит, поднимает его, и мяч с громким свистом превращается в кусок коричневой кожи. И тут мы поняли, в чем дело было. Из земли штырь торчал. Ну, мяч на него и налетел. Расстроились все жутко. И даже не знаю, кто больше – Сережка Скворцов или мы. Наверное, все-таки Сережка. У него на глазах даже слезы появились. Погоревали мы. Посочувствовали Сережке. И снова по стройкам да по домам - за каучуком и поролоном. Нам потом дядя Паша этот мяч зашил. Он сапожником неплохим был. Мяч почти как новый стал. Жаль только, что камеру заклеить нельзя было. Она совсем порвалась. Не помню уже, влетело Сережке дома за этот мяч или нет.
          Целыми днями мы в футбол тогда гоняли. Даже что-то вроде чемпионатов по дворовому футболу устраивали, двор на двор. К нам тогда ребята и с Октябрьской улицы приходили, и с Пионерской. И даже с Центрального района.
          Наловчились мы тогда играть. Прямо, как Пеле и Гарринча. Знаешь, Родион, многие бразильские футболисты именно так и учились играть. На улицах. Поэтому и техника у них такая была. Джинга. Или как у нас называли – финты.
          - Дядя Саша, а что такое джинга? – тут же спросил Родион.
          - Это такой стиль игры в футбол. Он появился в Бразилии в XIX веке. Вдохновение для джинги бразильцы нашли в капоэйре. Было у них такое боевое искусство с элементами танца. Поэтому и играли бразильцы так красиво и особенно: все эти трюки с мячом, нереальные голы и дриблинги.
          - Дядя Саш, а что такое…
          - Дриблинг? – опередил дядя Саша Родиона.
          - Угу, - Родион кивнул головой.
          - Это такая техника ведения мяча. С помощью дриблинга ты обходишь встречающего тебя соперника, выходишь к воротам и – удар! гол! И Родион открывает счет в этом матче, - дядя Саша потрепал Родиона по голове.
         - И что, вы прямо, как бразильцы, играли? Как эти Пеле и Гарринчи?
         - Думаю, если бы они пришли к нам во двор, то вничью мы бы точно сыграли, - дядя Саша подмигнул мне.
         Я коротко улыбнулся.
         - Только Пеле и Гарринча это имена бразильских футболистов. И первый и второй одни из великих мастеров в истории футбола. Только разница знаешь в чем была между нами?
         - Неа, - Родион покачал головой и с любопытством посмотрел на дядю Сашу.
         - Пеле и Гарринча босиком играли, а мы в старых ботинках. Старые-престарые. Потрепанные все. Дядей Пашей не раз зашитые. Помню, забираю я у него в очередной раз свои ботинки и вздыхаю: «Вот бы мне, дядя Паша, бутсы настоящие». Думаю, что такое бутсы знаешь? Не надо объяснять.
        - Знаю. Это обувь такая, специально для футбола, - ответил Родион.
        - Точно, - сказал дядя Саша. – Так вот, так я о бутсах мечтал! И сокрушался, что у меня вместо них старые ботинки. А дядя Паша и говорит: «Погоди горевать, Санек! Ботинки-то твои волшебные».
        «Да ну» - не поверил я.
        «Точно» - отвечает дядя Паша. И добавляет: «Погоди, они тебе еще добрую службу сослужат».
         - И что, сослужили?
         - И еще какую. Повесили у нас в школьном дворе объявление, что с первого сентября открывается набор мальчишек в секцию футбола! И тут-то мы все спать и даже есть почти перестали. Никогда еще так первого сентября  не ждали, между прочим. В футбол в два раза больше стали играть. Так тренировались, чтобы в секцию попасть.
         - Попали, дядя Саша?
         - А как же. Труд зря не пропадает! Запомни это, Родион.
         Борис Константинович, так тренера нашего звали, тогда в команду меня взял, Сережку Скворцова, Толика Филатова и еще нескольких ребят.
         И стали мы тренироваться. А уж гордости перед ребятами сколько было! Теперь мы не просто дворовые футболисты, а настоящие спортсмены. Прямо, как Пеле и Гарринча, - дядя Саша подмигнул Родиону и улыбнулся.
          - И сразу на чемпионат вас взяли?
          - Нет, что ты. До чемпионата надо дорасти еще. Почти год мы на скамейке запасных просидели. И вот начался областной школьный чемпионат. А это, брат мой, уже другой уровень. Игра на самом настоящем стадионе. С судьями. И болельщиками.
          Приехали мы на стадион и сразу вместе с Сережкой Скворцовым и Толиком Филатовым на скамейку запасных. А поиграть-то знаешь как охота! Но сидим. Терпим. Играли мы с первой школой. А они чемпионы области в то время были. Недаром, что школа номер один носила. И счет в том матче они открыли. Но мы поднатужились и счет сравняли. Они нам еще гол. Мы в ответ. Они еще. Мы в ответ. Пять минут до конца матча осталось. А счет равный. И тут наш нападающий, Игорь Озеров, травму получает. Трибуны недовольно загудели. Мы со своей скамейки запасных тоже. И тут Борис Константинович к нам подходит и говорит: «Санек, бери у Игоря форму и бутсы и на поле»!
          Я ушам своим не поверил. Вышел к кромке поля. Игорь мне майку и бутсы протягивает и говорит: «Что смотришь? Давай сюда свои ботинки»! И тут, Родион, такое счастье я испытал, когда бутсы Игоря надел. Выбежал на поле. Чувствую себя настоящим футболистом! Меня Борис Константинович подзывает и говорит: «Саня, постарайся»!
          Свисток! Матч продолжается. По левой кромке бежит Мишка Волгин. Я бегу по правой. А дальше – никого. Один вратарь только. И тут мне Мишка пас выдает. Я мяч принимаю. Впереди ворота соперника. «Бей!» - кричит Мишка. Я прицелился, размахнулся и ударил, как следует.
          - И забили? – не выдержал Родион.
          - Не тут-то было! Мяч совсем не в ворота полетел, а в сторону. На нашей трибуне болельщики ахнули. На трибуне соперников болельщики засвистели. Знаешь, как в стихотворении Николая Отрады:
И ты войдешь. И голос твой потонет
В толпе людей, кричащих вразнобой.
Ты сядешь. И как будто на ладони
Большое поле ляжет пред тобой.

И то мгновенье, верь, неуловимо,
Когда замрет восторженный народ,-
Удар в ворота! Мяч стрелой и… мимо.
Мяч пролетит стрелой мимо ворот.
          А я глаза закрыл, и такая досада меня взяла. Мишка подбежал и спрашивает: «Ну ты чего, Санек! Куда бьешь?»
          А я только плечами пожал. Борис Константинович в ладоши хлопает и кричит нам: «Так, собрались, играем! Время есть еще. Санек внимательнее».
          Да куда уж еще внимательнее. Я же точно в ворота целился! И представляешь, Родион, опять такая же ситуация: Мишка мне пас, а я снова мимо. И снова ахи и свист с трибун.
          Подзывает меня Борис Константинович и говорит Игорьку Озерову: «Ну-ка, отдай ему его ботинки!»
          Смотрю я на Бориса Константиновича и ничего не понимаю: думал, уберет он меня с поля после такого. А он снова говорит: «Давай, Санек, соберись».
          А до конца матча минута остается. Мишка подбежал ко мне и на ухо шепчет: «Не дам я тебе паса больше, мазила ты».
          И тут такое зло меня взяло. «Да как же так!» - думаю. А спортивная злость – штука хорошая. Многих спортсменов к победе привела.
          Выходим мы снова с Мишкой к воротам соперника. Я кричу ему: «Мишка, пас»! И думаю: «Если и на этот раз подведу команду, то не буду больше в футбол играть! В шахматный кружок пойду».
          И тут Мишка, к моему удивлению, снова мне пас дает. Размахнулся я как следует и прямо во вратарскую девятку мяч отправил. Прыгнул вратарь соперника да не дотянулся до мяча. Гол! Счет 4:3 в нашу пользу!
          Наша трибуна свистит. Трибуна соперников ахает.
          Мишка подбегает ко мне и давай обнимать. И все ребята тоже. Даже Сережка Скворцов и Толик Филатов со скамейки запасных прибежали.
          А после в раздевалке Борис Константинович мне и говорит: «Моя ошибка, Сашка. Не учел я, что ты в бутсах ни разу не играл».
          Смотрю я на бутсы Игоря Озерова и совсем не жалею, что не доиграл в них. А он смотрит на мои ботинки и спрашивает: «И как ты в них играешь»? А я ему отвечаю: «Они волшебные». И вспоминаю улыбающегося дядю Пашу. Только сейчас я понял, о чем он говорил. А нашу победу мы лимонадом и пирожными в кафе «Снежинка» отметили. Да, и после этого мне Борис Константинович бутсы выдал. Я вскоре привык к ним и потом уже в них играл и не промахивался.
          - Дядя Саша, а в каких чемпионатах Вы еще играли? – спросил Родион.
          - О, Родион, много их было. До конца школы я так в школьной сборной и проиграл. Мы не раз еще чемпионат области выигрывали и первую школу на втором месте оставляли. После школы я поступил в институт на факультет физического воспитания и за сборную института играл. И самый главный мой чемпионат – это чемпионат Советского союза.
          - Вы выиграли его, дядя Саша?
          - Нет, Родион. Но в десятку лучших бомбардиров попал. И даже после этого в нашем «Динамо» играл. Давно это было.
          И дядя Саша вздохнул немного грустно.
          - Дядя Саша, получается, вы так и не стали чемпионом? – спросил Родион.
          - Не стал, дружочек. Но знаешь, как у  Николая Добронравова в стихотворении написано:
Мы видали Пеле и Гарринчу,
Эти парни играли отлично.
Был изящный футбол,
Но те сраженья позади,
А решающий гол,
Безусловно, впереди.

Главные матчи не сыграны,
Лучшие пасы не выданы.
Ищем футбольные истины
В центре, на флангах, в штрафной.
          Тогда Родион посмотрел на дядю Сашу и сказал.
          - Дядя Саша, а я в шахматный кружок хожу…
          И мы все рассмеялись.
          Потом Родион с Глебом и друзьями не раз ходили в гости к дяде Саше, и он показывал им фотографии из своего футбольного альбома. С тех фотографий на ребят с улыбкой смотрели и Сережка Скворцов, и Толик Филатов, и Игорь Озеров, и Мишка Волгин, и, конечно же, Борис Константинович. А еще много разных кубков и медалей было на этих фотографиях. И не только на фотографиях. Дядя Саша с удовольствием показывал ребятам свои медали и разрешал их примерить. А еще рассказывал им кучу интересных историй. И про то, как они в Москве в метро потерялись и чуть не опоздали на матч. И про прославленный матч команды "Старт" во время Великой отечественной войны, когда советские футболисты встретились с командой немецких ПВО и с доблестью победили её. И ребята говорили: «Ну, дядя Саша, про вас хоть книжки пиши»! И очень переживали, что про дядя Сашу, Сережку Скворцова, Толика Филатова и про всех других ребят так книжку никто и не написал…