Зачем муха летает?

ЗАЧЕМ  МУХА  ЛЕТАЕТ?
(постперестроечный рассказ)

Что ни говори, а инженер нынче не тот пошел. Раньше - при Союзе - что, раньше он все мелкие производственные дела решал, двигал непонятно чего там, передвигал, а сейчас – какие проблемы, какие задачи! Глобальных масштабов! То ли всеобщая прихватизация на него так подействовала, то ли массовое предпринимательство (откуда вдруг столько торгашей и предпринимателей объявилось в нашей прежде рабоче-крестьянской стране – прятались, что ли?), то ли последний наказ президента о поднятии престижа общего машиностроения.
Но, по-порядку. Так сказать, «от яйца».
Когда устраивался, я о том и не догадывался. Наобум идти не хотелось. Понаслышке знаю: поставят там, где никто работать не хочет. Подхожу к заводу, разминаюсь в нерешительности, пиная острым носком ботинка брошенную кем-то недокуренную сигарету и прикидываю, как бы это прозондировать, где получше. Тут на мою радость из проходной выскочил старый знакомый по институту тяжеловес Мишка Колесов, который при виде меня вспыхнул и растянулся в слащавой улыбке. Но я с самым что ни на есть серьезным видом остановил его и начал так:
- Ты, мол, мне «лыбу» сильно не дави, а расскажи-ка лучше, как тут обстановочка, и что по чем. Может, мне с дипломом инженера сразу в грузчики идти или в охранники?
Колесов внимательно выслушал мою просьбу и, тяжело хлопнув меня по плечу, сказал:
- Не дрейфь, Сенька, для инженеров здесь работы – непочатый край.
Он тут же метнулся обратно, и через полчаса в проеме проходной показалась сухощавая фигурка плешивого шатена и представилась мне как зам. начальника цеха по… - я недослышал, ибо остальное он прогундосил скороговоркой, как некоторое секретное сообщение Юстасу в Центр.
- Считай, что ты уже принят. Нам инженеры нужны. Оформляйся, как положено, если что – звони лично!
Ну и ладно.
Через час, дождавшись, пока будет можно, я вваливаюсь в кабинет зам. директора по кадрам с апробированным багажом знаний и, протягивая ему ярко-алую книжицу, скромно, как и подобает начинающему инженеру, представляюсь:
- Семен Неровный, специалист в области специального машиностроения, программирования и общественно-политических наук.
Абрам Иванович внимательно, как показалось мне, просмотрел мои документы, задумчиво почесал за ухом, посмотрел в окно и неожиданно спросил:
- Зачем муха летает?
Я, в детстве увлекавшийся конструированием воздушных змеев и различных планеров, и то опешил от такого неожиданного тупикового вопроса. Ну, думаю, видно, и впрямь, чтобы стать настоящим инженером специального машиностроения, нужно быть специалистом во всех областях современной науки и техники. Спасибо, помогла студенческая сметка. Даже не моргнув глазом, я выпалил:
- Все договорено, осталось только оформить!
- Зайди к зам. директора по производству, пусть на тебя посмотрит, - после небольшой паузы выдавил из себя Абрам Иванович и, чиркнув в моей обходной свои замысловатые каракули, снова уткнулся в окно, давая понять, что разговор наш исчерпан.
«Ну и ну, - подумал я, выходя из его кабинета, - как же это я чуть не оболванился? Сунулся со своим красным дипломом в учреждение, где даже зам. директора по кадрам решает такие глобальные проблемы! Нет, право, нужно быть последним идиотом, чтобы не устроиться на такое масштабное предприятие!»
У зам. директора по производству загвоздок не было. Он недолго потискал меня в своих жарких любезных объятьях, радуясь пополнению кадров, и быстро отослал к начальнику ОТиЗ. Тот, тоже со счастливым выражением лица, размашисто урезал из моего мизерного несуществующего еще оклада пару тысчонок, вероятно, себе на выпить и закусить, и быстренько выпроводил за дверь. Ну, да Бог с ним, я не обижался, пусть, думаю, выпьет хороший человек за мою грешную мятущуюся душу, которая к двадцати пяти с гаком так и не удосужилась откликнуться на злободневные вопросы современности, пребывая в предательской эзотерической отстраненности.
В первый день работы (а, надо сказать, он совпал в аккурат с  последним днем месяца) Георгий Панфилович, начальник цеха, в который меня определили, подвел меня к одной из доводочных бабок и сказал:
- План горит, рабочих не хватает, поработай-ка, дружок, месяц-другой доводчиком, а там видно будет. Нам понадобятся опытные, думающие ребята.
Так началась моя инженерная карьера.
В течение месяца прямо с утра Георгий Панфилович регулярно наведывался на доводочный участок, здоровался со мной за руку и, видя, что работа руками у меня не сильно-то ладится, сетовал:
- Я же специально тебя инженером в свой цех принимал, чтобы ты здесь полезным стал.
А я ему:
- Полезнее, скорее всего, я был бы там, где бы использовались, наверное, мои знания и мозги, а не руки.
На что начальник цеха ничего не возразил, так как слыл несомненным либералом и отстаивать свою точку зрения долго не мог. Вскоре за этот самый либерализм и отставания по ежемесячному плановому заданию, Георгия Панфиловича перевели в другой цех замом по чем-то, а я автоматически от доводочного стола перебрался за опустевший стол уволившегося недавно инженера-технолога (говорят, в торговлю пошел, где больше платят). Здесь я смог, наконец, вплотную задаться разрешением вопроса, который мучил меня в последний месяц особенно: «Зачем все-таки муха летает?» За доводочной бабкой, надо сказать, такого вопроса не возникало, потому что там, чтобы выкрутить даже 10 000 рэ в месяц надо, как говорится, «пахать от звонка до звонка». Тут же – простор для фантазии и здравого смысла.
В чем же он заключается здравый смысл?
Об этом, как мне кажется, еще древний римский историк Плиний Секунд Младший говорил так: «Лучше ничем не заниматься, чем заниматься ничем». Хорошо уникум римский сказал! Хорошо-то хорошо, да только раньше, когда необходимость была накапливать знания, я упорно избегал следовать его советам, но, как с жизнью столкнулся, как столкнулся с самыми что ни на есть житейскими проблемами, понял: умный был все-таки этот черт, Плиний, и вперед глядел не на двести, а на тысячу лет вперед глядел, земля ему пухом.
Смотрю, скажем, на соседку слева от своего рабочего стола в техбюро: бестолковая такая, а живет согласно того же римского историка: вяжет на работе сыну пуловер. Роскошный, яркий, будто с глянцевой обложки новомодного столичного журнала. Или вот другая соседка, справа: ресницы густо накрасила, маникюр на полпальца вперед нарастила, а глазки пустые-пустые, бегают туда-сюда, туда-сюда, как будто в справочнике по таблице нужную цифру ищут. Но тоже, если не знает, так догадывается, наверное, про ту самую безотказную римскую формулу: «Лучше ничем не…»
А начальник техбюро? Обложился макулатурой (в переводе на нетехнический язык), делает вид, будто работает; но я же вижу, вижу я, понимаете, в сосредоточенном взгляде его ту же неистребимую глобальную проблему: «Зачем муха летает?» Как не лезет ему этот вопрос в голову, - он работает. Истинно говорю вам: работает! Но в ООО. В «Обществе с ограниченной ответственностью», что при заводе создан халявщиками (ой, нет, что я говорю, - руководством). ООО при заводе означает: материал государственный, станки – государственные, рабочий – государственный, а денежки – в свой, личный карман. Заводское малое предприятие называется. А в свободное от домашних забот и кооператива время – вопрос: «Зачем муха летает?»
И надоедливый-то, скажу я вам, вопрос! Как песня дрянная привяжется на язык, и целый день ходишь и ходишь, мычишь и мычишь, а отвязаться не можешь. Прилипла, как пиявка. Начальству ладно, они спят спокойно, у них всё есть, а мне и по ночам стали сниться мухи, и в малосемейке два на два я мух перестал гонять. Смотрю на них и думаю: «Зачем они все-таки заразы этакие летают?» Жена позовет, не услышу; сын захнычет, - мне хоть что! Я занят. Я думаю. Глобальный вопрос решаю, инженерный, можно сказать, над коим все инженерно-технические работники нашего завода… Нет, - бери выше – всей страны ныне бьются!
Или не так? А вы как думаете: зачем муха летает?