Чем мне важна Сима...

… Чем  мне  важна  Сима  я  уже  не знаю,  может тем, что на  столе  у меня есть три экземпляра её книги.  «САМЫЙ ЛУЧШИЙ  КАТЕТ  В  МИРЕ».  Почему  катет?  Потому,  что – кАтит!
А  может тем,  что  я  тоже  важен  для  неё  в  этом  однообразии  житейском.   Живя в шаговой доступности,  она  может  позвонить  хоть  в  четыре  утра.  Мы с ней хоть и Фебруарцы  по рождению,  но я её  иногда совсем не догоняю. У  неё  какой-то  Бэконовский  расклад  познания.   Я  её  за  глаза – Помощником  Всезнайки прозвал.  Симона – Первый автор «Марсианских  Поговорок».  Она  свои  книги только  «соображающим избранным»  дарит  ведь  по  её  раскладам,  существует  схватывающий  ум и не-  схватывающий  ум.   У  схватывающего на книжной  полке  Гоголь  с   Рерихом   и  Чёрный  с  Белым, а  у  несхватывающего – коллекция  бестолковок   на  "Вацапе".  Я  бы  её  сравнил  с Алек- сандрой  Крючковой,  что  с Ароном  Гаалом  в  «Стихах ру»  в  тесных  контактах,  но  это  поверхностное  сравнение. Они  ставят  перед  собой  разные  задачи.  Они: каждая  в  своём  мировидении. Она  больше: Аллес  Люге  и  КМИ*  вместе взятых.
Я  иногда правил её печатные  работы. Орфографические ошибки были, но они  какие-то  незначительные,  либо  повторы  слов, либо  логически  недовершённые  строки. (грамм-матические – не травматические… любит  приговаривать  Сима - Фокусима). 

У  неё не  каждая  фраза – продолжение  мысли, но  сочетание  точек  творчества  пробегает  от  якоря  до  распростёртых  крыльев.  На  одном  юбилее  я  признался:
–Я вижу наше  с  тобой  различие. Ты  и через тактические мучения  найдёшь себя,  а  я  Дон-Кихотом  даже  на ощупь  не прощупываюсь.  Тебя может уже сейчас ждут,  а  не через 110 лет с большим китайским  спасибо твои читатели-поклонники из Поднебесной  или  миллионная  толпа фанатов  (аорсов)  за твои объединительные стремления  в познании их независимости.  Вот Немо искал независимость  под  водой,  а  ты  найдёшь независимость,  если осветишь  тот вопрос,  что  нам  в корне не ясен.  Я  подчёркиваю красным твои заметные  выражения  и  ошедеврённые мысли, стремясь  быть  не очень  минусовым  человеком  во  всём  том,  что  называется – жизнь,  где  «Есть  Только  Миг»   и  важен  лишь  он  один.
В конце своего выступления я пожелал ей,  чтобы «на твоём юбилее небо услышало  ласковое  китайское  слово  по  отношению  к  тебе».

–Какие  китайские  «спасибо»?  Мне  бы  от  нашего  директора  разочек  спасибо  услышать… Наша  Директриса  распо-рядилась  организовать  мероприятие  под  эгидой  «Инициатива  снизу».  Через  неделю  она  заявила  во  всеуслышание: «Усилием  нескольких  классных  руководителей  был обозначен   контур  конкурса  "Умные  и …  умные".  Просьба  ко  всем:  провести  опрос  и  выбрать  одну  наиумнейшую  сборную  для  встречи  с  соперниками  из  соседних  школ.  Из  №..  или  из  №..

Через  неделю  в  учительской  она  отчитывала Ксению  Агапову.
–Фамилия  у  тебя  классная… С  греческого  это – «Любовь»!  А  у  вас  к  детям  никакой  любви,  чистый  формализм.  Что  я  вижу,  вместо  задуманного  мероприятия,  снова  чистый  КВН.  Ваш  седьмой  класс  просто  удивляет  своим  кавээновским  профессионализмом.  Большинство  из  класса,  наверное,   мечтают  попасть  в  сборную   «Камызякского  Края»  или  ждут  звёздного  часа  в  «Махачкалинских  бродягах».
–А,  что…  Сонета Агузаровна,  многие  ученики  видят  стремительный  взлёт  многих  кавээновцев.  Первый  канал  и  другие  каналы  собрали  достойных  остряков  со  всех  уголков  России. 
–Ты,  Ксения,  ещё  Зеленского  припомни! И его большой скачок  в  большую  политику  из  этих  самых  КаВээНов…
–Кстати,  Сонета  Агузаровна…  Кстати  ваше  замечание!  Нужно  довести  это  замечание  до  слушателей  класса.
–Вот  она  ваша  казуистика,  у  вас  уже  вместо  учеников  слушатели.  Хорошо  ещё  не «вместилище внимания»… Мы,  кажется,  отвлеклись.  Пусть  все  узнают,  что  я  услышала  в  вашем  классе. Был  задан  вопрос: – Скажите,  пожалуйста,  кто  такой  Арагон?  Вы  думаете,  поднялся  лес  рук?  Ничего  подобного!  Только  через  минуту  один  Ашотик  поднял  подобие  руки.
–Говори,  Ашот!   
–Это  ара,  который  гонит?..
–Ответ  неверный!  Садись!   Так  кто  же  ответит  на  вопрос? 
Ашот  снова  тянет  руку.
–Что  из  умных  только  один в  классе?  Что  смеете  ещё  предположить,  молодой  человек?
–Смею  предположить,  что  это  попугай-ара,  который…  гонит…

Потом  дело  дошло  до  Сивицкой…
–Светлана  Фёдоровна,  а  ваш  восьмой «б» опять  баловался  со  скелетом!
–Да?  Мне  кажется,  все,  будучи  детьми,  так  и  ли  иначе  не  восхищались  спрятанными  в  шкафы  скелетами.  Мне  не  известны  такие  учителя,  у  которых  в  порядке  с  этим  делом.
–А  у  меня  не  балуются.  Я  им  по-человечески  объяснил,  что  любой  может  быть  на  его  месте  в  дальнейшем.
–Симеон  Симеонович,  вы  физкультурник  со  стажем.  Вы  даже,  если  скелетом  станете,  у  вас  ещё  сто  лет  будут  бицепсы  и  трицепсы.  Дети  просто  уважают  силу!
–Здрасьте-пожалте!  Что  я  их  своим  рельефом  пугаю  что ли?  Вы  из  меня  какого-то  пугала  делаете,  демона  местного  разлива!
–Что?  Опять  баловались  со  скелетом? – переспросила  опоздавшая  к  началу  совета  Саида  Султановна. 
–Нет!..  Знаете,  как  дело  было? – начала  оправдываться  Ерохина. – Я  начала  так: «Скелет – пособие  наглядное!..»  «На  которое  мы  наглядеться  не  можем!» – встрял  Вова  Пузин. «Пузин,  представь,  что  это  ты  через  сто  лет,  а  все  насмехаются  над  тобой»…  «Для  Пузина  он  сильно  худой», – выдохнул  с  задней  парты  Шалаев.  «Вот  видишь,  Пузин,  ты  ещё  не  скелет,  а  уже  смех  в  классе.   К  тому  же,  Пузин,  осанкой  он  слегка  напоминает  тебя.  А  вдруг  это  твой  родственник  из  какого-нибудь  прошлого  века?» «Особенно  подбородок,  который  он  всегда  подпирает, когда  за  партой  сидит». – Добавил  кто-то.  «Какой  подбородок  у  скелета?  Там  и  подбородка  нет…  одна  челюсть!»
–Вот-вот…  после  ваших  занятий,  Светлана  Фёдоровна,  жалобы  и  поступают.  Родители  этого  Севы  приходили,  жало-вались,  что  с  тех  пор  Васю,  то  «Пузо»  называют,  то «Челюстью»,  то  «Пузо-Челюсть».
–А  вот  со  мной  таких  эксцессов  не  бывает. – Сообщила  Саида  Султановна. – Меня  однажды  просто  спросили  в  классе:   «а, что,  правда,  ваш  папа  был  Султан?»  А  я  ответила:   «почему  был?  он  и  сейчас  есть!»  С  тех  пор  они  как  бы  ещё  больше  зауважали  меня.
–Конечно…  вам  проще…  у  вас  батя  Султан,  а  как  быть  другим  в  нашем  коллективе?
–Вы,  Симен  Симеонович,  мужчина.  Вам  и  карты  в  руки…
–Снова  меня  обижаете.  Я  карт  с  четырнадцати  лет  в  руках не держал и я  не  разбрасываюсь  постоянством  и  изменчивостью.  Я  как  Гойко  Митича  увидел,  так  в  физкультуру и  влюбился.  Даже  моя  пожизненная  тёща  меня за  это  уважает.
–Да  это  я  так…  Образно!  Можно  сказать,  контурные  карты вам  в  руки,  чтобы  обрисовать  положение  вещей  и  наметить  контуры  нашего  поведения  с  подрастающим  поколением.
–А,  что  разве  мало  спускаемых  директив  сверху?  Районо  ещё  не  отменили…  Или,  как  говорит,  Аркадий  Райкин:  «Гороно  горономом,  районо  райононой,  а  кумекать-то  и  самим  иногда  приходится»?! Рецептура  поведения  в  детстве  не  ахти  какая  у  каждого  из  нас…

И  тут  пошли жующиеся разговоры;  как дОлжно быть обучение  и  про  другие  странности  в  типичных  жанрах  жизни. Одни  про  одно,  другие  про  другое.  Директриса  сама  по  телефону  с  кем-то  чем-то  делится.
–Я  Санину  говорю,  Володя,  ты  когда  родителей   в  школу  приведёшь?  Второй  раз  в  дневнике  записываю,  чтоб  родители  в  школу  явились,  а  он (Санин): «Нет!..  Мои  предки  на  Земле  Санина  ещё  когда    пропали».   
 «Я  не  удивлюсь,  что  у  нас  завтра  в  классе  появятся  девушки  с  голубыми  волосами!..  «Когда  в  голове  ничего  нет,  ученицы  красят  в   синий  цвет  свои  волоса».  «Общество  очень  сильно  размещанствовалось,  вот  и  голубят  всё  что  придётся».  «Причём  здесь  общество?  Класс  далеко  не  общество  и  мы  все  далеки  от  безупречности»…

–А  вот  меня  Ерёмин  взъерёмил  своим вопросищем: «Гениев  выращивать?!  А,  что  с  нами,  гениями,  потом  делать  будете?» 

Симона  от  жалобщиков  не  отставала  и,  делилась  своим: 
–Меня  наша  литзнаменитость  в  городе  встречает  и  сразу  на «горло  берёт»:  вы  про  геев  в  школе  рассказываете!..  Я  ему  щебечу: «Мне  не  хочется  вас  обидеть,  но  ваш  племянник – вылитый  вы!  Не  знаю,  что  у  него  на  уме  и  чем  он  слушает,  но  я  рассказывала  детям  про  Гей  Люссака».

Потом  по  школе,  вероятно от  учителей  же,  и  пошла  шутка:  «Кто  не  скрывает,  что  он – гей?»  Ответ:  «Гей-Люссак».
–Не  знаю,  хорошо  ли  пересказывать  о  ком-то  что-то…  попытаюсь  это  сделать  без  упоминания  имён.  В  библиотеке  за  стеллажом  стояла  и  слышала: «Если  бы  ты  был  писателем  и  имел  возможность  издавать  свои  книги,  какова  бы  была  их  цель?» «У  меня  нет  цели!  И  книги  мои  тоже  будут  бесцельлеры!»

–У  меня  в  классе  тоже  один  энциклопедист  есть…  Лушников.
Три  раза  старательно  выводил: «Как  Лондон  денденьской  одет…»  Я  ему  за  его  «старания»  двойку  поставила,  а  он  вдруг  пожаловался  мне  и  всему  классу:
–Вы  же  сами  знаете,  у  меня  круглые  четвёрки  по  лит-ре,  а  на  Александре  Сергеевиче  я  впервые  споткнулся.
–Ты  только  в  данный  момент  споткнулся  несколько  раз.  Во-первых,  нет  такого  предмета  «лит-ра».  Во-вторых, и  «круглых  четвёрок»  не  бывает.
–Если  круглые  пятёрки  бывают,  значит,  и  четвёрки  круглые  существуют.  А  насчёт  литературы  в  сокращённом  виде,  вы  же  сами  сказали:  сокращают  и  сокращают  нашу   литературу  и  наши  часы…  И  про  литру  вы  можете  во  всех  классах  услышать.  Так  все  говорят.
–Эх,  Лушников,  Лушников,  ты  же  хороший  мальчик.  Если  бы  ты  был  плохим,  разве  у  тебя была  такая  лучшая  фамилия? 
–А  какая  бы  была?
–Ты  был  бы  просто  Непослушников!

**********

далее ...