Последний приют генералов вермахта

ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ ГЕНЕРАЛОВ ВЕРМАХТА И ПРИНЦА ЯПОНИИ
   Генералы Вермахта и военная верхушка Квантунской армии отбывали наказание за военные преступления  в 30 километрах от г. Иванова- в Чернцах.
   Этот редкий  по своей специфике лагерь , расположенный в сказочно красивом лесном массиве Ивановской области бывшей старинной усадьбы , больше всего напоминал санаторий, хотя и был огорожен высоченным забором с колючей проволокой  и звонками по всему периметру с козырьками из той же проволоки, и сторожевыми вышками с телефоном и сигнализацией для часовых и даже  вспаханной запретной зоной. Заяц не проскочит…Да и условия содержаниях узников  здесь не сравнить в те грозовые военные годы  ни с одним концлагерем мира. К примеру, начальник немецкого лагеря Освенцим Фрич приветствовал прибывших в годы войны в лагерь заключенных речью:  « Предупреждаю вас, что вы приехали сюда не в санаторий, а в немецкий лагерь, из которого существует только один выход- через дымоход. Если это кому-то не нравится, он может сейчас же «пойти на проволоку». Если в транспорте находятся евреи, они не имеют права жить более двух недель., если же находятся ксендзы , они могут жить месяц» 
                ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА…КЛАДБИЩЕ
  Лагерь же в Чернцах № 48 , по свидетельству самих же генералов, больше походил на пансионат с набором услуг, а так как кругом колючей проволоки глухо шумел листвой могучий и изумительно красивый сосновый лес один из высокопоставленных узников назвал  концлагерь №48  замком…Сам автор плана нападения на СССР «Барбаросса», фельдмаршал Паулюс покидал свое место заключения с большим сожалением:
- Парадоксально, господин полковник, - говорил он врачу В.В. Мотову,- мне очень грустно расставаться с Войкова( так ранее назывался бывший  санаторий здесь. Прим. авт.), второй год я уже здесь, привык к нему, как к импровизированному дому. Это было вместе с тем и полезно. Здесь мы прошли значительную часть восточного университета, и у нас еще будет время закончить его полные курсы…При расставании Паулюсу подарили  деревянный нож  работы палехских мастеров с изображением летящей русской тройки. Вдобавок он взял с собой в дорогу  книгу Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».
…Мне позвонили из Германии мои друзья и сообщили, что скоро будут в Иванове и заглянут в гости. Естественно, я переполошился: куда везти столь почтенных людей, с которыми  связывает меня многолетняя дружба?....Когда я был у них в Германии, то они повезли меня в Париж, показали попутно Версаль, Люксембург, достопримечательности Европы.  А что же мне показать немецким друзьям: шлюзы Петра Великого на реке Теза  в Шуйском района, египетскую мумию дочери фараона в художественном музее областного центра или уникальные, единственные на земле,  большущие  швейцарские часы  в краеведческом музее, загадочные часы  с ходом планет и циферблатами разных городов мира?...Нет, нет и нет… Слабо! Лувр, Эйфелева башня и гробница Наполеона  явно выглядели более предпочтительнее, чем мои предполагаемые экскурсии. А что если?…Но тут раздался звонок и на пороге появились   гости.
–Добро пожаловать за стол,- радушно приглашаю я Владимира и Веру  и угощаю супругов  узбекскими хинкали и ашхабадской дыней. Затем вызываю друга-таксиста и предлагаю съездить на… немецкое кладбище.
-Да, это наш прокол,- первым загорелся  Вольдемар,- сколько жили в Иванове до эмиграции, сколько видели всего, а на кладбище генералов не были. Ни разу!..Едем!
                КРЕСТ СМЕРТИ ИЗ ВОЙКОВО 
   Этот документ проливает свет на дела давно минувших дней… «При возвращении домой его ( крест. Прим. авт.) передал доктор Аденауэр. Сегодня он имеет почетное место в Лиге наций…Если подняться на седьмой этаж немецкого представительства в Лиге наций, то выйдешь прямо к нише в стене. В этой нише, за стеклом, находится небольшой красно-коричневый  крест из дерева, установленный на бронзовом постаменте. Крест, собственно говоря ничем не примечательный, грубо вырезанный. Если рассмотреть его поближе, то бросается в глаза, что оба бруса крепятся друг к другу не с помощью гвоздей или клея, а просто вставлены друг в друга.
  Почему же такой простой, не примечательный крест занял такое почетное место?
   Крест был изготовлен в таком месте, где не было ни гвоздей, ни клея, ни ножа для резки – в лагере военнопленных в Советском Союзе, лагере генералов  МВД СССР № 48 «Войково», бывшем месте царской охоты, рядом с г. Иваново, в 25О км северо-восточнее Москвы.
   Немецкие и японские генералы, находившиеся здесь в заключении, были осуждены на 25 лет лишения свободы без различий, из-за общей вины. Для многих это означало , что они, при их почтенном возрасте, найдут свою смерть на чужбине и будут здесь похоронены.
  В начале 50-х умер первый из заключенных. Поначалу советская команда охраны, не поднимая шума, без почестей, вывозила умерших и хоронила ... Но потом бывший генерал-лейтенант Штоевер выступил за достойное погребение ( он снискал хорошее расположение среди руководства лагеря и гражданского населения- он изготовлял для них  масляные картины и фигурки из дерева). Ему удалось добиться того, что умерших помещали в гробы и на телеге вывозили на кладбище в сопровождении друзей. Каждому он вырезал маленький крестик, за не имением ножа- маленьким кусочком жести от консервной банки. Крест вкладывали в руку умершего, но пока его несли на кладбище- крест несли впереди.
   Кладбище находилось в 1,5 километрах от лагеря в лесу, на опушке, откуда открывался вид на прилегающие луга и поля. Вокруг- могилы советских людей, частью новые , большинство- старые, неухоженные и неогороженные. Само немецкое кладбище огорожено изгородью из берез, которую сделали сами заключенные. Они поддерживали порядок у могил, но за время  между погребениями могилы оставались беспризорными и даже разрушались чужой рукой.
   Итак, на этом кладбище были похоронены умершие в лагере Войково, поставлялись они туда на тележке, которую везла лошадь, выделенная жителями близлежащего селения Чернцы. Самодельный деревянный гроб был украшен венками из ели и зеленью берез, и маленьким деревянным крестом. Часть заключенных в последние месяцы перед освобождением отдали честь умершим 15-20 минутным маршем. Перед тем, как гроб закрывали насовсем рядом с умершим клали жестяную коробочку с письмами и фотографиями. Самый последний ритуал, при котором коробочка, крестик, катафалк и салют заменяли последние почести и реквием.
   После того, как бундесканцлер  доктор  Аденауэр  совершил достопамятное путешествие в Советский Союз и добился амнистии немецких заключенных, в октябре 1955 года были освобождены и узники лагеря МВД Войково. К тому времени на кладбище были 21 немецкий и три японских генерала, один унтер-офицер и один ефрейтор, бывшие орденоносцы. Советское руководство лагеря, шеф МВД, областная администрация Иванова уверяли возвращающихся домой, что кладбище будет аккуратно поддерживаться в порядке. По просьбе немецкого управления лагерем был изготовлен цветной эскиз кладбища. По возвращении домой рисунок был размножен и разослан близким умерших. Немецкий лагерный врач, бывший генеральский врач, собственноручно взял земли с могил и развез ее близким умерших.
  А маленький деревянный крест? Крест смерти из Войково? Что случилось с ним?
  В последние месяцы заключения он был установлен между двух камней на кладбище. Один из узников лагеря взял его с собой и подарил своему другу, доктору Аденауэру в знак благодарности за его усилия в деле освобождения военнопленных. Д-р Аденауэр передал его в День траура в 1956 году в  бунденсхаус, президенту Лиги Наций. В феврале 1968 года крест смерти из Войкова был помещен на 7-й этаж немецкого представительства в Лиги Наций.
 Как мы уже сообщали, в марте 1968 года, могилы в бывшем лагере Войкове не только сохранились, но за ними и хорошо ухаживали. Почему? Мы этого не знаем и, наверное, уже не узнаем.
   Этот крест-символ перенесенных страданий, символ вины и смерти, но также и символ надежды, в христианском смысле- символ победы над ужасами войны, жизни над смертью.
   Маленький, невзрачный крест смерти лагеря военнопленных  №48 Войково имеет свою судьбу и свое значение, и поэтому получил почетное место в немецком представительстве в Лиги Наций…»
  Под этим любопытным текстом пояснение:«Копия получена от родственников одного из погребенных на кладбище  генерала-лейтенанта Медеси…Автор- генерал Еско фон Путтокасимер из «Национального комитета», в который входили немецкие офицеры, объединившиеся в русском плену против Гитлера. Как и почему этот текст попал к семье Медеси, так и не было установлено».
   Копия  этого  документа, как и многие другие бережно хранятся  в местном  музее села Черцы, который долгие годы опекает учительница местной школы Ольга Леонидовна Липчанская. Вот сюда, в Чернцы, я и позвал своих немецких гостей. Не прошло и часа, как наше «такси» остановилось в самом центре села, возле ведущей в лес от основной трассы ухабистой деревенской дороги. Средь сумрачных деревьев издалека были видны памятники со звездами и незатейливые кресты. Заходим на русское кладбище и пробираемся сквозь захоронения на окраину. Внезапно деревья расступаются и мы видим металлическую изящную ограду, а в центре высочайший крест из черных швеллеров с надписью на русском и немецком языках внизу «Здесь покоятся военнопленные, жертвы Второй  мировой войны»
-Ничего себе, жертвы,- невольно мелькнула у меня мысль ,- полчища завоевателей водили на нашу землю, а теперь пострадавшие… Но удивительное дело: здесь, на кладбище, не испытываешь ненависти к врагу, в сердце главенствуют  христианские добродетели: перед смертью все равны, именно они, христианские заповеди, гасят негатив и вызывают совсем- совсем  другие эмоции- сочувствие к судьбам тех, кто пришел к нам с мечом  и нашел навечно покой на русской не завоеванной никем земле. Тем более, что  здесь, в плену многие генералы- немецкие, румынские, итальянские и японские диаметрально изменили свои взгляды, прокляли фашизм и зауважали  Россию. И даже фельдмаршал Паулюс перед тем как отойти в  мир иной у себя на родине в Германии признался : «Я хотел бы извиниться перед русскими…» Остается добавить, что Паулюса на его родине приняли холодно, сын отрекся от отца, не общался с ним, а в минуты депрессии,  свел счеты с жизнью…
                АРЕСАНТЫ ПЕРВОЙ ВЕЛИЧИНЫ
     Удивительно, но свои следы на чернцской земле оставили многие известные люди Германии и Японии.  В том числе и потомки Бисмарка. Так немецкий офицер Нихов написал своей  95-летней матери (сестре Бисмарка) письмо с просьбой  о помощи. Мать обратилась к И. Сталину, сообщила вождю о том, что ее брат Бисмарк  был против войны с Россией, всех убеждал, что «нельзя трогать русского медведя в берлоге».  Писала Сталину, что сын Нихов тоже не хотел воевать  и не воевал, был строителем. И она очень хочет увидеть свою кровинушку перед своей смертью. Сталин уважил просьбу престарелой матери и распорядился отпустить Нихова в Германию. Другому генералу- строителю разрешили даже вызвать сюда , в лагерь №48, жену и дочку 6-7 лет. Они жили своей семьей в отдельной комнате, а  генерал Шатц, обладающий творческой жилкой, нарисовал  портрет девочки.
  Да, здесь в лагере находилась элита Вермахта. Поначалу генералы приветствовали друг друга «Хайль, Гитлер!», а когда начальство лагеря запретило славить вождя фашистов, ярого поджигателя войны, вскидывали руки, произнося только «Хайль!»  Привозили все новых и новых сидельцев, в том числе и тех, кто находился под следствием и дожидался суда. У охраны глаза разбегались от обилия наград на груди высшего офицерства. Когда в 1946 году ордена отобрали, то потребовалось несколько мешков. В санчасти награды  складывали в одну кучу и выросла целая гора орденов. Особенно много иностранных наград изъяли у одного генерала, помимо прочих у него имелись ордена испанские, болгарские…А у летчика , самого молодого генерала Германа, конфисковали железный крест с бриллиантами. Сколько же загубленных душ на счету воздушного асса!..С болью, неохотно расставались с «побрякушками» генералы, прятали их. Но особисты без труда  находили места схронов … Во время конфискации гитлеровских наград постоянно дежурила медсестра. Начальство лагеря боялось истерик и обмороков подопечных.   
  Помощник дежурного офицера  лагеря №48 В.С. Киселев  вспоминает( его интервью хранится в музее):« Здесь, в Чернцах, сидел высший командный состав немцев. Я хорошо помню Шмидта, начальника штаба…,личного летчика Гитлера с одной ногой…»  А Полина Яковлевна Голубец из обслуги лагеря  припомнила другое:  « Здесь есть кладбище…Так поначалу на могилах не фамилии значились, а номерки» . (память  от войны еще не отпускала…Прим. авт.)  По данным Российского Генштаба в 1941 году попало в плен 2 335 482 красноармейцев, в 1942 г.-1 515 221 красноармейцев, всего же за годы Великой Отечественной войны было пленено 4 455 620 красноармейцев. По немецким данным в плен в 1941 году попало около 3, 5 млн. красноармейцев; всего за годы войны попали в плен 5, 7 млн красноармейцев, из них 3 млн погибли  в следствии жестокой нацистской политики в концлагерях. Германские историки утверждают, что немцев за годы Великой Отечественной войны  в плен попало свыше 3-х миллионов. За 13 лет существования лагеря  №48 через него прошли около 400 немецких, японских, румынских и австрийских офицеров. Среди них- личный камердинер фюрера Гейнц, личный адъютант штурмбанфюрера СС Гейнше, генералы Зейдлиц, Латманн, Корфес, Эдлер фон Даниэльс, Дреббер…  Сам фельдмаршал Паулюс  в отличии от своих подчиненных постоянно болел. Доктор Мотов рекомендовал ему усиленное питание. Но Паулюс всегда отвечал: «Я буду есть то, что едят мои солдаты». При росте 1 метр 90 см. фельдмаршал весил всего 50 килограммов. Исхудавшими в лагерь прибыли и другие генералы…Дело в том, что в окружении армия Паулюса лишилась провианта. Поначалу съели лошадей, потом переключились на крыс, ворон, а после уже варили кожаные ремни в котлах и хлебали мутную похлебку…
  Страсть перенять фамилии и имена русских литературных героев  помимо японского  «Штирлица» была присуща также и другим сидельцам, в том числе и венгру, бывшему военному атташе в Англии  Нетону. Уже на фронте в апреле 1943 года  он ознобил ( а это еще хуже чем отморозить) обе ноги. Его несколько раз оперировали, ампутировали конечности. Но венгр не унывал и называл себя « венгерским Мересьевым». Лагерная обслуга хорошо запомнила и « японского  Штирлица» . Он прекрасно владел и русским и тюрскими языками. С 14 лет в разведшколе. Когда его пленили, ему было 30 лет. На лицо, ну, чистый узбек. Там, в Узбекистане японский «Штирлиц»  шпионил за нашими войсками пока не попался... Уже после войны в лагерь привезли адьютанта Гитлера Гюнше и личного камердиинера фюрера Линге. Эти вели себя не в пример японцам очень нагло, самоуверенно,  чуть ли не ставили генералов по стойке «смирно!». Обвиняли офицеров Вермахта в измене, упрекали в том, что из -за них великая Германия потерпела сокрушительное поражение.  Такой же настрой сохранил и начальник штаба 6-й армии генерал Артур Шмидт. О нем охрана говорила: приехал фашистом и уехал фашистом. Семь лет ни с кем из русских не здоровался.
                «ЖЕЛТЫЕ ТЮЛЬПАНЫ, ВЕСТНИКИ РАЗЛУКИ…» 
   -В одной из могил,- свидетельствует П.Я. Голубец,-  находился прах самого японского принца Коноэ Фумитаки.. Помните хабаровский процесс? Наши прокуроры разоблачали организаторов бактериологической войны…Японцы  выращивали у себя в закрытых лабораториях всяких там насекомых вредных. А в связи с тем, что принц похоронен был на чужой земле, его вдова и родственники ни как не могли вступить в наследство в самой Японии. Приехала вдова. Одета скромно. Останки принца выкопали и увезли в Москву в цинковом гробу, там кремировали и отправили урну с прахом на родину. Таким образом проблему удалось  решить…»  Японцу Курасаве повезло меньше. Накануне кончины он получил письмо от жены, что его дядя, владелец клиникой , лишил его наследства. Причина:  племянник -позор семьи, сдался в плен. Дежурный офицер делал обход и видел, как японец старательно чистил зубы. Пригласил того в кино «Да, да,»- сказал японец»,- а на обратном пути дежурный офицер застал того повешенным…
   Среди японских заключенных особо выделялся  командующий Квантунской армией 75-летний генерал Ямада Отодзо . Не ростом и не европейской внешностью и маленькой бородкой, а своими деяниями. Вел себя, однако, в плену достаточно корректно, сочинял стихи. А после освобождения и возвращения на родину писал в Чернцы на русском языке письма с «сердечной благодарностью». Во втором корпусе жили врачи- бактериологи, разработчики биологического оружия.  Самый маленький японец, 16-летний Юдзи, у себя на родине занимался тем, что считал,  сколько попадает  на человека сброшенных с самолета блох. Интересное занятие! Вырезали фигуры людей из дерева, намазывали их чем-то липким и считай, паренек, не ленись  насекомых!
  Забегая вперед, скажем, однако, что провожали из поселка  Чернцы  японских военнопленных в свете нашей  политики в Азиатско-Тихоокеанском регионе тех лет  весьма торжественно. Был митинг, пламенные речи. По записанным воспоминаниям бывшего охранника спецлагеря №48 Г.П. Головина он лично выдавал каждому японцу костюм с галстуком, хромовые офицерские сапоги, фетровую шляпу и две пары нательного белья. К тому же каждому вручали четырехдневный продовольственный паек. В Москве пригласили японцев на экскурсию, а в Хабаровске, в Доме офицеров, где японским военнопленным судьи выносили приговоры в ходе судебного процесса, на этот раз накрыли столы, словом, организовали банкет с концертом и угощениями…Передача военнопленных властям состоялась в порту Находка перед самым Новым годом в декабре 1956-го…
  Японцы не забывали, однако, о том, что в русской земле помимо наследного принца, чей прах отправили на родину, оставались лежать еще останки четверых соплеменников. Старожилы села помнят , как делегация из Страны Восходящего  Солнца приезжала в 1987 году  в Чернцы  и устроила на кладбище траурный ритуал:  японцы накрывали  могилы соотечественников  национальным флагом, что-то долго говорили по-своему над захоронениями, потом молчали, а затем …запели. Уходя, возложили на могилы сидельцев лагеря желтые тюльпаны.   
                МИЛОСЕРДИЕ ПО-РУССКИ   
   Медсестра Т.В. Мотова, назначенная всесильным Берией в спецлагерь №48, лично отвечала за здоровье  фельдмаршала Паулюса. Общались с ним на хорошем французском языке, разносила лекарства, делала ему уколы.  Именно Татьяна Васильевна   оставила интересные воспоминания о военнопленном графе Туне. Его род уходит в глубину 8 века. Графство же ему пожаловано было предками за организацию почты. Стоит заметить, что все Туны прекрасно владели русским языком.
- Лейтенант Тун попал к нам в Чернцы,-  вспоминает Т. В. Мотова,- в апреле 1945 года. Сам он из судецких немцев, хорошо говорил и по - русски и по- французски. Очень высокого роста- под два метра. Ранен был под Сталинградом во время атаки! ..Упал- видит бегут русские. И впереди летит очень маленького роста лейтенант. «Я,- рассказывал мне Тун,- хотел его застрелить, но не попал. А русский кричит матом: « Не стреляй, мол…» и вырвал пистолет…» Потом здоровенный  немец и маленький лейтенант мирно  говорили по-русски. Взвалив длиннющего и здоровенного немца к себе на плечи, небольшого роста офицер  дотащил  раненого   до медпункта. Здесь, в лагере, выяснилось, что несмотря на хорошее домашнее образование, граф Тун ничего не знал о писателе-фантасте Жюль Верне. Этот пробел ему помогла восполнить русская медсестра Т.В.Мотова   
  Впоследствии, после освобождения,  Тун  работал переводчиком у Вильгельма Пика, а его две дочери закончили Московский университет…В общем, обыкновенная русская медсестра помогла Тунам пустить корни в России. Та же Т.В. Мотова  помогла  выжить одному «пересылочному»  гитлеровскому генералу, переживала, недосыпала, дежуря возле больного, а потом с горечью узнала, что того, которого она, медсестра, с таким трудом выходила, в Великих Луках повесили за совершенные там злодеяния…Видимо, руки у того по локоть в крови были!
   Рядом с дочерью, медсестрой, всегда, неотлучно, находился ее отец, начальник медсанчасти  всего лагеря № 48 Василий Васильевич Мотов, которого отличал высокий профессионализм: точный диагноз ставил без рентгена и лаборатории.  Когда главный медик входил к пленным генералам, то те сразу  же вставали по стойке «смирно!» в знак уважения к этому человеку. Интересно и другое:  в личном архиве семьи до поры до времени хранились уникальные фотографии. Вот доктор Мотов сфотографирован  вместе с  Николаем- 2-м., в 1-ю империалистическую   совершает с императором обход раненых , вот доктор Мотов с  главой Временного правительства  А.Керенским о чем-то беседует, вот…После Революции, когда пошли жесткие  чекистские «чистки»,   осторожная  жена доктора уничтожила уникальные фотографии , но и такая мера предосторожности не помогла избежать беды: мужа увез  в один из январских дней  1938-го на погибель черный воронок и еще неизвестно чем закончился бы арест предполагаемого «врага народа», если бы в его камеру через шесть месяцев заточения неожиданно не вошли высокопоставленные чиновники, близко знавшие доктора.
- А ты здесь что делаешь?,- спросили они его
-Да, вот забрали…Сижу. Лечу заключенных.
- Хватит сидеть…
     Заступничество близких людей помогло. Буквально через пятнадцать минут В.В. Мотова освободили и он вернулся к активной врачебной деятельности. Потом  доктор окажется в генеральском лагере с настоящими врагами, которые будут его считать своим спасителем и другом…За работу в спецлагере №48 Василия Васильевича наградят  двумя орденами. Скромный и порядочный человек завещал похоронить себя в Чернцах и не ставить ему ни каких памятников. На его могиле, как того и хотел доктор, близко знавшие его люди и родные  посадили  ландыши.
                ФАКЕЛ В НОЧИ
   Память…Нерукотворная память освещает ярким огнем те грозовые времена, тех кто сидел в лагере №48,  кто лечил , кормил, кто охранял немцев и японцев…Многих уже нет на свете. И остается поражаться мужеству таких людей, как отец и дочь Мотовы… Сама Татьяна войну знает не по рассказам- была на фронте, выносила с поля боя раненых, выхаживала их. У Т.В.Мотовой, заметим,  первый муж-летчик погиб там, где был пленен один из сидельцев лагеря. Она генерала лечила, заботилась о нем и ни капельки злости. Больно, очень больно, но долг превыше всего. Такой уж у нее железный  характер , хотя жители села Чернцы, потерявшие на войне своих родных и близких, нередко выговаривали ей: « И не стыдно тебе прислуживать Паулюсу…» «Нет, не стыдно», - отвечала Татьяна  и верила, что наступят День Победы и совсем другие времена.
  Бои шли за Берлин, а жизнь за колючей проволокой продолжалась по-прежнему распорядку: в 6.30- подъем, в 8-00 –завтрак, в 13-00 – обед, затем отдых и личное время, а в 22-30- после ужина отбой… Когда в лагере узнали о взятии Берлина, то начальник лагеря сказал Т.В. Мотовой: « Таня, наверное, лучше, если немцам объявит об этом женщина».
-Я вошла в комнату генералов,-  напишет позже Татьяна Васильевна,- и сообщила эту неприятную для них новость. Что тут началось! Немцы буквально забегали и весь день не могли успокоиться. А потом я сообщила им о капитуляции Германии. Тут немецкие генералы стояли молча, как на похоронах. Зато итальянцы, японцы и румыны, помню, поздравляли меня.
   Наступили мирные времена, которые ни как не повлияли на работу спецлагеря №48. И только после смерти вождя народов генералов вермахта распустили, вручив каждому элегантную гражданскую одежду и тросточки. А рядом с русским кладбищем, на самой его окраине, остались, как память о минувшей войне, немецкие захоронения. Могилы тех, кто не вернулся в Германию. Однажды  почтальон принес директору музея, учительнице местной школы в Чернцах  О.Л. Липчанской вот такое письмо: «…Ганновер- город побратим Иваново, и вся группа приезжала в Чернцы на немецкое  кладбище, которое мирно соседствует с вашим сельским кладбищем. Ваш школьный музей очень поразил и заинтересовал меня, ведь я человек, который пережил войну и хочу знать , как мой отец прожил последние месяцы  своей жизни в спокойной обстановке Войково…Судьба моего отца тесно связана с лагерем №48. В 1943 году он служил в Италии  и был комендантом Рима. А через год его арестовали в Бухаресте…
   Сегодня, после пятидесяти лет холодной войны, мы понимаем, что новой войны не будет. Только редкий человек может пойти вопреки этому факту, потому что люди хотят мира…
   Божественные заповеди и опыт Христа могут нам в этом помочь….      
 С наилучшими пожеланиями Анне-Лизе Велкер- Штаэль.»
  Да, войны, дай Бог, не будет…Пока живы люди, видевшие ее. И память, живая память, как факел в ночи, освещает прошлое. А дальше?...Профессор германского Института социологии Герхард Зимон в одной из своих работ, основанной на результате общественного опроса,  высказал такое мнение: « …у бывших немецких военнопленных  отношение к России очень положительное. Однако молодые люди вообще не интересуются Россией…Раньше перед Россией- Советским Союзом- испытывали либо страх, либо ненависть, либо любовь. Безразличия не было. А сейчас преобладает безразличие…».
   Все это так, но могилы немецких генералов в Чернцах объединили и немцев и, русских. Сюда по-прежнему приезжают родственники похороненных здесь генералов, чтобы поклониться усопшим, пообщаться с местными жителями. Немцы поставили ( с намеком?!) в школьные классы деревообрабатывающее и металлорежущее оборудование. Учитесь детишки мастерству! Генералы творили кисточками и ножичками скульптурки и живописные работы, а Вам вот– станки. Что-то есть в этом жесте немцев  памятное и трогательное…
                ПРИКАЗАНО ВЫКРАСТЬ!
    Пленение Паулюса вывело Гитлера из себя. Фюрер  надеялся, что тот, кого накануне произвели в фельдмаршалы просто обязан был застрелиться.  Так делали все офицеры такого высокого ранга. И вдруг осечка. Паулюс жив, Паулюс в плену. Герой нации, один из авторов плана «Барбаросса», плана нападения на Россию, сам сдался в плен и вместе с ним 100 тысячная ударная группировка немцев, в том числе 24 генерала и 2500 офицеров.  Позор!..И вот в Берлине для поднятия боевого духа немецких войск организовывают символические похороны новоиспеченного фельдмаршала, мол, не в плену он, а пал в бою. На крышку гроба сам фюрер возложил фельдмаршальский жезл с бриллиантами. Меж тем советской контрразведке  стало известно о приказе Гитлера сбросить на Суздаль десант, где фельдмаршал тогда находился в плену и вывести его в Германию. Вот почему Паулюса срочно эвакуировали из древнего, стоящего как на ладони, города и спрятали в лесах, в Чернцах. Его поселили вместе с адьютантом и ординарцем. Больше попыток выбросить десант  извне немцы не предпринимали. Зато  изнутри пытались. По воспоминаниям медсестры Т. В. Мотовой :  «В солдатской зоне   (генералы жили отдельно) содержался австриец Пошингер. Работал  он на кухне. Говорил немного по –русски. Его-то и подговорили генералы совершить побег через Москву на Западный фронт, чтобы передать немецкому командованию от узников лагеря №48,  важные сведения, где он находится и попросить высадить десант, чтобы всех освободить из плена.
  Наказывали австрийцу в случае удачи  вернуться в лагерь. Всячески успокаивали: за побег накажут, но не расстреляют. А удастся прорваться через линию фронта, будет тебе в Германии достойная награда- хороший крепкий дом. Военнопленный каким-то образом перехитрил охрану и дошел до Тейковского района. Ночевал в копне сена. Там его и обнаружили колхозницы, хотели вилами заколоть подозрительного типа, но пожалели…На том поле тренировались парашютисты. Им австрийца и сдали  разгневанные бабы. Парашютисты вернули  пленного  в лагерь, где его уже искали. Другой раз трое пленных немцев, посланные на уборку картошки, воспользовавшись ротозейством охраны , заблудились в лесу. Их обнаружили в копне овса и вернули назад. С японцами немцы не общались.  Немцы могли, например, шутку отпустить, анекдот рассказать. Однажды адъютант Гитлера, ярый нацист, спел медсестре Мотовой неприличную песенку на немецком. Это возмутило генерала Вульца, который  ударил Гюнше по лицу, выпалив с ходу: « Своей дрянной, бордельной  песенкой вы оскорбили нашего ангела-хранителя»… И действительно: за полгода 33 генерала поправились каждый в среднем на 10 килограммов. Тут  сказались и посылки по линии Красного креста и усиленное питание, и прекрасное медобслуживание…Медперсонал лагеря очень следил, чтобы никто из высокопоставленных сидельцев не заболел. Хотя с 1943-го по 51-й год умерло  29 человек. В основном- это были старики с набором сопутствующих возрасту болезней. Первым  в феврале 1944 года умер генерал Хейдлиц. Его отправили в Москву. Сам Паулюс нес его на руках со 2-го этажа здания вниз…Но тому уже ничего не могло помочь.
   По свидетельству одного из высших офицеров Вермахта «в начале 1943 года в лагере №48 были помещены 22 немецких генерала во главе с фельдмаршалом Паулюсом. ..А с развалом Вермахта ситуация изменилась. В комнатах, которые занимали 3-4 генерала, теперь содержались около 14 человек Дальнейшее строительство на территории лагеря приостановили.  Там жили около 250 немецких, 36 венгерских, 3 румынских и 2 итальянских генерала. Самому молодому было 36, а самому старому 78 лет. Первые прибыли из-под Сталинграда, последних арестовали после капитуляции Германии…. Огромное количество офицеров, против которых СССР предъявил обвинение в военных преступлениях, находились здесь, в Чернцах,  не по суду, а под следствием…» На Нюрбергском процессе, кстати, где судили военных преступников,  в качестве свидетеля выступал сам  Паулюс, занявший к тому времени антифашистские позиции.  Когда в зал судебного заседания в гражданской одежде вошел сам фельдмаршал, сидящие на скамье подсудимых  военные преступники сразу сникли. Замечу, кстати,
                ЛИПОВЫЙ ЖЕЗЛ И РУССКИЙ МАТ
    Генералы не работали. Много рисовали, занимались резьбой по дереву, делали детские игрушки, составляли свою родословную, писали мемуары, учили русский язык, читали русских писателей М. Шолохова, Ф. Гладкова, Н Островского, Б. Полевого, по желанию- Ленина и Сталина Любители-огородники выращивали зелень, морковку, играли  в шахматы, в бильярд , в крокет, в городки и в футбол … Футбольным судьей неизменно был генерал Медер. Здесь, в Чернцах, немцы научились «забивать козла»- игре в домино. Играли на «шелбаны», щелчки по лбу. Несмотря на запрет «резались» в карты. Итальянский и румынский генералы как-то даже разодрались после карточного проигрыша пайки масла. При проведении шахматного турнира, в котором участвовало 12 генералов, один из них нарушил правила игры. Ему предложили в качестве наказания совершать ежедневные забеги на шесть километров.  В феврале 1944 года Чернцы посетил начальник Главного управления НКВД СССР И. Петров. Он пригласил  фельдмаршала Паулюса и трех близких ему офицеров на охоту. С охотничьими трофеями вернулись генерал фон Ленски- подстрелил лису и доктор В.В. Мотов- зайца.
   В резке по дереву более других офицеров преуспел молодой адъютант фельдмаршала полковник Адам. Помимо деревянных шахматных фигур и барельефа одной из сторожевых башен Суздальского монастыря, где скрывали до этого фельдмаршала Паулюса и немецких офицеров, адъютант  изготовил из липы маршальский жезл и погоны для Паулюса. А сам Паулюс   неплохо рисовал. ..Много своих живописных работ и липовый маршальский жезл, уезжая из лагеря, подарил молодой медсестре Т.Мотовой. Та, перед самой смертью, передала работы в Ивановский художественный музей… О чистоте и порядке возле зданий заботились простые военнопленные солдаты. Песочек на дорожках, кругом цветы. И ни одной бумажки или окурка на аллее…Простые солдаты даже играли после окончания войны  в футбол с  местными ребятами, а когда эта же команда выехала в Лежнево и обыграла  давних соперников, то разразился скандал: в составе приезжих футболистов лежневцы обнаружили двух военнопленных.
 … Меж тем генералы любили  прогуливаться по окрестностям. Как-то один из генералов сказал своим офицерам:  «Мы ходили на прогулку, из русских с нами был только переводчик Лебедев. Можно было бежать…» Паулюс  специально собрал  подчиненных  и  с возмущением сказал: « Такие разговоры неуместны и господин Роденбург   заслуживает порицания». Тому были  веские основания.  Мне посчастливилось встретиться с одним из охранников лагеря и тот рассказал, какой негласный договор заключили генералы и те, кто конвоировал их. В случае похорон охрана пряталась по кустам, а генералы  провожали в последний путь своего боевого товарища сами по себе, то есть не под дулами винтовок и автоматов. В комнате у генералов стояли , однако, прослушки. И именитые сидельцы знали об этом. Пытались избавится от них и повреждали стены. За что виновных офицеров наказывали: ограничивали прогулки… Рота обслуги, состоящая из рядовых военнопленных , также наказывала офицеров вермахта за неадекватное поведение, отказывалась убирать и кормить «голубую кровь», объявляла забастовки…
  Генералы жертвовали нашим солдатам те сигареты , которые сами не курили.   И несмотря на это, охрана лагеря нередко устраивала в спальнях генералов шмон. Искала колющиеся и  режущие предметы. Это возмущало военнопленных. И когда вновь приходили с обыском, то слышали от генералов отборный русский мат. Один из охранников поинтересовался: « Да где ж вы так изящно научились выражаться?» На что один из чернцских высокопоставленных  сидельцев ответил: « У вас, у русских…» А один из немецких генералов так преуспел в изучении русского языка, что когда показал медсестре Т. Мотовой свою тетрадь для проверки правописания собранных слов, она ахнула: там были зафиксированы самые отборные ругательства…Естественно, после беседы медсестры с генералом ситуация выправилась.
                ЭПИЛОГ
…Володя и Вера, мои гости из Германии, ошарашено глядели на красивую металлическую ограду, большущий крест жертвам войны, затем пошли по самому немецкому кладбищу, фотографируя каждую плиту на могиле генерала. ..А мне вспомнилось, как раньше на деревянных приземистых массивных крестах вместо обычных цифр «1», «2», «3» …появились аккуратные таблички с фамилиями. Обратил внимание на могилу генерала Отто. На табличку кто-то несколько раз прикреплял свежие полевые цветы. Кто их приносил, зачем, что сделал генерал доброго, чтобы кто-то из местных  так чтил его память???..Желтая пресса тут же раздула сенсацию: пол-села пацанов в Чернцах голубоглазые и белокурые, ну, настоящие дети арийцев. Этой публикацией журналист-охотник за сенсациями из Москвы нанес страшный удар не только  по авторитету генералов, но и по местным жителям, которые лишились в годы войны отцов, сыновей, дочерей…  «Не могло такого быть! В принципе не могло!»,- гневно говорили мне жители села..Сейчас от бывшей благолепной усадьбы, где содержались генералы, остались одни руины. И ни кому нет дела, чтобы вернуть былое величие строения. И войны здесь не было и бомб никто не бросал, но такое впечатление, что жахнул здесь, в Чернцах, запоздалый неприятельский снаряд и разворотил красивейшее здание. А может,  что-то с памятью у нас не так? Приезжающие из Германии  «победители»  в шоке: время течет и течет, а у русских «победителей» ничего не меняется…Одни руины…Абсурд!
   Много, очень много загадок и тайн хранит немецкое кладбище узников «замка» №48…Но, к сожалению, архивы УФСБ по военнопленным генералам до сих пор закрыты и тема жизни заключенных генералов и японцев в спецлагере до сих пор ни кем и до конца не исследована. При заинтересованности общественности двух стран можно было бы выехать в Германию, встретиться с родными, чьи генералы остались навечно  в ивановской земле, более глубоко поработать в национальных библиотеках и музеях, найти очевидцев, последних очевидцев драмы  лагеря №48…Можно, но кто откликнется на зов времени, кто пойдет на кропотливое изучение сложнейшей темы- немецкие генералы за колючей проволокой, кто финансирует этот проект?
  …Неизвестно откуда появившийся  возле нас местный житель села Чернцы , узнав о цели приезда сюда Володи и Веры, с теплотой сказал: « Водопровод, который  прокладывали военнопленные немцы, до сих пор работает как часы. Мастера так мастера!..»