Письмо

Солдат ждёт письма всегда, даже тогда, когда и писать ему их не кому. Это своеобразная "ниточка" связи с другой жизнью - "гражданкой", с родными, с любимой, с друзьями.

Надо пояснить: время моего повествования зима семьдесят девятого года. Мой подопечный на тот момент отслужил уже пятнадцать месяцев из двадцати четырёх ему предписанных. Для тех "кто в танке" он был на тот момент уже "фазан". Это третий негласный "ранг" в Советской армии. После учебки в Уссурийске он попал в войска командиром танка, первого взвода, третьей танковой роты, танкового батальона, сорок пятого Краснознамённого, мотострелкового полка. Вместе с танком ему "перепала" и должность: заместитель командира взвода, замкомвзвода, сержант Тулекаев.

День, который я хочу описать, случился в караульной службе. Это особые сутки в жизни солдата. В эти двадцать четыре часа караул охраняет жизнь всего полка. Для этих суток есть даже особый устав караульной службы.

Вся жизнь вооруженных сил Советской армии была предписана уставами. Их было несколько: устав внутренней службы, дисциплинарный устав, устав гарнизонной и караульной служб и строевой устав. Устав караульной службы предписывал жизнь подразделения от момента подготовки к караулу и до возвращения караула в казарму и сдача оружия в оружейку. В этом и есть особое положение караула - они двадцать четыре часа вооруженны и опасны. Более восьмидесяти процентов эксцессов с оружием в армии - это в караульной службе.

В тот день сержант Тулекаев осуществлял обязанности помощника начальника караула. Я не буду расписывать весь его день, нам интересно только время после обеда. В это время, с трёх до четырёх часов дня дежурный по батальону получает почту на батальон.

Устав караульной службы строго настрого предписывает запрет на связь караула даже с гарнизоном, за исключением телефонной. Этому есть веские причины. Солдаты и офицеры караульной службы должны быть ограждены от информации из вне. Ведь она может быть и негативной. А ручаться за каждого довольно-таки трудно. Были случаи, когда караульный от плохих вестей расстреливал своих сослуживцев.

Но они служили в "весёлое" время, бардака в армии на тот момент было выше крыши. Наш сержантик, в нарушение устава, сам пришёл к почте и забрал у дежурного по батальону письма для всего караула. В тот день было письмо и ему, от "боевой" подруги. Она переписывалась с ним всё это время, хотя любовью там уже и не"пахло".

Ещё направляясь в караулку Венер распечатал конверт и начал читать. Письмо было очень сумбурным, изобиловало непонятными предъявами, к нему, к его родне. Мол они не хотят, что бы подруга и Венер были вместе:
...
- И ещё, у меня есть парень. Давай останемся друзьями.

Венер не понял, перечитал письмо ещё раз. Нет, он не ошибся, боевая подруга "шлёт его лесом". Вот это поворот? Он ломал себе голову, как бы с ней распрощаться по тихому, а здесь ему - от винта! Венер добрался до караулки, пошёл в кочегарку - самое теплое и не хлопотное помещение в здании караула. Там уже сидела парочка друзей.
-Парни, хотите, я вам письмо своё почитаю?
Он не стал им читать его всё, только последний абзац.
Первым откликнулся земляк Андрюха:
- Ну и? ЧЁ сидим? Подсумок на ремне, АКаш в оружейке. Стрелять начнёшь - предупреди, мы - разбежимся, или хотя бы попрячемся.

И хотя всё закончилось шутками-прибаутками, пару дней друзья за ним наблюдали. Венер вернулся домой в Ноябре семьдесят девятого. Боевая подруга попыталась перевести то письмо в недоразумение.

Но их пути больше не пересеклись.