Идеальный закат

Посвящается Cap. Solli

После смерти тетушки, я приехал на остров с тяжелым чувством, однако там оно быстро рассеялось. Молочный остров… Это место, словно бы пронизанное каким-то незримым умиротворением, оно действительно очень впечатляет: туманное и при этом не сумрачное, а очень светлое, действительно молочное. Не знаю, бывали ли в этой бухте ненастья. Здесь не имелось того промозглого духа застойного воздуха, что бывает в северных приморских городах, и дышалось очень легко. Думаю низкая облачность, скрывавшая солнце и создавала тот ореол сияния. Когда я прибыл, в воздухе разносилась какая-то музыка, её протяжная мелодия имела довольно зыбкую структуру. Вообще вся атмосфера была какой-то «неявной». Даже более, чем это положено.
Идя по набережной, я вспоминал старого человека, который жил на дальнем её конце – своего дядю. Он со своей женой, моей тетей, словно, всю жизнь провел на этом небольшом туманном рыбацком острове рядом с верфью, пытаясь представить «идеальный закат». У его дома плавали парусники, которые каждый день рисовал его друг художник. Дядя жил на острове с рождения, художник же поселился из-за красоты этих мест, однако именно ему изначально принадлежала мечта об «идеальном закате». В какой-то момент художник умер, и от него остались тысячи различных изображений закатов с парусниками в любую пору. По его изображениям, невероятно точным, похожим и при этом разнообразным, можно было временами предугадать погоду, которая ожидала жителей острова в ближайшие часы и даже дни. Я разбирал тысячи и тысячи листов. Изображения можно было выстраивать в различные ряды, обычно, по погоде или по месту расположения, хотя чаще всего это был вид недалеко от пристани возле дома дяди. Но «идеального заката» среди них не было.
Даже когда художник умер, дядя, уже не молодой человек, невольно продолжал грезить и рассуждать о том, каким бы этот закат мог быть. То была эпоха, когда по каналу возле его дома ещё проплывали высокие парусники с мачтами, вытянутые в высь, словно готические шпили. Моя тётя была из других мест, но она любила дядю и потому потакала его мечтам. В молодости дядя много плавал, путешествовал по разным странам, бывал на других островах и материках, потом увлекался фотографией и от него остались черно-белые снимки на ту же тему: закаты, канал и высокие парусники…
Это место, хотя оно притягивало романтиков, было особым: мало кто из моряков, что тут жили не «сидел», тем не менее, дядя и тетя спокойно провели на острове почти всю жизнь и встретили старость. И вот, они оба умерли. Это был настолько гармоничный союз, что сейчас сложно понять, кто умер первым. Очевидно, они любили друг друга так, как это редко бывает с людьми.
Когда я покидал остров, стоя на палубе, я плакал. Те, кого я любил – умерли, но это не были горькие слезы. На душе было одновременно приятно и грустно. Я вспоминал нечто мне близкое и навсегда ушедшее.

6.1.2023