Где реки сливаются. Часть 14

(окончание)

                Мир оставляю вам, мир Мой даю вам
                (Евангелие от Иоанна)

БАЗАР ЧИСТОТУ ЛЮБИТ

Сегодня уже никто не вспоминает о виленских монахинях. Их затмил размах последующих преобразований капиталистического и социалистического толка, где доминировал материальный расчет.

А жаль. Они тоже способствовали денежно-имущественному положению, но ориентировали общество на заботу о земле, на совершенствование земельных отношений. Создавали первые образцы коллективного труда – фермы, и обогащали сельскую жизнь. Их деятельность отразилась в духовном богатстве жителей весей - деревень. Целые поколения воспринимали окружающую среду божественно, сохраняя душевную чистоту и веру. После них тем же занималась православная церковь. Пресытившись тягой капиталистического свойства, она уже не могла терпеть состояние пропасти, что отделяла имущих от неимущих, и доказывала это церковными шествиями – крестными ходами в преддверии революционных преобразований.

Словно знак бернардинской веры в «солнечную землю», смотрится современное название бывшей веси, что служила их последним пристанищем. Изабелино переименовали в Свободную Жизнь.

«Свободная Жизнь» - как эпилог 200-летней эпопеи, в ходе которой монахини реализовывали свое видение. Каким оно явилось?

Их собственность нельзя назвать частной, она принадлежала (по крайней мере так декларировалось) обществу Иисуса. Конечно, в основе функционирования лежали все те же доходы, получаемые с подданных, и куда они поступали, можно представить. Но это был совсем другой род использования земельного богатства, отличный от эксплуататорского.

Можно сказать, что опыт их хозяйствования использовали позже коммунисты. Ленинские преобразования несли в себе черты церковного братства, основанного на равенстве всех живущих, а моральный кодекс советского жителя – это библейские заповеди, на которых здравствовали монахини.

Погоня за призрачным достатком в виде материального превосходства привела к войнам и разрушениям и созданию городских мегаполисов.   

Город победил. Тот ли, о котором мечтали виленские монахини по Кампанелле, но он вырос из ограждений, что «литовские люди поставили» (фраза из обследования полоцких рубежей в средние века).

Мне Лепель нравится. А в Свободной Жизни не бывал, не знаю. Не знаю, насколько современная жизнь там отвечает глубокой сути свободы. Как неведомо нам, что сказали бы монахини, побывав в нашем мире. Во всяком случае, привлекательно смотрится посыл белорусской власти – снять визовые ограничения на въезд в Беларусь из соседних стран.

Жаль, конечно, что 200-летний бернардинский опыт остался забытым, не отмеченным. Монашеская судьба интересная, и, повторимся, не до конца изученная. Мы точно не знаем, как выглядел Старый Изабелин в великокняжеское время, какие превратности его постигли, когда создавалась Система. Не исключено, что в нем останавливалась российская императрица, осматривая лепельские окрестности и принимая решение о создании беспрепятственной водной магистрали.

Возможно, что ему предшествовало Запахино, о котором мы рассказали выше. А Иван-Заречной его нарекли после революции – когда провозглашался идеал свободного землепользования. Возможно, там обосновался Иван Мозго – старшина волости, в составе которой числился Старый Изабелин. И «Хутор Кулеши» из той же серии, но более поздней.

А что было раньше?

Лишь географические пособия рисуют маршрут, что пролег чрез промежуток с достопамятной историей. Если карта 1810-1816 годов отобразила «вхождение» на мыс - околоток, то двухверстка 1925 года показала дальнейший путь. Он вел вдоль Эссы вверх в сторону волока, откуда вытекала Берешча и к переправе через нее. Глубоководную Ясу (Эссу) перейти было сложно. Поэтому шли вдоль нее на Хадивлю (сейчас Гадивля), в сторону Березины. Это был удобный пеший маршрут, чтобы попасть из Полоцка в Борисов, с Западной Двины на Днепр. Его траекторию обозначали курганы, возведенные в незапамятные время.

Тот маршрут был главным, пока не создали мостовой переход чрез Эссу, объединив два побережья – две части Лепеля: старую и новую.

Дальнейшие перемены явились следствием преобразования среды после Системы. Она отжила свой век, и построили водную электростанцию, из-за чего уровень воды поднялся, затопив устье Эссы. Мелиорационные работы тоже наложили отпечаток, и территория Старого Изабелина стала неузнаваемой. Он стал недоступным уголком в предместье большого города. Попасть туда сегодня нелегко, но это только к лучшему. Это не порок. Приэссенский мыс, как и раньше, красив и привлекателен, как и Луги, что раскинулись вслед за ним. Живая природа намного ценнее бетонных изваяний.

На снимке: фрагмент карты с обозначением Свободной Жизни (пометка Владимира Шушкевича); одна из улиц современной Свободной Жизни (фото из интернета).


09.01/23