Сирень и Красная Москва, или о братской любви

Когда в России рождается ребенок, принято, чтобы семья посадила в честь нового человека дерево. Никто не знает, откуда взялся этот обычай. Возможно, он появился еще до того, как Святой Владимир крестил Русь, ведь наши предки считали, что Боги сотворили Мужчину из тополя, а Женщину из березы.
Конечно, никто сейчас не сажает на участке в шесть соток ни тополя, ни березы, и все же старый обычай не только не  умер, но приспособился к новым временам, сохранив свою красоту.
Теперь в честь новорожденных мальчиков сажают орехи, боярышник, шиповник, а в честь девочек – яблони, груши, сливы.
Дядя Петя, просто ошалев от счастья рождения дочки, решил проявить совершенно несвойственную ему сентиментальность: он где-то раздобыл настоящий сортовой саженец сирени.
- Всю клумбу займет, - ворчала теща, - Лучше розы посади. И красота, и лепестки на варенье.
- Розы в нашем климате долго не живут – зимой вымерзают. Сирень будет расти сто лет – и столько же дочь проживет. Будет цвести моя красавица!
Дядя Петя не сомневался, что его дочка вырастет настоящей красавицей, и уж сейчас был готов защищать ее от легкомысленных ухажеров.
В самом конце августа дядя Петя и Иван вырыли в палисаднике большую яму, наполнили ее перегноем и золой, влили несколько ведер воды – и посадили отросток сирени «Красная Москва». Перед самыми холодами его укрыли, словно теплым одеялом, зелеными еловыми лапами.
На следующую весну маленькая сирень робко выпустила из почек первые беспомощные листочки. Каждая девочка, да и многие мальчишки точно знали: если найти на сирени цветок с пятью лепестками и съесть его, загадав при этом желание, оно обязательно сбудется.
- Хороший сорт, - заявила жена председателя и попросила для себя отросток.

***   ***   ***

Едва выйдя из больницы, куда Иван загремел после несчастного случая с рухнувшими на него футбольными воротами, наш друг просто влюбился в свою младшую сестренку. В девочке его восхищало все: и то, как она улыбается, еще неуверенно держа головенку, как ищет маленьким беспомощным ротиком материнскую грудь и сердится, если тетя Марина возится с застежками лифчика, как иногда пускает пузыри…
- Такая маленькая – а уже такая хитрая! – с гордостью рассказывал Иван, - Уже наелась досыта, мама ее укачивает на руках, Светка сладко так сопит, дремлет… Только пытаемся ее в колыбельку переложить – она не хочет! На руках у мамы ей куда спокойнее. Она голодную из себя изображает – снова начинает сосать! Наша опытная бабушка ее раскусила!
Старший брат был готов часами качать малышку, петь колыбельные и рассказывать сказки. Светка отвечала взаимностью – внимательно слушала, а когда капризничала – быстро успокаивалась на плече у брата. В хорошем настроении Светочка показывала фокусы: закидывала ногу на плечо и сосала большой палец.
- Другие так не могут, да? – Иван замирал от этого зрелища, - Акробаткой вырастет!
Мы соглашались.
- Мы-то с отцом волновались: вдруг не примет, ревновать будет, - радовалась тетя Марина.
В конце концов, наши визиты тете Марине так надоели, что она вынуждена была запретить Ваньке приводить гостей без предварительно полученного разрешения.
- Ребенок еще слишком мал. Гости могут принести инфекцию.

***   ***   ***

Когда пришло время прикармливать малышку, Иван потерял покой. Каждую колику сестренки он переживал как собственную тяжелую болезнь. Мальчик метался по квартире, порывался вызвать «Скорую помощь», готовый сделать что угодно, чтобы Светочке стало легче.
Каждое утро Иван уходил из дома на полчаса раньше – ему надо было успеть на молочную кухню, принести сестренке творог и молоко. К этой его обязанности взрослые относились с таким уважением, что не ругали, если он опаздывал на первый урок. Уж на что историчка Елена Сергеевна не любила тех, кому нужно особое приглашение, но и она не сердилась, когда Иван прибегал после звонка, красный и запыхавшийся.
- Можно войти? Извините, мне пришлось ждать, сегодня большая очередь…
- Заходи, заходи, Старостин, - милостиво кивала Елена Сергеевна, - Только быстро! Остальным – не отвлекаться!

***   ***   ***

Все интересное рано или поздно надоедает. Роль старшего брата стала для Ивана привычной. Светочка быстро росла. Вскоре она научилась вставать в манеже, держась ладошками за оградку. С этого момента малышка полюбила выбрасывать за оградку все свои игрушки. Когда все мячики, кубики, резиновые зверушки и колечки от пирамидки становились недоступны, Светланка поднимала рев – и вопила, пока не получала все свое имущество обратно в полное распоряжение.
- И как ей не надоедает каждый день вытворять одно и то же, - вздыхал Ванька.
Впрочем, вскоре он понял – это были еще спокойные времена. Сестренка быстро и незаметно научилась не ходить – бегать по всей квартире, и теперь за ней требовался глаз да глаз. Малышка то и дело каким-то непостижимым способом оказывалась на подоконнике, цеплялась за мамин подол именно в тот момент, когда тетя Марина снимала с плиты раскаленную сковородку. Почему-то взрослые всегда считали, что в этих происшествиях виноват Иван.
- Неужели это так трудно – проследить за ребенком? – возмущался дядя Петя.
- Представь себе – трудно, - огрызнулся Иван, - Сам попробуй!
- Я только что с работы – могу я спокойно отдохнуть? – возмутился отец, - А у тебя откуда такая безответственность?
Иван тяжело вздохнул.

***   ***   ***

Мальчик не выдержал лишь однажды – когда по вине этой маленькой егозы отхватил двойку по географии, а затем еще дома получил выволочку.
Дело было так: нам задали на дом большое задание по географии – раскрасить и обозначить все месторождения природных ископаемых. На эту работу ушло часа полтора, и Ванька, сделав рисунок идеально, так и оставил его раскрытым на столе. Стоял и любовался, предчувствуя, как завтра все обомлеют от удивления.
Телефонный звонок властно прервал это занятие, затем тетя Марина позвала всех к обеду, а затем Ивана позвали гулять во двор. Вернулся он только к ужину, когда на улице стемнело. Перед сном стал  собирать портфель – и увидел, что контурная карта измята, изжевана по краям и исчеркана фломастером.
Это была катастрофа! Во-первых, уже не было времени  заново выполнять задание, во-вторых, испорченная контурная карта была дефицитом, на нее надо было охотиться в книжных магазинах. Делать нечего – надо сдавать на проверку испорченную карту.
- А ты не оставляй свои вещи где ни попадя, когда в доме ребенок! – разозлилась тетя Марина, - Сколько раз тебе говорили – собирай портфель сразу же, как сделаешь уроки!
Ивану ничего не оставалось, кроме как сдать эту карту на проверку. Все его дурные предчувствия подтвердились – географичка, очень вредная пожилая Олимпиада Викторовна, вкатила ему пару и велела все переделать. Что за люди!
В субботу дядя Петя, изучая дневник сына для подписи, увидел двойку по географии  и меланхолично заявил:
- А не посидеть ли тебе, сынок, дома все воскресенье?
Иван и посидел. А куда было деваться?

***   ***   ***

Вскоре наступили летние каникулы, и все мы отправились на дачу. Иван и Светланка остались с бабушкой – мамой тети Марины, которая вернулась на работу. Бабушка Валя, мощная неразговорчивая женщина, сразу взяла хозяйство и огород в свои руки. С утра до вечера она что-то пропалывала и поливала, жарила и парила, мыла или шила. Сидеть без дела бабушка Валя не умела ни минуты.
Впрочем, человеком она была хорошим: никогда не обижала Ваньку, хотя он и не родной по крови внук. Заботилась как о родном. Нотациями не изводила. После помощи по хозяйству спокойно отпускала гулять. И кто бы мог подумать – именно с бабушкой Валей у Ивана случилась крупная ссора!
Светланке исполнилось уже целых два года, она уже бойко говорила, умела катать в коляске любимого Чебурашку, укачивать его на руках и петь ему колыбельные песенки. Умела лепить куличи и печь пирожки из песка. Она много чего уже умела и могла – но не могла долго быть в одиночестве.
Когда игрушки ей надоедали – а это случалось каждые полчаса или час – она приходила к Ивану на колени, или просто брала мальчика за руку и вела за собой, что-то показывая на ходу. Или приносила книжку про Буратино и открывала сама любую страницу – читай!
- Как же она надоела! – жаловался Иван, - Хоть бы отдали ее в садик  поскорее!
Если же старшего брата не было дома, Светланка отправлялась к бабушке. Находила ее то в парнике, то на кухне, то в сарае и, открыв дверь, вставала на пороге и радостно заявляла:
- Здрасите! Это я!
- Здрасьте-здрасьте, давно не видались! С чем пожаловала? – отзывалась бабушка. Если она пекла – давала внучке кусочек теста, чтобы девочка могла слепить колобок, или лоскутик ткани – на одеяло для игрушки. Светланка с радостью бежала делиться новым приобретением в песочницу, но вскоре все повторялось.
Однажды, когда «здрасите» раздалось уже четвертый раз подряд, бабушка Валя не выдержала:
- Да иди к своим игрушкам и не показывайся на глаза мне до обеда! – закричала она и, схватив Светланку за шиворот, потащила ее за порог. В этот момент Иван поднимался на ступеньки.
- Бабушка, что ты делаешь? Не смей, она же маленькая! – Ванька так и повис на руке и, неожиданно сам для себя – укусил за запястье. Баба Валя от неожиданности разжала кисть. Светланка так и села на попу и удивленно таращила глаза, соображая – зареветь или нет. Иван схватил ее на руки и унес в дом.
Бабушка Валя ворчала до самого вечера.
- Какие все нежные стали – вспылить нельзя! Защитник нашелся! Кусается чисто пес дворовый!
На другой день она сменила гнев на милость, тем более, что Иван попросил у нее прощения. Тетя Марина, узнав эту историю, хохотала и не могла остановиться. Иван же ясно понял – он никому не даст сестренку в обиду.