Третья глава. Среди звезд

Он с трудом открыл глаза. Голова раскалывалась, в глазах так зудело, словно в них сухого песка насыпали. И еще – полное бессилие. Не было сил даже чтобы пошевелить рукой. Где-то рядом

что-то тихо попискивало. Отчаянно хотелось спать. Нет, нельзя спать. Надо сначала понять, где он. Вдруг он в опасности – и будет спать? Парень обвел мутным взглядом комнату. Стеклянная дверь, белые стены, какая-то кушетка с компьютером… Нет, все равно непонятно. Не в силах терпеть зуд в глазах, Норвизон закрыл их. Он попытался вспомнить, что происходило. Но нет – в голове ни единой мысли, как будто кто-то выключил мозг вообще. Тогда он попытался прислушаться к своим ощущениям. Но ничего, помимо тупой, но при том ужасно сильной боли, зуда и слабости, не испытывал. Где-то в глубине сознания билась немая просьба о глотке воды и прохладном полотенце. Но, не в силах произнести ее вслух ,он попытался съежиться, чтобы хотя бы немного согреться.

И тут же почувствовал колющую боль в руке. Сейчас он не имел сил даже повернуть голову или скосить глаза. Но подумал о том, что, наверное, ему поставили капельницу. Знать бы только, с чем она.. Что-то запищало громче и его сознание вновь провалилось в темноту.

Вновь очнувшись, Норвизон ощутил себя намного лучше. Боли уже не было, ей на смену пришло онемение, как будто его заморозили. Но все же он был рад и этому, ведь это не причиняло таких мучений – лишь легкий дискомфорт. Парень повернул голову – увидел ту самую капельницу, вливающую в его тело какую-то прозрачную жидкость. Интересно, делали ли ему какие-то анализы? Или, может – вживили в него что-то? Может, поэтому он испытывает такое онемение?
Теперь ему и вправду стало страшно.
Захотелось закричать, позвать на помощь..
Кто-то ведь должен объяснить ему все, сколько он может здесь лежать в неведении?! Закусив нижнюю губу, парень
потянулся свободной рукой к кнопке вызова медсестры. Дразня его
ярко-оранжевой поверхностью,
маленький овал располагался совсем рядом. Игла предупреждающе впилась в запястье, но он все же напрягся, преодолевая эту боль.

Ещё немного, ещё ..Наконец, дотянувшись до кнопки, он бессильно откинулся на подушку.
На пороге возник крепкий мужчина. На его впалых щеках тонкий слой щетины придавал его
скулам серовато-голубоватый оттенок. Голову покрывала густая, но уже полностью седая шевелюра. Смуглую кожу прорезали глубокие морщины. В серых, словно грозовое небо, глазах, притаились недовольство и грусть одновременно. Он присел на стул у кровати.
- Норвизон.

«Ну началось» - подумал парень. В глубине души заворошилось горькое чувство стыда – ему не хотелось лгать тому, кто учит его обращаться со своей силой. Впрочем… правду вряд ли можно говорить. Наверняка он ужасно разозлится, что его ученик не стал просить помощи у него, а решил на стороне искать препарат самостоятельно. Он опасливо покосился на склонившего над ним человека.

Судя по всему, сочувствовать ему тот и не собирался. И тогда Норвизон решил заговорить сам:

- Профессор Ри, пожалуйста, простите меня!

Серые глаза лишь еще больше метнули гневную молнию.

- Простить?! Мне не нужны твои извинения, Норвизон! – его голос даже задрожал от гнева и разочарования. – Мне нужны объяснения! Что вообще произошло?!

- Я… я не уверен, но…

«Наверное, не стоит ему говорить, что я ничего не помню» - пронеслась в сознании мысль.

Он отвел взгляд, пытаясь сделать вид, что вспоминает. И тут же поймал себя на мысли, что и впрямь начинает вспоминать. «Не бойся, - мысленно подбодрил он себя. – Лучше сказать часть правды, тогда точно не узнает.»

- Я… побывал на вечеринке. У одного моего сокурсника был день рождения и он созвал всех в ресторан за его счет, - начал он, не глядя в глаза профессору. – Сначала все было спокойно, я сидел, но потом произошла…. эээ, неприятность. – Норвизон задумался. – Нетрезвые сокурсники начали провоцировать меня на конфликт. Я держал себя в руках, но тем не менее почувствовал, что моя сила начала проявляться. Тогда я… спешно отправился в туалет и принял там несколько таблеток препарата.

- Несколько?! – профессор Ри даже вскочил и начал ходить по комнате. – Норвизон, ты же умный мальчик! Ты же знаешь, что передозировка опасна!

- Да… знаю, - буркнул он, опуская глаза. – Но… Одной таблетки мне оказалось мало, она все никак не желала успокаиваться и… И я очнулся здесь.

Профессор вздохнул, его брови приподнялись, гневная складка меж бровей разгладилась. Сейчас он из недовольного старика стал усталым человеком. Встав, начал ходить туда-сюда по палате, затем изящно обернулся:

- Ты совершил ужасную ошибку, Норвизон. Никто не должен узнать об этом препарате. Никто. И я не знаю, смогу ли я тебе помочь.

Оставшись в одиночестве, Норвизон уставился в потолок. Он начал вспоминать. Кажется, ему едва исполнилось десять лет, когда его привели к наставнику. В комнате сидел

мужчина. Солнце осветило его светлые волосы, серые глаза, чуть длинноватый нос, когда он смотрел в окно. Увидев его и еще двух подростков-инопланетян, он тут же растянул свои тонкие губы в улыбке:

- Проходите, мои ученики. С сегодняшнего дня мы начнем наше обучение. Я – профессор Таймед Ри.

Именно в тот день Норвизон узнал, что является не просто сироткой, живущим за счет могущественной организации, что у него есть особые силы, которыми нужно управлять, можно использовать, но… Для того, чтобы их усмирять, нужен специально разработанный препарат.

Притом все, связанное с этой силой, необходимо скрывать, ведь это может быть опасно. С того дня, помимо обычной школы, мальчику приходилось ездить еще и к профессору, где они тренировались. Обычная школа осталась позади , ее сменил университет все того же Нового пути,

а Норвизон все продолжал и продолжал тренироваться. Впрочем… росла сила Теней медленно, тренировки лишь немного ускоряли этот процесс. И должны были прекратиться лишь когда

Тень будет способен полностью постоять за себя. Норвизону пока до этого оставалось еще долго.

Вот только… как ему дальше учиться у профессора и лгать ему? «Я ведь и так должен лгать о том, кем являюсь, - подумал он. – Но тут я лгу тому, кому должен доверять.» Озадаченный парень откинулся на подушку. Но тут его сознание иглой пронзила мысль : данные! Если врачи обнаружили повышенное количество в его крови, то неприятностей не избежать. И эту проблему надо решить как можно быстрее.

Парень осторожно поднялся с постели, с удовлетворением отметив про себя, что хоть еще и слаб, но все же может самостоятельно передвигаться. Его тело сразу же охватил озноб. Вздрогнув, Норвизон обхватил себя руками. А что, собственно, он собирается сделать? Он опустил взгляд на свои пальцы. Нет, отключение электричества ему совсем-совсем не надо, ведь это может усложнить его задачу. Но какую-то поломку устроить надо. Осторожно выскользнув за дверь, он оказался в полутемном коридоре. Да, здесь явно экономили на освещении. Да и толп медработников и пациентов здесь тоже не наблюдалось. Он невольно ускорился и нырнул в туалет. Никого. В этом туалете не было ничего примечательного – стены и пол покрыты самой обычной белой плиткой, в углу заряжается робот-уборщик, стоит пара умывальников и одно большое зеркало, дверцы кабинок… Судя по всему, никаких камер наблюдения здесь нет. Это его обрадовало и взбудоражило. Нужно что-то сломать, притом срочно. Притом так, чтоб на него не пали подозрения, но на поломку сбежались все, включая главврача. И не используя при этом своей силы. Норвизон повнимательнее посмотрел на кран. Он хоть и крепкий, но все же сломать его можно. Включив его, он начал отвинчивать ручку крана. Немного влево, немного вправо и.. Хрясь! Теперь вода текла все время. На мгновение на лице Норвизона возникла довольная улыбка. Но следом за этом он вышел, шлепая босыми ступнями: «Эй, кто-нибудь!

Там кран прорвало!» Сработало – медперсонал засуетился. Норвизон устремился по коридорам, как вдруг его осенила мысль: «Пациент в кабинете главврача может вызвать подозрения.» Не без труда, но он все же нашел комнату, где хранились форма и белье. Переодевшись в белый халат, скрыл кудри под шапочкой и обулся. Войдя в кабинет, он тут же заколотил пальцами по клавишам. Не сразу, но компьютер все же сдался. Свое дело он отыскал по поисковику. И удалил данные о передозировке. После чего с облегчением выдохнул. Теперь все позади.