Обрученный с ветром

   Нашу землю населяет 8 миллиардов человек, людей, ходящих по твёрдой земле ногами. Часть из них — около 140000 тысяч, а это 0,0018 % — люди, периодически отрывающиеся от земли, преодолевая притяжение и силу гравитации 9,82 м/с; G, люди, ввинчивающиеся в свободном полете в термический поток, уходя высоко в небо. Небо, где живут птицы и ангелы.  Зовут их — ПАРАПЛАНЕРИСТЫ…
   С раннего детства мне часто снилось, что я летаю: иду по улице все быстрее и быстрее, разбегаюсь, взлетаю над домами и лечу над городом, удивлено разглядывая знакомые улочки с высоты птичьего полета.  Если эти сны случались с вами так же часто, как с некоторыми, значит существует что-то вроде принципа неба, вроде Духа полета, который манит некоторых представителей человечества так же, как одних зовет к себе дикая природа, а других — море.
   Недалеко от моего дома находилась пожарная часть, на территории которой была деревянная вышка высотой с десятиэтажное здание. Вечером, когда все уходили домой я с помощью тренировочной пожарной лестницы залазил на самую крышу и, глядя с тридцатиметровой высоты, представлял себя птицей, летящей над городом.
Я мастерил самодельные крылья и прыгал с соседского сарая вниз, получая синяки и ушибы, мечтая пролететь пару метров над землей. Как-то, уже после службы в армии, на первомайские праздники я посетил выставку, которая проходила в центре города. На ней присутствовали спортсмены ДОСААФ. Проходя вдоль стендов, под деревом, я увидел большую белую птицу, и душа моя встрепенулась — передо мной, упираясь трапецией в землю, гордо стоял ДЕЛЬТАПЛАН.
   Если вы относитесь к категории людей, способных влюбиться в полет, вы найдете, куда себя деть, утомившись от мира телевизора, деловых встреч и картонных людей. Вы отыщете людей живых и живые приключения, и обретете умение видеть сущность, скрытую за видимостью вещей. Так я познакомился с людьми, познавшими счастье полета и обручёнными с небом. Какое это было бы братство! Настоящий союз всех тех людей, кто поднимает летательные аппараты в небо. Небо живет, оно течет постоянно, но никогда не истекает. И что бы ни случилось, небо всегда с тобой. Небо не подвержено беспокойству и заботам. Мои проблемы для него не существуют, никогда не существовали и никогда не будут существовать. Непонимание не свойственно небу. Равно как несвойственна ему и склонность судить. Оно просто есть. Оно есть, независимо от того, хотим мы признать это как факт или нет, увязая в повседневности рутины и бездумных догм и законов.
    Свой дельтаплан я добился героическим путем. В клуб пришел учебно-тренировочный дельтаплан «Славутич-УТ», стоил он по тем временам 1500 рублей. Трехкомнатная квартира тогда стоила пять тысяч. Так что, деньги это были очень большие. Я вёл спорт на заводе «Альфа» от комитета комсомола, и мне было поручено достать эту космическую сумму.
   Радость полета. Когда на первом месте у вас стоит радость, а деньгам отводится второе или третье, то миру будет крайне нелегко вас укротить. Я выбрал самый быстрый путь — попросить деньги у руководства КПСС нашего завода. Двое суток я сидел у дверей парткома. Вечером на третьи сутки дверь кабинета открылась, и меня пригласили к Парторгу завода. Я прошёл в кабинет по красной ковровой дорожке. На стене висел портрет Ленина, а под ним — уставший парторг.               
   — И что, не побоишься летать на этом чуде? — с интересом спросил он. Взяв мое заявление, размашисто подписал его, — Я тоже всегда мечтал летать.

   Я делал свои первые шаги в искусстве полета, постигая, что такое воздушные потоки, ламинарный ветер, аэродинамическое качество, на тренировках получал ушибы и растирал в кровь плечи от трапеции дельтаплана. Я начал совершать спусковые полеты, получая уже от этого великое счастье. Счастье не в том, что мы ищем для себя вызов в новом виде спорта. Не этим определяется, будем мы летать или нет, а тем, чего мы хотим от жизни. И если вам необходим мир, в котором ваша судьба целиком и полностью находится в ваших собственных руках, есть вероятность, что вы человек живущий свободным полетом.
Твердая земля создана не для того, чтобы прыгать и разбиваться об нее, а для того, чтобы над ней летать. Мне часто снился сон, в котором вечером на заходе солнца я выхожу на старт, упираясь плечами в трапецию дельтаплана, разгоняюсь и — взлетаю над холмом. После непродолжительного полета я захожу на посадку и тут справа появляется другой дельтаплан. Я ухожу вбок, сваливаюсь в левом галсе, стремительно теряя скорость и высоту. До земли 15, 10, 5 метров…
   Уже месяц, как было лето, и час до захода солнца. Дымка поднималась от земли до высоты в полторы тысячи метров, над ней был кристально чистый воздух. В последних солнечных лучах она выглядела словно море интенсивно-бронзовой жидкости, из которого бирюзово-фиолетовыми островами вздымались вершины облаков. Мы с дельтапланом медленно поднимались в одиночестве на холм, наблюдая и купаясь в красках этой живой картины. Я взлетел и тут сбоку мелькнула тень другого дельтаплана. Все повторилось с точностью записанной киноленты. Удар об землю, на миг я потерял сознание, но это всего лишь была контузия. Ангел хранитель уберег меня, как не раз сбережет меня в будущей моей жизни. Я не получил не одного перелома, но правая часть еще долго оставалась сплошным синяком. После этого случая в моем мозгу что-то заклинило. Наверное, это был психологический шок — я стал боятся полетов и неба.
Прошло долгих семь лет, когда я, как и все люди, ходил только по земле. Как-то ночью во сне меня что-то толкнуло, я проснулся и не мог уже заснуть. Спустился в зал, щелкнул пультом телевизора... На большом экране в синем небе на фоне гор летали яркие птицы — парапланы.  Полет — это радость пребывать в воздухе, в благодарность Божественному небу за доброту по отношению к нам, людям, познавшим парение в облаках. Меня наполнила робость и в тоже время — гордость, я вновь ощутил, как люблю эту мучительно-прекрасную, горько-сладкую штуку, которая зовется — свободный полет.
Параплан — это сверхлёгкий планер-паритель, на котором опытные пилоты могут пролететь более 400 км и подняться на высоту более 3000 метров. Он является самым легким и компактным из существующих летательных аппаратов: комплект из крыла, подвесной системы, запасного парашюта и прибора помещается в рюкзаке весом около 15 кг. Параплан отличается исключительной простотой управления в простых метеоусловиях, но, в то же время, он наиболее зависим от погоды и, как следствие, для полётов в условиях термической активности предъявляет высокие требования к мастерству пилота. Для безопасного выполнения маршрутных полётов требуется серьёзное обучение и постоянное совершенствование навыков пилотирования. Это удивительное создание — параплан. Существуя порознь, кевларовые стропы, гельвеноровая ткань и человек — прикованы к земле, но вместе они могут подняться в небо, осваивая места, где никто из них до этого не был. Я могу лететь. Куда и когда угодно.
Я знаю в точности, что нужно делать руками и ногами, владея клевантами и выжимая спидбар, в каком порядке действия должны следовать друг за другом, чтобы параплан ожил и оторвался от земли. Параплан — это, как сказочный дракон Икран из фильма «Аватар» — ты чувствуешь его, соединяясь с ним в единое целое. Радость не в том, чтобы тебя любили и тобой восхищались другие люди. Радость в том, чтобы самому быть способным любить и восхищаться тем редким и прекрасным, что мы находим в небе, в своих друзьях, в душе и телах наших Икранов — Парапланов. Парение, начинается тогда, когда Икран возносится с душой своего пилота высоко в бездонное, голубое небо, где они сливаются, разделяя радость свободы и свободного полета. Нам — влюблённым в НЕБО нравится то, что перед ним бессмысленно оправдываться и извиняться, что в воздухе имеет значение ЛИШЬ то, что ты знаешь и как действуешь, а не то, что и как ты говоришь. В каждом из нас есть Аватар, который парит рядом и наблюдает за всеми действиями на земле и в полете, замечая моменты, когда мы бываем счастливы, следя, что мы в такие моменты делаем. Его нельзя обмануть, ему невозможно соврать, и пилот тихо радуется тому, что внутренний наблюдатель признает его вполне приемлемым и управляемым человеческим существом. Нас объединяет полет — путь, который мы выбираем, и он нужен, чтобы показать свое умение управлять своим пространством и временем.
        Весна 2018 года. Машина судебной системы, в то время — тоталитарного режима, проглотила меня и я, став щепкой рубленого леса, потерял всё: свободу, дело, которым я занимался и — полеты. Здесь — в неволе две боли сжимали мою душу и сердце. Первая от невзгод, которые свалились на мою семью. Вторая боль от поломанных крыльев. Здесь много лет я буду видеть небо и солнце только через паутину решеток. Для меня — испытавшего счастье полета в свободной и бездонной высоте без границ, это было невыносимой болью… Я остался без неба. Однажды, там побывав, на всю жизнь ты обречен тосковать о нем.
   Я уверен в том, что тот, кто познал полет, должен передать свой дар другому. Мы не можем прямо отблагодарить нашего первого учителя, который обучил поднимать параплан и управлять клевантами. Мы можем отплатить этот долг, передавая дальше умение в руки того, кто хочет познать полет и свою свободу так же, как когда-то это сделали мы. Незадолго до ареста судьба свела меня с моим другом детства, которого я не видел двадцать лет. Жизненные пути развели нас, но я был счастлив опять, через много лет возобновить нашу юношескую дружбу. Он захотел познать, что такое свободный полет и этот дар я передал ему, обретя еще и брата по крылу. Я передал ему крылья, своего изумрудного Икрана, свой параплан, на котором мой друг начал постигать великое счастье полета. Он стал моим Аватаром в том мире, без решеток и границ. Он говорил со мной, посылал мне фото и видео полетов, где он оттачивал свое мастерство и становился более опытным пилотом. Я знаю, что, если бы не его поддержка, которую вряд ли мог оказать кто-то другой, я бы еще много лет не видел свободы.  В каждом экстремальном виде спорта свои радости и свои опасности, в каждом из них сформировалась своя особая разновидность дружбы, которая составляет важную часть любой жизни выше поверхности земли. Мы любим одни и те же вещи: небо, ветер, солнце; и когда вы летаете с тем, кто ценит то же, что и вы, вы можете сказать, что он – друг. У каждого из нас есть один и тот же непередаваемый опыт полета наедине с собой. Если к тому же нас очаровывает одна и та же красота неба, то у нас слишком много общего, чтобы стать когда-либо врагами. У нас слишком много общего, чтобы  быть братьями.
   Все проходит, любой срок когда-нибудь заканчивается. За эти годы я испытал немало трудностей: десятки камер городского централа, зону особо строгого режима... Я знаю, что вопреки всему есть великая энергия называемая — ЖИЗНЬ, которая давала мне силу духа, веру в себя, веру в то, что буду свободен, силу, которая заставляла биться моё сердце и толкать кровь по венам.
 Все эти годы, каждую ночь я закрывал глаза и прокручивал в уме свои полеты, которые совершил, будучи свободным. Эти воспоминания позволили мне оставаться тем, кем я был в той жизни.  Я представлял, как выхожу на старт, в лицо дует мягкий ветер, несущий запахи цветущей акации. Я раскладываю параплан на зеленой шелковистой траве, проверяю стропные ряды и пристегиваю к карабинам.  Одеваю подвеску, разворачиваюсь лицом к параплану и одним сильным движением поднимаю его над собой, разворачиваюсь к склону, шаг, другой... Я отрываюсь от земли и меня подхватывает упругий динамик. С каждой секундой поднимаюсь все выше и выше. В какой-то момент чувствую толчок термика, захожу в него и в левой спирали вкручиваюсь, с каждым витком набирая высоту. Тишину нарушает только веселый писк прибора, показывающего набор высоты и шелест строп. Под ногами, в легкой дымке плывет земля. Здесь — высоко в небе все становится мелочным и бренным: несуразные законы, судебная система, вещи и ложные ценности, за которыми мы суетливо гонимся — все опадает, как шелуха. Остается душа, параплан, бездонное, синее небо, полет и ветер. Ветер, охлаждающий мою душу, обожжённую зоной и годами неволи. Прошлое бывает слишком тяжелым для того, чтобы повсюду носить его с собой. Иногда о нем стоит забыть ради будущего.
   Лето 2022 года. Освобождённый чувствует жизнь иначе, чем просто свободный. Я выхожу на старт, в лицо дует упругий ветер, напоенный запахом акации…
   ПОЛЕТ, и вот я уже здесь — дома, я уже окунулся в ветер и мои руки — это крылья, я чувствую этот полет, его скорость, которая несет меня вверх, выше и выше — за облака, прочь от всего ложного, навстречу всему истинному, навстречу ясному, чистому, простому, искреннему небу. Возможно, дело в том, что я могу ощущать себя счастливым, только находясь дома. А дома я лишь тогда, когда имею возможность каким-то образом соприкоснуться с небом.
Для чего мы летаем? Наверное, для того, чтобы победить в себе страх смерти, заново рождаясь в каждом полете, окрашивая свою жизнь яркими моментами свободного парения, потому что полет — это чувство, которое вынуждает всех новых пилотов, севших на землю говорить о том, что они были рядом с БОГОМ!