Полукровка. Вторая глава

Будто почувствовав на себе взгляд, единорог повернул голову. Два черных глаза уставились на него – словно сама безжизненная пустота пыталась поглотить его душу. И чем больше он вглядывался – тем больше убеждался, что это таинственное существо понимает, что он не совсем человек. Казалось, будто внутрь его тела проникла ледяная рука и эта рука будто проверяла его. Ему почудилось, что в этих черных глазах мелькнула усмешка. Недобрая и торжествующая, словно бы сама смерть уже поймала его в свои объятия и теперь готовится всласть поиздеваться. От него исходил неестественный холод – даже на расстоянии нескольких шагов Брионий чувствовал его. Но все же, несмотря на ужас, который вызвало это существо, ни убегать, ни сражаться ему почему-то не хотелось.

Внезапно единорог громко всхрапнул и ускакал прочь. В груди Бриония будто

что-то щелкнуло, стало гораздо легче дышать. Он будто вновь стал ощущать тепло солнечных лучей, пробивающихся через листву, влагу от брызг, собственное бешеное сердцебиение… И в то же время им овладел гнев. Да почему это существо вообще позволяет себе воздействовать на него?! Он же Дитя Природы, сейчас он ему задаст! Да как же это, чтобы оборотень какой-то лошади испугался?! Друзья детства бы его засмеяли! Вдруг он как наяву услышал голос Анзаля Белозубого:

- Что, малек, струсил?

Прекрасно понимая, что находится в теле человека, он тем не менее щелкнул зубами. Трудно было не злиться, вспоминая старшего оборотня из их группы, который вечно унижал маленьких.

И двинулся дальше, не забыв набрать воды. Дальше начинались просто чудовищные зарослы крапивы – высокие, словно маленькие деревья. Один стебель обвило вьющееся растение с

бледно-желтыми крошечными цветами. Они источали настолько приторный запах, что даже дышать было тяжело. Вокруг вились насекомые, они начали лезть в лицо. Отпрянув, Брионий случайно задел локтем ствол. И невольно вскрикнул от боли – даже сквозь толстую куртку его обожгло словно огнем. Ему померещилось, что единорог промчался где-то сверху по

освещенной солнцем стороне, после чего на него дохнуло холодом уже сзади. Сомнений не оставалось – кто-то с ним играет. И, поддавшись чувствам, он сам себя загнал в эту ловушку.

Закусив губу, юноша задумался. Предупреждения о волшебных существах, заманивающих путников в ловушку, запоздало пришло в его голову. Обернувшись, Брионий заметил черную фигуру за зарослями. «Итак, надо понять, что оно вообще хочет?»

Все чувства ушли на второй план, оставив лишь исследовательский интерес. «Может, оно питается магией? Приступим.» Брионий перевел взгляд на цветы. Пристально вгляделся. Настолько, что видел лапки-волоски, которыми сидящая мошка цепляется за стебель. Сердцебиение замедлилось, дыхание выровнялось, он будто чувствовал прохладу растительного сока внутри стебля, его шероховатую жгущую поверхность, жесткость лепестков… Щелчок пальцев и с губ сорвалось едва слышное «Веод прухим.»

В проходе, куда он прошел, выросла цветочная стена. И тут она вспыхнула пламенем. Тонкая лоза моментально осыпалась. Ухмылка во взгляде единорога стала более издевательской.

Он приблизился на полтора шага. Брионий стал испытывать страх, но не позволял ему властвовать над ним. Медленно, стараясь не делать резких движений, он начал отступать, неотрывно глядя при этом единорогу в глаза. Тот остался стоять на месте, как будто говоря всем своим видом «Беги-беги, все равно не убежишь!» Отвернувшись, он увидел, что дальше зарослей крапивы нет, лишь обычная трава. И вслед за этим испытал желание прыгнуть вперед. Но тут до его уха донеслось едва слышное шипение. Опустив глаза, Брионий разглядел ромбовидную головку светло-коричневого цвета, приподнявшуюся из клубка колец, посреди

светло-коричневой чешуи виднелись золотистые круги, внутри кофейного оттенка. Мелькнул язычок. И она медленно стала подниматься, глядя на него лимонно-желтыми глазами. В этот момент Брионий испытал не страх – злость. Заманил его сюда проклятый единорог, хотел, чтобы он здесь погиб. Не выйдет! Он начал снова отступать, однако настойчивая рептилия не собиралась останавливаться, она все равно продолжала преследовать его. Значит, выход оставался только один. «Ну что ж, - прошипел Брионий, доставая из колчана стрелу, - ты сам напросился.» Выстрел – и змея оказалась пригвожденной к земле. Она извивалась и шипела, но не могла освободиться. С хитрой улыбкой он извлек из ножен кинжал. Лезвие блеснуло на солнце – и отсеченная голова упала на землю. Затем он аккуратно извлек стрелу и убрал тело в сумку.

Пошел дальше, прислушиваясь к каждому шороху. Жужжали насекомые, квакали лягушки, однако фырканья, топота и ржания не раздавалось. То ли единорог преследовал его бесшумно, то ли вовсе решил оставит в покое.. Правда, расслабляться Брионий не собирался. Воздух пах

чем-то острым, похожим на чеснок, трава хоть и не сухая, но трещала под ногами громко. Это раздражало и смущало его, ведь он умел ходит бесшумно. Но, видимо, не здесь. Дальше лежал труп оленя. Грудная клетка наполовину обнажена, из-под окровавленного мяса и шерсти торчат

желтоватые кости, на морде застыл оскал, на рогах сидят мухи, деловито потирая лапки.. Бриония сморщился от отвращения. Нет, каким бы он ни был голодным – а есть гниющий труп не собирался. Тем более что всегда мог найти что-то свежее. Да и вряд ли смог бы выяснить, кто его убил и почему не съел. Поднявшись на камнях, Брионий поднял голову, вглядываясь в серое небо. Судя по всему, ему удалось выбраться на открытую местность. Но погода начинает портиться, от солнышка, которое еще так ласково припекало с утра – нет и следа, лишь холодный ветер и стремительно влажнеющий воздух.

И вдруг, словно в ответ на его мысли об укрытии от дождя, на горизонте он заметил замок. Брионий недоверчиво моргнул, затем протер глаза, ущипнул себя. Замок не исчез. Пожалуй… вряд ли у него есть выбор – идти туда или нет. Он шел и с каждым шагом его уверенность крепла. Ничего страшного не случится, он всего лишь переждет пару часов. Может, даже внутрь заходить не будет, найдет какую-нибудь беседку, конюшню… Хоть что-нибудь с навесом или крышей.

Однако, приблизившись, он понял, что замок разрушен, притом довольно давно. По крайней мере, наполовину. Брионий не знал историю этих мест и понятия не имел, кому мог бы принадлежать этот замок. Как бы там ни было, а следов других жилищ рядом не имелось.

Глубоко вдохнув, он открыл. Жалобно застонав, дверь повисла на одной петле. Пыль и запах затхлости тут же попал в нос, отчего он невольно чихнул. И сразу же по звуку понял, что тут очень высокие потолки – уж очень громко вышло. Отняв руку от лица, скользнул взглядом по обстановке, осматриваясь. Невысокий столик, на нем посуда с трухой, которая, вероятно, когда-то была едой. На полу лежала разбитая тарелка, с распростертыми руками лежал скелет в

платье из темно-бурой ткани и белом платке на голове. Никакого оружия рядом не лежало, так что определить, чем и как ее убили, не представлялось возможным. Еще на нескольких столах лежала всевозможная посуда – как грязная, как так и чистая. От запахов потемневшего варева в котлах у Бриония начала тошнота подкатывать к горлу. Хорошо, что он сегодня почти ничего не ел, кроме хлебцев, купленных в деревушке пару дней пути отсюда. Умом понимая, что вряд ли он найдет здесь что-то интересное, он тем не менее решил осмотреть все. В шкафчиках обнаружились банки с таким же потемневшим варевом, как и котлах. Возможно, когда-то это были варенья и супы, но сейчас даже отдаленно их не напоминали. Между банками лежала какая-то записка. Однако, как только Брионий взял ее – тут же рассыпалась в прах. «Впрочем, вряд ли в записке на кухне могло бы быть что-то важное» - мысленно утешил он себя. Вопреки

предрассудкам, друиды все же умели читать и писать. Ведь далеко не все их заклинания основывались на чувствах, слова и ритуалы тоже требовалось знать.

Так и не найдя ничего интересного, он пошел дальше. Один проход завалило, в другом оказался коридор. В первой же комнате обнаружились скелеты. У одного, лежащего на полу перед шкафом, череп лежал отдельно, у второго рядом с ним виднелись обломанные ребра, возможно, от топора. Третий на кровати приложил руку к груди, возможно, заколол себя кинжалом, но кинжал потом забрали. Но что было примечательно – все эти скелеты были невысокого роста и крепкими. Гномы? К тому же лежащие на полу были одеты в одеяния из одной и то же ткани – шелка, переливающегося малиновым и фиолетовым цветами. Обезглавленный был в костюме, с рассеченными ребрами – в платье, притом и его тоже рассекли.

Порывшись в прикроватном столике, Брионий отыскал немного украшений. Хоть они и потускнели, но все еще сохраняли остатки былой красоты. Разглядывая тяжелое кольцо с сапфиром, он невольно представил себе, как его хозяйка входит в зал, а оно блестит всеми огнями.. Вздохнул. Впрочем, что сожалеть? Все когда-то умирают. А жителей этого замка он даже и не знал. Единственное – печально, когда кто-то уходит из жизни раньше срока, отмеренного богами.. Он двинулся дальше. В следующей комнате стояло множество постелей, притом явно поскромнее тех, что он только что видел. Возможно, спальня для слуг. У окна лежал один скелет. В отличие от предыдущих, его поза выглядела на удивление… мирной. Одна рука под головой, другая на груди.. Возможно, ее или его убили во сне. Брионий подошел к окну. С неба извергались потоки холодной воды. А он здесь, один на один с прошлым. То ли это наваждение, то ли самовнушение, но тот омерзительный холод вновь появился. Брионий не стал оборачиваться, скорее наоборот – еще и закрыл глаза, стараясь прочувствовать это.

Сейчас ледяная рука не проникала внутрь, она словно касалась его плеч, обнимая. Но все же он не вздрогнул. И тут у него возникло ощущение, что он увидел ее. Не единорога – женщину. Она касается его серыми руками, глядит фиолетовыми провалами вместо глаз, сжимает тонкие фиолетовые губы… Она давно мертва, а значит – победить ее можно лишь силой воли. «Смелее, - обратился Брионий к себе, - ты сможешь.» И, мысленно собрав все свои силы, использовал их словно шар энергии. Он прочувствовал словно толкнул ее. Убрав руку, она вскрикнула и в голосе прозвучали ужас и обида, будто она не верила, что кто-то сможет противостоять ей. Он распахнул глаза. Ну вот, теперь эта тварь должна хоть ненадолго оставить его в покое. Но… почему она бродит именно здесь? Тут ее убили? Прокляли? Остается только надеяться, что он сумеет разгадать тайну этого места.

За следующей дверью оказался проход в подвал. Конечно же, заваленный. Еще в одной располагались какие-то бочки и ящики, давным-давно прогрызенные крысами. Дойдя до конца коридора, юноша вошел в зал.

Скользнул взглядом по потолку, обвитому паутиной. На столе тоже стояла посуда, вся в паутине. На троне сидел скелет , подперев голову. Еще несколько скелетов сидело за столом в самых разных позах – кто-то уткнулся головой в стол, кто-то склонил голову набок, кто-то вовсе лежал на полу. Все выглядело так, будто все жители занимались своими делами, но кто-то ворвался сюда и начал беспорядочно всех убивать. Притом даже не забрал все ценное, что особенно странно. Интересно, как это все связано с той женщиной… Взгляд Бриония упал на дверь справа. Она выглядела абсолютно неприметной – покрытой пылью, потрепанной, словно бы вела в какой-то сарайчик, но никак не во дворец. Она оказалась запертой. Но не выдержала второго толчка и упала, сорвавшись с петель.

Внутри оказалась крошечная комнатушка. Стол с каким-то аппаратом, бутылочки, жидкости в которых светились даже в полумраке разными цветами, круглое окошко, руны ярко-голубого цвета… Тот неестественный холод вновь начал исходить – уже от них. Закусив губу, Брионий задумался. Является ли это источником заразы, погубившей здесь все и всех? Может…. разумнее уйти и забыть о том, что видел? И сам себе ответил: нет. Мацет ничего не делает просто так – об этом учат друиды. И если он сделал так, чтобы этот дух привел его сюда – значит, зачем-то это все нужно… Да и что скрывать – ему самому хотелось узнать, что здесь произошло. А без помощи он точно не справится. Да и - как знать, может, еще и заплатят хорошо… Вздохнув, Брионий стал собирать все лежащие склянки, бутылки, амулеты, свитки. Лежащая раскрытой на столе книга тоже отправилась в сумку. И больше уже ничего не помещалось.

Из замка он вышел с тяжелой сумкой и в глубокой задумчивости. Единорожица стояла перед замком, будто ожидая чего-то. Но теперь она уже не выглядела такой страшной и угрожающей. Ему даже показалось, что в ее глазах появилась мольба. Брионий даже добродушно усмехнулся, будто пообещав ее выполнить. С деревьев еще накрапывало, но дождь уже закончился. Еще немного поплутав по лесу, он наконец-то вышел к дороге.

И вот… он увидел возвышающуюся стену с башнями. От волнения у него перехватило дыхание. Пожалуй, это куда более впечатляюще, чем те руины, где он побывал. Стражник со стены поинтересовался, сверкая начищенным до блеска шлемом:

- Кто такой?

- Меня зовут Брионий. Я… путешественник.

- Проходи.

Несмотря на то, что здесь повсюду был камень и дерево – Брионий не мог сдержать восторга от того, насколько здесь бурлила жизнь. Вот краснощекая гномка вывешивает сушиться белье, другая несет корзину яблок, таких же румяных, как ее щеки, проезжает повозка, гремя каким-то металлом. Еще двое ругались в лавке оружия… Юноша подошел к фонтану. Задумчиво коснулся пальцами статуи рыбины. Вот какой смысл делать камень, из которого течет вода? Могли бы просто налить ее в… во что-нибудь. Его отвлекло прикосновение к его ноге. Отвлекшись от фонтана, Брионий встретился взглядом с круглыми, светло-коричневыми глазами. Во взгляде черных зрачков отчетливо читались дружелюбие и интерес. Пожалуй, это было приятно. Хотя и совершенно непривычно. Ведь дикие звери не проявляли такого отношения, как этот.

Не зная, как себя вести, юноша несколько растерянно коснулся собачьей головы, провел пальцами по белой шерсти, в которой виднелись каштановые пятна – шерсть оказалась густой и теплой. Обнюхав его руки и поняв, что ничего вкусного у него не найдет, собака помчалась дальше. Однако этой встречи оказалось достаточно, чтобы напомнить Брионию – он должен заняться делом. Разглядывая вывески, он заметил одну с бутылочкой. Сюда. Но, как только он двинулся в направлении лавки, на его плечо легла рука:

- Вы должны пройти с нами.

Брионий обернулся. Судя по доспехам – стражники. Точно в таких же были те, которые сидели на воротах. Озадаченный, ничего не понимая, он предпочел подчиниться.