Глава вторая. Коршун. Важное дело

Ну, всё - завязываем с леваками до после Нового года: открытие «Ковчега» и новогоднее шоу в приоритете. Тал замотался вусмерть, у меня тоже проблем выше крыши, и не убавляются они, а только прибавляются. В «Ковчеге» новый софит налыгнуться успел, а в «Мечте» плита электрическая ерундит, разобраться надо, а то мама Чоли смотрит на меня жалобными глазами, а попросить не решается.
С софитом быстро решил проблему. Говорил же Иванычу, что контакт плохой там, а он: "Брак, брак.". Вон светит тот "брак", аж слепит, а теперь надо бежать в "Мечту", чтоб сразу и вторую проблему аннулировать.
Ах, ты ж... Сразу, блин. Из "Опеля" пёсья морда вываливается мне наперерез. Привет, орф, привет... Чего щеришься? Я тебя издалека узнал, жабий секьюрити. Чо те надо? Хотя, я знаю что тебе надо, но выслушать готов, а заодно настроиться. На что настроиться? Хм... Ясен пень, что не "электрические"  проблемы обсуждать предстоит, у него вон аж морда дёргается, и голос, как у "папаши" с бодуна - хриплый, интонация воспитателя от ремня. Ну-ну...
- Слышь, пацан? Долго думаешь, а тебя серьёзные люди ждут для разговора по делу.
Да ты чо? Серьёзные люди, говоришь? А вот пусть твоя лысая жаба ждёт, если приспичило, хотя ей есть, чем заняться: пузо своё нехай чешет. Лично мне его ждуны до фонаря. А вот ты, орф, до трясучки раздражать начинаешь одной только высокомерной мордой. Да ты кто есть такой, чтоб таким тоном со мной говорить?! Так. Стоп, Маэстро. Не надо заводиться на пустом месте. Он – слуга своего хозяина, а каков хозяин, таковы и слуги. Жаба - не Коршун, а Коршуну разборок и без тебя хватает. Чёрт... Аж тошнота накатила. Выплюнь жвачку, орф! Чавкает он. Выплюнь и слушай внимательно, я спокойно с тобой говорю, даже слишком спокойно.
- Хрен на хрен менять - только время терять, а время – деньги. Спасибо за предложение, но оно мне не интересно, и понять это можно было уже по тому, что я не пришёл.
А чего вытаращился? Аж чавкать перестал. Я на английском что ли ответил? Хм... Надо же, какая уверенность у нас, даже не вник с лёта в смысл сказанного - глазами хлопает. Не... Вник и ощерился зло.
- Запоминай, музыкант: завтра в десять утра тебя ждут в «Романтике». Советую не опаздывать.
Ну, что ж... Если думаете, что всё и все только по вашему щелчку живут, то ждите меня и завтра, если хотите. А у меня завтра в «Ковчеге» - полный прогон всей праздничной программы, как раз с десяти утра и погоним. Пока-пока, орф.
*
Ах, ты ж… Вот ведь как неймётся им… Ну, не пришёл я в десять утра уже второй  раз, значит вообще не приду никогда. Что тут непонятного?
Прям на повороте от остановки к ДК меня выхватил, прям у дороги, прям выпрыгнул из машины. Ну, привет заново, орф. Ждал что ли? Ага, ждал: разозлиться успел, даже жвачку не жуёт.
- Ты чо? Не всасываешь, чо те говорят? Я чо, бегать за тобой должен? Пошёл в машину!
Не… Это ты зря так начал, так не прокатит: я тебе не пацан и не бык, чтоб меня за шкирняк в машину кидать. А ну-ка полежи мордой на капоте, остынь. Спокойно! Чего - не ожидал? Не ожидал... Ну да-да – ничего нового: щень, тварь, падла. Всё? Не всё - продолжение почти по классике: моргалы выколю, глаз на известное место натяну.
Так. Оставь мои моргалы в покое, и хорош орать, дай мне хоть слово вставить.
- Извиняюсь за вынужденную меру и прошу передать хозяину дословно: коней на переправе не меняют.
Хм... Притих и смотрит на меня, как на ненормального. Ясно, не вкурил... Тогда так.
- Меня Коршун неплохо кормит, мне хватает. И не надо больше рыпаться со своими предложениями – чревато это.
(Тал! Зараза ты заразная, я уже словечки твои пользую.)
Ага, вот теперь орф у нас инфу вкурил: зыркнул, как ножом полоснул, но в машину молча прыгнул и покатил к хозяину. Хм… Сопротивляться пытался профессионально… Знаком с приёмами. Учту на будущее. Прям чую, что не последний раз говорим. Ладно, счастливого пути, орф, мчи к жабе, а мне надо Тала выхватить и жилет кожаный у него арендовать на вечерок. Видел на нём именно такой, какой мне нужен к костюму на выход. У меня тоже жилет есть, но коттоновый, а такой к общему стилю не подходит, а покупать второй ни к чему, да и дорогущий тот жилет.
Костюмы на открытие "Ковчега" мы классные себе продумали: джинсы, белая рубашка, чёрный кожаный жилет. Все будем одеты одинаково: не «Песняры», но и не металлюги – всё в меру.
Привет, мама Чоли, как там плита? Работает? Вот и отлично.
*
Ты гляди, чего делается... Жаба романтичная лично припрыгала. Вот же ж, блин, какая образовалась потребность в живой музыке, прям здоровущий куст хрена на пустом огороде вырос.
- Здравствуйте.
- Здорово были, специалист.
Чего - прям руку протягиваем? Нифигасе финт… А как же:" Брысь отсюда, сопляк?" Облин... И даже по плечу меня панибратски так похлопал. Однако...
- Как дела, Маэстро?
Да-да, свято верю, что тебе прям пуза не чесалось, так переживал, как у меня дела. Нормально у меня дела. Ты давай говори, чего хотел, некогда мне. Хотя… Чего ты мне можешь интересного сказать? Да ничего. Не пыжься особо, я понимаю, что злоба тебе покоя не даёт. Тебе ж не спится теперь от мысли, что ты меня выкинул, а Тал подобрал и выгоду имеет. Кстати, выгода хорошо уже видна, очень хорошо: "Эдельвейс"-то растёт, на леваки - очередь, и в неоткрытый "Ковчег" уже записываются наперёд, а у тебя, лысый придурок, в твоей "Романтике" четыре алкаша замучили публику тремя песнями из древнего репертуара "Самоцветов", вот тебе и неймётся. Укусить ты Коршуна хочешь. А зубы вышибу?
Ну, как и думал: Коршун – жмот, тварь, гад последний, какой меня пользует за копейки. Ага, а в своём романтическом болоте ты меня вкусно накормишь и квакать научишь. Слышь? Ты на шефа бочку не кати!
Чёрт.... Завожусь прям. Парадокс, однако: жабу жаба душит. Конкретно душит! Ну, ещё бы она тебя не душила, говно. На заявленном банкете вся городская администрация будет в полном составе и губер с парой министров, а наш "Эдельвейс" - гвоздь программы. Областной масштаб – это тебе не вечернее шоу «Выпьем и снова нальём», не школьный вечер «Здравствуй, осень» и не юбилей «Прощай, молодость». Ты хорошо понимаешь, тварь, что такой банкет – это необходимые патенты, это много нужных людей. Знаешь чего? Обломись, лысый романтик. В твою тошниловку, даже со слизанной в «Ковчеге» отделкой зала, глава самого задрищенского на весь район сельского совета не заявится, потому что репутация у заведения не та, какая требуется, и у тебя, кстати, тоже. А вот у шефа репутация имеется. Хорошая репутация!
Не… Ты глянь чо… Не угомонится никак! Слышь, жаба, давай по чесноку? Чего тебя на мне переклинило? Хочешь завалить открытие "Ковчега"? Так "Эдельвейс" и без меня отыграет, как надо, натаскал я его уже, слава те. Там всего-то требовалось организовать серьёзный подход, расширить программу, чтоб "на все случаи жизни", Миню приструнить, да Денису дать возможность по сцене скакать вволю, а играть он и без меня умел.
Чего ты там насвистываешь? Дела общие у нас с тобой будут? Ну, ё... Слышь, какие дела? Клал я заранее на те дела, и на зарплату, какую ты не знаешь, но обещаешь в два раза выше, тоже клал. И на тебя, лысое ты говно, не только б положил, ещё бы и башку отвинтил и вкрутил вместо лампочки в твоём же романтическом сортире! Срань ходячая, что внешне, что внутренне.
Стоп! Спокойно, Маэстро. Не сейчас. Успеешь - вкрутишь, когда на своё место уйдёшь, а сейчас... Сейчас сил мало. Нет почти тех сил во всех смыслах. Вернёшься в строй, тогда и повоюешь с ними. А сейчас надо спокойно. А знаешь почему так надо? Знаешь... Тебя за твой гонор просто отметелят скопом, а Тала... Талу и так хватает от них всего. Они и гонор твой тоже против него используют, а вот как они это сделают, предугадать сложно. Звери. Хитрые, жадные, подлые звери. Ты, Маэстро, всего лишь инструмент, ты один из ножей, какими они рубят капусту, а шеф твой… Шеф – конкурент, умный, продуманный. Шеф – кость поперёк горла. Шеф – мишень, какую желательно расстрелять, разорвав в хламищу, наглухо. Тут всякая мелочь сгодится, и даже ты. Так что, спецназ, не напрягай нервы, лучше напряги башку и улыбайся. Улыбайся, чёрт! Радостно.
- Ваше предложение меня более чем устраивает.
Ох, ты ж… Ощерился-то как довольно. Ну-ну…
- Значит, по рукам!
По ногам, блин! А лучше по морде. Но… Улыбайся, спецназ!
- Конечно! Только, видите ли… С Вами можно говорить откровенно?
Ну, прям отец родной – не меньше. Прям за плечи приобнял, чуть к груди не прижимает. Не… Ты не отец. Жаба ты. Ненавижу! Но… Улыбайся, Маэстро!
- У меня есть кое-какие планы, а для их осуществления мне нужен Денис – гитарист.
Слышь, жаба? Не строй умную рожу! У тебя не получается, если чо.
- Не совсем он, если честно. Его дед.
Да... Это то, что надо. Это они понимают: любыми путями к кормушке. Все пути ведут в Рим, то есть в городскую администрацию. В открытую дверь мне не зайти, потому что есть никто и звать никак, в закрытую – крыши солидной не имею, значит надо лезть в щель, как таракан. Всё по понятиям. Ихним понятиям.
Знаешь чего? Мне, тварила, тараканов не надо. У меня Коршун есть, и я тебе за него горло перегрызу. Забыл, лысый говнюк, как ручкой мне на дверь показал? Я, конечно, не злопамятный, но злой, и память у меня хорошая.
Но даже не это главное... Главное то, что Талу, по большому счёту, я нафиг не сдался, но он взял, потому что не хотел, чтобы твой орф меня за шкирняк тряс, чтобы ты из меня шныря сделать попытался, а я прибил тебя нечаянно и на нары загремел.
Да, он взял и должность мне придумал, хотя и видел, что я почти рухлядь, что толков от меня может совсем не случиться. Он мне время дал.
А знаешь, почему он так сделал? Не знаешь... А я поясню: то, что в тебе сдохло давно, в нём живёт и здравствует. И никакая это не жалость, это как спину прикрыть в бою. А бой очень трудный, труднее, чем с врагом: с жизнью бой, какая меня так поломать успела, что хоть заживо  в могилу ложись...
А Коршун меня от той могилы прёт недуром. Я сейчас это до конца понял, пока на твою жабью рожу смотрел и кваканье твоё слушал. А ты не поймёшь. Никогда не поймёшь! Поэтому спокойно, Маэстро…
- Договорились. Подождите немного, план в действие приведу, и как только - сразу к вам.
Ну, до чего ж противная морда… Да-да, и непременно рукопожатие, и по плечу меня похлопай. Блин... А обнимать обязательно? Топай уже в свою "Романтику"! Ручкой вслед помахать? Иди, сказал, лысое говнище. Оглядываешься ты... Иди и жди. Долго жди! Надоест ждать – вернёшься, а я ещё чо-нить сочиню. Но ты не вернёшься. Это у тебя сейчас задница горит, а как амбиции поутихнут, перейдёшь на продажу палёной водки и забудешь про меня и свои романтические намерения. Иди-иди, мне планы надо осуществить, какие я ещё не придумал, и придумывать мне их незачем и некогда: с лестницы уже слышу, что Миня опять соляк заглатывает. Ну, етижи-пасатижи! Убью!
- Маэстро!
Эх, ты ж… Напугал, чёрт крылатый. Здравствуй, мальчик-Бананан. А чего такой весь запыхавшийся? Летел что ль за мной? Ага, летел он, аж вспотел, пот на лбу бисером высыпал, теперь ступени лестницы одну через три пробёг. Хм… Замотанный наглухо. И это с утра. К вечеру будет труп. Тьфу-тьфу, не дай бог…
Эй! Эй! А что случилось-то? Не дыши мне в лицо! Хм... Не пил, мятной пастой изо рта пахнет. Хорошо чую, потому что чутка нос к  носу  не приложился и гляделками сверкает нешутейно. Что такое?
- О чём этот лысый хрен с тобой базарил? Не отвечай – знаю. Я же обещал: отработает «Ковчег» вложенное – прибавлю тебе зарплату. Вдвое прибавлю!
Хм… Всё понятно: видел он, как мы с романтичной жабой чутка не в засос беседовали. В кустах что ль сидел в засаде?
- Хочешь свалить перед открытием? Маэстро... Не верю...
Правильно, что не веришь, только зачем так злиться-то? Можно уже мне говорить? Нет, блин, нельзя. А ну, отпусти мой воротник! Врезать бы тебе чутка, чтоб крыльям волю не давал, а не могу: уборщица вон в конце коридора премию зарабатывает, а ты и не заметил – мимо пролетел. Коршун, блин. Отпусти воротник, сказал, и не швыряй меня на стену! У меня спина не каменная. Вот же ж... Нервный какой, аж поздороваться забыл. Ничо, напомним, что правила вежливости, тем более в присутствии Вашего, шеф, персонала, никто не отменял.
- Доброе утро, Виталий Николаевич.
Нифига се…  Похоже, он подумал, что я уже с ним прощаюсь таким образом. Ну-ну... А злится-то... Эй, сейчас уже пар из ушей повалит. Не кипи так бурно, шеф! Ох, ты ж… Не глаза, а прожекторы. Ну давай-давай, посвети прожекторами. Ага. Щас ослепну и рассыплюсь в пыль от праведного гнева. Слышь? Очнись, друже, и вспомни за субординацию. Не хочешь за субординацию вспоминать? Ладно... Ну так оглянись хотя бы, с Верой Ивановной поздоровайся. Не… Некогда ему оглядываться. Испепелить не получилось, теперь он меня взглядом ест, прям сжирает. Приятного аппетита, если чо.
- Купили? Прям так сразу? Прям влёт? Серьёзно, что ли? А я-то... Вали, Маэстро! Вали! Привет «Романтике»!
Ну, наконец то... Разворачивается и натыкается взглядом на уборщицу, а та уши развесила до пола, того и гляди в ведро упадут, швабра в руках застыла, как коса у смерти перед решительным ударом.
Ну, и... Чего Вы там, Виталий Николаевич, сообразили, почему я ничего не поясняю? Ага, сообразил: плечи опали, кулаки разжались. Ох, ты ж... Как у нас глаза смеются, просто хохочут глаза.
- Сергей, Анатольевич, прошу прощения - погорячился.
И голову в поклон, а я в ответ ещё ниже склонился. Ах, ты ж чёрт... В спину вступило. Ничо-ничо...
- Это у Вас от несварения, Виталий Николаевич.
Чего глаза на лоб отправил? Не знаешь, что такое несварение? Не... Это он на дела переключился.
- Прошу в кабинет, Сергей Анатольевич, у меня к Вам серьёзный разговор имеется и дело важное, - и плечами дёрг-дёрг.
Птиц, какой же ты нервный. Хм... А ты этого не знал, Маэстро? Знал, конечно. Но сейчас, это не в школе. Сейчас жалко мне его нервы. Сильно жалко. Спокойнее, Виталька, спокойнее, друже мой. Да разве ж я тебя кину? Никогда такого не будет! Потребуется - бесплатно пахать на тебя буду, ибо всё что я умею - всё твоё, и  то что ты обо мне не знаешь - тоже твоё, хоть какой полумёртвый буду. Из ада восстану, только позови. А сейчас... 
Дайте-ка я Вам подыграю, шеф, а Вы остыньте уже до конца. Не надо психовать, Виталька. С тобой я, друже, с тобой.
- Дело, говорите? Важное? Важнее, чем Юстас-Алексу?
Не надо ржать, шеф! Рано. У Веры Ивановны физия  только до груди вытянулась, а надо, чтоб прям до ведра.
Ага, сдержался и рукой в сторону кабинета показывает:
- Прошу, Сергей Анатольевич. Прошу, дорогой мой Маэстро. Дело такое... Такое...
А я вытягиваюсь, щёлкаю каблуками, честь отдаю.
- К Вашим услугам, Виталий Николаевич, всегда и только к Вашим услугам!
Так. Погодите-ка, шеф. Погоди, говорю, со своими обнимашками, Тал! Дай мне в актовый зал заглянуть.
- Миня! Не глотай ноты - подавишься! Привет всем. Я у шефа.
Тал! Етижи-пассатижи! Не пихай меня в бочину!