Броня, Петлюра и немыти

"Броня, Петлюра...и немыти."
Петлюра в 90-е был модным в Москве дизайнером. По образованию он был то ли художником, то ли стеклодувом говорили, что он учился где-то за границей. Но в столице у него был старинный дом, чуть не в центре.
И он, не уставая, делал там модные показы для утомлённой разнообразием публики из старой одежды.

Которой накопил он гигантскую коллекцию - и военные старинные мундиры, чуть не времен наполеоновских войн, и кринолины, и шляпки, и горы обуви.
У него в охотку одалживали костюмы и на съёмку в кино, и так "поносить" знакомые режиссёры и артисты.

 В доме было всегда полно народа, а сам Петлюра в основном скучал.
Летом снимал дачу в области и зачастую со всей своей почти случайной тусовкой туда выезжал, редко выбирая одно и то
же место.

И вот однажды приехали они шумной толпой в очередную тихую деревеньку, где и
 электричество-то за невидаль.
Гулял Петлюра по деревне с мольбертом в поисках натуры и наткнулся на дом.

Со всех сторон заросший желтыми цветами топинамбура, без занавесок, с облезлой крышей и пристроился уже его рисовать, как заметил в кустах седую голову.
Так они познакомились с Броней. В мужских ботинках на босу ногу, в распахнутом вылинявшем плаще, с развевающимися клоками седых волос, Броня произвела неизгладимое впечатление на московского художника своей монументальной грустью всего образа. И Петлюра прежде чем с ней заговорить, сел и запечатлел её портрет.
Броня не шевелилась, наверное с полчаса, потом вдруг шумно вздохнула, так что Петлюра от испуга чуть не упал, и сказала:"Всё что ль, сердешный? Умаялась я, пойду..."

Жила она одна, лет ей было столько,что сама не помнила сколько. Родственников никого не было,жила в полу-опавшем доме и даже в магазин порой было некому сходить, да и поесть иногда забывала. И Петлюра забрал Броню к себе в Москву.

Сначала её рисовал сам, потом и другие художники в качестве модели.
 Так Броня становилась популярной моделью, со своими выразительными морщинами на почти детском лице. Броня в Москве отъелась, поправилась, глаза заблестели и однажды Петлюра застал е;, как она сама рисует.
 Нашла пустой загрунтованный холст, краски и "намазывала" картину прямо
 руками. Мазала и смеялась, мазала и заливалась хохотом. А Петлюра очень даже серьёзно смотрел на эту "мазню". А потом показал специалистам по современному искусству и вскоре очень удачно продал заезжему иностранцу, даже дороже чем свои.

Так Броня стала "современным" художником.
Картины её расходились, как горячие пирожки. И когда  пришло время делать выставку картин Петлюры, ей выделили целый зал. Тут уж Броня участвовала и в показе мод из Петлюриного "хлама". Московская элита от Брони была в восторге, иностранные журналисты наперебой брали у Петлюры с Броней интервью, фотографировали для зарубежных изданий.

Броню уже приглашали в дальние творческие поездки. А Броня загрустила.
"Дурные вы все какие-то, заполошные, немыти."
 Петлюра всё пытался добиться, узнать у неё, что значит "немыти", но Броня объяснить не могла, только смотрела недобро, плевалась и отворачивалась.

Комната в большом доме у Петлюры у неё была светлая, просторная, простыни белые. Девушка приходила Броне помогать и поесть и одеться. Всё бы хорошо, только Броня плакала и когда Петлюра спрашивал "почему", отвечала одно:
"Отпусти ты меня, мил-человек, на волю хочу. Жизни-то нет тут, дышать нечем."

Он даже свозил её зимой посмотреть на её повалившийся дом, стены поцеловать.
"Ну куда я тебя, Броня, отпущу? Здесь замерзать?" И опять возвращалась Броня в ненавистную ей Москву, опять картины рисовала и "дефилировала" в модных показах вместе с длинноногими моделями. Была Броня в свои почти девяносто на расхват.

Даже как-то в иностранной картине снялась, в эпизодик пригласили.
Журналы печатали и портреты е; и интервью. И везде она успевала и посмотреть в кадр тяжёлым взглядом, и плюнуть, и сказать "немыти вы все здесь какие-то".
 Так и жила Броня У Петлюры. То затихнет Броня, как тогда в полисаднике с топинамбурами, то разнегодуется, чуть не дралась с Петлюрой, то плакала целыми днями, глядя в окно.
То бродила по Московским улочкам, нарядившись так, что как присядет где - ей деньги бросают.

 А однажды ушла да и не вернулась.
Искали её и с милицией и с друзьями. Долго кружил Петлюра по улицам, портреты Бронины показывая, и объявления вывешивали. Но Броня так и не нашлась. Пропала.
Тут уж Петлюра затосковал. Брониных портретов больше не продавал. Ездил на родину к ней в село, но и там её не видели. Бродил по Брониному полисаднику, гладил жёлтые цветы, плакал и всё шептал:"Ну, что ж ты Броня так ушла, почему, куда?"
 
А в ответ только травы шелестят: "Немыти вы, немыти какие-то...жизни-то у вас нет, дышать с вами нечем."