Рысь

 В конце восьмидесятых служил я в Амурской области, в ракетных  войсках, на «точке», сейчас с того места космос покоряют. Служба была не из лёгких, ходили в караул через день на протяжении всей службы. От этой однообразной рутины любое событие, хорошее оно или плохое, всегда воспринималось с радостью. Коллектив был многонациональный, негров и папуасов, конечно, не было, но зато в избытке были представители дружественного Узбекистана и Киргизии. Чем провинились эти нации перед Министерством обороны СССР - не известно, но  их везли через всю страну служить на Дальний Восток, где они стойко переносили все тяготы воинской службы и сурового климата.
Зима. Очередной караул. Я разводящий, только что пришёл с поста, где поменял часовых и сижу, отогреваюсь чаем. Заходит с проверкой дежурный по части, после проверки документации решает проверить пост, который по пути в казарму. Мне опять пришлось надеть шинель, взять автомат, фонарик и идти вместе с ним. Время было одиннадцатый час. У нас с часовыми была договорённость, если разводящий идёт с включенным фонариком – значит проверка, если выключен – значит всё в порядке. На посту стоял чистокровный киргиз, не высокого роста, худенький, с прищуром, с треугольным лицом и кавалеристскими ногами. На пост надевали шинель,  вешали АКМ на шею, потом сверху накидывали овчинный тулуп с огромным воротником и длиной ниже колен. Так вот, подходим мы с проверяющим к посту, видим, часовой стоит, завёрнутый в тулуп. Я свечу фонариком в отверстие тулупа, где должна быть голова. Подходим всё ближе и ближе, а команды от часового « Стой, кто идёт!» не поступает. Практически вплотную подошли, проверяющий выскочил из-за моей спины и хотел сам разоблачить нарушителя. Только протянул руку к воротнику, как тулуп распахивается, и ствол автомата упёрся ему в живот, из глубины спокойно послышалось «Стой, стрелять буду». Проверяющий замер с протянутой рукой и открытым ртом.… Не знаю, потеплело ли у него в штанах, но как только я успокоил часового, он махнул рукой и пошёл в штаб. Коротко и доходчиво я объяснил часовому, что спать на посту не рекомендуется и пошёл в караулку.
 Прокрутилось колесо смен и вот уже под утро иду менять опять этого же вояку. Подходим с новым часовым к посту, а нас ни кто не встречает. Ну, думаю, выведет он меня за этот караул. Идём искать. На полдороги, где путь пролегал возле ящиков с ЗИПами для ракет, находим брошенный тулуп. Поднимаю его и вижу на спине огромная рваная дыра. Первая мысль была, что часового  спящего выдернули, через эту дыру. Кругом всё истоптано свежими, крупными кошачьими следами – рысь. Видать почувствовала баранину, которую даже казарменным ароматом не вытравишь. Пошли искать потерпевшего. Через пару сотен метров, следы убегающего прямиком   направились к вышке. На ней сидя на корточках и бешено дрожа от холода, сидел выживший. Оставив «свежего» часового, я отвёл замёрзшего в караулку, поменял рваный тулуп на новый, взял человека с бодрствующей смены и вернулся опять на пост. Отдал тулуп часовому и определил ему место  для просмотра, другого отправил вокруг тар, загоном. Сам же занял место, где было самое короткое расстояние от поста до леса. Прошло не больше 15 минут, как заметил светлое пятно, которое быстро и плавно передвигалось между тарами в мою сторону. Не доходя до меня метров 30, рысь остановилась, спрыгнула за нижний ящик, над которым вскоре показались забавные ушки. Между ней и лесом оставалась дорога и минеральная полоса. Надо заметить, что ночь ещё не закончилась, было темно, и мороз колол искрящимися звёздочками. Как я не старался поймать в планку мушку, ни чего не получалось, оставалась одна надежда, что когда она пойдёт по открытому месту полоснуть очередью.
 Всегда поражаюсь, интуиции животных, особенно взрослых, как точно до миллисекунды они могут всё рассчитать. Только я опустил автомат, как крупный самец рыси, метра полтора длиной, большими прыжками начал прорываться к лесу. Вскинув автомат, дал очередь на опережение. Прямо перед выстрелами он резко останавливается, и несколько пуль легли аккуратно перед ним, подняв снежные брызги. Я,  сначала подумал, что зацепил его, и опять, как только ствол опустился он начал прыжки. Два прыжка и остановка, снова пули «взлохматили» снег перед его мордой. Не опуская автомат, я перевожу на корпус, и в момент нажатия на спуск тот снова делает большой прыжок, и пули остались позади. Больше я не стрелял. Сделав последние два прыжка, он скрылся в тёмном ельнике. Мне даже показалось, что напоследок обернулся и с улыбкой показал мне средний палец с загнутым, острым коготком.