3. М. Горький о предателе попе Гапоне

Юрий Горбунов


М. Горький о кровавых преступлениях царизма в революционном 1905 году. Ч. 3. О предателе попе Гапоне



Весь 1905 год М. Горький пишет статьи, очерки, рассказы и… работает на революцию.

1

В августе он посылает письмо В.И. ЛЕНИНУ
(№113. Август, до 7(20), 1905, Куоккала)
«Владимиру Ильичу Ульянову
Глубокоуважаемый товарищ!
Будьте добры - прочитав прилагаемое письмо - передать его - воз­можно скорее - Гапону.
Хотел бы очень написать Вам о мотивах, побудивших меня писать Гапону так - но, к сожалению, совершенно не имею свободной ми­нуты.
Крепко жму Вашу руку.
Да, - считая Вас главой партии, не будучи ее членом и всецело по­лагаясь на Ваш такт и ум - предоставляю Вам право, - в случае если Вы из соображений партийной политики найдете письмо неуместным - ос­тавить его у себя, не передавая по адресу.»

2

М. Горький просил передать именно это письмо
ВГ.А. ГАПОНУ (№114. август, до 7(20), 1905, Куоккала. На тот момент Гапон еще не был разоблачен в связях с Департаментом полиции).

«Уважаемый товарищ!
Буду говорить просто и кратко. Заранее извиняюсь перед Вами - если как-либо задену самолюбие Ваше, чего я, поверьте, не хочу. “Си­ла в единении” - это неоспоримая социальная аксиома, и она наиболее приложима к великому и трудному делу освобождения пролетариата от ига капитала и самодержавия. Ведь у рабочего нет друзей, кроме рабочих, и поэтому весь рабочий класс должен быть твердо организован в одну семью, в одну дружину борцов за свои человеческие права.
До сей поры организацией рабочего класса в нашей стране занима­лась социал-демократическая интеллигенция, только она бескорыстно несла в рабочую среду свои знания, только она развивала истинно про­летарское миропонимание в трудящихся классах, только она социалистична, а Вы знаете, что освобождение рабочих достижимо лишь в со­циализме, только социализм обновит жизнь мира, и он должен быть религией рабочего.
Широко развившееся революционное настроение в рабочем классе, с одной стороны, разногласия в партии по вопросам о наилучшем спо­собе организации пролетариата и ускорении победы над врагом, с дру­гой, поставили ныне партию в трудное положение - она чувствует себя не в силах удовлетворить назревшие боевые настроения массы, и это вызывает у рабочих недоверчивое, а порою даже - и враждебное отно­шение к социал-демократии.
Задача всякого истинного друга рабочего класса должна быть такова: нужно принять все меры, употребить все усилия, все влияние для того, что­ бы возникающая рознь между интеллигенцией и рабочими не развивалась до степени отделения духа от плоти, разума от чувств, тела от головы.
Элемент сознания в рабочем движении еще не так велик и обширен, чтобы рабочие могли обойтись без тех знаний, которые несет им соци­ал-демократия, хотя и юная, и не крепко организованная, но уже срав­ нительно сильная своим опытом и техническими средствами, имеющи­ мися в ее руках, - подумайте над этим.
С другой стороны, либеральная буржуазия, стремясь к захвату вла­сти над страной и народом, явно рассчитывает воспользоваться револю­ционным настроением народа и, руководя им, использовать это настро­ение в своих целях, а когда власть будет в ее руках, она, конечно, упот­ребит ее прежде всего на закрепощение народа.
Рабочим трудно самостоятельно разобраться в разноречиях про­грамм, они идут и за либералами, которые выставляют приманкой для них политическое освобождение, и никогда еще помощь социал-демо­кратии не была так необходима для рабочего, как теперь.
Со всех сторон к его шее ласково тянутся цепкие руки буржуев, отовсюду он слышит грубую лесть, развращающую его разум, его само­ сознание, едва вспыхнувшее, всячески хотят загасить, и все - либералы, демагоги, полиция, все в один голос кричат ему - долой интеллигенцию! - подразумевая под интеллигенцией именно социал-демократическую партию, что они не скрывают.
Это стремление отделить голову от тела ясно и понятно, так же, как подло. Никто не обращается к разуму рабочего класса, все взыва­ют к его чувству, ибо чувство легче обмануть, проще эксплуатировать.
У«Момент, который мы переживаем, страшно важен и страшно опа­сен. Все искренние друзья народа должны понять огромное значение момента, и все они должны в действиях своих не отходить от великого истинно социал-демократического принципа: “сила в единении”, все они должны работать для концентрации сил рабочего класса, для сохране­ ния его энергии, чтобы в решительный момент борьбы за власть эта энергия завоевала народу необходимое ему и только ему принадлежа­ щее народовластие.
В единении - сила, товарищ!
«А Вы, подчиняясь мотивам, мне плохо понятным, очевидно, не продумав значения Ваших намерений, работаете в сторону разъеди­нения, в сторону желаемого всеми врагами народа отделения разума от чувства. Это ошибка, и последствия ее могут быть неизмеримо пе­чальные.
Не самостоятельную рабочую партию, разъединенную с интелли­генцией, нужно создавать, а нужно влить в партию наибольшее коли­чество сознательных рабочих, нужно ввести в партию новую энергию тех интеллигентов-рабочих, чей разум освобожден от предрассудков и чье классовое самосознание развилось, стало ясным, создало нового человека.
Не обижайтесь на меня - дело идет об интересах народа - личным самолюбиям не место в этом деле - не обижайтесь, но я принужден со­вестью моей сказать Вам, что Вашу работу считаю вредной, мало про­думанной и разъединяющей силы пролетариата.
Укажу Вам на некоторые частности, очень характерные и важные для освещения Вашего дела.
Вот, например, Петров, один из людей, которых Вы ставите во главе Вашей организации, как это видно из его слов и действий. Я 18 лет живу среди революционной публики и хорошо знаю ее - я вижу, что Петров - человек тупой, неразвитый, совершенно неспособный разо­браться в вопросах политики и тактики, не понимающий значения момента, не понимающий даже Ваших задач.
Такие люди во главе дела - невозможны, они опасны, ибо, не умея ни в чем разобраться, действуя по велениям чувства, а не разума, они могут наделать непоправимые ошибки, платить за которые придется их товарищам.
В том практическом деле, которое Вы так успешно начали, Вы до­пустили опасное фантазерство, которое неизвестно еще как пройдет и, очень вероятно, уничтожит всю Вашу работу, все средства, потрачен­ные Вами, да прихватит немало людей.
Вы говорили о боевой организации Вашей как о факте, а где она? И Ваши люди очутились  нос к носу с полной невозможностью принять Вашу посылку.
Дорогой товарищ! Я Вас знаю, уважаю Вас за энергию, за бескоры­стие Вашей работы для освобождения народа, но истинный революци­онер есть разум!
И я всей силой сердца моего убеждаю и прошу Вас - не разъединяй­тесь с социал-демократией, в ее руках горит светоч разума - идите же рядом с нею!
Это сделает Вашу работу более продуктивной, менее ошибочной, это избавит Вас от личной ответственности, которую никто не вправе брать на себя в деле истинно народном, в деле, которое только народ санкционирует, и которым, со временем, должен править сам народ.
Со временем - когда его чувство и разум сольются в одну необори­ мую силу.
Может быть, товарищ, я был резок в моем письме, но ведь я пишу к человеку, который стоял под пулями, и - мне кажется - слова не должны и не могут задеть его.
Повторяю: в великом деле борьбы народа за свои права не может быть места личным самолюбиям - так?
Подумайте над этим письмом, товарищ, прошу Вас, подумайте над ним!
Его писал демократ по крови, человек, много видевший, много ис­пытавший на своем веку и искренно всей душой уважающий Вас.
Нам нужно бы, нам необходимо видеться лично! Лицо, которое пе­редаст Вам это письмо, будет говорить с Вами о важности свидания и об устройстве его.
Жму Вашу руку, товарищ

3

М. Горький сообщает жене о том, что вытворяли сатрапы кровавого царя в столичном граде Российской империи:
Е.П. ПЕШКОВОЙ (№121. Около 2 сентября 1905, Петербург)
«... Вчера, на Знаменской, офицер обидел солдата - моментально со­бралась толпа, с воина сорвали погоны, накидали ему пощечин, кстати ударили и даму, бывшую с ним, он убежал в магазин, двери за ним за­перли, тогда толпа принялась громить магазин. Вероятно, офицера уби­ли бы, первые отряды полиции ничего не могли сделать, явились каза­ки, солдаты. Толпа вела себя удивительно просто и открыто, - говори­ли и кричали всё, что надо, прямо в лица полицейских, и вообще было обнаружено очень много сознательной силы и даже - такта.
«Между этой толпой и народом 9-го Января - резкая разница, вот оно значение 9-го Января! В Питере подготовляется патриотический погром - все, кому нужно, получили письма с угрозой убить и т.д. Письма очень грамотно составлены и хорошо напечатаны...
«...я уве­рен, что в Питере - погром почти невозможен, здесь очень много соз­нания. Иное дело Москва, где всё это ведется совершенно открыто и пропаганда войны с революцией имеет несомненный успех. В здании государст(венного) коннозаводства Шарапов и Хомяков еженедельно устраивают собрания в несколько сот человек, на них присутствуют дворники, мелкие лавочники, ломовые, хулиганы, агенты охранки и т.д....»

*****
Предательство интересов пролетариата попом Гапоном разочаровало М. Горького. Он утратил остатки веры в возможность сотрудничества с церковниками в революции. Писатель вступает партию большевиков.
Выполняя партийное поручение, в феврале 1906 г. по поручению Ленина и Красина М. Горький едет в США для сбора средств в кассу большевиков для продолжения революционно-освободительной борьбы с самодержавием.

****
Все цитируемые письма взяты мною из Тома 5 — М. ГОРЬКИЙ. ПИСЬМА. 1905-1906. М., 1999.