Первые командировки

   Приступил я к работе в редакции в начале мая. Была весна, причём дружная, и в районе активно развёртывались посевные дела.
– Сходи-ка в учхоз «Заволжское», посмотри, как там массово-политическая работа на севе развёртывается, – поручил мне редактор. – Контора у них прямо за городом, перед выездом на Ярославское шоссе, справа. Да руководству-то не больно верь, с агитаторами поговори.
   Секретаря парткома хозяйства В.А.Чекалова я застал в конторе. Он, видимо, куда-то спешил. Не раздеваясь, выложил на стол передо мной пачку бумаг, вышел, и, как я его потом ни разыскивал, никто не мог сказать, куда ушёл или уехал секретарь.
   В бумагах всё было гладко: агитколлектив закреплён за отделениями учхоза, имелись график их выступлений, тематика, намечены выезды агитбригады. Но говорить в конторе было не с кем, поэтому, записав в блокнот фамилии агитаторов, их адреса, я решил побывать в отделениях. Весь остаток дня на это и ушёл: съездил в Василёво, Будихино, Коряково , нашёл всех агитаторов (это были в основном учителя), побеседовал с каждым. Оказалось, что никто из них даже и не знал, что является агитатором на севе и, естественно, нигде не выступал.
   Статья в газете с критикой парткома за невнимание к массово-политической работе появилась на другой день. Назвал статью «Недооценка или забвение?» Секретаря парткома Чекалова она задела за живое. В тот же день он нажаловался первому секретарю paйкома партии В.Г.Назарову на то, что «какой-то начинающий писака» не разобрался в работе парткома и статью опубликовал необъективную. Как потом мне рассказал редактор, поддержки у Назарова он не получил. Наоборот, на первом же семинаре секретарей партийных организаций на примере учхоза «Заволжское» Назаров резко говорил о показухе в партийной работе, когда в бумагах у секретаря «полный ажур», а на деле – пустота, отсутствие заботы о людях, их нуждах и проблемах.
Через несколько дней мы получили из парткома ответ на критику в газете, в котором недостатки признавались и говорилось о том, что партком делает по их устранению. Ответ мы опубликовали.
   А мне Владимир Григорьевич при встрече сказал:
   – Правильно написал. Можно было бы его и покруче раскритиковать. И не бойся это в следующий раз делать. Мы поддержим объективную критику любого парткома.
3апомнилась ещё одна из первых командировок. Было это на третий день моей работы в редакции. К 5 мая потребовался авторский материал о работе стенной печати.
   – Съезди в Никольское, в психбольницу, – сказал мне редактор. – Там даже конкурсы стенных газет проходят.
   Никогда до этого в подобных учреждениях мне бывать не приходилось, поэтому ехал я туда с определённой долей боязливости и интереса. Предварительно по телефону договорился с врачом, редактором стенной газеты соматического отделения Юрием Титовым, что он покажет мне номера газет и передаст yжe написанный материал, который вместе с ним мы и подготовим к печати.
   Врач оказался симпатичным, приветливым человеком средних лет. Он встретил меня в пpиёмном покое больницы, предложил одеть белый халат и предупредил:
   – Сейчас будем проходить больничную палату. Вы идите за мной, не отставайте, не оглядывайтесь и ни в коем случае ни с кем не разговаривайте.
   Помню, вёл он меня какими-то пeрexoдaми, узкими коридорами, вёл быстро, я едва за ним успевал. Какую-то дверь открыл ключом, и мы оказались в просторном, светлом помещении с огромными зарешеченными окнами – больничной палате. В левой стороне палаты на койках сидели люди, кто-то из них читал, кто-то разговаривал с соседом, кто-то просто смотрел в окно. С правой стороны палаты коек не было, но и там, у широких окон, кто-то стоял.
   Всё это я приметил каким-то боковым зрением, почти бегом поспевая за Титовым, который уже открывал ключом противоположную дверь палаты. Мы вышли, и он запер дверь с обратной стороны.
   В красном уголке мы побеседовали с членами редколлегии стенной газеты «За отличную работу», обсудили подготовленную Юрием Титовым корреспонденцию, немного её дополнили, и я уехал. На летучке публикацию признали удачной, о чём я потом позвонил Юрию Титову. А в памяти о том, первом посещении психбольницы, так и засели надолго скорая походка врача и его предупреждения: не оглядывайтесь, не отставайте, не разговаривайте.