Под крылом у Первoго

   С райкомом партии у редакции были вполне доверительные и по-деловому уважительные отношения. Они установились такими давно, ещё с тех времён, когда первым секретарём работал Б.С.Архипов, а редактором была Л.В.Сизова. Опыт партийного руководства газетой в Костромском paйоне изучался на уровне бюро обкома партии и был рекомендован для распространения по всей области.
   Конечно, многое, если не всё, зависело здесь от первого лица в райoнe. Все оглядывались на него, перенимали его поведение, его привычки, его манеру разговора, его взаимоотношения с коллективами, в том числе и с редакцией газеты.
Владимир Григорьевич Назаров для всех нас, работников редакции, был своим человеком, простым и открытым. К любому из нас он относился с необыкновенной внимательностью и, конечно, поддерживал во всём. В этом я убедился на собственном опыте в самом начале своей журналистской карьеры, когда Назаров поддержал меня после опубликования критической статьи по учхозу  «Заволжское».
К нам в редакцию он заходил почти ежедневно. Да и как было не заходить, если в свой кабинет он проходил всегда мимо нашей редакции. Мы и ездили часто в командировки вместе с ним, особенно в дальние хозяйства, вроде «Сандогорского», «Пустынского» или «Чернопенского». В дороге Владимир Григорьевич любил поговорить и раскрывал нам порой такие детали и факты о хозяйствах, их руководителях, рядовых тружениках, которые так и просились на страницы газеты, обогащая наши корреспонденции, статьи или очерки. С Назаровым нам работалось просто, легко и интересно, потому что он отлично понимал, что без газеты и радио труднейшие задачи управления районом решать невозможно.
   От его высокой, полноватой фигуры, круглого, румяного лица так и веяло добродушием и мягкостью. Но это было только внешнее впечатление. Мне приходилось не раз видеть его строгим, непреклонным и решительным.
   Однажды ехал я с ним в колхоз «Сандогорский» на «День нашего района». Была тогда в нашей газете такая форма показа жизни paйонa: выбирали мы самый будничный день пятилетки, разъезжались во все концы района, а затем короткими информациями освещали, что происходило в этот конкретный день в коллективах. Подготовка этого номера отнимала очень мнoгo времени и сил, но зато получался он интересным, красочным, и читатели ждали его с большим нетерпением.
   Погода в тот день стояла дождливая, неприятная, дороги все развезло, и в некоторых местах наш Уазик еле пробирался по колее, утопая по ступицы в дорожной жиже. Где-то за Мисковом проезжали овраг и мост через небольшую речушку. Назаров стал рассказывать, что в этом месте ежегодно происходят аварии и даже с человеческими жертвами.
   Вдруг видим: навстречу с горы спускается трактор с тележкой, нагруженной мешками, а на них, еле умостившись, сидят пятеро женщин. Спускался трактор на полной скорости, не разбирая дороги, было видно, как женщин мотало от борта к борту тележки, они отчаянно хватались за мешки и что-то кричали трактористу.
   – Останови! – Назаров решительно выскочил из машины и, размахивая какой-то красной книжечкой, побежал навстречу трактору. Остановился трактор только в двух шагах от него. Тракторист был так пьян, что ничего не понимал, о чём мы его спрашивали. В машине с нами ехал работник управления сельского хозяйства – механик.
   – Доведёшь трактор до конторы, – приказал ему Назаров. – А с трактористом этим разберись и, если не первый раз пьяный за рулём, лишить прав.
   Когда поехали дальше, кто-то из нас, помню, спросил Назарова:
   – Владимир Григорьевич, а если бы тракторист не остановился?
   – Не думал я об этом. Пожалуй, успел бы отскочить.
   Когда приехали в Сандогору, от былой строгости и непреклонности у Назарова не осталось и следа. Он опять добродушно шутил со всеми, но, когда в разговоре с председателем колхоза Андриановым речь зашла о медленных темпах строительства, особенно социальных объектов, и Андрианов стал оправдываться, ссылаясь на начало посевной кампании, дажe в добродушии секретаря легко стали улавливаться нотки недовольства и строгости. И в словах его, и в тоне разговора чувствовался настоящий хозяин района, которому ничто в нём не безразлично.
   Возвращаться в Кострому он решил катером по Костромке. Договорились, что на катере он меня подбросит до деревни Колгopa, а там уж в колхоз «Пустынский» я буду справляться самостоятельно.
   – Приходи к двум часам на катер обедать. А потом уж и тронемся обратно.
Вот так внимательно, заботливо, без всякого зазнайства, превосходства и снисходительности вёл себя с работниками редакции первый секретарь райкома партии. Поистине, всем нам тогда очень уютно и уверенно жилось под тёплой и справедливой опекой первого секретаря, как птенцам под крылом у заботливой мамаши.
   Вспоминаю, что в его кабинет мы запросто заходили и с просьбами, и с проблемами, в любое время.
   Помню, встретил как-то я в райкоме свою сокурсницу по институту Тамилу Розенман с мужем и маленькой дочкой. Договорились, что поедем после работы ко мне на Козловы горы. Но с работой в этот день я очень задержался, на последние рейсы и автобуса, и парохода опоздал. Неужели с маленьким ребёнком тащиться от Байдарки пять километров? Была-не была! Попрошу у Назарова машину. Попросил - и отказа не получил.
   Кажется, мелочь, пустяковина. Но из таких вот мелочей и пустяковин складывается впечатление о человеке и в то же время видны его характер и необыкновенная красота души, его человечность. Да! Если бы сейчас такими были все чиновники, как бы легко решались многие вопросы нашей жизни!