Приключения Стоптанного Башмака

Один Стоптанный Башмак, очень стоптанный ( вносим это необходимое и важное уточнение ), прошедший тысячи дорог - больших и малых, горных и морских, в лесах и в лугах, в пустынях и в степной местности в поисках того, сам не знаю чего, - однажды на своих путях-перепутьях зашёл ради любопытства в Великий Храм всех Святых Башмаков, встретившийся ему на дороге. Храм был непростой, он славился тем, что в нём служили Почти Святые Башмаки.

Стоптанный Башмак, зайдя в этот Великий Башмачный Храм, в котором на утреннюю службу уже собралось огромное количество башмаков - башмаков самых разных : изготовленных разными мастерскими и в разных странах, но в основном в стране, где правит Дракон, скромно занял место в углу Храма.

В Храме было тесно от сотен, а может, и тысяч башмаков. В основном это были тоже довольно стоптанные, старые башмаки, но было немало и новых башмаков. Были и совсем новенькие, недавно изготовленные, на которых лак ещё даже не начал стираться, а шнурочки были зашнурованы весьма аккуратно.

Служба шла давно и была в самом разгаре.

Средних лет башмак, слегка уже помятый, но позлащённый и благодаря позолоте имевший внушительный вид, исполнял роль Главного Служителя Храма всех Святых Башмаков. Он ходил туда сюда по Храму, басовито распевал своей подошвой какие-то слова, похожие на заклинания, и махал при этом золотой посудиной, болтавшейся на золотых цепочках. Из посудины небольшой, голубоватой струйкой исходил приятного запаха дымок, от которого у всех башмаков, стоявших в Храме, сладко щекотало в стельках.

Два башмака помоложе, даже, можно сказать, почти новых и отлично выглядевших - гладких и начищенных до блеска - помогали Главному Служителю вести службу. Они то просто стояли рядом с ним, подпевая и кланяясь ему, как способны кланяться одни только башмаки - то есть весьма почтительно - то нежно прикасались к его шнуркам кончиками своих шнурков, производя действие, похожее на поцелуй у людей, то есть у нас с вами, дорогие читатели.

Простые башмаки, прихожане Храма, сильно уже утомлённые долгими часами стояния на одном месте, переполненные и одурманенные до самых подошв приятным дымом, которым их окуривал Главный Служитель, поминутно кланялись и совершали правым шнурком действие, похожее на то, будто они хотели зашнуроваться, но никак не могли попасть в отверстие, куда шнурок должен при этом войти.

Один из Башмаков, служитель Храма и носивший титул Почти Святого Башмака в стороне от Главного Служителя, чтобы не мешать ему распевать подошвой заклинания, исполнял некую важную службу.

Служба его заключалась в том, что башмаки, заполнившие Храм, подходили к нему поодиночке и шепотом, как бы по большому секрету, рассказывали скрипучими подошвами о том, где и как они споткнулись, идя по дороге, где и как сознательно, со злостью наступали на другие башмаки, где и как забрызгали их грязью из луж.

Несколько башмаков  признались в том, что они воспользовались стельками и шнурками других башмаков, попросту их украв.

Пару башмаков искренне признались, что не раз на своём пути пнули другие башмаки и пнули очень сильно, так что те отлетели на несколько метров и упали в канаву.

Один из башмаков вообще рассказал жуткую историю о своих похождениях. Рассказал, что он всю свою башмачную жизнь шёл, не обходя, а нагло переступая через все встречавшиеся ему на пути башмаки, при этом на некоторые башмаки так старательно наступил, втоптав их в дорожную жижу, что они из неё никогда уже не смогли выбраться.

Почти Святой Башмак, имевший вид довольно хмурый и угрюмый, всё это не очень внимательно слушал, так как давно привык к такого рода откровениям простых башмаков, и не выражал, слушая их, никаких эмоций. После рассказа очередного башмака о своих похождениях, он накладывал ему сверху на шнурки  бархатную тряпку, расшитую блестящими узорами и скороговоркой скрипел заклинание, суть которого состояла в том, что раз башмак чистосердечно поведал ему всё, что постеснялся бы рассказать другим башмакам, то может теперь идти себе со спокойной башмачной совестью дальше, но идти со смыслом, а не так бессмысленно и безобразно, как он это делал прежде.

Услышав краем уха, что один за другим рассказывали Почти Святому Башмаку простые башмаки, Стоптанный Башмак понял причину угрюмого вида Почти Святого Башмака.

Причина заключалась в следующем : Почти Святому Башмаку уже до тошноты, видимо, приелись однообразные, повторяющие одна другую истории, рассказываемые простыми башмаками. Ничего оригинального в этих повторяющихся историях не было. Они были списаны одна с другой словно под копирку и Почти Святому Башмаку стоило больших усилий сдерживать одолевающую его зевоту. От этого он ещё сильнее хмурился и становился угрюм.

Стоптанный Башмак наблюдал за удивительными процессами в Великом Храме всех святых Башмаков с огромным интересом и терпеливо ждал, чем они закончатся.

Наконец, Главный Святитель объявил о том, что всем башмакам надо подойти к нему для совершения очень важного действия. Башмаки, радуясь возможности хоть немного размять замлевшие от многочасового стояния на одном месте подошвы, стали подходить к нему, выстраиваясь в очередь.

Главный Святитель, проскрипев коротенькое заклинание, мазал маленькой кисточкой каждый подходящий к нему башмак бесцветным сапожным кремом и подставлял для поцелуя подошедшим башмаком свой толстый, приятно пахнущий благовонным дымом шнурок.

Стоптанный Башмак, наблюдая эту сцену, как и предыдущие, никак не мог взять в толк, зачем всё это башмакам, пришедшим сюда, нужно ?

Послушать скрипучие песни о том, что ходить по дорогам надо осторожно, чтобы не споткнуться и не влезть в грязь, можно и дома, и где угодно. Ничего нового в этих песнях не было заключено, кроме трюизмов.

Рассказывать же какому-то башмаку, пусть и носящему титул Почти Святого Башмака, всю подноготную о своих скитаниях - это, вообще, и глупо, и смешно.

"Для того ты, башмак, и родился башмаком, - подумал про себя Стоптанный Башмак - чтобы идти и найти в конце концов то, за чем идёшь. А если где-то ты спотыкался, или обляпал другие башмаки грязью, или втоптал их в болотную жижу, или украл у них тёплые стельки, так пойми сам, что так поступать не следует и не поступай так больше. Вот и всё, что нужно сделать".

Ещё более странным показался Стоптанному Башмаку акт символического мазания сапожным кремом. Он  снова подумал про себя :"Ведь это каждый башмак обязан делать сам, когда выходит на улицу, чтобы защитить себя от воды и грязи, и не худо бы мазать себя кремом не символически, как это делает Главный Святитель, а мазать как следует".

Одним словом, наш Стоптанный  Башмак, достояв почти до конца службы, был сильно разочарован тем, что всё, что он увидел, ему не только ничем не помогло на его путях-перепутьях, а наоборот, отняло время и даже опустошило его кошелёк, так как вся эта служба была вовсе не бесплатной. В храме за длинным прилавком суетились чёрные туфельки, которые торговали всякой всячиной, а всякой всячины, которую выдавали здесь за крайне необходимые для преодоления путей-перепутей вещи, было много, очень много и стоила эта всякая всячина подчас немалых денег.

И всё же поучиться Стоптанному Башмаку, хоть он и истоптал тысячи дорог и путей-перепутей, в Храме было чему.

Самое большое удивление, смешанное с восхищением, у Стоптанного  Башмака вызвала таблица, стоявшая в центре торгового прилавка, очень похожая по виду на прейскурант, который практикуется у нас, у людей.

На этой таблице большими красивыми башмачными буквами были записаны все услуги, которые в Великом Храме всех Святых Башмаков оказывались.  Стоптанный Башмак прочитал на ней ( а он хоть и был очень стоптанным, но большие буквы способен был ещё читать без очков ), что при желании любого башмака Главный Служитель может обратиться своей скрипучей подошвой с просьбой о здравии без ремонта к Самому Святому Башмаку - хозяину так называемой Небесной Сапожной Мастерской, однако за оказание Главным Служителем таковой великой услуги нужно выложить довольно кругленькую сумму. Бесплатно же башмак получит от Главного Служителя только пустую банку из-под сапожного крема.

"Вот это фокус ! - подумал Стоптанный Башмак и при этом его подошва, что и так уже давным-давно, как говорится, просила "каши", от изумления отвалилась ещё больше - Здесь денежки делают прямо из воздуха! А я, чтобы заработать себе на ремонт, должен, как последний дурак, истоптать тысячи дорог и путей-перепутий. Неплохо однако придумано !"

И хоть он был по своей натуре не завистливым башмаком, но всё же чувство некоторой досады на собственную нерасторопность и непрактичность слегка пробежало по его старым шнуркам и он с удвоенным вниманием стал присматриваться и прислушиваться ко всему происходящему в Великом Храме всех Святых Башмаков.

В самом уже конце службы Главный Служитель встал на возвышении и торжественно произнёс речь, которую все башмаки выслушали с благоговением.

Главный Служитель сказал о том, что все башмаки должны любить друг друга, любить настолько сильно и искренне, что даже если какой-то башмак решит забрать у другого башмака его шнурки, то следует ему отдать и стельки, и даже поблагодарить за грабёж. Добавил ещё, что если один башмак забрызгает грязью, скажем, правую сторону другого башмака, то надо и левую сторону подставить, чтобы быть уже облитым грязью полностью - и снаружи, и внутри до самых стелек.

Почему каждый башмак должен любить все другие башмаки на свете, среди которых немало таких, что готовы втаптывать в грязь не только одни лишь башмаки, а забрызгать грязью, пнуть и втоптать в землю всё что угодно, Главный Служитель не уточнил.

Он лишь добавил с дрожью в голосе, что всякому башмаку, так поступающему, как он учит, гарантирована починка в Небесной Сапожной Мастерской, когда башмак будет втоптан в грязь окончательно. Главный Служитель так и сказал нараспев, что за исполнение его правил и веру в их чудодейственность, возвращение в строй исчезнувшего, втоптанного в землю башмака обратно в башмачную жизнь гарантировано.

Выйдя их Храма, Стоптанный Башмак старательно завязал, развязавшиеся было под действием благовонного дыма и проникновенной речи Главного Служителя, шнурки и бросил последний взгляд на Великий Храм всех Святых Башмаков.

День стоял ясный, погожий. На небе ярко светило солнышко, поднимая настроение, испорченное пребыванием в тёмном, лишённом свежего воздуха помещении Храма. В невесомых, полупрозрачных босоножках куда-то вдаль, в сторону Крыма, Ялты, неспешно брели летние облака.

Ах, Ялта ! Когда-то Стоптанный Башмак проводил в этом волшебном городе, пригревшемся, как котёнок, на берегу Чёрного моря, лучшие дни своей башмачной жизни. Прекрасное было время !

Стоптанный Башмак, улыбнулся солнышку, облакам, распрямился и, слегка скрипя подошвой, снова продолжил свой путь с пониманием того, что всё, что он увидел, иначе, как скучным, унылым, однако исполненным тайного коварства театром, не назовёшь. А так как в театры он ходить не любил, предпочитая театральному действу живую жизнь и общество Природы, то решил для себя, что этот визит в столь популярный среди башмаков Великий Храм всех Святых Башмаков был его визитом первым и последним.