Полёт души

Маленький…. Какая же ты у меня… Я не знаю, как сказать... Хм… Попробовать написать в заметке? Сложно... Это, как этюд сыграть, но так сыграть, чтоб прозвучал не этюд, а хотя бы соната. Лунная...
*
На улице лютый мороз. Дружище мой-Ветер притих настороженно. Теперь в ёлку зарылся и ждёт, когда потеплеет, и можно будет фурины разбудить.
- Спрятался? - смеётся она, нырнув ко мне под одеяло, каким я с головой накрылся и вставать отказываюсь, потому что прохладно. Именно потому и отказываюсь, ага.
- Холодно, малыш.
- Неправда Ваша, сударь - тепло у нас.
- Да прям там… Холодно, говорю! – бурчу я, а сам обхватываю её и аккуратно делаю неопасный захват, - Попалась!
Куда?! Не…, не выпущу уже. Да, боевой стиль и в мирном деле надёжный помощник, и может быть мягким, а по отношению к любимой особе ещё и нежным, и обезоруживающе-покоряющим. Вон уже и притихли мы, и прижимаемся добровольно, и обнимаем, и… Так. Хорош. Дальше уже не для этюда, то есть заметки, дальше только для нас с ней, только для нас…
Хм… А ведь и правда – тепло у нас, жарко даже и светло. Вставать пора, позавтракать и смотаться ненадолго в офис по делам.
Поднимаюсь в кабинет, бумаги на флешку скинуть. Тихонько так поднимаюсь, не хочу Высочество будить. Вовка настойчиво советовал давать ему высыпаться на полную при любой возможности.
Так... Ступени лестницы не скрипят - подтянул чего надо было, дверь никогда не скрипела - пискнуть не даю.
Тихо, Маэстро, тихо... Кресло отъехало и не муркнуло, зато... Дюшка, не лезь к Дэну! Чего он там - сопит?  Ага. Ресницы, как веера, чутка не на скулы упали. Спи, братишка, спи...
Ну, ё... Из свитера чуть не выпал...
- В офис, Серый? Я с тобой. Щас я... Щас...
И под одеяло залез, и отрубился снова. Спи уже, неугомонный. Да, ему можно не ехать, но разве ж он отстанет. Да ни за что! Вон опять нос высунул и бормочет, глаз не открывая.
- Олеська вчера мандарин попросила, а они закончились, и яблоки заканчиваются, и апельсины, и Светланке цукаты нужны: жалилась вчера, что последние использовала. Заедем во «Фрукты-овощи»?
- Может, поспишь?
- Не... Прогуляться по морозцу хочется.
Понятно... "Фрукты-овощи" - это для разминки, потом за чем ещё придумает. Знаю я его.
- Тогда поднимайся и дуй в душ.
- Щас… Щас…
И опять под одеяло - нырк, и сопит там сонно. Ладно, дремли, Высочество – время терпит, а я … Я подумаю над тем, что она мне сказала. И сказала-то, вроде как, между делом, точнее после всех славных дел, а потом ещё и пошутила: « В  расслабленном состоянии человек всегда впитывает информацию чисто, только нужное.»
Да… Только нужное…
- Серёж, я вчера до слёз, - прижалась, обняла, - Сто лет так не рыдала…
А что случилось-то? Хороший был день, спокойный: никого не прихватило, Олеська, вся счастливая, мультики смотрела, пазл трёхтысячный собирала и даже играла спокойно в свой «Вальхейм», а когда чутка не сотый раз её перса волки погрызли, не расстроилась, а деловито пояснила: «Нужен комплект волчьей одежды, а то так и будут меня кушать, - и выключила игрушку, - завтра соберу комплект. Устала сегодня», и пошла к маме на кухню манты лепить. Дэн в игрушке вис, всё пытался Малению в "Элден Ринге" в одного победить. Ага. Плюнул и ко мне притолокся мозх выносить. А я заметку "Мост"  написал, вроде как получилось показать то, что задумывал в ней показать. Всё, как всегда: обычный зимний выходной. Так что случилось-то, Светлячок?
Не помню, чтобы она надевала донельзя вычурное бельё: всегда качественное, чаще брендовое, но уютное, на вид простенькое: располагающее и зовущее одновременно. Поправляю кружева на её сорочке, а сам слушаю, слушаю, слушаю… Голос спокойный, взгляд в прошлое – глубокий взгляд, далёкий, и кажется, что запах «Молекулы» ландышем отдаёт… Серебристым…
- Мой педагог в музыкальном училище от бога был педагог. Сам он посредственно играл, но пояснял так, как никто не мог. Однажды сказал: "Этюд – это не только техническое упражнение. Мало самому играть технически совершенно, нужно и в упражнении слышать и композитора, и другого исполнителя. В этюде - это труднее всего сделать."
Говорит, говорит, говорит… А взгляд всё дальше, а запах всё ярче. Ландыша запах…
- У нас был класс самых-самых. И выучили все мы один этюд Галкина, и сыграли концертом в классе. Я последняя играла, а пока слушала остальных, поняла – не чувствуют они, что Галкин тот этюд не только для техники писал… Там такая щемящая нотка была в теме… До слёз… Он, когда его писал, переживал что-то очень больное и прятал за техническим каскадом, но всё равно это на поверхности лежало, а они не слышали, просто технично отыграли арпеджио. И всё… И все…
И подниматься затеялась. Эй! А ну, погоди! Погоди, говорю! Иди-ка обратно, дай обниму, на ухо прошепчу.
- А чего ты вчера плакала? Какая причина?
Голос глуше стал, но проникновенней.
- Знаешь, почему я про этюд Галкина вспомнила?
- Догадываюсь.
В голосе серебристо-нежном столько той печали, какую тогда не услышали в этюде, столько, что не чувствую я "Молекулу", только ландыш...
- "Мост" - это вторая твоя заметка, где как с тем этюдом, первая…
- Я понял, малыш, какая первая…
- Да... "Удовый аромат и бордово-чёрные полосы"... Страшно и больно до слёз...
В душевой  Дюшка спит на стиральной машинке. Воробьи за окном на черноклёне сидят нахохлившиеся, притихшие. Вода в душевой ласковая, падает на голову тропическим ливнем, запах цитрусовый коже дарит. Но ни ливень, ни запах мне думать не мешают.
Маленький мой, знаешь...
- Получается выбор или отбор?
Улыбается Светлая моя.
- Не выбор, Серёж, и не отбор. Жизнь так получается, и гениальность, и полёт души, высокий полёт.
Дэн на кухню прилетел, взъерошенный весь.
- Ждёшь? Щас я, - и в душ побёг, и вылетает тут же, - Джанечка, надо срочно имбирь с лимоном и сахаром натереть, чтоб в чай, а то заболеет кто. Серёг, напомни за имбирь.
Опять улетел, и опять вылетел.
- Серёг, и за лимон напомни.
Хоспидя... Вот неугомонный. А колокольчики звенят-звенят. Серебряные...