Рыбалка. Гл. из романа

     После травмы ноги Архип Вавилов трижды ходил на рыбалку. Хоть и приходил со скромными уловами, но психологическое удовольствие получал. Собирался он и на этот раз на Угру. Стоял уже в зените февраль, и не хотелось пропускать благодатные деньки, что установились, как по заказу: терпимые морозы -5;,-8;, и лёгкие ветра. А синоптики нагадали на сегодня вообще -3;.
     Спросил жену:
     – Пойдёшь со мной?
     – Да ну её. Какая рыбалка? Рыбы нет, только задницу морозить.
     – Твою не поморозишь, – усмехнулся он. – Вон какие пампушки.
     Галина игриво усмехнулась.
     – Нет, я серьёзно. Идея одна есть.
     – Какая?
     – Давай Спирек на рыбалку выманим? А то совсем от горя изведутся. Особенно Валентина. Со Спирей на работе ещё вижусь, разговариваем. За Валюху переживает. Её ж садик закрыли. Дома сидит, одна. Без работы совсем измается. Его уговаривать не надо, сам пойдёт. А она вряд ли. И оставить её одну боится. Так что разворошить их надо.
     – Да из меня какая дипломатка?
     – Из тебя!.. – удивлённо воскликнул Вавилон. – Да тебе Вшивыйнадзе*  и в подмётки не годится, вместе с Козырным Тузом** . Дело не в тебе, в ней. Лунки насверлю вам рядышком. Сидите да балабольте, да удочками подёргивайте. Самогоночку возьмём, или водку, она у них с поминок, поди, осталась. Под закуску хлебца, да огурчиков солёненьких прихватим. А там: каля-баля, дойдёт до ля-ля. Спирек как-то отвлечь надо. Сечёшь?
     – Да поняла я, поняла.
     – Тогда собери там что-нибудь и иди к ним. С Валюхой тары-бары заведи. А я снасти подготовлю и приду.
     Два дня назад Архип ездил на автобусе в Калугу на базар. Прикупил три баночки с опарышами, с мотылём и червями. Обернув старым шарфом и полотенцем, чтобы не помёрзли, составил их в рыбацкий ящик. Хлеб, огурцы в семьсот граммовой банке, приготовленные Галиной, завернул в другое полотенце. Сверху короткие четыре удочки для подлёдного лова.
     Когда Архип пришёл к Спиридоновым, они и Галина пили чай.
     – Раздевай, садись, Вавилон, к столу, – пригласил Спиря. – Чай будешь пить?
     – А чё-нить поядрёней есть?
     – Поядрёней на льду будет.
     – Да я не про водку-самогонку. Я про кофей.
     – Кофе, пожалуйста. – Артём поднялся, достал из буфета баночку с кофе и чашечку под него.
     Архип, раздеваясь в прихожей, кивнул жене: выйди…
     Галина подошла.
     – Ну, как Валюха? – спросил негромко.
     – Да ничё вроде.
     – На рыбалку пойдёт?
     – Идёт. Но с неохотой. Уговорили вроде.
     – Ничё, клёв настанет, разбудится. Главное – из дома вытянуть. Рыбалка – дело увлекательное, азартное. Ты сейчас беги домой, пододенься потеплей, чтоб подушечки себе не простудить. Не то чихать будут. Стульчик прихвати. И нас на льду найдёшь. Мы напротив старой школы где-то будем. Да, и не забудь раскладной стульчик прихватить.
     Они вернулись, сели за стол.
     Архип спросил:
     – Ну как, Валюха, собралась?
     Привлекательная видом, красивая лицом, за эти два месяца Валентина похудела после похорон сына, погибшего на чеченской войне. Потемнели подглазья, и тень от них разлилась на пол-лица. Жалко было смотреть на неё и на Артёма. Он тоже сдал, раньше времени как будто состарился.
     Валентина не ответила, лишь неопределённо дёрнула плечом.
     – Валь, я тебе удочку настроил, крючок из мельхиора.
     – Что это за крючок?
     – Это из дорогого сплава, навроде серебра, – пояснил. – На него только Золотая рыбка водится. На него опарыш нанизала, плюнула от души три раза, и в лунку. – Архип тут взбросил правую руку, прищелкнул пальцем над собой, и шлёпнул ладонью о ладонь, как рыбьим хвостом по сковородке. – И вот она!
     Галина рассмеялась. Артём усмехнулся, на щеке заметно ещё играла нервная жилочка. На похоронах она искажала его лицо до неузнаваемости. Сейчас тик ослаб.
     Валентина всхлипнула, уронила голову на руки, плечи её задрожали.
     Друзья, муж замолчали в недоумении.
     В Валентине словно вскипел родничок, и плеснул тёплую волну на глаза, перекрыл дыхание. Этот всплеск, словно бы, вытолкнул пробку из неё, как из сосуда, наполненный горючей болезненной смесью.
     Валя промокнула глаза концами платка, лежащем на плечах, вздохнула с облегчением. И сказала с благодарностью:
     – Ну, Вавилон, тебе бы в цирке выступать.
     Друзья, муж с облегчением вздохнули.
     – Зачем в цирке? Мне и дома дел хватает, – не согласился Архип. – Не веришь? Спроси у Спири. Да и Галку. Каждый раз, чем-нибудь да по макушке шлёпнет.
     Галина рассмеялась.
     – Давеча, вначале месяца, устроил себе лечение, уринотерапию. На нос намотал квач с мочой.
     – Зачем? – удивилась Валя.
     – Так нос лечил от гриппа. Кашлял, сморкался. Побоялся, что отгниёт. Как дала в бок – слетел с постели на пол. – Смеясь, добавила. – Поплёлся в ванную на ингаляцию.
     Рассмеялись все. Артём смотрел на жену со срытой улыбкой.
     – А что, уникальное средство, – начал объяснение Архип без тени обиды. – Твоей матушке, Спиря, Инне Андревне спасибо. Я было призабыл, чем меня моя матушка, покойница, лечила. Помнишь, как я на раскорячку ходил, присесть за парту в школе не мог? Когда на Угре, пацанами, на катушке копчик отшиб? – Артём кивнул. – Ну, а тут твоя матушка попроведать пришла  и подсказала, как ногу вылечить. И вылечил советами её, компрессами. Потом и Мишке Баландину ушиб вылечили. Вот и намотал квач себе.
     – И помогло? – спросила Валя.
     – Ага, помогло. Едва копчик опять не отшиб об пол. – Вновь вызвал у друзей смех. И, спохватившись, заторопился: – Всё братцы, пора на природу. Не то дождёмся, когда рыба уйдёт на обед. У неё свой режим. Работа работой, а обед тоже по расписанию. – И к Вале: – Молитву на рыбку знаешь? Нет. Ну, там, на Угре, её изучим. Раньше нельзя. Её рыбка должна слышать. А счас самое время.
     Валентина непроизвольно бросила взгляд на настенные ходики: пятнадцать минут одиннадцатого. Все последовали за её взглядом.
     – О! Пара, – повторил Архип. – Время как раз золотых и серебряных рыбок. Через полчаса-час они уйдут на обеденный перерыв. Жди потом, когда они раскачаются, мёрзни. Так что, Валюха-душечка, садись живей за удочку.
     И к жене:
     – Галка, иди, одевайся, да прихвати стульчик раскладной.
     – А тебе?
     – Мне не надо. Я на чудо-сундучок с салазками присяду.
     Галина подошла к подруге, приобняла её за плечи, наклонилась и что-то шепнула ей. Валентина кивнула, и та поспешила в прихожую одеваться.
     Тем временем Архип негромко обратился к Артёму:
     – Я самогонку взял, огурцы солёные и полбулки хлеба. Неплохо бы шашлычок зажарить по такому случаю, но с мясом туго.
     – Колбасой обойдёмся, – сказал Артём. – Ещё осталась с похорон. Правда, мороженная, на балконе лежит.
     – На первый случай сойдёт. Там дело покажет, не оплошаем. Главное, Валюху настроить. Подкормку я прихватил.
     – Для Вали что ли?
     – Ага, – усмехнулся Архип. – Об этом уж ты побеспокойся. Опарышами она, поди, побрезгует.
     Артём тоже усмехнулся и подошёл к жене. И они все вместе направились в прихожую одеваться.
     Угра лежала широкой ложбиной между овальными берегами. Ночные сумерки давно прошли, и над лиманом за старым мостом нависло ласковое солнце. Оно приветливо встречало рыбаков, спускающихся с покатого левого берега.
     Шли они парами. Архип и Галина впереди. Он тянул за собой, а где и придерживал саночки с ящиком, в котором лежала оснастка.
     Артём и Валентина сзади, и он поддерживал жену под руку. И чувствовал, как погода положительно влияет на её состояние. Лицо немного подкрашивал морозец. В уголках губ ослабло напряжение, и глаза приоживились. И эти небольшие изменения в ней влияли и на него.
     Вавилов иногда оглядывался. Переговаривался с женой. Она тоже оглядывалась, и тоже оставалась довольной парочкой.
     Артём время от времени поправлял на плече ремень от чехла, похожий больше на мешок, обтянутый верёвками, в котором находился ледобур.
     Распорядителем на льду опять же стал Архип. Оглядев заснеженную панораму, подтянул к выбранному месту санки. От них сделал пять шагов к середине реки и расчистил валенками круг диаметром с полметра. Подозвал Спиридонова:
     – Артём Игоревич, прошу.
     Артём подошёл с буром, освобождённым из чехла у чудо-ящика.
     – Вам доверяется самая простая и самая ответственная работа – просверлить дырочку во льду. Как только вы успешно справитесь с этой дырочкой, мы вам доверим ещё, и не одну. Будите у нас – заслуженным бурильщиком дырочек.
     Архип, подмигнув женщинам, те улыбались. Прошёл по диагонали ещё пять шагов, но в сторону. Расчистил от снега пятачок. От него – ещё пять шагов, но уже в обратном направлении. Опять расчистил пятачок. Прошёл к саночкам. Возле них тоже сделал отметку.
     В результате, из разметок образовался параллелограмм.
     Артём заканчивал бурение.
     – Так, девоньки, зачнём процесс, – Архип открыл ящик. – Вот удочка для тебя, Валюха. Берёшь стульчик, садишься возле лунки. Достаёшь из баночки опарыш… – стал показывать несложный процесс. – Вот беленький такой червячок, и нанизываем его вот на этот золотой крючочек. И поклёвка готова. – И уточнил: – Кстати, опарыши чистые, не брезгуй. Промытые через ситечко, под кухонной тёпленькой водицей. Не веришь мне, спроси у Галки. Она однажды их даже сварила вместо риса. И съела бы. Едва не оставила рыбку без подкормки.
     – Чё мелишь, ботало? – ругнула Галина.
     Архип, не обращая внимания на ворчание жены, закрыл пол-литровую банку наворачивающей крышкой, а саму банку укутал в махровое полотенце. Поставил в ящик.
     – Пошли, Валюха. Лунка готова. – И Галине: – И ты не отставай.
     Архип прошёл к лунке, от которой только что отошёл Артём, к другому очищенному кругу.
     Прихватив из ящика самодельную шумовку, состоящую из проволочного ситечка с продолговатой деревянной ручкой, Архип вычерпал из лунки шумовкой шугу, мелкие кусочки льдинок, подставил принесённый Валентиной стульчик, сел. Из кулька посыпал в лунку сваренный рис для подкормки рыбы. И, взяв в руку крючок с насаженным на него опарышем, пошептал что-то. Трижды поплевал на крючок и опустил в лунку. Плавно поводил удочкой вверх-вниз и на минуту притих в ожидании.
     И ожидания увенчались успехом – первая рыбка подцепилась!
     Архип с подсечкой, резко поддёрнул удочкой, затем плавно потянул вверх. И в воздухе затрепетал средних размеров краснопёрый голавль.
     – О! – воскликнул Архип. – Вот и золотая рыбка!
     Женщины тоже обрадовались, воскликнули. На их восторг обернулся Артём.
     Облокотившись на бур, смотрел на жену. На его лице у крылышка носа едва заметно подрагивала нервная жилочка.
     Архип встал.
     – Так, Валюха, занимай пост. Садись, бери удочку. Видишь, крючок пустой. Что надо сделать? – сам же ответил: – Насадить на него опарыш. Галка, подай-ка опарыши. Только не разматывай, а то помёрзнут. Рыбка, особенно золотая, тоже любит свежее, да тёплое. Натощала за зиму. Садись, Валюшка.
     Галина подала в полотенце банку.
     Архип раскрыл банку только сверху, обнажив металлическую крышку.
     – Ты пока перчаточки не снимай, я тебе этот червячок сам надену. А далее уж сама, – нанизал опарыш на крючок, и подал Валентине готовую к рыбалке наживку. – А теперь запоминай ритуал. Первое, поплюй от души на опарыш три раза. И молитва: ловись рыбка большая и маленькая. Краснопёрая и сальненькая, то есть жирненькая. Ну, она поймёт. Главное, ты не забудь при каждом разе напевать. Поняла?
     Валентина усмехнулась, и кивнула.
     – Петь вслух не надо. Только шёпотом, про себя. Иначе конкуренты услышат, всю рыбу к себе переманят. Тут есть такие рыбачки, сопрано имеют не хуже оперных певцов.
     Бросил взгляд вдоль по реке, на льду сидели, как изваяния, редкие тёмные фигуры.
     Подошёл Артём.
     – Вон, Артём Игоревич знает. Не только на реке, но и дома помалкивает. Настоящий рыбак. А ты, Галка, слушай, да на ус мотай.
     – На какой?
     – Что, совсем облысела? Не найдёшь?..
     Рассмеялись.
     – Ох, баламут! – жена стукнула ему в плечо.
     Архип с Артёмом перемигнулись. И Архип прицыкнул:
     – Тихо! Вы что, на комедии? На рыбалке будь поскромней, и рыбка будет к тебе добрей. Давай, Валюха, опускай крючок в лунку, а то опарыш совсем простудишь. И теперь потихоньку подёргивай уделишком… Ага, так, так… И, как почувствуешь удар по крючку, дёрни уделишком порезче, и тяни рыбку на свет божий.
     На удивление, или наудачу из лунки выдернула плотвичку, и та заметалась на льду.
     – Вот! Пожалуйста! – негромко воскликнул Архип. – Теперь что надо сделать, Валюха? Снять рыбку с крючка, и поцеловать. Не перепутай: рыбку, а не опарыш.

     Февральский день – короткий день. Но и за этот день, оказывается, можно получить хороший заряд бодрости, энергии и эмоций. Когда есть рядом друзья, создающие ауру искренности, покоя и задора. Тогда есть повод о нём сожалеть: что он так короток, о речной зимней тишине, и радоваться каждой пойманной рыбке.
     Мужчины и Галя были более удачные в ловле. Но это ничуть не удручало Валентину. В ней появился как будто бы заново интерес к жизни. Её сын, их сын, Игорёк, как будто бы в этот день тоже был с ними, с ней и отводил от неё томление, мрачные тени. Валентина не раз вскидывала в сторону старой церкви взгляд, на её проржавевшие две луковицы, что просматривались сквозь оголённые прибрежные деревья и кустарники. Медленно крестилась и шептала:
     – Господи… Милый Боженька, упокой его душеньку. Пусть хоть там она поживёт, как у Христа за пазухой. Не дали ему на этом свете пожить, так хоть ты, Боженька, прояви к нему милосердие…
     И ей казалось, что молитва её доходит до своего адресата, и от этого на душе становилось покойнее. И этот ласковый денёк, и тихий ветерок навевали не неё освежающее исцеление.
     Когда возвращались в посёлок домой, Валентина несла в себе благостное чувство к Богу, к сыну, к мужу, к друзьям. С её лица сошла повседневная отчаянная печаль.
     Артём, глядя на жену, тихо радовался. И мысленно благодарил Архипа за рыбалку. А при расставании, обнял его.
     – Ну, Вавилон… Ты, и вправду – Вавилон... Спасибо тебе, дружище!
     – Не знаю, за что? Но всегда, пожалуйста, – развёл в стороны руки Вавилон.
     – Я знаю за что. – И категорически заявил: – Пошли  к нам. Вмести будем уху варить и вместе есть.
     – Да я ж не против. Вон Галка Валюху к нам манит.
     – Э-э, нет. Ты зазвал на рыбалку, теперь моя очередь. Отказ не принимается.
     Спиря опять обнял Вавилона. К ним подошли жёны.

-------
*- Вшивыйнадзе – Шеварднадзе Э.А., бывший Министр иностранных дел СССР.
** - Козырный Туз – Козырев А.В., бывший Министр Иностранных дел РФ.