Мудрогон

                Жил в недавней древности один человек по имени Мудрогон и слыл он великим мудрецом, ибо не вступал ни с кем в разговоры и споры, а это, как известно, и есть наивысшая мудрость. Погруженному в свои размышления у него совсем не оставалось времени, чтобы работать. Ну, да этого и не нужно было. Люди сами несли ему еду и давали деньги, чтобы он помог им советом, излечил от уныния и душевной боли. В ответ на их жалобы Мудрогон всегда молчал и лишь кивал головой, давая понять, что все слышит и все понимает. И от этого многим становилось легче. Ибо, часто, лечит не слово другого, а его уши и собственный рассказ. И уходили они довольными, объявляя всем, что Мудрогон самый премудрый из всех мудрецов, и что пишет он книгу, на страницах которой явит людям всю свою накопленную годами мудрость. Да, да, иначе и быть не может. Ведь, когда приходили к нему – всегда лежала перед ним бумага и крепко держала перо рука его.

                Прожил так в полном довольстве и уважении Мудрогон до глубокой, нет, до глубочайшей старости. Но никто не вечен и покинул он этот несовершенный мир. И вошли с благоговением люди в его опустевшее жилище и искали заветную рукопись, полную откровений, формул и утешений. Наконец, среди множества книг со склеенными, наверно, от частого чтения, листами нашли они то, что искали. А когда открыли сей толстый фолиант, то были весьма поражены, увидев, что лишь на одной из его страниц рукой наимудрейшего оставлены непонятные письмена, а все остальные – пусты. И ясно стало, что именно в этих строках – квинтэссенция его мудрости.

                Долго самые искусные расшифровщики и толкователи расшифровывали и толковали загадочные знаки. То так толковали, то эдак. Вся сложность в том, что даже на «А» всегда можно сказать «Б», а тайные мудрогоновские закорючки можно было читать не только слева направо, но и справа налево, снизу вверх, сверху вниз, по кругу и от центра к краям. Когда же, наконец, многолетний напряженный труд их увенчался успехом, то явилось им следующее:
                «Много лет прожил я. Много размышлял, наблюдая за природой и людьми, и увидел я, что камни ненавидят сами себя и потому раскалываются, что ручьи любят друг друга и потому сливаются в реки и моря, и что, хотя дождь и падает с неба, но не все, что падает с него – дождь, бывает и град, и снег, а хуже всего – нежданные птичьи послания, что мед сладок, но пчелы больно кусаются, что листья желтеют, опадают и разносит их ветер, и не будут они больше никогда зелеными висеть на дереве, и что хорошо сидеть в лесу на пне и кушать хлеб с колбасой и свежим огурцом.

                Сделал я много и других важных открытий, о которых хочу поведать людям. Что, если долго не спать, то все равно рано или поздно заснешь, что воздух не только входит в человека, но и выходит из него. И путей выхода – три, а входа – два, что у того, у кого четыре ноги – в два раза больше забот с обувью, что, имеющий две головы, не может заявить, что он в два раза умнее одноголового, ибо не в количестве голов дело, а в качестве их начинки, что вода очищает руки, вино горячит сердце, а мороз охлаждает голову. И если применить все это одновременно, хотя, можно и последовательно, то будут у вас чистые руки, горячее сердце и холодная голова. Ну, а теперь главное, к чему я пришел в результате своих непрестанных размышлений: все сложно и все люди разные. Одно спасает, что много среди них простаков. Счастливо оставаться, ваш Мудрогон».

  Таким было загадочное, полное тайн и намеков послание мудреца. Одно было ясно, что слова его следует понимать не буквально, но символически. Что надо долго думать над ними, только очень-очень долго, и тогда, обязательно, откроются невиданные глубины совершенно недоступные при первом поверхностном ознакомлении. И читали текст ученые и неученые люди нараспев, медленно и скороговоркой. Хором и порознь вчитывались в него, тщетно пытаясь постичь скрытый заветный смысл, и, в конце концов, обессилев, пришли к выводу, что пока наука не в состоянии этого сделать, но что, безусловно, учение Мудрогона всесильно, потому что оно верно. Особенно в части про хлеб, огурец и колбасу, когда сидишь на пеньке в лесу.