Печальный конец

Нет, ну, конечно, можно было бы как-то по-другому умирать. С чувством выполненного долга. С пионерами, горном, барабаном. Чтобы по бокам венки от партии и комсомола. А сейчас всё коту под хвост. И носки дырявые. Но хоть бы могли о носках позаботиться. Ладно, хватит, поумирал, никакой романтики. Пора вставать, на завод идти, скоро смена. Не на завод? А где я теперь работаю? Там же где раньше? Даже на заводе не дадут поработать. Смотрю на свои руки, ни тебе трудовых мозолей, ни гибкости и изящества тонких и длинных пальцев после сонаты Грига, исполненной на фортепиано. Руки-крюки. Вот сложи такие руки на груди. Нет никакого авторитета у мертвеца перед живыми с такими руками. И вместо грамот справки, что он немножко был болен, но ему хотя бы было стыдно за своё поведение. Как начальник он не смог предугадать, остановить зло в самом начале. Как исполнитель он участвовал, вместо того, чтобы игнорировать приказы начальства и умереть героем. И даже на заводе не работал, а Грига слушал только в консерватории.