Очарован Судиславлем

   Вдвоем с шофером редакции ранним воскресным утром мы выехали в Судиславль. Для новой «Волги» пятьдесят километров по асфальту – не расстояние.
Запомнились красота и привольность здешних мест: зеленая озимь на полях, бронзовые леса, ещё не сбросившие желтеющую листву, корявые, сучковатые, толстенные старые березы по обочинам дороги (о них позднее родился у меня коротенький рассказик «Екатерининские березы»), тихая, сонная, обрамленная высоченной темно – зелёной осокой пойма реки Мезы в Антипине.
   Вот прямо по пути машины впереди вырос шпиль разрушенного храма. «Болотово» – мелькнул указатель. Мне показалось, что дальше-то и хода дороге нет. Как же мы проедем? Я даже спросил об этом водителя. «Дорога справа, рядом с церковью,» – ответил он. Так и вышло: дорога пробегала впритык к храму.
   Сам посёлок Судиславль открылся как-то внезапно, когда дорога стала спускаться в огромную котловину, к реке Корбе. При въезде ещё не было видно никаких строений. Возвышался только шпиль Спасо-Преображенского собора с левой стороны. Он словно вонзался в ясное в то утро небо. Но вот спуск – и весь посёлок открылся, как на ладони. Белел красивейший собор на вершине холма, у его подножья со всех сторон – дома, деревянные и кирпичные, высокие и низкие, большие и маленькие. В центре посёлка – просторная площадь, со всех сторон обрамленная домами. Взбирались они и на противоположную сторону низины. С правой стороны из-за строений выступал сосновый бор. Он спускался с вершины пологого холма.
   И дорога сюда, и сам посёлок произвели на меня самое благоприятное впечатление. Было легко, радостно, светло, и почему-то необыкновенно празднично на сердце. Свернув вправо, подъехали к белому, внушительному на вид зданию райкома партии. В его просторных коридорах было пустынно, но женщина-вахтёр предупредила, что на втором этаже должен работать кто-то из секретарей райкома. Почти все кабинеты были заперты, только у одного, в самом углу, дверь легко открылась. Из-за стола навстречу мне поднялся мужчина выше среднего роста, плотный, широкоплечий, улыбчивый, густобровый. Он провел ладонью по своей густой, гладкой, чёрной шевелюре и протянул мне руку:
   – Чихватов Виталий Васильевич, третий секретарь райкома партии.
   Голос у него был густой и в то же время звонкий и чистый.
Больше часа мы разговаривали. Секретарь не уговаривал меня приехать в Судиславль на работу. Он просто рассказывал о посёлке, о районе, о людях, о редакции, о себе:
   – А я ведь тоже приезжий и тоже не по своей воле. Моя родина – деревня Сокерино в Островском районе. В 1925 году я там родился. В Островском и работать начал в 1950 году после того, как отвоевал с фашистами, а потом ещё отслужил пять лет в армии. Был пропагандистом в райкоме партии и заведующим отделом пропаганды. А в Судиславле я уже четвёртый год. Мне самому и семье моей (жене и двум дочерям) понравилось здесь сразу же. Со здешними людьми работать одно удовольствие: простые они и очень талантливые. А о трудолюбии я не говорю. Горы с ними можно свернуть. Вы бы посмотрели, какие озёра мы здесь своими руками соорудили! Давайте выйдем на улицу, пройдемся немного...Название нашего городка(а когда-то Судиславль был городом)как бы соединяет глаголы «суди» и «славь» – продолжал располагать к себе секретарь. – Существует легенда, что князь Владимир Святой дал его в удел младшему сыну Судиславу, сказав при этом: «Иди и управляй, верши там суд и прославляй себя». Управляя городом, Судислав сделал его и заметным и богатым на Владимиро-Суздaльской земле. А вообще-то, в происхождении нашего поселка много загадочного, неизученного. Знаете, у нас живет краевед  Александр Васильевич Яблоков. Он основательно изучал историю Судиславля и мог бы рассказать Вам немало интересного.
   Тем временем мы поднялись на вершину соснового бора, который я заметил еще при въезде в Судиславль. У его подножья простирaлась обширная озёрная гладь, огражденная искусственной насыпной дамбой. Вода в этом месте из озера вытекaла через шлюз, металлические люки были приподняты. Шум падающей воды был слышен даже здесь, на высоте.
   – Это место называется Лобанка, – пояснил Чихватов. – Место историческое, «лобное место». Здесь галичский князь Дмитрий Шемяка, ведя борьбу за московский престол с Василием Тёмным, творил суд и расправу над людьми. Виновны они были или не виновны – все головы лишались, лба своего. Отсюда и название. Есть еще Шемякинка, где стояла усадьба Шемяки, есть Скулино – место, где тоже когда-то пытали людей, есть Вшивка – гора, где людей живыми закапывали в землю. Сейчас там кладбище.
   А озеро называется Комсомольским. Тут протекала маленькая мелкая речка Готовка. Запружали мы ее коллективно, всем миром. Теперь и рыбу здесь можно ловить, и искупаться. Есть лодочная станция. На южной окраине посёлка есть еще одно озеро – Юбилейное. Тоже с плотиной, тоже с рыбой. Турбаза там недавно открыта. Так что смотрите, решайте. Если приедете, уверяю, не пожалеете. Люди у нас замечательные, – подытожил рассказ о посёлке Виталий Васильевич.
И я почувствовал, как постепенно исчезли все сомнения. Судиславль понравился. Был симпатичен и улыбчивый секретарь райкома партии. Не знаю, какое бы принял я решение, если бы вместо Чихватова встретил в тот день в райкоме другого человека. Наверное, и Семянников, первый секретарь, и Тормосин, второй, не стали бы так внимательно, с интересом относиться к приезжему, совершенно незнакомому человеку, пусть даже и претендующему на какую-то должность в районе. Думаю, что только Чихватов, с его человечностью, умением слушать и понимать собеседника помог мне на долгие годы стать судиславцем. И в дальнейшем в минуты сомнений, разочарований и неприятностей он первый ощущал это и приходил на помощь.
   Домой я ехал с твердым решением согласиться на переезд. Но Женя об отъезде и слушать не хотела: «Решай, как хочешь, но я никуда не поеду. Идёт учебный год, старший сын учиться начал. Что же, всё здесь бросить?». По-своему, конечно, она была права. Поэтому пошли на компромисс, решив, что поеду в Судиславль один. Начну работать, а там видно будет, что делать дальше.