Как я закалял сталь

Давным давно, в одной далекой галактике, тыщу лет назад, когда мне было четырнадцать лет, у меня возникло сильное половое влечение к очень красивой и всегда печальной девочке из моего класса Наташе Михель. Наташа была дочкой знаменитого хирурга Михеля, а половое влечение у меня тогда возникало ежеминутно по отношению вообще ко всему что шевелится, за исключением лиц мужского пола и Мыршеды Идрисовны - моей учительницы русского языка и литературы.
 
Вот с чем у Вас ассоциируется словосочетание «волшебный восток»?
 
Кто то из Вас сразу вспомнит про танец живота, другой - про гарем и евнухов, третий - про ракету, на которой Гагарин улетел в космос. четвертые совершенно  согласны с товарищем Суховым из фильма «Утомленные солнцем»: Восток - дело тонкое, и вместе нам не быть.
А вот для нашей дорогой редакции с 14 лет и по сию пору загадочно эротичный, избыточно семантичный, сурьмяный, рахатлукумный восток ассоциировался исключительно с Мыршедой Идрисовной.
 
Вам, сидящим на игле клипового сознания, этого не понять. Вы не настоящие сталевары.
 
О если б те, кто ныне шлет укоры за мою любовь
Увидели, о госпожа, черты небесные твои
 
Тогда твой видя светлый лик, не померанец золотой
А пальцы резали б они, себя не помня в забытьи.
 
Эту газель (стихотворение, а не автомобиль-маршрутка, как вы сейчас подумали) сочинил персидский поэт Саади, и напечатал её в книжке "Гулистан" много лет назад. 
 
Наша дорогая романтичная редакция несколько раз посещала могилу Саади в веселом городе Ширазе. Над могилой поэта постоянно цветут розы, размером своим наводящие на мысль про украинские подсолнухи, и круглый год поют соловьи, наводящие на мысль о Кобзоне. Поэтому оставим святое (Мыршеду Идрисовну) в покое и вернемся в реальность.
 
К нашей первой любови, к печальной немецкой девочке Наташе Михель.
 
У нас с фроляйн Наташей были нежные дружеские отношения с элементами адьюльтера ни разу не отягощенные половым актом, потому что она стеснялась вот так вот запросто снять трусы перед красивым еврейским мальчиком, а я боялся её смутить тем, что этого совершенно не стеснялся. А во вторых злодейка-судьба в лице математички Зои Николаевны усадила нас за одну парту.
 
На уроках я разрешал Наташе списывать у меня контрольные работы по русскому языку и литературе, с которым у нее были некоторые проблемы, а она разрешала мне, пока списывала, подсказывать ей, попутно прижимаясь то так, то невзначай к её приятно намечающимся округлостям, прелестям и выпуклостям.
 
Так совпало, что у нашей юной дорогой редакции в то время был внеклассный период искреннего увлечения великой персидской литературой. Ночами с фонариком под одеялом я читал и плакал как маленький мальчик над 1000 и 1 ночами, "Гулистаном " Саади и "Кафус-Наме", которую сочинил  Унсуралмаали Кей-Кавус ибн Искандар ибн Кабус ибн Вушмгир ибн Зияр, эмир Гиляна, и внук некогда великого эмира Кабуса.
 
Кафус-намэ - оказалось просто  нечто, поразившее нас прямо в х@й. В главе про любовь - а другие главы я ваще не читал, - описывались только нежные чувства к младым гулямам.
 
А так, ежели кому вдруг приспичило перепихнутся по простому, говорит автор (читай его имя выше), если кому то захочется сделать Это по быстрому, можно всегда сходить на базар и купить там юную рабыню. Покупка не введет в расходы и не потребует больших усилий. Мелкие карманные деньги, ничего такого.
 
Насчет рабынь, учитывая мое ежеминутное половое влечение мне очень понравилось. К тому же по карманам  всегда звенела какая то мелочь - сдачи от школьных завтраков. Насчет младых гулямов я вообще не понял. И хорошо, что не.
 
Однако рынков с недорогими любвеобильными рабынями в окрестностях нашего города не наблюдалось. Зато каждый день рядом со мной по левую руку наблюдалась Наташа Михель.
 
И вот тут, знаете, однажды, ближе к утру, когда мальчуковый стояк обычно гудит под одеялом как высоковольтные провода,  у меня в голове щелкнул какой-то тумблер, даже два, нет - стадо тумблеров. И я придумал как рассмешить мою грустную фроляйн и добиться ее расположения ко мне. Так уж устроен человек. Никакого равновесия. Как река. Меняются берега - меняется течение.
 
Вощем когда мы всем классом писали сочинение по роману Николая Островского "Как Закалялась Сталь" доверчивая Наташа Михель добросовестно сидела,и, склонив голову набок, списывала у меня примерно вот этот, специально приготовленный мною загодя текст, навеянный сказками и поэмами Древнего Востока:
 
"Помимо богатого словаря, связанного с миром природы, садами, цветами, войной, паровозами, снегом и героикой созидательного труда в романе Николая Островского мы легко найдем множество примеров чистой комсомольской привязанности и пролетарского пафоса любви. В тексте книги тому существует немало примеров.
 
Вот как описывается одна из сцен.
 
Секретарь комсомольской ячейки приблизилась к Павке Корчагину и притянула его к себе, а он обнял ее и придвинулся еще ближе. Потом охватил ее ногами, зарядил орудие и нацелил его на крепость, а выстреливши, разрушил стену, защищающую вход. И обнаружил в ней жемчужину, которую не просверлили, или лошадь, которую до него никто не объезжал".
 
Дойдя до необъезженной лошади, Наташа Михель вдруг картинно поднесла левую ладонь ко лбу, словно обмахиваясь, словно ей стало душно, и, обычно сдержанная, вдруг перестала сдерживать эмоции и покраснела как рак.
 
Был бы у нее ножик или иголка для вышивания - я бы тут с вами не разговаривал. Истыкала бы меня как Павка Корчагин чью то там несверлёную жемчужину.
 
С тех самых пор, с начала урока и до его конца, Наташа Михель стала считать меня ёбнутым на всю голову, а я, в свою очередь, обозвал её - бесчувственной суфражисткой.. На том и порешили. А в качестве бонуса, именно тогда я усвоил на всю свою будущую жизнь простую вещь - полюбить человека, - это вроде как получить душевное расстройство, которое не покрывается медицинской страховкой.
 
Но кто ж не знает, что я не умею долго злиться, потому что я тряпка и ... тряпка Помирились, вощем, на большой перемене, но осадочек всё равно остался... Она оказалось не подумала, что надо быть осторожнее в выражениях, дура дурой.
 
Просто удивительно до чего люди паршивые бывают, даже красивые и печальные прекрасные девы не говоря уж о не красивых или совсем никаких. Ведь неистребимое на первый взгляд половое влечение четырнадцатилетнего вмеру начитанного и очень остроумного гуляма одномоментно порушить могут.
 
Люди, пожалуйста,  будьте добрее и внимательнее друг к другу. Мир - то, что отражается в каждой паре глаз.
 
Не злоупотребляйте.
 
Пису пис!