Обними меня крепко... 2 глава

     Поев в столовой вторые блюда, выпив компот из сухофруктов, Наталья заплатила в кассу и вместе с девочками вышла из столовой.
     - Вон автобус, пошли быстрее, а то уедет! - воскликнула женщина и первая побежала к автобусу.
     Водитель уже завёл мотор и готов был выехать с автовокзала на дорогу, ведущую из города.
     - Залезайте быстрее! Миша, ты, что ли? Как хорошо, что успели, - подождав у дверей автобуса Софью и Нину, тяжело дыша от бега, сказала Наталья, узнав в водителе парня со своей деревни.
     - Здрасьте, тёть Наташа, а Вы, значит, в город приезжали? - улыбаясь, ответил парень, с густой шевелюрой рыжеватых волос, с улыбчивым, веснушчатым лицом, посматривая на Софью.
     - Ну здравствуй, Миша, можем ехать. Свинину приезжала продавать, на рассвете Егор кабанчика зарезал. Темнеть начинает, ехал бы ты уже, - ответила Наталья, войдя после девочек в автобус и усаживаясь на сидение.
     - Семь минут ещё есть, я же по графику должен выезжать. А Софья с Ниной, видать, погулять приезжали? - спросил Миша, развернувшись на сидении и поглядывая на девушек.
     - Аха, погулять. Ты б на дорогу лучше смотрел, а то зенки повылазят, - строго взглянув на парня, ответила Наталья.
     - А зенки на то и даны, чтобы глазеть, тёть Наташ, разве не так? - широко улыбаясь, ответил Миша.
     Наталья, обернувшись, посмотрела на дочь, но Софья смотрела в окно, Миша ей совсем не нравился, а Нина... видимо, её рассмешили слова парня, улыбаясь, она смотрела на него.
     Наталья устала и вскоре, закрыв глаза, задремала. Нина толкнула Софью в бок.
     - А Мишка, вроде, глаз на тебя положил, видела, как смотрит на тебя? - прошептала она на ушко подруге.
     - Пусть сначала веснушки свои выведет, да и нос у него картошкой, как в мультике про рыжего Антошку, - взглянув на широкую спину Михаила, ответила Софья.
     - А тебе, значит, только красавцы вроде Максима нравятся, да? А по- моему... Мишка - парень что надо. Надёжный и весёлый, вот! - громче сказала Нина, обидчиво надув губы.
     - А при чём тут Максим? Я ему не нужна, он считает меня маленькой. Ну и пусть! Говорят, после окончания школы он в Краснодар поедет, в институт поступать. И... забуду его... наверное... - тяжело вздохнув, ответила Софья.
     - Как же... забудет она... ничего ты в жизни не понимаешь, Сонечка! Максим из тех, которые любят только себя, муж из него никакой. Уверена и от жены он гулять будет, как только смазливую мордашку встретит, - сказала Нина, явно показывая, что такие, как Максим, ей вовсе не нравятся.
     - Не рано думать о таких вещах? Ну какое замужество, Нина? Я неплохо учусь... хорошо учусь... я тоже поеду в Краснодар, в институт поступать. Только у тётки жить не буду, она меня голодом морить будет. Ведь мне дадут место в общежитии, верно? - обернувшись к Нине, спросила Софья.
     - Если поступишь, должны дать. Так мы же вместе поедем поступать, правда... учусь я средне, а вдруг повезёт и я тоже поступлю? Мама говорит, что только с тобой отпустит меня в город, - ответила Нина, говоря так, словно была уверена в том, что Софья непременно поступит.
     - Мы должны попытаться, многие уезжают в город. Институт ещё не выбрали, в какой поступать будем? - спросила Софья.
     - В артистки нас не возьмут, так хоть бы в педагогический поступить, - засмеялась Нина.
     - Нет, я учителем быть не хочу, лучше инженером стану, они и зарплату хорошую получают, и пристижно. Правда родители видят меня врачом, у меня по химии и физике пятёрки, - с серьёзным видом ответила Софья.
     Болтая в дороге, они наконец доехали до своей деревни. От толчка или от того, что автобус остановился, Наталья тут же проснулась.
     - Ну наконец-то доехали! Хорошо, я борща наварила, Антошка с отцом, наверное, уже поужинали. Думает, наверное, что мы остались у Марии... - выходя из автобуса, сказала она.
     - Вот и скажи ему, какая у него сестра гостеприимная, - хихикнув, ответила Софья, следом за матерью выходя из автобуса.
     - Нина? Стой! - позвал Михаил девушку.
     Та тут же поднялась на ступеньку выше, так как успела спуститься за Софьей. Было уже темно и она хотела вместе с ними дойти до дома. Нет, не то, чтобы она боялась, деревня была тихой, все свои и ребята тоже, хотя нет-нет и приставали.
     - Тебе чего? - спросила Нина, обернувшись на подругу.
     - Нин? Ну ты скоро? - услышала Нина голос подруги.
     - Я сейчас! Я вас догоню! - ответила Нина и в ожидании посмотрела на Михаила.
     - Поговори с Софьей, вы же с ней близкие подруги, верно? - спросил Михаил.
     - Подруги, подруги, а о чём поговорить-то? - спеша, спросила Нина.
     - Нравится она мне очень, мы бы дружить могли, ну, пока она школу закончит, а? - с надеждой глядя на Нину, спросил Михаил.
     - Миш, ну о чём ты говоришь, а? Нам всего по пятнадцать лет! Да ты вообще не в её вкусе, - с раздражением ответила Нина.
     - Дааа? А кто в её вкусе? Может скажешь? - спросил Михаил, пытаясь разозлиться.
     Но все в деревни знали парня, как добряка и сердиться он почти не умел, тем более, Софья ему и правда нравилась. Девушка с каждым годом расцветала, а Михаилу она просто нравилась.
     - Миш, я пойду, ладно? Сами разбирайтесь, - ответила Нина, махнув рукой и спрыгивая на асфальт со ступеней автобуса.
     Она услышала, как закрылись двери маршрутного транспорта и звук отъезжающего автобуса.
     - Чего он хотел? - спросила Софья, когда Нина подошла к ней.
     Наталья уже ушла домой, Софья осталась ждать подругу.
     - А ты как думаешь? Тебя спрашивал, говорит, нравится она мне, - ответила Нина, шагая рядом с подругой по просёлочной дороге до домов, окна которых светились не так далеко.
     - Да ну его, пошли быстрее, - ответила Софья, прибавляя шаг.
     - Смотри! Это не Максим, часом... и Ирка с ним... хм... гляньте-ка! В обнимку идут и никого не стесняются, - с раздражением сказала Нина, приглядываясь в темноте на отблеск уличного фонаря и тени под ним.
     Совсем недавно, в деревне заасфальтировали дорогу, от центра и почти до домов, правда между улицами, асфальт класть не стали. Поставили фонарные столбы и это дорогого стоило. Председатель сам обивал пороги и несколько раз ездил  в город, дошёл до горисполкома, но добился многого. Сельчане были ему благодарны.
     Григорий Матвеевич и правда многое делал для своего села. Вернувшись с войны без левой руки, он сам пошёл в горисполком и попросил должность председателя своего колхоза, в котором вырос и откуда ушёл на фронт. Его просьбу уважали, учитывая заслуги и ордена, которые он получил, воюя с фашистами и назначили председателем, тем более, других кандидатов практически не было. Прямолинейный, настойчивый, честный и решительный, он заслужил уважение сельчан, его даже побаивались. Из-за резкости характера, он всегда говорил то, что считал правильным. Но за его спиной поговаривали, что именно благодаря Григорию Матвеевичу, их колхоз был одним из передовых и благодаря ему, жители деревни живут хорошо. Именно таким и должен быть руководитель.
     - Это он и... Ирка... ну и пусть! - с обидой в голосе ответила Софья и быстрее зашагала в сторону своего дома.
     В школе начались экзамены, Нина с Софьей усиленно готовились, решая задачи и уравнения, заучивая формулы и правила провописания, учили наизусть стихи. Софья училась хорошо, учёба давалась ей легко, особенно математика, химия и физика. Наталья мечтала, что Софья поедет в Краснодар и поступит в медицинский институт, станет врачом и вернувшись домой, станет лечить сельчан в областной больнице. Егор тоже поддерживал жену, согласившись, наконец, что отпустит единственную дочь в город, надеясь, что его сестра и присмотрит за его любимицей.
     - Может и Нина поступит, дай Бог, вместе девчатам легче будет. Да и город не за горами, я часто туда езжу, буду навещать и помогать. Ты, мать, не волнуйся за дочь, она у нас не какая-нибудь легкомысленная вертихвостка, Софья хоть и красивая, но серьёзная и ответственная девушка, я в неё верю, - говорил Егор, лёжа в постели, когда речь заходила о судьбе дочери.
     - Дай-то Бог, Егор... дай-то Бог... Ольга тоже сказала, что отпустит Нину с Софьей, так за них спокойнее будет, - вздыхая, отвечала Наталья, прижимаясь к крепкому плечу мужа.
     Утром, Наталья открыла сундук и взяла материал, отрез тонкого шифона белого цвета, с нежными, воздушными, едва заметными цветами и кусок тонкого атласа, белого цвета. Разглядывая материалы, она вспоминала, что  их ей мать на приданное давала, сказав, что Наталья сошьёт себе платье и вниз, под него, чехол-подкладку, чтобы не просвечивало. Сшить не довелось, всё руки не доходили, то хозяйство после того, как они с Егором поженились, потом Софья родилась, то одно, то другое, работа на птицеферме, да и куда было носить?
     Перед выпускным вечером, Наталья всю ночь шила для дочери платье, так и уснув за швейной машинкой, уронив голову на её край. Туфли Наталья покупала Софье на день её рождения, в начале весны, да и к женскому празднику 8 марта. Софья родилась в этот день, впрочем, не туфли, а босоножки, с острым носиком и на каблучках.
     Софья в комнату матери заходила редко, утром Наталья закончила шить, да и оставалось по мелочам, дошить широкий пояс и пришить розочку, комбинируя шифон и атлас. Получилось, как в лучшем доме моды. Когда она повесила платье с чехлом под него на вешалку и вынесла дочери, Софья застыла, с восторгом разглядывая наряд.
     - Мамочка... красота-то какая! Это мне? - воскликнула она, прослезившись от радости.
     - Ну не мне же, сегодня у тебя выпускной вечер, дочка, ты же у меня такая красавица! - ответила Наталья, протягивая дочери вешалку с её новым нарядом.
     - Спасибо, мамочка! Какой нежный и воздушный материал... откуда? - спросила Софья, подбрасывая широкую юбку платья, затем проведя ладонью по атласному чехлу.
     Тут прибежала Нина, но увидев наряд, застыла, вообще забыв, зачем пришла.
     - Ой... что это за чудо? Тётя Наталья, неужели это Вы сшили? Мама дорогая! Красивое какое! - искренне восхищаясь, воскликнула Нина.
     Наталья, покраснев от удовольствия, улыбнулась.
     - А кто же ещё? Ты же знаешь, я хорошая портниха. Ладно, некогда мне, Вы тут сами... примерь, дочка, а мне на работу идти, - сказала Наталья, направляясь к двери.
     - Тётя Наталья, да Вам с таким талантом в лучшем доме моды работать! С Зайцевым, например! Не каждый сможет такое чудо сотворить, точно Вам говорю, - не отрывая восхищённого взгляда от платья, сказала Нина, наконец взглянув и на Наталью.
     - Скажешь тоже... где Зайцев и где я, - ответила Наталья, выходя из комнаты Софьи.
     Зайцев, в те годы, был знаменитым кутурье, хотя такого слова никто и не знал. Но по телевизору его показывали часто и много о нём говорили. Да, Наталья была искусной швеёй и часто придумывала фасоны, правда, шила больше для дочери, перешивала для сына брюки и рубашки и соседям шила, какой-никакой, но заработок. Только так далеко мечты женщину не заносили, Наталья была скромной, любила мужа, с которым прожила почти семнадцать лет. Женщина была ещё молода, ей не было и сорока лет, но немного пополнев после рождения сына, за собой и ухаживать перестала. Впрочем, в деревне женщины о моде не думали, у них были свои, житейские, более земные дела.
     - Сонечка, какая же ты красивая! Так тебе завидую... но ты не думай, я белой завистью завидую. Тётя Наталья такую красоту создала, до мурашек, правда! - сказала Нина, со всех сторон разглядывая Софью, которая надела платье.
     Правда она не поняла, что имела в виду Нина, сказав о красоте, которую создала её мать. То ли подруга сказала о ней самой, то ли о платье.
     - Жаль, Максим не увидит меня в этом платье, - глядя на себя в зеркало, сказала Софья, надевая и туфли, вытащив обувную коробку из шкафа.
     - А вот и нет! Мне Толик сказал, что на наш вечер заявятся и старшеклассники, - ответила Нина, подбрасывая на Софье воздушный подол платья.
     А она тут же обернулась и оторопело взглянула на Нину.
     - А он откуда знает? Кто ему сказал? - бледнея, спросила Софья.
     - Да в школе услышал, учебники сдавать ходил, он и увидел ребят, вчерась у них экзамен был. А ты чего так испугалась? - спросила Нина, схватив Софью за руку.
     - Ничего я не испугалась... с чего ты взяла? - отходя от Нины, ответила Софья.
     - А по мне, пусть и увидел бы, ты в этом платье на артистку похожа, посмотри, какая ты красивая! - схватив Софью за плечи и поворачивая к зеркалу, подведя ближе, сказала Нина.
     - Ну да... красивая... один курносый нос чего стоит... и губы такие, словно насосом накачали, ужас просто... - отворачиваясь от зеркала и тяжело вздыхая, ответила Софья.
     - Дура ты, Софья! Как есть дура! Ладно, мать обед велела готовить, сама на работу ушла. Я к пяти часам зайду к тебе, вместе на вечер пойдём, - сказала Нина, выбегая из комнаты подруги.
     - Ну да... мне тоже картошку пожарить нужно, - пробормотала Софья, снимая платье, затем и чехол с туфлями.
     Надев домашний халат, Софья прошла на кухню. В деревне почти все дома были одинаковые, были и пристройки, как и у Натальи с Егором. Три комнаты и веранда, с большими окнами во двор, где росли плодовые деревья и кусты с ягодами смородины и малины. По весне, под окнами веранды Наталья сажала цветы и хорошо за ними ухаживала. Почти у всех в деревне во дворах были свои   яблоки, вишня и даже груши, варенье варили из своей ягоды. Но многие ходили и в лес, собирая ягоды там, благо дело, лес был прямо за окраиной деревни, за речкой, где летними днями купалась детвора, а взрослые часами сидели с удочками.
     Природа завораживала в любое время года, по весне, когда лес словно возрождался, зелёная трава покрывала берег реки, летом, когда лес щедро дарил грибы и ягоды, река рыбу, а ребятня до темноты бегала по улицам, кто-то, приспособив колесо с проволокой и крича, кто-то на велосипеде, мчался по сельским улицам, осенью, когда всё вокруг покрывалось золотом и это было сказочно красиво. Вечерами, женщины сидели на скамейках и щёлкая семечки и не уставая болтали без умолку, обсуждая всё и вся. А зимой, как белым покрывалом, накрывало снегом, детвора одевалась теплее и высыпала на улицы с санками, а то и просто с доской, которую подталкивали сзади. К такой жизни люди привыкли и менять что-либо, никому и в голову не приходило. Казалось, нет другой жизни, всё им тут нравилось, тем более, Григорий Матвеевич заботился о них, выполняя просьбы или отчитывая за промахи и ставя на место.
     Пожарив картошку, Софья нехотя поела, позвав за стол и Антона. Мальчик увлекался тем, что сам лепил, стругал, чертил и выстраивал самолёты и пароходики и это ему безумно нравилось. Егор на сына не мог нарадоваться, его сверстники бегали по улицам, болтаясь без дела, а этого из дома не выдворить, поэтому и привозил для Антона из города всё, что он просил для своего увлечения. Его комната была полна поделками, многие из которых украшали и уголок ИЗО в школе. Антон мечтал стать конструктором, как Королёв или Ильюшин.
     - Ешь давай! Со своими самолётиками и лодками, совсем ничего не ешь! Смотри, как исхудал! - сказала Софья, поставив перед ним тарелку и положив вилку.
     - Я не лодки, а пароходы строю и не самолётики, а самолёты разных конструкций, - ответил худощавый подросток.
     - На вот, компотом запевай, - ответила Софья, поставив перед братом гранёный стакан с прозрачным компотом.
     Сама Софья очень волновалась, когда услышала, что на вечер придёт и Максим, у неё всё валилось из рук. Слегка поев, она встала из-за стола.
     - Со стола убери, мне надо на вечер собираться, - сказала она.
     - Так ведь рано ещё... - попробовал возразить Антон, но от строгого взгляда сестры, кивнул головой и уткнулся в тарелку.