Расчет за практику

     Ерём Ерёмович почему-то решил рассчитать Владимира в самый последний момент, всего лишь  за час до его выхода  на большую дорогу к автобусу.
     Владимир пришёл в школу с вещами к пятнадцати часам, а в шестнадцать по трассе проходил пассажирский автобус, на котором он мог добраться в райцентр. Директор сидел в учительской за столом и, увидев практиканта, пояснил, отведя взгляд в сторону:
     - А я только приехал и сразу сюда. Надо же тебя рассчитать. Проводить по-человечески.
     Володя видел как руководитель школы час назад проходил по селу к своему дому, оставляя следы на выпавшем недавно снежном покрове. А вот как тот добрался до школы, не заметил. Собирал свои вещи и прощался с хозяйкой квартиры, где прожил четыре месяца первого учебного полугодия. Практика закончилась,  надо было уезжать в институт.
     - День вам добрый, - приветствовал молодой человек директора, нетерпеливо желая получить свои документы и деньги. Он надеялся на хорошую сумму, больше ста рублей, и уже прикидывал, какие подарки к новому году сможет купить и что ещё у него может остаться на жизнь.
     Ерём Ерёмович ворчливо, словно близкий родственник, отвечал:
     - Виделись уже! Утро бодрое было, - и добавил. - Нечего стоять с чемоданом. Садись. Не всё так быстро, не всё так сразу.
     Ещё утром он, увидев практиканта перед первым уроком, предупредил того о том, что поедет в районо и привезёт аванс всем работникам, а Владимиру особо, чтобы в январе ему не надо было  приезжать за деньгами, то есть выдаст полный расчёт с сюрпризом.
     Ерём Ерёмович,вздохнув, медленно  положил перед собой листы из тетради, финансовую ведомость работников, протянул ручку.
     - Распишись здесь в получении.
     Владимир, поставил чемодан и дипломат у двери в учительскую, прошёл к столу, за котором сидел директор,  не присаживаясь,  и перегнулся через стол, развернул к себе документ, и не глядя, расписался против своей фамилии, заметив сумму выдачи: сто десять рублей. Это было здорово! Это означало, что он получил полный расчёт за декабрь, и, действительно, не надо будет вновь сюда приезжать.
     - Спасибо, Вам, - радостно проговорил практикант, надеясь быстро распрощаться и бежать к дороге на проходящий автобус, который мог и не задержаться, а приехать чуть раньше. Не хватало только справки о прохождении практики с оценкой его работы. Но спрашивать её он постеснялся, считал неудобным, тем более, что напоминал директору утром.
     - Да, не спеши так от нас! Присядь, -  ласково и заботливо баском почти пропел директор, четко выговаривая каждое слово. - Ты вот до института не работал, а значит и трудовой книжки у тебя нет. А я тебе сюрприз приготовил.
     Ерём Ерёмович неторопливо достал из ящика стола документ, раскрыл его, подписал, поставил печать.
     - Вот посмотри. Ознакомься, проверь всё ли правильно: фамилия, имя, отчество, даты все, записи.
     Владимир не ожидал получить трудовую книжку от директора школы. Такой  документ уже лежал в институте. Он некоторое время работал до поступления в ВУЗ, правда, не в учебном заведении. Удивившись и не сообразив, что можно кратко ответить, так как проходящий автобус ждать не будет, парень признёс:
     - Спасибо...
     Принял в руки новенький документ, осторожно подержал раскрытым, чтобы печать просохла, внимательно по буквам прочитал необходимые  записи. А Ерём Ерёмович, довольный произведённым эффектом от своей бескорыстной щедрости, плавно продолжил речь:
     - Ты вот окончишь летом институт, приедешь в августе на работу, и тебе другой директор впишет в трудовую все годы обучения в ВУЗе. У тебя уже стаж педагогический будет больше пяти лет. Разумеешь? Разряд будет совсем другой, не новичка. Ты же тут у меня учителем работал. Поэтому и отпускаю на целую неделю раньше окончания второй четверти. Ты не волнуйся. Я за тебя тут отработаю часы. Правда, не так. Моя ставка не рубль в час, как практиканта, а два, даже два с полтиной. Я  по стажу и разряду выше тебя буду. Но всего по два возьму в знак благодарности и уважения, что ты вакансию закрыл, поработал. На второе полугодие всё равно из вашего же института другого или другую пришлют.
     Монолог директора шёл непрерывно и неспешно, пока практикант рассматривал трудовую книжку. Владимир даже успел решить: не говорить о том, что у него уже есть такой документ. Но пока он даже не осознавал, какую интригу плетет его руководитель, который продолжал пудрить практиканту уши:
     - Тут ведь почти десять дней получается: неделя с 22 по 27 декабря, да три дня с 29 по 31-е. Ну, да, ладно! Пусть будут твои 20 часов в неделю, там ещё праздники новогодние, оценки выставлять, новое не объяснять. Итого по 2 рубля. Значит сорок рублёв, как говорят словесники наши, - ухмыльнулся он, -  пятёрка за три дня. Получается: твои - шестьдесят пять...
       Ерём Ерёмович достал из стола пачку пятирублёвок, отсчитал тринадцать купюр, положил перед практикантом его, более чем  урезанную, зарплату. Владимир, растерянный и удивлённый таким ходом дела, оторопел и замешкался. Он ещё до конца не понял, что к чему. Но чувствовал душой, что происходит что-то не то и не так, как должно было бы быть. Что-либо возразить опытному в таких делах коллеге он ещё не умел, и благодарить уже было не за что. А директор продолжал, не останавливаясь проникновенный свой нудный монолог, вгоняющий в сон, суетливо отсчитывая в том числе и чужие деньги,  доставая другую бумагу, стараясь не встречаться взглядом с молодым человеком:
     - Ты, вот тут ещё подпиши ведомость на уголь. Я его завозил твоей хозяйке.
     Владимир автоматически подписал и её, тем более, что этот уголь он сам и перетаскивал в сарай за домом. Повернувшись в сторону, соображая, что сказать, а Ерём Ерёмович продолжал:
     - Вижу автобус ждёшь. А я тебе тут характеристику написал, - директор перебирал в руках два листа, вчитываясь, какой именно листок передать практиканту. После чего уверенно один убрал в ящик стола, второй подписал размашисто и твёрдой рукой поставил печать. Всё! Назад дороги у студента не было.
     Владимир взял характеристику, попытался прочитать, но от расстройства мыслей буквы плясали и не складывались в слова. Увидел внизу выше подписи в кавычках слово «хорошо». Понял, что это и есть  оценка его работы. Всё-таки совесть есть даже у тех, у кого совести нет.А директор убрал со стола всё лишнее, положил из ящика пачку денег себе в карман, встал, убрал печать в фиолетовую бархатную коробочку. Направился к двери, взял с вешалки пальто, давая понять, что разговор окончен.
     - Спасибо, Вам, - проговорил, запнувшись,Владимир, убрал документы в дипломат, пересчитав «Счастливое число 13» пятирублёвых купюр. - До свидания, Ерём Ерёмыч.
     - Прощайте, молодой человек! Проходите вперёд. Вам бежать уже надо! Я здесь всё закрою после вас. Это вам лететь в незнакомое, а у нас тут везде щеколды и запоры.
     Владимир вышел на крыльцо, постоял и побрёл с вещами вдоль села. Дома через три у поворота на большую дорогу он бросил последний взгляд   на школу. Директор закрывал дверь на висячий замок, прикрывая её широкой  спиной.
     - Вот и всё. Прощай село! - сказал студент сам себе, шутя и жалея, что время революции безвозвратно ушло, и у него нет с собой нагана, хотя бы игрушечного.
     С чемоданом,  дипломатом он, похрустывая снежком, почти шёл   полчаса до остановки автобуса. На душе был неприятный осадок. И вроде бы всё хорошо: характеристика есть, оценка нормальная, хотя могла быть и лучше за всё пережитоё,но подумалось, что второй лист с оценкой практики и его самого вполне мог в будущем изрядно попортить кровь. Надо же трудовая книжка, как забота о нём, не умеющим отстаивать свои права. Ладно, будет лежать дома, напоминанием об этой практике. А вот расчёт в шестьдесят пять рублей вместо ста десяти — не очень приятно, даже обидно. Сто процентов, что не будет директор на следующей неделе его математику с физикой проводить. Зачем ему? В крайнем случае в журнале даты поставит и напишет «повторение». Оценки, конечно, за четверть выставит — это надо. Не зря же он дал ему команду не делать этого. Для привилегированный детей расстарался.
     - Нет, всё нормально, - успокоил себя Владимир.- Какое мне теперь дело до Ерём Ерёмыча. Пусть сам с собой разбирается.Главное, что еду домой. Раньше на целую неделю. Конечно, буду вспоминать своих первых учеников с тёплой улыбкой, не скоро ещё кто-то из них дорастёт до Ерём Ерёмыча. Привык за три с половиной месяца к ним, ставшим почти родными.
     Владимир стоял на остановке, ждал автобус. Зимнее солнце катилось к закату. Блестел снег. Вдали виднелись домики села. Было холодно. Почему-то было очень холодно.