Помню. Мечтаю. Люблю

 
Нравились ему те, кто им пренебрегал.
Может ему казалось, что он для них прозрачнее, просматривается лучше, они видят, понимают то, что он так тщательно скрывает? Может быть.
Ясно было одно - стоило дружбе достигнуть уровней доверия, глубинной привязанности, понимания, стоило "открыться" - он ничего с собой не мог поделать, он начинал эту дружбу топтать.

Так было с девочкой в школе, с которой дружил, когда ещё свежие детские души не знали подлости. Так случалось потом не раз . Он сам от этого страдал, но любил только тех, кто был для него в недосягаемом "далеке", недоступности, в плотной дымке загадочности. Любил тех кто его бросал.
 Все гадали как этот интересный мужчина , тренер по айкидо, любитель байдарочных путешествий - живет до сих пор с мамой, а уже за 50?

А началось всё в школе.
Была весна, отцветала и сыпала лепестками вишня, они, тогда такие молодые и бескрайне счастливые, гуляли по этим вишнёвым просторам. Он фотографировал её под дождём лепестков вишен, она хохотала.
Не сказать, что какая-то немыслимая красавица - глазом косила, когда он её целовал, химия на голове выжженная неумелым мастером. Обычная девочка-десятиклассница из 80-х. А ему было с ней тогда хорошо. Может быть с единственной, с кем было потом так хорошо. Но мама узнав о ней,
сказала железное "нет". Только не "она".

Это было не какое-то неубедительное, или истеричное, или неуверенное в себе "нет". Это "нет" жило, перетекало, преобразовывало, переплавляло всё вокруг.
Это "нет" каждый день с ледяным спокойствием готовило завтрак, глядя прямо в душу, гладило рубашки, произносило дикторским голосом его имя:
"Вальдемар, ты слышишь, что я тебе говорю?" А в голове гудело колоколом только одно - "нет-нет-нет".

И вдруг, эта девочка сама отказала ему в дружбе. Только он сам собирался, приготовился к жуткому разговору про "нет". Она его бросила! Как?! Его?! В нём всё закипело. Он высказался маме.
Расколотил во дворе какие-то выброшенные ящики, он был в ярости!
Она отказалась его даже видеть, не то что говорить. Он приходил, караулил, подбрасывал букеты сирени, писал записки и передавал с её мамой что-то на словах. За один взгляд этой не очень красивой девочки он был готов отдать многое. "Что", ещё тогда не решил, но многое!

Шло время, она оставалась непреклонна. Она поступила в университет, он ушёл в армию. И полетели письма. Из далёкого казахстанского гарнизона.
Его письма. Она на эти письма не отвечала. А письма шли, и шли, и шли.
Мама девочки порой оставляла их раскрытым прямо у неё на подушке.
Переписывалась с ним её лучшая школьная подруга. И всех дружно занимал один вопрос - почему она не отвечает? "Он же тебя так любит! Ответь!"

Королевская его мама приходила к ним в гости и со слезами просила ему ответить. Поделилась страхами, что он может попроситься служить в Афганистан и что он написал ей:"Мама, не переживай, я не повешусь." И смотрела на девочку такими бездонно-синими глазами, цвета океанских глубин, где железное "нет" рассыпалось стайкой мелких рыбок, мелькнувших стальным блеском, и унеслось с
течением далеко-далеко.
 
И через год односторонней переписки она сломалась, ответила. И понеслось!
С учётом того, что девочка училась на филологии - писала на семинарах, на лекциях, в библиотеке.
Переписывала ему "тонны" стихов, почему-то решила в армии без стихов он просто гибнет. Однокурсницы сгорали от любопытства - кому она, как ненормальная пишет? И о чём столько можно писать? И когда он вернулся из армии,  они встретились, так тепло и искренне. Как будто не было никогда непонимания и молчания.

 Она решила познакомить  его с однокурсницами. Зачем? Она и сама
себе потом задавала эти и многие другие вопросы.
Но тогда впервые обнаружила и только признавать долго этого не хотела - ему нравиться, когда им пренебрегают.
 
Он её девочкам не понравился. Особенно одной, самой остроумной и смешливой. Она этого и не скрывала. Он же мгновенно преобразился, покрасивел, заблестели глаза, заиграли мускулы, он забыл с кем и как тут оказался. Он искромётно что-то отвечал, с охотничьим азартом купался во внимании, пусть и специфическом, но внимании, ему было интересно!

Она не помнила как дожила до конца этого вечера, когда они наконец остались одни. Но даже и тут он всё ещё сиял и похохатывал от возбуждения.
 А на неё реагировал, как на болельщика в соревнованиях:"Ну ты видела, видела, как я её!". Счастье, едва забрезжив, меркло.
Но письма, их столько улетело туда и обратно!

А вскоре, обнаружилась хорошая беременность 5-6 недель.
Мало того, девочка мечтала стать актрисой, занималась в драмкружке, а тут как раз приехал целевой набор одного столичного театрального вуза и она...поступила.

Мама мальчика была в шоке и от "артистки" и от беременности.
Мама девочки сказала - "рожаем и учимся". Официально свадьба состоялась. Свекровь, подарила золотой кулон с цепочкой, но пришла в чёрном платьё.
 
После первой сессии девочка приехала рожать домой. А когда она родила, мальчик пришёл в роддом и попросил... ребёнка оставить. Отказаться от него. Не забирать. Сказал:"Так будет лучше для наших отношений. Если ты хочешь, чтоб мы были вместе."
Девочка, чувствуя набегающее в грудь молоко, глядела на него через стекло, как на странную незнакомую рыбу в аквариуме, и в разгорячённой лактацией голове плыл вопрос:"Это кто? Что это я слышу?" И  отошла от окна.

Родилась прекрасная девочка, очень похожая на свекровь. Конечно, не с такими синими глазами и не с таким металлом в голосе.
Весёлая, талантливая, светящаяся.
Мама на неё порой смотрит и видит жесты, мимику и позы папы, дочь которого почти не знает.

Проходили годы. Девочка с дочкой жили "по москвам-по ленинградам".
Мальчик пробовал несколько раз по-новой жениться.
А иногда всё-таки обнаруживал, что ноги ведут его к её старому дому, где он когда-то подбрасывал ей сирени под дверь.

   Уже вышла замуж их дочь, когда она вдруг получила от него сообщение:
 "Ты уже не та. Ты уже не тот человек. Но я всё ещё тебя помню, мечтаю, люблю."

Она не смогла ничего ответить.