Стезя алхимика. Глава 3

       После внезапного исчезновения профессора встревоженный ворон ещё какое-то время растерянно крутил иссиня-чёрной головой, осматривая комнату. Хозяина нигде не было. Продолжать сидеть на суку и оставаться безучастным для Шарля стало невыносимым. Лучше уж Прокопий вернётся и накажет, чем находиться в безызвестности. Ворон встряхнулся и слетел вниз. Обойдя круг по периметру и не увидев ничего стоящего внимания, лишь почувствовав пренеприятный запах серы, он взмахнул крыльями и поднялся на стол. Книги, колбы, реторты – всё это трогать запрещалось, поэтому Шарль аккуратно осматривал предметы, пытаясь найти хоть какую-нибудь подсказку, где может прятаться его хозяин.

       Ворон несколько раз облетел комнату, проверил полки, потоптался на любимом сундуке хозяина, приподнял за уголок подушку, затем спрыгнул на пол, но в камин заглянуть не решался. Он боялся его, даже когда не топили. На дворе стоял тёплый сентябрь, огонь понапрасну не разжигали, а пообедать Прокопий так и не успел. «Может быть, мне всё привиделось?» — Пытался размышлять Шарль. — «И хозяин ушёл, как обычно? Но нет, этот ржавый засов закрыт изнутри! Когда профессор уходит, он чем-то щёлкает за дверью. А перед тем - торжественно прощается, что-то объясняет, докладывает, когда вернётся, и показывает, как открыть решётку на окне, если его долго не окажется... будто я сам не знаю.»

       Весь день Шарль ждал хозяина и надеялся, что тот вот-вот появится также неожиданно, как и исчез. И непременно с каким-нибудь угощением в руках. Возможно, поэтому ворон совсем не притронулся к еде. Лишь изредка он приземлялся на край бочки с водой и жадно пил, утоляя то ли жажду, то ли волнение. Когда совсем стемнело, и в подвал перестал проникать даже сумеречный свет, Шарль взгромоздился на своё дерево, встряхнулся, нахохлился и постарался уснуть.

***

       Повторив до конца уже заученные наизусть заклинания, профессор Гавранек почувствовал запах леса: хвои и молодой листвы. Невольно расправив плечи, он глубоко вдохнул свежий воздух и открыл глаза. До сих пор, несмотря на почтенный возраст и немалое количество прочитанных при лучине книг, Прокопий на зрение не жаловался. Однако в данную минуту он пару раз зажмурился, чтобы навести резкость и понять, где находится.

       Профессор сидел на влажной траве, на опушке леса. По кругу возвышались ели со светло-зелёными побегами, увенчанными рыжими свечками, и красовались берёзки, опушённые салатовыми листочками, в которых играло солнце. Чуть ниже слева журчал ручей, и повсюду щебетали и порхали птицы. Прокопий с восхищением созерцал свои, как он думал, цветные сновидения, как вдруг вздрогнул от неприятного прикосновения к его щеке.  Оказалось, что очнувшийся у его колен голубь, взлетел и случайно задел своего спасителя крылом. Неуверенно преодолев небольшое расстояние, птица приземлилась на камень у ручья, напилась воды, и даже не обернувшись, взмыла ввысь и улетела прочь. Придя в себя, профессор, наконец, поднялся и отряхнул свой плащ. Оглядевшись по сторонам, он снова наклонился, бормоча что-то под нос, собрал пожитки, распихал их по карманам, и направился к ручью.

       До конца не веря, что всё происходит в реальности, Прокопий с опаской дотронулся до прохладной воды и отдёрнул руку.  Упав на колени, он перекрестился и возблагодарил Бога за щедрость. Затем он набрал в морщинистые ладони хрустальной жидкости, плеснул в лицо, по-детски звонко рассмеялся, ещё раз умылся и жадно припал к живительной влаге. Вода казалась удивительно вкусной, сладкой и пропитанной ароматами весенних цветов. Утолив жажду, профессор пригладил усы, бороду и волосы, помолился, и встал. Затем он подобрал валявшуюся рядом длинную сучковатую палку, и опираясь, как на посох, отправился в путь, интуитивно следуя за улетевшим голубем.

       Прокопий Гавранек передвигался абсолютно счастливым по узкой тропе, вдоль зелёных лугов, минуя холмы, ручьи и перелески. Его одухотворенное лицо освежал весенний ветер, седые волосы и полы длинного серо-коричневого плаща развивались, а импровизированный посох отстукивал весёлую дробь по пыльной каменистой дороге. Профессор шёл в неизвестность, но совершенно этого не боялся. Он не знал, что с ним произошло, в какой стране находится, кого может встретить за тем или иным поворотом. Мир вокруг, насколько он видел, был красив и реален! Прокопий был рад и горд, что что-то свершилось. Он подарил вторую жизнь птице, к тому же сам бодр, как давно уже не был. Он не чувствовал ни болей в спине, мучивших последние несколько месяцев, ни голода, хотя не помнил, когда принимал пищу, ни усталости. Мелькнувшая мысль – «а что, если меня сожгут на костре, как непонятное явление или колдуна» – мгновенно унеслась вдаль с ветром. Профессор был готов принять всё, что ему суждено, и, если придётся, взойдёт на эшафот с улыбкой, которую всё равно из-за густой бороды никто не увидит.

       Солнце ещё не успело скатиться к закату, как вдали показались деревянные строения, послышались мычание коров, ржанье лошадей и людские голоса. Приблизившись, Прокопий уловил щекочущий ноздри запах навоза и резкий окрик подростка:

       — Геть, геть! Куда?! — Звуки возни и снова звонкий голос, пытавшийся казаться строгим. — Бу, бу, бу! Кому говорю!

       Профессор усмехнулся. Именно так он, будучи мальчиком, загонял в хлев корову, помогая матери по хозяйству. Вскоре он действительно увидел широкий двор, рыжую с белой головой корову и троих детей, обступивших кормилицу со всех сторон. Самый старший с хворостиной в руках пытался загнать её под крышу, ведь весенние ночи были ещё холодными. Прокопий поздоровался и спросил разрешения войти. Вид седовласого старца нисколько не напугал детей, скорее, заинтересовал. Мальчик кивнул, продолжая подталкивать рыжую упрямицу. Тогда Прокопий подошёл к корове, нежно похлопал её по шее и что-то прошептал на ухо. К удивлению ребят, животное дружелюбно ткнулось в ладонь старца большим влажным носом и покорно отправилось в хлев. Старший по-хозяйски позвал всех в дом, а самая младшая девочка схватила Прокопия за рукав и не отпускала, пока не заметила вышедшего на крыльцо отца. Высокий худощавый темноволосый мужчина беглым взглядом оценил гостя, проводил его к длинному столу, а детей отправил к матери.

       Невольно краснея, Прокопий сообщил, что долго блуждал по лесу, вероятно, из-за старости своей мало что помнит, только то, что ему нужно в Прагу. Он также попросил уточнить, какой нынче день, месяц и год. Всё это хозяину показалось странным, но глядя в добрые и мудрые глаза гостя, трудно было уличить того в злонамеренной козни. Успокоив Прокопия, что до города совсем близко, он предложил остаться на ночлег, а утром обещал подвести на телеге, благо, что самому нужно было на ярмарку. К радости путника, год оказался текущим, а за окном был месяц май. Правда, теперь Прокопий выглядел не смущённым и растерянным, а очень задумчивым.

       Вскоре все собрались за столом. Глава семейства предоставил гостю право первым начать молитву и трапезу. Услышав уверенный, умиротворяющий голос Прокопия, он перестал волноваться. Заметив же, как старец аккуратно разделил свою лепёшку на четыре части, три отдал детям, а оставшуюся неторопливо съел сам, хозяин окончательно поверил в чистые намерения гостя. Честно сказать, профессор, попробовав похлёбку из общего котла, лишь делал вид, что кушает. Но не потому, что ему было не по вкусу, а потому, что жалко стало этих худеньких чумазых детишек, бойко черпающих жидкий суп из полупустого глиняного котелка.

       Несмотря на усталость, Прокопий ворочался и долго не мог уснуть. Он размышлял, как ему лучше поступить. Добраться до университета, рассчитать всё заново, провести новый сеанс, чтобы вернуться в свой подвал в своё время? Или вернуться на опушку леса и там произнести заклинания? Но какие? И что делать, если кто-нибудь из университета увидит его, профессора Гавранека, сразу в двух экземплярах, настоящего и «прошедшего»? А если он увидит сам себя? Не придумав ничего стоящего, Прокопий всё же заснул.

***
       Ранним сентябрьским утром, не дождавшись возвращения профессора, Шарль развёл бурную деятельность. Полетал по подвалу, подражая орлам, резко спикировал на нижнюю полку, перевернул там котлы, погремел крышками на верхней, спустился на сундук, потрепал подушку, затем рискнул и влез в камин. Разгребая лапами  холодные угли и золу, ворон пару раз чихнул, с трудом выбрался, отряхнулся и для верности произнёс: «Кхэ-кхэ!». Ничего не произошло, лишь в комнате снова воцарилась тишина. Тогда Шарль в несколько прыжков оказался у странного круга, откуда исчез его любимый хозяин. Наклоняя голову то на левый, то на правый бок, ворон исследовал очерченное пространство огромным клювом и зоркими глазами, но увы, ничего не нашёл. Вспомнив, как профессор сидел и нашёптывал заклинания на латыни, Шарль решил это воспроизвести. Ведь раньше, повторяя всё за хозяином, он быстро учился, получал угощенье и похвалу. Сейчас же все угощенья мира он готов был раздать кому угодно, даже крысам, лишь бы ещё раз увидеть Пррокопа! Шарль распушился и бесстрашно впрыгнул в круг. Переведя дух, он произнёс:

       — «Aquila non captat muscas»! «Aquila non captat muscas»!

       «Орёл не ловит мух!» — это была единственная фраза на латыни, которую он ещё воронёнком научился воспроизводить безукоризненно, чем несомненно забавлял хозяина, всех его студентов и коллег.

       — «Aquila non captat muscas»! — Повторял Шарль, раскачиваясь влево-вправо, вправо-влево. Повторял, перейдя на хрип, пока его сиринкс ещё мог издавать какие-либо звуки. В конец обессилев, ворон даже не пытался взлететь на сухое дерево. Ему казалось, что загадочный круг высосал из него всю оставшуюся жизнь, которую он мечтал отдать за спасение хозяина, но увы. Никогда не унывающий Шарль обреченно выполз из круга, буквально волоча за собой оба крыла, словно они были лишь привязаны к телу. Немного отдышавшись, он захотел пить, но вспорхнуть на бочку не получалось. Ворон так и затих, распластавшись на земляном полу и раскрыв клюв.

***
       Примерно за полчаса до полуночи профессор Гавранек проснулся с болью в груди и с чувством какой-то невыносимой утраты. Внезапно он осознал, что необходимо срочно начертить солью круг, перевернутые пентаграммы, и прочитать заклинания в обратной последовательности. Иначе он никогда не попадёт в своё время и не увидит друга Шарля живым. Чтобы никого не разбудить, он тихо поднялся, вышел из дома, моля Бога, чтоб не заскрипели половицы, и при свете полной луны отправился за околицу.

       Продолжение здесь: http://proza.ru/2023/01/17/1595