Новогодняя смс-ка

В нашем консульстве в Мадриде затрещал телефон - я взял трубку. Из госпиталя. Сказали, что в результате ДТП туда попали четверо российских граждан, одна женщина – в очень тяжёлом состоянии.

Госпиталь был недалеко, всего в пятнадцати минутах езды от посольства. Приехал, попросил срочно переговорить с лечащим врачом-хирургом. На моей памяти таких инцидентов здесь с четырьмя одновременно пострадавшими россиянами еще не было.

Вышел классический испанский врач к пятидесяти - в очках, с бородкой, немного отстраненный, немного надменный – как полагается быть медику, который должен помогать людям или говорить об их потерях без эмпатии и «пропускания» через себя человеческой боли. И я его понимаю. Иначе просто невозможно будет работать. Мне бы так научиться, но не всегда получается. А если точнее – не получается никогда.

- Что случилось? – спрашиваю, - как состояние наших граждан?

- Это семья. Приехали из Москвы. Взяли в аренду автомобиль. Сегодня был их последний день отпуска в Испании. Когда подъезжали к терминалу аэропорта и машина уже поднималась на ведущий к вылетам пандус, по смежной дорожке на них вылетел таксист. Ну Вы знаете наших таксистов! Считают себя королями дороги, никуда не смотрят, никого не пропускают, короче, ездят как бог на душу положит. Лично я с ними стараюсь не связываться. В общем автомобиль получил удар в левый бок да так неудачно, что перевернулся через бортик пандуса и упал колесами кверху на нижнюю дорожку, пролетев метра два.

- Ясно. Как их самочувствие?

- Я уже сказал, что это семья, верно? – продолжал хирург. – Двое совсем молодых людей – муж и жена – им лет по двадцать пять, не больше. А с ними – его родители, которые сидели на заднем ряду. Они, кстати, отделались легко. Только синяки и царапины. У парня ссадин побольше и несложный перелом правой руки – наложили гипс. Хуже всех досталось его супруге. У нее серьезная черепно-мозговая травма, и она - в коме.

- Сколько времени потребуется на лечение? – задаю привычный вопрос.

- Пару постарше выпишем завтра. Молодой человек, думаю, выйдет днём позже, а вот по Марине (так звали девушку) каких-либо прогнозов дать не могу. Ситуация крайне тяжёлая. Приезжайте завтра – скажу точнее.

Так начиналась эта история, финал которой я пока представить себе не мог.

-

На следующий день в условленное для общения с лечащим врачом, доктором Родриго, время приезжаю в больницу. В коридоре меня встречают пострадавшие Антон с загипсованной рукой и его родители (имена их я уж и не припомню).

Пытаюсь быть бодрым:

- Как самочувствие?

Антон, весь в ссадинах и белый как бумага, дрожащим голосом спросил:

- Что с Мариной? Она в реанимации?

Его родители молчали.

- Сейчас пойду к доктору и узнаю.

Доктор Родриго, как и прежде отстраненный, вышел и сказал:

- Марина по-прежнему в коме. Сделали МРТ – мой прогноз на лечение негативный.

- Что это значит? – не сразу понял я его слова.

- Это значит, что при таких серьезных повреждениях головы люди обычно не выживают. Мы подержим её какое-то время в коме, но когда станет ясно, что вариантов нет – предложим родственникам отключить от аппарата жизнеобеспечения.

Говорю врачу «До завтра», зная, что теперь мне нужно будет приезжать в госпиталь каждый день. И не потому что таков протокол действий консула. Вовсе нет. А потому, что ситуация критическая и по-человечески здесь нельзя дать себе слабину. Тот случай, когда для соотечественника нахождение в чужой стране рядом с консулом и переводчиком (в едином моём лице, конечно) оказывает благотворно-успокаивающий эффект. А для вашего покорного слуги – это возможность сказать себе в конце дня: «Я сделал всё, что мог».

Но самое главное в тот момент было – как передать слова врача родным, и нужно ли это делать сейчас?

Вышел из кабинета врача, все трое подошли ко мне с одним немым вопросом в глазах.

Решил начать с другой темы, чтобы параллельно обдумать план дальнейших слов и действий.

- Как у вас обстоят дела со страховой компанией? Обещают ли они компенсировать все расходы по пребыванию в больнице, новые авиабилеты? – специально обращаюсь к родителям Антона.

Его отец отвечает:

- Да, всё нормально. Мы с женой завтра вылетаем домой, а Антон останется здесь до выздоровления Марины.

- Хорошо. Где будете жить? – задаю вопрос уже Антону.

- Не знаю. Что сказал врач? – с надеждой в голосе спросил он.

Я так ничего и не придумал:

- Хирург сказал, что состояние Марины очень тяжелое. Она всё еще в коме. Я буду ежедневно с ним встречаться здесь ровно в 13.00 и узнавать о её состоянии.

Антон, чтобы скрыть слёзы отходит к матери, которая его обнимает, снова подбегает ко мне:

- А какие прогнозы?

- Он мне их не дал, - соврал я.

Тут идея приходит ко мне в голову. Я отхожу от находящейся в шоке троицы и звоню отцу Андрею, священнику недавно возведенного в Мадриде нашего православного храма.

А храм этот действительно прекрасен! Эффектное белокаменное строение, увенчанное золотыми куполами, сразу бросается с глаза еще за пару километров, когда подъезжаешь к нему. В его «нецерковной» части много комнат, в том числе для размещения гостей, жданных или случайных.

- Отец Андрей, у меня очень серьезный несчастный случай с нашими гражданами.

Объясняю, что произошло и прошу приютить Антона в помещении церкви.

- Он же как христианин сможет там молиться за здравие своей супруги, - размышляю я вслух.

Отец Андрей в таких вещах всегда безотказен. Например, когда я посещаю в тюрьме наших заключенных, мы поддерживаем постоянную с ним связь, ведь он обязательно бывает там тоже, чтобы выслушать и помочь по своей, христианской «линии».

- Да без проблем, - слышу в трубке голос священника.

Говорю Антону, что вопрос с его дальнейшим местом пребывания в испанской столице решен.

-

Так, я приезжал в больницу каждый день, справлялся у доктора Родриго о самочувствии Марины – оно было без изменений. Кома и аппарат, поддерживающий в её хрупком теле основные жизненные функции. Передавал неумолимые слова врача Антону.

Как мне описать страдания этого молодого человека?! Голос его дрожал, на измученное слезами и бессонницей лицо я уже старался не смотреть.
 
Узнаю об их жизни дома. Они с Мариной поженились только год назад. Все считали их красивой и гармоничной парой. В свадебное путешествие тогда они поехали в Испанию. До этого здесь ни разу не были. Им очень понравилось отдыхать: многовековые замки, морские берега Средиземноморья, прекрасная местная кухня и жара – всё, чего так не достаёт в их родном уральском городе. Через год решили снова приехать на Иберийский полуостров уже с родителями Антона, которые души не чаяли в невестке. Прекрасно провели время, и вот за несколько часов до вылета…

Прошла неделя. Я вновь встретился с Антоном в больнице. Родители его несколько дней как улетели на родину. Он сильно похудел, вокруг измученных глаз – чёрные круги. Всё это время он жил в нашей мадридской церкви. Отец Андрей и его матушка Александра всячески ему помогали. Как мне поведал священник, молодой человек почти ничего не ел, но молился беспрестанно в храме, как во время службы так и один, по ночам.

Снова кабинет Доктора Родриго, который, стряхнув в блюдце пепел от сигареты, произнес:

- Я был не прав в своих прогнозах, - и снова затянулся.

Холодок побежал у меня по коже. Я представил, что сейчас мне придётся превратиться в чёрного ворона, который на своих крыльях должен принести страшную весть ждущему за дверью Антону.

- Ей лучше.

Холодок исчез. Хотя я не курю (так, баловался в молодости), мне почему-то тоже захотелось глубоко вобрать в легкие дым крепкой папиросы.

- Сегодня делали МРТ. Множественные гематомы в мозгу каким-то странным образом быстро рассасываются, жизненные показатели улучшаются. Думаю, не сегодня-завтра Марина придёт в сознание.

Вдруг в кармане пиджака затрепыхался мобильник. Звонили из местного МИДа. Я извинился и взял трубку. Нам согласовывали прибытие в испанский порт группы российских военных кораблей.

Когда я закончил разговор, то неожиданно увидел в непроницаемых до этого глазах врача огонёк интереса. Он спросил:

- А что, проходом русских кораблей тоже консул занимается?

- А кто же еще?! – был мой ответ.

Куда-то вдруг подевалась его надменность и хирург неожиданно предложил:

- А хотите посмотреть на нашу пациентку?

Я точно знаю, что в реанимацию никого из посторонних, даже самых близких родственников, никогда не пускают, но отказываться от предложения, конечно, не стал.

С какой-то кастильской властностью, перемешанной с профессиональной гордостью, доктор Родриго ввёл меня в отделение, где находились самые тяжёлые больные. Почти всё – без сознания.

Подошли к койке, где лежала Марина. К её телу и лицу тянулись множественные трубки и провода. Как всё это оборудование у медиков правильно называется, я не знаю. Но не в этом суть.

Посмотрел на неё и заметил, что несмотря на восковую бледность очень красивого лица, на щеках проступил румянец. И тут я неожиданно понял, что Марина теперь точно к нам вернется. Это знание я ощутил на каком-то глобально-ноосферном уровне. Все мои сомнения относительно дальнейшей судьбы молодой женщины в тот момент полностью отпали и безумная радость охватила мозг.

В присядку я почему-то не пустился, но крепко пожал врачу руку, бодро сказав «Аста маньяна!», и быстрее вышел к Антону.

- Дело налаживается! Она скоро придёт в чувство!

Видели бы вы ту прекрасную метаморфозу, что приключилась с молодым человеком! В глазах, секундами ранее почти потухших, вдруг загорелось то, что всегда позволяет в самых тяжелых ситуациях продолжать жить – НАДЕЖДА. А на щеках я сразу разглядел тот же самый румянец, что давеча видел у его жены – это ЖИЗНЬ возвращалась к ним обоим.

В тот вечер я позволил себе открыть бутылку старого односолодового виски, что подарил мне мой друг Серхио на день рождения.

-

Неделей позже я стоял в холле госпиталя в прекрасной компании: доктор Родриго, отец Андрей, Антон и только что выписанная из больницы Марина. Обретшие друг друга после страшных испытаний супруги крепко держались за руки, как бы боясь упустить свалившееся на них хрупкое счастье. Стоит ли говорить, что их лица сияли ярче всех звёзд в галактике. Священник тоже улыбался в бороду.

Хирург радовался не меньше. Он наконец-то полностью снял с себя медицинскую «броню», обнимал молодую пару, почти как близкий родственник на свадьбе. А наше с ним рукопожатие наверняка вошло бы в Книгу рекордов Гиннеса как самое долгое в мире.

Да и ласковое сентябрьское солнце на улице светило в такт общему праздничному настроению. Даже автомобили струились по дорогам как-то плавно, а водители будто нарочно все улыбались своим мыслям.

На следующий день я провожал Антона и Марину в аэропорт.

Уже на регистрации Антон спросил, чем он сможет меня отблагодарить. Скажу сразу, что такие поползновения я всегда пресекаю, да и руководство всегда чётко настраивает нас на борьбу с любыми коррупционными «заходами» в самом их зародыше.

Но в этот раз я не устоял:

- Ребята, пришлите мне в Новый год смс. Ну типа «У нас всё хорошо».

-

Много раз в своих мыслях я возвращался к этому случаю. Мне хотелось понять, что же стало главной причиной этого чудесного выздоровления.

Медицинская система Испании? Или недюжинный врачебный дар доктора Родриго? А может Бог при посредничестве отца Андрея вдруг услышал беспрестанные мольбы Антона вернуть его супругу? Или мы все вместе как навалились, как потянули, так и «вытянули репку»? Не знаю…

Как бы то ни было, 1 января, когда мы с Серхио и нашими семьями сидели за праздничным столом, а в бокалах искрилось шампанское, смс-ка пришла:

«У нас всё прекрасно. С Новым годом и огромное спасибо! Антон и Марина».

Хорошо.


Иллюстрация: Светлана Кувшинова