Риданские истории. Белый червь

Мэтью Миллер склонился над толстой книгой в кожаном переплете. Ему было шестнадцать лет. Тот возраст, когда многим парням из его школы уже давно было глубоко наплевать на учебу. Все, что их интересовало сейчас – красивые девчонки, крутые вечеринки и алкоголь. Мэт был полной противоположностью, не разделяющий их пристрастия к разгульному образу жизни. Возможно, за это он регулярно и получал по шее от сверстников, как изгой общества. Последние несколько лет он усердно прятался за барьером книжных листков от всего живого, в глубине души пытаясь отыскать для себя укромное и защищенное от тумаков и насмешек местечко. Библиотека, в которой он проводил свободное от учебы время, стала ему вторым домом, где он мог расслабиться и набраться знаний. Мэт знал: пока он находится здесь – он в безопасности. В таких местах никогда не бывает неотесанных болванов, распускающих без повода руки.
Перелистнув очередную страницу массивного тома с названием «Биография Ридана», Мэт поправил на прямом носу очки в черной оправе. У него были короткие рыжие волосы, и потому не лезли в глаза и не мешали читать. Худой, как тростина, он сгорбился за столом, заложив ногу за ногу, и с тихим шуршанием потрясывал в воздухе носком правого ботинка. Библиотекарь – полная пожилая женщина с надутым лицом – осуждающе поглядела на него из-за книжных стеллажей, но он был настолько увлечен чтением, что не заметил ее строгого взгляда.
– Молодой человек, – окликнула она его гнусавым голосом. – Постарайтесь вести себя потише. Это библиотека.
– Что? А, простите меня, мэм. – Мэт слегка покраснел и убрал ногу с колена.
Он вновь перелистнул страницу. Углубляясь в историю, он все больше и явственнее ощущал ее атмосферу и ход событий всем своим сознанием, как будто находился внутри волшебной книги, словно перенесся на несколько столетий назад на окраины Ридана в маленький домик у ржаного поля…
Вдруг Мэт вздрогнул от неожиданного стука где-то позади себя, и очертания стареньких жилых построек с мягкими черепичными крышами, высоких янтарных колосьев и хмурого серого неба над головой на мгновение покинули его. Звук, что отвлек его, был всего-навсего лишь стуком входной двери, впустившей внутрь новых посетителей.
Не оборачиваясь, Мэт вновь погрузился в рассказ о странном исчезновении западной части Ридана, произошедшем почти четыреста лет тому назад, в предвкушении истины. Он был уверен, что перо безымянного автора поведает ему все свои тайны и раскроет суть, не утаив ничего. Мэт представлял себе все, что поглощал глазами и разумом, более ярко и выражено, превращая печатные слова в действия, а сложенные из слов предложения – в события. Опускаясь на самое дно зловещей пучины, он не мог знать о том, куда его приведет хлынувший бесконтрольный поток ужасов, постигших крохотную горстку беззащитных людей в середине лета одна тысяча пятьсот восемьдесят седьмого года…

…Восемнадцатое июля. Во второй половине дня жаркая солнечная погода внезапно изменилась ужасающим образом. Синее небо заволокли холодные свинцовые тучи и нависли над Риданом тяжелым густым покрывалом, будто вот-вот оно разорвется от тяжести и рассыплет по земле ледяные иглы. Поднялся резкий колючий ветер, бьющий невидимыми кулаками в двери домов. Кроны деревьев беспокойно зашептали, а темные морские волны вдалеке забили тревогу о каменные стены отвесных скал. В воздухе ощущался легкий запах дыма.
Старый Горацио устало привалился дрожащей спиной к деревянной стене собственного дома. Он был почти слеп и очень слаб. Последние несколько лет он прорицал свою скоропостижную смерть от старости, но продолжал жить со стойкой уверенностью в том, что завтрашнее утро для него уже не настанет. Однако в эту минуту чувство последних мгновений вспыхнуло в нем с новой, неведомой до сих пор ему силой. Во рту пересохло, заболело справа под ребрами.
Он услышал тихие шаги Создателя, что приближались к нему. Он уже видел расплывчатые очертания Его своими больными глазами. Белое шелестящее одеяние, длинные спадающие на плечи волосы. В руках Он сжимал что-то круглое. Горацио слегка подался вперед, готовый уйти вслед за Ним, не задавая лишних вопросов и ни на что не жалуясь.
– Дядя Горацио, – услышал он голос, вопреки своим ожиданиям – женский, идущий изнутри этого человека. – Вы неважно выглядите. Вас напугала погода? Она действительно очень и очень странная в это время года…
– Это ты, Ребекка? – срывающимся хриплым голосом выдавил он и тяжело взвалил ладонь себе на грудь. – Я не думал, что… это ты…
– Но кто же? – поинтересовалась женщина, застыв возле Горацио. Она поставила на землю пустую плетеную корзину.
– Уже не важно, – отмахнулся старик. И вдруг нахмурился: – Ты чувствуешь запах гари, Ребекка? Здесь везде, в воздухе, он…
– Да, я чувствую. Мне кажется, в городе снова начались беспорядки.
– Почему ты так думаешь?
– Я вижу вдали тоненькие струйки дыма над крышами домов. А еще… – она взглянула снова в сторону торговых площадей и жилых кварталов, – еще я вижу огонь над крышами! Боже! Горят дома! – И она в ужасе закрыла рот ладонью.
– Не переживай, – успокоил ее Горацио. – Побеснуются и перестанут. Городская стража сдержит бунтовщиков. Многих из жителей не устраивает бургомистр нашего города. Это не первый бунт за последние несколько лет, ты сама это знаешь. Пусть кричат, пусть выражают свое недовольство. Нам какое до них дело? Жизнь на окраине размеренна, тиха, а там, – он указал тонким пальцем на башенки города, – там каждый день бежит бурной рекой, что не поспеешь. Вот и люди те, как река. Скоро волнения утихнут, и все вновь пойдет своим чередом.
– Вы меня успокоили, дядя Горацио, – призналась Ребекка. – А я вот решила выстиранное белье снять и унести в дом. По-видимому, собирается дождь. Он намочит одежду и…
– Ступай, милая. Ступай.
Ребекка подняла корзину с земли и поспешила к бельевой веревке, натянутой от столба до столба в центре общего двора, окруженного добрым десятком одинаковых серых домиков, в которых жило в общем счете восемь детишек и двадцать два взрослых. Горацио был самым старым среди жителей их окраины, а самым маленьким ребенком являлась дочь Ребекки – светловолосая малышка Лили. Ее было не трудно узнать в толпе других детей. Она всегда брала с собой свою любимую куклу по имени Фьорди, так похожую на нее саму и сшитую Ребеккой. За то, что они были неразлучны, другие мальчишки и девчонки прозвали их одним общим именем – Фьоли.
Ребекка прошагала мимо длинной поленницы, забитой дровами. Ее шаги взбудоражили дремлющих на насестах кур в курятнике. Она взглянула на север. Туда, где колосилась рожь. Дюжина мужчин и женщин работали, убирая ее острыми серпами. Они то и дело вглядывались в мрачное небо, переговариваясь между собой. Двое из мужчин о чем-то спорили и размахивали друг перед другом руками. Тон их голосов их казался напряженным.
Ребекка перевела взгляд в другую сторону. На низких ступенях одного из домов играли Тимми и Робби, сражаясь на коротких деревянных мечах, выструганных из тонких досок. Кажется, их совершенно не заботили капризы природы и темнеющее небо над головой. Завидев Ребекку, они поздоровались с ней и продолжили свой бой с удвоенной силой, то переходя в наступление, то отступая в защиту.
Совсем рядом скрипнула дверь, и Ребекка услышала топот детских ножек. Она обернулась и увидела Лили, бегущей к ней с Фьорди, зажатой под мышкой.
– Солнце мое! – воскликнула Ребекка. – Я же просила остаться дома! Ну, почему ты такая непослушная? Скоро пойдет дождь, и ты промочишь свои ножки!
– На улице еще совсем сухо! – улыбаясь, выпалила Лили. Она подбежала к маме и, врезавшись в нее, обхватила за бедра обеими ручками. – Мы с Фьорди заскучали!
– Непоседа моя, – улыбнулась Ребекка. – Пойдем, поможете мне с Фьорди уложить чистое белье в корзину.
Она взяла Лили за теплую крохотную ладошку. На девочке было надето простое коричневое платьице, а в волосы заплетены полевые цветы. Она посмотрела на дерущихся мальчишек, затем на свою маму. Потом прижала к уху Фьорди.
– Мама, Фьорди говорит, что ей страшно.
– С чего это вдруг? – притворно удивилась Ребекка, а сама вновь взглянула на неприветливое небо.
– Не знаю, мама…
– Тогда скажи ей, что бояться совершенно нечего. Через пару минут мы вернемся в дом и раз так, запрем на засов дверь. Хорошо?
В этот момент в вышине что-то гулко ударило. Сильный раскат грома прокатился по небу оглушительным грохотом пушек. В конюшне испуганно заржали кони и забили копытами по земле.
– Не отходи от меня никуда, Лили, – стараясь сохранять спокойный тон, чтобы не пугать ребенка еще больше, засуетилась Ребекка. Она старалась как можно быстрее управиться с бельем, снимая его с веревки и закидывая в корзину.
Лили все сильнее прижимала к груди Фьорди, а другой рукой держалась за подол маминого сарафана. Она тоже глядела в серое небо большими карими глазами и часто-часто моргала. Тимми и Робби опустили свои деревянные клинки и с любопытством озирались по сторонам. Ветер все сильнее раскачивал кроны деревьев, а ожидаемый дождь заморосил мелкими холодными каплями. Стало темнее вокруг.
Когда с бельем было покончено, Ребекка поспешила к дому. Но остановилась на полпути, чуть не выронив из рук корзину. Над тем местом, где располагалась торговая площадь Ридана, вдруг блеснул яркий зигзаг молнии, и снова ударил еще один оглушающий раскат грома. Небо в сердце города стало почти черным. На Ридан надвигалась мощная и страшная гроза!
Ребекка во все глаза глядела вдаль, и сердце ее съеживалось от неведомого страха. Она чувствовала, как потеют ее руки, хоть летняя жара и сменилась необъяснимым колючим холодом. Лили дергала ее за подол, пытаясь сдвинуть с места. Наконец Ребекка очнулась от оцепенения и, подхватив на руки Лили, бросилась в дом.
– Тимми, Робби! – не оборачиваясь, на ходу крикнула она. – Быстро прячьтесь по домам!
Она видела краем глаза, что люди на полях побросали свои серпы и бегом возвращались обратно, придерживая на ходу головные уборы от порывов ветра. Горацио тоже вернулся к себе. Его не было на улице, и Ребекка вздохнула с облегчением.
Заперев за собой дверь, она подбежала к окну и посадила Лили на кровать подле себя, затем выглянула на улицу. Крыши тех домов, что уже видела Ребекка, продолжали гореть и, кажется, что огонь вспыхнул и на других крышах. А еще над городом сияло странное огромное зарево алого цвета. Как будто кто-то зажег мириады свечей волшебным цветным пламенем и выставил их все на торговой площади.
– Какая странная гроза, – прошептала Ребекка и вдруг в страхе обхватила голову руками.
Там, где алело пятно необычного света, появились темные и светлые пятна. Они кружили рядом друг с другом, словно хлопья снега, так редко выпадающего в этих местах. Они метались в стороны, затем сливались воедино и снова распадались на равные части. Те, что были посветлее вспыхивали еще ярче, наполняясь белым светом. Другие же, напротив, темнели, пока не становились черными-черными, как смоль.
Тучи в небе напитались тугой синевой, и сквозь них проглядывал лунный бледный шар вопреки раннему для наступления вечера часу. Он образовался в один миг так же, как, например, зажигает стенной факел кто-то из городской стражи с наступлением темноты. Лунный круг пробивался сквозь облака подобно пятну крови, что просачивается из раны сквозь тонкую ткань одежды.
Раздался громкий стук в дверь, заставивший Ребекку прямо подпрыгнуть на месте возле окна.
– Кто здесь? – воскликнула она дрожащим голосом, уставившись на дверь. Лили поглядела на маму испуганными глазками. Она почувствовала, что мать что-то беспокоит, а потому и сама переживала тревожные минуты.
– Ребекка! – послышался снаружи мужской голос. – Ты в порядке? Где Лили? Она с тобой?
Женщина вздохнула с облегчением, узнав по голосу Джона Миллера, молодого мужчину из соседнего дома.
– Да, Джон! Все в порядке! Сейчас открою!
– Нет, нет! Не нужно. Запри все окна и двери и спрячьтесь с малышкой под кровать! Так будет безопаснее!
– Хорошо, Джон, спасибо! Где остальные?
– Все забились по углам. Только Корки с женой нет. Наверное, они где-то в городе… И еще Луи Однонога! Ума не приложу, где бродит этот увалень. Я попробую поискать его…
– Нет! – выкрикнула Ребекка и сама удивилась своему тону, наполненному переживания. – Ты должен позаботиться в первую очередь о себе и о семье! Луи не дурак, он где-нибудь спрячется, пока гроза не утихнет!
– Это… это не гроза, Ребекка. Это жуткая буря, какой еще не было! Хотя, я даже не знаю… Не уверен… Я пойду!

…Мэт с трудом пошевелил головой, когда его окликнул кто-то:
– Молодой человек, мы закрываемся через полчаса!
Все та же гнусавая женщина-библиотекарь выжидающе смотрела на него, ожидая ответа. Не оборачиваясь, Мэт лишь кивнул еле заметным движением. И в голове тут же вспыхнули вопросы. Кто это был, зовущий его? Где он, Мэт, сейчас находится? Кажется, минуту назад он прятался от ветра в доме Ребекки и глядел на Лили. А здесь вдруг стало так светло. И запахи в нос ударили совсем другие… Вдруг он почувствовал, как ровный паркетный пол библиотеки уходит у него из-под ног, а ему на смену появляется горбатый досочный настил в доме Ребекки. И вновь он смотрит на Лили, и на испуганную женщину, и в окно с видом на яркие тона непонятных свечений, раскрасивших угрожающе нахмурившееся небо…

…И вдруг из алого зарева с отдаленным треском ввысь взметнулся прямой столб белого света и ударил в темнеющее небо. Ребекка ощутила своим телом дрожь пола под ногами, а ее страх превратился в леденящий душу ужас. Она никогда не видела такого пугающего света. Грозовые молнии в непогоду были всего лишь крохотными светлячками по сравнению с этой штуковиной.
– Мама, что происходит? – пролепетала Лили, стискивая ручками Фьорди. Она сидела на кровати, свесив ножки, и лицо ее было бледным.
– Все хорошо, милая, это всего лишь гром, только гром… – прошептала Ребекка, но и сама не верила себе. Как и не верила своим глазам.
С улицы послышался беспокойный гомон голосов. Видимо, некоторые люди, что живут по соседству, находились снаружи и тоже наблюдали воочию ужасающие чудеса природы.
Столб бушующего света оторвался от крыш домов и понес свой длинный хвост вверх, еще выше, разрезая тугую и густую, как деготь, пелену облаков. Он расколол ее на мелкие части, как тонкую глиняную тарелку, обнажив в том месте куски чернеющего неба, и исчез. Ветер разметал обрывки облаков в стороны, и те закружились ураганом в трепещущем танце на далеком лоно небосвода. Вслед за ними небесная пелена стала трескаться все дальше и дальше, пока не разрушилась полностью, зияя черными беззвездными пятнами. Луна сделала оборот вокруг себя и уставилась вниз немигающими призрачными глазами, оскалив мелкие острые зубы. Из черепа луны торчали длинные седые волосы и развевались большим белым плащем, хлестая волнистыми прядями воздух. Казалось, что сверху глядит страшное лицо какой-то старухи, а вовсе не ночного светила, не ко времени пришедшее на смену жаркому летнему солнцу. Она раскрывала и закрывала свою пасть, будто шептала проклятие.
Ребекка почувствовала слезы на своих глазах. У нее затряслись губы, задрожали колени. Она скованно повернулась к Лили и села с ней рядом. Прижав к себе девочку, она закрыла ей глазки руками. Так они сидели несколько минут, вслушиваясь в звуки, доносящиеся с улицы. Встревоженные мужские крики и женские вопли ужаса, удары порывов ветра о стены, моросящий по крыше дождь, шелестящий и хлопающий шум, который становился все ближе и ближе…
Ребекка зажмурила веки, раскачиваясь взад-вперед подобно маятнику. «Какой кошмарный сон, – думала она. – Но все, словно наяву. Странно, как странно…»
– Мама, – тихо окликнула ее Лили. – Мама, мама?
Ребекка не слышала Лили. Она была сосредоточена на непонятных звуках. И ей было жутко страшно. За Лили, за себя, за всех. Она хотела проснуться. Она еще крепче прижалась к Лили, а та обняла ее.
– Бум!
Сильный грохот о стену заставил Ребекку и Лили вскочить на ноги и тут же повалиться на пол. Раздался душераздирающий нечеловеческий вопль, который затих так же мгновенно, как и возник.
– Что это, мама? – чуть не плача, крикнула Лили.
– Я не знаю, милая. – Ребекка с трудом проглотила подступивший к горлу горький комок. – Но тебе лучше спрятаться. Залезь под кровать. Там вы с Фьорди будете в безопасности.
– А ты? – Лили схватила маму за подол платья.
– Я только выгляну за дверь. Не бойся, Лили.
– Но я не хочу, чтобы ты уходила! – капризничала девочка, переходя на плач.
Послышался резкий свист над самой крышей дома и новый удар где-то в глубине двора.
– Все будет хорошо, наверняка, это ветер опрокинул поленницу с дровами. Залезай под кровать, живо!
Лили еще с несколько секунд стояла перед Ребеккой, исподлобья глядя на нее полными слез глазами, и теребила куклу маленькими ручками. Затем сделала то, что просила ее мама.
Ребекка подошла к двери и взялась за засов. Обернувшись еще раз к окну, она увидела темнеющее небо и бледные светлые вспышки в нем. Вспотевшей ладонью она толкнула засов, и порыв свежего ветра распахнул дверь, оттолкнув Ребекку назад.
То, что она увидела, в один миг приковало ее ноги к полу железными кандалами.
Повсюду в воздухе сновали живые темные и светлые пятна. Они были сотканы будто из тумана. Клубящиеся дымом шарообразные тела. У каждого такого существа сзади имелся длинный шестифутовый щелкающий в полете хвост, гладкой формой похожий на крысиный, и светящийся пурпурным светом небольшой разрез на туловище с противоположной от хвоста стороны. По-видимому, он служил глазом для чудища.
Они беспорядочно метались над крышами и врезались в стены. При очередном ударе тела этих существ разбивались туманными струйками по поверхности и собирались заново в круглый шар с сияющим пурпурным оком.
Соседские мужчины, вооружившись вилами, дубинами и топорами, безрезультатно пытались сражаться с чудовищами. Но это как бороться с дымом. Оружие проходило сквозь них, не принося им никакого вреда. Тщетные потуги лишь выбивали людей из сил и заставляли испытывать все больше и больше страха от бессилия перед воплощением ужаса.
Ребекка сделала два шага вперед и замерла в проеме двери. Она на миг вспомнила, как боролись между собой Тимми и Робби на деревянных мечах и ей стало не по себе. Сражение, увиденное ею сейчас, выглядело так же несерьезно и по-детски глупо. Бесполезно. Страшно. И обреченно… А еще она увидела женщину из дома напротив, лежащую у поленницы без движения… Ее глаза уставились в небо, а на голове поблескивало большое пятно крови. Рядом с ней были раскиданы несколько поленьев, по всему, ставшие одной из причин ее гибели...
Раздался новый оглушительный грохот, от которого у Ребекки похолодело внутри. Сердце в груди сжалось ледяным кусочком и почти перестало биться. Белый червь возвращался с небес вниз…
С оглушительным взрывом червь столкнулся с землей. В стороны метнулись комья грязи, камней и искр, что маленькими огненными светлячками понеслись к ржаному полю. В один момент среди тянущихся вверх колосков образовался огненный смерч, и все поле заполыхало. Языки пламени тянули свои пальцы к домам, как будто собирались взять постройки в цепкие объятия. Жадно жечь их, пока от стен не останутся одни лишь угольки. А в месте столкновения столпа света с поверхностью земли образовалась большая светящаяся дыра. Сквозь ворошащуюся землю была видна спина сияющего червя. Он полз в сторону моря, вздымая дерн, раскидывая его громадными кусками в разные стороны и поджигая растительность, а лунная голова ухмыляющейся оскалом старухи провожала его безумным алчным взглядом.
Вновь раздались крики опешивших от дикого страха мужчин. Внутри домов визжали женщины и дети. Вокруг царил неописуемый хаос, бурлящий среди людей, прижавшихся друг к другу внутри кольца беснующихся туманных шаров. Но вот червь застыл на какое-то время, словно принюхивался к запахам. Шары тоже прекратили свои полеты и зависли в воздухе, слегка потрясывая своими хвостами. Затем громада ползучего света съежилась, как перед прыжком, и, распрямившись, со скоростью пущенной стрелы понеслась через морские воды к далекому острову, что грибной шляпкой торчал вдали посреди темных пенящихся волн. Круглые существа задрожали, они провожали червя горящими взглядами. И когда тот остров озарила вспышка ослепительного света, шары закружили вновь…
Ребекка опомнилась лишь тогда, когда одно из чудищ направилось к ней. Резким движением руки она хлопнула дверью и отскочила к кровати с Лили. Раздался грохот и шар пробил большую дыру в стене дома. Он метался, с лязгом ронял кухонную утварь и сбивал стулья на своем пути. Затем подскочил вверх и вылетел через крышу, оставив после себя еще одну рваную пробоину.
Лили в ужасе кричала, а Ребекка закрывала ей лицо руками.
– Что происходит, мама? – закричала Лили. – Я хочу уйти отсюда!
Ребекка не знала, что ответить, но безусловно понимала, что ее малышка права. Оставаться здесь было смерти подобно. И тут она вспомнила, что в стойлах у них имелась пара крепких скакунов, что боронили посевные поля. Нужно было лишь добраться до них, вскочить на спину одному и ускакать прочь от дома, что в один миг стал пристанищем злу, ареной для его смертельных игр.
Ребекка вновь выглянула в окно, не отпуская от себя дочку. Туманные шары снаружи влетали в дома, разбивали стекла и двери, поднимали крыши. Женщины выбегали на улицу, спасаясь от колдовской ярости, прижимая к себе своих детей. Мужчины, половина из них, были разбросаны по всему двору и, кажется, были мертвы… Остальные защищали свои семьи, пряча близких за своими спинами.
Ребекка хотела сделать шаг на улицу, но ее тут же приметил еще один из светлых шаров и, блеснув пурпурным глазом, ринулся ей навстречу. Ей пришлось снова метнуться в дальний угол, лишь чудом увернувшись от стычки с чудищем. Не почувствовав Ребекки, шар завис в пространстве над полом, шевеля светящейся прорезью. Он остановил свой взгляд на беззащитной Лили и задрожал.
– Ты не получишь ее! – не своим голосом завопила Ребекка и, бросившись вперед, закрыла собой плачущую девочку. Трясущимися ладонями она ощупывала Лили, ее плечи, волосы и щеки, а сама немигающим взглядом сверлила яростный туманный комок.

…Мэт пытался дотянуться до хвостатого шара, запустить руки в его пурпурное свечение, вырвать из клубящейся груди сердце демона, если оно у него было. Он жаждал спасти Ребекку, к которой он успел проникнуться всей душой за эти несколько часов, что он был с ней. С ее историей. В ее жизни. Он хотел, чтобы она заметила его, доверилась. Но как он ни старался, книжные страницы тесно сжимали его в клетке без шанса просочиться сквозь печатные буквы. Он рвался из кожи вон, сжимаясь и протискиваясь между бумажными листками. Вновь и вновь он предпринимал попытки добиться успеха, и в один миг завеса времени дрогнула. Он почувствовал, как сдерживающая его сила дрогнула. Ребекка становилась к нему все ближе…

…Двор наполнился мольбами и стонами. Шары кружили стервятниками над горсткой людей, выбирая следующую жертву. Наконец, они по очереди стали выхватывать из объятий взрослых их детей и поднимать к небу, цепко оплетая голосящих ребятишек туманными путами. Затем они направились к морю, унося прочь Тимми, Робби и еще нескольких детей все дальше и дальше к острову, пылающему аметистовым светом. Несколько мужчин и женщин, что остались живыми, попадали на колени и вскинули руки вверх, как будто пытались дотянуться до своих детей.
Тем временем поле ржи горело со страшной силой. Чудовищный ветер перебрасывал искры и пламя на деревья. Холмы на западе горели не меньше, обнажая земную твердь. Стойла тоже были охвачены огнем, и изнутри слышалось испуганное ржание коней, почуявших свою гибель. Крыши и стены домов были изуродованы. А перед глазами Ребекки все еще клубилось круглое тело последнего шара.
– Что ты такое? Что тебе от нас нужно? – рыдая кричала Ребекка. – Убирайся прочь! Убирайся, демон!
Ребекка различила топот ног, звучащий с улицы. Ее голос услышали выжившие люди и спешили на помощь.
В этот момент шар дернулся еще раз, и прежде, чем Ребекка успела издать дикий вопль, он прошел сквозь нее, опутал туманом Лили и вылетел через окно наружу, разметав на своем пути бегущих к дому Ребекки. Лицо старухи вновь сделало оборот вокруг своей оси, и над проклятой землей повис круглый лунный диск с серыми пятнышками…
Ошарашенный Мэт свалился с кровати и кубарем выкатился через дверь наружу. Его грудь болела, как будто ему со всей силы школьные задиры по ребрам влепили футбольным мячом на уроке физкультуре. Он услышал треск справа. В одну минуту из рушащихся под натиском огня и ветра стойл выскочили кони. Бряцая сбруей, они ломанулись прямо на него. От удара копытом по голове Мэт отключился. Он не почувствовал, как его нога запуталась в ремнях, и одно из обезумевших животных поволокло его со двора мимо дома Горацио, где из под обломков крыши выглядывали окровавленные ноги старика.
Мэт очнулся гораздо позже, когда огонь утих. Он лежал на выжженных холмах, и если бы он знал, что случайно угодил ногой в стремя, то удивился бы, ведь животные должны были его тащить совсем в другую сторону от пожара… Может быть, его отнесло сюда сильным ветром? Или один из злобных шаров схватил его, но по какой-то причине вынужден был бросить? Мэт ничего этого не знал.
Он поднялся на локтях и взглянул перед собой вниз. Чуть выше уровня моря чернело выжженное потрескавшееся плато, которое еще совсем недавно было поросшим густой сочной травой полем. Чуть дальше торчали пики оранжевых скал, нацелившие свои верхушки в серое небо. А за ними виделось угасающее фиолетовое сияние далекого острова.
– Ребекка! – вдруг воскликнул он. – Я должен найти ее! И потом мы вместе отправимся на поиски Лили, чего бы нам не стоило это путешествие!
Он попытался подняться, но сильная боль в груди повалила его на землю.
– О-ох! – выдавил он из себя болезненный стон.
И вдруг небо над его головой стало чернеть. Нет, это не было похоже на надвигающуюся с быстрой скоростью ночь. Что-то, что вселяло страх в душу Мэта. Ему стало не по себе. Неожиданно сдавило горло. Воздух сжимал его плечи, клонил голову к земле. Как будто невидимая тяжелая масса угрожающе опустилась на его тело, не давая пошевелить ему конечностями.
Все вокруг становилось черным. Краски меркли. Он уже не видел дальше нескольких футов перед собой, пока и вовсе не ощутил на себе давление стен непроглядной тюрьмы…

В этот момент та самая женщина-библиотекарь, что сделала замечание шестнадцатилетнему юноше, болтающему ногой под столом, с недоумением закрывала тяжелую книгу, лежащую на столе. Страницы смыкались до тех пор, пока толстый кожаный переплет не сдавил Мэта целиком стальными тисками.
– И когда этот юнец успел улизнуть из библиотеки? – пробурчала себе под нос она. – Ну, да ладно. И к лучшему. Мы закрываемся, – взглянув на стрелки часов, повторила она то, о чем совсем недавно предупреждала Мэта.
Женщина библиотекарь хотела уже отнести книгу на полку, когда крик удивления невольно вышел из ее груди. Она увидела между столом и шкафом на полу тело какой-то молодой женщины в белом платье, уткнувшуюся лицом в паркет. Ее длинные локоны были беспорядочно раскиданы по плечам и спине, а в сомкнутой руке та сжимала тряпичную куклу девочки со светлыми волосами. Ее тело вдруг дернулось, и женщина захрипела. Она с трудом встала на ноги. Не произнося ни слова, она смерила библиотекаря обреченным взглядом и зашагала вдоль книжных стеллажей к выходу, держа игрушку за крохотную ручку. «Мы найдем новый дом, Лили», – послышался женский шелестящий шепот из ниоткуда. Тонкой туманной струйкой он пронесся мимо странной гостьи и с тихим хлопком лопнул в воздухе, словно мыльный пузырь.