ЕЛЕНА ГРИГОРЬЕВА
5 сентября
Сегодня я решила, что у меня должен быть невидимый друг, о котором никто-никто не будет знать! И этот друг будет мой дневник. Только ему, и больше никому я буду доверять все свои тайны. Итак, сегодня 5 сентября, я сделаю свою первую запись. Не знаю, буду ли я писать каждый день, или раз в неделю, но буду рассказывать о самом важном и тайном, что происходит в моей жизни. И об этом не будет знать даже бабушка, которую я люблю больше всех, даже больше мамы! Да-да, не удивляйся, мой дневник, ведь это бабушка, а не мама, будит меня по утрам, кормит натертым яблочком и отправляет в школу. Это бабушка терпит все мои капризы, выслушивает мои обиды и может рассмешить, если что. А эти «если что» случаются довольно часто, потому что меня вечно обижают девчонки во дворе, и в классе со мной мало кто дружит. Я почти все время одна… И это бабушка, а не мама – она на работе, ей некогда - ждет меня с обедом и кормит такими вкусными котлетами со шкварками! Когда я прихожу из школы, бабушка обычно сидит за нашим круглым столом и перебирает гречку – выбирает из крупы соринки, иногда и я ей помогаю, и лучше этого ничего не бывает…
Утром я лежу до последнего, а бабушка каждое утро обливается холодной водой по пояс. Говорит: лагерная привычка. Вот, дневник, доверяю тебе свою первую тайну: моя бабушка сидела в лагере при Сталине пять лет – как жена врага народа, хотя дедушка не был никаким врагом. Он был добрым, прекрасным человеком, и очень любил бабушку, а его расстреляли… Дома у нас об этом не говорят, я все это подслушала. Конечно, подслушивать старших нехорошо, но так получилось – я нечаянно услышала, когда они думали, что я сплю. А я не спала. Я вообще плохо засыпаю – мне все-превсе страшно. Например, когда по потолку бегают тени от машин, мне кажется, что это великаны, которые могут утащить меня в свое подземелье!
7 сентября
Здравствуй, дневник! Надеюсь, ты не скучал? Так слушай дальше. После бабушки я люблю нянечку. Она совсем старенькая, и рука у нее сломана – три года назад она попала под трамвай, ей наложили гипс, но как-то неправильно, и теперь она левой рукой ничего не может делать, а одной правой ни белье не постирать, ни пироги не спечь, а нянечка очень вкусно пекла пироги с капустой. Она из-за этого очень расстраивается! Когда-то она нянчила мою маму, да так и осталась с нами жить. У нянечки своя комната, окнами во двор. Когда мы с сестрой долго гуляем и голодные, то кричим ей в окно: - Нянечка, кинь сахарок! И она заворачивает его в бумажку, и кидает нам. Нянечкин сахар самый вкусный, потому что колотый. Скажу тебе, дневник, еще одну тайну: нянечка верит в Бога! Говорит, что он сидит где-то на небе и за нами наблюдает. Вот смешная! Это потому что она в школе не училась и ничего не знает про звезды и планеты. Но странно: с нянечкой мне спокойнее всего! Она меня никогда не ругает, а жалеет. И еще - никогда не спрашивает, сделала ли я уроки и какие отметки получила – ей это совсем неинтересно. Не то что маме…
17 сентября
Привет тебе, дневник! Ты может быть подумал, что я совсем не люблю свою маму? Это не так! Я маму люблю, но и немножечко боюсь. Она бывает сердитой, бывает, совсем не понимает меня. Например, говорит: если девочки тебя обижают, дразнят, сиди дома, не гуляй! Она не понимает, что я люблю гулять, играть в лапту и в прятки, и девчонки злые не всегда, а только иногда, когда я говорю, что деревья живые, и им больно, если на них качаться или отламывать ветки… Не знаю, как тебе объяснить? Они просто глупые, вот что!
А с мамой я люблю полежать в выходные – она пускает к себе на диван, и мы долго лежим рядом и болтаем всякие глупости. Мы даже ссоримся иногда с сестрой –кому с мамой полежать – ей или мне? Сестра моя Тата старше меня на четыре года, иногда она побеждает, иногда я. А бывает, что мы умещаемся там все втроем, и тогда столько смеху бывает! Мы щекотимся, по очереди забираемся на маму, как на горку и скатываемся вниз, потому что в выходные мама совсем другая –смешливая и не сердится!
19 сентября
Здравствуй, мой дневник! Расскажу тебе еще одну тайну – мы живем без папы. Он ушел, когда мне было два года и обещал прийти на Новый год, но так и не пришел. И поэтому каждый Новый год я жду его – жду, что раздастся звонок и в комнату войдет папа –с чемоданом и подарками для меня…Нянечка говорит, что это мама во всем виновата, что папа был хороший, видный мужчина. У всех девчонок во дворе есть папы, правда, Светкин папа пьет, и все равно я чувствую себя какой-то не такой, как все. Мне кажется, что с папой все было бы иначе! И никто бы меня не дразнил, как сейчас, и соседки бы не шептались, когда я во двор выхожу…
Мой папа летчик, испытывает самолеты, поэтому его часто не было дома, но когда он прилетал из командировок, то брал меня на руки и высоко подбрасывал, под самый потолок! Мне это ужасно нравилось, и я совсем не боялась высоты. Теперь меня никто не подбрасывает, но наш дедушка –двоюродный, а не родной, родного у меня нет, качает меня на коленке и называет «шикселе»! Я не знаю, что это означает, но мне нравится само слово, и мне кажется, что я необыкновенная, как эта шикселе.
20 сентября
Привет, дневник! Теперь напишу тебе про школу. Знаешь, когда я была маленькой, я мечтала о школе, прямо бредила ей! И завидовала старшей сестре, что она уже пишет примеры в столбик и у нее есть красивый альбом и пахучие акварельные краски!.. Тайком от нее я нюхала ее пенал, рассматривала ручки и тетради, даже ластики, даже линейки! Мне хотелось, чтобы у меня все было такое же, как у нее. И вот я в школе, уже во втором классе, но совсем не радуюсь этому… А все потому что нам не повезло с учительницей! У всех они добрые, а наша злая. И зовут ее как нашу соседку по квартире - Клавдия Ивановна. Ну что это за имя? Только злыдней так зовут!.. Так вот, если на уроке кто-то засмеется или уронит яблоко, она тут же всех выводит в коридор, строит рядами и заставляет маршировать полчаса. От этого мне делается так плохо, что я чуть не падаю! А она даже не смотрит на это. Ей все равно, что мы мучаемся, она даже как будто радуется, что нам плохо!
Теперь ты понимаешь, дневник, почему утром меня тошнит и я не хочу идти в школу? Я даже научилась набивать себе температуру, лишь бы не идти туда!
21 сентября
Привет, мой дневничок! Сегодня у меня хорошая новость - у нас во дворе открылась библиотека на общественных началах, и вчера я взяла там книжку «Сказки народов Азии». Ты бы видел, какие там картинки, а сказки! В одну я просто влюбилась. Она называется «Дочь рыбака», и там говорится про девочку Чин – очень добрую и красивую - у которой умерла мать, а отец женился на другой, очень злой. И вот эта женщина, мачеха, заметила, что Чин часто ходит на берег моря и гладит большую черепаху. На самом деле это была ее мать! Она не умерла, а превратилась в черепаху, и из глаз ее вечно текли слезы! И вот я теперь думаю, может, и моя мама тоже никогда не умрет? А будет превращаться то в черепаху, то в птичку, как в этой сказке? Чтобы не оставлять меня одну…
Я даже стихи про смерть написала, ну и про маму тоже:
Мне кажется, я никогда не умру!
Ну как это так – вот сейчас я смотрю,
а что же потом я не буду смотреть?
Нет, я никак не могу умереть!
И что же, я маму свою не увижу?
Эх, до чего же я смерть ненавижу!
25 сентября
Привет, дневник! Я прочитала уже все сказки из этого сборника, и хочу сказать тебе, что лучше
этих сказок нет ничего на свете! Когда я читаю их, то забываю обо всем, даже об уроках, даже о КИ, и попадаю в совсем другой мир – где сбывается все несбыточное! Например, простая девушка может стать женой падишаха, а бедный человек – богачом! А сегодня при библиотеке открылся кружок французского языка. Я записалась и уже могу сказать, что меня зовут Лена и живу я в Москве и моя мама инженер. Учительница сказала, что самых способных она переведет во французскую спецшколу на Сретенке, а я способная. Но главное - что моя картавость, которой я так стесняюсь, всего лишь прекрасное грассирование и что все французы так говорят и мне даже не надо специально переучиваться, потому что у меня настоящее французское произношение! Я так обрадовалась!..
А может, я вообще француженка? У бабушки есть подружка тетя Фанни, так она в молодости жила в Париже и если что, будет мне помогать. А может, и я когда-нибудь поеду в Париж и увижу Эйфелеву башню? И еще: в кружок французского ходит одна девочка из писательского дома. Она тихая, много читает, и никогда не гуляет во дворе. Знаешь дневник, может, я с ней подружусь…
11 декабря
Привет дневник! Давно я тебя не открывала, а ведь уже наступила зима! Самое мое любимое время года, потому что только зимой бывает минус 25, а это значит, что уроки в школе - отменяются. Каждый день я слушаю сводку погоды и с замиранием сердца жду, когда назовут эту заветную цифру! Минус 25 – и нет урокам, и значит свобода и можно гулять до умопомрачения! А еще зимой можно слепить снежную бабу и снежную крепость и играть с мальчишками в снежки. Но главное наше развлечение –это убежать во двор писательского дома и прыгать с высокой площадки в огромный сугроб. Мы беремся за руки, зажмуриваемся и на счет три прыгаем вниз, и сразу становимся снежными с головы до пят, потому что снег везде: в валенках, в варежках, даже в карманах пальто! И мы его едим – он такой вкусный! И еще: когда я прихожу с мороза домой и смотрюсь в зеркало, то очень себе нравлюсь, и я бухаюсь на диван, и бабушка стягивает с меня рейтузы и ворчит, что я простужусь, что рейтузы все мокрые, и она кладет их на батарею, и с них капает на пол, и мы ложимся спать, а бабушка все ворчит и ворчит и я так люблю это ее ворчание!
18 апреля
Дневник, только тебе доверяю эту тайну: вчера меня купали в ванночке на кухне – у нас ванны нет, точнее, есть ванная комната, но там кладовка. И по субботам мама нагревает воду в ведре, выливает ее в ванночку и купает меня. И я страшно стесняюсь своей худобы, особенно после того, как наша соседка Клавдея сказала, что я не жилец. А вчера случился вообще ужас ужасный – мальчишки с нашего двора Игорь и Витька - залезли по навесной лестнице на второй этаж и увидели меня в окне! Мама как раз поливала меня из ковшика и приговаривала: С гусика вода, с Леночки худоба! И вдруг они как захохотали!... Мама, конечно, сразу накинула на меня полотенце, но все равно – они все видели, все…Не знаю, как теперь во двор выйду - так стыдно! Мне ведь уже восемь лет, а меня в ванночке купают, как маленькую. Теперь мальчишки всем расскажут и все узнают, как меня поливают из ковшика и какая я худая… Нет, лучше уж я буду грязная ходить, но в ванночке купаться не буду!
20 апреля
Я целых два дня во двор не выходила – стеснялась, а сегодня вышла. Но лучше бы этого не делала: мальчишки смеялись надо мной, девчонки обзывали еврейкой, я их – кацапками - это меня нянечка научила, но они не обижались, совсем. Не знаю, кажется, весь мир против меня, потому что я не такая, как остальные девчонки – и фамилия у меня неправильная, и глаза слишком большие, и ноги слишком худые, и я чуть что обижаюсь и плачу… А еще я очень боюсь стать взрослой. А вдруг из меня ничего не выйдет? Что я буду делать? Кем работать? Все это меня страшно пугает. Вообще меня пугает все, что будет дальше. Вот скоро лето, меня опять отправят в пионерлагерь, и я уже заранее боюсь, что меня укачает в автобусе, а в отряде со мной никто не будет дружить, и я буду плохо засыпать, и мама не приедет на родительский день…
Третий класс
3 февраля
Привет, мой дорогой дневник! Давно не писала, но за это время столько всего произошло. Во-первых, у нас в комнате обвалился потолок и нам поставили подпорку от пола до потолка, а во-вторых я перешла в новую школу - она с французским уклоном, где язык учат со второго класса. Вместе со мной перешла еще Аня из писательского дома, и мы с ней сидим за одной партой. И знаешь что: она теперь моя лучшая подружка – мы везде вместе, не разлей вода, потому что она никогда меня не дразнит и все понимает, как никто. Она очень много читает, почти все время, и ей неважно, какой ты национальности, и вообще, что ты не такая, как все.
День начинается с того, что Анька заходит за мной и мы вместе идем в новую школу – сначала пешком до Детского мира, а оттуда на 9-м троллейбусе едем до Сретенки. Рядом со старым Сретенским монастырем и стоит наша красная кирпичная школа номер 16.
Все мне в ней непривычно – и учителя и дети и все кажутся какими-то странными. Завуч хромает на одну ногу, но при этом везде успевает. Она ужасно злая и за всеми следит – попробуй прогуляй! У преподавателя рисования один глаз затянут пленкой, и все зовут его «Рыбий глаз». Я его немножко боюсь… Есть один очень смешной мальчик, Коля Варенников. Он всегда говорит, что забыл дома тетрадь, когда спрашивают домашнее задание. И еще оказалось, что мы с Аней сильно отстали во французском. И мама нашла мне «носителя языка» Гийома. Теперь я хожу раз в неделю в Ермолаевский переулок и занимаюсь с настоящим французом! Я даже выучила стишок про кролика и люблю его повторять. По-французски это звучит так:
Chaque matin
Le petit Martin
Donne du pain
A ses lapins
Гийом говорит, что у меня прекрасное произношение )
19 февраля
Здравствуй, дневник! К новой школе я привыкаю с трудом - здесь и требования повыше, чем в обычной, и одеваются все получше. У девочек красивые кружевные воротнички, и фартуки с пелеринками на плечах, я бы тоже такие хотела, а у меня самая обычная коричневая форма, в которой я чувствую себя какой-то замарашкой. Все девчонки задаются, потому что их родители ездят за границу, и я им немножко завидую, но маме не говорю… Учителя мне тоже не нравятся – они тебе улыбаются, а за спиной говорят, что я еврейка и расту без отца – я сама слышала. Наша классная все время привязывается к моей фамилии, коверкает ее, и вообще, не любит меня. Еще она сказала, что у меня плохой почерк и стала оставлять после уроков, чтобы я научилась красиво писать. Все это ужасно несправедливо: я и так устаю с непривычки, а она еще заставляет писать один и тот же текст десять раз, пока буквы не станут ровными.
После этих переписываний я прихожу домой чуть живая и валюсь с ног. Уроки делать я уже не в состоянии, и в результате из отличницы превратилась в троечницу.
Теперь я уже не рада, что перешла в новую школу, но назад ходу нет…
20 февраля
Дневник, вчера был самый ужасный день в моей жизни! Поскольку я отказалась мыться в ванночке, мама повела меня в Сандуновские бани, это недалеко от нас, на Кузнецком мосту. Я шла туда очень счастливая – ведь теперь я буду купаться не как маленькая, а как взрослая! Но когда попала туда, то не знала куда глаза девать – столько сразу голых женщин… И все смотрели на меня с сочувствием – все из-за моей худобы. Я этого ужасно не люблю, я и без того стеснительная, а тут все чужие…я сначала растерялась, но потом взяла железную шайку, набрала воды и хотела уже мыться, как вдруг увидела эту девочку – она была, как я, лет девяти, тоже худенькая, но это все не важно, а главное, что у нее от попы вниз рос хвостик…как у мышки. Я так испугалась – ведь никогда раньше я не видела девочек с хвостиками и не знала, что такое бывает! И мне стало так непонятно и страшно, что даже голова закружилась - я бросила шайку с водой и побежала к выходу, мама за мной… Всю дорогу меня трясло и зуб на зуб не попадал, а дома Тата объяснила мне, что это называется атавизм, они по анатомии проходили. И показала мне в учебнике рисунки разных людей с этими атавизмами - у кого хвост, у кого шесть пальцев на ноге, у кого губа заячья, и это так страшно…как будто человек не совсем человек, а его далекий предок…
И ночью я долго не могла уснуть и тени на потолке казались особенно длинными и страшными, как будто это длиннорукие великаны и вот-вот утащат меня за собой в свою великанью страну… Я пока не спала, даже стихи сочинила:
Ночью пугает все:
голос, шорохи, звуки,
длинные тени деревьев
похожи на чьи-то руки,
тянутся с подоконника
по стене к потолку,
спрячусь под одеяло,
со всех сторон подоткну…
Сердце бешено бьется,
руки опять вспотели,
страшные-страшные ночи
в детской моей постели…
28 февраля
Дневник, привет! Когда я рассказала про девочку с хвостиком нянечке, она меня обняла и сказала, что Бог убережет меня и придумает, где мне мыться, чтобы не ходить в эту баню. С нянечкой мне всегда спокойно и хорошо, как будто она знает какой-то секрет. С Аней мне тоже легко, как будто я ее знаю сто лет и обо всем могу с ней поговорить, кроме одного – что я ей ужасно завидую. Я завидую всему - ее волосам, фигуре, ее семье – у нее и мама и папа и бабушка и все живут очень дружно. И еще тому, что Аня перечитала столько книг! У нее дедушка писатель, наверное, поэтому. Вчера она принесла мне толстую книгу «Приключения Тома Сойера и Гекельберри Фина», я начала читать и не могу оторваться! Вот это жизнь! Вот это приключения! Как бы и я хотела куда-нибудь уплыть на плоте и жить на острове, чтобы никаких уроков. Вообще – никаких взрослых, только дети. Дети тоже бывают злые и противные, но от них меньше вреда, чем от взрослых. Взрослые не понимают тебя, могут оставить после уроков, могут наказать, задать столько заданий, что будешь сидеть до вечера, не разгибая спины – они бывают такие безжалостные! Как будто забыли, как сами были детьми…
6 марта
Привет, дневник! Теперь меня возят купаться к тете Евочке. Они с дедушкой живут в Малом Левшинском переулке, недалеко от метро Кропоткинская. Мы едем туда на троллейбусе шесть остановок. Квартира у них тоже коммунальная, с такими злыми соседями Маматкиными, что я о них даже говорить не хочу! Оказалось, что мыться под душем, в ванной, так здорово! Пусть даже и с газовой колонкой, которую я ужасно боюсь и которую мне велели не трогать, чтобы не случился пожар, но зато никто тебя не видит и не показывает пальцем, мол, кожа да кости! Я моюсь до скрипа, чтобы никаких катышков не было, потом кричу «готово!» и ко мне приходит тетя Евочка, накрывает большой белой простыней и ведет в комнату, и там вытирает, и я ложусь под крахмальный пододеяльник на крахмальную простыню –они такие белые, что даже синие и немножко твердые, но мне это нравится, и приносит в постель какао с молоком или гоголь-моголь - у тети Евы нет своих детей, и они с дедушкой любят нас как своих и немножко балуют. А ночью я всегда просыпаюсь, оттого что меня кусают клопы, и я зову тетю Еву, и она включает бра, и ищет клопов и потом я снова засыпаю, а утром смотрю по телевизору фильм Золушка и мечтаю о таком же платье и таком же принце, который однажды придет за мной и наденет мне на ножку хрустальный башмачок.
9 марта
Привет, дневник! Вот ведь – я знаю Аню всего год, а она мне ближе бабушки, ближе мамы – не знаю даже, хорошо ли это? А вчера мы решили дружить, как Том и Гек – всегда и во всем быть вместе, что бы ни случилось. И придумали клятву и даже –только это секрет! -расписались кровью. Если ты думаешь, что это страшно или что только мальчишки клянутся дружбой, то это не так! Во-первых, это совсем не больно: режешь большой палец стекляшкой, выступает капелька крови, как при анализе. И этой капелькой пишешь свое имя. А во-вторых, наша дружба выше мужской или женской – потому что она всехняя! Никто, кроме тебя, не знает, что мы это сделали! А клятву нашу, написанную на листочке, мы спрятали в ямке, под стеклом - третье дерево справа от начала Цветного бульвара. И поклялись прийти сюда через двадцать лет и прочитать эту клятву и наши мечты – и посмотреть, что сбылось, а что нет. После этого я меньше стала завидовать Ане – ведь мы теперь друзья навеки, а зависть это зло, которое недостойно дружбы.
10 марта
Привет, дневник! Признаюсь тебе: я влюблена в одного мальчика. Это брат моей подружки, Витя. Однажды мы играли в казаки-разбойники, и он догнал меня и крепко схватил за плечо. И я увидела его близко-близко – он быстро дышал и смотрел мне прямо в глаза, и в ту минуту я поняла, что влюбилась… Он тоже посмотрел на меня не как обычно, а долгим взглядом, и я увидела, какие у него красивые синие глаза!... Больше он ни разу на меня так не смотрел – да и кто я такая? Мелкота, ведь он старше меня на целых четыре года! Не знаю, как описать это чувство, но когда я вижу его, то почему-то краснею и сердце бьется как сумасшедшее. Аня меня совсем не понимает – она считает, что влюбляться надо в героев книг или фильмов – например, в капитана Грэя из «Алых парусов», а дворовые мальчишки не стоят наших чувств. Тут мы с ней расходимся, потому что для меня неважно – мальчик он со двора или герой из книжки. Просто ты все время думаешь о нем –и днем и ночью, и он может даже присниться!
16 марта
Знаешь, дневник, теперь когда у нас появилась тайна, да еще скрепленная кровью, нам совсем не скучно на уроках! Мы живем в своем мире, только для нас двоих, мы все время переглядываемся или переписываемся, воображая, как сбежать с уроков и куда пойти. Можно в зоомагазин – рыбок посмотреть, или купить корм для гуппи – у Ани есть аквариум. Можно в филателию – там такие наборы марок! Особенно мне нравятся Монгол-Гаудан. Или разглядывать витрины магазинов – например, в «Медицинской книге» на витрине лежит настоящий череп – он белый, а все равно страшный, а если зайти в канцтовары, можно долго разглядывать импортные ручки с золотыми перьями и мечтать о них! Или накопить на завтраках денег, купить газировку и сходить в кино. Или следить за тем странным стариком, что заходит к нам во двор и предлагает свои липкие конфеты…
Еще я люблю бегать по особым домам, где есть переходы во двор. Например, входишь с улицы, поднимаешься на полпролета, а там дверь – открываешь ее и выходишь во двор этого дома! И кажется, что попал совсем в другой мир – как бы с изнанки. Или в сказку «Синяя птица», где все живое…Когда знаешь такие дома с проходами, очень легко уходить от погони! Я вообще люблю все волшебное, таинственное, но колдуний боюсь!
18 марта
Привет, дневник! Забыла тебе рассказать, что у нас с Аней есть свой язык, разбойничий. Не помню уже, кто нас ему научил –там все просто: каждая согласная буква раздваивается и в серединке вставляется о. Например, «убобийцоца» – убийца - это слово мы заучили почему-то первым, и оно показалось нам очень смешным. Разбойничий язык хорош для тайных переговоров, когда мы решаем, идти в школу или прогулять. Например, я говорю: сосегогододноня вов шошкокололу ноне попойдодемом. Значит: сегодня в школу не пойдем. Это чтобы бабушка ничего не поняла. Мы уже навострились и довольно бегло болтаем по-разбойничьи. Но вчера нам очень не повезло. Мы решили сбежать с уроков и спрятались под лестницей, на первом этаже. Мы сидели там, притаившись, не дыша, в надежде, что пронесет, но наша завуч, хоть и хромая, углядела нас и вернула в класс. Завтра вызывают родителей в школу…Что будет??? Когда мне очень страшно, я прибегаю к нянечке, сажусь на ее большой сундук и макаю палец в солонку. Я сосу соль, смотрю, как нянечка пьет чай с сахаром вприглядку, и все мои страхи куда-то испаряются…
19 марта
Да, дневник, ну и влетело же нам! Мама ругалась и кричала, что я неблагодарная, что ей таких усилий стоило перевести меня в эту спецшколу, что она заплатила кучу денег Гийому, а я не ценю и прогуливаю с этой Аней, и хочу оказаться на улице, как какой-то неграмотный оборвыш. В ту минуту я и правда чувствовала себя несчастным оборвышем, на которого кричат ни за что и отрывают от любимой подруги. Я плакала и говорила, что больше никогда не пойду в эту школу, где только одни неприятности. Бабушка утешала меня, как умела, говорила, что все образуется…
Вот на Аню почему-то так не кричат. И я бы хотела жить в ее семье! Где детей понимают и ни к чему не принуждают. Почему, ну почему я такая несчастная?
22 марта
Привет, дневник! Еще недавно мне казалось, что несчастней меня нет человека, и вот сегодня все поменялось! Представь, вчера на дверях агитпункта появилось объявление, что там открывается кружок юного артиста! И кто хочет играть на сцене, должен ходить на занятия по актерскому мастерству и речи! И заниматься с нами будут настоящие актрисы -повезло же нам, что мы живем как раз напротив театра МХАТ! Мы с Аней записались, и ждем-не дождемся первого занятия! За это время мы уже два раза посмотрели «Синюю птицу» – мы бегаем туда в антракте без билетов, и знаем весь второй акт наизусть! Ах, если бы все собаки и кошки заговорили человеческим языком и стали называть меня «мое божество», а всех учителей отправили бы в царство Молчания – какая бы жизнь наступила…
1 апреля
Дорогой дневник, тебе первому доверяю эту новость – мы будем ставить Тома Сойера! Только вот беда - у нас в кружке одни девочки, поэтому нам придется играть за мальчиков. Теперь я мечтаю только об одном -чтобы мне досталась главная роль! Или Тома или Бекки. Вечером я ложусь спать, закрываю глаза и вижу себя на сцене в длинном платье, в освещении прожекторов, которые бьют прямо в глаза, и взгляды всех зрителей устремлены на меня - а вдруг я стану великой актрисой? Как Вертинская? И все обо мне узнают? И моя фотография будет на всех афишах? И я буду раздавать автографы и назначать свидания самым красивым мальчикам – может, и Витя тогда на меня посмотрит по-другому? Даже пришлет мне букетик цветов, а внутри положит записку со словами…нет-нет, дневник, все это глупости – просто я размечталась.
3 апреля
Здравствуй, дневник! Сегодня распределяли роли, и главная роль Тома Сойера досталась Ане, а не мне. Хотя я стриженая и больше похожа на мальчишку, чем она! И вообще, у меня больше прав на эту роль, потому что мама, когда была беременна мной, мечтала о мальчике и даже специально ходила с папой смотреть фильм Тарзан. И еще - я совсем не люблю все девчачье, например, вышивать крестиком, или пришивать метки на белье – я это просто ненавижу, и мама, когда хочет меня наказать, специально сажает пришивать метки на простыни, и у меня получается все вкривь и вкось, не как у примерных девочек вроде Бекки Тэтчер. Поэтому я и считаю, что это несправедливо, я бы лучше сыграла Тома, чем она, и скажу тебе то, что никому больше не скажу - я опять ей завидую. Ужасно! Потому что она будет играть Тома Соейра, а я какого-то жалкого Джо Гарпера… И все из-за того, что я картавлю. Я ужасно расстроена! И не пойду завтра в школу. Пусть она без меня поскучает, пусть думает, что я заболела, умираю, пусть я ее больше никогда не увижу, но надоело мне быть на вторых ролях…
10 апреля
Привет, мой дневник! Не все так плохо: из-за того, что актеров у нас мало, мне дали еще одну роль – негра Джима, который все время смешно падает на колени, складывает молитвенно руки и говорит: «масса Том!» Мне даже понравилось, что придется во время спектакля переодеваться и играть то Джо Гарпера, то Джима. Для убедительности мне вымажут лицо и руки черной краской! Вот здорово! А еще - мне ужасно нравится репетировать! Повторять эти классные фразочки: «А если проболтаемся, то сдохнуть нам на этом месте!» И я все больше завидую мальчишкам, которые ничего не боятся и ходят в брюках и умеют свистеть, засунув два пальца в рот. И зачем я только родилась девочкой?..
А еще нам сегодня выдали настоящие костюмы из школы-студии МХАТ! Соломенные шляпы, брюки-техасы и клетчатые рубашки – и знаешь - они как-то особенно пахнут - театром! Еще принесли грим – настоящий, актерский – все у нас по-настоящему! И когда Аня убрала свои длинные волосы под шляпу, то даже стала похожа на мальчишку! У нее даже получилось свистеть в два пальца. И вообще она полностью уходит в свою роль, а я все оглядываюсь на режиссера, как будто жду похвалы. Вчера приходил дедушка и сказал, что из маленькой роли можно сделать настоящую конфетку, что дело не в величине роли, а в том, сколько души ты в нее вложил. Теперь я даже рада, что у меня небольшая роль и стараюсь как можно жалостливее сыграть негра Джима, когда он падает на колени и произносит свое «Что Вы такое говорите, масса Том? Да как это возможно, масса Том? Да разве провидению угодно, чтобы мы погибли, масса Том?..»
20 апреля
Привет, дневник! Вчера была премьера! Зал был полон, а актеры – в ударе, как сказала одна наша соседка. Кажется, наши руководители волновались больше нас, все время нас пересчитывали, а у меня от страха во рту все пересохло, а руки наоборот - были мокрые и никак не вытирались, и я все выглядывала из-за кулис – пришла ли мама? Я боялась, что она опоздает и не увидит самого главного. Она и правда пришла под самый конец, я даже плакала потом. Вот Анины папа с мамой пришли заранее и пели вместе с нами:
Вниз по Мисиссипи мы плывем,
В далекие чудесные края,
Волны Мисиссипи за бортом,
Счастливого пути, друзья!
Аньке, конечно, хлопали больше всех – она же Тома играла! А ее сосед по дому со странной фамилией Перламутров, сказал, что ее ждет великое будущее артистки. Когда он сказал это, меня даже в жар бросило – про меня никто так не говорил…
После спектакля нас повели за кулисы Художественного театра – я-то думала, что это какое-то особенное, тайное место, а там оказалось так пыльно! И в пустоте стояли огромные колокола. Но все равно было таинственно, как в сказке!
Пятый класс
30 сентября
Привет, мой дневник! Я давно не писала, потому что столько всего произошло! Во-первых, летом, в лагере, я влюбилась в нашего вожатого Юру, я влюбилась прямо по-настоящему. Даже ревновала его, когда увидела, как он целуется с вожатой из первого отряда! И плакала ночью, когда поняла, что я для него никто –так, девочка из третьего отряда… Я даже выучила одну песню, которую он пел у костра, там такие слова – «я больной, я старый клоун, я машу мечом картонным, и в испуге даже дети убегают от меня…»
А еще я заняла первое место в спартакиаде – по бегу и прыжкам в высоту. И грамоту привезла. Вообще в лагере я совсем другая, чем в школе – там я настоящая, легкая, быстрая, красивая, и многие девчонки мне завидуют, а в школе наоборот – я серая и незаметная, как мышь… Наверное все оттого, что в школе я устаю и многого не успеваю, а в лагере, на природе, я такая, какая есть, и не надо учить правила, формулы, а можно просто быть собой.
1 октября
Привет, дневник! У меня началась новая жизнь – на мансарде! Я живу там с бабушкой, нянечкой и еще одной нашей соседкой. На мансарду ведет узкая винтовая лестница, которая так скрипит, что кажется вот-вот развалится. А еще рядом с нами есть совершенно пустая комната без единого окна – там никто не живет, кроме рыжей кошки, которую мы с Анькой подобрали на улице. Наша же квартира, окнами на театр, признана аварийной, и мама с Татой переехали на Сокол, в новый кооперативный дом. Теперь там с ними живет и мой отчим Вл. Ст., которого я не хочу называть папой, я его просто терплю, ради мамы. Знаешь дневник, без мамы я себя чувствую совершенно свободной, потому что бабушка с нянечкой никогда не спрашивают меня про уроки, подготовилась я к контрольной или нет – они просто любят меня, и мы живем с ними душа в душу! С бабушкой мы разговариваем обо всем на свете, а с нянечкой - играем в дурака и пьем чай с сушками. После школы я тайком выхожу на крышу – из окна на кухне, и смотрю сверху на наш двор и соседние дома, заглядываю в окна, где художники пишут свои картины, и чувствую себя парижским Гаврошем, которому море по колено!
В школе тоже много перемен: с этого года все предметы стали вести на французском! Историю, географию, математику… Честно сказать, я не успеваю следить за смыслом, потому что не все слова понимаю…
3 октября
Привет, дневник! Мне все больше нравится жить на мансарде, как бы между небом и землей, особенно когда выходишь на крышу. Бабушка не разрешает, но я все равно выхожу, когда она не видит. Вечером там видны звезды, и я думаю о Маленьком принце и его планете –как-то он там? Мне тоже иногда кажется, что звезды смеются и звенят, как колокольчики – как голос у той актрисы, что озвучивала принца... Потом я нахожу Большую Медведицу – ковшик из семи звезд, и Кассиопею, и еще вижу все, что делается внизу – ходят люди, едут машины, а ты стоишь над ними, как невидимка, и даже как будто немножко летишь… Кроме нас на левой части мансарды работают художники – у них там мастерские. Иногда они так громко топают по нашей скрипучей лестнице, что она вся шатается! А еще они вечно занимают у моей бабушки три рубля до получки, но редко когда возвращают, а бабушка только смеется и все им прощает. Вообще, без мамы мне стало очень хорошо жить – никто за тобой не следит, и ты делаешь, что хочешь.
5 октября
Приготовься, дневник, сегодня у нас в школе было чп, настоящее! Я до сих пор вся на нервах и не понимаю, как можно быть такими жестокими? Но расскажу все по порядку.
У нас в классе есть Надя – тихая такая девочка, хорошистка. А глаза у нее всегда грустные. Мне даже иногда хочется подойти к ней, заговорить, но я же с Аней дружу? А сегодня вбегает Левицкая и заявляет во всеуслышанье: –А наша Надя боговерящая! Все стали хохотать, кто-то сказал – да ладно, откуда ты взяла? А Левицкая отвечает: вчера на родительском собрании ее мама была в платочке и крестилась, мне мама сказала! Надя вся покраснела, а Левицкая продолжает: -Давайте ей бойкот объявим? И все закричали –бойкот! бойкот! Потом побежали на переменку, а когда звонок прозвенел, Левицкая говорит: не пустим ее в класс! И мальчишки захлопнули дверь у нее перед носом и не пускали. Она дергала, дергала, а они хохотали:- боговерящая, боговерящая! Тогда она заплакала и сказала:- Я не боговерящая, мне просто нравится на клиросе петь… И мальчишки открыли дверь, а Левицкая говорит: -Давайте с нее колготки снимем!
А мальчишки все делают ради Левицкой, она же первая красавица у нас и отличница. И повалили Надю и стали колготы с нее стягивать. Тут я вспомнила, как меня во дворе девочки дразнили еврейкой и бегали за мной и домой не пускали, и закричала: - Отпустите ее! Я директора позову! И бросилась ее спасать. Надя плакала, а они смеялись все громче и дразнили: «Боже, царя храни!» Но я ее отбила, а тут вошла Дина Моисеевна, по литературе и спросила, почему Надя плачет? И Левицкая встала и сказала: Потому что она боговерящая! Я посмотрела, а у ДМ все лицо пятнами пошло, красными, и она опустилась на стул. Но потом встала и спросила нас: - Ну хорошо, Надя в Бога верит, а вы во что? И кто-то закричал: я верю, что через двадцать лет коммунизм будет! А я сказала: что мир возник в результате большого взрыва. А ДМ сказала: -Вот мы сейчас Лермонтова проходим, а у него замечательные стихи о молитве есть. И встала у окна и прочла нам стихи – я даже замерла. И все замерли –так красиво это было! Особенно в конце:
И верится, и плачется,
И так легко, легко...
Я даже чуть не заплакала, только не поняла, какую молитву чудную он твердил?… И еще вспомнила свою нянечку: она верит в Бога, но я же не люблю ее из-за этого меньше? А потом ДМ прочитала еще одно стихотворение Лермонтова – про нищего старика, как ему камень в руку положили. И сказала: вот вы сейчас сделали с Надей то же самое! Тут все замолчали, даже Левицкая покраснела.
Но знаешь, дневник, что самое главное? Что Анька, моя подружка, с которой мы всегда заодно, даже головы не повернула – как читала свою книжку, так и читала. И когда я спросила ее, почему она не помогала мне спасать Надю? Она ответила: А я не заметила!
И я ужасно обиделась, и поняла, что никакая она мне не подружка, и решила теперь дружить с Надей и защищать ее.
6 октября
Привет, дневник! Дома я все рассказала нянечке, а она перекрестилась и говорит: - Это ее Боженька спас! Я разозлилась ужасно и сказала, что не Боженька, а я, а потом вспомнила, как полгода назад нашу Милочку сбил мотоцикл, и сказала: -Почему же твой боженька нашу Милочку не спас? А она говорит: – На все воля Божья…
Вот это я больше всего не люблю! Нашу Милочку, самую нежную, самую красивую девочку во дворе, и не спас!
Я даже ушла от нянечки – пусть одна пьет свой чай с сушками, пусть думает, что Бог спас, я-то знаю, как было дело…
Умерла девочка
с нашего двора, Мила,
она была добрая,
всех мирила.
И зачем это Бог
забирает детей?
Хотела бы я жить в мире,
где не бывает смертей…
10 октября
Здравствуй, дневник! Сегодня расскажу тебе про Надю и ее маму и вообще про то, как изменилась моя жизнь.
Теперь я дружу с Надей. Анька больше не заходит за мной, и мне приходится одной добираться до школы. Сначала непривычно было, а теперь даже ничего – можно о многом подумать. Я пересела к Наде – четвертая парта у окна. А Котова – к Аньке, в средний ряд, на нашу третью парту, так что мне все видно, как они мило беседуют, и Анька совсем по мне не скучает.
С Надей мне легко, она не важничает, не любит никого обсуждать и вообще не сплетница. На переменке мы ходим за ручку, и мне нравится, что я ее защитница
А вчера я была у нее дома. Она живет совсем рядом со школой. У них много всяких икон – там все старички какие-то с бородами и в высоких шапках – не понимаю, как можно им молиться? А рядом с одним старцем был медведь, и Надя сказала, что это святой Сергий и что в Загорске такая же есть.
Мама у нее такая простая, в платочке, с очень грустными усталыми глазами. Угощала меня компотом – они компот едят, как суп – из тарелки, так непривычно, но вкусно, с белым хлебом. Надина мама мне рассказала, что раньше Сретенский монастырь был действующий, а после революции его закрыли и сделали общежитие большевиков, и что прямо тут, у стен монастыря, расстреливали священников. Она сказала: все здесь полито кровью новомучеников. Я не очень это поняла, но мне стало страшно – что мы ходим по крови убитых людей и учимся тут, совсем близко…
Потом Надя меня провожала и рассказала, что по воскресеньям они ездят в Загорск и что там очень красиво, и если я хочу, они возьмут меня с собой. Но я не хочу. После этого рассказа о крови новомучеников мне как-то не по себе…
15 ноября
Здравствуй, мой дневник! Сегодня у меня печальные новости… Нади не было два дня, и я спросила учительницу, что с ней. Она сказала, что Надя больше не будет здесь учиться. Мне это показалось странным… Я позвонила ей домой, и Надина мама ответила, что они переезжают в Загорск, поближе к Лавре. Но мне почему-то кажется, что ее просто выгоняют из школы, потому что она в Бога верит.
Я осталась одна…
Я в школу не хочу,
и дома как-то грустно,
я в ссоре с подругой -
пусто…
10 декабря
Привет, мой дневник! Целую неделю я была в школе одна – Нади нет, а с Аней я больше не дружу. Мне было страшно одиноко, казалось, что весь мир против меня и уже никогда не будет как прежде…Хотя бабушка меня успокаивала и уверяла, что мы с Аней опять подружимся, нужен только случай. Она даже пасьянс разложила и загадала, что если сойдется, то мы опять будем вместе. И сошелся! А тут у нас в школе стали ставить «Золушку» по сказке Шарля Перро (по-французски очень красиво звучит -Cendrillon, от слова «зола») и вот она-то, Золушка, нас и помирила! Ане – она же блондинка! –дали главную роль, а мне – доброй феи, ее крестной, которая появляется во втором акте и творит разные чудеса: превращает тыкву в карету, мышей – в лошадей, старенькое платье Золушки в прекрасный наряд. И главное – дарит ей хрустальные башмачки! И вот, пока мы с ней репетировали (а спектакль шел на французском!), мы как-то незаметно помирились, хотя я все равно обижена на нее… и поняла, что мы с ней очень разные – она вся в книжном мире, а я переживаю всякую несправедливость в этом, сейчасном…
Да, забыла сказать: на последней репетиции придумали зажечь вокруг меня бенгальские огни – чтобы мой выход получился по-настоящему волшебным, в сверкании огней! Наверное, будет здорово!
Я Золушка, а вот моя карета,
не тыква, два простые табурета.
А это - паж- не паж,
не помню, кто он -
с отбитым носом
старый-старый клоун...
Вот башмаки -
балетки для балета,
хотите, прокручу три пируэта?
Вот зеркало, свеча,
иду я ближе,
еще чуть-чуть -
и принца я увижу...
Звонят... и все исчезло,
все пропало,
и кто мой принц -
опять я не узнала!
Но завтра -
завтра будет все иначе,
я в зеркало войду, что принца прячет,
и туфельки хрустальные надену.
И старый клоун выйдет на арену!
25 декабря
Привет, дневник! Спектакль прошел на ура! Нам долго хлопали – и мне и Аньке, и мы кланялись в наших длинных платьях, которые нам сшили из занавесок. Но что я пережила во время своего выхода – не передать! И все из-за этих бенгальских огней… А случилось вот что: когда настала моя очередь выходить на сцену, меня выдвинули на школьной банкетке, обернутой тканью – чтобы я как бы из воздуха появилась, и двое мальчишек с нашего класса слева и справа зажгли бенгальские огни, и пока я говорила свой текст и прикасалась волшебной палочкой к тыкве, к мышам и Анькиному платью, искры сыпались прямо на мои голые руки – и как же это было больно! Каждая искра –как маленький укус или ожог…Но я не могла ни уйти, ни сказать им ни слова - стояла с волшебной палочкой (она светилась в темноте!) и говорила свой текст, чуть не крича от боли! И только когда меня задвинули обратно за занавес, я наконец обхватила свои руки и заплакала…
Меня потом все жалели, а учительница французского сказала, что держалась я молодцом, как настоящая артистка: вытерпела боль, даже не подав никакого вида! В общем, я чувствую себя немножко героиней – пострадала ради искусства. И теперь думаю, что актером быть совсем непросто. Это только с виду кажется, что все красиво, как в сказке, а на сцене всякое может случиться.
18 февраля
Дневник, привет! Сегодня бабушкин день рождения - я очень люблю этот день, потому что приходит вся наша родня и начинаются споры о политике, о коммунистах, о Сталине, который столько людей пересажал…Один дедушка не спорит – он пытается всех примирить. А я, когда слушаю их разговоры, кажусь себе намного взрослее, чем я есть, и как будто участвую в каком-то тайном заговоре..
А когда все ушли, бабушка рассказала мне про лагерь, в котором она отбывала срок с начала войны и до 1944 года. Он находился в Мордовии, в поселке Потьма. Там сидели не простые женщины, а все образованные и известные – жены министров, артистки, певицы. Даже мама балерины Майи Плисецкой! И вот, чтобы ничего не забыть, они по вечерам собирались в кружок и вспоминали все, что читали или видели в театре: сначала композиторов и какие оперы он написал, потом либретто, исполнителей, потом все балеты и всех танцовщиков, потом писателей и какие романы они написали и всех героев этих романов. Так они тренировали свою память –чтобы ничего не забыть - ведь в бараке не было ни книг, ни газет.
И бабушка предложила мне поиграть в такую игру: например, она называет мне имя писателя, а я должна сказать, что он написал. И мы поиграли в Лермонтова. Это мой любимый поэт, которого я люблю даже больше Пушкина. Потому что он был страдающий и рано умер, и рос с бабушкой – почти как я. И больше всего мне нравится его стихотворение «И скучно и грустно и некому руку подать» - я его знаю наизусть, и еще –«Нет, я не Байрон, я другой..» и про нищего старика, и много других. А сегодня я сама написала стихи:
Мне грустно,
но грусть не моя,
а чужая.
Мне хочется плакать,
но злость мне мешает.
Мне так одиноко,
но слезы не льют,
и струны печали
печально поют,
а мысли бегут и бегут...
Может быть, я тоже стану поэтом?
25 февраля
Приветик! Приезжала мама - подарила нянечке новый платок и еще разной мелочи - гребешок и сушки с маком, потому что у нянечки юбилей – целых 80 лет. В новом платке она сразу помолодела и повеселела! А потом вдруг стала плакать – она всегда плачет, когда мама приезжает – ведь она ее нянчила совсем ребенком, и в войну они вместе были, когда бабушку арестовали. И нянечка спела свою любимую песню – про горку -«я на горку шла, тяжело несла», я ее очень люблю, только никак не запомню все куплеты. А потом она сказала: - Скорее бы кыркнуть! Умереть, значит. Она давно это говорит – с тех пор, как слепнуть начала. Она боится, что совсем ослепнет и станет для нас обузой, но это не так! Потому что мы все ее любим и считаем частью нашей семьи.
И я всегда думаю: ведь нянечка нам не родная, с деревни приехала, прислуга, а ближе ее никого нет. Почему же родня по крови определяется? Разве это важно - какой ты крови? Ведь если я ее всю жизнь знаю, и она меня любит, значит, мы и есть родные люди? Как-то все у взрослых неправильно придумано, я бы переделала, и все любимые люди стали бы родными.
15 марта
Привет, дневник! Расскажу тебе немного о школе. Из всех предметов я люблю только литературу и нашу учительницу Дину Моисеевну. Она необычная, грустная, ни на кого не похожая! Никогда не кричит на нас и объясняет все тихо, не повышая голоса – как будто сама с собой разговаривает. Если бы все учителя были такими! Я бы с радостью ходила в школу, а не как на каторгу. И еще: мне кажется, я тоже ей нравлюсь, она смотрит на меня каким-то особенным взглядом…
Интересно, есть у нее муж и дети? Как-то непохоже, она кажется очень одинокой и вообще немножко не от мира сего.
22 марта
Знаешь, дневник, стоит мне кого-то сильно полюбить, как тут же случаются разочарования! Вчера на переменке я увидела, как к ДМ подошел какой-то мужчина, и они долго разговаривали. Я спросила у девчонок, кто он такой, а Левицкая, которая все знает, сказала, что это ее муж, и что он ведет историю в старших классах. Я ужасно расстроилась! Как она могла такого выбрать? Сама тонкая, изящная, а он большой, толстый и некрасивый. И я представила, как они обнимаются и даже целуются, и мне стало неприятно! Неужели она не видит, что он ей не подходит? Теперь уроки литературы стали для меня настоящей мукой: я почти ничего не слышу, что объясняет ДМ, а только думаю, как она живет со своим толстым мужем. У меня пошли тройки, а вчера она рассадила нас с Анькой, потому что мы весь урок переписывались. Никогда ей этого не прощу! А сегодня я ей нагрубила, и она вызвала в школу маму.
Я пишу сочиненье,
уже три страницы,
запятых понаставила -
вот она удивится!
Снова «пять» содержание,
а за русский трояк,
нет, не быть мне отличницей -
что-нибудь, да не так…
15 апреля
Привет, дневник! Новости не очень хорошие, можно сказать – плохие. После похода в школу, мама решила забрать меня к себе, на Сокол, чтобы я была под присмотром. Не знаю, что там ДМ наговорила про меня? Но мама пришла злая, и сказала, что все знает, что я много прогуливаю с Анькой и чтобы я с ней не дружила. Я сказала, что к ней не поеду, что мне далеко до школы, что тут я привыкла, и что мне хорошо с бабушкой. И бабушка за меня заступилась! Почему бабушка, а не мама понимает меня лучше всего? Разве не должно быть наоборот? Маме важны только мои отметки, а что мы с Анькой друзья навеки она не понимает. И стихи мои не читает – говорит, глупости все это.
А сегодня бабушка рассказала, как ее спас лагерный врач. Он был очень хороший и все замечал, и однажды сказал: «Вы очень похудели, и сердце у Вас слабое, Вам нужно хорошо питаться, а Вы свои продуктовые посылки делите на весь барак. Послушайте моего совета: если хотите выжить – не делитесь тем, что Вам присылают, а съедайте все сами». И бабушка его послушалась. И выжила.
Я теперь все думаю: ведь ей, наверное, было неловко самой все съедать, но она должна была выжить – ради мамы, которая осталась совсем одна. А если бы не было мамы, не было бы и меня! Так все переплетено в жизни! Я и злюсь на маму и люблю ее…
16 апреля
Привет, дневник! Весной я совсем не могу учиться! Такое солнце за окном и капель, и ручьи - хочется все время гулять и болтать, а не сидеть в этой духоте и несвободе! Сегодня мы с Анькой сбежали после второго урока, ходили по Арбату и мечтали о будущем. Я, например, хочу прославиться, быть актрисой или поэтом и чтобы у меня был двухэтажный дом с садом, и двое детей – мальчик и девочка, а она мечтает писать исторические романы, говорит, что обычная семейная жизнь не для нее. Анька и правда много всего знает – про всякие крестовые походы, рыцарские ордена, про королей и королев... У нее бабушка все время читает какие-то толстые романы и курит папиросы Беломор, и пепел сбрасывает, куда попало, но при этом у них почему-то чисто. Мама ее работает в библиотеке художественного училища и приносит домой альбомы по искусству, а папа – художник. Я вообще ей завидую, что у нее такая дружная семья. У нас совсем все не так – папы нет уже много лет, а приходит отчим – совсем мне чужой человек. Он контуженный после войны и говорит шепотом. И каждый раз как бы оправдывается, что пришел – говорит: я вчера забыл у вас шляпу, хотя ничего и не забыл…
А Анька живет в писательском доме, и папа у нее очень добрый, всегда спрашивает, ну как у вас жизнь? Сколько уроков прогуляли? И смеется. Вчера я была у них, и видела его новые работы, в основном пейзажи, а на одном рисунке было написано «Загорск» - это куда Надя уехала. Мы с Анькой решили, что летом обязательно туда съездим. Еще у них в подъезде живет поэтесса Новелла Матвеева, она поет песни под гитару. И вчера мы с Анькой стояли у нее под дверью и слушали, как она поет – как девочка, тоненьким голоском!
Я снова прогуляла,
и время побежало
быстрей, быстрее ветра,
а в школе оно тянется,
и кто-то ждет ответа…
15 мая
Привет, мой дневник! Жаль, что ты не умеешь разговаривать, только слушать. Так вот: утром у меня был приступ холецистита, поэтому в школу я не пошла, а выпила боржоми и лежала на теплой грелке на правом боку. Бабушка тоже так иногда делает, она сказала, что у нас это в роду – проблема с печенью, и что в лагере она очень с этим мучилась.
Пока я лежала, бабушка сидела рядом и вспоминала, как они жили в лагере – совсем без новостей, потому что радио включали только когда сообщали, что взят очередной российский город – Орел, Киев, Курск…И вот когда немцы взяли Киев, а бабушка моя родом из Киева, собрались все киевлянки, сели в кружок и стали плакать и гадать: остались в живых их родные или всех убили? Я представила, как это страшно, и еще больше полюбила бабушку.
Седьмой класс
30 сентября
Здравствуй, дневник! Надеюсь, ты не скучал без меня? Столько новостей, что совсем некогда писать. У нас с Аней теперь все новое. Все! И куча новых предметов в школе и мы больше не Том и Гек, все это далекое детство, мы теперь –королевские мушкетеры. Вот это занятие, достойное человека! Быть незаметной охраной для королевы, служить ей и при этом не предавать друг друга, участвовать в мушкетерских сражениях, даже если обида нанесена не тебе, а твоему другу. Потому что дружба - это когда один за всех и все за одного! Теперь это наш с Анькой девиз.
Она первая прочитала «Трех мушкетеров», потом дала мне, потом еще одной подружке из писательского дома – и вот нас уже трое.
Мне ближе всего печальный, склонный к меланхолии и любящий выпить Атос, Аньке – ловелас Арамис, который цитирует блаженного Августина и даже собирается принять сан в ордене иезуитов, Варя – прямая и храбрая, как Д, Артаньян. Мы, неразлучная троица, как мушкетеры Дюма, и хотя живем в Москве, в двадцатом веке, но мысленно - далеко отсюда, во Франции в 17-м веке – не случайно же мы учимся во французской спецшколе, и стоит она на кладбище французов, убитых в войну 1812 года? Все французское нам близко – и галантность кавалеров, и смелость дуэлянтов, а как волшебно звучат названия улиц, на которых они жили – улица Феру, улица Могильщиков – какой тайной, какой историей веет от этих названий! Где назначить дуэль? Возле аббатства Сен Жермен дю Пре? Или на площади Старой голубятни? Даже произносить эти названия кажется счастьем!
Пока о нашей тайне не знает никто, но мы уже проводим тайные совещания, изучаем биографию настоящего капитана мушкетеров господина Шарля де Батц-Кастельмор Д, Артаньяна, жившего на улице дю Бак в Париже и планируем организовать мушкетерскую комнату!
Еду в школу на уроки,
скоро моя станция,
а в душе то Будденброки,
то опять Констанция…
Я в мечтах о временах
что когда-то были,
хорошо бы в школе
про меня забыли…
10 октября
Привет, дневник! Теперь комната в которой нет окон и где живет наша кошка Кася, стала мушкетерской. Здесь мы проводим наши совещания, учимся фехтовать и примеряем плащи и шляпы с перьями. А в школе идет своя жизнь, которая не приносит ничего хорошего. Теперь для меня самое страшное это алгебра. У нас новая училка –БИ (Берта Ивановна). Она худая, длинная, с острым носом и прямыми седыми волосами. Прозвище у нее –«Циркуль», но для нас с Анькой она воплощение кардинала Ришелье. Она влетает в класс с такой скоростью, как будто в коридоре пожар, подлетает к столу, хватает журнал и называет имя жертвы. Жертва покорно идет к доске…
БИ объясняет все так быстро, что я ничего не успеваю понять. Я тупо записываю решение уравнения, в то время как в голове моей туман и страх вызова к доске. Но самое страшное это контрольная… Списать у БИ практически невозможно. Потому что она бегает между рядами и следит за нашими руками, как настоящая ищейка. Однако мы все равно умудряемся списывать – мне помогает Сашка Худяков по кличке Худой, а Анька списывает у меня. Худой ко мне явно неравнодушен – он часто оглядывается на меня и взглядом спрашивает, нужна ли мне помощь. Потом успевает написать решение моего варианта, скатать его в шарик и бросить мне ловко в руки. Бывает, что Анька списывает у меня – она типичный гуманитарий, и даже не пытается ничего решить. И что интересно: я получаю тройку, а она четверку! Почему? Я готовилась, решала дома примеры, а она читала свои романы, и вот ей четыре, а мне трояк. Это несправедливо.
После алгебры самое непонятное для меня это химия. Интересно, что вся таблица химических элементов приснилась Менделееву во сне, но лучше бы она ему не снилась, потому что мучиться теперь приходится не ему, а нам!
Не понимаю химию
и все ее валентности,
не понимаю физику,
и вовсе не от лености,
а просто я другая,
я из другого теста,
и мне совсем другое,
другое интересно!
15 октября
Привет, дневник, стыдно писать об этом –и как я дошла до жизни такой? Но сегодня дело закончилось дракой. Не знаю, что на меня нашло? Точнее, знаю –зависть и обида. Обидно, что за одинаковые работы по алгебре или геометрии мне ставят три, а Аньке четыре! При этом она списывает у меня, а я у нее – никогда. И еще: на улице ей улыбаются все встречные мужчины, а мне никогда! И когда мы пошли с ней в туалет, я сказала, чтобы она больше у меня не списывала, что это не честно! А она смотрит на меня своими оленьими глазами и даже не понимает, в чем дело! И тогда я ударила ее и дернула за хвост, и она меня толкнула, и мы подрались. Я ей даже фартук порвала, а она мне ногтями своими длинными лицо расцарапала. Тут прибежали девчонки, и стали нас разнимать – они не понимали, в чем дело. «Вы же подружки!» -говорили своими противными голосами. Тогда я сказала: -Ну признайся, признайся, что я умнее? И что ты все у меня списываешь? Она не хотела, но потом все-таки сказала: - Ну, умнее. А я красивее!
Тогда я успокоилась - пусть так: я умнее, а она красивее. И значит у нас равенство! Мы остыли немного, умылись и опять поклялись: один за всех и все за одного!
Дома я ничего не рассказала. И опять сочинились стихи:
Даже лучшая подруга предала!
Я ей ручку и тетрадку отдала,
я решала на контрольной
все примеры, все задачи,
а теперь мне больно, больно,
я сижу и чуть не плачу…
Ей четверку, мне трояк,
разве справедливо?
Нет, наверное, никогда
мне не быть счастливой…
20 октября
Привет, дневник! Вчера географичка попросила нас принести цветы в кабинет – сказала, что очень их любит, а денег у школы нет. Сегодня многие принесли фиалки и фикусы, нянечка мне отдала «хлебное дерево» –так цветок называется, а Леша принес маленький кактус – он вообще из бедной семьи -их трое, а папы нет. А географичка как увидела этот кактус, почему-то страшно обиделась и сказала: -Так-то ты, Леша, меня любишь? И влепила ему единицу. Я считаю это несправедливо! Отметки за знания ставят, а не за цветы! Все на нее разозлись и решили объявить бойкот.
После уроков мы все рассказали нашей классной, она тоже считает, что это несправедливо, и пошла в учительскую. Потом географичку вызвали к директору. И она исправила единицу на четверку! Вот так-то! Мы все празднуем победу!!!
29 октября
Привет! Завтра у нас самостоятельная по алгебре. Меня заранее трясет, хотя я перерешала кучу уравнений – может, прогулять? Хотя в этой четверти уже столько прогуляли! На меня иногда такой страх накатывает – что вот все откроется, и мама узнает, что мы вместо уроков по Москве гуляем или в кино ходим, и не завтракаем, а деньги копим на метро и на кино. Она может так рассердиться, что запрет меня дома!
Сбежать с уроков,
пойти в книжный или зоомагазин,
глазеть на рыбок, на птиц,
мечтать о таких же,
потом плыть по Арбату,
примеряя шапки, шарфы,
глазея на художников и портреты,
понимая, что счастье вот оно, близко,
как и свобода,
которая не продается…
30 октября
Плохо дело, дневник! БИ влепила мне пару. Да еще снизу написала: «Полное отсутствие знаний во всех разделах! Когда кончится это безделье?» Она тоже думает, что я ничего не делаю, а я занимаюсь, просто почему-то никто не хочет понять, что алгебра не для меня. И главное я не вижу во всем этом смысла - зачем решать эти уравнения? Умножать, делить, извлекать корень? Как будто жизнь от этого станет лучше…Даже стихи написались:
Я с двойкою бреду домой,
готова провалиться,
конечно, это лучше,
чем, скажем, единица…
ну вот зачем мне алгебра,
и извлеченья корня?
Теперь в кино не пустят,
спасибо, хоть накормят…
1 ноября
Я не знаю, дневник, почему так получается, что мы с бабушкой вечно ссоримся? И это притом, что ближе у меня нет человека, который бы так понимал меня. А нянечка говорит, кого больше любят, того и бьют. Нет, бабушка меня не бьет, просто так переживает… Она часто болеет, и когда у нее высокое давление, то к ней приходит медсестра и ставит бабушке пиявки на шею – я этого очень боюсь. Вообще, боюсь всего больничного…и того, что бабушка может умереть. Она мне рассказывает, что выжила в лагере чудом, что зимой там было очень холодно, что спали они в деревянном бараке на двухэтажных нарах, и чтобы согреться, надо было как можно больше вещей положить на себя сверху – все одеяла, кофты, платки, и один платок шерстяной у бабушки хранится до сих пор – мне кажется, он и сейчас пахнет лагерем. Но странное дело –бабушка столько пережившая, почти никогда не простуживается! И ходит зимой в тоненьком шелковом шарфике! Говорит, что еще в гимназии их приучили обливаться холодной водой, а в классе, если кто горбился, наказывали указкой – надзирательница-немка ходила вдоль рядов и больно била палкой по спине, приговаривая с немецким акцентом - сидеть ровно, ровно сидеть! И у бабушки в ее-то годы – очень прямая спина! Но я все равно не хотела бы учиться в гимназии…
6 ноября
Привет, у нас в классе ЧП! Кто-то из наших выдрал целую страницу из классного журнала! С химией! Приходила ЗИ, сказала, что если мы не признаемся, то будет наказан весь класс, и еще сказала, что это преступление, что страницу не восстановишь – если только по дневникам. Мы все смотрим друг на друга – химию никто не любит, но чтобы страницу выдрать!..
ПС Всех будут вызывать по одному в учительскую. Ужас! Худой сказал: -Надеюсь, пытать не будут? Но почему-то не смешно. Я боюсь, что покраснею, и подумают на меня, но я не выдирала, хотя отметки в дневнике подделывала – бритвой. Наверное, кто-то из мальчишек.
ПСС
Нас оставили в покое – как будто ничего не было. Говорят, что кто-то признался, но кто - неизвестно. Все друг друга подозревают, и в классе как-то неуютно…
Иногда я представляю: а если бы это сделала я? Что бы я чувствовала? Как себя вела? Я бы, наверное, ходила, как тень и от всех пряталась. Я бы, наверное, ночь не спала и мучилась. Нет, я бы просто умерла от ужаса!
10 ноября
Привет, дневник! У нас появился новый предмет – «Живопись зарубежных стран». Говорят, что это эксперимент, ни в одной школе такого нет! Ведет его настоящий художник – рыжий такой, веселый человек, со смешным отчеством –Зульевич. За глаза его все зовут Зуля, но при этом мы его очень любим. Он замечательно рассказывает о каждом художнике, а потом показывает на доске слайды с его картинами. Благодаря Зуле мы узнали Леонардо и Микеланджело, Веласкеса, Ботичелли, Пикассо, стали разбираться в импрессионистах, отличаем Моне от Мане, Ван Гога от Гогена. Моя мама даже купила игру «Сто художников», где надо угадывать имя художника по картинке. В общем, учиться стало интересней, жаль только, что этот урок всего раз в неделю…
17 ноября
Привет тебе, мой дневник! Наконец-то наша мушкетерская комната обрела жилой вид! На старинной деревянной вешалке, которую нам подарила соседка, висят наши самодельные плащи и шляпы с перьями, в углу стоят «шпаги» - старые бабушкины палки, довольно тонкие и вполне похожие на рапиры, только без рукоятки, на стенах висят портреты мушкетеров 17 века и даже биография настоящего капитана Д,Артаньяна. Мы переписываем от руки всякие мушкетерские байки, дуэльные правила, узнаем, какое у них было довольствие и щеголяем словечками той эпохи, например, «налей-ка мне пинту пива!»
Но все это пока тайна. Вообще в жизни многое стало тайной – моя влюбленность в Сашку Худого, наша мушкетерская дружба, наш девиз, наша комната….
11 декабря
Привет, мой дневник, да, все тайное становится явным. Не знаю как, но все в классе узнали про наше увлечение мушкетерами, и теперь наш класс поделился на две части – на мушкетеров и гвардейцев кардинала. Мушкетеры, конечно, мы – девчонки, а мальчишки – гвардейцы. Кажется, Худой у них Ришелье. И после уроков мы устраиваем настоящие дуэльные сражения на площадке от монастыря. У нас все как положено -есть даже секунданты!…А учителя не поймут, что с нами творится, говорят: седьмой Б сошел с ума!
Эти стихи я Сашке Худому посвятила:
Он опять меня не заметил,
будто нету меня на свете:
пробежал, болтая с Сережкой,
или, может, все понарошку?
Может, любит, но скрытный очень,
может, что-то сказать мне хочет?..
15 декабря
Вчера, когда все наши воображаемые сражения и разборки с кардиналом были закончены, мы с Анькой – Арамисом - заскучали. Нужны были новые приключения! Опасности. Что-то такое всамделишно-страшное! И тут мы вспомнили про подвал в нашей комнате. А что, если там клад? Бочки с вином? Или чей-нибудь труп? Вот будет здорово, если мы его обнаружим!
Мы взяли с собой свечку, подняли крышку и спрыгнули вниз…
Внизу оказались кирпичи и битое стекло. Держа свечку на вытянутой руке, я – как самая легкая и юркая - двинулась вперед, Анька – за мной. То и дело мы напарывались на острые камни, стекло и бутылки и ругались, как принято у мушкетеров: -Тысяча чертей!… - Посвети-ка здесь, - говорил Арамис, и я освещала стену, на которой, увы, ничего не было написано. – А здесь? – и я светила вперед, но там были все те же кирпичи, доски с гвоздями – (осторожно! – шептала я, – не напорись!) Несколько раз мы были серьезно ранены – и у меня, и у Арамиса из коленок сочилась кровь… Кем мы чувствовали себя? Томом и Бекки, что заблудились в лабиринте? Мушкетерами? Благородными разбойниками? Не знаю, мы ползли в ожидании встречи с чем-то неизведанным, может быть, даже опасным… Мы наглотались пыли, гари, несколько раз свеча падала… удивляюсь, как мы не устроили пожар? Ведь дом был старый – вспыхнул бы мгновенно!
Наконец, темный коридор кончился, и мы оказались в каком-то относительно чистом и прибранном месте. Посветив свечкой по сторонам, мы поняли, что это банальная кладовка. «Подвалы Бонасье!» - вскричал Арамис. Да, очень похоже! Только вместо бочек с вином – кадки и банки с огурцами, а также мешок картошки, связки сушеных грибов, баночки с помидорами… Рассматривая все это, я слегка приподнялась, и потолок над моей головой тоже поднялся. Я выпрямилась и обнаружила себя в комнате нашей соседки, Киры Борисовны… Увы! Это было правдой, как бы нам ни хотелось увидеть над собой трактир Бонасье или что-нибудь похлеще! Нам-то казалось, что мы ползли целую вечность, а на самом деле весь путь занял не больше трех метров, да и по времени – от силы минут пятнадцать.
Ну уж коли мы оказались в запретной комнате, то можно потрогать и китайских болванчиков, которых мы видели только из-за двери, и огромный расписной веер с павлинами – когда еще увидишь такое!….
Насмотревшись и отдохнув, мы решили уходить. Но снова ползти по этим камням? Стекляшкам? Ох, как не хотелось! И мы решили уйти как белые люди – через дверь. Открыли замок и вышли в коридор…
Наступил вечер. Я уже легла спать, как вдруг в нашу дверь забарабанила Кира Борисовна. Бабушка вышла, и я услышала какой-то зловещий шепот нашей соседки… Минут через пять в комнату вошла бабушка. – Что такое? – спросила я, хотя обо всем догадалась. – У Киры кто-то был... – сказала бабушка. – Она заметила следы на полу (ну конечно, известка!). – И что она будет делать? – Хочет вызвать милицию с собаками. Чтобы найти грабителя по горячим следам. Может, он где-то неподалеку?
О, ужас! Внутри у меня все похолодело! Этот «грабитель» – вот он, лежит ни жив, ни мертв…Я представила, как милиционер приходит в нашу квартиру с собакой – здоровой немецкой овчаркой, как собака идет по следу и выходит на меня… Тут я не выдержала и зарыдала… Обливаясь слезами, я все рассказала бабушке, бабушка пошла к Кире Борисовне и все передала ей. Я с ужасом ждала развязки этой истории.
По счастью, наша соседка оказалась сговорчивой, не стала никуда звонить и заявлять на нас – «только из уважения к вашей бабушке!», но поставила условие: впредь в ее комнату не заходить и вещей не трогать! В противном случае, - заявила она со всей серьезностью, - я вынуждена буду обратиться в милицию. Засыпая, я думала: везет же Аньке, спит себе в своем писательском доме и даже не знает, какие мучения я испытываю!..
16 декабря
Привет, дневник! Полночи я не спала, а когда заснула – мне приснился страшный сон – подземелье, мы со свечками, а навстречу несется огромный сторожевой пес! Я в ужасе проснулась… Пришла Анька, и мы решили не идти в школу, а пошли бродить по Москве: мне надо было успокоиться и все рассказать ей, потому что держать в себе весь этот страх и ужас – я просто не могла. Когда мы устали, зашли в булочную и купили наши любимые пирожки с повидлом за пять копеек. Сели на Цветном бульваре и подумали, что жизнь не так уж плоха – мы снова вместе, и нас ждут новые приключения!
19 декабря
Никогда не забуду этот день! Весь класс пришел в нашу мушкетерскую комнату, все тридцать человек. Все увидели наши шляпы, плащи, «шпаги» и главное – развешенные по стенам статьи о реальном мушкетере Д,Артяньяне. Все читали и восхищались и немножко завидовали нам, что у нас есть такая комната, да еще с подвалами Бонасье (об этом мы тоже рассказали)! Но потом случилось нечто неожиданное – Худой достал из портфеля какую-то статью и рассказал, что его папа – архитектор, занимается историей Москвы и пишет о старых московских особняках, которые построены еще в 19 веке. И оказалось, что наш дом 4 в Проезде МХАТ, а раньше он назывался Камергерский, не простой дом – в середине 19-го века здесь была гостиница «Шевалье», принадлежавшая купцу Ипполиту Шевалье, и что постояльцами гостиницы были Лев Толстой, поэт Некрасов, Фет, Пущин – друг Пушкина, Достоевский, Чаадаев и Теофиль Готье, который подробно описал ее: и меблированные комнаты, и зимний сад, выходящий полукругом во двор, и ресторан… Мне показалось, что комната расширилась, все стало каким-то нереальным – я представила, что где-то здесь ходил Толстой, может быть, спал в этой комнате, гулял по зимнему саду. Все стало каким-то невероятным, как будто тот век и наш сошлись в этой комнате, где мы стоим…И еще я подумала, что не случайно наша мушкетерская комната находится именно в этом доме – в бывшей гостинице господина Шевалье, наверное, француза. Эх, жила бы я в те времена! …
Стихи- мечта:
Я хотела бы стать великой,
как писательница Жорж Санд,
чтобы все обо мне говорили:
смотри-ка, какой талант!
Чтоб влюблялись в меня поэты,
художники, музыканты,
посвящали бы мне сонеты,
сочиняли бы мне сонаты!..
24 декабря
Теперь в нашу комнату началось настоящее паломничество – приходят и дети, и взрослые. А сегодня напросилась ДМ со своим мужем-историком. Они поднялись по нашей скрипучей лестнице на мансарду, долго читали все наши выписки про мушкетеров. А потом пошли во двор – посмотреть, куда выходили окна зимнего сада. И муж нашей ДМ рассказал, что на первом этаже нашего дома была книжная лавка и там бывали Есенин и Мариенгоф, и что этот дом описан в романе Толстого «Казаки». Еще он сказал, что мансарда, в которой мы живем, была достроена позже, в 1879 году для фотографа Канарского. А гостиница Шевалье была на первых двух этажах –то есть там, где я родилась. В общем, я теперь все хожу и думаю про нашу квартиру номер 1, где прошло мое детство – что это при нас она была коммуналка, а раньше тут были номера, и там, где спала я, мог спать Фет или Пущин, а может и Достоевский? Или тот самый господин Шевалье, что устроил гостиницу в самом центре Москвы…
Каникулы и конец первой части
Ну вот и каникулы! Воля!
Как здорово позабыть о школе,
гулять до упаду, ходить в музей,
или с книжками целый день валяться,
и никто не скажет мне - почему, зачем,
не пора ли уроками, мол, заняться,
даже мама - ведь я заслужила
эти дни несказанной свободы -
просто быть, и никем не казаться,
просто быть, несмотря на невзгоды
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
15 января
После каникул нам сообщили, что уроков Зули больше не будет. Его уволили. Кто-то сказал, что он рисовал дома голых натурщиц, но Худой говорит, что его уволили за какое-то письмо, которое он подписал. В общем, ужасно жаль, потому что Зуля давал нам настоящую свободу – когда мы писали сочинения по картине, он всегда говорил: мне не важно, в каком году она написана, в каком жанре, главное – ваше впечатление, что вы чувствуете, глядя на нее. Вот этой свободы не стало…
17 января
Я решила подарить Худому свои альбомы с марками. У меня их целых три, по темам: природа, великие люди и разные страны. Все почти зарубежные, с дедушкиных писем, которые ему присылали из-за границы. Я их потом отпаривала над чайником – целое таинство! – и приклеивала или вкладывала в кармашек. И подолгу рассматривала, словно переселялась в другую страну - то воображая себя с бабочками в Монголии, то посреди африканских прерий со слонами и антилопами. Завтра у Худого день рождения. Надеюсь, ему понравится мой подарок…
18 января
Привет, дневник! Ну вот и свершилось – я подарила Худому свои альбомы, но он сказал только «ого! и не жалко тебе?» и тут же стал рассматривать их с Котовой – они теперь за одной партой сидят. Вот и все, а я ждала… Ну и пожалуйста!
В школе я чувствую себя замарашкой,
дома – принцессой.
Истина наверное, где-то посередине…
10 апреля
Привет, дневник! Весь март я пролежала в больнице Филатова, даже свой день рождения там провела. У меня нашли холецистит – воспаление и сужение желчных протоков. Делали зондирование, но это все ерунда, главное, что я узнала там Диму.
Дима не похож ни на кого, он - особенный. В больнице его знали все – и сестры и нянечки, и он спокойно приходил и уходил домой, так как лечился давно. Он шел по больничному коридору всегда с высоко поднятой головой и смотрел как бы поверх, как будто что-то там уже открылось ему. Говорили, что он сын какого-то профессора, и сам очень умный, что-то понимает и в высшей математике и физике, и мог бы стать великим ученым, как его отец, а может даже и больше, если бы не этот лейкоз, от которого умирают. Я впервые узнала, что есть такое заболевание, которое еще называют «белой смертью» и все пыталась представить себе – как это человек живет не с красной, а с белой кровью? И как он вообще живет, зная, что должен умереть? Однажды он упал в коридоре, к нему тут же подбежали нянечки, уложили на носилки и увезли на переливание. Я испугалась ужасно – вдруг он умрет и я не увижу его больше? И почувствовала, что все бы отдала, только бы он жил, читал свои учебники, делал открытия, пусть даже он и не знает обо мне и не замечает. А однажды, когда к нему пришла мама и они сидели с врачом в коридоре, я услышала, как врач сказала: ну, бывают же чудеса! молитесь, ведь матери все могут, ведь вымаливают своих детей у смерти…
Нет, я не верю в Бога, да и зачем молиться Ему, если Он не спас ни дедушку, ни Оську, ни всех этих расстрелянных мучеников… И я придумала, что буду просто любить его. Ведь мне говорили, что пока человека помнят, любят, он живет? Так и я буду – любить его, всегда думать о нем и не выпускать из сердца – и он не умрет.
Только это будет моей тайной от всех, даже от Ани.
Капли падают на рюкзак,
на ботинки,
стекают ниже,
я смотрю,
что опять не так,
только нет никого мне ближе
и роднее, чем он,
чем он…
и хочу я понять:
за что мне?
и мечтаю, чтоб подошел,
чтобы просто меня
запомнил…
Восьмой класс
3 сентябрь
Привет, мой дневник! Хорошо, что ты нашелся, а то с этим переездом столько всего пропало!.. Пришлось нам уехать с моей любимой мансарды – мы получили ордер на новую квартиру на станции Водный стадион. Это, конечно, далеко от моей школы, зато бабушка не будет так уставать – ей уже тяжело было подниматься на третий этаж, да еще по этой крутой скрипучей лестнице.
Я много плакала – так не хотела уезжать… все мне в нашем Проезде МХАТа родное: и сам переулок, и двор, и дом, и театр напротив. И все мне там нравилось – и что можно было с кухни выйти прямо на крышу, и что до школы близко, и магазины любимые -канцтовары, педкнига, и даже «Медицинская книга»с черепом на витрине –все такое родное… не знаю, как тут жить буду? Пока кроме новых домов и поликлиники ничего в округе нет. Закупаться продуктами приходится в магазинчике у метро, и вообще как-то пусто, дома как коробки –все одинаковые, не то что у нас было – каждый дом со своим лицом, витриной.. А еще, когда разбирала нянечкины вещи, нашла старую совсем библию, там половина только книжки, написано «Евангелие от Матфея». Я начала читать нагорную проповедь, и мне очень нравится! Особенно вот это: «вы слышали, как сказано у древних, а Я говорю…» Вот это мне и нравится: «А я говорю!» Что не так, как у древних, а по-новому. Я уже пол-тетради исписала!
10 сентября
Знаешь, дневник, чем больше я переписываю, тем больше хочется узнать о Нем – кто это был? Бог, ставший человеком? Или человек, ставший Богом? Я прочитала Ренана «Жизнь Иисуса», и несколько статей Косидовского из журнала «Наука и религия». Нагорную проповедь я почти заучила наизусть, и она звучит во мне, как песня:
Вы знаете, что сказано древним: «Люби ближнего твоего и ненавидь враг твоего!» А Я говорю вам: любите врагов своих, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих и гонящих вас. Только так станете вы сынами Небесного Отца, потому что Он велит всходить солнцу и над добрыми, и над злыми и посылает дождь и для праведных, и для грешных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари?»
Все мне тут нравится, особенно же вот это: любите врагов своих! Повторяю эти слова, и все во мне переворачивается – ведь любить врагов это значит, совсем переродиться? И хочется лететь с этими словами в какую-то новую жизнь, где нет зависти, злобы, а только братская любовь, и ничего больше! Почему-то стали забываться и мушкетеры, и наши детские клятвы, и я живу теперь в ожидании чего-то нового, что появится в нашей жизни.
20 сентября
По литературе задали читать «Войну и мир» Толстого. И знаешь, чем больше я читаю, тем больше узнаю в Наташе Ростовой себя, свои мечты или точнее – хочу быть такой, как она. Как же Толстой все это понял про нее? Точно подглядел –ведь я многое узнаю в себе такого, о чем и сказать никому не могу, а он, мужчина, чувствует? Откуда? Пока я мучилась этими вопросами, Анька притащила мне книжку Татьяны Кузминской «Моя жизнь дома и в Ясной поляне» – оказывается, Толстой с нее писал этот образ, с этой Татьяны! И многое у нее выспрашивал! Но как это странно – та девушка жила сто лет назад, а все так похоже: и мысли, и переживания, и мечты…
30 сентября
Я теперь читаю вперемежку – то Войну и мир, то воспоминания Татьяны Берс, Кузминской она стала в замужестве . Оказывается, Толстой приходил к ним домой и все за ней записывал в свою записную книжечку. Например, она назвала своего возлюбленного Сашу Кузминского «узким», и Наташа в романе Бориса Друбецкого тоже –«узким, как шкаф», еще у нее было выражение «какие глупости вы говорите!» Оно понравилось Толстому, и в романе стало Наташиным!
Так вот какие хитрые писатели! А еще оказалось, что Таня Берс была такая же влюбчивая, как я – я ведь опять влюбилась. Нет, Диму я не забыла, но его я люблю жертвенно, как Наташа князя Болконского, когда он был ранен и умирал, а тут совсем все другое…
Я бы хотела жить в 19-м веке,
ходить в длинном платье,
ездить на балы,
обмахиваться веером,
прятать в него лицо,
чтобы никто не догадался
о моих чувствах…
11 октября
Привет! Вчера мы были с Анькой в Загорске. Целый день! Это совсем другой мир, не такой, как в городе. И сам монастырь, и звон колокольный, и иконы… Почему-то на природе я лучше понимаю Наташу Ростову, и ее желание обнять коленки и полететь, и даже молиться… В Москве не хочется, а здесь я долго не могла отойти от одной иконы – там Спаситель изображен – Он стоит, наклонив голову и двумя пальцами кого-то благословляет, может, и меня и смотрит прямо в душу, так что глаз не отвести. Аньке другая икона понравилась – с Богородицей, а мне только Иисус нравится - все, что Он говорит, так важно для меня! Мне кажется, я даже начинаю верить, но не как нянечка – в доброго боженьку, что сидит на небесах, а именно в Иисуса, как Учителя, Который может научить и повести за собой. Мне кажется, это совсем другая вера.
Я привезла из Загорска желтые листья, разложила их на подоконнике и смотрю –как будто они сохранили частичку леса и храма и всего, что я там пережила…
Я теперь осень люблю, а раньше – весну, потому что за ней лето и каникулы. Я закрываю глаза и вижу, как мы с Димой идем по листьям, и с каждым шагом его болезнь уходит в землю, и он становится не таким бледным, как обычно, появляется румянец, он улыбается, а впереди купола. Мне кажется, что так я лечу его.
За окном такая осень,
а у нас уроков восемь,
эх, сбежать бы хоть куда -
с алгебры или с труда,
и бродить весь вечер,
листьями шурша,
ну и что, что ветер,
есть ведь и душа!
15 сентября
Привет, дневник! Новости такие: сначала из школы «ушли» Зулю, теперь - литературу – у нас новая педагог, совсем не такая, как ДМ, в общем, в школу тянет все меньше и меньше. А все больше тянет туда, где нам интересно, где есть тайна. Например, в Загорск или в музей Толстого на Кропоткинской – мы там сидим и переписываем варианты Войны и мира. Их целых семь! Лев Николаич все время что-то менял, а женщины переписывали за него – то Татьяна Берс, то ее сестра - Софья Андреевна. Еще мы ходим в кино на зарубежные фильмы в кинотеатр «Повторного фильма» - это наше любимое место. Вчера смотрели «Убить пересмешника». Завтра опять пойдем – одного раза мало. Там такие актеры! Один Грегори Пек чего стоит! И главное, что именно Рэдли-страшила, больной человек, которого все боятся, спасает Глазастика. Все это мне очень близко и почему-то напоминает о Диме и его болезни, и еще неизвестно, кто кого спасает…
Мне нравится все запретное,
тайное, что совсем далеко от учебы,
и в чем не бывает зависти или злобы,
например, иностранные фильмы и песни -
пусть непонятно, зато интересно!
17 октября
Знаешь, дневник, алгебру, физику и химию я, конечно, сильно запустила. И с каждым прогулом увязаю все глубже и глубже. Но поделать уже ничего не могу. Каждый раз думаю: ну вот, сегодня нагоню. Наверстаю, выучу, и ничего не получается – если что пропустила, уже не догнать. Да и зачем мне физика и математика, если я не собираюсь этим заниматься? Если я хочу быть артисткой или писателем? Или, может, вообще в монастырь уйду?
Мама говорит, надо все учить – мало ли что в жизни пригодится? Она, наверное, права, и хочет мне добра. Если честно, я бы тоже хотела по всем предметам ровно учиться, но не в школе. Мне там так не по себе бывает: я чувствую себя какой-то неполноценной, неинтересной, я могу раскрыться только рядом с близкими людьми. Учителя, отметки, парты, за которыми тесно, туалет с этим запахом – все это, как тюрьма. Веселая иногда, но тюрьма.
Ах, как пятерки греют,
четверки –согревают,
но мой дневник сегодня
две двойки украшают…
Я их стереть готова,
замазать белой краской,
и жизнь бы стала снова
такой прекрасной сказкой!
20 октября
Похоже, я влюбилась в нашего соседа из дома напротив. Тут дома стоят так близко, что из окна все видно – кто что делает, и даже лицо можно разглядеть. Их два брата –Толик и Саша, Толик постарше, студент, мы с ним уже два раза встречались на улице – когда он шел мусор выносить. Просто постояли, поговорили – даже не помню о чем, но теперь я стала мечтать о нем. Он скромный, стеснительный, как я, а брат его спортом занимается – совсем не в моем вкусе. В том году Анька приносила мне «Жизнь» Мопассана, я прочитала, и хотя местами было неприятно, но одновременно и сладко как-то. И я поняла, что со мной это случится – когда-нибудь. Я все это переживу, но не знала - с кем? Теперь я воображаю себя рядом с Толиком…
Я почему-то думаю, что Наташа Ростова была чище, и о таком еще не думала – разве что с Курагиным? Нет-нет, она же не читала таких книжек? И отношения с матерью у нее были такие нежные – маменька, папенька, у нас все иначе. У нас в семье вообще таких нежностей не бывает – чтобы мы обнимались, так искренне радовались, как она, или плакали, не скрывая слез. Да, дом Ростовых полон любви, у нас нет такого, и я в общем-то страдаю от этого…
30 октября
По литературе пошли пятерки. Все мне дается легко и главное – интересно: и образ Платона Каратаева, и образ дуба, как символ обновления, и беседы Пьера с Болконским о войне, а главное все, что касается Наташи и как все это списано с Тани Берс! Ведь у нее тоже был роман с человеком старше ее, как у Наташи с Андреем. Таня была влюблена в брата Льва Николаича – Сергея, и он тоже ей сказал: ждать год. И у нее вырвалось: -Как, целый год? Так же и Наташа потом скажет – в романе. И Таня Берс тоже не выдержала испытание временем – влюбилась в Шостака. Как Наташа в Анатоля Курагина, а вышла замуж все-таки за своего первого, за Сашу Кузминского.
Мы настолько сжились с образом Наташи, что решили во всем ей подражать – говорим, как она, тщательно моем за ушами –как она перед балом, а я купила черную краску для волос «Гамма» и дома покрасилась, чтобы быть черноволосой, как Наташа! Мама, когда увидела меня, была в шоке и устроила целый скандал – опять почему-то говорит, что я иду на поводу у Аньки и что добром это не кончится...
Если бы я жила ТОГДА,
я была бы Наташей Ростовой,
и у меня была бы сестра, а не брат,
мы мечтали бы вместе,
поджимали коленки,
и летели по лунной дорожке,
к тому дубу, который увидел Андрей…
10 ноября
Знаешь, дневник, с кем мне хорошо и спокойно жить? Да, с бабушкой и нянечкой! Потому что никто из них за мной не следит – куда я пошла, с кем, когда пришла, сделала уроки или нет. Бабушка меня просто любит, и главное для нее – чтобы я вовремя поела. Она иногда вспоминает, как жила в Кимрах после лагеря и как плохо там кормили – в училище, где она работала. Например, на завтрак давали кусок сахару, а на обед и ужин – суп из сушеной крапивы. Если бы не тетя Евочка, которая ей посылки посылала, бабушка не выжила на таком пайке…
Вообще-то бабушке все труднее одной – ведь нянечка слепнет, помочь не может, и плачет от этого. Говорит: - Обуза я для вас.
Еще я люблю, когда к бабушке приезжает тетя Фанни – ее давняя подружка. В молодости она жила несколько лет в Париже, и иногда помогает мне по-французски, а потом обязательно начинает рассказывать о своем романе с французом, из которого –увы! -ничего не вышло. Теперь она живет на Семеновской – далеко от нас, в коммуналке, с соседом-алкоголиком. Раз в месяц у него начинается запой, и он грозится ее убить, и тогда тетя Фанни приезжает к нам и ночует на старой, прогнувшейся раскладушке. Для бабушки это самые счастливые дни – они шушукаются, вспоминая молодость, а перед сном тетя Фанни рассказывает такие смешные истории, что мы хохочем до упаду.
Если честно, я бы хотела, чтобы она всегда у нас жила! У нас дома не хватает веселья. А это - стихи про бабушку:
Бабушка ближе,
хоть старше мамы,
бабушка друг мой
самый-самый,
усадит, накормит:
«да ты не спеши,
ну что там стряслось у тебя,
расскажи?»…
А с мамой всегда напряг,
но мама же мне не враг?..
1 декабря
Да, дневник, гром грянул раньше, чем я ожидала. Вчера маму вызывали на педсовет, и сказали, что если я не возьмусь за ум, то меня исключат посреди года. Мама приехала и устроила настоящий скандал – почему-то кричала, что я неуч, бездарь, потом велела мне вымыть все полы, и сказала, что после Нового года я перееду к ней на Сокол. Еще запретила мне встречаться с Анькой, так как ей сказали, что мы прогуливаем уже вторую неделю, и что, мол, виной, тому – Аня.
Я мыла пол и плакала, плакала и мыла, и боль моя куда-то уходила, пока совсем не ушла, но обида на маму осталась... Ну почему, почему все так несправедливо? Почему нас разлучают? Ведь я без Ани не смогу…
5 декабря
Привет, дневник, я думала, что мама успокоилась, но она… она приехала в школу, нашла Аню на перемене и при всех сказала, чтобы она оставила меня в покое. Как мы теперь будем встречаться? Как я в школу приду? Как посмотрю ей в глаза?
Вечером позвонила Аньке. Мне впервые стыдно за свою маму…
6 декабря
Сегодня бабушка говорила со мной о маме. Чтобы я не обижалась на нее, а жалела. Она давно со мной так не говорила, и я многого не знала.
Оказывается, когда дедушку арестовали, маме было
всего 16 лет. Ее сразу вызвали в комитет комсомола и предложили отказаться от отца. Но мама сказала, что ни за что не откажется, и ее исключили из комсомола. И все смотрели на нее косо, и все подружки испарились. А через год арестовали бабушку и мама осталась одна, с нянечкой. И чтобы найти, в какой бабушка тюрьме, она ходила по всем московским тюрьмам с передачами: где возьмут, там и бабушка. Взяли в Бутырской, и мама поняла, что бабушка в этой тюрьме, и стала носить ей передачи и писать записки.
И с папой, о котором я так мечтала, оказалось все не так просто. Бабушка сказала, что когда она вернулась из лагеря, папа был очень недоволен этим, говорил, что ему неприятно жить в одной комнате «с бывшей зэчкой», и мама часто плакала.
Вот как все оказалось. А я вечно винила маму в этом разводе, думала, что это из-за нее мы живем без папы. Я потом полночи не спала – все думала о том, сколько пришлось пережить моей маме, когда она была еще совсем девочкой, и мне многое стало понятно…
10 декабря
Сегодня я одна поехала в Загорск. Я думала: а вдруг встречу там Надю? Мне хотелось поговорить с ней, все рассказать. Но встретила одну старушку, в храме. И все ей рассказала. А она говорит: «Бог все устроит». Потом достала из сумочки бумажку с какой-то молитвой и сказала читать ее, когда я «в сомнении».
В электричке было очень холодно, я вся промерзла, потом открыла эту бумажку и прочитала молитву. Она мне показалась очень знакомой. Только не помню, где я ее слышала. Начинается так: Отче наш, сущий на небесах…
11 декабря
Ну вот, я все-таки заболела. И хорошо. Все равно в школу стыдно идти. Зато я стала читать Евгения Онегина! Роман в стихах, но чем-то так близок мне, что я не могла от него оторваться и даже положила книжку под подушку и спала с ней. Я бы тоже такое письмо написала, как Татьяна, только кому? Диму я не забываю, но люблю другой любовью. А это –новые стихи:
Болею, читаю Онегина,
за окошком падает снег.
Кажется, время остановилось -
для меня одной или для всех?
13 декабря
Знаешь, дневник, я теперь полюбила Пушкина больше, чем Лермонтова. У него тоже няня была, как у меня. И даже зовут их похоже – Арина Родионовна и Агафья Карповна. И у Татьяны Лариной няня была.
Я пошла в комнату к нянечке и стала ей читать Пушкина. Она слушала-слушала и заплакала. Я спрашиваю: - Ну что ты?- Она говорит: Детонька, я ведь совсем ничего не вижу. Бабушка устала со мной, я все роняю на пол, а ей нагибаться, подметать за мной. В туалет мимо хожу – она моет за мной, а ведь это я должна, у ней давление, ей нельзя… Мне стало ужасно стыдно, что я редко к ней захожу и не помогаю совсем. И мы с ней долго сидели, и пили чай с сушками – с ее любимыми –простыми, с маком.
На душе так зябко,
холодно, обидно,
по диктанту тройка,
мне ужасно стыдно!
Значит, в четверти трояк,
все опять не так, не так…
14 декабря
Дневник, все, что я сейчас напишу, пока маленькая тайна: вчера Толя из дома напротив знаками показал мне, чтобы я вышла. Я вышла и рассказала ему о своем горе, о разлуке с Аней, и он меня поцеловал! И сказал, что я ему нравлюсь. Я сразу стала счастливой! Все мое горе куда-то улетучилось – как будто и не было ничего. Какое-то новое чувство охватило меня – что я не одинока, что я кому-то нравлюсь, значит, не все потеряно.
Пока я не могу ни с кем поделиться этой тайной, даже с Аней – как будто если я расскажу, все это растает и больше ничего не будет. А дома я подумала, что это слишком быстро, что я его почти не знаю и может быть, все так же быстро и пройдет. Ведь это не Дима, который живет у меня в сердце? И у меня написались стихи. Я пошла и прочитала их бабушке, а она сказала, это Пушкин? А я говорю: -Это я! Она даже не поверила. Вот эти стихи:
Я Вас люблю. Вы это знали.
Я, верно, странная была.
И необычно, и тревожно
глядела часто на тебя.
Письмо прочтешь и улыбнешься,
сожмешь его в своей руке,
но я прошу тебя, о боже,
оставь хоть память обо мне.
23 декабря
Чтобы окончить полугодие, приходится ходить в школу. Я даже кое-что нагнала. Стараюсь помогать бабушке, хожу в магазины. Иногда вместе с Толиком и потом еще гуляем. Я стесняюсь на него смотреть – из-за того поцелуя, а он ведет себя так, как будто ничего не было.
_______________________________________________________
Вчера мы снова встретились и я решила отдать ему те стихи – чтобы он понял, как я к нему отношусь. Он прочитал, потом приобнял меня и сказал, что я еще маленькая, что у меня еще будут друзья и любовь. И добавил, что скоро уезжает с группой на зимние каникулы. А я-то мечтала встретить с ним Новый год! Я пришла домой, как убитая, и весь вечер плакала. Но бабушке ничего не сказала.
ПЕРЕЕЗД
5 января
Новый год я начинаю на новом месте. Мама все-таки настояла, чтобы я переехала на Сокол. Теперь я живу с ними – мы с Татой в одной комнате, и мама с отчимом - в другой. В нашей комнате есть балкон, я люблю выходить на него – посмотришь вниз с восьмого этажа – и дух захватывает! И такое же желание, как у Наташи Ростовой – обнять коленки, и полететь над Октябрьским полем, все выше и выше, только ветер гудит в ушах!.. Ведь это чудо, это чудо какое жить на восьмом этаже, все чудо! Сама жизнь чудо!
В принципе мне здесь нравится – мы с сестрой давно не были вместе, она уже студентка МГУ, все время пропадает в агитбригаде, все время влюблена в кого-то или в нее кто-то.
Над ее кроватью висит фото Эйнштейна с высунутым языком – это ее кумир. Она мне все уши прожужжала про него и его теорию относительности. Принесла какие-то лекции Фейнмана по физике и велела читать –может, поумнеешь, говорит. Я над своей тахтой повесила портрет Пушкина работы Кипренского, который висел еще у нянечки.
Толю я почему-то быстро забыла – как только переехала, значит, это было не настоящее? Но как-то пусто стало на душе…
Мне досталась маленькая роль,
ну и что же – я ее сыграю,
все равно по жизни я Ассоль,
все равно о Грее я мечтаю…
10 июля
Привет, дневник! Не писала почти полгода, и не знаю, с чего начать? Наверное, с того, что меня исключили из школы после восьмого класса – вызвали маму на педсовет и посоветовали перевести меня в другую школу – якобы за прогулы и частые поездки в Загорск. Прогуливали мы вместе с Аней и в Загорск часто вместе ездили, но ее почему-то не тронули – где в мире справедливость? Кому понадобилось нас разлучать? Непонятно…Жизнь для меня как будто остановилась – я все не могу это переварить – и что придется переходить в новую школу и что я буду учиться без Ани – зачем, почему, кому от этого лучше???
Я все ужасно переживаю:
ночами долго не засыпаю,
переживаю, что я несмелая,
что даже летом незагорелая.
что я какая-то не такая…
Переживаю, когда толкают.
переживаю страшные книжки
и что не дружат со мной мальчишки.
Еще я очень переживаю:
зачем я все так переживаю?
12 июля
Мама взяла мне список по литературе, что надо прочитать к школе, и я начала с Достоевского. Как же он оказался мне близок! Все, что он пишет, и как он пишет – настолько родное и близкое, и какие глубины он открывает в человеке, я и не подозревала, что такое возможно. Теперь ЛН с Наташей Ростовой кажутся мне детским садом, а вот судьба Неточки Незвановой –настолько близкой, словно ФМ заглянул в самую мою душу, со всеми ее страхами, ревностью и желанием пострадать за кого-то, и это чувство такое свойственное мне, когда и любишь и ненавидишь одновременно, и не можешь объяснить своих действий – в общем, в Достоевском я нашла родственную себе душу и мне легче стало, что не я одна испытываю такую боль и одиночество, что Неточке-то было в сто раз хуже!
Я прочла все, что у нас было – Белые ночи, Униженные и оскорбленные и наконец Преступление и наказание. Этим романом я просто заболела. Я страдала вместе с Раскольниковым, просыпалась вся потная с ощущением страха, будто это я убила несчастную старуху и должна скрывать правду от всех, и радовалась, когда появилась Сонечка и стала спасать его своей любовью. И подумала о Диме с его белокровием – жив ли он? Действительно ли моя любовь может кого-то удержать на земле? Из-за этой любви я чувствую себя какой-то отдельной от всех, и мне снова одиноко в школе:
я опять на переменке в стороне от всех,
все девчонки парами, где-то слышен смех,
ну и пусть: они не знают, что в душе моей,
что стихи я сочиняю о любви своей,
пусть непОнята, одна, предана подругой
и пусть дома у меня постоянно ругань,
я однажды докажу, что не просто это,
что такая участь суждена поэту…
Анька не разделяет моих восторгов – для нее ФМ слишком тяжелый писатель. Но мы все равно мечтаем о встрече, о том, как она будет заходить ко мне после школы и мы станем вышагивать по Арбату, заходить в булочную или зоомагазин или поджидать Васю Ланового (в которого обе влюбились) у проходной.
Но впереди еще полтора месяца и переход в новую школу.
29 августа
Привет, дневник. Скоро в школу, а я боюсь даже думать об этом. Все новое – учителя, ученики…Я ко всему новому с трудом привыкаю, да к тому же меня на автобусе укачивает, как доберусь до школы – не знаю. Мама звонила дедушке, и он обещал отвозить меня. Мне стыдно, что меня будут провожать в школу, как маленькую, но страх перед неизвестностью еще сильнее.
Никто не понимает,
ни дома и ни в школе,
я может, не такая,
особенная, что ли…
И все не так, как надо
а как-то все иначе,
и никого нет рядом,
иду и чуть не плачу…
А ветер гонит листья -
иззябшие, намокшие,
как и коты не местные
от дождика продрогшие…
1 сентября
Новая школа совсем не понравилась –казарма какая-то. Наша была высокая, красного кирпича, а эта грязно-желтая, трехэтажная – почему-то представила, что примерно в таком доме и жил Раскольников, в узком своем пенале. Но есть и радость – двое ребят из нашей школы тоже перешли сюда и мы будем в одном классе! И среди них Худой! Может, это судьба?
Тощая собаченция,
бездомная,
так и я -
брожу задворками,
чтобы никто не заметил,
а под ногами листья -
желтые,
последние…
10 сентября
Привет, дневник, ну вот я и в новой школе. Целую неделю меня отвозил туда дедушка – с ним мне спокойно, не страшно – я так устроена, что мне нужна поддержка на первых порах, какой-то близкий человек рядом. Тата считает это баловством, но она другая и никогда меня не поймет. А дедушка понимает.
Но с этой недели езжу сама. И вроде ничего. Выхожу на Смоленской и дальше переулком иду до школы – мне даже нравится этот путь среди старых, двухэтажных особнячков, и еще -близость любимого Арбата. Рядом находится знаменитая «собачья площадка», та самая, которую писал Поленов в «Московском дворике». Мы сидим теперь с Верой из нашей школы –там я ее не замечала, а теперь стали близки. Но главное - литература. Новая учительница – высокая, коротко стриженая - оказалась просто удивительной – так дает нам Достоевского, такие глубины в нем открывает, что я ловлю каждое ее слово! И имя у нее необычное – Инга, ИС. Оказывается, она преподает еще и в МГУ, у студентов – в общем, с литературой нам повезло.
Химик тоже нравится – похож на Чичикова, кругленький такой, с прекрасным чувством юмора. Все его зовут ДДТ – и он это прекрасно знает. Но не злится, а смеется! Всех гуманитариев, которые ничего не смыслят в химии, называет «филоОЛУХАМИ», а когда из класса выгоняет – за разговорчики – приговаривает: «Надолго вон на Волго-Дон».
25 сентября
Сегодня разбирали «Преступление и наказание», много споров было: вправе ли мы судить Раскольникова или важнее понять почему он это сделал? Возможно ли такое сейчас? Поразило, что это убийство не выдумка, а взято писателем из газетной хроники. ИС всех выслушивает, не перебивает, не говорит, что это правильно, а вот это нет. Учит нас мыслить самостоятельно, а не ждать готовых ответов из учебника. Но как же здорово она увязывает все жизненные события Достоевского с его романами! Его почти смерть на эшафоте - как представлю, что он пережил, сразу холодок в сердце, потом внезапное освобождение, заключение в «мертвом доме» и как потом эта каторжная жизнь отразилось на всем его творчестве. Его безумная любовь к этой Аполлинарии Сусловой, страсть к рулетке…Да, с ИС мне повезло, и она меня ценит, кажется.
ПС Кстати, Аполлинария первая призналась Достоевскому в любви – написала ему признание – почти как Татьяна Онегину - когда он из тюрьмы вышел. Вообще она мне многим близка, тоже вела дневник и писала в нем, что никогда не была счастлива, что все заставляли ее страдать – даже отец, даже мать –все как у меня.
Вечер, иду от подруги,
Фонари так приветливо светят!
А дома – родители -
догадываюсь, как встретят…
Почему так: близкие люди,
а нет у нас пониманья,
будто я с далекой планеты,
у которой нету названья…
30 сентября
Здравствуй, дневник! Наша дружба с Аней оказалась сильнее всех запретов и расстояний. Домой я теперь возвращаюсь часов в пять, потому что после школы ко мне приходит Анька и мы гуляем по Арбату и обсуждаем все прошедшее за день. Иногда ждем Васю Высочество – так мы называем актера Василия Ланового - после репетиции у проходной, это близко от моей новой школы, на улице Скрябина, и потом долго спорим, на кого он посмотрел – на меня или на нее? Даже ссоримся из-за этого! Мы уже пересмотрели все фильмы с его участием, специально ездили на окраину Москвы, в какой-то богом забытый кинотеатр «Мечта», чтобы увидеть «Павла Корчагина» –вот там он играет классно, там видна его «харизма», как говорит Анька.
Она мне немножко завидует, что я теперь на Арбате, рядом с театром Вахтангова, и тоже считает, что это судьба. Еще бы не судьба! Ведь мне было всего семь лет, когда я впервые увидела ВВ в роли капитана Грэя на съемках фильма «Алые паруса». Мы с мамой жили тогда в Коктебеле, и весь месяц, что мы там отдыхали, я бегала на съемки этого фильма и видела, как Ассоль-Вертинская входит в море и кричит капитану Грэю: –Я здесь, я здесь! И на горизонте появлялся парусник с алыми парусами и с ВВ на борту!
Разонравились мальчишки -
это все такое детство,
я теперь люблю артиста,
что играет по соседству.
Сторожу его у входа,
на спектакли бегаю,
знаю роли наизусть,
в школе - не обедаю…
ПС последняя строчка появилась, потому что мы не обедаем, а копим деньги на фильмы с его участием.
5 ноября
Привет, дневник! У нас новый предмет - «Музыка» , ведет его очень загадочный учитель КС– с большими, глубоко запавшими черными глазами, странный немного, но рассказывает интересно. Пригласил на свои музыкальные четверги, которые проходят на квартире нашей ученицы Милы Б. Она живет в подвале старого особняка на Арбате, где когда-то жил Пушкин со своей Натали после женитьбы. Интересно, как там внутри? Я уже заранее предвкушаю…
10 ноября
Сегодня была первый раз на музыкальном четверге у КС – мне ужасно понравилось! Как будто я участвую в каком-то тайном обществе, как декабристы. Может быть, оттого, что здесь когда-то жил Пушкин с молодой женой? И спускался в этот подвал, и сочинял стихи и был счастлив? Или оттого, что КС погасил большой свет и включил зеленую лампу и при свете этой лампы рассказывал нам о композиторе и его музыке? Сегодня был Бела Барток, венгерский композитор - я и не знала такого! Оказывается, ему пришлось эмигрировать в США из-за фашистов, и вообще много перестрадать. Потом КС погасил и лампу и мы в полной темноте слушали музыку Бартока. Музыка кончилась и стало тихо-тихо, так что слышно было, как часы тикают…Потом он снова включил зеленую лампу и попросил нас делиться впечатлениями: мы говорили, а он все записывал в тонкую черную тетрадь.
Дорога домой, которая обычно кажется такой долгой, пролетела за один миг! И пока ехала в метро, в автобусе – все люди казались такими будничными, серыми, а я сама - словно с другой планеты, где есть красота, музыка, зеленая лампа, наши разговоры, и никто не знает об этом!
А вот и «музыкальные» стихи:
Никому нет дела до ме-ня,
никому нет дела - до-ре-ми,
все ушли куда-то до позд-на,
заняты делами раз-ны-ми.
Наступает вечер –ни-кого,
наступает вечер - до-ми-соль,
знаешь, это даже ни-че-го,
я сижу мечтаю, как Ас-соль…
12ноября
Странно: я заметила, что та моя школа была у монастыря, и рядом с этой школой тоже стоит храм. Но тоже весь заколоченный… А мне бы хотелось иногда заходить в храм и чтобы там горели свечи. Последний раз, когда мы были в Загорске на Пасху, в храме шла служба, и в конце батюшка поднял руки и воскликнул: Христос воскрес! И все в храме в один голос ответили: Воистину воскрес! И у меня было такое странное чувство, что раз Он воскрес, то должен тут появиться. Никто, конечно, не появился, и я вышла немного разочарованная. И всю дорогу в электричке думала: Он не появился, но я счастлива, может, это и есть Воскресение?
20 ноября
Дневник, а чудеса происходят! И узнаешь о них случайно. Случайно я открыла журнал «Наука и жизнь», который мама выписывает, и прочитала: Дима В., студент 4 курса МГУ сделал интересное открытие в области высшей математики. Дима! Он жив! Я даже не смогла читать дальше –так была потрясена этим! Не знаю, что его спасло – лечение, молитва матери или моя любовь? Или все вместе? Или та синяя птица счастья, что мы все так ждем… И я снова увидела занавес МХАТа с синей птицей, вот он раздвигается, на сцену выходит Тильтиль в зеленой шапочке с алмазом, и начинается чудо!
Какой ты будешь, день?
длинный, короткий?
промелькнешь, как белка,
или будешь ползти черепахой?
обрадуешь, огорчишь?
знаю-знаю,
что все зависит от меня,
но вдруг -
вдруг мне повезет:
и меня не вызовут по алгебре,
не спросят по истории,
и мне удастся сбежать с физ-ры,
тем более, что и форму я забыла дома?
Буду идти по бульвару,
смотреть на отражения в лужах,
может, и встретится мне рыжее счастье -
последний день осени –
здесь, под ногами,
да и в душе у меня тоже осень…
25 ноября
Привет, дневник! Скажу тебе по секрету: мое увлечение ВВ проходит, и мне даже немного жаль, потому что я свыклась с этим чувством, но теперь я все больше думаю о нашем учителе, о КС. Ложусь спать, и его образ возникает передо мной в луче света… и мне кажется, что только такой человек сможет меня понять. Он старше, умнее и так рассказывает о музыке, как только гении умеют – что она прямо оживает у тебя на глазах. И еще – он совершенно не похож на других мужчин. В нем как бы нет ничего мужского, а один дух.
Вчера на четверге он поставил нам «Болеро» Равеля. Ничего более странного я в своей жизни не слышала! Музыка сначала показалась мне монотонной – одна и та же мелодия, но она все нарастала и нарастала и конца этому не было видно! Мне почему-то представлялась змея, которая подползает все ближе и ближе, извиваясь своими кольцами и вот-вот задушит меня. В какой-то момент мне стало так страшно от этой монотонности и приближения чего-то нездешнего, что я чуть не крикнула: остановите! Но тут она и кончилась… КС включил лампу и все стали говорить о своих впечатлениях. Я тоже сказала. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что таким образом Равель выразил монотонность заводского конвейера, который увидел во время путешествия по Америке! Я ехала в автобусе, а музыка все звучала во мне, все звучала, и я снова не заметила дороги домой…
2 декабря
Дневник, я написала стихи и посвятила их КС. Почему-то представила себя – как я жду его у дома, хотя даже не знаю, где он живет:
***
Я хотела бы прийти
к ступеням дома твоего.
И в метель,
Когда не видно никого.
Я хотела бы на ступеньки сесть
И сквозь вьюгу
На прохожих смотреть.
Я бы услыхала тебя
Через снег и визг шин,
Ведь ты не похож ни на одного из мужчин.
Ты бы подошел к двери
И ключ доставать стал,
А я — подняла бы воротник,
Чтобы ты меня не узнал.
Ты бы отворил дверь
И вошел в дом.
А я — целый день вспоминала бы,
Какие на тебе были шапка и пальто.
Показала Аньке и некоторым девчонкам в классе, одна даже переписала. Но я не сказала, кому они посвящены… Пусть это будет моя тайна.
7декабря
Сегодня меня должны были принимать в комсомол, куда я не очень-то рвусь. Вместо этого мы с Анькой поехали на похороны Рубена Николаевича Симонова, режиссера театра Вахтангова. Он умер 5-го числа, а мы совсем недавно видели его в спектакле «Филумена Мортурано», где он играл Доменико Сориано. И играл замечательно, не хуже молодых! Вообще, все его постановки прекрасны! И «Принцесса Турандот», и «Конармия» по рассказам Бабеля.
Было очень холодно, мы простояли долгую очередь в театр - на прощание, так что ног уже не чувствовали, а потом поехали на Новодевичье, и были там до последней минуты. Видели всех актеров, ВВ плакал…
Дома я парила ноги, чтобы не заболеть, а когда легла спать чувствовала себя такой счастливой: мы с Анькой были на прощании с таким актером! Видели всех - ВВ, Юлию Борисову, Яковлева, Кацынского – короче, приобщились жизни театра, и что же может быть этого лучше? И разве сравнится это со школой, ее уроками и вечным страхом вызова к доске?..
9 декабря
Дневник, а вот расплата: в школе ИС устроила мне форменный разнос – мол, тебя ждали, все собрались, а ты проигнорировала комсомольское собрание, и теперь тебя вряд ли примут. Я сказала, что была на похоронах Симонова. Тут она покраснела и сказала: -Я имела гораздо больше оснований его проводить, так как знала лично – мы соседи, а ты ему кто?
Мне было ужасно стыдно. Но при этом я ничуть не раскаивалась! Потому что школа каждый день, а такие события случаются раз в жизни…
Я сегодня ничего не могу,
я, наверное, в лес убегу,
встречу там медведя,
а может, и волка
Скажу: «обнимите –
промокла!»
И мы обнимемся все втроем
и классную песню споем -
про луну, что ползет воровато,
про сову, что уже глуховата,
но главное -
как нам хорошо
без уроков и без стихов!
среди трав, деревьев
и больших лопухов!
А потом мы заснём
в берлоге медвежьей,
я узнаю, что волк
может быть очень нежным...
И утром вернусь домой -
просто, совсем без опаски,
мне теперь легко, хорошо -
словно в сказке!
12 декабря
Привет, дневник! С легкой руки ИС меня прозвали «культурной хулиганкой». Ну что ж, так оно и есть. Только дома опять все напряженно - ИС вызывала маму в школу. Мне стыдно и перед мамой – я слышала, как она звонила знакомой и говорила, что не знает, что со мной делать, что я всем грублю – и дома, и учителям. Я сама не знаю, почему так получается?
когда-нибудь все заметят
какая я необыкновенная
и Вовка первый начнет таскать мой рюкзак
на переменке и после уроков
и Инга Васильевна наконец оценит мои сочинения
и будет читать их вслух всему классу
и даже Толик из десятого А
однажды остановит меня в коридоре
и пригласит на свидание
когда-нибудь -
когда с деревьев упадут все желтые листья
и на землю ляжет наконец первый снег…
15 декабря
Сегодня на четверге мы слушали совсем особую музыку. Даже не музыку – это короткая опера «Человеческий голос» на музыку Пуленка по либретто Жана Кокто. Не знаю, можно ли это объяснить? Все 45 минут поет-говорит женщина с воображаемым возлюбленным. Но на самом деле - с телефонной трубкой, она плачет, просит, смеется, вспоминает. А потом голос все тише, тише – и то ли она запутывается в проводе, то ли просто умирает от тоски…не знаю, но все это так понятно и так близко мне! Хотела бы я так написать, как Кокто!
Я ехала домой и жалела только об одном – что рядом нет Аньки, чтобы все это обсудить. И еще очень жалела, что никто –почти никто не знает эту музыку и этого композитора – почему? Почему все слушают одно и то же?
Моя любовь к КС, который открывает нам совершенно новый мир, все усиливается. Какое сердце – с ним можно говорить одними глазами…
19 декабря
Привет, дневник! После Достоевского с его психологией у меня долго никто не шел, а сегодня Анька принесла мне Кнута Гамсуна – норвежского писателя с очень сложной судьбой. Я бы не стала его читать, если бы не узнала, что своим учителем он считал как раз-таки ФМ.! И что в области психологии отношений никто ему столько не дал, сколько Достоевский. Сейчас я читаю его «Пана». Это совершенно новый мир для меня – сложный, запутанный и такой загадочный! Если честно, я бы хотела пережить такую любовь, как Эдварда. И хотела бы, чтобы за меня сражались, чтобы меня ревновали, но я знаю – я совсем не такая, не роковая женщина.
20 декабря
Не расстаюсь с Гамсуном. Читаю его дома, в автобусе, на уроке – под партой. Как бы я хотела иметь такой характер, как у Эдварды! Сильный, смелый… самой строить свою судьбу, самой признаваться в своих чувствах, как Эдварда – капитану Глану.
25 декабря
Дневник, знаешь - я совсем запуталась в своих чувствах. То я хочу быть гордой, как Эдварда, то сострадательной, как Сонечка и любить этой особой, все отдающей любовью. Вообще, я готова, как писал Толстой «или к величайшей радости, или к величайшему горю». Я даже постаралась наладить отношения с отчимом, потому что он совсем одинок в нашей семье. И он обрадовался и показывал мне свои геодезические карты и места, где они с мамой познакомились. В общем-то он глубоко несчастный и вполне безобидный человек, только вот мама с ним не особо счастлива…
Снова родители в ссоре,
странно так, неуютно,
тенью брожу по дому
и смотрю поминутно,
как они там – помирились
или молчат, как прежде?
Кто бы приделал крылья
бедной моей надежде?...
27 декабря
Сегодня… не знаю, будет ли завтра? Но сегодня я сделала решительный шаг – или это была не я, а Эдварда, в которую я переродилась?
Во мне словно были два существа, два голоса, и один говорил: не делай этого, он твой учитель, женат, тебе будет стыдно, а другой – перешагни свой страх, будь смелой, сделай что-то такое, что не свойственно тебе. И на переменке, после урока музыки я подошла к КС и сказала довольно дерзко - хотя внутри все дрожало от страха: - Вы должны знать, что я люблю Вас!
Он покраснел, как-то сжался весь и пробормотал:
-Бывает, это пройдет…
Я понеслась вниз по лестнице… «я сделала это!» - звучал во мне один голос, и другой, потише: – «как я теперь буду жить?..»
Есть в будущее дверь –
ее открыть страшусь,
ее открыть страшусь,
как будто бы боюсь,
расстаться вдруг с уютом,
как в небо - с парашютом,
и не лечу. Стою -
и - небо предо мной!
Когда-нибудь ступлю,
и стану вдруг собой…
Конец
Дневник школьницы, год рождения 1952-й
© Copyright: Елена Нигри, 2023
Свидетельство о публикации №223011301382
Свидетельство о публикации №223011301382
Рецензии