Записки землемера. Сапун

      Как ударит мороз, как начнет поскрипывать снег под ногами, и солнечный свет просвечиваясь сквозь туманную дымку намекнет- сиди дома, тогда и вспоминается мне моя первая северная зимняя командировка. Работал я тогда на Севере, после завершения срочной службы в рядах Советской Армии, точнее начинал работать, медленно постигая все азы северной жизни. На тот момент проработал я всего пять месяцев. Срок не большой, но мне казалось, что я работаю уже очень долго. Шел 1978 год.
      Для выполнения своей работы, мне предстояли командировки в основном местного значения – в лесхозы, в административные центры районов и областной центр. Всё просто и понятно. Трудности были только в одном – в способе передвижения. Если до начала октября, у меня проблем не было с попаданием 
в лесхоз, то в октябре, когда пошла шуга, водный транспорт был мной забыт до весны. Дальше попадать в лесхоз можно было только вертолётом. Но дождливый октябрь, и ноябрьские туманы
а это всегда влечёт за собой нелётную погоду, сорвали много моих планов. Работы накопилось много, время не просто поджимало, оно уже начинало грозить лишением премии, а это очень солидные суммы получались.
      И вот наступил декабрь, а началом морозов, тут и там через водные преграды стали открываться зимние дороги – зимники. Ничего особенно в них нет - обычная грунтовая дорога, покрытая снегом, с отвалами оставленными бульдозерами, при их расчистке. Ещё одно преимущество зимника, он проходил и по болотистой местности, так как болота к тому периоду замерзали. Этому процессу помогали, протаптывая трассу гусеничными вездеходами. Тогда мороз заходил в глубину болота промораживая его на нужную глубину. Вот и появилась возможность добраться до лесхоза на автомобиле. Наше нефтегазодобывающее управление, которое было образовано в начале июня, в наличии имело очень скудный перечень автомобильного транспорта. Так было, когда появлялась новая организация, а она могла появиться, только разделением, более крупного предприятия. При передаче имущества вновь созданному управлению, доставалось всё то, что уже было выработано на все сто процентов, и требовало капитального ремонта. Легковые машины были, только у начальника управления и главного инженера. Всё остальное не очень подходило для длинных поездок, уж больно техническое состояние их не внушало доверия. По городу можно передвигаться, а на дальнее расстояние вряд ли они были способны.
Для выделения автомашины, требовалось оформить заявку и подписав её начальником управления, передать в автоколонну.
     Так и было сделано. Сам лично отнёс заявку, благо колонна находилась рядом с управлением. Передал из рук в руки (это тоже северный урок, только лично в руки, или штамп иметь о вручении) начальнику колонны. Он прочел:
-Нет вопросов, всё понятно. Во сколько будете выезжать? Тут же подозвал водителя, объяснил ему, обговорили, что выедем в 8 утра.
     Я спросил у водителя:
     – Раньше ездил по зимнику?
     Он уверенно ответил мне:
     – Конечно! Я и в областной центр ходил! Нет проблем!
     И как-то, так сказал, что его уверенность, меня насторожила. Ну ладно, успокоил себя. Парень вроде бы бывалый. Съездим.
Утром без пятнадцати минут восемь, прибыл в автоколонну, здороваясь с начальником колонны, услышал:
     – Водитель приболел! Жена его сегодня звонила.
«Так! Начинается» - мелькнуло в моей голове.
      Но видя моё негодование, начальник успокоил:
     – Ничего, сейчас найдем другого. Окликнул, несущего какую-то железяку парня:
     – Саша, у тебя права с собой? Тот остановившись, ответил:
     – С собой! А в чём дело?

      Начальник, вкратце объяснил ему задачу, тот переспросил:
     – Это далеко?
     - Да, нет тут, за разъездом. К вечеру вернётесь.
      Через несколько минут, мы уже выезжали из ворот на автомобиле заболевшего водителя. Автомобиль был знаком мне по службе в армии, ГАЗ-66. На таких нас возили, на стрельбища, и для выполнения основной нашей задачи. Машина бортовая с брезентовым тентом, легкая, вездеход. Я успокоился. Разговорились.
Водитель Саша тоже недавно отслужил, так что тема для разговора нашлась.
     Нам нужно было проехать километров сорок по бетонной дороге, до ближайшего населенного пункта, а дальше не заезжая в него, до разъезда, где и начинается зимник.
     День был морозный, утром в общежитии по радио было объявлено:
     – Ожидается температура -35 градусов.
     Время было одиннадцатый час, мы выехали на зимник. Он шёл полосой, вдоль строящегося полотна железной дороги, так долгожданной в городе. Зимник – это спутник железной дороги, без него её не построить. По нему завозился грунт из карьеров, для отсыпки полотна, подвозились рельсы, шпалы, доставлялись рабочие. Зимой использовался, как автодорога, для проезда в город и в другие населенные пункты, включая и областной центр.
Причем, если отсыпанное железнодорожное полотно, с уже уложенными шпалами и рельсами, было ровное, без каких либо видимых глазу перепадов высот, то зимник почти весь состоял из небольших спусков и подъемов. Машина, то взлетала в верх , то шла вниз. Не разгонишься. Тем более, снег был местами не укатан, а со следами гусениц бульдозера, или колес грейдера. Ехали неспешно.
      Через часа два подъехали к разъезду, далее нам нужно было сворачивать налево, с основного зимника. На разъезде стояли вагончики, шли работы по разгрузке вагонов с трубами. В таких местах всегда имеются небольшие столовые для рабочего люда. Причём в первую очередь, там обслуживают «своих», а потом уже всех желающих. Вот мы и решили пообедать. Обычно, это или один вагончик, или два соединенных между собой. Место, где производится разлив блюд, отделено от остальной части вагончика, куда и выстроилась очередь. Пообедав, и расспросив куда нам дальше двигаться, сели в машину и поехали. Дорога дальше шла по пойме реки Обь, иногда выходила на прямые участки вдоль строящегося трубопровода (там шли сварочные работы), были прорыты траншеи, где-то трубы уже лежали уложенные в траншеи, где были засыпанные, где нет. Шла стройка. Как и везде по округе.
     Было далеко уже за полдень, о чем напоминало солнце, светившее с левой стороны в кабину нашей машины, перевалившее свою высшую дневную отметку, и начавшее путь к снижению. Хоть мороз и немного спал, но о, том что он за пределами теплой кабины, и что хватка его ближе к вечеру усиливается верилось безоговорочно.
     Незаметно подъехали к ледовой переправе через могучую сибирскую реку. Нужное нам село виднелось на другом берегу. Волнуясь переехали по переправе, (и я и водитель первый раз в жизни переезжали реку на машине), и благополучно добрались до конторы лесхоза. Заехали во двор, водитель остался в кабине, я пошёл оформлять нужный мне документ.
    Дело это было привычное, от меня требовалось: наличие документов на отвод земель, и оплата ранее выписанного счета, за древесину которая подлежит вырубке, при строительстве объекта. Начиналось строительство ЛЭП- 110 кв, необходимой для обеспечения месторождения нефти. Работник лесхоза проверила мои документы: наличие отвода, доверенность, оплату и начала выписывать лесорубочный билет.
    Лесхоз размещался в деревянной избе из нескольких дополнительных пристроев. Отопление печное, печи(голандки) были натоплены жарко, так что пришлось раздеться. Постепенно, тепло разлилось по телу, вернув меня в кусочек лета. Работники, были заняты каждый своим делом, близилось завершение трудового года. Период отчетов. Мне повезло, что не было других посетителей, иначе пришлось бы ждать очереди. А время тем временем приблизилось к четырем часам, и темнота начала постепенно закрывать свет в небольших окнах конторы. Я решил выйти, проверить водителя, приободрить, что осталось совсем немного. Знаю, сидеть в кабине, да и вообще ожидать, не очень-то приятное занятие. Тем более парень попал, в эту поездку совершенно случайно. Подойдя к машине, увидел, что водитель что-то рассматривает внизу машины, спросил:
    – Что случилось?
    Водитель объяснил:   
    – Хотел переключить подачу бензина из второго бака (в первом бензин на исходе), но там бензина не оказалось. Во втором баке была трещина, через которую бензин и вытек по дороге,
    -Вот ведь сволочь, и не предупредил даже! – в сердцах выразил своё отношение к заболевшему водителю, Саша.
В глазах его была растерянность, от всего этого. Да и у меня оптимизм, начал, куда-то исчезать. Время было такое, заправки производились по талонам организаций, один талон мы использовали по дороге. Другой талон становился бесполезным, из-за отсутствия ближайшей автозаправочной станции. Машина работала, съедая наш последний бензин.
     Огорченный такой ситуацией, иду к директору, благо он был не в отъезде. Услышав мою просьбу помощь с бензином, отвлекшись от бумаг, сказал:
     – Да, плохо дело. Потом немного подумав, добавил:
     - А вот рядом автоколонна стоит, там слева заправка, в будке заправщица сидит, смело подъедете, шланг в бак, ей в стекло постучите, она и заправит.
     - А если не будет заправлять? Мы же не ихние?
     - А в темноте, она разве разберётся, свои вы или нет. Мы же все советские. Давай смелее.
     Так и сделали, подъехали, пистолет в бак, постучали. Заправщица, выглянув, увидела, что пистолет в баке включила насос. Мы заправили, тот бак, который исправный, и вернулись к лесхозу.
     Немного остывший на морозе, я вернулся в контору. Билет был уже выписан, подписан директором, стояла печать. Можно ехать. Я зашел поблагодарил директора, попрощался с работниками, и вышел к машине. Приятно, когда твоя часть выполнена, и можно трогаться в обратный путь. Сел на пассажирское место и выдохнул:
     - Всё Саша, можно вперёд!
     Он обрадованно отжал сцепление, и начал включать рычаг скорости. Боковым зрением вижу – рычаг не включается! Водитель ещё несколько раз попробовал и выдохнул:
     -  Всё капут, коробка не работает!
     И что могло произойти, огорченно сказал, что не понимает, так как на такой машине ему ещё не приходилось работать. Честно сказать, что я сам был сын водителя. Но отец, настрого приказал о такой профессии не задумываться. Много раз он замерзал в голом поле, и его слова были для меня очень убедительны. Трудно не верить родному человеку с отмороженными кончиками пальцев. Просто было запрещено, даже думать о механизмах и близко подходить к машинам. Но жизнь всегда добивается своего, если что надо изучить человеку, хочет он или не хочет, она заставит это сделать.
Нас обоих обняла и плотно прижала до самого горла, не проблемка, а целая полнокровная проблема. Встретить сегодняшний вечер в тепле дома нам не светило.
    В лесхозе нет теплого гаража, где можно было разобрать коробку, впереди ночь, и мороз который не думает сбавлять обороты.
     - Что будем делать Саша?
     - Надо разобрать коробку, посмотреть что там случилось.
     Это единственное, что пришло в голову моему водителю.
     Иду в лесхоз, объясняю свою новую проблему, ища сочувствия и помощи в глазах директора. Мы тогда ещё, не были так знакомы, как впоследствии. Но добрая душа у человека, и она отозвалась (а иначе в Сибири и быть не может). Директор, Михаил Семенович разрешил пользоваться «конюховкой», служившей для подогрева воды и корма имеющимся в лесхозе лошадям, и одновременно служившей ночным прибежищем для сторожа. Там было тепло, потрескивал огонь в печи, и как мне показалось приютилась наша надежда. Соорудили факел, надев на палку несколько слоев тряпок, облили бензином, подожгли и при таком освещении водитель, откинул кабину (конструкция автомобиля это позволяла) и начал откручивать нужные гайки. Я держу факел. Хватало нас только, на пятнадцать минут. Затем заходили греться в «конюховку».
      Время незаметно подошло часам к десяти вечера. Кончились тряпки, сторож сказал:
      – Больше нет.
      Мы приняли решение – я иду спать к помогавшему нам приветливому леснику, Саша остается спать в «конюховке» вместе со сторожем. На этом и разошлись.
      Утром придя к «конюховке» и принеся немного еды для Саши, продолжили наши работы, после того как немного просветлело.
Были откручены последние гайки, шайбы. Вскрыли крышку коробки, и увидели, как слаженно крутятся все шестеренки, немного разбрызгивая масло. Что тут сломалось, понять Саше не удалось. Он осторожно закрыл крышку коробки, прихватил её на два болта, затянул и сказал:
      - Хватит, сейчас попробуем.
Вернул кабину в исходное положение, залез и попробовал включить скорость, первая не включалась, включилась вторая, попробовал ещё. Нет только включается вторая.
      - Ну вот на ней и поедем.
Я сел в машину, держа в руках портфель с лежащим в нём лесорубочным билетом, и мы выехали. Заехали снова на заправку, залили уже без всякого зазрения совести, в бак бензин и тронулись в путь.
       Через несколько километров, Саша попробовал включить другие скорости, рычаг послушно вставал в нужное положение. Стало как-то радостнее на душе, огорчал только мороз, не сбавивший обороты, и серое небо, с которого начала сыпать мелкая почти невесомая крупа. Ветра не было, и эта крупа медленно опускалась к земле, в морозном воздухе.
       Не долго длилась наше радость. Внезапно, в кабине появился черный дым, закрыв всю видимость, и загорелась красная лампочка, сигнализируя о неисправности двигателя. Саша заглушил двигатель. Открыли кабину проветрили, впустив одновременно вездесущий мороз. Закрыли двери, Саша вскрыл крышку двигателя, у ГАЗ-66, это можно делать, не поднимая кабину. Увидел рядом с заливной горловиной, куда заливают масло, крышку горловины. Видимо масло под давлением выдавило её, и само вылилось на горячий двигатель. Из гаража управления Саша прихватил канистру с маслом. Вот его и залил в двигатель через горловину. Завел машину, она завелась. Едем дальше.
       Через, километров пятнадцать снова – дым, лампочка, и крышка горловины лежит на блоке. Залили остатки масла, едем дальше. А тем временем пойма уже закончилась, мы выехали на основной зимник, проехали разъезд со столовкой не останавливаясь. И история снова повторяется – дым, лампочка и конец радостного настроения. Была суббота, машин на зимнике было мало. Время было уже около четырех часов, если кто и ехал из города они давно проехали дальше.
       Стоим, знаем, что работать без масла двигатель может ещё только минут пять. А дальше, глушить, и сливать воду из системы охлаждения. Не было тогда ещё в управлении ни антифриза, ни тосола. Вот стоим и ждём. Думая, что будем сейчас делать. Мелькнула мысль, о спичках. С «конюховки» осталось немного. Придется лезть в снег, через отвал снега, и кусты в лес. Там елки и кедрач. Сухие ветки можно найти. Возможно, и есть сухостой из жердняка. Я как знал, одел вчера валенки, значит ноги не сразу замерзнут, будет у меня время. На руках меховые рукавицы, тоже хорошо. На шее шарф, значит смогу закрыть лицо. Хоть и костер – спасение, но в морозную погоду без хороших дров, будет греться только одна часть тела, другая также стремительно будет остывать.
Такая вот работа мысли по спасению идет в голове. Надежда на встречную машину тает с каждой секундой. Темнеет.
       И уже Саша заглушил двигатель, и открыл дверцу кабины, чтобы начать сливать с двигателя воду, как на наше счастье впереди показались фары идущей машины. Надежда начала возвращаться, по степени приближения фар спасения. Саша вышел сигналя руками.
       Идущая навстречу нам машина КрАЗ остановилась, вышел парень чуть старше нас:
     - Что случилось?
      Объяснили проблемы – дым, лампочка, почему-то выходит масло на двигатель. Масло закончилось. Выручай.
      Парень посоветовал посмотреть на сапун, возможно он забит. Саша глянул – да есть там небольшая глыбка льда, часть газов которая должна выходить в сапун, не найдя выхода выталкивает пробку горловины и заливает блок двигателя. Всё просто.
      Выяснив причину достал свою канистру, отлил нам немного масла. Посетовал, что сам едет в областной центр, и что там в пути может и с ним случится, одному Богу известно.
      Попрощались, поблагодарив его за помощь, и такое нужное появление в самый тяжёлый для нас момент, проводили его машину глазами, занялись своими делами.
Саша отколотил лед с сапуна, быстро залил масло, завёл двигатель, не успевший ещё остыть, и мы тронулись дальше.
      Впереди оставалось третья часть пути, машина побежала пошустрее, мы оба успокоились, повторяя мысленно слова благодарности водителю КрАЗА, но не тут-то было. Видимо не все сюрпризы прошли мы с водителем. Неожиданно перестал работать, обдув стекла на стороне водителя. Стекло стало затягивать тонким ледком, закрывая обзор. Остановились, Саша отсоединил гофрированную трубку от обдува на своей стороне, и присоединил её к гофре, идущей от обдува с моей стороны. Таким образом, мы оба остались без тепла, зато начал работать, обдув на стекло водителя. Мы могли ехать. Боковые стекла естественно тоже быстро покрылись ледком, и моё лобовое стекло тоже. Для обдува стекла водителя мне пришлось держать гофрированную трубку, направляя воздух на стекло водителя, для этого я полулежал на крышке над двигателем. Левый бок грело, а ноги и все остальные части тела, были в напряжении, так как мне нужно было держать ещё и правой рукой иногда слетающую гофру. Количество тепла, подаваемое на стекло водителя, не давало замерзнуть небольшому овалу, с диаметром двадцать сантиметром. Руки затекали, на кочках уходили в сторону. Но мы ехали! Когда приехали в город, я был на столько промерзший, что не мог открыть дверь автомашины. Саша спрыгнул, обежал машину, открыл дверку, я вывалился в его объятья, взял в охапку портфель, попрощался с Сашей и подошёл к двери подъезда, где проживал мой двоюродный брат. Как хорошо, что тогда не было металлических дверей, с кодовыми замками! Так, что без проблем проскользнул в тепло подъезда. Дальше ещё лучше, тепло квартиры, и теплая ванна. В понедельник утром, копия лесорубочного билета была направлена подрядной организации, моя задача была выполнена.
       С тех пор прошло много лет, но в памяти осталась у меня это злополучная поездка. И всю жизнь, потом находясь в поездках, и разговаривая с другими водителями, всё время искал ответ на появившиеся у меня вопросы. Почему забарахлила коробка передач, почему забивается сапун. Что делать, чтобы это всё предотвратить. Много было потом поездок на автомобилях, и была у меня привычка первым делом расспросить о состоянии автомобиля. Всегда возил с собой коробок спичек, и одевался так чтобы в случае чего мог продержаться как можно подольше. Помощь поспеет, если ты сам готов к такой ситуации, и не стоишь, а что-то делаешь. Время бежало, ситуация в стране и в северном краю менялась к лучшему. Появились дороги, вначале из бетонных плит, затем и с асфальтовым покрытием. Появились повсюду заправки. Все начали покупать личные автомобили, не отстал в этом вопросе и я. Где-то в середине 90-х у меня появилась Лада ВАЗ-2106. Садясь в зимний период за руль и отправляясь в дальнюю поездку, бросал в багажник – валенки, паяльную лампу, кусок брезента, ватники. Ездил аккуратно, не спеша, помня урок жизни.
       Потом уже летая на вертолете над той территорией, видел, как она изменилась – новые автодороги, новые населенные пункты. ЛЭП-110 кв стоит, пропуская через себя так нужный где-то ток. Да, много на той территории объектов, на которые когда-то мне пришлось оформлять документы, лесорубочные билеты. Иногда мне кажется, а было ли это на самом деле? Фото нет, тогда не было таких современных камер. И страны-то такой нет. Одни только записи в трудовой книжке, да несколько грамот. Всё остальное в памяти…

Январь, 2023 года

На фото автор, на крылечке того самого лесхоза.