Агрос

   В начале осени позвонила мне Римма Васильевна Кудрявцева. Работала она секретарём в акционерном обществе «Агрос», которое возглавлял Владимир Иванович Торопов, бывший первый секретарь обкома партии и мой бывший начальник.
   – Игорь Александрович, с Вами хотел бы поговорить Владимир Иванович.
   На другой день я поднялся по широкой каменной лестнице шикарного крыльца дома на углу проспекта Мира и улицы Калиновской, открыл высокие застеклённые двери и взбежал на второй этаж. Здесь и располагалось закрытое акционерное общество «Агрос» (агросервис).
   «Просто так меня Владимир Иванович приглашать не станет. Значит, что-то предложит. Интересно, что?», – поднимаясь по лестнице, думал я.
   Общество «Агрос» не было обыкновенной простой кампанией, созданной по принципу «купи – продай», которых тогда расплодилось по стране великое множество. В отличие от них, у неё были очень благородные и перспективные цели. В девяностые годы произошло большое сокращение армии. Молодые, активные, энергичные люди, оставшись не у дел, искали возможность применить свои силы в гражданской жизни. «Агрос» и предлагал им такое дело: работать на земле, выращивать зерно и овощи, заниматься молочным и мясным животноводством, птицеводством, пчеловодством. Короче, стать фермерами.
   Для этого создавались все условия. «Агрос» брал на себя обеспечение будущего фермера землёй, строил на ней в кредит дом и приусадебные постройки, предлагал в лизинг технику. Была даже договорённость с одним из вузов Москвы о кратковременных курсах подготовки будущих фермеров из уволенных из армии офицеров. Без документа об окончании таких курсов заключать договор с фермером «Агрос» не имел права.
   Всё это я отлично знал до разговора с Тороповым, потому что в средствах массовой информации об «Агросе» хоть немного, но что-то сообщалось. Да и в разговорах с коллегами об этой только что созданной фирме во главе с Тороповым слышал только положительные отзывы. Однако места для себя в ней не находил, потому что от чисто сельскохозяйственных конкретных дел был очень далёк. А тут – фермеры, земля, урожай, трактора и комбайны, скотные дворы, строительство фермерских усадеб – всё это не для меня.  Так думал я. Поэтому шёл на встречу только ради интереса и разговора со своим бывшим начальником по его просьбе.
   – Ну, я думаю, про наше общество, чем оно занимается, тебе рассказывать не надо?
   – Не надо, Владимир Иванович, всё это я знаю.
   – Нам нужен специалист, который бы занимался рекламированием нашего общества, пропагандой его целей и дел не только среди воинских частей, расположенных в нашем регионе, но также и в других. Написать о нас красиво и толково, так, чтобы опубликовала любая газета, ты, я думаю, сможешь. Наша цель привлечь как можно больше уже уволенных или только собирающихся уволиться офицеров, желающих стать фермерами в нашей области. Думаю, такая работа как раз для тебя.
   – Согласен, Владимир Иванович, такая работа была бы мне по душе. А как с зарплатой? – этот вопрос как-то сам собой сорвался у меня с языка, потому что зарплата в управлении меня не совсем устраивала.
   – Думаю, в обиде не будешь. Вот посмотри.
   Владимир Иванович раскрыл одну из папок, лежащих на столе, нашёл в ней листок с перечнем штатных должностей «Агроса» и указал мне пальцем на слова «главный специалист». Рядом стояла круглая пятизначная цифра.
   – Это меня устраивает, Владимир Иванович. Если возьмёте, я бы с удовольствием пришёл к Вам работать.
   – Берём. Зачищай свои дела в управлении и приходи.
   Начал я работать в «Агросе» с декабря 1992 года. В стране стартовала эпоха Черномырдина, который на VI съезде народных депутатов России также в декабре был назначен премьер-министром. Наступающий 1993 год стал не только переломным для России, президент и премьер реально продолжали заглушать все ростки советского прошлого. Ходившая ещё по стране советская валюта в июле была обменена на российскую. А в октябре Ельцин кроваво расправился с народными депутатами Х съезда Советов.  После чего издал указ о прекращении деятельности Советов всех уровней.
   Чудом спаслись депутаты от нашей области Ерёмин Альвин Евстафьевич и Плотников Олег, сын хорошо мне знакомого по Судиславлю учителя истории Плотникова Виталия Григорьевича. Октябрьские события в Москве, расстрел съезда, а затем даже и преследования так повлияли на психику Олега, самого молодого депутата (ему было всего 23 года), энергичного, умного, что жизнь его закончилась трагически и очень рано. Сначала лечился в Никольской психиатрической больнице, а затем погиб.
   Таков был политический фон 1993 года – года моей работы в закрытом акционерном обществе «Агрос».
   Если говорить откровенно, сейчас я думаю , что это был вполне объяснимый и понятный зигзаг в моей карьере. Почему я решился перейти из управления печати в фирму Торопова? Ведь там, в управлении, всё шло так отлично, всё так любимо, так знакомо, были налаженные связи, испытанные друзья и коллеги. Пожалуй, весомую роль в переходе сыграла не только повышенная заработная плата, а больше гипнотическое волшебство личности руководителя фирмы. Мне всей  душой хотелось работать с ним и под его руководством. И это свершилось. Мы стали работать вместе, видеться каждый день, как и раньше, да не по одному разу, он даёт мне какие-то поручения, советуется – я был счастлив!
   С самого начала работы в «Агросе» я засел за подготовку пропагандистской статьи о фирме. Тем более  что успехи её деятельности были уже заметны. В нескольких районах области начали работать фермерами уволенные из армии офицеры.  Военный вертолётчик Копытов обосновался в урочище Бовыкино Судиславского района. Это была настоящая глухомань с полным бездорожьем. А он, приезжая в «Агрос», упоённо рассказывал нам, как влюбился в эти края:
   – Я ведь не просто так здесь поселился. Часто пролетал над этим местом и видел сверху, какая кругом красотища. Церковка разрушенная, широкие зарастающие лесом поля .Когда-то здесь жили крестьяне, на земле работали. А сейчас ни одного жилого дома. А ведь кругом леса, ягоды, грибы, охота. Вот и решил дать жизнь этому месту.
   Летом мы почти всем «Агросом» побывали у Копытова. Конечно, хвастать ему пока было нечем. Увидели мы соток двадцать картошки, несколько огромных гряд моркови, лука и других овощей. Жил Копытов в старой халупе, строил своими силами двор для скота. Очень просил помочь ему в строительстве дома. Решение такое мы приняли. В каком сейчас состоянии хозяйство Копытова, информации, к сожалению, не имею. Но человек этот был очень увлечённый сельским хозяйством ,мечтающий о его возрождении в этих глухих краях.
   Получил поддержку от «Агроса» бывший морской офицер - подводник, а тогда пчеловод, разворачивающий своё хозяйство в колхозе «Россия» тоже Судиславского района.
   В Островском районе «Агрос» начал строительство дома для фермера на большом земельном участке в несколько гектаров. Сюда уже было несколько претендентов, но не все они нас удовлетворяли. Мы искали среди военных настоящего, серьёзного, увлечённого земледельца. Это уже была наша с Сазоновым задача. Беседовали с каждым претендентом очень детально, даже расспрашивали о родственниках. Не всем это нравилось. Кто-то даже, помню, по- настоящему  возмутился: «А что это вы меня как в серьёзных органах пытаете?»  Но по-другому мы и не могли поступать: построенное хозяйство надо было вручить в надёжные руки. Что и получилось в конце концов.
   Бывшие военные, поддержанные «Агросом», заработали в Костромском, Сусанинском, Октябрьском, Шарьинском и ряде других районов. Кто-то занимался мясным скотоводством, кто-то кролиководством и разведением других пушных зверей, кто-то пчеловодством, кто-то выращивал травы на корм скоту – все нашли для себя дело и по силам, и по умению, и по средствам. Не у всех получалось и шло нормально производство, с доходом и выгодой. Кто-то прогорал и бросал начатое на земле дело. Знаю несколько человек в Костромском и Антроповском районах, которые после неудач с работой на земле занялись деревообработкой. Не уезжая из деревни, построили здесь лесопильные цеха, тем самым создав рабочие места для коренных жителей.
   С помощью «Агроса» открылись несколько мини-цехов по переработке сельскохозяйственной продукции в Костромском и Нерехтском районах.
   В целом надо сказать, что планы Торопова по развитию фермерского движения в области были достойны удивления. В хозяйствах строились целые улицы, усадьбы домов для фермеров из числа уволенных в запас офицеров. Свои планы по развитию сельского хозяйства области Владимир Иванович продолжал осуществлять до конца жизни.
   Мою статью об «Агросе», по совету Торопова, мы разослали не только в газеты соседних областей (Ярославской, Ивановской и Владимирской), но также Московской, Ленинградской, Архангельской и Мурманской. Везде она была опубликована. Прошла статья и в газете нашей области «Костромской край». Письма от офицеров, желающих стать фермерами, шли к нам отовсюду. Были даже коллективные послания. Помню, пришло письмо из Архангельской области, где закрывалось какое-то военное предприятие. Подписались под ним больше десяти человек. Люди интересовались, может ли «Агрос» взять под свою опеку не только уволенных офицеров, но и простых рабочих военизированного предприятия. К сожалению, на это письмо мы дали тогда отрицательный ответ.
   Наша агитационная работа за «Агрос» проходила не только с помощью писем. С Сазоновым мы выезжали и в воинские части. Дважды встречались с увольняющимися офицерами и прапорщиками в нашем десантном полку, побывали в Ярославле у железнодорожников. В городе Тейково Ивановской области однажды посетили ракетчиков. Я с восхищением и удивлением любовался мощной  техникой  и вооружением, которую там увидел впервые в жизни. Люди на её мощи смотрелись крошечными лилипутами. Но они подчинили себе эту технику, управляли ею и знали , что в серьёзных случаях она не подведёт.
   В ленинской комнате тогда собралось человек десять молодых, крепких, жизнерадостных парней. В основном это были капитаны и майоры. Они внимательно выслушали нас с Сазоновым, задали много вопросов, но открытого желания пойти в фермеры не изъявил никто.  Когда все разошлись, я спросил Сазонова:
   – Николай Николаевич, а Вам не кажется, что мы напрасно сюда приехали? По-моему у них полное безразличие к фермерским делам.
   – А чего ты хочешь? Все они здесь неплохо устроены. Живут в новых квартирах, рядом большие города Иваново и Владимир. После увольнения работу там не трудно найти.
   Всё, о чём пока рассказываю – было главным направлением работы «Агроса»: находить фермеров из числа уволенных офицеров, помогать им. Но существовало в нашей деятельности ещё одно направление : зарабатывание денег, чтобы как-то жить самим, платить работникам заработную плату, выплачивать налоги, рассчитываться за аренду помещений и прочее.  Зарабатывали мы деньги торговлей промышленными товарами, которые в основном привозили из Москвы.
   Вспоминаются общие авралы всего нашего коллектива при поступлении больших партий товаров. Как-то пришёл целый вагон самой разнообразной посуды: от чайной до больших хрустальных ваз. Почти сутки разгружали мы этот вагон всем коллективом. Под посуду на станции «Кострома» отведён был огромный склад. Там со всеми предосторожностями мы и укладывали поступивший товар. Посуда потом разошлась по магазинам города и области.
   В «Агросе» была специальная группа работников, которая занималась только торговлей. Возглавляла её очень инициативная и пробивная женщина Нина Владимировна Неймарк. Подключались при необходимости к торговым делам практически все работники. В том числе и архитектурная группа, располагающаяся в отдельном от основного корпуса здании в конце проспекта Мира.
   В моём блокнотике сохранились десятки телефонов магазинов, ОРСов, кафе, торговых баз, райпо с фамилиями их директоров и  руководителей отделов в Нерехте, Судиславле, Макарьеве, Кадые, Чухломе, Поназыреве, Шарье – практически во всех районах области. Со всеми приходилось разговаривать, предлагая в продажу поступившие в «Агрос» товары.
   Однажды наступила моя очередь ехать в Москву за товаром. Постоянно в Москву гоняли грузчик-экспедитор Андрей Кудрявцев с водителем Михаилом. На сей раз товар был серьёзный – холодильники, поэтому требовалась дополнительная рабочая сила.
   Товарищи по рабочему кабинету Сазонов и Марина собирали меня в эту поездку сообща и очень надёжно. Выдали массу советов, напутствий и наставлений. Дело в том, что начало 90-х годов характеризовалось высокой преступностью на дорогах. Средства массовой информации нередко сообщали о нападениях на водителей, убийствах, похищении грузов. Переодетые в форму работников ГАИ преступники во всю  властвовали на дорогах страны.
   – Конечно, это вряд ли поможет, но возьмите на всякий случай, – Марина сунула мне в карман свой газовый баллончик. Пожалуй, я бы не сумел применить его в деле по причине бесполезности, но баллончик вносил какое-то спокойствие и умиротворение в душу всю поездку.
   Выехали мы из Костромы в два часа ночи и только к восьми утра были в центральном офисе «Агроса» недалеко от Ярославского шоссе (адреса я не запомнил). По доверенности выдали мне документ на получение холодильников со склада. Ехали ещё километров двадцать по МКАДу. Долго ещё кружили по Москве прежде чем добрались до складов. Погрузка прошла очень быстро, наша физическая сила даже не потребовалась. Работники склада сами перекантовали холодильники в кузов машины. Нам оставалось только укрепить их верёвками, чтобы не скользили в дороге и не стукались друг о друга. В Кострому благополучно приехали к ночи. Баллончик не потребовался. Была потом ещё одна поездка за холодильниками, но больше запомнилось то, как я уже позднее отвозил в Москву неисправные холодильники, которых накопилось три штуки. Конечно, на всех их имелись дефектные ведомости, но всю дорогу меня терзала мысль: возьмут или не возьмут эти чёртовы холодильники обратно? Отвозить их пришлось без упаковки, правда, верёвками увязали основательно и в кузове вроде бы прочно закрепили.
   Когда приехали в Москву, я решил посмотреть, что творится в кузове. Взглянул туда и похолодел: холодильники словно кто-то разобрал на детали, дверцы двух выскочили из упоров и лежали отдельно, третий холодильник тоже лежал на полу кузова, но почти без облицовки, которая выехала из пазов. Два часа, стоя на обочине МКАДа, мы с Андреем приводили холодильники в нормальное, хотя бы внешне, состояние. До самой сдачи на склад переживал: примут ли? Но работники склада даже не посмотрели ни на дефектные ведомости, ни на внешнее состояние агрегатов. Приняли без слов.