Вот уже пруды

Виктор Матюк

Вот уже пруды 

Вот уже пруды виднеются вдали, белеет каменный мост на берегу небольшой реки,
По сторонам видны сады, здесь нет ни суеты, ни бытовой мишуры, только белые сугробы,
А над головой завис месяц двурогий! Надо уносить отсюда быстрее ноги,
Чтобы печали и тревоги не напали на рачителя покоя и свободы!
Они дали всходы, под землёй остались мелкие ростки,
Где-то вдали виднеется кромка закованной во льды
Белоснежной и горьковатой на привкус земли
Свободной и богоугодной Киевской Руси!
Город остался где-то позади, и вот передо мной
Раскинулись просторы встревоженной и опалённой огнём войны привольной степи,
Луна поднимается выше, ветер дует тише и тише, небо тучи под звёздами колышет,
Прелестный мир едва-едва дышит, холод и стынь к земли пригнули степную полынь,
А почерневший ковыль, лишившись былой мощи и сил, на себя мимолётное внимание обратил,
И вновь неподвижно застыл! Слегка подвыпивший грешник увидел старинный подсвечник,
Он стоял у края проезжей дороги, здесь боги из слов слагали слоги, но немногим дано
Крутиться между словами, как в женских руках отшлифованное веретено!
Не мудрено прийти в смятенье, и оглянуться по сторонам в изумленье,
Жизнь подобна мгновению, пока живу, пою хвалу  только  Творцу,
Больше ни с кем не желаю знаться, люблю наедине оставаться,
Мучиться и держаться за яркий лунный след,
Мне бы здесь встретить багровый рассвет,
Коль пожелает Творец, так и будет,
Пусть простой люд грешника осудит,
Он упал в огромный сугроб, он глубок,
Выше армейских голенищ, был бы пьян вдрызг,
Стал бы сам осуждать душу словесного бунтаря,
Он не привык подниматься с постели чуть свет, чуть заря!
После сна перед ним всегда стоит огромная кирпичная стена,
Её подпирает жена, нарушена тишина, исчез покой, кто-то плачет за соседней стеной,
Мысли текут вразнобой по дороге столбовой, пререкаются между собой,
Пока грешник чумной им не даст команду: «Отбой!» и вновь тишина за стеной!
Ни стона, ни крика, фортуна безлика, она готова скрыть улики, и мигом их приоткрыть,
Не всем дано нравственно и нежно любить, и безгреховным быть! Тот, кто святости достиг,
Воистину стал велик, рок - многолик, он говорит одно, а на уме совсем другое,
Ему бы грешника приободрить, и на полпути от греха остановить, ан, нет,
Хоть он росточком невелик и тихо говорит, с виду – состарившийся мужик,
Да, он немало нагрешил, да, он статных женщин любил, и не забыл, что, куда и как?
Он до сих пор гибок, как тростник, ветер сдул с его головы башлык,
Вырвал одну из страниц самой толстой и значимой из эзотерических книг, конфликт разрастался,
В душе неприятный осадок остался, мужик в кабаке в стельку набрался,
Не стал дожидаться пьяного и старого ямщика у полупустого кабака,
Пошёл пешком, сделал ход конём, обошёл стороной  знатный притон,
И вдруг услышал колокольный перезвон, он поклонился чинно
Церковной ограде, и вдруг услышал знакомый женских говор сзади!
Две моложавые бабы себе на задницу приключений искали,
Страсть была в опале, но её не утаишь даже в сыром подвале!
Опускаю значимые детали о любовной схватке и последующем скандале,
Тот мужик был по горло любовью сыт, и усталостью на щепки разбит,
Судьба ему вынесла собственный вердикт! Он пошёл напрямик,
Едва не отморозил себе огромный кадык, теперь он сидит один
Среди бескрайних равнин, не мычит и не телится, ему самому не верится,
Что свирепая жизнь преподнесло ему сюрприз, колокольный звон завис
Над привольной рекой, ситуация не рассосалась само собой! Нарушен строй дум,
Нельзя жить наобум, так мог поступить только Колумб, если же ты – тугодум,
Держи по ветру ухо, закусив верхнюю губу, и не говори слов грубых, навевающих тоску и скуку!
Опустив руки по швам, мысль пошла гулять по разудалым головам, наземь падал прочий хлам,
Ветер его разбросал по пожухлой траве, Луна сразу исчезла в облаках, к земле прижался страх,
Снег под ногами скрипит, стыд в сторонке стоит и, как рыба, всю дорогу молчит,
Он не будет забыт, тело знобит, небосвод тёмен, грешник был бы скромен,
Если бы не  скрытые пороки  рока и проказницы-судьбы! Увы, ты мне говори 
Об истоках взаимной любви, момент истины лови, вдруг он исчезнет вдали, и что тогда?
Вновь тлен и суета, и ходьба по лезвию обоюдоострого ножа?  Голь на выдумку мудра,
Не слышны в степи даже шорохи, замерзли глубокие пруды, от них в груди остался только скрип
Едва окрепшего льда, наступишь не туда и тебе хана, умрёшь с кондачка,
Но не закончится моя строка, над словами будет россыпь из слов с буквами золотыми,
Кто-то поглумится над ними, а кто-то будет озабочен, что автор был не точен в выражения,
Что-то писал впопыхах на свой риск и страх, когда смысл жизни искал в стройных женских ногах!
Всё – тлен, всё – прах, только слёзы на глазах помогают автору нужную строку подобрать,
Ходит по дому во время истомы в стоптанных башмаках, чувствует зуд в ушах,
Что-то не так на небесах, он – не вурдалак и не враг себе,
И нет желания ставить крест на своей судьбе!
На сердце смертельный холод, не стар, но и не молод,
Перед глазами молод и наковальня, а свет звезды дальней
Рассеивается в лазурных облаках, румянец на обеих щеках,
Здесь воздух порохом пропах, его запах может измениться за час иль два,
Точно так же, как судьба! Мы же не думали и не гадали, что нет жизни в идеале,
Распри, склоки и скандалы в длинный ряд чинно вставали не всегда, в те времена
Тишь безмолвная здесь в степи была, не шелохнётся даже трава, тысяча цветов
И отсутствие шагов не осаждали каждый дом, мы же когда-то на небо взойдём
И что же мы с собой туда возьмём? Мысль быстрее вражеской стрелы умчала думы мои
Посреди заснеженной зимы от святых образов, стоящих в святом углу, в бесконечную мглу
Мира внеземного, нет выхода иного, как снова на ноги встать и дальше шагать,
Оставив порочный мат в бескрайней степи, как не суди, как не ряди,
Трудно предсказать, что тебе ждать: рай или ад? Мысли скопом кружат и кружат,
Будто стая молодых орлят, я же прошу небеса узнать, где мне правду отыскать?
Перед глазами мелькнули зловещие тени. Мелькнули двери, ведущие в сени,
Без тени сомнения новые впечатления ворвались в чужую подворотню,
Чтобы не сбежать в преисподнюю, жизнь стоит на кону, и свет огарка
Освещает не ярко игральные карты, разбросанные на овальном столе,
В азартной игре принимали участи всё, кто был в горячо натопленной светлице,
Дородные псари и молоденькие девицы им старые светские львицы!
Все бранятся неучтиво, куда же исчезли красноречивые слова?
Людская молва их перековала, будто изделия из металла на серпы и орала!
Жуткое время настало, на дворе светало, местная публика знавала и не таких
Грешников на городских мостовых, местный люд притих, быть может,
Пьяный мужчина кому-то голову вскружит, и в этот странный миг
Мирская жизнь по другой колее стремглав побежит? Хозяевам и гостям  было непросто
Общаться с незваным гостем, он любитель игры в кости, а они, опьянены страстями,
Его родители – крестьяне, но он – человек служивый, честный и правдивый,
Не смрадный и не лживый, они же почти все заезжие варяги, попадали в разные передряги,
Писали доносы на клочках бумаги один на одного, пили бодягу, а по натуре – большие скряги!
Он здесь возник из снежной мглы, его намерения людям не ясны, трудно прыгнуть выше головы,
Подобное притягивает подобное, спасибо огромное за желание неуёмное жить и творить,
Дерзать и любить, здесь никакого секрета и запрещения нет, вдалеке горит Фаворский свет,
Ему в ответ зажглась церковная свеча, но душа уже была опустошена дотла, на всё воля Творца,
Тебе и мне не подходит шуба с барского плеча, тоска и печаль сулят закат всему,
Что противно духу твоему! Однажды поддавшись греху, подчинив себя бабьему кольцу,
Идёшь медленно ко дну, в аду односельчане закончат карточную игру, ненцы и датчане
Привыкли воду пить из крана, а мы всеобщей смутой поглощены с ног до головы
От москвы до самых окраин, здесь есть только один хозяин, он же барин, он – не мусульманин,
А христианин, он рассудит и осудит, ударит в глаз, иль двинет в пах для острастки,
Не стану сгущать краски  и срывать с подонков маски, дело близится к развязке!
Грешны мы все, в деревне и в столице задницами виляют статные девицы,
Как не зажать одну из них в углу светлицы? Как говорится, случится то,
Что сбыться должно! Решено, свиное рыло ниже плинтуса всю родню опустило,
Пор кабакам пошло, и число грехов возросло! В глазах темно, помощь тебе не окажет никто,
Тебя никому не жалко, уж лучше умереть под палкой, чем быть убитым скалкой!
Сейчас вечный вопрос встал во весь рост: кто виноват и что делать?
Продолжать любить и верить,  или обезвредить  мошкару и гнус,
Пусть лишится чувств подлый трус! Когда враг Киев осаждал,
Предатель по укрепрайонам  гулял и запоминал всё и вся для врага,
Недолговечная судьба лишила разума ветхозаветного старика,
Луч её мгновенный осветил душу, тело и стены в день воскресный,
Душа унеслась в поднебесье, кацапское победобесье исчезло вмиг, 
Мир велик, дождь капает за воротник, мой же стих полон мощи и сил!
Вихрь любви стремглав возник в толще холостяцкой груди,
Как его не гони, как на него не кричи, он рвётся к удаче,
Едва ли не плачет, порка он по зимним полям гулял
И после пьянки время убивал, никто его дома не ждал,
И девять месяцев спустя бывшая жена ему произвела на белый свет малое дитя,
Вот это да…! Мгновенно погасла женская звезда, её изгнали  тут же со двора,
Она ушла, не дождавшись утра, ребёнка забрала, и любовь мгновенно умерла
Прямо у придорожного столба! С тех давних лет уже состарившийся дед восхвалял суть побед,
Дарующих знания и божественный свет! Попав в смятенье тщеты, что выбрал бы ты?
Победу, взлёт или грехопаденье? Что тебе сулить грядущее стремление?
Бес силён, сатана лисой и мощью наделён, бестолочь он, старый верблюд
Не особо вникал в истину и суть, омерзения дух пронзил страждущую грудь насквозь,
Задуманное не сбылось, боль, как гвоздь пронзила грешную плоть, Господь взглянул вскользь
На таинство иных миров, его приговор был суров, раздался вечности зов, бряцание пут и оков
Взбудоражило кровь, прошла любовь, прошла любовь, от её азов осталась серая пыль,
Она накрыла степной ковыль на протяжении долгой тропы, засыпала даже едва заметные следы
Многоголосой борьбы, от суеты мирской на стезе столбовой отделился крик и вой!
Вдоль той тропы толпы людей прошли, великие ереси не нашли, но приобрели неоценимый опыт,
Он не был пропит, но дым пошёл из жопы, исчезли из виду небоскрёбы, только сугробы
Посреди старой Европы, темнота и холода, лишь во сне дивное чудо привиделось мне!
В памяти вновь всплыли пруды неописуемой красоты, природа не терпит пустоты,
Вместо потолка – небо, вместо стен – придорожные столпы и на опушке леса три сосны!
Облака скрылись в отдаленье, небес повеленье оделось мглой, душа обрела временный покой,
И Дух Святой прилип к душе несмываемой смолой! Луна едва плыла вдоль проезжей дороге,
Я же вышел из чужого дома и ушел в место укромное, луна смотрела с неба на меня с укором, 
Я же спокойным взором следил за заснеженной тропой, чуточку бухой, чуточку хмельной,
С тяжёлой головой едва взошёл на резное крыльцо дома своего! Здесь вся моя отрада,
Когда на чело свисали грозди белого и синего винограда, здесь когда-то жил жалкий жид,
Ему одиночество никогда не будет пальцем грозить, он переехал в другое место, куда –
Мне подробности эти неизвестны, я живу на его месте в глуши и счастлив от души!
Чистые пруды стремглав опустошили мысли и думы,
Без лишнего шума план действий продуман до мелочей,
Никто тебя не гонит взашей, вокруг нет людей, только шум камышей
Оставил след в душе измученной моей! Православная земля в сон погружена,
Всё замерло в ожидании утра, раболепствует душа, за шторами безмолвная тишина,
Свет едва-едва пробивается из зашторенного окна, в комнате темнота, чернее вороньего крыла!
Не свистнет птица, не завоет зверь, когда же наступит оттепель? Добро и зло об руку пошло,
Они безмолвствуют теперь, их цель омрачена, на столе нет ни стакана, ни бутылки вина,
Сюда нагрянут тлен и суета, начнётся беготня, а в кармане не осталось ни единого гроша,
Безмолвная душа в состояние равновесия пришла, съёжилась она, её испугала вселенская тьма!
Под снегом трава полевая свой осенний лик от стужи скрывает, дрожит и хрипит её голос,
Колос раскрыт не до конца, стынь озарила всю округу силой колдовской и вернула в душу покой,
Безвестная печаль умчалась вдаль, трудно узнать свирепый январь, блестит его хрусталь на свету,
Он заставляет голытьбу вытирать морось на лбу, дабы не навлечь на себя новую беду!
Потушен огонь тлеющей свечи в городском саду, он мешает уснуть в ночи,
Да и окрик с городской каланчи способен любого стражника или привратника разбудить,
Вскипают волны мрака, клокоча, беспроглядная темнота у незамерзающего ключа,
Невдалеке река свои широкие воды неспешно несла, в неё впадали воды ручья!
Вот и басня вся, здесь жизнь продлится до конца, на всё воля Творца! Пока же грудь свежа и бела,
Судьба неспешно шла и прихоти свои несла по воле творца в новые веси и города,
Зато народная хула тоскливо взирала на сумрачный небосвод и россыпь звёзд,
Пришлось и мне задуматься всерьёз, пока живёшь, сеешь, пашешь и жнёшь,
Не замечаешь старый сельский погост, тебе обидно до слёз, когда мысли несутся вразнос,
Неуёмный огонь в глазах погас, подчас твою душу отрезвляет негритянский джаз,
Подчас его звуки сопровождает белокрылый Пегас, этот сказочный герой
Встал горой за твоей спиной,  тебе новый мир открылся, быт изменился,
И свет в очах не затмился! Радует грешника прелестная Луна,
Нам она и жизнь на благо дана, я же наслаждения ради
До дыр исписываю общие тетради, не перечитываю стократ те строки,
 Что любой разум смутят, пусть люди поговорят в старых чертогах о бесах и богах,
О нежной и страстной любви, когда же пройдут весенние проливные дожди,
Они смоют все наши мысли и следы в небольшие весенние ручьи,
Ты не сможешь уйти ни на минуту от повседневной суеты и смуты,
Быть может, Бог тебе поможет свои способности умножить,
И ты в одно мгновенье вернёшь к себе в свои чертоги мечущееся вдохновенье!
Я же дам свободу выражениям и словам, прелести жизни хуле предам,
Передразнивая низменные чувства, буду констатировать с грустью,
Что жертвую всем во имя и для искусства авторского слова,
Нет выбора иного, как вновь умножить прошлую любовь на ноль!
Всему виной алкоголь, он – ночной король, а я – его покорный слуга,
Моя роль  напоминает старую бандероль, над которой потерян контроль,
Господи, уволь от смутных чувств, я же вылечусь от собственных безумств!
Отдых обрету, Господи, благослови мой талант, уменье и доброту,
Чтобы ближе к утру я с прежним очарованием  провожал в темноту
Свою яркую и колоритную на вид судьбу, будто путеводную звезду! Пристально зрю в темноту,
Справедливость в этом мире постоянно ищу, найду ли её в райском саду, или наяву не смогу
Изменить свою долю  и  перманентную судьбу?  Только на чистом пруду когда-то смогу
Свою грусть передать Христу, много лет кряду меня тенет в гущу городского сада,
Там ни холода, ни жары, там вечная прохлада, душа понимала, что увядала,
Но грешная плоть искала те заповедные места,
Где её судьба будет вновь написана с чистого листа!
Господи, Ты везде помогаешь людям, оказавшимся в беде,
Седина в бороде – бес в ребре, что прикажешь делать мне,
Если ветер южный раздувает пламень страсти весёлостью ненужной? 
Пусть смута пройдёт стороной, а душа попадёт в объятья божества,
И сохранит навсегда произнесенные мной ей  наедине слова,
Что жизнь нам дана, чтобы искоренить ложь и обман,
И жить во имя высокой цели, не только, лёжа в постели!
Скорбь и слёзы в тех речах, их трудно передать в стихах,
Когда перед тобой уже алеет и пылает багрянцем закат!

г. Ржищев
13 января 2023г.
9:00