Как в кино

как в кино
только с той разницей, что кино тяготеет к картинке - 
чтобы ярко, чтобы ясно, чтобы видно кто именно, с кем и что именно делает. 

Этот низменный вид искусства и приучает нас полагать,
что видно - должно быть. Что это - естественно,
а не потому, что Тома Круза фейсом показать непременно надо.

Если насрать на зрительный ряд, смыть его,
то плебейское развлекалово окажется чем-то вроде учебника,
в котором схематично изложены основы. - 
Того, что с нами происходит - на самом деле,
а не в окошке браузера, автомобиля или метро.

Взять изрядно повторенный урок про вампиров, зомбей, оживших мертвецов, 
мутантов, чужих, нечт, завирусённых, одъяволённых и обезмозгленных, 

Смысл которого в том, что находятся, заводятся, откапываются, вызываются из небытия 
субъекты, необратимо отличающиеся от людей как ликом, так и сущностью,
и обладающие 2мя нехорошими свойствами: 
быть ужасно вредными и опасными для хомо 
и передавать свои качества нормальным добропорядочным гражданам
 путём укуса, потраха, поеда, заражения или залезания внутрь.

Эта схема как нельзя более просто и доступно излагает суть явлений,
происходящих с нами, дорогие зрители.
С той разницей, что при попытке увидеть процессы,
превращающие человечество в упырей
(остановимся на этом термине),
нужно учесть несколько факторов,
отличающих кино от реальности.

Ну во-первых, в кино упырь всегда выглядит как упырь.
При свете луны или с вылезшим через жопу чужим -
рано или поздно, но киношный упырь радостно и явно продемонстрирует вам
 свою изменённую сущность. Обязательно неблаговидную. 

В жизни не тут то было.
Признаки, свойственные упырям, размыты и не однозначны.
Ну, остановившийся взгляд, ну, алкоголизм там, лысоватость или брюшковатость -   
ни каждый в отдельности, ни все в совокупности признаки не дают нам
 гарантии, что перед нами именно упырь. 
И что именно его надо срочно протыкать, опрыскивать, колоть сывороткой.
К тому же, становясь упырём, человек может обзаводиться, напротив,
весьма респектабельной наружностью.

Во-вторых, сам укус, или любое другое проникновение упырской заразы
- событие не разовое, не очевидное.
живой ещё человек годами может ходить,
аккуратно увешанный невидимыми присосками и шлангамии, 
исколотый неосязаемыми иглами и зубами,
жадными, опять же, - не до крови,
а до чего-то похожего на душу, 
если бы она тоже не была выдумкой киношников.

Назовём этот упыриный хавчик - человечностью.
Нет, упырь переживёт и без неё - 
на страхе, на покорности, тупо на бабле - на любых проявлениях   
своей власти над чем-бы то ни было. 

Но человечность, выпитая из живого,
несгнившего человека - лучшее упыриное лакомство. 

Да и трансформация в упыря происходит не по-киношному медленно.
Одной своей, живой частью человек вовсю кормит упырей,
другой, - уже поражённой, - сосёт человечность
 из кого может, из кого поближе, обзаводясь шлангами потолще
 и иглами подлиньше. 

Такие дела. 
Бессмертия упыри пока не обретают.
Живут и мрут без всякого отличия от своих жертв.
Просто раньше смерть успевала поддержать баланс на планете
 между людьми и упырями - ради самой планеты же.
Ведь рождались-то мы все и всегда - людьми,
поди всех обсоси!
А присоски и шланги - рвались, перегибались,   
отсос человечности замедлялся, тянулся.
  Мешались всякие религии и книжки,
традиции и суеверия.

А теперь - технологии подоспели
 и всё резко ускорилось ...



2010