Свет горевшей любви...

 
   Давным-давно, я работал на окраина Латвии, рядом с границей  Псковской области это не очень приятный дремучий район, заболоченное место и мне было девятнадцать. Меня ждала и согревала любовь в Ленинграде, это была производственная практика, предпоследнего геодезического  курса. Через пару недель домой.
   Был конец октября и слегка снежило, подмораживало, день кончался рано, опускалась позднее осенняя тьма.  По странной случайности я возвращался с дальнего триангуляцирнного пункта и оказался в лесу, в дремучем лесу, далеко от жилья, в окружении шумевших от ветра деревьев. Днем-то из него трудно выйти, а тут - сумерки. Под ногами тонкой змейкой плохо различимая тропа, сбиться с нее пара пустяков. Слева река, справа глубокий овраг, сорваться элементарно просто. И вот тропа, да еще под  опавшей листвой уже почти неразличима, а идти еще далеко и надежда добраться до ночлега, всё призрачней.
   У меня в нагрудном кармане энцефалитки, лежали письма от любимой одноклассницы, которые я перечитывал и над которыми писал стихи, грустил, это было  всё моё самое святое. Я тогда курил, то есть спички в кармане были. И вот уже, начинаю сбиваться с пути еще немного,  и чаща поглотит меня. Я достаю из кармана письмо, комкаю его и поджигаю.
   Этот импровизированный факел, осветил дорогу, и я уверенно побежал, держа его над головой. Писем было несколько десятков, вот так поджигая на ходу один за другим, я бегу, и вот вместе с последним сгоравшим  листом, вижу за деревьями слабый свет керосиновой лампы из окна избушки, которая стояла на опушке леса и было ясно, что - добрался. Лист был  последним, он  догорел, и мой путь был счастливо закончен. Письма помогли мне выбраться на свет божий, без ночных  мало приятных приключений в темном предзимним лесу.
    А, утром почтальон принес почту и еще от любимой, долгожданное послание, где было написано, что любовь прошла, и она меня не ждет. Я могу оставаться в своей экспедиции.
  Я сжег письма, и с ними вместе сгорела любовь.
Память же сберегла этот эпизод, более чем полувековой давности.