3.9. Критика иллюзорных путей бессмертия
Сказанное дает заключить, что свое подлинное бессмертие современный человек может обрести лишь в плане общности: как род, общество, история, ноосфера. Мы говорим «может обрести», поскольку далеко не всегда возможность актуализуется. Ведь, чтобы как-либо сохраниться в роде, человеку далеко не достаточно просто уйти, исчезнуть, подобно животному. Для человеческого сохранения ему предстоит, как минимум, умереть. Между тем, далеко не каждый из современных людей умирает... И к личному бессмертию он не готов.
Но, все же, может, это не так? Попробуем в этой связи разобраться хотя бы с некоторыми вариантами «бессмертия», открывшимися сегодня благодаря, прежде всего, научно-техническому прогрессу. Будем при сем предельно кратки: разбираться с предстоящими осмыслению взглядами весьма общо, стараясь обходить конкретику, выражаемую соответствующим автором. Сначала задержимся на подходах, преломляющих успехи в классической науке, предполагающей технологии второй и даже третьей волны, а также, адекватную им, культуру, образ мышления и отношения к действительности.
Выше не раз указывалось, НТП весьма многое позволяет, раздвигая человеческие возможности до фантастических пределов, в том числе по части жизнеобеспечения, ее овечнения. На самом деле. Ведь прогресс науки, техники, культуры, улучшение социальных условий, устройство подлинно здоровой, человечной действительности, ответствующей зовам бытия, непременно влечет к продлению жизни на уровне отдельного человека. Больше, посмертного оживления последнего или его мозга с использованием, например, криогенных технологий [См.: Сергей Апресов. Единственный шанс на бессмертие // Популярная механика. — 2015. — № 3 и др.], клонирования. Вполне реально, что современная и будущая наука, техника, медицина позволят человеку впрямь добиться непрекращающегося существования на уровне отдельных людей посредством того же редактирования генов [См. об этом, например: Названы сроки появления бессмертного человека // и др.]. Больше, выражаются даже опасения социально-этического, культурного характера относительно открывающихся возможностей (вплоть до фашизма) евгенического подхода к человеку, вообще, редактирования генов, продолжения человеческого рода средствами генной инженерии [См.: Евгеника возвращается. Ученые готовы редактировать геном русских людей //там же; Ольга Четверикова. Новый фашизм — навстречу смерти человечества //
Другие специалисты выражают известный пессимизм касательно продления человеческой жизни, отталкиваясь от био-физиологических моментов. Весьма интересен и поучителен в этом смысле свежий материал по вопросам бессмертия и геронтологии, размещенный на «День ТВ» [См.: Может ли человек достичь бессмертия? // https://www.youtube.com/watch?v=b9Nb5OQfdlU. См. также: Крах генного трансгуманизма. С чем столкнулась наука. Пётр Сломинский // https://www.youtube.com/watch?v=hc7yfAyDaxk]. Мы, все же, склонны держаться своего мнения, что «не мытьем, так катаньем» НТП найдет ключ к «растяжению» и умножению человеческой жизни по своему усмотрению. Однако, так ли это нужно, будут люди (в том числе общество) готовы к такой «растяжке-умножению», — вот в чем главный вопрос! Неплохо обо всем этом говорится в публикации В. Олехновича, «Клонировать человека уже можно, но пока нельзя. Почему и надо ли?»
3.9.1. Воскресительно-клонирующий вариант
Действительно, успехи генной инженерии с медициной, а также информационно-коммуникативных технологий, гигантских информационных сетей, открывающихся перспектив виртуализации жизни в современных условиях и впредь, серьезно обнадеживают относительно достижения вечной жизни путем «воскресения». Многие оптимисты, особенно в науке, уверены, что все это, вместе (да и порознь) взятое, в состоянии обеспечить не только виртуальное бессмертие, но оживить, развить, физически обессмертить человека, отвести от него смерть. Неужто, вопрошают риторически, невозможно воссоздать («оживить») человека из того же «волоска», других останков, опираясь на достижения развитой науки и техники?
При этом, вполне возможно, что слишком давно захороненные останки под воздействием природных факторов утратили генетический код тела и существа, которому принадлежали. Например, динозавров в этом смысле вряд ли можно воскресить, поскольку останки просто окаменели, «высохли». Здесь «нет и капельки органики с генетическим материалом» [В. Олехнович Клонировать человека уже можно, но пока нельзя. Почему и надо ли?» // Там же]. Стало быть, нет генов, клеток с неповрежденными ядрами, которые можно было бы репродуктивно клонировать пересадкой в другой носитель. То есть, невозможна пересадка ядра клетки от донора «в, избавленную от ядра, цитоплазму яйцеклетки своего будущего носителя» [Там же] Но ведь живые, сохранившиеся гены, клетки с неповрежденными ядрами вполне пересаживаемы таким образом, и можно получить жизненосный вибрион. И, как показывает опыт с овечкой Долли, вибрион в теле своей суррогатной матери дает ожидаемый результат. «Родившись», Долли прожила целых шесть лет до своего умертвления...
Тем временем, как указывалось, многие исследователи полны уверенности в разработке до 2045 года специальной технологии, с помощью которой возможности по оживлению человека окажутся вполне реальными. Американцы в этом смысле возлагают большие надежды на стартап Humai. А что, если, впрямь, на базе, создаваемой исследователем Дожжём Боканегра, уникальной технологии, основанной на искусственном интеллекте, удастся безопасно заморозить мозг только что умершего человека? А затем, с помощью данной же технологии разморозить его и вместить в подогнанное под него искусственно выращенное тело. «Как пишет британская газета Daily Express, автор проекта уверен в том, что удачная реализация его идеи позволит в несколько десятков раз снизить смертность в мире» [См.: Павел Горохов. В США намерены воскрешать мертвых к 2045 году // https://www.ridus.ru/news/208868].
Относительно «оживления» (не касаясь технологии), вообще-то, особо беспокоиться нет нужды. Ибо, буде оно возможно, хотя бы одно нельзя не заметить. Человек ведь далеко не просто живое (телесное) существо, что, разумеется, весьма многое значит. Он также (и не главным ли образом) практическое, духовное, духовно-практическое сущее. Его суть заключена в обществе, мире, в связи с бытием. Потому, возвращение к жизни некогда усопшего человека вызовет массу проблем из данных сфер. Их, увы, воссоздать, возродить в человеке на основе вещественных данных («волосок», «ноготок», будь они даже пригодны для этого) жизнь, вряд ли удастся. И, как знать, не пришлось бы, из-за проблем мировоззренческого, бытийно-исторического, духовно-практического характера, отказаться от данной, вроде, «умной задумки»?..
Положим, мы вернули путем клонирования усопшему (пусть даже, не очень давно) жизнь. И не совсем важно, из «ноготка» ли мы оживили, из «клеточки». Или просто «расхолодили» его, некогда замороженный мозг. Тогда ведь придется сильно «поднапрячься», дабы «поднять его» (вернее, восстановленно-ожившее тело, мозг) на наш, далеко не просто телесный (характерный воскрешенному) уровень. А именно: по бытию, по миру, обществу, микроклимату и т.д. «Жизнь», как известно, начинается с обыкновенной физиологии, если не еще раньше. До психики, не говоря уже о сознании, духе, тут еще слишком далеко! Но уже до всего этого нужно, по крайней мере, иметь специфические усопшему, мир, культуру, условия, предоставляемые бытием...
Не допустимо же полагать (вопреки царящему в головах даже известных ученых, особенно от физико-математических наук, поверью), что информация, дух, со-присутствие бытию, бытие-в-мире, коими усопший располагал до ухода в небытие, — тоже с ним покоятся, захороненные, и вместе с воскресшим телом объявятся. Так что, нам никуда не деться, без формирования заново в воскресшем теле человека духа, сознания, воли, культуры, мирного и бытийного самоопределения... Тем более — личности, того, кем он был. Это дело автоматически, как ни крути, не воссоздается с воскресением (восстановлением) тела. Даже «Сыну человеческому» такое мероприятие (воскресение Лазаря) не удалось в полной мере, как известно. А ведь прошло всего-то четыре дня по смерти воскрешенного...
Конечно, если по уходе из жизни человека, которого мы решаемся оживить, проходит немного времени, неразрешимые проблемы могут не возникнуть. Возвращенный к жизни (оживленный) человек, сможет с нашей помощью (и возможно, располагаемыми механизмами адаптации, — беда, если и их придется восстанавливать!) незаметно вписаться в ритмику и меры новой «текучки». Но, коль скоро речь идет о вековых расстояниях, — к тому же, Где время ускоряет свой темп, — возникнут подчас непреодолимые трудности по адаптации его к современным реалиям...
«Воскресение» (например, путем репродуктивного клонирования) из «волоска» («ноготка»), ко всему прочему, предполагает куда большие хлопоты, особенно в наше, весьма неблагоприятное (по многим социально-правовым, этико-духовным, даже экономическим причинам) время. Ведь, скажем, придется и «инкубатор» для ношения возвращающегося на свет соорудить, и «молоком матери вскармливать», и баюкать его, и в садики со школами посылать. С родителями и правами вновь вошедшего в мир определиться, с его социальным статусом...
Да, пришлось бы многому и много учить, воспитывать, растить, весьма выложившись. А можем ли себе позволить, умеем ли мы это, готовы ли? Тем более, вырастить настоящую личность, экзистенцию, человеческое бытие. Являемся ли мы сами таковыми? Мы ведь не знаем, как оно все достается, растится в наше-то, слишком мягко выражаясь, непростое время. Здесь и сами мы сегодня, — так ли уж подлинно живем: не отчуждены ли от своей человечности, от бытия, не одержимы ли духом деструкции, симулякрованные?..
В дополнение ко всему, сможем ли мы гарантировать воскресшему бессмертие, — что он опять не вернется туда, откуда был «вырван»? Если нет, сто, вообще-то, стоило ль за дело браться!.. Ведь тайна бессмертия не постигнута нами. И, вообще, постижима ли вконец, имея в виду вечную тайну самого человека. Мы (тем более, современный массовый человек) не ведаем, что значит быть бессмертным. Как удостоверяют наши фантасты, герои их разысканий не способны сладить со свалившимся «даром» бессмертия, вынуждены скоро распрощаться с ним. Да и знаем ли мы самих себя, повторимся еще раз, ладим ли, чтоб за других браться!..
Стало быть, Если нам и что удастся на стезях классической науки и техники, то не факт, что в результате «теловосстановительных работ» (по Федорову ли, по генной инженерии, клонированием ли) мы получим, скажем, того же «Достоевского» или «Аристотеля». Вот, обо всем этом, быть может, значимом самого «оживления», «воскресители» с «продолжителями» человеков как-то и не задумываются обычно. Не понимают они исключительно важного (повторим это): человек — далеко не просто физиология, как бы сложна и значима ни была. Человек прежде всего и главным образом духовно-практическое, социальное, мировое, с бытием живущее сущее, выпадающее за пределы компетенций всяких там «инженеров», докторов, особенно физико-математических наук. Потому, никакие «ноготки» с «волосиками», вплоть до «охлажденных мозгов» не позволят нам его воссоздать. Хотя, оживить тело, может-таки, и удастся. Однако, отсюда до человека крайне еще далеко!..
Так что, хлопот с «воскрешениями» не наберешься! Тут самому бы человеком стать, остаться. Не лучше ли тогда своего родить да воспитать обыкновенно, отказавшись от «волосяных людей»? Памятуя, в добавок, подмеченное еще Платоном, что тем самым мы увековечиваемся в наследниках. К тому же, когда это вершим с любовью.
Выходит, не так-то оно просто, «воскресение» с генными инжинирингами да «клонированиями». Как бы не больше бед от них иметь, нежели пользы! Весьма любопытна была бы книга о житии воскресшего Лазаря в этом плане...
Но, может, наработки клонирования и космистские идеи воскресения не лишены оснований, не так уж безнадежны? Достаточно подкрепить их достижениями в естественных и гуманитарных науках из последующего. Так, наработки в области современных информационных технологий, big Data, возможности «облачных машин», искусственного интеллекта по конструированию человеческих симулякров, аватар (о чем ниже), — разве они не смогут «одухотворить» воскрешенного? Тем более — имея в виду перспективу, совершенствование данных технологий.
Верно. Не перевелись еще в наше время такие исследователи-ученые, которые, что бы мы ни говорили, стоят на своем. И, действительно, основываются на достижениях современной информационно-электронной техники. Бывший отечественный ученый, работающий сегодня в США, А. Болонкин держится версии информационно-компьютерного обеспечения бессмертия. «Умирая, человек, полагает он, уносит с собой в могилу почти все, что создал его мозг за десятилетия. Информационно-компьютерная техника, удваивающая свои возможности каждые два-три года, скоро позволит перенести всю оцифрованную душу (информацию) человека на микрочип. А уж приделать к нему органы восприятия (глаза и уши) и исполнительные органы (руки и ноги), как говорится, дело техники» [Савелий Кашницкий. Ученые: бессмертие возможно // http://svae.by/showthread.php?t=1647].
Что можно сказать относительно данного варианта? Если предельно коротко, лишь одно. А именно, довольно глубокомысленно звучащее в речах сцены на кладбище из «Гамлета»... Увы, даже убитые файлы не просто восстановить. Видимо, то же самое с симулякрами человека. Вряд ли из черепов да других косточек ушедшего «в мир иной» (тем более, симулякра), можно извлечь какую другую человечную информацию, помимо почерпнутой участниками сцены из означенной трагедии. Хотелось бы знать, к тому же, о каком «умирающем человеке» говорит наш ученый? Если речь о симулякре, то, спрашивается, так ли уж он несет (даже при жизни) человеческую информацию? Если да, то, разве не стоит признать ее скудость с пустотой человеческой?..
Вряд ли стоит питать на означенную перспективу надежды в расчете на информационную технологию. Напомним еще раз: человек — далеко не простое тело, пусть и оживленное. Человеческое тело, в конечном счете — это тело общественного, мирового, связанного с бытием, человека как родового сущего. Потому, чувства, переживания, аффекты, испытываемые им, далеко не ограничены чисто телесными проявлениями некоторого био-физиологического (даже химического, как кой-кому хочется представить дело) существа. И, вообще, весьма трудно указать, где здесь чисто телесное. И где начинается душевно-духовное начала. В этом смысле элементарное чувство, которое я как человек испытываю, с самого начала пронизано присутствием в нем (чувстве) общества, мира, всего моего человеческого опыта. Выпавшее же отсюда, впавшее в небытие всего этого, оно разве что уподобляется многообразию вещей естественного окружения. В лучшем случае, сохраняет возможность быть оживленным на биологическом уровне. В черепах, ногтях, зубах, других человеческих останках, конечно же, нет ни единого грана от человека как духовно-практического родового сущего. Последнего придется «вдохнуть» в найденные «кости».. Причем, — считай, С нуля...
Вместе с тем, информация, коей рассчитывают «напичкать» чистый мозг, тело, не есть нечто, подобное некоторой жидкости, киселю, чем можно наполнить сосуд. Тело для этого надлежит научить. Оно должно уметь декодировать «вливаемую» информацию. Лишь информированному, подготовленному (прошедшему «школу», сложившему в себе аппараты обработки информации и т.п.) доступна соответствующая информация. Лишь так последняя обнаруживается, начинает работать. Опредмеченная (зафиксированная, которую можно передать, хранить и проч.) информация — это информация от прошлого, от застывшего человека. Она в этом смысле не столько о человеке, сколько о том, чем он был, чем застыл в своей преодоленности. Будущее, откуда человек всегда оживляет свое настоящее и прошлое, где его суть, — это будущее, равно информация из него, принципиально не фиксируемы... Во всяком случае — информационно-кибернетическими средствами, располагаемыми пока что людьми. Примитивные экстраполяции из настоящего в будущее в таком ключе не должны браться в расчет.
Как же, с другой стороны, устроены «аппараты» обработки и получения информации, как их сложить, — пока еще «за семью замками» для науки. И, видимо, иначе, чем на предметно-практическом опыте, они не умещаемы в нашем мозге. Да и мозг, — разве он просто находится в голове, разве не все наше тело с окружением на практике есть мозг?..
Фантастические же «картинки», где «девственно чистая голова» подключена к специальному устройству, который «делится информацией», одновременно формирует в этой «голове» считывающие «механизмы», тем самым, перестраивая, заново образуя ее, да так, что (мозг) впитывает в себя информацию, словно губка, в этом смысле отдает, пожалуй, сказкой, заманчивой мечтой. Во всяком случае, — что-то из уж очень отдаленного и, кто его знает, возможного ли, сверхтехнологизированного будущего.
Кстати, нужно ли воскрешать, возвращать к жизни, тем более всех усопших, даже из ближайших поколений, родственников живущих? А то и «великих». Ибо, кто его знает, как им удастся явить, сохранить, тем более преумножать свою «великость», былой статус. Ведь Аристотель — Аристотель в свое время! Каким он станет сегодня, в современных условиях, — это крайне не простой вопрос!.. И зависит он далеко не только от его собственных способностей и качеств. Не в меньшей степени здесь проглядывает и роль самой действительности, микроклимата, ближайшего и отдаленного окружения, где формировалась созидательная работа данного «великана». Опять же, каким все это должно быть, способна ли будет современная действительность его воссоздать...
В переплете всех этих «оговорок», обстоятельств, не проглядывает ли значение и роль «пухлого кошелька», несправедливости? От них никуда не денешься, коль скоро царят частнокапиталистические отношения. Итак, все (и как всегда) будет решать сила «толстой сумы»!..
С еще одной и более важной стороны, сегодня ведь со всей остротой встала проблема перенаселения планеты, избыточности людей. Причем, — не столько в смысле количества, сколько экономики, экологии, геополитики, культуры, даже психологии...
Так, если Земля и способна в территориальном плане уместить на себе всех людей, — по крайней мере, пока что и немного впредь, — то ведь экономики (ресурсов, энергии) планетарной на это не хватит. Тем более, — имея в виду развращающе формируемые, вдобавок, неуклонно растущие потребительские запросы людей вкупе с порочной системой распределения.
Самое главное — современный прогресс науки и техники, производящего существования вообще, определенно явили отсутствие нужды в человеке, его невостребованность. Действительно, производство сегодня, — все более автоматизируясь, роботизируясь, приобщаясь к информационно-цифровым, конвергентным технологиям, — куда быстрей вымещает человека из себя. Человек на производстве оказывается лишним, замещаемый новыми технологиями. Вытесняемый, изживаемый производством, он просто обретает статус чего-то от своего рода ненужности, содержащейся за производством, вплоть до (в лучшем случае) каких-либо благотворительных побуждений, наподобие питомцев из числа «братьев меньших» [С созданием сверхинтеллекта люди могут стать домашними питомцами // https://newdaynews.ru › Технологии › 09 Март 2021].
С другой стороны. Ведь именно из факта чрезмерной заселенности планеты и не нужности его производству, собственно, формируются бесчеловечные антиутопии «нового мирового порядка», всяко протаскиваемые и насаждаемые современными власть имущими.
Потому, коль скоро возникает нужда, потребность в «воскрешении», предстоит хорошо подумать, кого именно воскрешать, а кого нет, кому предоставлять жизнь, какие права, статусы. И, вообще, стоит ли «овчинка вычинки»! И, опять, перед нами весьма непростая гуманитарная, социально-этическая, правовая, психологическая, мировоззренческая проблема, требующая от наличного общества серьезных перемен по части его собственной гуманитаризации, обытийствления, подлинного обобществления и омирения.
3.9.2. Вариант продления жизни путем «растягивания»
Явные и не таковые «хлопоты», связанные с «воскресительными» попытками «седлания» бессмертия, очевидно, обходимы на иных путях. Так, можно позаботиться не столько о «воскресениях», сколько о сохранениях, продлениях-растяжках, редактировании-исправлении того, что имеется.
Нельзя не видеть, немалое число «растяжителей», «редакторов», «исправителей» человека (кстати, еще до Ницше) нацеливают работу на «улучшение», «преодоление» человека за его, как считают, явной недостаточностью во многих отношениях. Ведутся поиски, усилия по преобразованию тела, «породы», генома человека именно с целью принципиального обновления: дабы отличался от него «сверхчеловечески» (что то же для преобразователей, «постчеловечески»).
При этом понимается: работа данная далеко не простая, во многом еще не изведанная. Даже там, вроде, где все понятно, встречаются препоны. Тем сложней на, так сказать, «переднем крае» движения. Так, до сих пор трудно отредактировать геном (не только человека) по строго заданным намерениям., отчего здесь часто случаются сбои. Сама «редакторская работа» касательно человеческого генома (кстати, запрещенная), пока что выглядит, скорей, манипуляцией, нежели строительством. И это тоже удается где-то «пятьдесят на пятьдесят».
Поначалу обновить человека хотят (если не брать во внимание физические, даже механистические попытки) на био-физиологическом, генетическом, медицинском, антропологическом и т.п. уровнях. С середины XX столетия данные области вместе с социо-гуманитарным комплексом наук получили мощнейший импульс движения, благодаря внедрению математических методов. Исключительную роль тут сыграли научные достижения в кибернетике, информационных технологиях, интерактивных сетях, электронных средствах коммуникации. И не важно, что они (науки и технологии) преимущественно базируются на позитивистско-прагматистской, так сказать, «натуралистической» платформе. Напротив, это, как раз, множит эффект (в том числе мнимый) от обращения к информационно-вычислительным средствам. Успехи оказались впечатляющими...
Действительно, достигнутое поражает воображение. Захватывает перспективой касательно «разгадки», мониторинга, управления, манипулирования человеком. Даже складывается твердая вера (пусть и иллюзорная), что, наконец-то, удастся свести концы с концами (не только «теоретически», но также «практически) по части совладания с человеческой «тесиной, чего, вроде, не удавалось прежде. Потому «растяжители-преобразователи» весьма уповают на, открываемые НТП, просторы. С помощью информационно-цифровых технологий, новейших достижений био-гуманитарных наук, средствами коммуникации они рассчитывают на прорывы в преображении человека в «сверхчеловека» («постчеловека»). Энтузиазм лишь крепится! Ученые буквально захвачены стремлением: на путях информатизации, дигитализации, опираясь на новейшие технологии, искусственный интеллект, облачные платформы, Big Data, нейро системы, гаджеты и соответствующие генно-инженерные наработки, наконец-то, покончить с загадкой и тайной человека. Весьма многое здесь связывается с трансгуманистической киборгизацией последнего. Особенно, — встроив (вплоть до растворения) его в «плоть» сверхумных техносистем. «Растяжители» трансгуманистического направления не сомневаются, что осуществляемой работой, подходами «завоюют» человеку «вечность» («бессмертие»), всесилия. Главное — «возвысят» предмет преобразований над обычным («от природы») человеком, с его вековечными «несовершенствами», «слабостями».
Одним словом, ставится вопрос о создании нового человека, радикально отличного от существующего в современной действительности, — немощного, выродившегося, «кого надлежит превозмочь» (Ф. Ницше). И, конечно, созданный результат (постчеловек) не имеет ничего общего с тем, что предлагают «всякие там», мечтатели-утописты (скажем, в том же, канувшем в лету, СССР). «Новый человек» (постхуман) уже по своей био-физиологической природе, генетически должен обладать свойством «вечности», выходящим на космический уровень, всесилием. Если даже здесь наука с медициной не преуспеет, то восполнить-компенсировать их неспособности, невозможности призвана кибернетика, информационно-электронная технология в виде различного рода устройств, гаджетов, «нейронных сетей», стартапов и т.п., куда сфабрикованного до возможности быть встроенным в них, «человека» предстоит «втиснуть».
Складывающиеся таким образом киборги, «хомо суперы», трансмутанты и т.п., полагают описываемые преобразователи, уж точно, будут обладать искомыми свойствами, включая «непрерывную жизнь» постчеловека. Во всяком случае, склонировать их, заново воспроизвести, отредактировать, чтобы продолжались, при надобности окажется всегда доступным. Точно также — наделить их всемогуществом (сравнительно с естественным человеком).
Под влиянием оптимизма новоявленных «преобразователей» современное довольное сознание в массе своей тоже серьезно проникается, что именно на означенных путях в духе трансгуманизма, удастся преодолеть смерть и утвердиться в «вечной жизни», которая по возможностям и способностям просто не сопоставима с тем, чем располагает обычный человек от природы. Распространено представление, подогреваемое успехами науки и ее трансгуманистическими пропагандистами, что «подарить» человеку (даже любому) «бессмертную жизнь» посредством редактирования генома, клонирования, дополняемыми киборгированием, представляет реально решаемую задачу. Как видится, каждый шаг вперед в области новых технологий одновременно расширяет и возможности решения проблем бессмертия. На этой основе формируются даже явно антигуманные, фашистского уклона попытки воспользоваться достижениями НТП для обеспечения узконациональных, мафиозно-корпоративных и прочих корыстно-эгоистических устремлений.
Вот, примерно на этих путях формируется цель сегодняшних депопуляторов, трансгуманистически реализующих «новый мировой порядок». Она заключается в том, чтобы, как пишет О.Н. Четверикова, «преодолеть человеческую природу» как она есть для достижения качественно высшего состояния, с «новым телом» и «новым интеллектом». Соответственно, управляемым функционалом, устраивающим жестко регламентированную жизнь конструируемого ими миропорядка. И достичь данную цель рассчитывают «либо путём внесения большого числа изменений в самого человека, либо в результате создания киборгированного существа. Для этого разрабатываются различные варианты “эволюции» [См.: Ольга Четверикова. Новый фашизм — навстречу смерти человечества // Ее же: Диктатура просвещенных. Дух и цели трансгуманизма. — М., 2021]. Здесь ведущее место принадлежит созданию генно-модифицированного человека. Другими словами, предполагается переформировать человека, изменив его геном, восполнив путем вакцинирования другими генами. Или — просто чипирования, встраивания его в универсально-господствующую техносистему. Как следствие, «новый человек» должен будет обладать иммунитетом к набору куда больших нежели обычный человек, болезней. Больше. Из соображений прагматики, не мешало бы сделать его устойчивым к температурным перепадам, даже радиации. Как знать, не «научат» ли его также «жить под водой», «летать», даже уменьшиться в размерах, — это же так важно, дабы не «перенаселить планету»...
В целом же, научные разработки по достижению бессмертия движутся, с одной стороны, в информационно-технологическом плане. А с другой — на основе достижений медицины, генной инженерии, через разгадку тайн старения и его преодоления. Соответственно, преследуется поддержка вечной молодости человека и даже посмертное оживление посредством, например, той же крионики, клонирования, редактирования генома человека и других технологий.
Так, ученые из проекта «Genome», полагают, что вскорости будут созданы клетки, неуязвимые для «практически всех известных вирусов, а также прионным и раковым заболеваниям» [Названы сроки появления бессмертного человека // Там же]. Это убеждение специалистов базируется на опытах с кишечной палочкой. Как заявили ученые, в геном данного микроорганизма внесли 321 изменений, благодаря чему, он стал невосприимчив к вирусам. Конечно, редактирование генома более сложных организмов потребует больше правок. «”Перепрограммирование каждого белка в человеческом гене, например, потребует 400 тысяч изменений, — полагает профессор Гарвардского университета Джорд Черч. По его словам, из 20 тысяч человеческих генов необходимо удалить лишние кодоны (единицы генетического кода)» [Там же]. Он вместе с другими учеными также уверен, что человеческие гены можно будет запрограммировать таким образом, «чтобы люди стали невосприимчивыми к радиации, старению и холоду, а также раку» [Там же].
Можно, разумеется, усомниться в столь оптимистичных прогнозах-прожектах, и другие авторы высказывают свои возражения по ряду моментов. Тем не менее, работа «кипит», иной раз, с перехлестом. Ученые настроены преодолевать пределы своих знаний и умений, полны решимости не останавливаться на достигнутом. Особенно много рвения и энтузиазма у держащихся, скажем так, натуралистических, примитивно-материалистических, технократических, плосконаучных подходов к жизни и человеку.
Другие ученые, как бы перехватывая эстафету, весьма значимую роль в обеспечении бессмертия отводят глобализации, интеграции, стиранию культурных, национальных, геополитических и проч. (мультикультурализм) границ, тотальной информатизации жизни и сознания людей. Большие надежды возложены здесь на сравнительно недавно появившиеся гигантские информационные сети, интернет, новейшие коммуникационные технологии, развитый искусственный интеллект (особенно достигающий, как уверены, «сингулярной мощности»). Выше приводился аргументируемый прогноз ученых, что, благодаря сращению с ним человека, к 2045 году сложится такой «великий оптимизатор», другими словами, «сверхчеловек» («homo ultra», трансхуман и проч.), которому станет по плечу не только решение почти всех земных проблем, но также обретение вечности, бессмертия. Вообще, что НТП изобретет, создаст такие кибернетические и конвергентные технологии, которые принесут человеку «реальное бессмертие», сегодня говорят на все лады весьма многие, особенно представители трансгуманизма.
Так, один из их числа, Рэймонд Курцвейл, известный, между прочим, сбываемостью своих прогнозов, уже предначертал целый комплекс последовательных этапов, которые безоговорочно обеспечат человеку не только бессмертие, но и полнейшую космизацию к концу XXI столетия. «2025 — носимая электроника начнет вытесняться имплантируемой. Мы научимся эффективно бороться с процессами старения и будем постоянно продлевать свою жизнь с помощью нанороботов и других технологий, которым пока даже нет названия. 2026 — благодаря научному прогрессу, за единицу времени мы будем продлевать свою жизнь на больше времени, чем прошло... 2028 — солнечная энергия станет настолько дешевой и распространенной, что будет удовлетворять всю суммарную энергетическую потребность человечества. 2029 — ИИ не только сможет полностью пройти тест Тьюринга, но сделает это лучше многих реальных собеседников. Это будет достигнуто благодаря компьютерной симуляции человеческого мозга. 2031 — 3D-принтеры для печати человеческих органов будут использоваться в больницах любого уровня. 2032 — нанороботы проведут детальное сканирование человеческого мозга, что позволит понять детали его работы... 2036 — используя подход к биологии, как к программированию, человечеству впервые удастся запрограммировать клетки для лечения болезней. 2037 — гигантский прорыв в понимании тайны человеческого мозга. Будут определены сотни различных субрегионов со специализированными функциями. Некоторые из алгоритмов, которые кодируют развитие этих регионов, будут расшифрованы и включены в нейронные сети компьютеров. 2038 — появление роботизированных людей, продуктов трансгуманистичных технологий. Они будут оборудованы дополнительным интеллектом, например, ориентированным на конкретную узкую сферу знаний, полностью охватить которую человеческий мозг не способен. 2042 — первая потенциальная реализация бессмертия — благодаря армии нанороботов, которая будет дополнять иммунную систему и "вычищать" болезни. 2043 — человеческое тело сможет принимать любую форму, благодаря большому количеству нанороботов. Внутренние органы будут заменять кибернетическими устройствами гораздо лучшего качества... 2044 — небиологический интеллект станет в миллиарды раз более разумным, чем биологический. 2079-2099 — человечество заполоняет всю Вселенную и наступает технологическая сингулярность. Это момент, когда технический прогресс станет настолько быстрым и сложным, что окажется недоступным для понимания людей нашего времени, но будет понятен для людей будущего. Ведь они будут в миллиарды раз умнее нас с вами [Цит.: Всеволод Некрасов. Сколько времени осталось до бессмертия? Технологический прогноз до 2099 года //
Впечатляющая картина и динамика с результатом. И, как знать, не прав ли выдающийся исследователь. Смущает здесь, правда, кое-что. Самого человеческого, бытийного подхода тут нет, какая-то голая и бесчеловечная техника. А результат, — заполнивший всю, вселенную «интеллект», обеспечивающий некую «сингулярность», — кто он, коль скоро между ним и обыкновенным человеком лежит миллиардократная пропасть? Ведь описанное, Богоравное существо (если так можно сказать), не имеет ничего общего с нами, теперешними. Нужны ли ему будут наши (человеческие) смыслы, наши искания, заботы, тревоги, страсти? Коль скоро нет, то что он такое? Чем будет жить, куда устремлен, в чем нуждаться?..
А ведь, ко всему прочему и не главное ли, — надо не терять из виду, как он будет работать (считать). Не технико-производяще ли? То есть: «вещно», инструментально, манипулятивно, на основе коммуникативной информации, производяще-метафизической рациональности, индивидуализма, низводящих человека до «атомарной пыли», безбытийности, симулякра и проч. Во всяком случае, именно обо всем этом ни один автор, включая Курцвейла, даже не заикается...
«Не заикается» и о том, что результат растяжения, усовершенствования через гиборгизацию, дигитализацию да и биогенетическую трансформацию, в принципе, не будет отличаться от уже давно случившегося и имеющего место сплошь да рядом, вследствие технизации: механизации, машинизации, автоматизации, роботизации производства... Благодаря всем этим «технизациям» (особенно современным), производящий человек (работник), как уже давно известно и о чем довольно много сказано, превращается в «частичного работника», «частичного человека». Отчуждение человека машинным, автоматизированным, конвейерным, с гаджетами и т.п. трудом, вообще, по мере НТП как присваивающе-производящего процесса ведет к тому, что человека-тои не остается. Разве современное глобально-кризисное состояние дел (причем, главным образом касательно человека) не об этом?..
И все это главным образом потому, что человек формируется в обществе, причем, независимо от стадии, характера, социально-политической формы его, производяще. То есть, не для себя самого (к тому же в подлинном смысле), не по запросам и мерам бытия, не событийно, не осваивающе, но, как раз, прямо противоположно.
Когда человек производит, живет производством, — суть которого есть техника, — он всегда отчужден. А это, среди прочего, означает, что выступает поставкой производства. Следовательно, приставкой к технике. Не техника служит ему, умножая его способности, возможности, потребности. Но, напротив, он все цело приносится в жертву технике.
Собственно, именно это все мы наблюдаем сегодня, когда человека буквально затискивают в качестве шестеренки, штифтика, функции в господствующие технологические процессы, складывающиеся с претензией на мультиверсность, техно системы. Он всецело обречен что-либо значить, лишь вписанный функционировать здесь. Сам по себе, оторванный от техники, он уже ничего не значит, невозможен, нет его как человека. В лучшем случае, он сведен к исчезающе-малой величине.
С другой стороны. Пусть данный универсально развившийся «искусственный разум», как-то охватывающий собой вписанный в него, человеческий интеллект, в триллионы раз перевершивает способности современного человека. Но это ведь не предел роста, познания, активности! Значит, перед ним остается, как и прежде, бесконечная перспектива не постигнутого, безвестного. То есть, не освоенного, предполагающего все то же (как с обыкновенным человеком) неведомое будущее. А вместе с этим, — убегание, отсвоение, тайна бытия. Стало быть, остается в силе понимание, что наш сверхинтеллект способен знать, располагать (будучи даже сверхчеловеческим, сингулярным, мультиверсным) только ставшим. Другими словами, кое-что из прошлого и немного настоящего. Не важно, что знания его будут весьма обширны и глубоки сравнительно с, вроде, преодолеваемым нашим современником. как же с будущим тогда? Многознайство (пребывающее, к тому же, в счете) ведь уму не научит, что, между прочим, знали издревле. И вряд ли не правы...
Самое, пожалуй, главное. Возможно разум, интеллект данного мультиверсального киберсущего будет несопоставимо велик. Но ведь о «сердце» курцвейлы ничего не говорят! Верно. Данный интеллект, — будь он как угодно мощней человека, — есть нечто совершенно иное, нежели человеческое сознание. Как справедливо указывает Ю. Харари, «Интеллект — это способность решать задачи. Сознание — способность чувствовать боль, радость, любовь или гнев» [Юваль Ной Харари. 21 урок для XXI века // Sindbad Publishers Ltd., 2019. — С.]. Вряд ли означенное видение исчерпывающе и достаточно. Сознание слишком велико, чтобы ограничивать его вслед за процитированным автором.
Но, если даже согласиться с ним, становится очевидным: у реального человека интеллект неразрывно связан с сознанием, есть его элемент. И человек решает свои задачи, проблемы преимущественно на уровне чувственности, сердца, воли, подсознания, сверхсознания и кто его знает еще как!.. Между тем, сингулярный ИИ будет делать это путем счета (кстати, весьма примитивного, двоично-матричного, по крайней мере, как пока дела обстоят). «обстоят» еще так, что счет, как и функционирование данного сингулярного устройства останется производящим со всеми, вытекающими отсюда, следствиями, которые мы не раз указывали.
Так что наш универсальный, бесчеловечный «счетчик» оказывается весьма ограниченным, тенденциозным. Он будет способен и призван находить, утверждать, все то же: производяще-безбытийное, буржуазное, пусть и вплоть до безмерности масштабное!..
Но раз так, — останется ли человек (если только останется) тем же в очень, даже не очень отдаленном будущем: с теми же («человеческими») хлопотами, проблемами, тайнами, «непонятками», борениями с тупиками? Ведь уже современная производящая техника, в миллиарды раз ограниченная рисуемой Курцвейлом, грозит окончательно вытолкнуть человека из жизни, замещая его собственными способностями и возможностями. Вряд ли мультиверсная сингулярная технология, будучи всецело производящей по своей природе, окажется лишена активности, нивелирующей человека. Тогда что же от последнего останется, какую человечность будут способны нести люди, захваченные столь могучей, космомерной технологией?..Известно же: чем больше знают и умеют, тем больше проблем и трудностей встречают и вынуждены преодолевать... В их числе — смерть с бессмертием, самосохранение в человечности. Правда, разве мешает все это (в том числе «беды», хлопоты, «радости») оставаться тем, кто ты есть, если только «оставаться» еще можно, поскольку, хотя бы, «не спилен сук», где сидишь на путях дальнейшей расчеловечивающей технократизации?..
А если-таки ничего подобного не останется, — а человек (и человеческое) беспредельно измельчает, симулякрованный и испорошенный в «атомарную пыль», всецело оцифрованный, «вычищаемый» техническими усовершенствованиями, — ничего не поделаешь. Не останется человека и человеческого в таком мультиверсно-сингулярном миропорядке.
Собственно, и последнего-то не станет! О каком «порядке» (к тому же, мировом) можно вести речь, коль скоро исчезает человек, когда его нет! Ведь постчеловек, каков бы ни был, поскольку столь технизирован, до предела расчеловеченный, — не человек. Нет человека — нет, выходит, и мира...
Да! «Растяжители-редакторы» делают сильные заявки относительно человеческого переустройства, будущего, даже претворяют их. Всеобъемлющий цифровой мониторинг и управление не только поведением, но также переживаниями, мыслями людей, программирование всех сфер социальной жизни, подчинение жизни народов и стран пятерке «хозяйчиков» господствующих в мире облачных технологий, «умные города», глобальная цифровизация, диссоциация человека, сведение его к аватарам и подмена последними реальных людей, затем движение, обозначенное Курцвейлом, — все это ведь убеждающие вехи-направления, куда и как устремляет задекларированная цель совершенствования человека. Она даже ведет последнего к «бессмертию»... Однако, как же от всего этого тянет жутью, ужасом. И не только за себя лично, но за все человеческое, за весь человеческий мир, так безоглядно, но охотно, спешно и довольно ввергаемый в крах.
Так что, в совершенствующе-редакторских вариантах, как и в «воскресительных» попытках, относительно бессмертия, продолжения человеческого рода, возникают, мягко говоря, далеко не просто решаемые и в раз долаемые вопросы. Они связаны, с одной стороны, с тем, кто и как решает последние: насколько он практически, бытийно-исторически и мировоззренчески развит. Преодолел ли отчуждение (особенно производящее). Социально-политически, морально-онтологически созрел. А со стороны другой, — тут налицо также извечные «загадки», выражающие тайну человека, зеркальной тайне бесконечно-вечного бытия. Здесь же дыбится непроходимый частокол всевозможных социально-культурных, информационно-технических, методологических, вообще, человеко-бытийных «неясностей», включая опасные. Их мы даже не касаемся.
Очевидно и то, что в распоряжение современного человека весьма мощные технические «инструменты», и это, как говорится, «еще не вечер». От них он вполне способен и даже склонен пока что истребить себя, если не научится подобающе и ответственно ими располагать. А учиться-то становится все сложней, поскольку нужную «школу» довольно умело укрывают соответствующие «руки»... Так просто ее не пройти: требуются знания, воля, усилия. А их-то, вроде, где взять, да кому?..
Даже не вникая в эти непростые моменты, не лишне, все же, спросить: чью жизнь следует «растягивать-продлевать», мощить? Какого угодно ли человека («Робинзона»)? Того, кто «заплатит»? Кто у власти, толстосум, ученый, артист, сутенер, преступник иной породы?.. Или — подарим вечность каждому без остатка, сведя предварительно к симулякрам и аватарам?.. Все будут «бессмертны»?.. Ну, и ужасен окажется тогда мир, еще не успев сложиться! Ведь, несмотря на видимое многообразие и наличие среди претендентов на «вечность», вроде, персон почитаемых, престижных, располагающих даже «капиталом признания» и не только, они очень даже подобны. Причем, именно в производяще-деструктивном, бесчеловечном плане, обрекающем сегодня мир на уничтожение!..
По любому, предстоящий «растяжке», современный человек, в массе своей царящим способом существования и общественной системой двояко отчужден, превращаемый в «кнопкодава», одномерного клерка, «рыночного человека», дивидуума, безыдейного клипомана, симулякра, «человека служебного» и проч. Отпавши от подлинной человечности и бытия, он сегодня разлагается на «атомарную пыль» (по крайней мере, в плане человечности).
И это касается далеко не только, скажем так, «людей из низов», массового человека. Представители господствующих классов, так называемых элит, власть имущие, — в куда большей степени распорошены и расчеловечены, нежели те, кто как-то еще связан с жизненными реалиями, решает задачи повседневного существования. Да, «барахтается»: проявляет сохранившиеся в частной жизни формы самостоятельной активности. «Сводит концы с концами», добывает хлеб насущный, хлопочет в семье, печется о доме, близких, в быту, на приусадебном участке. Общается с вещами, реалиями, как бы пребывающими за пределами непосредственного производства.
Между тем, так называемые «элитарии», «хозяева жизни», господствующие классы от всего этого, простого, незатейливого даже, идущего от жизненной конкретики, связывающего с окружением, миром, — как бы отгорожены «вещами», услугами, посредниками, нанятыми специалистами, которые за них всю данную «мелочевку» и осуществляют. Вытесненные как бы из самой жизни, они, впрямь, превращены в никчем. Ни на что не пригодны, ни на что не способны, ограниченны. Ничего не остается, коль скоро почти всю душевную, духовную, телесную работу, самообразовательный («страдательный») труд перекладываешь: на чужие плечи, на других функционеров, своих подменителей-заменителей. Так обставленный со всех сторон ничегонеделанием, этот самый «элитарий» неизбежно мельчает, деградирует в «пыль». Хорошо еще, успеет стать симулякром-пустышкой... Куда хуже, коль скоро в его опустошенную голову забредут сквернейшие бредни и устремления. В числе них, как раз, воля к новому мировому порядку, в частности, посредством трансгуманизации.
А вообще, именно в такой данности, выступая в кондиции симулякра, буржуазный человек наиболее приемлем, пригоден (в качестве «сырья», «подпитки», фабриката) для утилизации цифровыми платформами, информационно-электронной технологией, искусственными нейросистемами, облачными машинами и проч. Они ведь образуют не просто «несущие стены», «дух и плоть» сооружаемого депопуляторами мирового порядка, но все его существо. Человеческий фабрикат, — подогнанный для электронно-технологической переработки, сам по себе обращенный лицом к погибели (вряд ли смерти), — разве готов, способен он, жаждущий, тем не менее, «остаться живым», к жизни вечной? Тем более, бессмертной в подлинном смысле. Что человеческого остается в нем? Неужто трансгуманистические «растяжители» и совершенствователи человека этого не ведают? Вообще-то, как знать! Когда не хочется, можно не только не знать...
Мы уже прояснили. Нет, не справится столь отчужденному человеку, почти уже потерявшему себя, с сулимой и ожидаемой «вечностью» (не говоря уже о таковой по подлинности). Не в самое ли краткое время он (вместе с техникой, куда встраиваем) просто все вокруг разрушит. Соответственно, сам истребится. Именно этим же он преимущественно и по наклонной занят сегодня! Ожидаемая же «вечность», увы, не существует: есть не более, чем фикция, одержимых технологическими религиями. А то и просто, лжецами, фашистами...
Продолжая нашу аргументацию, надо понимать, облачные машины, ИИ, «информационные сверхразумы», «нейро системы», информационно-цифровые «левиафаны» могут существовать, развиваться, лишь утилизуя энергию, информацию (дух) именно расчеловеченного до аватара, «штифтика» человека, таящиеся в нем творчески-разрушительные силы. По крайней мере, пока что, другого «ресурса» просто нет. Впрочем, нет и машин, нуждающихся в том. Данные машины придут лишь с упразднением производства, с приходом осваивающе-произведенческой практики, соответственно, человека, общества, мира. И как знать, не превратятся ли кой-какие из них (машин) в людей?!..
Прежние (до постиндустриализма, вообще, на предыдущих этапах истории) машины (орудия) подпитывались в основном механической, тепловой, электрической, тягловой и т.п. энергетикой (преимущественно внешней природы). Информационно-кибернетические же сооружения, нейро системы (с постиндустриальности) нуждаются в подпитке программно-информационным материалом, таящимся в человеке. По сути, данные чудовища («вампиры»), в конечном итоге, суть копии своего создателя-двойника (alter ego). Другими словами, современного человека в той данности, которую являет постиндустриализм. А являет он человека «кнопкодава», «креакла», «потреблянта», «атомизированную вещь», «рыночного человека» (Э. Фромм), дивидуума, симулякра. И именно потому, они (электронно-информационные устройства) способны включать в себя (непосредственно или косвенно) последнего в качестве, так либо иначе, составной своей детали, элемента. Важно понять, встраивание происходит не иначе, как путем доведения человека, например, той же экономической, образовательной политикой, цифровизацией (вообще, всей системой производства) до «нужной кондиции». Вплоть до аватара человека, постхумана...
Дело обстоит только так. Речь не идет о том, что новейшие информационные машины сегодня потребляют (способны даже на это) энергетику человека вообще. В том числе человека по его подлинности, истине: связанной с бытием, человечностью, действительной свободой, моральностью, высокой сознательностью. Их удел — адекватный им же, аватар симулякра человека, трансгуманистический мутант. К тому же, оцифрованный, кибобргированный.
Об этом мы еще поговорим. А пока заметим, что подчеркнутые в предыдущем абзаце понятия, вместе с другими, вообще-то, образуют ту сторону человеческого бытия (во всяком случае, выступающего подлинно), которую можно назвать «сердцем», «сердечностью». Говорят в этом смысле, что человек «сердцем своим живет», сердцем чувствует, сердцем постигает и улавливает неслышные зовы бытия, времени. Сердце, — вот, где обитает дух человека. Вот, прежде всего, как уже знали древние, куда обращаются гонцы бытия (музы, даймоны, гении и т.п.), открываясь и открывая человеку сокровенные истины. Вдохновение, озарение, которые нисходят на человека свыше, — и коими с Нового времени предстают некогда являвшиеся музами и проч., — все это улавливается, получаемо не разумом, не рассудком, не интеллектом (к тому же, кибернетическим), но именно сердцем. И сокровенно-львиную долю того, что называется совестью, умом душой и духом человека, составляет сердце.
Лишь сердцем своим, вдохновленный (озаренный), совестно-волящий, человек удосуживается откровений сокровенностей мудрости, тайн бытия, принципиально нового. Без вдохновения (муз) ничто серьезно значимое, к тому же, принципиально не высчитываемое, не объяснимое, не рациональное (выводимое мышлением, т.е. интеллектом, рассудком), опытом, не открывается человеку. И самостоятельно он это, располагаемым научным арсеналом, средствами, никак не откроет.
«Бессердечный» человек, другими словами, человек, безбытийный, с отключенным сердцем (сокровенно духовным, душевным, умом и волей), не будет вдохновляем. У него нет воображения, которое не от интуиции. Потому, такой человек не способен на создание чего-либо нового. Он может быть весьма силен в рассуждениях, вычислениях, аналитике, даже обладать недюжинной интуицией, научными предвосхищениями, гипотезировать, теоретизировать (все это, по природе своей, от дискурсивности). Но лишенный воображения, озарения, вдохновения, со-вести, он не слышит истин бытия, лишен чего-то слишком важного в жизни. В этом смысле весьма большой вопрос: что главней в существовании человека, — сердце или разум, мышление (не говоря уже об интеллекте).
Вообще-то, с другой стороны, настоящее мышление (мыш- ление) тоже пронизано сердечностью, в нем музы присутствуют, что свидетельствует первая часть разделенно написанного нами в скобках выражения. В других своих работах мы об этом достаточно говорим.
Из-за исключительной значимости в человеке как человеке сердечного начала (в означенном плане), надо думать, нет и не может быть людей, совершенно лишенных последнего. Имеет внутри себя, — пусть и затаенно, — сердечное начало и безбытийный, производящий человек. Несомненно, и у буржуинов есть сердце. Беда лишь в том, что оно далеко затаенно, упрятано. Его так трудно зарегистрировать, что обыкновенной наукой, — особенно примитивного толка, идущей от позитивизма, инструментализма и прагматизма, и всякой уличной философии, — просто не усмотреть.
Но именно в таком ключе, — в таком крайне примитивизированном, натурализованном, доходящем до вульгарности, —бессердечно-материалистическом мировоззренчески-методологическом фарватере, ученые активно расписывают вкривь и вкось (причем, основываясь на «данных» современной науки) не только природу, мир, но также историческую действительность, человеческую жизнь во всем многообразии ее обнаружений, включая план обновления. И что характерно для современности, таких ученых с недавних пор столько развелось, что они затмевают горизонты. Нормальных ученых и мыслителей не видно. Если и остаются, то заведомо заклейменные в «монструозности» «отставшести от жизни». Особенно много «на орехи» выпадает марксистам.
Вот, с этих позиций и соответствующими средствами сегодня бессердечные «законодатели» науки (столь же плоской, как и исходные основания их) «четко» прогнозируют будущее, «раскладывают по полочкам», моделируют, объясняют, программируют, манипулируют человека, его искания, дела, заботы. Разумеется, находят доступное осмысление и смысложизненная проблематика, перспективы достижения бессмертия через совершенствование, продление его жизни и могущества...
Что ни говори, нельзя не признать: в своих попытках реконструировать, смоделировать человека, — прежде всего современного, с глубочайше упрятанным сердцем, с доходящими до шизоидности, смысложизненными исканиями, — идущие от означенных мировоззренчески-методологических отправлений и науки с техникой, специалисты, психологи, социологи, антропологи, кибернетики, физико-математики, генетики преуспели во многом. Оно и понятно. Ведь уж дюже немало их. Очень большие средства тратятся, что должно быть понятно. Тем не менее, слишком мелко плавая, опустившись даже ниже просветительского плинтуса, эти, потерявшие сердце, ученые самого главного, конечно же не достигли. И вряд ли, когда достигнут.
Как раз, по причине утраты сердечности, о которой мы говорим (кстати, вслед за многими авторами, включая отечественных), сомнительность «успехов» нынешних реформаторов человеческого естества. Эти скороявленные ученые-трансгуманисты, — психологи, социологи, программеры для Big Data и облачных технологий, доктора физико-математических наук (настроенные преимущественно депопуляторски), — не постигают, не схватывают человека в сердце своем, по глубине. Не усматривая человеческую суть как практически живущего сущего в-мире, с бытием, они представляют его в качестве какого-то Робинзона. Только сплошь дигитализованного, гаджетизированного, чипированного, киборга... Помимо техники, в нем уже ничего человеческого не оставляют... Нельзя не заметить, так много их (новоиспеченных «докторов») в последнее время развелось вокруг вопросов генной инженерии, редактирования человека, строительства хомо суперного будущего, что как-то даже не по себе. Хотя, и не странно...
Верно! Отталкивающиеся от примитивных философем и психологем, — типа бихевиоризма с Фрейдизмом, инструментализмом и т.п., обычно витающих в воздухе развитого индустриального общества и постиндустриализма, питая души довольности, — «Слона-то не замечают». А потому, их программы и механики по преобразованию, сводящемуся, как уже понятно к фабрикации, сведению людей к аватарам для вписания в информационно-кибернетические сооружения, в лучшем случае, половинчатые. Точнее, малорезультатные в подлинном смысле. Тут, впрямь, иначе не скажешь: «гора рождает мышь»! Оскопив человека до аватара «фабриката», встраиваемого в цифровые платформы, нейросеть, они, действительно, не столько изменяют (что бы субъективно себе не мнили), сколько подменяют его. И важно здесь видеть: без такой подмены, примитивизации— что результаты для вставки в киберустройства ничего от человека по серьезному счету не заключают, помимо того, что можно оцифровать, рассчитать и проч., — растворение его в господствующую техно систему просто невозможна.
Больше того. Сколько бы к данным человеческим остаткам за опытом, за подпиткой ни обращаться новоявленным киборгам, никакой созидательной в подлинном, спасительном смысле информации извлечь из них будет невозможно. Созданные фабрикаты-аватары такой информацией не будут располагать, главным образом, лишенные «сердца». Другими словами, связи с бытием, трансцендентным, а также без свободы, мира, высокой сознательности, морали, подлинной человечности.
Продвинутые (вплоть до «сингулярности») машины наши будут заточены, стало быть, способны «переваривать» информацию и энергетику именно такого (доведенного до «бессердечности») «человека», которого знают «растяжители». Этим человеком, подчеркнем еще раз, не может быть никто другой, кроме оскопленного, расчеловеченного, полностью «вещефицированного», манипулируемого, распорошенного в атомарную пыль, «абстракта» (симулякра, аватара, дигитала, «штифтика») человека, которого они способны видеть, «поглотить». Его им подсовывает, помимо прочего, объективно-реальная буржуазная действительность закатной поры.
Но, коль скоро образующиеся таким путем киборгические системы, сингулярные ИИ действительно складываются, да означенным курцвейлом сценарием, — разве не станут они такими же носителями деструкции и безбытийности, «насыщенные» информационно, программно, «умом» потребляемой «пищей». Давно ведь известно: как и что поешь, — так и поешь, поживешь. Стало быть, что с потребляемого (кстати, как еще потребляемого, — это тоже немаловажный вопрос) «человека» взять: какую продуктивную информацию, творческую энергетику? Чем из всего этого данный «человек» способен насытить программы и алгоритмы, по которым создаются кибернетические системы? Чем этот «человек» сможет, — после, как эти системы сложатся, начнут реально работать, — восполнять их Data, информацию? Какие созидательные импульсы они смогут черпать из последних для дальнейшей своей самообразовательной, главное, миропреобразующей деятельности?..
Подобные, весьма серьезные, вместе риторические вопросы можно множить долго. Но очевидно, что машины (кстати, уже потому, что искусственные) не способны добывать информацию иначе, чем научены, чем умеют. А научить их, главное, привносить новую (к тому же, принципиально новую) информацию способен исключительно человек, коим они вос-питываются. Из самих себя черпать информацию искусственные машины, сколь бы ни были интеллектуальны и сингулярны, не способны. А, если и черпают, то лишь все то же и по тому же (алгоритму, дискурсу, парадигме и проч.), заложенным в исходную программу, «матрицу». Даже, коль скоро эти системы окажутся способны на перепрограммирование, самопрограммирование, — то лишь в смысле, что фабрикуемые программы (соответственно, виды работ) будут не более, чем «дочерними» (дискурсивными) программами сложенной («метапрограммы»).
Подчеркнем еще раз: аватаризованный, оцифрованный «человек», встроенный в данные системы в качестве детали, части, предельно опустошен, уплощен. Потому ничего нового, помимо однотипного тому, чем они существуют, на что способны, научены, не сможет дать. И, конечно же, не ради подлинно человеческой самореализации он фабрикуется (оцифрован, киборгирован) смутирован) устроителями, а совершенно для другого: для функционирования в качестве того самого «органного штифтика» в мультиверсной техносистеме. Иного и не нужно в «новом мировом порядке», который напрочь и навсегда оттемперирован в своем совершенстве «умными головами» своих «хозяев», всяко тужащихся «остановить мгновение»...
Но, если-таки, мы вместе с историей заинтересованы не «останавливать время», держаться путей подлинного будущего, давать жизни рост, наконец, жить, ответствуя зовам бытия, — тем самым, совершенствовать как человека, так и технику, утверждать в мире подлинную человечность, событийное человеческое бытие, — для всего этого нам потребуется совершенно иной человек. Как мы неоднократно указывали, он возможен осваивающе-произведенчески и событийно существующим, утверждающимся-в-мире событийно, стало быть, подлинно человечно.
Он будет по-настоящему подпитывать и насыщать созидательным началом создаваемый инструментарий, строить его как свое продолжение и усиление, как технику от четвертой волны НТП: конвергентную, природоподобную, подлинно человечную. Такая техника, на самом деле, весьма на многое окажется способной. Даже движущейся в направление сингуляризации, универсализации, действительного человекоподобия.
На этих путях, как раз, открывается реальная постановка вопроса о способности искусственного иньтеллекта, роботов копировать, даже подменять, превосходить в известном смысле человека.
Не входя в разбирательство здесь, заметим лишь, коль скоро технические системы на самом деле научатся, подобно человеку (причем, подлинному), с бытием, практически созидать мир, тогда, впрямь, перестанут быть машинами. Станут (если только), как сказано, «как один из нас»...
Тогда к ним, — вписанным в мир, общество, — придется относиться только и только как к людям, по-человечески. И точно также, спрашивать, вменять, накладывать на них обязанности, свободы, моральность, сознательность... Они станут, таким образом, в обществе, в мире, событийно жить. Одним словом, осваивающе созидать со-вместно, ассоциированно, ноосферно событийное человеческое бытие. И ничего другого от них ожидать не приходится.
Не придется также ждать, что они будут сильнее, мощнее и проч. людей. Ибо сами суть человек, в такой своей данности. А любой отдельно взятый человек, — будучи ассоциированным со-участным представителем-носителем единого со всеми мира, располагающим в любой точке ноосферно-родовыми силами, энергетикой, ни в коем случае не сводящийся к аватарам и симулякрам, — окажется вполне способным соразмериться возможностями, потребностями с кем (и с чем) угодно. Ведь, с другой стороны, мощнейшая техника, технологии (в качестве средства) будут ему в помощь, как бы продолжая, усиливая, универсализуя его способности и потребности. Не он будет встроен в технологии, техники, что бы они из себя ни являли, но только и только наоборот. Техника (пусть даже от четвертой волны НТП) будет для человека инструментом, средством, множащим силы, возможности, способности, свободу, активность, со-участие в событийном созидании жизни, мира...
При выявлении особенностей непроизводящего бытия человека, открывающихся осваивающему мироотношению, с особой отчетливостью обнажаются пороки, изъяны производящего существования. Сразу видишь, как современный человек отчужден, что с ним наличные порядки в лице власть предержащих, утилизуя достижения НТП, вытворяют, как расчеловечивают его средствами техники и информации, вплоть до превращения в антипода. Это, тем не менее, вовсе не означает, что поиск, утверждение истины, борьба за подлинного человека предполагает отказ от приобретений НТП, тем более, постиндустриальных реалий. Техника (да и наука) как овеществленная сила ума, средство и способ реализации человека в мире, развертывания человеческих возможностей, способностей, потребностей, осуществления его целей и устремлений, конечно же, неотъемлема от человека на любом поприще и этапе его становления. Она, понимаемая широко, выражает все то, как, каким образом он созидает, утверждается, связан с окружением. Можно даже сказать, несколько уточнив известное определение Бенжамина Франклина, человек — сущее, живущее технически. Вопрос лишь в том, что это за техника, как служит человеку, как утверждает его в мире, в связи с бытием.
На эту тему в другом месте [«Практика: общий взгляд извне» (Раздел 6 и др.)] мы достаточно говорим. Потому, не задерживаясь на данных вопросах, подчеркнем, что достижения современной науки и техники, бесспорно, положительны. Они свидетельствуют о прогрессе человеческих знаний, культуры, ума, сердца, способностей, возможностей, главное, созидательных потребностей людей. Так либо иначе, эти достижения могут и должны служить дальнейшему развитию человеческого мира, связей человека с бытием. Важно только, чтобы они оказались в достойных руках, не использовались против человечности, в сугубо корыстных, деструктивных целях, как это наблюдается при господстве частнособственнических порядков. Их-то сегодня вознамерились депопуляторски продолжить и крепить, захватившие планетарную власть, техно-корпоратократы.
Многие из достижений НТП, конечно же, способны послужить не только движению вперед, расцвету человечности, со-присутствию ей бытия, но также противоположному. А именно: нести негатив, деструкцию, реализацию античеловечных сценариев. Причем, на общепланетарном уровне. Да, современный научно-технический прогресс легко проэксплуатировать в сугубо корыстных мафиозно-корпоративных целях при соответствующей политике «сверху». Новейшими технологиями вполне просто, как никогда прежде, расчеловечить человека, отвратить его от бытия, полностью подменить постчеловеком. Вот это-то, как раз, — относимое к «негативу», не служащее означенным светлым перспективам, но только разбытийвляет, извращает, губит человека, — и взяли себе на вооружение депопуляторы, трансгуманистические устроители современных порядков.
Что характерно, сами пагубные «новостройщики» тоже не остаются в стороне от отчуждения и изничтожения, какими бы иллюзиями на этот счет ни подчевались. Растлевая и изживая человека на планете, а вместе с ним мир, они, как бы сказала, упомянутая выше, И.К. Мухина, буквально разрушают свою (равно остальных людей) психику, сознание, созидательность, «солнце внутри себя растлевают серной кислотой» [См.: Запад победил незаметно. На наших глазах создаётся Человек Унифицированный. Ирина Мухина // https://www.youtube.com/watch?v=ENGfXUhs9i]. Вот почему, данные «устроители», «борцы за новый мировой порядок» являют сегодня самую зловредную и опасную силу, преграждающую подлинное течение истории, достижение спасительного для человечества будущего. Их, вместе с разрушительными идеями, делами, предстоит смести с порога и начисто освободительному движению, сохраняющему человека и мир вокруг в естестве, подлинности.
В целом же, конечно, нет нужды отворачиваться, отвергать новации жизни, науки, техники, вообще, откуда бы они ни шли. Ведь сами по себе достижения данные ничего плохого в себе не несут. «Плохими», «негодными», «опасными», «античеловечными орудиями» их делает лишь сам человек, одержимый соответствующей политикой, смысложизненной ориентацией, морально-практическими устремлениями. Потому, нужно не столько не принимать, «запрещать» достижения, не отвергать технический и научный прогресс, но лишь использование, обращение их против человека и естественности (бытия, природы).
Следует потому постоянно очищаться от подобной и всякой другой скверны НТП. Ибо она дебилизует, растлевает информационно-дигитальным «вещно»-утилизующим, расчеловечивающим мороком, который насаждают силы деструкции, чуждые действительного движения вперед и вверх. Очистившемуся от данной скверны, не составит труда высвобождать в себе и мире просторы для естественности, событийности. Достаточно, разве что, закрывать лазейки для «инфодемического террора», всяко выедающего в нас человека и связь с бытием. Отсюда, среди прочего, необходимость соответствующей гигиены нашей воли, души, духа и помыслов, способных достойно определиться с плодами научного и технического созидания ради человека, истины, подлинного благополучия жизни. Кстати, неплохо обо всем этом говорит Ирина Константиновна в своих выступлениях на этот счет, в том числе по только что приведенной ссылке...
Да, весьма часто новые технологии (информационно-технические достижения, включая оцифровку жизни, чипизацию, киборгирование человека, внедрение в его жизнь искусственного интеллекта, Big Data и проч.) используются во вред человечности. Еще точнее, все это сегодня изживает последнюю: превращает человека в симулякр, хомо дигитал, в «органный штифтик» универсальной техносистемы, служащей какой-то кучке проходимцев, возомнивших себя «суперизбранниками». Отвергая напрочь такое направление использования информационно-технических достижений, стало быть, раскрутки современной истории, революционно-освободительное движение, держащееся осваивающе-произведенческого мироотношения, призвано развертывать научно-технический прогресс, ответствуя зовам бытия и высокой человечности, утверждая событийное человеческое бытие.
Между тем, и НТП (на четвертой волне собственной «раскрутки»), в свою очередь, просто невозможен без подобающе развитого человека [См.: Алиев Ш.Г. практика: общий взгляд извне. — Там же. — 6.5., 7.7., 8.2.1.1., 8.2.1.2.]. Соответственно, — без подлинно человечного к технике отношения. Как последнее, так, впрочем, все остальное подлинного движения вперед, достижимо, обретает себе благодатную почву по ходу развертывания событийного человеческого бытия.
Выходит, не только человек нуждается в нормальном (не присваивающем, оскопленном, одномеризованном утилитарно-инструменталистским отношением) совладании с техникой, когда бы она подобающе служила осуществлению его на путях событийного становления. И сама техника, — коль скоро подлинно разворачивается (в чем нуждается четвертая волна НТП), — запрашивает такого человека, который мог бы подпитывать ее подлинно высокими истинами, смыслами, целями, знаниями, дискурсами, направлениями движения. Оскопленный, сведенный к симулякру, оцифрованный наличными средствами из трансгуманистически примитивизированной науки, постчеловек, равно человек сугубо буржуазно-присваивающе живущий, способный лишь утилизировать окружение, — для этого совершенно не пригоден. Повторяем, востребован именно человек осваивающий, по-настоящему, продуктивно-потребляющий информацию, преодолевающий производящее существование, живущий событийно, всесторонне развиваясь, ответствуя зовам бытия.
Далее следует развеять (вернее, откорректировать) давно и, можно сказать, прочно угнездившееся мнение (и даже положение вещей), что достижения НТП, — в частности, третьей и четвертой волны, в лице информационной техники, средств массовой коммуникации, облачных технологий, нейро-информационных систем и т.д., — привел к состоянию, когда техника, будучи обычно продуктом, средством созидательной активности, высвобождается из-под контроля и зависимости от человека. Больше: начинает сама всецело располагать, властвовать над ним. В том числе превращает его в свой придаток, момент, вплоть до нивелировки. И, нельзя не заметить, такое видение не беспочвенно. Оно разделяется авторами различных социально-политических направлений.
Вообще-то, техника, овеществленный труд человека, в силу внутренних особенностей практического движения, всегда претендует на господство над своим создателем. Это, между прочем, уже зафиксировано древнегреческим мифом о Пигмалионе. Если относиться к технике неадекватно, — скажем, присваивающе, производяще, теряя непременно человечность, человеческое в человеке и труде, — то, действительно, легко и просто угодить в техническую ловушку, вплоть до полной самоутраты. «Частичный человек», человек как «приставка», «придаток машины», «органный штифтик», «шестеренка», «homo faber» и т.п., как известно, выражая только что сказанное, далеко не редкое явление на фабрично-заводском предприятии, производяще отчуждающем человека. Как указывалось, порабощение последнего техникой, доходящее до нивелировки, непременно уготавливаемо прогрессом науки и техники от производства, к тому же, ложно понимаемым и реализуемым.
Несомненно, ситуация, — когда созданные человеком предметы, средства производства, производительные силы, вообще, овеществленный труд (чем выступает техника, что бы ни являла из себя) начинают «теснить» человека и обретают над ним господство, — вещь обычная для протекшей истории. Дело, в конечном счете, выливается в разностороннее отчуждение человека, безмерное угнетение его именно, захватившими власть над ним, овеществленным трудом, созданными предметами, поделками. Но, с другой стороны, разве не находил в себе человек силы, так либо иначе, преодолевать это отчуждение и господство овеществленных продуктов собственного труда?
Верно, протекшая история это ему не давала в полной мере. Обычно отчуждение не столько преодолевалось, сколько отодвигалось (вытеснялось), приобретая новые, часто не узнаваемые формы И даже усугубляясь.
Но, с третьей стороны, «расколдовал», понял же человек природу и суть своего отчуждения. И не только понял, но начал строить общество (событийное бытие человека в мире), где данное отчуждение не только не допустимо, но реально исчезает. Уяснение и утверждение на осваивающе-произведенческой основе мира событийного человеческого бытия, — особенно когда учение о социализме и коммунизме из утопии превращается в науку, больше, реально воплощаемый процесс, — предоставляют действенные инструменты по окончательному прекращению «вещного» (включая техническое) отчуждения человека. Что ни говорить, уже в условиях социализма, развернутого коммунистического строительства в нашей стране было проделано немало по преодолению «вещного» отчуждения.
Главнейшее же условие освобождения от всякого социально-экономического, политико-правового отчуждения, порабощения человека овеществленным трудом является преодоление присваивающего мироотношения, с характерными ему формообразованиями практики (включая производство), существованием осваивающим. Последнее, мы знаем, разворачивается произведенческим способом человеческого бытия. На его основе человек, утверждаясь в мире событийно, событийным человеческим бытием, коренным образом преображается, скидывая «скорлупу» производящего существования, где, так либо иначе, вызревал до поры до времени. По сути, одной из важнейших целей и форм созидательности, коими было захвачено наше отечество и другие страны социалистического лагеря, выступало формирование всестороннего и гармонично развитого человека, свободного от социально-экономического и любых форм «вещного» отчуждения. Лишь такой человек может стать субъектным носителем и утвердителем событийного человеческого бытия, подлинно исторического будущего.
Речь, разумеется, никак не идет об аватаризованном «штифтике» или «батарейке», на участь чего низводят человека современные буржуазные реалии, заточенные депопуляторами на бытие техносферой от трансгуманизма. Если здесь человек, аватаризованный, киборгированный, стало быть, постчеловечески мутантированный, непременно обречен стать «вещным» элементом последней, то Событийное человеческое бытие невозможно без образования людей в качестве действительно всесторонне развитых. Точно также оно невозможно без людей, свободных в подлинном смысле. Живущим высоко морально, осваивающе-произведенчески, событийно, — им должно быть по силе по-настоящему, ответствуя зовам бытия и высокой человечности, утверждаться миром в истине бытия. Собственно, данные выше и другие описания, каким должен стать человек, дабы противостоять навалившимся бедам, выдержать их натиск и превозмочь, — все они именно такого человека предполагают. Он есть их знаменатель.
Поскольку же такой человек далеко не «умещаем между шляпой и башмаками», — не только существует в наличности (в сущем), но также в должном, не только в мире, но также в замирном, с бытием, — постольку действительности, коей он реализуется, не должны быть лишними в очистительной и оздоравливающе-целительной работе над собой, в дополнение к разуму, знаниям: и эмоции с аффектами, и воображение, и вера, и надежда. И, конечно же, любовь, причем, идущая от сердца в означенном смысле. Тогда она призвана выступать высшим выражением осваивающе-произведенческого отношения человека к действительности.
Понятно, не может быть обделенной осваивающая созидательность и теми элементарными, общепринятыми формами, средствами (магия, медитация, очищение, понимание, откровение и др., в свою очередь, тоже подразделяющихся). Собственно, с них только человек (, причем, в общеисторическом и лично-историческом планах) начинает вхождение в мир, осваиваться здесь, кстати, без всякой на то рефлексии, самоотчета, зато сердце и понимание здесь — тут как тут.
Вообще, для своей самореализации и служения окружению, заботе о нем, осваивающий человек должен располагать тем, что ответствует понятию «здоровый образ жизни», взятому с учетом достижений современной науки, техники, человекознания, смысложизненных исканий. Отсюда любые дела, вершимые людьми (кстати, не только осваивающе), — тем более, «праведно», «на истинном пути», — должны сопровождаться также положительными переживаниями, состояниями, оценками, аффектами. Человек обычно настроен видеть, понимать, что вершимое им, «хорошо», «справедливо», утверждает добро, благо. Другими словами, оно «благое», «доброе дело», осмысляющее и осчастливливающее жизнь. Если всего этого нет, вряд ли результаты человеческих поисков, достижений (и сами последние) окажутся действенными, оправданными и даже истинными. Известно ведь: без человеческих переживаний, эмоций «нет и не может быть человеческого искания истины» (В.И. Ленин).
Коль скоро мы в поисках, вершениях лишь зло находим, злое творим, — как же невыносимым будет казаться это вершение, исполняемое дело. Как невыносимы будут обретенные истины, цели, устремления наши. И, вообще, вряд ли истины, не несущие добро, могут считаться в подлинном смысле истинами. Вряд ли, держащиеся этих «недобрых истин», крепят в себе человечность и со-присутствие бытия. Во всяком случае, сказанное ближайшим образом относимо к осваивающей созидательности людей, где отчуждению нет места.
Тех, кто одержим-таки недобрыми «истинами», уже захвачен тенетами отчуждающей симулякральности, — кого «еще можно», — срочно надлежит разбудить, «вернуть в человеки». Собственными силами они вряд ли «проснутся». Разбуженный, проснувшийся, вернувшийся к человечности, добротворчеству, подлинной духовности, избавленный при сем от отягчающего гнета производящести, отчуждения, — сразу же увидит мир иначе: исполнится в свете бытия и разума, вообще, человеческой полноты. Коль скоро, опять же, — испытает всемерную поддержку, помощь со стороны. И система обновленного образования здесь должна быть тут как тут, в помощь. С теми же, которые («кукловоды») намеренно толкают мир в тартар, разговор должен быть принципиально иной!..
Итак, лишь отчужденный (особенно производяще) человек порабощается техникой, превращается в придаток к ней. В нормальном же обществе, мире, преодолевающем отчуждение человека, техника всегда призвана быть средством (инструментом) существования, творческой активности человека. Именно такого человека следует постоянно развивать, возвышать, крепить и ширить до открытого со-присутствия бытию. Так человек, в том числе касательно техники, видится с позиций осваивающе-практического мировоззрения и методологии.
В событийном человеческом бытии общественная, мирная и событийная природа человека не будет являть некий «пустой звук». Она действительно выражает мощь и суть человека (причем, как отдельно взятого, так и вообще), в принципе, соразмерных бытию. Любой отдельный человек устремлен выражать полноту своей родовой сути и, наоборот, родовая сущность человека будет прямо присутствовать, сопровождать каждого отдельного ее носителя. Этому, как раз, призваны послужить информационно-кибернетические системы, которые на самом деле и в подлинном смысле обретут сингулярность, обеспечат то, что называется «ноосфера». Повторимся, — не превращая человека (кто бы он ни был) в свой «придаток», тем более часть, «шестеренку», но служа ему.
Настоящий событийный человек принципиально не может быть встроен (заведомо оскопленный, симулякррованный) в «тело» техники неким «органным штифтиком», как это видится депопуляторам вместе с другими технократическими провозвестниками и вершителями будущего человека». Напротив. Любые искусственные системы призваны функционировать, служа только и только в качестве мощного технического средства, инструмента созидательной деятельности событийного человеческого бытия. Каждый из людей может и способен будет орудовать данной системой по мере надобности в своих конкретных, служащих благу всех, целях и интересах. Во многом сходные с нашим взглядом мысли выражены, между прочим, в недавней беседе И. Шнуренко И А. Фефеллова на «День ТВ» [См.: Кто не хочет кормить свою цифровизацию, будет кормить чужую. А. Фефеллов и И. Шнуренко // https://www.youtube.com/watch?v=DktqvEK_a-8].
Так должно быть. Именно при положении дел, когда мощные (пусть даже сингулярные) системы искусственного интеллекта на службе у человека, — и любой из людей окажется силен воспользоваться его производительностью, возможностями, — он (человек) на своем поприще, каким бы последнее ни было, будет творить осваивающе-произведенчески и откровенно, ответствуя бытию. Результаты деятельности (произведения) же будут открыты всему роду человеческому, всему миру. Иначе не может быть. Лишь так любое произведение (повторимся, что бы оно ни являло, только не «вещь», не дурную поделку производства), — вплоть до детского рисунка, приемов рыболовства, археологических находок, опыта ухаживания за лесом, разведения цветов, пчел, строительства дорог, космографии, — все это созидательно ценное, будет сполна служить миру, роду человеческому, будет пополнять копилку всеобщей и общедоступной (ноосферной) информации. Продуктивно потребляя, стало быть, усваивая, развивая последнюю руками, мозгом людей при посредстве техники, мир полнится новациями, раздвигает свои меры.
Таким образом, В мире, безмерном поприщами созидательной деятельности людей, сколько бы их его ни населяло, никто не может оказаться лишним, не нужным. Каждый человек найдет себе чем заняться, и каждый труд (непременно осваивающе-произведенческий, откровенный) будет нужен, значим, учтен, потребляем. Любой из людей имеет необходимые разумные условия для своего потребления, то есть полнокровного образования, саморазвертывания, продуктивно-потребляющего творчества [О природе последнего см.: Алиев Ш.Г. Образование событийного человеческого бытия. Философские основания осваивающего образования. — LAP Lambert Academic Publishing ( 2015. — Информационный мир и образование человека]...
И хорошо это, коль скоро лишь сокращающееся число людей будет занято в делах рутинного созидания предметов естественного обеспечения, захвачено репродуктивной активностью. Остальных людей ждет поприще служения росту, развитию духовного, духовно-практического. Надо только этому научиться, культивировать его у себя (школа в помощь). Надо создать условия, — социально-политические, экономические, правовые, культурные, подлинно человеческие, — где все это нормально!.. В том числе — превращение рутинного и репродуктивного труда в труд-призвание, со-бытийно созидательное, свободное, продуктивно-потребляющее. Это вполне возможно и доступно, коль скоро труд человека протекает, полнясь осваивающе-произведенческим содержанием, смыслами. Кстати, примеров тому даже в сегодняшних условиях достаточно много...
Возвратившись, однако, к нашим технократствующим «растяжителям», нельзя не согласиться: их заветные упования вполне реализуемы. Впрямь, можно получить так называемые «хомосуперы», вплоть до сингулярных ИИ, где человек-встроенка уже просто растворен, исчезает. Повторим лишь риторические вопросы. Что это за «человек», что от него остается? Неужто он избавит мир от навалившихся бед и коллизий, тем более, инфернальной кризисности? А, с другой стороны, так ли уж сверхчеловечной, к тому же, сингулярной станет полученная гибридная система? Избавит ли она себя (тем более, человека) от смерти? Обретет ли бессмертие мир благодаря и вместе с ней? А с бессмертием — всесилие, впрямь, сверхчеловеческое (богоравное) могущество...
Да, все это невозможно! Если могущественные трансхуманы, хомо суперы и превзойдут своего создателя, то не по умению создавать, не по характеру и качеству созидательности, но лишь по величине, силе, мощи, скорости и т.п. создаваемых предметов. Можно сработать сверхмощный искусственный интеллект, способный функционировать нежели простой человек быстрей, продуктивней, даже разнонаправленно, в одно и то же время, в разных измерениях. Он будет считать («думать») быстрей, сложней, мгновенно обрабатывать несчислимый набор фактажа и данных. Можно научить его неимоверным скоростям, орудовать множеством рук, ног, других органов. Ему не составит труда летать, плавать, рыть Землю. Причем, если надо, одновременно. Он будет способен даже самообучаться, совершенствоваться, создавать другие ИИ, вплоть до замены, восполнения пришедшего (почему-либо) в негодность человеческого материала, духом коего питается.
Тем не менее, невозможно, чтобы тип творчества, который эта человеко-машинная система реализует, не был не тем, что ей изначально задан, сообщен. Даже — не запрограммирован, поскольку он (тип творчества) из области метапрограммного, до всяких программ, изначально (для данной системы) существует. Потому, в условиях производства, соответственно, человеческого материала, во всяком случае, доступного нашим «растяжителям», непреложно следующее положение дел. Если любые информационно-кибернетические системы, в какой бы форме ни выступали (в том числе сингулярной), будут превосходить человека (их творца), то лишь по силе, скорости, числу, масштабности. Машина победит любого мастера шахматной игры лишь скоростью, объемом для обработки вариантов, ходов актуальной памяти, удержанием и нахождением решения из всех данных в оперативно задействованном процессе.
Полагать же, что данные сооружения создадут какой-то совершенно небывалый мир, в добавок, реальность благоденствия, высшего порядка и проч., — просто бессмысленно.
Верно, можно назвать привносимое «сверхчеловеческим миром». Однако, смысл, светящийся из термина «сверхчеловеческий», далеко не воодушевляющий, ибо свидетельствует окончательное преодоление человека производящей техникой. Выше мы сказали кое-что на этот счет.
Повторимся, наши сооружения, — цифровые платформы, ИИ, технологии, какой бы продвинутости ни были, — в конечном счете, рассчитаны, предназначены, не способны ни на что другое, кроме воспроизводства (копирования, тиражирования, вариации) имеющегося. Это даже так, коль скоро речь о так называемых «самообучающихся искусственных системах». Причем, в принципе. Уже этим самым они обречены, в конечном счете, на разрушение, поскольку ничего нового, движущего вверх, за пределы наличного, дискурсивно данного, принципиально не способны осуществить. Переделкой располагаемого, созданием (тиражированием) лишь имеющегося мы, в конечном счете, только разрушаем его.
Сооружения данные разрушительны по природе своей также, будучи производяще активными, как и сам их создатель. К тому же, — когда последний представляет закатную пору производящего мира, культуры, истории. У такого человека, тем более, аватара последнего, коим вос-питывается, живится современная информационно-кибернетическая система, ИИ, облачные технологии, нет в духе ничего живительного: никакой идеи, замысла, образа. Нет того, что называется трансценденция. Его творческие усилия, далее, ограничены вопросами потребления и удовлетворения сущих, элементарных «вещно»-животных запросов. Ничего о должном он не ведает. В этом смысле он просто напросто разрушитель.
И искусственные технологические системы (не важнодаже,что претендуют на сингулярность), черпающие информацию с энергетикой из него, всей этой разрушительностью лишь пронизаны. Вырабатывать какие-либо созидательные идеи, цели, которые бы вывели человечество, историю из тупиков, куда провалились, выходить в должное, трансцендентное, данные киборги, хомосуперы и проч. ни в коем случае не способны. Вот почему они обречены на исчезновение (даже не на смерть), вместе с встроенным в них фабрикатом человека.
Конечно, пока останутся возможности экспансивного движения, просторы развиваться экстенсивно (скажем так, внутри сложившегося дискурса, наконец, эпистемы) путем эксплуатации внешних способностей и возможностей человека, эта «сингулярная система» окажется в силах поддерживать некоторый прогресс, порядок в общественной жизни, более менее нормализовать, даже гармонизировать дела ее различных звеньев. «Система» позволит как-то раскручиваться и самому человеку. Однако, все это довольно быстро прекратится. Выйти на интенсивные рельсы движения за счет внутренних ресурсов человеческого духа, подпитываемых бытием, — если только дух, нормальный (осваивающий), стало быть, трансцендирующий, отталкивающийся от должного, исполненный сердечностью, — сколь бы ни была продвинутой, киборгическая махина не способна. Среди прочего, хотя бы, из-за того, что их у подпитывающего человеческого материала нет. Потому она вскорости пойдет в лавинообразный разнос. После не останется никакого порядка, даже самих киборгов.
Собственно, примерно так всегда случается в становлении производящих систем. Они развиваются, прогрессируют, как бы эксплуатируя тот либо иной фактор-ресурс из окружения. Им выступает то разделение труда, специализация работников, причем, наемных, то движущая сила пара, углеводородов, электричества, машин, денег... С приходом постиндустриализма производство движется преимущественно силой информации. Здесь же и наконец, последним ресурсом, за который производство берется (эксплуатируя, пожирая его), — это сам человек: его дух, творчески-созидательные способности, свобода.
Но мы уже знаем, как здесь человек берется. Известно также, что в нем, — коль скоро постиндустриализм разворачивается капиталистическими стезями, — усматривается главенствующим моментом, могущим послужить энергетикой, силой, движителем прогресса, так называемым «человеческим капиталом». Вообще, производящее (к тому же, буржуазное) сознание принципиально не способно адекватно понимать, формировать, обеспечивать человека. Понятно, оно не ведает (да и не нужно ему это), за что в последнем современному производству следует «хвататься» ради действительного расцвета человечности, утверждения событийности. Такое вовсе не интересует сознание; его волнения куда заземленней и прозаичней. Особенно сегодня, испытывая, по всему видать, гибельную агонию. Так что, как говорится, «Не до жиру, быть бы живу», «удержаться наплаву»...
Это-то становится камнем преткновения для современных производяще-буржуазных систем, их идеологов, включая трансгуманистических, депопуляторов. Здесь-то и скрыта «кощеева игла» их существования. Они присваивающе, частнособственнически, технико-производяще ориентированы. Причем, что важно, не только объективными обстоятельствами, но также (не главней ли?) факторами субъективными, точнее, «шкурными», иллюзиями «самосохранения», удержания дальнейшего движения истории. Их удел, стало быть, гнаться за узкими конъюнктурными, индивидуалистическими, корпоративными интересами: за «вещным» обогащением, прибылями, «властью» (Ницше). Живя лишь для себя («толкаемые» к тому самим производством), они стремятся узурпировать статус «мировой элиты», мирового правительства и проч. ради планетарного господства, удержания мига исторической вечности. Вот почему, их никак не может интересовать подлинное видение и протекание исторических дел. Нужно, выгодно (и так обставляет производство) лишь подгонять последние под собственные примитивно-эгоистические потребы: «свободы», «власти» (причем, либерастической данности), предпринимательства, «вещной» наживы и всего, что этому способствует.
Иначе не может быть. Ведь сами они, в дополнение к сказанному, неимоверно деградированы, примитивны в «хотениях» и устремлениях. По сути, им не дано позволить себе ничего, сверх робинзонатического кожаного мешка, куда заточены со всеми потрохами и небольшой душонкой, «спакетированной» на потребу дня.
На самом деле. Как неоднократно отмечалось, современный массовый человек, — не важно, где и кто он, олигарх или какой другой клерк, — безоговорочный продукт и устроитель буржуазной действительности закатной поры. Это присваиватель, эгоист, «технарь», утилизатор окружения, манипулянт, «креакл», прекарий, «изгнанник» из производства (удерживаемый последним на соответствующем «поводке»), обреченный изнутри себя и господствующими порядками на исчезновение. В дополнение к сказанному, присваивающе, буржуазно извращенный, «атомизированный», превращаемый сегодня в собственный симулякр, он атрофирован от общества, других людей. По подлинному счету, он не способен любить, дарить благо, созидать, жить миром. В этом смысле не являются ли, означенные выше, «вещно»-прихватительские проявления единственным поприщем, возможностями, на кои он еще способен, атрофированный от всего остального, чем выказывается нормальный человек, вдобавок, не растерявшийся человечностью?..
Указанные выше, «невозможности» касательно достижения вечности, бессмертия, относятся с самого начала именно к данному типу людей. И не важно: являются ли (выдают себя) они личностями, индивидами, даже экзистенциями, простой обыватель перед нами, или даже самозванный «элитарий». Каждый обращен лицом к погибели, утверждает ее, но никак не бессмертие, хоть и всяко жаждет «не умереть», «вечной жизни». Полагает даже что добивается бессмертия, не ведая при сем (в лучшем случае, строя иллюзию знания), что оно такое. Современные производящие порядки нисколько не служат условием, простором, где бы мог реализоваться человек как непосредственный носитель вечности, бессмертия. Больше, они-то и обрекают его вместе с миром на погибель, атрофируя любяще-созидательную активность.
Повторяем, вот уже в который раз, буржуазный человек, — при власти ли он, или лишен ее, богач или бедняк, — просто не способен, не может себе позволить истинно осмысливать и утверждать человека, освободить его от всего, что мешает по-настоящему жить в мире: не захваченно «удавом» смерти, не отчужденно, с бытием... Отсюда же не заинтересованность (вместе с нежеланием) властных структур, «хозяев мира» в общественно-производственных целях обращаться к подлинно-созидательным, возможностям, энергетике человека. Ведь иначе, среди прочего, это бы прекратило их существование, сломало бы «мировой порядок», в устройстве и поддержании которого на планете им принадлежит активнейшая роль. Оно и понятно. Царящий порядок неимоверно выгоден транснациональным хозяевам, власть имущим, господствующим классам. Лишь здесь они позволяют себе безнаказанно и самонадеянно «раскручиваться», достигать узкокорыстные, бесчеловечные цели, вплоть до насаждения горе известной средневековой «темноты». Также легко обеспечиваемы задачи по удержанию собственного господства, неуязвимости, «вечного пребывания у власти», пользуясь всеми благами мира.
Важно понимать, они не только не хотят, но также не могут, не способны усматривать, тем более, двинуть мир, человека путями и средствами подлинного освобождения, исторического восхождения. Ибо, тем самым, прекратят собственными руками свое господство и власть над планетой. Зашоренные прихватительскими влечениями, ничего другого, — вдобавок, истинного, отнимающего у них нажитое (власть, богатства, возможность беспредельничать в мире), — они не могут видеть, не позволят себе. Тем паче, остальным, подвластным.
И все это, когда именно буржуазной действительностью, — особенно современной, несущей гибельную катастрофу от рук, теряющей ум, самозванной планетарной элиты, — почти на каждом шагу открываются, существуют возможности, пути, предпосылки истинному видению хода дел, спасительной перспективы. Мало того. Наиболее последовательные и продвинутые искатели, движения уже пытаются торить путь к ней. Даже бытие, так либо иначе, зовет.
Вот почему, уделом мировоззренческо-идеологических смысложизненных исканий воротил современного мира, да и буржуазного сознания в целом является (на иное не претендуют, как понятно из сказанного) нечто низкопробное, от «грязно-торгашества» (Маркс). Зато вполне устраивающее: позитивистски-прагматистское, инструменталистское, сведенное к бихевиоризму и растворенное в соках постмодерна, мировидение. А на этом основании, в частности, — приятие, формирование и использование соответствующего человека. Такое приятие последнего, между прочим, даже не дотягивает до представлений просветителей XVIII столетия.
Однако, это мало кого волнует. Главное, — «человек», которого держатся («вывели»), вполне приемлем, доступен мониторингу, прогнозированию. Что важно, — симулякризации, сведению к аватарам. Он «прозрачен» для Big Data и управляем облачными технологиями. Больше, — вполне вписываем в (как бы сказал «человек из подполья» Достоевского, «органным штифтиком») структуру всевозможных информационно-кибернетических устройств, разновидность которых представляет универсальная сингулярная система искусственного интеллекта. К ней-то, как раз, устремляют трансгуманисты, в частности, в лице Курцвейла.
И, что важно для преследуемых нами целей, ни господствующие порядки, ни, тем более, люди не формируют (не способны на это) вещи, в том числе всевозможные ИИ, гаджеты, служащие достижению реального бессмертия. Вряд ли, к тому же, активность и результаты последней такого человека, — присваивателя, эгоиста, утилизатора окружения, «вещи», манипулянта, «технаря» и проч., — удостаиваемы возвышения в статус общечеловеческих достояний. Вряд ли они (к тому же, в «вещной» данности) будут кому-либо значимы, для чего-либо нужны, помимо обеспечения ближайших производяще-потребительских нужд в них. Результаты творчества столь ограниченного человека, конечно же, не способны сложиться в означенные «кирпичики» нерукотворного памятника народа, истории.
Дабы последние воздвиглись, мало одного хотения и даже активности, порой очень «размашистой», — не дай Бог, в деструктивном направлении. Нужно заполнять вечные памятники о себе принципиально иными, а именно: осваивающе-произведенческими, событийными смыслами, устремлениями, формами поступления, заботы. Но их-то наличный сегодня мир с его обитателями-симулякрами принципиально не дает, не предполагает. Потому, выходит: наличным (насквозь растленным буржуазностью) людям для своего преображения в утвердителей вечности, тем более, бессмертия предстоит качественно перемениться. И именно — в осваивающих событийных созидателей. Причем, — не просто в единичном порядке (что само по себе проблематично), не просто по воле «господина случая», но всем миром, общественной системой, куда глубинно вжиты.
И, пожалуй, самое важное. В данных «переменах» исключительно значимо, результативно не телесное (на каком бы клеточном, генетическом и субгенетическом уровнях это ни вершилось) преображение, на что напирают «растяжители» с «оживителями». Важно прежде всего и главным образом преображение духовное, духовно-практическое. Вот, об этом-то наши «растяжители» с «оживителями» (кто бы ни были) ни разу даже не вспоминают, не заикаются.
Некогда духовно-практическим преображением людей, формированием нового, всесторонне и гармонически развитого человека «в лобовую» занялась было наше Советское общество под руководством Компартии. Однако, по ряду причин, затеянный, беспрецедентно грандиозный социально-исторический «эксперимент» не увенчался успехом. Сама Партия и мир, возводимый народом, который она возглавляла, проиграли столь же великую историческую битву за новый мир и человека силам зла. С тех пор, как последним удалось одержать верх, все наши духовно-практические человекопреобразующие начинания (кстати, и успехи, к тому же, немалые) оказались преданы полнейшему забвению и даже осмеянию, поруганию (кстати, не нами самими ли?)...
Между тем, не мешало бы их вспомнить, вновь возродить, исправив, уточнив, продолжить дальше. Будем надеяться, настанет время, и данная возможность предоставится.
Вот, тогда-то можно быть вполне уверенным: героям того благословенного времени будет подсильно не только себя самих увековечивать, даже обессмерчивать, но также сооружать вещи и устройства (в том числе кибернетические), коим, снова-таки, удастся разворачивать разум, волю, сердце событийного человека до сингулярности и мультиверсности. Причем, — не производящей (губительной), но произведенческой, подлинной. В этом случае, что в высшей степени значимо, данные изобретения не станут подавлять, вытеснять, подменять человека, не отчуждать. Они будут служить ему средствами, инструментами дальнейшего проникновения в тайны бытия, созидания новых ликов мира, истинного исторического восхождения.
Каждый нормально (не отчужденно) существующий человек найдет себе здесь место для со-вместного (соборного), главное, с бытием творчества. Никто не останется за бортом, никто не окажется лишним, обделенным счастьем. Осваивающе-произведенческий способ существования, развитый до любовного обхождения с вещами, этого не может допустить...
Покуда же данных перемен нет, осваивающе-произведенческая практика, самое большее, как-то мерцает сквозь плотную завесу, неузнаваемая, — остается лишь все тоже и старое. Да, крайне редким, единичным, случайным «выплескам» человеческой активности из наличного мира в состояние бессмертия. Опять же, — лишь означенной идеально-виртуальной данностью. Благо, из-за преимущественно информатизации, информационных техник (пусть и производящего характера), наблюдаются впечатляющие успехи, кстати, по нарастающей расширяющие пределы виртуальной реальности и сближающие (неважно что извращенно) ее с актуальной жизнью.
Итак, нам приходится вновь и вновь напоминать: современный производяще-буржуазный человек тем, как существует, не в состоянии обессмертить свою жизнь. Равно так усовершенствоваться, развиться, - дабы преодолеть инфернальные пропасти, куда загнал себя. Продолжая производяще существовать и буржуазно решать свои смысложизненные вопросы, он, — что бы ни делал, как бы ни старался, — неизбежно обрекает себя и окружение на исчезновение. Однако, именно ему наши «растяжители» захватились сообщить бессмертие, полагаться на него в спасительных поисках выходов из тупиков своего существования. Как же этого добиться, коль скоро располагаемый «материал» (предстоящий человек) для этого не готов, не пригоден? Ведь ясно: сколько ни «теши» наличных людей, они тянут лишь на уход из жизни. Не случайно же во всеуслышанье из многих уст, часто далеко не схожих, зафиксирована истина «смерти человека». А нынешнее производство и культура (особенно на закате своем) что только ни делают для оправдания данной «истины», сводя человека на нет...
Выше немало говорилось о тщетности упований наших «растяжителей», в частности, трансгуманистов, что «Боливар» информационных технологий и связанных с ними факторов, явлений, «вывезет» к заветной цели, «сверхчеловеку», которому суждено жить вечно, и бессмертно. Думается, не помешает чуть подкрепить наши доводы. Попробуем еще раз, несколько дополнившись, разобраться в природе мультиверсального сингулярного разума ИИ, куда трансгуманисты намереваются врастить человека. Определимся, насколько последний человечен.
Конечно, неважно, предстает ли данный «разум» (вернее, интеллект) «нейронной сетью» или просто заключен в некоторый локализованный корпус робота. Главное, — допустим, он существует и своим интеллектом обеспечивает, чаемый адептами, «новый мировой порядок». Оставим без внимания вопросы устройства последнего, равно возможности создания такого интеллекта, вообще, сингулярного искусственного разума средствами, порождаемыми современным производством, наукой и техникой. Признаем реальность сложения кибернетического сооружения (обладающего данным «разумом») и человека, подпитывающего его. К тому же, мы определились, каков он (человек-подпитка), как подогнан, дабы быть встроенным в цельное трансгуманное образование, насколько отпал от подлинной человечности. Больше, — от современного буржуазного человека закатной поры, симулякром-фабрикатом которого выступает. Тогда нетрудно установить: результат («хомо супер», «великий оптимизатор») такого соединения не может считаться человеком. Что важно для нас, он не способен быть бессмертным, не обретает даже вечность.
На самом деле. Коль скоро ожидаемый хомо супер, называемый иначе «великим оптимизатором», к тому же, с сингулярным разумом сложится, он станет принципиально (причем, и физически, и духовно, вернее, интеллектуально, вряд ли тут присутствует дух) отличным от обыкновенного человека, включая прежде всего современного. И отличия окажутся по весьма многим, существенным параметрам. Тут и, означенные глубина, широта работы интеллекта, и скорость действий с принятием решений, и мощь, число органов, энергетическая подпитка, образование, происхождение [См. об этом Великий Оптимизатор» будет готов к 2050 году // Там же]... Уж конечно, ожидающемуся великому оптимизатору должны принадлежать такие способности, размахи и нужды творчества, которые обыкновенному человеку, служащему, можно сказать, оригиналом для копирования, и присниться не могут. Здесь наш «сверхчеловек» явит свое, несоразмерное человеку, к тому же, массовому представителю теперешней действительности, «богоравное» могущество сполна. Перед ним просто блекнут грезы Ницше, тем более, Буржуя, издавна мечтавшего «высвободиться» из-под зависимости от своего антагониста, пролетария.
Читаешь иные прожекты, — например, рисуемый Курцвейлом, — аж дух захватывает! Ведь перед нами всесторонний, всесильный, всемогущий космический творец, которому иные Боги и в подметки не сгодятся. Куда тогда человеку (тем более, современному, всяко отчужденному, атомизированному) до него!
И все же, как указывалось выше, данное сооружение будет интеллектуально, вообще, творчески ограничено. Другими словами, будут существовать непреодолимые «потолки». Т.е. «парадигмы», «дискурсы», «эпистемы», формы рациональности, стили мышления и т.п., — так их называют в различных научно-философских ориентациях, в том числе откуда исходят трансгуманисты. За их пределы данному сооружению с интеллектом никогда не выбраться. «Потолки», вдобавок, уже заданы господствующим способом существования, коим, как исторически ограниченным типом практики, в конечном счете, наше сверхмощное киборгическое сооружение порождено, обусловлено появлением. Изначально безбытийная, человекомерная производящая практика, к тому же, исчерпавшая реальные потенциалы, иссякшая возможностями восходящего движения, вырабатывает свои результаты (в том числе кибернетические и трансгуманные поделки, программы) тоже безбытийными.
Отсюда, в свою очередь, вытекает: поделки данные изначально и принципиально конечны. Уже в таком ключе они не дотягивают до человека, как мы знаем, конечно-бесконечного по своей не оскопленной природе. И «не дотягивают», — сколь бы мощными, быстрыми, многофункциональными и проч. ни были, — не просто до человека вообще, но даже до уровня современного массового человека. Ведь, кто бы последний ни был, как бы ни отчуждался, — пока еще не симулякрирован, не аватаризован, — не лишен-таки возможности и свойства существовать в означенной диалектике конечного и бесконечного.
Тем временем, выше показано, сооружаемые сверхмощные кибернетические поделки (ИИ, стар тапы, облачные технологии и проч.) подпитываются, живятся не столько данным, так сказать, «натуральным» человеком, не важно, что массовым даже, но его аватарами, фабрикатами, подогнанными под подпитку наших искусственных поделок. Созданное искусственно, — в добавок человеком, который почти полностью отпал от своей человечности, — как оно может сравниться с последним, между прочим! Тем более, коль скоро оно живится энергетикой, информацией от фабриката такого существа...
Но самое главное, самая большая причина, по которой данные искусственные сооружения, трансхуманы не могут считаться человеком, — то, что они лишены «сердца» (духа), о котором выше шла речь. Они, однозначно, вызывают риторические вопросы, аналогичные поставленным выше. Действительно. Бессердечные вещи, существа, стало быть, без интерактивной связи с бытием, лишенные морали, свободы, сознательности, — «вещи» (тем более, искусственные, созданные производяще-отчужденным человеком, коими являются наши трансхуманы, хомо суперы), — как они могут считаться человеком? Разве способны они на полноту видения происходящего? Могут ли быть самоотчетными в подлинном смысле? Доступно ли им понимание? У тех, кому все подсчитано да рассчитано, свободных, вдобавок, от рода, семьи, пола, собственности, личностного начала, соединенных между собой не столько общественными узами, но скрепами роя, доведенныъх до состояния «штифтиков», - ничего в них от человека не остается!..
Есть в мире множество «не прозрачных» вещей, как знал «друг Горацио», которые просто и принципиально невозможно подсчитать, учесть, открыть, не говоря уже о понимании, об адекватном совладании с ними (к тому же, на уровне сердечности). И, вообще-то, не очень важно, вечны ли, бесконечны (в том числе бессмертны) они или нет. Так вот, «человек» - первейшая среди подобных вещей.
Да! Такие (схватываемые сполна цифрой) сущие, к тому же, предполагающие однозначные ответы на приведенные и другие риторические вопросы, никак не могут считаться человеком. Соответственно, — претендовать на атрибуты, вытекающие из истинного понятия «человек».
Выше мы указали путь и возможность, когда искусственные создания, в конечном счете, могли бы вписаться в круг вещей под названием «человек». Ито, — эти пути, надо думать, довольно призрачны, памятуя принципиальную непостижимость, отсваивающую природу человека, духа, как и бытия.
С другой стороны, очевидно, трансгуманистической киборгизации подвергнутся, по крайней мере, поначалу далеко не все, - это невозможно по многим причинам, - но лишь некоторая часть населения («избранные»). Следовательно, между результатом сращения (слово «симбиоз» тут не подходит) человека с универсальным искусственным интеллектом и простыми людьми (не «вживившимися», не поглощенными данной самообразующейся системой) окажутся весьма большие «несовместимости» и в плане сосуществования. Действительно. Подтвердятся описания фантастов (утопистов и антиутопистов, прогнозистов), согласно которым человеку с его возможностями и потребностями суждено быть буквально «вытесненным» (если не «истребленным»). В лучшем случае, его придется оставить где-то «на обочине», или даже в качестве «домашнего питомца» (вплоть до самоисчезновения). А то и просто — оказать ему «существенную помощь» в данном процессе за ненадобностью, неспособностью жить мерами новых реалий, устраиваемых сингулярным хомо супером.
Ведь последний подпитан фабрикатом, «костяк» которого сплошь присваивающе-производящей, «вещно»-потребительской, эгоистической природы. Стало быть, воля к власти, к наживе, концентрируемых соответствующим пониманием свободы, из него не изжиты. Одним словом, наш трансхуманный хомо супер будет наследовать все генно-родовые (и не только) качества с устремлениями буржуа, перенесенные и зафиксированные в модели «человека», которым подпитывается и, вообще, является по возможности копией его. Ведь, как неоднократно указывалось, авторы модели, устроители трансхуманного мира, создатели информационно- кибернетической технологии, сами полномерно выражают буржуазность. И видеть человека, фабриковать его аватар, наполняя ценностями, установками, оценками, самооценками, сознанием и отношением к действительности иначе, чем видит буржуй (причем, закатной поры производящего мира), они не могут. Буржуазность сполна и переносится на формируемую трансгуманистическую технологию.
Говорит же сам К. Шваб, что технология, какой бы ни была, непременно идеологизирована, политизирована, выражает в таком смысле своих создателей. «Любая технология несет в себе отражение ценностей, целей и убеждений ее создателей. И чем мощнее технология, тем важнее понимать то, что в нее заложено» [Клаус Шваб, Николас Дэвис. Технологии Четвертой промышленной революции. — О Издательство Эксмо, 2018. — С. 22].
Стало быть, дух (буржуазный) борьбы за существование из нашего трансхумана никто не искоренил. Никто не разубедил его в праве сильного, в свободе (равной власти и богатству) и потребительской вседозволенности. Никто не избавил от тяги к экспансивному саморасширению, росту за счет других. Такова «природа человека» (буржуазного). И от нее никуда не денешься. Ее не отнять, не убавить. Она просто есть ты сам. Убери ее — сам уберешься.
А раз так, на планете рано или поздно должны будут столкнуться две подобные природы, и одной (сильнейшей) удастся выжить... Ко всему прочему, не следует забывать: перед нами, с одной стороны, сверхмощный нечеловек. Точнее даже — «Левиафан»в качестве гибрида продвинутого искусственного интеллекта (техники) и того, что осталось от человека после встройки его в эту технику. а со стороны другой, перед нами обессиленный первым во всех отношениях, беспомощный, потому обреченный, «человек».
Нужно также видеть третью сторону неприятия нашего гибрида за человека. Если бы между человеком и, пришедшим в мир означенным образом, сверхчеловеком имело место единство, общность (например, по способу существования, устройству жизни, устремлениям, нуждам, возможностям), — если б, далее, человек не выглядел не более чем «помехой» в делах и реалиях сверхчеловеческих, в лучшем случае, напоминающей «братьев меньших», — тогда ведь и непреодолимая революционная дистанция не разделяла их. Они нормально сосуществовали бы. Однако, этого просто не может быть, коль скоро-таки не выходить за пределы эволюционного видения вещей. А «невыход» вполне правомерен, поскольку устроители «нового мирового порядка», трансгуманизаторы буквально утопли в данном континууме.
Выходит, человек, как нам, вернее, трансгуманизаторам, теперь предстает, должен просто выступать «объектом в пищевой цепочке новоявленной ступени» совершенствования, являемой трансгуманами. Последние, в корне отличаясь от человека, при лучшем обороте, наследуют лишь кой-какие «положительные» моменты из прежней эволюционной ступени, заселенной людьми. И, коль скоро-таки, усматривать связь, сходство между ними и реальными людьми, то, разве что, по аналогии с тем, как обнаруживают единство, скажем, человек и приматы, птица и пресмыкающееся...
Здесь, все же, надо заметить, что речь о людях, известных трансгуманистским устроителям «нового мирового порядка». Иначе говоря, перед нами все тот же современный, всяко деградированный, отчужденный, расчеловеченный до примитивности, человек-потребитель. Другого нашим ученым, включая программистов, моделирующих человека и разрабатывающих искусственный интеллект, не дано знать.
Собственно, если б они ведали подлинного человека, брали его в человечной полноте, — «широкости», связи с бытием, осваивающе-произведенчески существующего, — разве пришли бы им в головы пакости относительно фабрикации каких-то там «сингулярностей,» «сверхчеловеческих» («хомо суперных», «трансгуманных») химер с фашистской организацией мира! В том-то и суть, что для реализации их проектов, «новых порядков», — для вписания в искусственный интеллект, соответственно, мониторинга, управления, наконец, подпитки новоявленных «химер» (технологий), — нужен человек, предельно разбытивленный, атомизированный, примитивизированный, просчитанный, «цифирно прозрачный». Он должен обладать лишь качествами, потребностями (постхуман, «штифтик»), которые способен усмотреть, впитать и реализовать этот самый искусственный интеллект. К тому же, — глазами все тех же устроителей, постоянно и незримо присутствующих за его спиной. Кстати, риторично спросить: не сводимы ли и они к этому самому расчеловеченному постхуману, заготовке для построяемой техносферы («левиафана»)?..
Не для этого ли используется так называемая «коронабесия», чтобы сформировать и удерживать, полностью контролируемых и «прозрачных» в данном отношении людей («штифтиков»,), чтобы с ними сверхумный робот мог успешно ладить? Кстати, об этом прямо и недвусмысленно говорит и сам Шваб в своей нашумевшей книге ««Covid-19: The Great Reset», написанной в соавторстве с Тьерри Маллере (Thierry Malleret) [См.: [Клаус Шваб, Тьерри Маллере. COVID 19. Великая перезагрузка. БОЛЬШОЙ СБРОС. // ФОРУМ ИЗДАТЕЛЬСТВО. Выпуск 1.0. — Всемирный экономический форум 2020]. Кстати, эта же книга, как показывает профессор В.Ю. Катасонов, недвусмысленно выражает античеловеческую суть и цели, Больше, явочный переход к «новому дивному миру» так называемой «великой перезагрузки» (the Great Reset), «ответственного капитализма», «капитализма стейкхолдеров» и проч., провозглашенных в данной книге и заявленных в качестве программных, исполнительных документов на недавнем Давосском международном экономическом форуме [См.: В.Ю. Катасонов. COVID-19 начало великой перестройки? // https://www.business-gazeta.ru/article/493119].
Нельзя не отметить еще одну (четвертую) сторону несовместимости так называемых трансхуманов с реальным человеком, включая нашего буржуазно оскопленного современника. Как говорилось, В складывающихся условиях хомо суперов не все люди смогут (не каждому будет дозволено) иметь доступ к трансгуманизации, органическому вживанию в глобальный искусственный интеллект. Как бы там ни было, момент избирательности, отбора, предпочтительности, персональных «преимуществ» тут не исключен. Стало быть, — люди будут наделены различными правами, статусами, полномочиями, формами активности. Тем самым, окажется: между киберсуществами данной системы воцарятся примерно те же отношения, способ и образ жизни, которые известны до всяких трансхуманных трансформаций. Благо, производящий способ существования, — соответственно, неотъемлемые социальные «язвы», за кои, вдобавок, весьма многие цепляются пуще клещей, — никто не отменял. Сохранится частная собственность, эксплуатация, неравенство, господство и подчинение, свобода одних за счет несвободы других, вплоть до манипуляторства, отчуждения, пресловутых войн... Не все ли это наблюдается теперь вокруг? Не все ли это под маской благопристойности, общих фраз, умения хорошо упаковывать гадости, преподносится? В том числе сегодняшними редакторами «нового мирового порядка», уже запрограммированного последним Давосским форумом.
Разумеется, привносимы и кой-какие перемены, но сути дела они не изменят. Люди (вернее, киборги, хомо суперы) останутся с теми же проблемами, хлопотами, что и теперь. Возражение, что таких отношений не может быть, поскольку в «новом дивном мире» перед нами не люди, но трансгуманы, само по себе примечательно. Но, в свою очередь, оно еще раз подтверждает, что между киборгами, хомо суперами, трансхуманами, с одной стороны и людьми (настоящими) со стороны другой — принципиальная несовместимость. И снова выходит: в сингулярном мире человеку (тем более, в данности, являемой современными буржуазно-отчужденными людьми) невозможно существовать. Если в сегодняшних условиях человеку уже уготована смерть, то как он возможен в наступающей действительности, еще более ужасной бесчеловечностью? Ведь, как не раз указывалось, она фашистски множит и усугубляет тяготы, коими страдает наличный мир!..
Так что, прорвись человек (как есть сегодня) в трансгуманизированные условия системы сингулярного интеллекта, как таковой окажется напрочь вымещен из жизни за ненадобностью, неспособностью существовать здесь. Но и, врастая в информационно-кибернетические технологии, потребляемый и все более поглощаемый последними, он, снова-таки, настолько переменится, что перестанет быть человеком: преобразится, потребляемый искусственной нейросистемой, в нечто принципиально иное человеку. Иначе и не может быть. «Постхуман» («ультрачеловек», хомо супер), формируемый на натуралистических, вульгарно-материалистических, ходячих сегодня улично-мировоззренческих основаниях и проистекающей из них науки вкупе с производяще-технологическими потребами, — воспоследователь современного человека, являющий полнейшую и окончательную (именно как человека) его нивелировку, преодоление. Он постчеловек, и этим все сказано.
Стало быть, по любому, — и в варианте прихода нового сингулярного мироустройства, и в варианте оставления хода вещей так, как все идет, — современный человек, характеризующийся сплошь буржуазностью, присваивающе-производящей жизнью, безбытийностью, потреблятством, неминуемо обречен. И попытки спасти его от, подстерегающего неизбежного конца, средствами и упованиями на НТП, тщетны, не оправданы, напрасны. Несомое последним, не предполагает места человеку, исключает его, коль скоро он таков, как есть: деградированный буржуазностью, «вещефицированный», расчеловеченный присваивающе-производящим существованием тупиковой поры.
Нас здесь, все же, может успокоить то, что, как будущее человечества, так и достижения НТП, тем более, перспективы человека в плане трансгуманизации и формирования «нового мирового порядка», построены «на песке», на фиктивных основаниях. Вместе с тем, из тех же, производяще-буржуазных, безбытийных (уже потому бесчеловечных) видений «вещей», жизни. Достаточно сказать, что само понимание человека, рисуемое провозвестниками «смерти человека» и прихода «хомо супера» путями создания миропорядка, который полностью подконтролен продвинутой искусственно разумной техносистеме, не выдерживает серьезной критики.
На самом деле. Если в данных и аналогичных видениях присутствует правда, то лишь в плане, что имеет отношение, смысл, применимость лишь к самой буржуазной действительности, производящей истории, даже в целом на теперешнем, закатном этапе ее состояния. А, вообще, переносить «трагедию», — тем более, коллизии, «падения», «грехи», опыт (в том числе субъективный), — человека производяще-буржуазной истории (к тому же, наихудшей поры) на всю историю, на человека в целом было бы большим заблуждением.
Точно также ошибочно полагать вслед за соответствующими идеологами, что производящая история как бы начинается с нуля, прерывая естественно-исторический диалектический процесс, будучи в этом смысле самодостаточной, сама из себя вытекающей, единственно возможной, несущей истину в безоговорочном смысле. А отсюда, мол, разговоры о человеке как мире человека, родовом сущем, соприсутствующем бытию, обладающем какой-то там свободой и т.п., не имеют никакого отношения к человеку производяще-буржуазной поры. Во всяком случае, к современному — уж точно.
Можно и дальше обобщать, вторя данным идеологам. Ничего не значат видения человека в связи с миром, бытием, в плане рода, воли и т.п. и в целом. Ибо истина производящей истории как результата предшествующего становления человека в качестве мирового, мало, связанного с бытием, сущего не выражает. Напротив, схватывает человека лишь в данности «атомарная пыль»... Почему, собственно, его предстоит постхуманистически (постчеловечески) преодолеть.
Трудно порой оспорить подобные заявки. К тому же, апеллирующие к фактам, к жизни, очевидному. Разве не очевидно, что человек существует, вся его история разворачивается только и только производяще? И, помимо производства, нет, не может быть никакого другого способа самореализации человека. такое видение представляется «безусловным». И, надо сказать, оно и аналогичные напрочь ложные установки давно и крепко угнездились в головах весьма многих авторов. Втом числе маститых и по части авторитета.
Между тем, они в корне неверны. Подходы к человеку как родовому сущему, раскрывающемуся в мире и с бытием, сознательно и свободно, не теряют свою истинность, глубокий смысл также касательно человека производяще-буржуазных порядков, включая современность. Да, так и есть. Буржуазный человек ничуть не составляет исключения, как бы он ни (осознанно или нет) отпадал от бытия, как бы ни вытеснял последнее из своей жизни, как бы буржуазные идеологи ни мыслили его. Просто подлинное бытие человека, его связь с бытием, социально-мирная суть, — все это (словно завесой), затеняется, отгораживается от самого человека формами и результатами производяще-присваивающей активности. То, что выступает явлением, преходящим, условным, не подлинным по глубинной сути своей, довольно надолго и даже в растущей степени заслоняет человека и человеческое от самой сути своей.
Можно в этой связи, вслед за Н.А. Бердяевым, признать: человек таким образом как бы «отпускается» бытием «на вызревание, самостояние», самонадеянное существование. Здесь он, правда, рискует вовсе затеряться, коль скоро не спохватится, не оглянется, не вспомнит откуда и куда идет, не выберется на тропу подлинного спасения...
И, вот, так предоставленный самому себе, на умение быть самостоятельным, свободным, человек, как мы видим, довольно сильно увлекается: исполняется гордыней, самомнением, самоуверенностью, своемерием. Он полон решимости даже собственными руками, опираясь лишь на самого себя, свой опыт, устроить «новый мир», «рай на Земле». Во всяком случае, он крепок мнением, что «ключи от рая» в его руках, и полон решимости последнего добиться.
Даже горькие уроки «набивания шишек»: полнейшее подпадение под власть производства и техники, отчуждение, опустошение, одномеризация, симукляризация, — ничто не останавливает его самонадеянного рвения. Напротив, силу и мощь производства с техникой, — которые буквально раздавили, свели его индивидуалистические устремления на нет, — он готов использовать, направить на обустройство будущего по своим (на самом деле, производственным) предначертаниям, идеалам.
Правда, о «рае на всех» уже речи не ведут: говорят преимущественно о (всяко уменьшаемой) «кучке», — «золотомиллиардной», «бриллиантовой», «платиновой» и проч. Даже довольствуются «сверхчеловечностью» избранных. Им присваивают властвование, «богование» на планете, превратив сведенное к минимуму, население планеты в сырье, вещество для подпитки располагаемой техносистемы. Так, в самонадеянном индивидуализме и своемерии производящий человек, включая современного, утрачивает себя и мир, Небо и Землю. Перестает видеть собственную действительную суть, призвание, смысл. Больше — буквально проваливается в инфернальную пропасть, увлекая мир, планету...
И, тем не менее, это, повторяем, ничуть не отменяет подлинную истину человека. Напротив, означает, что именно сегодня, — вернее, с приходом XX столетия, подмявшего мир глобальным системным кризисом, где люди уже «барахтаются», все более погрязая в пучине безвыходности, — пришла пора безоговорочно отказаться от неподлинного существования, повернуться лицом к сути своей, к бытию и начать по-настоящему жить.
Собственно, вся история XX века — не есть ли она постоянное напоминание человеку о надлежащем? Больше, его судорожные попытки совершить-таки этот спасительный поворот. Стало быть: преодолеть отпадение от бытия и мира, прекратить цепляние за безбытийность, безмирность, самоутрату, начать выкарабкивание к подлинности. Означает это также необходимость отказа от всевозможных античеловечных моделей мира по самонадеянной, технико-производящей кальке, частный случай чего образуют разного рода депопуляторски-трансгуманистические, технократические потуги устройства жизни без человека и бытия.
На этом пути у человека даже имеются успехи. Опыт (пусть и не совсем удачный) отечественного коммунистического строительства и т.д. — не отсюда ли?..
Но и ужасных провалов, увы, слишком хватает. Именно из-за последних, человек сегодня просто валится в означенную бездну. И, кто знает, спасется ли, наконец. Столь великой неуверенности в спасительном исходе, надо сказать, никогда прежде не бывало!..
Однако, будем-таки держаться благополучной веры! И после сказанного о существе трансгуманистических и иных попыток проектировать бесчеловечное будущее располагаемыми ими средствами, инструментарием, а также, напомнив суть человеческую, серьезно заключим следующее. Человек не может быть понят, тем более, формализован, киборгирован в некоторое (сколь бы совершенным интеллектуально ни было) устройство, поскольку он есть общество, мир человека, существуя в открытости бытия. Отсюда, — обладая свободой, сознательностью, моральностью, «сердцем», как мы это назвали. Как таковое данное сущее принципиально не постижимо вконец, тем более не дигитализовано. Чтобы сформализовать (алгоритмировать, «саватарить») всю информацию о такой реальности, нужно постичь и зафиксировать в цифрах бесконечное бытие, точно также бесконечный мир, общество, свободу... Поскольку это принципиально невозможно, всякие попытки в данном направлении будут просто тщетными. И не только. Они могут нанести миру невосполнимый урон...
Как-то, давая отповедь буржуазным ученым, упрекавшим Маркса в том, что он не выразил в «Капитале» буржуазное общество, потому книга его ничего не дает о понимании данного общества и проч., В.И. Ленин заметил следующее. Маркс в своем произведении лишь описал некоторые моменты того, как происходит процесс капиталистического производства и обогащения капиталистов. Описать же само буржуазное общество в целом, «не хватило бы и семидесяти Марксов». Так вот, как бы вторя Ленину, можно сказать: для описания, тем более, программирования, бигдатирования, алгоритмирования и т.п. современного общества, тем более, мира, связи человека и бытия, его «сердечности», не то, что семидесяти, но и семидесяти миллионов Марксов, взятых столько же раз, в придачу с их электронно-вычислительной техникой, не хватило бы...
Когда, ко всему прочему, пытаются осмысливать человека производяще-технократически, буржуазно-либерастически, к тому же, держась ходячих мировоззренчески-методологических устоев, биологизма, а человеческое поведение, отношения разного рода физико-математические «спецы» выражают примитивными «теорийками» типа бихевиоризм, инструментализм, позитивизм, —понимание, считай, напрочь утеряно. Того хуже, коль скоро из «данных», на основе таких поверхностно-примитивных «теориек», отрицающих сознание и свободу воли, моделируется человек, создаваемы искусственные интеллекты, вплоть до «сингулярностей». Больше, — пытаются прогнозировать (даже строить) историю, будущее человека. Чего все это стоит?..
Кстати, с некоторых пор наблюдается явное торможение в работе над данными прогнозами-проектами, по крайней мере, в выходе результатов. Даже не имея дела с подлинным человеком, но лишь с крайне его деформированной данностью, каковым является современный массовый человек, эти «убогие» теории «хромают», дают сбой, не срабатывают...
Хотя, кое-что, какие-то стороны жизни людей, несомненно, можно и салгоритмировать, сформализовать, даже саватарить. Но только некоторые, причем, — далеко не самые важные. Пусть, вполне возможно, выгодные (в частности, для наживы, манипуляции) кой-кому, в том числе у власти.
Невозможно полностью формализовать, саватарить не только человека, живущего полнокровно, истинно, но даже тех, с которыми имеют дело наши программеры. Ибо и эти люди не лишены окончательно воли, сознательности, морали, — того, что мы назвали «сердечностью». И за ними, где-то, «упрятавшись» глаз программеров (да и самих людей), присутствует бытие. И на данных людей, что ни говори, окружающие вещи влияют, формируют их душевное состояние, дух... Значит, как-либо еще связывают с миром, с бытием.
И, если, тем не менее, цифровизаторы преуспевают на путях аватаризации, перевода в цифру, подмены-замещения искусственным эрзацем современного человека, — то ведь какие из этого ужасные для человечности, мира и будущего следствия вытекают, сегодня догадываться не приходится. Одно дело быть самонадеянно уверенным, а другое — результат: то, к чему такая уверенность и, основанная на ней активность, могут привести. Несомненно, «новый дивный мир», - коль скоро будет сложен на постгуманитарно-цифровом «эксперименте», - выльется в неслыханно ужасные последствия. Причем, не только для «подопытных», мира в целом, но и самих «экспериментаторов». Ибо, повторяем, последние весьма убого понимают человека, соответственно, манипулируют, относятся к нему, программируют.
Нельзя не заметить, несостоятельностть, неприемлемость, ложность, изначальную ущербность подобных видений и отношений, вообще, трансгуманистических «экспериментов» уже знал (пусть тоже из ложного взгляда) «подпольный человек» Ф.М. Достоевского. Знают об этом и герои «Братьев Карамазовых», провидевшие приход общества, полностью совпадающего с тем, что сегодня предлагают депопуляторствующие устроители современных порядков. «Легенда о великом инквизиторе» — не об этом ли?..
Знает Ф.М. Достоевский устами своих героев и «широкость» человека, что «полем битвы» темных (дьявольских) и светлых (Божественных) сил выступают «сердца людей», что спасение, которое придет-таки в мир, — это от красоты и добра. Вместе с тем, — от «деятельной любви». Дмитрий Карамазов ведь взял на себя вину за смерть отца не потому, что виновен в этом. Нет! Он отправляется на каторгу «пострадать», «искупить невинную слезинку ребенка», за «невинно убиенных», за царящую в мире несправедливость... Деятельная любовь предполагает несение людьми своего креста путями Христа-спасителя!..
Когда же эти, провозглашаемые на все лады, «любовь», «широкость», руководствуясь, опять же, примитивно-либерастическими побуждениями, сегодня низводят до сексуальности, разгула похоти и «земных» страстей человеческих (a la Константин Богомолов [Константин Богомолов. Похищение Европы 2.0 -// Новая газета, № 14. — 10. февраля 2021]), — как же низко падают и преступно цепляются за явно низменное и гибельное в человеке, стремясь (порой даже подсознательно) «утащить» его за собой в небытие!..
Да, нельзя не признать: кое-что означенным горе исследователям-устроителям и программерам удается зафиксировать («оцифрить») в человеке, обеспечить его мониторинг, даже протянуть ему жизнь. Причем, повторимся, человек выступает здесь некоей животной данностью, лучше всего, в просветительском духе. На худой конец, — данностью в качестве результата всемерного капиталистического отчуждения и даже специальной деструкции. Удается как-то и алгоритмировать, запрограммировать его в кибернетические механизмы. Опираясь на законы больших чисел (Big Data) и теорию вероятности, удается подсчитать действия, нужды, поведение, больше, душевное состояние кого угодно из современных людей. Благо, это не столь уж сложно, имея в виду их вещно-потребительскую, вплоть до одномеризованности (Г. Маркузе), манипулируемую и прогнозируемую животнообразную жизнь. Вся «закавыка», однако, в том, что данный оскопленный человек-«вещь» (тем более, его образ) от подлинного человека настолько далек, извращен, что просто смешно (вместе с тем, крайне тревожно) слушать бредни с «прожектами» (в том числе «растягивающими» жизнь человека) всяких трансгуманистов, идеологов «хомо супера» и, соответственно, «смерти человека». Поневоле всплывает (даже ждешь): «подпольщика» Достоевского. Вот, он: «станет фертом, руки в боки». Возьмет, да и пошлет все эти (в конечном счете, депопуляторские) «построения», «дворцы» расчетов с «прогнозами», «дивными мирами», «осчастливленных» инквизиторами, людей куда подальше лесом!..
Потому, повторим еще раз, если и можно (следует) вести речь о смерти человека, то о «смерти» (самоуничтожении) лишь современного буржуазного человека. Означенным прожектерам удается прогнозировать, манипулировать, программировать, разве что, именно такого, доступного им. И не случайно, — полностью отрицаемого, — а вместе с ним пускается в разнос сам буржуазный мир, с присущими ему атрибутами, тем более, будущим. Впрямь, им, вместе с устроителями подобных миров, в дальнейшей истории нет и не может быть места.
Правда, беда в том. Что сами трансгуманисты, соответственно, политики, проводящие в жизнь их идеи, не понимают, что буржуазно мыслят, о конце капитализма говорят. Они ведь замахиваются на все будущее, на историю целиком, всему человечеству уготавливают погибель. А свою модель «нового мирового порядка», как раз, утверждают неким «спасением», единственным выходом из гибельной перспективы мира.
Нельзя отрицать, «теории», «концепции», на которых трансгуманисты и футурологи с антропологами пытаются описать предстоящую судьбу человека и мира, что-то да схватывают из действительности. Оно, вообще-то, и поленом можно решать немало задач, для реального совладания с коими нужны адекватные, специально устроенные инструменты. Однако, это совершенно не означает, что «поленный путь» решения — самый адекватный и несущий истину. Вскорости по использовании данного «тупого инструмента» мы убедимся, сколь же пагубен он во многих сложных ситуациях, как же много бед приносит... Таковы и наши «капитаны» с «мичманами», ведущими «ковчег» истории в «Бермуды» ужасных пропастей депопуляторствующей трансхуманности.
Вообще-то, идеи нового мирового порядка (причем, Депопуляторского толка) уже давно на слуху. Они меняются, дополняются, уточняются по мере новых технических открытий, успехов науки, отвечая насущным запросам и возможностям реалий текущего момента. Говорится и в нашей книге [См.: Практика: общий взгляд извне // Там же. — 10.2.1] о новом мировом порядке, предлагаемом депопуляторами, эксплуатирующими идеи концепции устойчивого развития. В этом плане особый интерес вызывает, пребывающая сегодня на слуху, мироустроительная модель «великой перезагрузки» или «глобального обнуления», провозглашенная на Давосском всемирном экономическом форуме (2020 – 2021 гг.).
Имеются даже основания полагать, что глубинный буржуа (буржуазный класс) в лице собственной элиты, закулисно захватившей власть над планетой, пытается посредством данного (наиболее продвинутого) варианта нового мирового порядка окончательно и навечно упрочиться в своих завоеваниях-владениях. Ведь так «упрочиться» принципиально невозможно иначе, нежели депопуляторскими путями. Собственно, буржуазному классу в современном его состоянии иного для самосохранения и нет. Вопрос, разве что, в оформлении, в подаче данного пути, в навязывании его другим сообществам и силам, миру в целом...
Идеи, привносимые авторами новоявленного варианта, опираются на последние достижения третьей волны НТП, в частности, информационно-цифровые технологии. К ним следует отнести глав ведущих стран метрополии, конечно же, почти всех хозяев транснациональных финансовых и цифровых корпораций, объединенными усилиями оседлавших планету. По сути, они ничего принципиально нового в депопуляторские установки не привнесли. Разве что, на цифровизацию, облачные технологии, ИИ, Big Data делается больший упор. Отличия также в «обертке». Давосцы (К. Шваб, Д. Маллери, Л. Финк, Й. Безос, М. Бениофф и др.) подают свой проект нового мироустройства как бы «гуманизированным», «демократизированным», справедливым, очищенным от явно отталкивающих мизантропией, высказываний, намерений и форм.
Таким образом, обновленный, стало быть, уточненный, усовершенствованный и свободный от очевидно неудобоваримых форм реализации, депопуляторский вариант, мировой буржуитет в лице своих ведущих сил (швабовцев) с недавних пор уже открыто и небезуспешно навязывает, приручая планету, время, историю к жизни по задаваемым мерам. Поскольку отпала нужда скрываться (как прежде), развернуто свою идеологию, программу, смыслы и конкретику в данном направлении, озаглавленную «Великой перезагрузкой» («the Great Reset»), эти силы (швабовцы) провозгласили в ряде выступлений на означенном форуме.
Каковы предлагаемые ими реалии? Их не просто осознать. На первый взгляд, они даже подкупающи, отдают духом справедливости, человечности, так приятными разного рода «левым». На самом деле. В своих книгах «Стейкхолдер капитализм» (Январь 2020) [Klaus Schwab. Stakeholder Capitalism. 2021.pdf // и «Covid-19: The Great Reset» [Клаус Шваб, Тьерри Маллере. Указ соч.], вполне претендующих на статус своеобразного манифеста транснациональной финансово-цифровой корпоратократии, К. Шваб (основатель и председатель давосского экономического форума) живописует миру, можно сказать, посткапиталистическую безоблачную перспективу.
Здесь сведена на нет дистанция между богатством и бедностью. Люди и страны смогут равно довольствоваться благами и возможностями самообеспечения. Устраняются социальные, политические, национальные, культурные, в том числе государственные, границы. Совместные усилия людей направлены на преодоление глобальных проблем. Благодаря всему этому, а также подлинной экологизации, всеобщей демократизации, информатизации и оцифровке жизни, сложится единое планетарное, устойчиво развивающееся общество с центральным мировым правительством.
Все, вроде бы, ничего, нормально. Даже то, что, как понятно, «правительство» будет состоять из тех самых «избранных», которые, как полагается, снискают себе сверхчеловеческие способности и статусы. О тщете и подлинном существе данных искательств мы выше кое-что уже сказали.
Вместе с тем, достаточно ближе познакомиться с идеями-намерениями, вообще, содержанием означенных и других публикаций, как поневоле приходишь в замешательство, беспокойство. Закрадывается, крепнет понимание, что где-то о предлагаемой модели мироустройства мы уже слышали. И как-то оно уж дюже настораживает бесчеловечной «радостью», теменью нового средневековья. Что всего ужасней, — полнейшим мутантно-киборгическим отчуждением человека, подменой подлинности весьма подкупающей фальшью, паллиативом, основанными и поддерживаемыми средствами всеохватной и всемогущей системой информационно-цифровой техники. В ряде своих выступлений И.А. Шнуренко удачно характеризует последнюю как «цифровой левиафан» [См. об этом: Игорь Шнуренко. Человек взломанный // М.: Наш Новый день, 2021; Его же: Давос — панихида по капитализму. Доктор Шваб и его лекарства. Игорь Шнуренко.mp3 // https://www.youtube.com/watch?v=NMY4LkjkiXA и др.]. В отличие от представленности в варианте Т. Гоббса (преимущественно в политической данности), известное из «Ветхого завета» чудовище предстает не столько в служебно-положительной роли по отношению к обществу, людям, сколько в плане деструктивном, изживающем человеческое сполна. Уже не оно служит людям, обществу (объединяя и удерживая их от негативов), но, напротив, живет, всецело потребляя, извлекая энергию самообеспечения, утилизуя их.
Сказанное, равно другие негативы предлагаемой депопуляторской модели фиксируют отечественные авторы (И. Шнуренко, А. Фурсов, О. Четверикова, М. Делягин, В. Катасонов, И. Мухина и др.). Они довольно серьезно разбираются в существе предлагаемых трансформаций, дают им надлежащую оценку. Разделяя их взгляды, ограничимся кратким описанием предполагаемых и, в общем-то, уже реализуемых новаций.
С самого начала швабовцы отталкиваются от факта ковид эпидемии. Именно, развернувшаяся («с неба свалившаяся», или специально подготовленная и «раскрученная») планетарная эпидемия ковид-вируса, послужила им поводом-толчком, так сказать, «выложить карты», и объявить миру о своей победе. Вместе с тем, обнародовать дальнейшую политику, цели. Пандемия коронавируса с жесткой регламентацией поведения, передвижений, тотальной самоизоляцией людей и стран, локдаунами, согласно выступавшим во главе с Клаусом Швабом, открывает уникальную возможность: завершить организационную работу по устройству «новых» мировых реалий, дабы бесповоротно ввести, закрепить человечество в них. Коронавирусная пандемия, — вполне реальны также другие (не только аналогичные) глобально-разрушительные катаклизмы, — полагают швабовцы, как бы переполняет чашу проблем и бед от несомых господствующей системой капитализма катаклизмов, ставит человечество перед фактом неотвратимых, главное, радикальных перемен, предполагающих полный отказ от капитализма. Вместе с тем, эпидемия ковида и, связанные с ней, меры манипулирования людьми и народами дает уверенность в действенности средств, методов, пользуясь коими, давосские манипуляторы успешно добиваются своих целей по установлению полнейшего манипулятивного контроля над, считай, каждым человеком, всем происходящим на планете.
Что же до отказа от капитализма, то речь у них идет о капитализме в том виде, как он до сих пор обыкновенится и общеизвестен. В целом этот капитализм можно назвать акционерным капитализмом (shareholder capitalism), и с ним предстоит окончательно разделаться («Смерть шерхолдер капитализму!»).
В таком, «акционерном капитализме», как известно, «стремление к прибыли считается главной целью компаний» [Клаус Шваб. Какой капитализм нам нужен // но лишь акционеры (частные собственники) имеют дивиденды, причем, соответственно вложенному капиталу. И, согласно нашим новостройщикам (и на самом деле), такой порядок изначально несправедлив по многим основаниям. Достаточно сказать, он конституирует неравное и несправедливое распределения богатств. Ведь последние зарабатываются несоразмерным большинством людей, а присваиваются «кучкой хозяев» (акционеров, частных собственников).
И, вот, такой, «грабительский» капитализм, — капитализм, основанный на эксплуатации (человека и природы) человеком, где одни (трудящиеся массы) выступают жертвами, а другие хищниками, где природные, людские и энергетические ресурсы буквально истребляются ради наживы, обогащения небольшой кучки прихватителей, — подлежит преодолению. Несправедливо и недопустимо, чтобы все природные и человеческие (вплоть до самых сокровенных) форм жизнепроявления были сведены к голому чистогану.
На смену акционерного капитализма приходит, по Швабу, стейкхолдер капитализм (stakeholder capitalism). Другими словами, капитализм участия, равной пользы, общего блага, стало быть, капитализм «для всех заинтересованных сторон» [Там же].
Дела и решения тут принимаются ради общей пользы. Все равны, так либо иначе, каждый на своем месте ответственно участвуют в строительстве общества, в созидании богатств. Это становится вполне понятным, приняв во внимание, что мир, коим живут современные люди, стал глобальным, взаимозависимым, связывающим все и вся, превращающим любое, исполняемое каждым членом общества, ответственное дело, в значимое, заслуживающее равного и достойного воздаяния.
Шваб считает, что рынок, на чем зиждился акционерный капитализм, — о котором так много говорили теоретики и идеологи буржуазного общества как о всерегулирующей и направляющей, «невидимой руке», где дела и вещи, включая человека (в качестве рабочей силы) обретают цену, — с приходом стейкхолдер капитализма отживает свое. Таким образом, царящий при классическом капитализме, Задающий и определяющий вещам цену и значимость, всеобщий тотализатор, рынок, напрочь подлежит упразднению. К нему возврата нет и не может быть.
Вслед за левыми социалистическими и коммунистическими идеологами, которых прежде буржуазный мир и на дух не принимал, Шваб с единомышленниками теперь признает: рынок, особенно в развитом индустриальном обществе порождает смертоносные для существования человека и мира проблемы. Среди них — не только локальные, отраслевые, экономические, но также многообразные региональные. Того хуже: глобальные (социально-экономические, этические, культурные, медицинские, экологические и т.д.) проблемы. Наличие рынка и рыночных отношений всецело отчуждает человека и мир: разоряет духовное и душевное достояние людей, разрушает их связи, превращая в «вещные» отношения. Они при этом связываются по принципу хищника и жертвы. Рыночный капитализм, в силу неуемно-экспансивной частнособственнической жажды «вещного» обогащения, гонки прибылей, неизбежно ведет к разору сырьевых, энергетических и человеческих ресурсов. В конечном счете, к уничтожению планеты.
С преодолением рынка, рыночных отношений цена и значимость принимаемых решений, совершаемых дел определяется не столько и просто нуждами прибылей, но общественным благом, пользой для всех людей. И не важно, что оценки, достоинства вещей и дел будут устанавливаться посредством цифровых технологий (о чем ниже).
Швабовцы идут дальше. Они утверждают, что жизнь по-прежнему, — безответственно, не сообща, безучастно остальным, замкнувшись на своих эгоистических интересах, не заботясь о нуждах ближнего, окружения, об общем благе, — не просто недопустима, но больше невозможна, ибо обрекает человека и мир на смерть. Современная действительность предельно уплотнилась, все события и явления теснейше переплетены, взаимосвязаны, взаимозависимы. Казалось бы, совершенно далекие вещи так близки на самом деле, что теснейшим образом влияют друг на друга. Больше, сотворенное кому-либо зло, неприятности, непременно обернутся, рано или поздно, против тебя же. Морально-нравственные смыслы, устремления, побуждения людей ближайшим образом отливаются на, вроде, самых отдаленных от них событиях и процессах. В том числе бизнеса, политико-правовой и проч. деятельности. Отсюда от каждого человека требуется ответственное, соучастное, понимающее поступление и жизнь, предполагающие служение, заботу о ближнем и окружении. Так что, для многих современников уже очевидно, жить прежними, капитализирующими формами невозможно, недопустимо.
«Почему? Во-первых, можно говорить об «эффекте Греты Тунберг». Молодая шведская активистка напомнила нам, что нынешняя экономическая система предает будущие поколения из-за того вреда, который она наносит окружающей среде. Во-вторых (и это связано с первым), миллениалы и представители поколения Z больше не хотят работать на компании, не имеющие более широких ценностей, а также инвестировать в них и покупать их продукцию. И в-третьих, все больше топ-менеджеров и инвесторов начинают осознавать, что в долгосрочной перспективе их успех зависит также от их клиентов, сотрудников и поставщиков. В результате идея капитализма для всех заинтересованных сторон находит все больше и больше поддержки. Это кульминация длительного процесса» [Там же].
Как понятно, в новом, справедливом, ответственном, соучастном и общем для всех, социально равных людей (в этом смысле светлом) мире не может быть коллизии между богатыми и бедными. И не только людьми, но также странами. Вместе с устранением межгосударственных границ, обеспечением социального равенства, демократии, утверждением человечества как единого целого, не должны сохраняться также индивидуалистические, разобщающие людей, границы. Соответственно, — средства, институты, формы жизни, которые разъединяют людей, делают одни народы, религии, культуры и проч. предпочтительными. Так что будут преодолеваться нации, религии, мораль, пол, семья, партии и прочие скрепы, ограничения, разделяющие людей, сковывающие их «свободу».
Тут, как мы видим, протягивается неолиберально- трансгуманистическая линия понимания свободы как «свободы от». Кстати, и сам человек, общество, связь человека и общества не выходит в общем-то, за либеральные, по крайней мере, просветительские рамки. Отсюда, между прочим, рисуемая модель устройства человеческого общества. Она, справедливо указывают многие авторы, скопирована у буржуазных просветителей XVIII в. Убедительную критику их взглядов, как известно дал Ф.М. Достоевский в «Записки из подполья», «Бесы» (глава 7), «Великий инквизитор» (из «Братья Карамазовы»), «Сон смешного человека», «Зимние заметки о летних впечатлениях» и проч.). Что верно, и сам он, в конечном счете, не выходит за пределы просветительства в понимании осмысляемых вопросов. Без серьезного, историко-материалистического видения дел тут никому не обойтись. В том числе и давосским «умникам», превращающим общество людей в то, что И. Шнуренко справедливо называет «роем», «собранием саламандр»
Все же, при поверхностном понимании человека и общества, — стало быть, свободы, социальной справедливости, равенства и т.п., — просветительское видение (в том числе критика последнего Достоевским) вполне естественно и даже неизбежно. В том числе разделяемое депопуляторами. Присваивающее (к тому же, производяще) мироотношение с вытекающим пониманием человека, способа его существования, не может позволить подлинное приятие вещей, соответственно, устроение мира. Их неизбежный удел — неолиберализм, трансгуманизм, насаждающие мультикультурализм, толерантность, терпимость, преодоление религиозных, партийных, моральных, национальных, семейных, половых и прочих скрепов, ценностей, расчеловечивающих человека, лишающих его реальной свободы, возможности подлинного потребления. Духовно-практическая смерть — это конечный удел человека, таким образом.
Но перейдем к следующей особенности предлагаемого миропорядка. Складывающаяся при стейкхолдер капитализме, мировая экономика носит планомерный, отлаженный, управляемый из единого центра, характер. Властный центр, как отмечалось, образуют «избранники». Другими словами, представители мирового правительства, являющиеся главнокомандующими ведущих трансмировых финансово-цифровых корпораций. Из означенного выше общественного устройства и представлений «новостройщиков», вытекает, что «избранники» данные должны быть сверхчеловечески развиты. На обеспечение этой (принципиально неосуществимой) задачи поставлена вся система, располагаемые ею ресурсы. Особенно информационные, телекоммуникационные, высоко интеллектуальные (цифровые платформы, продвинутый искусственный интеллект, Big Data и т.п.).
Правительствующая элита так организуют общество информационно-цифровыми технологиями и средствами, чтобы, обеспечивая себе безграничную власть, всемерное могущество и господство, одновременно держать остальное население планеты, представляющее несоизмеримое большинство, на уровне «предельной очищенности», «обнуления». То есть, низведенные по качеству душевно-духовной консистенции до так называемого «первобытно райского состояния» (Ж.-Ж. Руссо). А еще проще, им уготована (по встройке в техносистему, киборгированию) участь аватаров, постчеловеческих мутантов. Они уподоблены, в конечном счете, все тем же «органным штифтикам». Опять же, такой расклад неминуем (другой вопрос, насколько истинен) при понимании человеческой сути и назначения в мире, на чем «устроители» нового миропорядка, вообще, буржуазное отношение к действительности (депопуляторское, так либо иначе) стоят.
О том, чтобы утверждать жизнь, где бы любой человек получал полномерное и гармоничное развитие, где бы он имел все необходимое для своего подлинно человеческого становления, образования, осваивающе жил и творил в мире, — а техника, независимо, что представляет, служила именно этому, — при господствующем мироотношении говорить просто не приходится. Причем, как бы радужно и многообещающе проектанты и устроители новых дивных порядков ни рисовали последний. Между тем, действительный расцвет человечности, созидательности, открытости человека миру и бытию, — все это предполагается коммунистическим (событийным бытием человека) видением истории и человеческой сути, устройством жизни людей на основаниях осваивающе-произведенческой практики.
Конечно же, будучи носителями буржуазного (технико-производящего) сознания и деятельности, адепты стейкхолдер капитализма вместе с трансгуманистами свои радужные надежды, — подобающе организовать жизнь, управлять делами и отношениями людей, многоразличных социальных сфер, институтов, фирм в возводимом обществе «всеобщего благоденствия», — не могут не возлагать на НТП. Точнее, царит уверенность, что новейшие информационно-цифровые технологии, позволят так формировать, направлять жизнь, что в ней повсеместно утвердится справедливость, гармония, всеобщая польза, истина. Люди без исключения будут наделены счастьем, благополучием, довольством. Разного рода социальные неравенства, кричащие коллизии между богатством и бедностью, господство и подчинение, нажива одних за счет других и проч. окажутся вытесненными.
Именно потому, что вещи (включая людей, общественные институты, отношения) по своему достоинству, назначению и цене будут определяться цифровыми технологиями, общество станет оцифрованным, алгоритмизированным, бигдатированным. Контроль и управление возьмет на себя искусственный интеллект, электронно-цифровая платформа, «облако». Эта мощная информационно-цифровая нейросеть («левиафан») окажется способной принимать наиболее оптимальные, «ничьи» (независимые, незаинтересованные, служащие общей пользе и благу) решения, меры. Она всего точней воздаст делам людей, компаний, стран, найдет наиболее верные меры, пути и направления движения. Причем, — как общества в целом, так и отдельных отраслей, фирм, социальных институтов, структур, вплоть до образования каждого человека, его способностей, возможностей, сознания, отношений, поведения.
Поскольку беспристрастный (надличностный) искусственный интеллект, информационная нейро система организуют, упорядочат жизнь общества наилучшим образом, любой субъективизм, произвол, насилие упразднятся. Никому не удастся гнать «неправедные навары». Среди прочего, с этими целями жизнедеятельность, связи общественных организаций, общество в целом, — экономика, политика, культура, личная жизнь, сознание людей, — будут не просто информатизованы, оцифрованы, но также регламентированы, направляемы. Всеобъемлющая эффективная сеть цифрового контроля, в том числе с помощью технологий распознавания лиц, мыслей, других специализированных программ, охватит поведение и перемещение не только людей, но также органов управления, любых социальных и частных структур.
Кстати, такой контроль предполагает уже необходимость преодоления пандемии. И, что важно, вопрос стоит не только в контроле в смысле слежения, но также в плане прогнозирования, программирования. Вот, таким образом общество избавится от произвола кого бы то ни было, особенно власть предержащих, чиновников, служащих лиц. Последние будут действовать, принимать решения, исходя не столько из собственных соображений, воли, сколько направляемые, согласующие принимаемое решение с, идущими от ИИ, «контрольными цифрами», установками, предписаниями.
Оно и понятно: внеличностные (непредвзятые, ничьи) установки, предписания, регламентации и т.п. становятся техническими, делом техники, стало быть, тех самых продвинутых ИИ, облачных платформ. Правда, остается под сомнением вопрос о том, так ли уж «ничьи» все эти установки и регламентации? Разве «общественное» синонимично «ничейному»? Хотя, что верно, в просветительском, вульгарном понимании общества (в частности, как публичности, даже роя) именно так дело и обстоит... На деле же означенные регламентации, закладываемые в алгоритмы работы искусственных техносистем, несут желания, интересы, идеологию, установки «хозяев» как данных систем, так и создателей алгоритмов. Но, с другой стороны, довольно быстро техносистема необходимо (уже из-за господствующего в производстве отчуждения, техники как сути производства и других факторов) превращаясь в «левиафана», «прибирает к рукам» (поглощает) самих хозяев.
Как полагают устроители, в их глобально оцифрованном и регламентированном мире жизнь людей и социальных явлений предельно уплотнена, взаимосвязана и взаимозависима. Больше, люди живут ответственно, со-участно, нацеленные на благо общего, преодолев свой эгоизм, утилизаторское отношение к вещам. Опять же, все это обеспечивается информационно-цифровыми техносистемами, причем, наилучшим образом. В частности, — из-за неизбежности негативных мер, наказания, под неусыпным, всевидящим «оком» облачных систем, продвинутого искусственного интеллекта...
Здесь снова встает вопрос о подлинности ответственности людей при таком раскладе. Может даже следует вести речь об обязанностях, нежели об ответственности? Ведь ответственность связана прежде всего с долгом, совестью, самоконтролем, сознательностью, самостоятельностью (моральность), личностью. Коль скоро люди «обнулены», обезличены, лишены, стало быть, моральности, — исполняют какие-либо функции, предписания из-под палки (не важно, что последняя искусственная облачная платформа и т.п.), — вряд ли перед нами ответственность. Не могут считаться ответственными поступки, совершаемые, в силу неминуемого наказания за нарушение. А когда человек соблюдает предписания, правила, навязываемые извне, сверху (к тому же, «машинами») и знает, что за невыполнение их не промедлит негативное санкция, — В форме, скажем, снижения рейтинга, лишения каких-либо преференций, квот, привилегий, форм благоприятствования, статуса и т.п., — разве тогда об ответственности речь?
Вообще, ответственность — прежде всего, такая моральная категория, которая сугубо личностна. Она результат и форма активности, истекающая из внутренних добровольно личностных побуждений людей. Коль скоро мы решаемся отвечать за что-(кого)-либо и перед чем-(кем)-либо, мы этот ответ сами (по своему произволу) вменяем себе, принимаем самостоятельно решение (не важно рациональное или нет), держать его. Остальные варианты, коль скоро выражают ответственность, только не моральную. В лучшем случае — правовую, политическую, профессиональную, всяко иную...
Опять же. Держась понимания человека, вообще, видения вещей с поверхностных буржуазно-просветительских, даже вульгарных позиций, означенное толкование ответственности, как имеющей под собой принуждение, скажем, в форме негативной реакции общества (посредством того же ИИ), хоть и не верно по истине, но все же, вполне понятно. На самом же деле, у безморального безличного, аватаризованного человека (каким он нужен в возводимых условиях), никакой ответственности быть не может.
Легко показать, и со-участное отношение людей, вообще, явление со-участия, чего ищут швабовцы, никак не достижимо. Где царит присвоение, к тому же, производяще-техническое, человек «вещефицирован», сведен к «атомарной пыли», рассчитывать на подлинное со-участие людей не приходится. «Вещи» (кстати, в отличие от вещей) не соучаствуют, ибо напрочь разобщены, «атомизированы».
Кстати, и на то, что называется коллективом, коллективностью, «вещи» не могут претендовать. Смех даже разбирает, когда людей, «вещефицированных», манипулируемых, безморальных, сводимых к аватарам, собирают в некие «коллективы». Или хотят среди них утвердить, «поддерживать дух коллективности»...
Логика ведет давосцев до своеобразного отрицания частной собственности. Нужда в ней, поскольку связи, дела людей и других социальных звеньев идеально регулируется информационно-цифровыми техносистемами, отпадает. Частная собственность бессмысленна уже потому, что, — пусть, быть может, кой-какие средства производства, предметы и принадлежат (присвоены) номинально какому-то частному лицу, — но управляемы данные предметы, используемы, во-первых, означенными техносистемами. А, во-вторых, они менеджерируемы наилучшим образом. И, главное, на благо всех, во имя пользы каждого. В том числе — пользы их номинального собственника. Да и сами люди, направляемые в духе означенной ответственности, служа друг другу, общему благу, соблюдая социальную справедливость, взаимопомощь (пусть и под руководством ИИ), не позволят себе присваивать чужое, будут претендовать на то лишь, что в пределах наличной общественной ситуации разумно, оптимально. А «оптимально» как раз, вообще ничем не владеть, не иметь никакой собственности, но пользоваться «вещами» как общим достоянием, «не своим», по мере надобности. Скажем, арендуя, на прокат, наподобие каршеринга. Отсутствие собственности, частного владения ведет также к исчезновению денег, к замене их цифровыми аналогами. Все это вполне понятно, приняв во внимание еще факт обезличенности, обнуляции людей в возводимом новострое.
С третьей, надо думать, главной (для устроителей) стороны, поскольку в данных условиях люди взаимозависимы, взаимосвязаны, все «ответственно участвуют» в обеспечении общества, умножении богатства, постольку каждый в известном смысле претендует на право собственности относительно любых вещей. Стало быть, последние не столько собственность какого-либо частного лица, а всеобщее достояние (общественная собственность).
Правда, в силу поверхностного понимания общества, общественной природы человека, до подлинного понимания собственности как общественной собственности дело не доходит. И это при условии, что последняя высвечивается почти со всех сторон с приходом информационно-цифровых отношений, несмотря, что присваивающе-производящее мироотношение не позволяет ее усмотреть, тем более осуществлять. При господстве последнего свою общественную, свободную, экзистенциальную, соборную, человекобытийную (событийную) и т.п. природу люди, как правило, осознают и одействляют не только не сполна, но урезано, отчужденно. Больше, — частно-собственнически, присваивающе. Потому, (человек), — несмотря даже, что объективно живет и действует, по сути, опутанный отношениями общественной собственности, частная собственность в данных условиях «вырождается» в собственность общественную, — «еще находится в плену у частной собственности и заражен ею» [Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г. / К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., Т. 42. — С. 116].
Сохранению частнособственнического сознания и отношений служит также производящая технология. В том числе третьей волны НТП. Служит, вообще, само производство, суть которого технология образует. Верно также, частная собственность тут доведена до предела. До того, — что ее следует видеть в предельной обобществленности. В этом смысле она остается частной собственностью, по существу, номинально. Тем не менее, как сказал бы Маркс, она не «отрекается» еще от самой себя, не перестает мыслить себя и относиться к действительности присваивающими мерками. Собственность обобществлена еще как бы внешне, благодаря введению разного рода специальных регламентации-ограничении, даже «натяжек», но не изнутри самого собственника, не по его духу. В этом смысле можно сказать: швабовский устроитель новых порядков «уже постиг понятие частной собственности, но не уяснил еще себе ее сущности» [Там же.].
Именно такое проявление частной собственности и присвоения не дает современному обществу быть свободным от «родимых пятен» и рецидивов буржуазности, индустриальной имперскости и проч. Оно же, среди прочего, не позволяет обществу и людям не только приобщаться к осваивающему существованию, но даже относиться к нему надлежащим образом. А собственность утверждать общественно. Хотя, с другой стороны, постиндустриальная действительность (тем более, на информационной стадии) — та среда, где разговоры об освоении (стало быть, общественной собственности), апелляции к нему по самому различному поводу, включение его в актив лексикона и т.п., — встречаются сплошь да рядом. Особенно это касается нашей страны, вне всякого сомнения, накануне и даже вначале известного «перестроечного» периода испытывавшей необходимость, по сути, радикальной трансформации. Собственно, не есть ли социализм такой постиндустриальной общественной системой, где негативы производства, в частности, идущие от индустриализма, имперскости и частной собственности, сведены, по возможности, к минимуму?..
Как могут себе помыслить рассматриваемые авторы, коль скоро собственность не частная, то она непременно должна быть ничьей, никому из людей не принадлежащей, и, скорей всего, ее следует присвоить, господствующей везде и всюду, техносистеме. Оно и понятно. Собственность, не принадлежа, по большому счету, человеку (включая так называемых «хозяев жизни»), принадлежит, разве что ИИ («левиафану»). Такое видение вполне допустимо, при условии, что понятие собственности, равно другие предметы, сознаются поверхностно, буржуазно-присваивающе (как владение, обладание). А господствующая техносистема, ИИ, — особенно, доросши до сингулярности (Р. Курцвейл, трансгуманисты), — поглотит и самого человека, включая своих (пока еще) «хозяев»...
Итак, как рисуют швабовцы, в новом дивном мире надобность в частной собственности отпадает. «Частная собственность будет отмирать, её место займёт «экономика пользования», «экономика участия» (при этом понятие «социализм» Шваб и прочие тщательно избегают)» [Катасонов В.Ю. COVID-19 — начало великой перестройки? // https://www.business-gazeta.ru/article/493119].
Так как производство сохраняется, сохраняются и проблемы, порождаемые им. В частности, энергетические. В этой связи Давоссцы планируют переход к «зеленой энергетике». Это, в свою очередь, вызовет необходимость лимитов на потребление воды, электричества, некоторых «экологически опасных» видов продуктов (например, мяса) или промышленных изделий (например, автомобилей). А наиболее радикальным средством снижения нагрузки на окружающую природную среду станет снижение демографического роста или даже сокращение численности населения: «Чем больше демографический рост..., тем выше риск новых пандемий» [Там же].
Роботизация и автоматизация всех сфер жизни высвободит огромные массы людей, остающихся без работы. Для их содержания предполагается введение безусловного базового дохода (ББД), но только при условии подтверждения человеком того, что он вакцинирован, соблюдает другие общественно-значимые требования-предписания. Что будет являть из себя этот ББД, Какие возможности для самоутверждения человека как человека предоставит, — об этом авторы не утруждают себя вести разговоры. Опять, здесь сквозит присваивающе-буржуазный подход, отдающий при этом весьма зловещими перспективами. Тем более, если держаться трансгуманистических представлений о будущем человека, его мутации, киборгизации, аватаризации, инжениринге.
Как раз для этого, среди прочего, формируемая модель здравоохранения «будет предусматривать регулярное тестирование, обязательную вакцинацию, выдачу санитарного паспорта, установление ограничений и наказаний для лиц, уклоняющихся от выполнения правил медицинской дисциплины» [Там же]. С другой стороны, вполне допустимо ожидать и иные регламентации, дозволительно-запретительные «паспортизации», регламентации.
Должно быть понятно, человек, в том виде, как пока есть, мало пригоден для жизни в новых условиях. Потому, его предстоит радикально преобразовать. И «преобразовать» — именно в направление полнейшей адсорбции его (в качестве аватара, мутанта, «штифтика») складывающейся информационно-цифровой киборгической техносистемой.
Как можно видеть, идеи рассмотренного варианта нового миропорядка, ничего принципиально нового в депопуляторские установки не привнесли. Разве что, проэксплуатированы идеи и возможности, предоставляемые новейшими информационно-цифровыми технологиями. Пытаются воспользоваться, то ли с неба свалившимся, то ли искусственно созданным, — шансом-казусом коронавирусной пандемии. Можно видеть отличия и в подаче идей. Швабовцы предлагают свой проект как бы смягченным, очищенным от явно мизантропических формулировок и намерений. Читая программные документы, слушая адептов, невольно признаешь, что речи в чем-то верные и довольно приемлемые. Они, вроде, категорически отвергают капитализм (shareholder capitalism) с его ценностями, устремлениями, несправедливостью, неравенством, жаждой наживы, несвободой и угнетением людей.
Однако, при более близком знакомстве с идеями и положениями предлагаемой версии, читая искушенных авторов, — которых, к тому же, не можешь уличить в намеренной лжи, предвзятости, главное, стремящихся видеть человека во всей полноте его существования, что позволяют серьезные мировоззренчески-методологические позиции, — позитивно-благосклонное отношение быстро выветривается на противоположное. Авторам, скорректировавшим наши оценки, нет оснований не верить. Позиции их мы во многом разделяем, потому не раз апеллировали к ним по ходу осмысления возникающих вопросов.
Так, небольшая публикация В.Ю. Катасонова, к которой мы уже обращались, — она, к тому же, вылилась вышедшей недавно монографией «Великая перезагрузка или глобальное обнуление. Мировые элиты и новые крепостные», — недвусмысленно свидетельствует всю ту же, античеловечную, фашистскую суть предлагаемых в благопристойной упаковке, идей «нового дивного мира». Этот откровенно депопуляционный «порядок» возрождает «темное средневековье». Здесь все население Земли, зомбированное, киборгированное, превращенное в мутантов, и подразделенное на касты, по-прежнему, ставится обеспечивать жизнь небольшой кучки самозванцев из мировой корпоратократии, провозглашающих себя (правда, уже негласно) «мировой элитой», «сверхчеловеками» и проч. Конечный итог уже осуществляемых посредством цифровизации, «коронабесия», реформ в образовании, тотального контроля и манипулирования всем населением, превращаемым в «нелюдей», способных лишь исполнять «заложенные в них матрицы», шаблоны поведения и т.п., очевиден. Очевидно также, что ничего другого, помимо гибели человечества и мира, данное «мироустройство» не сулит.
Конечно, куда убедительным подтверждением сказанного служат документы и материалы последующих Давосских саммитов. В частности, — прошедшего как бы незаметно, тем не менее, весьма значимого Международного экономического форума в мае 2022 года. Принятый здесь командой давосцев официальный документ, «Четыре варианта будущего экономической глобализации. Сценарии и их последствия» [См.: Четыре варианта будущего сценарии Давоса-2022 и их последствия 00:58:51 // довольно конкретно расписывающий планетарный ход дел вплоть до 2027 и дальше, не оставляет сомнений. Предлагаемые варианты «сценария», по сути, ничего нового не содержат. Распланированный мир будущего ожидает феодально-кастовая темень, с оцифрованно-гаджетированными, все более киборгируемыми людьми, из коих человеческое неуклонно изживаема. Единственно, разве что, чем отличаются расписанные сценарии, так тем, что всяко приукрашают сулимую перспективу, особенно для слаборазвитых стран, периферии, располагающих сырьем, материальными ресурсами. Их буквально «заманивают» (как же иначе?) в расставленные «силки», «ловушки», всяко уверяя в обретении счастья, благосостояния, роста, преодоления социально-политических и экономических проблем, благоденствия и т.п. Все эти блага буквально «гарантируются». Правда, если только данные народы будут послушны, исполнят все предписания и требования свыше, от центров управления: мирового правительства, цифровых платформ, «левиафана». Будут, разумеется, насаждать у себя тотальную цифровизацию, чипизацию, всемерно осуществлять трансгуманистическую демократизацию. Умалчивается при этом существо последней, заключающееся в полнейшем подчинении населения нуждам и интересам господствующей элиты, неуклонном и последовательном его, равно народа, общества, расчеловечивании, «обнулении».
Благодаря этому, как верно подмечает И.А. Шнуренко, человечества уже не останется. Будут «взломанные люди»: без личности, без прав, забывшие свободу, подменившие свою общественную природу роевой принадлежностью. Перед нами уже «человекоданные», — даже не существа, — объединенные в рой. Они будут «копошиться», функционировать (подобно машине), выполняя задания (программы) своих хозяев. И последние тоже будут пребывать в распоряжении левиафана, как бы не обольщались относительно своего могущества. Продвинутый искусственный интеллект («цифровой левиафан») и их приберет к рукам, «демократизируя», незаметно [См.: там же].
Итак, в начертанных сценариях возможного движения все решено. Нужно лишь разъяснять, пропагандировать, настраивать народы и людей. Повсюду следует осуществлять единую политику, утверждающую намеченное. Поскольку мир в целом схвачен финансово-цифровыми системами, остается проводить ее неотступно, действенно, легитимно, эффективно. И результат не заставит себя ждать.
Несомненно, «новый порядок», утверждаемый на планете, где означенные «проходимцы» могли бы позволить себе «высасывать кровь» из всего остального населения, обрекши его на безропотное, бесчеловечное прозябание во имя своего обогащения и безудержного, «сверхчеловеческого» произвола, долго не протянет, коль скоро утвердится. «Не протянет» он, при прочих условиях, хотя бы потому, что эти самые элитарии (сколь бы ни были хомосупериальны) буквально как пауки в банке, «пожрут друг друга». А все потому, что бесчеловечны, безбытийны, стало быть, бессмысленны и деструктивны в своем существовании. Эта деструктивность, помноженная на деструктивность, идущую от самого производства сегодня, плюс к тому, между прочим, самодеградация без движения вперед, не оставляет никаких шансов их существованию: всенепременно ввергнет в скорое самоуничтожение.
Если, все же, мы ошибаемся, если намерения, провозглашенные в «Великой перезагрузке» действительно искренние и нацелены на подлинное спасение человечества, если стейкхолдер капитализм позволит человечеству на самом деле распрощаться с вытекающими из частной собственности негативами человеческого бытия, научит людей жить во имя подлинно общего блага, — это, как полагают кой-какие левые авторы, подобно научению волков питаться травой, — что же, это было бы просто безмерно замечательно! Однако, осуществимо ли — вот вопрос [См. об этом: О капитализме стейкхолдеров. «Новый» капитализм как мнимая альтернатива коммунизму //
А коль скоро, впрямь, осуществится (будем надеяться на чудо), — это ответствовало бы зовам бытия, подлинной человечности. Сняло бы бремя неимоверной опасностей, довлеющей над миром, всеми людьми планеты. Главное, и что важно для нашего исследования, — позволит вплотную подойти к решению проблемы бессмертия.
Однако, увы, — заметим это, заканчивая настоящий раздел, — пока что, нам относительно «растягивающей» и «оживляющей» моделей (куда можно отнести также рассмотренный вариант депопуляции) будущего человека, соответственно, бессмертия, предоставляемых ими с научно-техническим прогрессом, остается лишь беспомощно развести руками. Здесь трудно обойтись без грустно-скептической ухмылки и даже содрогания от весьма нерадостных перспектив. Возможно, технократические картины бессмертного (путями «растяжения») человека в виде хомо супера и внушающи. Но, ой как не вызывают энтузиазма. Самое большее, они — нечто от пустого утешения нам, смертным (коль скоро живем подлинно, потому умираем). И даже — в качестве тех самых обезличенных и распорошенных массовых людей современной буржуазной действительности.
Ибо Курцвейловский (равно других депопуляторствующих авторов) «богоравный» или, доведенный до штифтика-функции, «бессмертный» киборг-мутант ничего человеческого в себе уже не несет, — ни телесно, ни душевно, ни духовно, содержательно, смыслово. Как человека, — сверхчеловек ли он, постхуман-штифтик ли, — его уже нет в человеческом плане. Даже равный Богу, Божественный, — он уже не человек! К нему приложимы другие меры, категории, смыслы, реалии; возможно пространства и времена...
А коль скоро как-то наличествует, не только внешне напоминая человека, — не перестал еще нести что-то человеческое, — то не уйдет от себя самого, обреченного депопуляторской политикой на исчезновение. Причем, — со всеми, вытекающими отсюда следствиями. Да! Человек исчезнет (даже как живое, мутированный в штифтик, всяко чипированный, киборгированный, в теле мультиверсной сингулярной техносистемы). Потому, вполне прав, критикующий подобные подходы, автор: «Человек, который в результате биологической эволюции, НТП по сложности, масштабам своих возможностей приблизился ко всей вселенной, не будет личностью. Для него приготовлен отстойник в виде цифро-чипированного концлагеря, вот его блестящее будущее, аплодисменты!» [Олег Гривцов. Цифра, искусственный интеллект, далее везде // https://forum-msk.org/material/news/16605948.htm]. Стало быть, коль скоро человеку суждено сохраниться, не исчезнуть (не важно как) ему предстоит всеми силами и правдами противостоять такому исходу дел, участи, выбираясь на пути подлинно исторического, событийного созидания себя самого, мира, будущего на означенных нами путях.
Наконец, вернувшись после долгих странствий и отвлечений к предмету нашего осмысления, Вооруженные, все же, кой-каким опытом, мы можем заключить: реальное бессмертие, — путем ли «воскрешения», «растяжки» располагаемой жизни или как-либо еще, — для обыкновенного (массового) человека наших дней, равно людей прежних эпох, есть неподсильная задача. Больше, обуза. Такой (буржуазный) человек для этого «слишком человек», в добавок, отпавший от бытия и расчеловеченный производством в своей деградации. И, подобно тому, как он не способен быть в соприсутствии бытия, не выдерживает бытие, — настолько деградирован, отчужден и далек от последнего, — так и с бессмертием. И не только реальным. Для него также виртуальное (в актуальной вечности) бессмертие нечто неподсильное, невыносимое. Не готовый, не доросший до открытого со-присутствия бытию, сотворчеству с ним, — стало быть, «воздвигать себе нерукотворные памятники» при жизни, — буржуазно-отчужденный человек не способен исполниться и виртуальным бессмертием в актуальной вечности.
Даже как-либо заполучая его (например, современными информационно-техническими средствами), он обрекает себя и окружение на деструкцию (причем, преимущественно депопуляционными путями). Потому-то, не случайно, его обыкновенный удел-перспектива сохранения в жизни — в форме пассивной вечности. Самое большее — в «короткой памяти» близких, внешне.
Так что, единственно доступное, виртуальное бессмертие для безбытийного и отчужденного человека, как и смерть, главным образом, предстоит в негативном плане. Хоть «бессмертие» нечто, весьма желанное, Однако, и неподсильное, причем, куда больше, нежели смерть, и, по сути, мало чем отлично от последней... Перед смертью люди как перед неотвратимостью. Бессмертие же предстает в качестве чего-то, сверхъестественно «возможного», желанного. И, самое большее, иллюзорно «достигаемого». К тому же, — когда оно актуально, бытийственно. До него ведь требуется дорасти. Не располагающему духовно-практическими на то ресурсами, человеку буржуазной массовости, где взять силы!..
Вот почему, нам, как означенным людям, следует всегда помнить о смерти. Именно смерти мы обязаны очень и очень многим в своем бытии. Впрочем, — не только в качестве обыкновенных, буржуазно-ограниченных, производяще живущих людей. На философском форуме размещена наша публикация на этот счет [http://filosofia.ru/76750], на которую мы не раз ссылались. Под углом зрения сказанного теперь, не мешало бы и текст данной публикации пересмотреть уже. Успеть бы!..
Любовь, смерть, бессмертие и осваивающий человек 8
© Copyright: Шамсутдин Алиев, 2023
Свидетельство о публикации №223011401068
Свидетельство о публикации №223011401068
Рецензии