Тот, кто знает ответы

      Закинув руки за спину, Солнце расхаживал по облачным коридорам. «Запущу эту чертовку в чертоги Луны…Ох, и наведет она ему там порядок», - думал ясноликий. - «Чертовка в чертогах» - это я ловко». Довольный внезапным вдохновением, Солнце улыбался своим мыслям. Маленькая алая искорка скакала за ним по пятам.
      — Дядя Солнце, а скоро ли?
      — Какой я тебе дядя? - удивлялся Солнце вольности малявки. - Должно обращаться ко мне «Господин». Только на свет появилась, а уже такая легкомысленность!
      — Не легкомысленность, а легкость, дядя Солнце, - показав язычок, поддразнивала искорка.
     Солнце фыркнул.
      — Скоро ли? Скоро ли? - все не унималась кроха.
      — Когда я зайду.
      — И тогда я проберусь к Луне?
      — Да, да, - замахал рукой ясноликий. - Не мельтеши. В глазах рябит.
      Искорка его не слушала. Она прыгала с облака на облако, радуясь предстоящей проказе.
      — Только смотри, книги его не трожь! - пригрозил Солнце.
      — А что в них?
      — В них вся Небесная мудрость.
      — И что? Раздавит она меня что ли? - смеялась искорка, пританцовывая.
      — Экая беспечность, - негодовал Солнце. - А вот и раздавит. Книги эти - кладезь разума. Шутки шутками, а трогать их нельзя.
      Искорка только продолжала посмеиваться.
      — Чудной ты, дядя Солнце.
      — Это почему же?
      — Луне напакостить желаешь, а сам за библиотеку его беспокоишься. Выходит, не так уж и хочешь.
      — Ну-ка… Будет она меня еще учить. - Снова отмахнулся ясноликий. - Сделай, как велено, и точка.
      Искорка пропала до поры до времени. А когда Солнце почти скрылся за горизонтом, появилась снова. Легко касаясь вечерней розовой пелены, махонький огонек устремился в темную часть неба - царство Луны.
      — О книгах он печется, - вела сама с собой беседу искорка. - А проку в них? Кому эта мудрость кроме него и Луны нужна? Людям? Им нужно счастье, а не мудрость. Будь в этих фолиантах рецепт утиных ножек или хорошего эля, тогда бы к Луне выстраивалась очередь из жаждущих просвещения.
      Рассуждая вслух да сетуя, искорка добралась до владений белоликого. Из большой лаборатории Луны доносились причитания и вздохи - хозяин был увлечен алхимическим опытом, пытался превратить воздух в соль. Голос его, заунывный и глубокий, эхом прокатывался по небу, разгоняя ночные тучи. Искорка юркнула в одну из множества дверей, за которыми скрывались множества-множества комнат, полных множества-множества артефактов. «Какой же Луна барахольщик», - думал огонек, петляя меж нескончаемых амулетов, ларцов, колб и свитков. Лабиринты покоев переливались самоцветами так, что слепило глаза.
       Искорка отыскала укромный уголок. «Вот здесь-то и начнется веселье!» - пропела проказница и принялась исполнять свой танец. К потолку взметнулся столб искр, в десятки раз меньших самой посланницы Солнца. Озорными светлячками они заполнили чертоги Наместника Ночи, не подозревавшего о замыслах старшего брата. Ясноликий тем временем спокойно почивал на тонкой нити горизонта, досматривая свой самый короткий в мире сон. Пока сотни тысяч огоньков кружили в жилище Луны, незаметно отделившись, искорка направилась дальше. Она насвистывала себе под нос колыбель жизни, легко приплясывая на ходу, довольная содеянным. Пролетая мимо библиотеки, кроха остановилась - ей нестерпимо хотелось заглянуть внутрь. «Не раздавит. Не раздавит она меня…» - пробурчала искорка и прошмыгнула в щель между большими самшитовыми дверями.
       Высоко вверх взметались переполненные книгами полки, - казалось, им не было числа. Старые и потрепанные, в кожаном переплете, сверкающие золотыми буквами на обложках, книги ждали своего читателя. Искорка вдруг ощутила себя бесконечно малой перед ними. «А я говорю - не раздавит!» - повторил огонек, с вызовом обращаясь к невидимому подстрекателю. Искорка схватила ближайшую из книг и с жадностью начала читать.
       Одна, вторая, третья… тысяча первая, тысяча вторая. Искорка проглатывала книги одну за другой, уже не помня, отчего очутилась здесь, в библиотеке. Она отыскала среди прочего и рецепт утиных ножек, и доброго эля. Хмыкнула, сама не понимая, почему ее так позабавили эти советы, - рецепты и впрямь были хороши. Три тысячи девяносто девятая, три тысячи сотая…
       С объемом прочитанного менялась и искорка. Она больше не было той крохой, что явилась в дом Луны, замышляя неладное. Она подросла, научилась ценить спрятанную в фолиантах мудрость, научилась понимать и Небо, и ходивших под ним людей. Триста тысяч пятьсот восемьдесят шестая, триста тысяч пятьсот восемьдесят седьмая…
       Искра уже не умещалась в стенах библиотеки. Свет ее, ослепительно белый, был виден на многие мили вокруг. А она все росла, и росла, и росла!
       Наконец, закрыв последнюю книгу, искра вздохнула и произнесла:
       — Все ясно.
       Да-да, ей все стало ясно. Что есть что, зачем и почему. На все вопросы она отныне знала ответы.
       А что делать тому, кто знает ответы?
       Быть Путеводной Звездой.