3. Совсем взрослые. Сами с усами. - 13

Начало здесь:http://proza.ru/2023/01/14/824

3.13.ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАНЯТИЯ И ОТДЫХ

Сразу после праздника к нам прибыло пополнение рядового состава, те самые мотористы из речного ПТУ, которых обещал командир и с ними Вадик Балашов, с невозмутимым видом вошедший в каюту за Николаевичем.
- Стас, пополнение прибыло, твой сокурсник, - и вышел за дверь…

Вадика сразу поставили в ночную вахту с механиком, вот уж повезло обоим, пусть терпят друг друга. А мне ещё день оставался до восемнадцатилетия, несколько дневных вахт и потом я тоже буду полноценным кадром. Сказали, что ночные часы отдельно оплачивают в четырёхкратном размере, значит, и зарплата будет больше. Здорово!
Тёплыми водами Волги весна плавно перекатывалась в лето, жара нагревала железо земснаряда так, что в каютах невозможно дышать. Матросы каждый день поливали палубы водой, которая тоже нагревалась от солнечных лучей и не давала той ожидаемой всеми прохлады. Мы успевали загорать между вахтами, валяясь на пляжах красивого жёлто-белого песочка, нами же и намытого. После девятого мая уровень воды понизился и мы приступили к углублению нижнего подхода к первому шлюзу. Самая первая и одновременно тяжёлая дноуглубительная работа, первые практические занятия будущей профессией и первые перегрузки становой лебёдки с неминуемым порывом старого троса. Во время вахты командир подзывает меня в рубку и показывает управление оперативными лебёдками и автоствором, удерживающим земснаряд на прорези. Интересная современная техника, помогающая в работе.
- К окончанию практики ты должен работать со всеми механизмами земснаряда, что бы потом не ударить лицом в грязь перед подчинёнными. Не стоит своими незнаниями позорить наше звание «кулибинца», дноуглубителя. Выпускники Горьковского речного  училища, лучшие во всей стране на реках России. Есть ещё на Вологодчине речное училище и гидротехнической специальностью да морских багеров выпускает Ростов-на-Дону. Вот и все кадры для нашего флота.
Он всегда спокоен и методичен. Без суеты и шума объясняет действия определенных агрегатов. Мне становится безумно интересно и пробирает гордость за выбранную профессию. По сути говоря, если не будет нас, суда не смогут проходить по мелким участкам рек, по перекатам и узким рукавам, по каналам и устьевым участкам, заиленным приливной волной с моря. Меня и во время отдыха, между вахтами, тянет в рубку, посмотреть, как работает командир или сменный командир, Лёша Лебедев, всего-то на семь лет старше меня, важный и пухлый сменный механик. А особенно мне нравится, когда на вахте стоит невысокого роста шустрый усатый второй помощник Лёшка Казаков, экспансивный и задиристый. Ему всего двадцать четыре, практически только вчера закончил Горьковское училище. Получилось так, что он выпустился с четвёртого курса из 17-ой роты весной 1982, а осенью в неё пришёл ваш покорный слуга…

- Опа! Вот тебе и практика, курсант, - так же спокойно командир констатировал факт, что оборвался изношенный становой трос, - здесь топляк на топляке лежат в песке. Раньше плоты в Красноармейский затон заводили, вот и тонули. Троса сращивать вас учили?
- Бывало, - так же ответил я, - а что, идём трос сращивать?
- Аврал, однако, пошли, переодевайся в рабочее, - мы вместе вышли из рубки, предварительно отойдя на кромку прорези для пропуска судов в канал и из него и подняв на мачту шар чёрного цвета.
Так с обстоятельным командиром и другими мотористами я прошёл курс обучения по сращиванию тросов, в обнимку со свайкой и молотком. Хорошо, что он толстый, диаметром на тридцать два, удобнее плести и запоминается лучше. Эх, намучаемся мы за навигацию с ним, намучаемся, правда, не всю. Но об этом чуть позже…

Вода в нижней части реки, что после Волжской плотины, сильно упала и свалка грунта, разделившая Волгу на два рукава, высушенная лучами палящего солнышка и горячими ветрами, превратилась в песчаное футбольное поле, где нам захотелось не просто поваляться между вахтами, а побегать и поиграть в футбол.
- Вас сколько человек на подвахте? – спросил Лебедев, когда Сашка Новик, из чкаловских, зашёл в рубку отпросить всех на берег.
- Восемь человек, - спокойно ответил тот.
- Хорошо, Санёк. Ты отвечаешь головой, что бы к ужину пришли на судно.
И мы счастливые помчались через концевой понтон на свалку. Словно малые дети, носились по нему, как угорелые. Эмоции зашкаливали через край. Гоняли мяч из стороны в сторону и между делом ныряли в синие воды реки, ополаскиваясь от песка и пота. Все ребята с верховьев Волги и такого вольготного купания нет ни у кого, в Горьковской области вода так хорошо прогревается редко. А здесь! Парное молоко!
Можно себе представить, какой у всех просыпался зверский аппетит за ужином. Повара наши, две Лены, не могли нарадоваться, что молодёжь так уплетает их стряпню. Они только успевали подливать первого и с завистью смотрели на наши загорелые лица и, наверное, тихо завидовали детскому счастью взрослых парней.
Да, всё замечательно, если бы не на вахту ночную…

Пролетела вместе с ветерком и середина мая, экипаж собрался в полном составе, а на пляжный футбол бегали уже человек двенадцать, разделившись на команды и устраивая турниры ещё по бадминтону и волейболу, молодёжный экипаж жил полной жизнью и не только во время вахт.
Да ещё и город перед глазами со своей летней жизнью, работает в будни и отдыхает по выходным на каменных откосах перед входом в канал, рядышком, здесь, цивилизация…

Ленка почти с первых дней во всю обжимается со вторым помощником. По ночам или на рассвете довольной и улыбчивой птахой незамужняя повариха выпархивает тихонечко из его каюты, счастливая до ушей. Она уже стирает вместе со своими его шмотки и развешивает на второй палубе сразу за рубкой. А я стою и наблюдаю в заднее стекло рубки за её плавными движениями взрослой симпатичной женщины. Умиляюсь высокой грудью, наглухо заточённой в белый бюстгальтер, проглядываемый сквозь оттопыренные между застёгнутыми пуговицами лацканы, явно, маловатого халатика и думаю о своём семейном будущем. Она медленно берёт из тазика небольшие лёгкие вещи и пытается развешивать на высокой верёвке, не замечая никого вокруг. Вытягивается в струнку на цыпочки и пытается достать верёвку с развевающимися на ветру элементами своего нижнего белья. Полы коротенького летнего халатика, словно тонкие занавески под воздействием озорника ветра, вздымаются вверх и открывают моему взору красивые стройные загоревшие ножки и цветастые трусики, скромно укрывающие женское достоинство. Опа!..

- Курсант! Лупонец! Не слышишь, что ли? Тебя зову! – оборвал мои тайные эротические наблюдения Казаков, в два шага подскочив к окну и, как ни в чём не бывало, - а, Ленка, молодец, и мои джинсы постирала. Что, никак веревку не достанет? Ветер сегодня метров двенадцать!..

Постирала, да, видимо, мало прищепок на них повесила, утром собирая бельё, джинсы на верёвке не обнаружились. У Лёшки траур, единственные любимые штаны улетели по ветру. Уж как он Ленку ругал, словно жену нерадивую, словно девку безрукую. Бедная повариха ходила целый день с красными от слёз глазами и пунцового цвета ушами и щеками, от стыда…

Лёшке через несколько дней надо было ехать в Кинешму на свадьбу к старшему брату, а джинсов нет, одни брюки серые. В них парень с неохотой единственный раз в жизни после долгих уговоров друга гулял на его же днюхе в общаге.
А тут через пару дней сосун чистили и всасывающий патрубок. Механик Черников, довольный в полной ехидной улыбке и заходит в рубку. На вахте всё тот же помощник.
- Лёша, - таким ласковым отеческим голосочком подначивает механик, - не твои ли джинсы я извлёк из всасывающего трубопровода? – и расправляет сине вытертый кусок материи, отдалённо похожий на вчерашние джинсы. Лёха схватил из рук механика изрядно потёртую речным песком тряпку с полными же карманами того самого песка с ракушечником и с матерными словами вернул обратно. Носить такую вещь, хоть, и выглядевшую, как самые настоящие потертые джинсы, уже невозможно. Так они и достались машинной команде вытирать мазутные подтёки с дизелей, а всей молодёжи на пару месяцев досталось хохмы про «плавающие по дну джинсы помощника»…

Дней двадцать навигации, словно крошки со стола, смахнуло во вчера, когда приехал прораб и выдал новые планы на работу.
- Идём в район Цаган-Амана, по дороге несколько перекатов объёмных, на месяц хватит, – констатировал факт приезда прораба Лёшка Казаков, всегда первым оповещая рядовой состав о новостях, - завтра буксир придёт и потащит нас вниз километров на сто.
- Так мы же самоходный вариант? – удивился я, с огромнейшим удовольствием попивая чай с вареньем перед телевизором в кают-компании.
- Механик уехал в отгулы, а диплом судоводителя на земснаряд только у него есть. Поэтому в его отсутствие нам присылают «Поток» для буксировки, с рассветом начнём сборку каравана…

В свои законные права вступило жаркое и безветренное лето 1985 года. По берегам начали выгорать травы и деревья, кое-где, по затонам и курьям зацвела вода. Солнце беспощадно выжигает луга и степи Волгоградской земли, и чем дальше на юг спускался по реке караван, тем скуднее и скуднее оказывались краски берегового ландшафта. Мы двигаемся строго на юг, к Каспийскому морю. Вот уже скрылся за поворотом рейд «Татьянка» нефтеперегонного завода, на котором в ожидании погрузки или документов стоят «наливники», и цивилизация осталась за кормой, а точнее, за хвостом понтонов, сложенных в три нитки. Я стою на борту возле рубки и рассматриваю проплывающий мимо пологий берег, рядом Александр Николаевич.
- Николаич, а там будет какой-нибудь город?
- Нет, у первого переката три маленькие деревеньки, да и то две из них без электричества. Генератор запускают по вечерам, когда народ приходит с работы из самой большой, центральной усадьбы.
- Как так? – мои глаза округлились, не смотря на яркий солнечный свет. – В двадцатом веке разве такое есть?
- Сам увидишь, когда за хлебом пойдёте…

На следующий день караван развернулся и встал на перекате. Вокруг только лес и трава, луга и осока вдоль уреза воды, больше ничего. И пока по виду совсем не выгоревшего рыжего цвета, видимо, рядом с водой питается корень. Сколько глазу видно вниз по течению, река изгибается вправо, словно большой толстый удав, зеленовато-синевато-голубой. Под лучами солнышка вода блестит рыбьими чешуйками, и мелкая рябь поднимается невысокими горбиками. На всю округу разносится монотонный гул нашего двигателя и шум потока воды из-под винтов буксировщика в нашу носовую часть.
- «Поток», земснаряду, отдавай буксир, я встал на сосун, - голос вахтенного по рации прозвучал чётко и быстро.
Через мгновение гак мгновенной отдачи опрокинулся и трос, поданый ему с нашей становой лебёдки, с грохотом и плеском плюхнулся в воду. А ещё через некоторое время плотовод «Поток» скрылся за ближайшим поворотом.
- Всё рассчитано по минутам, ни секунды проволочки, таков закон социалистического соревнования, - констатировал вахтенный, а в громкоговоритель гаркнул на всю округу так, что степные птицы, прятавшиеся от жары в густых зарослях прибрежных деревьев, недовольно вспорхнули с веток, - мы пришли! Начинаем установку земснаряда!
- Девственно чистая природа, ни души, словно мы не на Волге, а где-нибудь на лесном озере.
- А где теплоходы? Где движуха? – спросил вахтенный палубный моторист, из птушников, любопытный, улыбчивый и разговорчивый Юрка Прокофьев.
- Подожди, скоро замучают пропусками, - пробурчал в свои густые усы Лёха Казаков, - не пройдёт и года. А чего стоим в рубке, чего прохлаждаемся? Начинаем установку земснаряда на прорези, живо!
От командирского голоса второго помощника моториста сдуло с рубки, помчался будить вахтенного капитана «Моржа», нашей  мотозавозни, пора раскидывать якоря и разбирать понтоны в одну ветку. Аврал, короче говоря, в котором участвуют все палубные мотористы…

К вечеру вдоль левого берега начал возвышаться очередной песчаный пляж, так сказать, плод работы землесоса и появились первые теплоходы со всех сторон, заставляя нас то и дело убегать с прорези. Моя вахта ночная, со сменным механиком земснаряда, что-то будет сегодня…

Когда земкараван переходит на новую работу, все мотористы вешают с кормы на верёвке рабочую одежду, таким образом стирают, что бы экономить порошок. Так сделал и я, под струями воды простирал одежду, повесив её сушиться. На вахту пришлось идти в спортивном костюме и почти новой футболке, предполагая, что вахта ночная, спокойная и не испачкаю её. Не тут-то было, это же «мазутная команда»!
Два коротких сигнала судового звонка оповещения раздались в машинном отделении, как гром среди ясного неба. Приехавший вчера на смену механик вызвал машинного моториста к себе в рубку. Поднялся. Он оглядел меня с ног до головы, заметил, что одет не в рабочую одежду, а просто повседневный костюм и начал с удовольствием отводить свою мазутную душу:
- Ближе к корме в машинке стоят пластинчатые фильтры очистки масла. Я тебе показывал, там два основных и два запасных. Перекрываешь основные, пускаешь масло по обводному трубопроводу, через запасные. Дай основным остыть полчаса и помой их соляркой. Только не забудь её подогреть сепаратором. Понял?..

Интересно, а зачем он меня звал? Он же не знал, что я в такой одежде. Об этом я, конечно, никогда не узнаю…

А что мне оставалось? Я понимающе кивнул головой и пошёл в машинное отделение. Вот тебе и случилось, отдохнул на вахте. Днём провалялись с Юрком на пляже, не спали, в карты играли. А теперь он дрыхнет до четырёх утра, а я вкалывай. Блин, попал! Теперь надо только аккуратнее, не измазаться грязным маслом. Запасные мыл недавно Вадик на вахте, а мне теперь пришлось основные. Он, похоже, нас, «кулибинцев», хочет через всю грязь прогнать, что бы жизнь малиной не казалась будущим командирам речного флота…

Не стану зацикливаться на самом процессе грязной работы, но скажу, что костюм я извазякал знатно, не получилось спокойно и аккуратно. Закончил отмывать приставший закоксованный гудрон от пластин только к концу вахты. Правда, иногда выходил свежим воздухом подышать, на звёзды посмотреть и отдохнуть от шума машинного отделении, где во время землечерпания и главный тарахтел совместно со вспомогательным, да насосы разные свистели, словно реактивные моторы.
Романтика, а не работа. И почему уже тогда не начались сочиняться стихи? Не складывались рифмованные строки? В душе молодость, задор, самостоятельность, свобода и любовь, чем не составляющие главных сонетов жизни? А вокруг река, солнышко, тепло, лето и лес, чем не сопутствующие красоты природы?..

Продолжение здесь:http://proza.ru/2023/01/14/843