3. Совсем взрослые. Сами с усами. - 15

Начало здесь:http://proza.ru/2023/01/14/843

3.15. КОМАНДИР – ЧЕЛОВЕК СЛОВА

Июнь, жара усиливается, ощущение, что всё солнце вселенной только нас и печёт по головам да железу земснаряда. Знойный ветер преумножает неприятные и невыносимые ощущения организма, заставляя чаще нырять в воду Волги или в душ, или, вообще, стараться не выходить из каюты и не двигаться. Есть, конечно, первый понтон с тентом, спасение, на воздухе под навесом и продувается со всех сторон, а если жарко, открываешь пожарный кран и обливаешься водой или из-за борта достаёшь ведро и на голову. Бездвижимости, конечно, быть не может, мы  молодые и задорные, весёлые, бесшабашные и свободные, хотим отдыхать и веселиться, тем более, есть за что…

- Завтра придет путейский катер, прораб зарплату привезёт майскую. Сказали, там  премия хорошая за первый квартал, - командир разговаривает в рубке со сменным механиком, я на вахте, отдыхаю от шума двигателей и стою у лобового окна рубки, поглядывая за плавными оборотами лебёдок, движением земснаряда по прорези и аккуратно укладывающейся свалке чистого мокрого песка.
- А кто зацепил первый квартал? – спросил Лебедев. – Мне, Палыч, не светит, я только в апреле вышел на ремонт.
- Опять, как всегда, Черников получит, он с февраля саморемонтом занимался и Николаич с ним был.
- Ну и хорошо, пусть получают. А что во втором квартале? Мы выполнили план по апрелю и маю?
- Да, всё нормально, ремонт прошёл успешно, всем контролирующим органам предъявились своевременно, вышли в срок. В нынешнюю навигацию объявили соцсоревнование между земкараванами на предмет выполнения наряд-заданий по валовому времени и извлечённым объёмам.
- А в честь чего? – Алексей Николаевич Лебедев, грамотный парень и прекрасный собеседник, при разговорах с ним создаётся впечатление, что вы на равных, он никогда не превозносится над рядовым составом и уже пользуется уважением у старших на техучастке.
- В нынешнем году 50-летие Стахановскому движению в Союзе. Начальство повышает интерес рабочего класса к социалистическим соревнованиям, - спокойно пояснил командир, - победителю премия очень большая. А тем более видишь, в Москве фестиваль молодёжи и студентов скоро начнётся, поднимают значимость мировых коммунистических завоеваний. Надо же запад за пояс заткнуть чем-то.
- Поквартальное премирование?
- И помесячное, и поквартальное, и полугодовое, и итоговое за навигацию, - загибая пальцы на руке, всё так же спокойно, как само собой разумеющееся, пояснил он.
- Справимся, командир?
- А то, Лёша, ты в нас сомневаешься?..

Я вспомнил из книжек и учебников, что ещё до войны был такой горняк, кажется, Алексей Стаханов, который, вроде как, эти самые соревнования начал, увлекая молодёжь работой. Вот, оказывается, и не закончились они, социалистические соревнования и в наше время. Пятьдесят лет идут. Это потом я узнаю, что премия действительно очень большая, когда за второй квартал ваш покорный слуга, восемнадцатилетний пацан, курсант-практикант, получит, ни много ни мало, больше сорока рублей только одной премии. Ежемесячно получая заработную плату, буду видеть ещё по двадцать-тридцать рублей этой же самой премии. Да и в конце навигации...

Стоп! Она у меня только началась, обо всём по порядку…

Мой молодой мозг всё больше и больше проникается характером и поведением на работе Михаила Павловича, управляющего экипажем в спокойном русле и при этом умудряясь тем же самым руслом рулить грамотно и квалифицированно, безболезненно помогая молодым поскорее одолевать трудности в освоении речного дела. Тем, кто уже наметил для себя посвятить будущее реке, ненавязчиво подсказывает, как и что зачем следует. Он начинает мне нравиться своей рассудительностью и спокойствием, управляя двумя с половиной десятками членов экипажа, не повышая голоса, а спокойным тоном ставя на место нерадивых ее членов. А сегодня и как политически подкованный человек, доходчиво разъясняет прописные истины нашего времени и её нововведения, коим является начавшаяся перестройка. Если бы ещё пару лет назад, на первом курсе, меня спросили, кто такой багермейстер и с чем его едят, я бы не ответил. Для меня будущая профессия была каким-то невесомым и размытым утренним туманом, неприятным ярким рассветом, который не даёт спать по утрам своими лучами, каким-то режущим уши грохотом двигателей в машинном отделении. Прошло всего-то два года и я понял, что и зачем следует в моей жизни, в моём выборе дальнейшего пути. В начале второго курса, когда наравне с математикой и историей, физикой и литературой, нам стали преподавать азы русловых изысканий и выправления рек, гидравлики и судоходной обстановки, нас свозили на экскурсию на земснаряд. Глубокой холодной осенью он стоял на рейде напротив Горького, готовясь на зимовку. Большой земснаряд, две с половиной тысячи кубометров производительностью, он мне показался вообще огромным, длинным и несуразным плавучим существом, совсем не похожим на белый корабль мечты детства. В меру громыхающий и дышащий выхлопными газами, серого выгоревшего на солнышке и ветру цвета, он совсем мне не приглянулся и своё будущее на таком теплоходе я не увидел, понимая, что всю жизнь буду пахнуть этими самыми выхлопными газами и соляркой, не хочу. Пройдя по коридорам палуб, по самим наружным палубам и машинному отделению, стал понимать сущность земснаряда, его назначение и слегка нарисовались перспективы жития внутри него. А когда увидел стоящего на вахте третьего помощника, которого только год назад видел в коридорах нашего путейского отделения, а здесь в чистенькой опрятной одежде, улыбчивым и шустрым парнем, грамотно показавшим нам всё судно, понял ещё больше. А когда его спросили за зарплату, я окончательно решил, что такая романтика голубых дорог, соприкасаемая с хорошим заработком, мне вполне подойдёт, точнее, нам с Олей, моей Ольгунькой, обязательно… Мне тогда уже захотелось поскорее закончить третий курс и отправиться мотористом на земснаряд, чистый и большой, со множеством палуб и кают, коридоров и кладовок, двигателей и насосов, агрегатов и иного технологического оборудования судов технического флота страны…

Наутро, как и говорил накануне в рубке командир, к борту пришвартовался путейский катер, и седой мужичок, поздоровавшись с Палычем, в своем кабинете на катере начал выдавать зарплату за май, вызывая по одному, что бы не толпились. Получив свои законные 240 рублей, целых двести сорок! Я обомлел, понимая, что не зря пришёл работать на флот. Не то, что какие-то 70-80 в прошлую навигацию, хотя, тогда мне и было семнадцать, запросы были другими, обязанности же лёгкими и те деньги были для меня почти первыми в жизни. Тут и понял, что Михаил Павлович человек слова и не зря вчера в рубке Лебедеву сказал «а ты сомневаешься?». Не знаю, как сменный механик, во мне сомнения испарились каплями речной воды под лучами палящего солнышка. Это и было началом социалистического соревнования навигации 1985 года, проводимое между экипажами больших земснарядов, коих в техучастке насчитывалось к началу навигации пять или шесть. Наш, насколько я знаю, один из стареньких, хотя, выпуска всего-то 1972 года. В противовес ему социалистическое соревнование приняли такие же землесосы производительностью в две с половинной тысячи, только новее, «Унжа» и «Ахтуба», на одном из которых мотористом работал наш сокурсник Андрюха Погорелов, а так же многочерпаковый скрипучий «Волжский-513», где работал мой дружок Вовка и землесос «тысячник»…

Потом мы, мотористы земснаряда, палубные и машинные, получив первую зарплату за полный навигационный месяц, долго перевариваем произошедшее, и думаем, как распорядиться столь веским количеством попавших в руки законно заработанных денег. Хорошо, что рядом нет больших магазинов и рынков, пока можно сохранить, что бы эйфория улеглась в юном сердце...

- А неплохо получается, - Юрок то ли удивлённый, то ли просто для поддержания разговора заходит к нам с Вадиком в каюту, держа в кармане кровно заработанную зарплату, - я после военно-морского флота таких ещё не получал, 250 рублей!
Он окинул взглядом меня и пустую кровать рядом:
- А Вадим где?
- Ты чего, Юрок. Он же на вахте. Мы с тобой отдыхаем, а он получил деньги и сразу в машинку ушёл. Там сменный механик большую уборку затеял перед отъездом домой, у них пересменок через день. Снова «родома» весь соляркой провоняет. Он же мыться не любит, Ленка уже ругается, когда я постельное бельё менять приношу, что после него простыни не отстирываются.
Юрок на секунду задумался, осматривая кровать соседа и улыбнувшись:
- Давай, я с ним местами поменяюсь, пусть один живёт, а я к тебе переберусь. Мне с тобой интересно, а он пусть сам нюхает свою одежду.
- Класс! Юрок, молодец, поговори с ним…

На том и порешали, забыв сразу о зарплате, переключившись на более интересную тему. Юра умел убеждать людей, я и не сомневался, что Вадик захочет жить один в каюте. Только он тут же задумался, присев на кровать Вадика:
- Мне бы как деньги переправить домой? У меня мать одна, а там ещё сестрёнка младшая в школе учится. Сейчас каникулы, ей бы купить что, приодеть.
- Я слышал, что командир по одному отпускает рядовой состав дней на пять-шесть. Отпросись, я за тебя постою. Всё равно здесь ни города, ни развлечений нет, буду деньги копить. Тоже хочу попросить в августе дней десять, домой слетать.
- Согласен, спасибо, Стас, поднимусь в рубку. Там Палыч стоит на вахте, а тем более, если они послезавтра поедут домой. Я тоже с ними…

Вечером Юрок переселился ко мне в каюту, Вадик стал жить один, а через день дежурная портовская «Ракета», шедшая мимоходом со своими экипажами на смену вахт судов, привезла на пятнадцатидневную вахту сменного командира и механика…

Продолжение здесь:http://proza.ru/2023/01/20/453