Отелло Ю. Бутусова на сцене Сатирикона

 
Предисловие. Всё, что ниже - написано мной в сентябре 2018, сразу после просмотра "Отелло". И этот текст я не редактировала. Заранее прошу прощения за неверные знаки препинания, неточности всякого рода, ошибки - грамматические, стилистические и т.д....
Этот спектакль идет с 2013 года. И я видела премьерный спектакль. Но по-настоящему я его для себя открыла лишь полгода назад, осенью 2018-го. "Ничего просто так не бывает... "Наверно, так нужно, так надо..."

Отелло у Бутусова бел лицом и чист душой. И как у одноимённого Вильяма Шекспира (простите - чуть не добавила - "одноимённого Вильяма нашего Шекспира" - Э.З.) - легковерен и доверчив, как ребёнок. Что его и погубило, так гласит легенда об импульсивном мавре. Денис Суханов необычен в этой роли. В самой первой сцене появления пред зрителем - густо намазывает черной краской себе лицо. Смотрится в огромное зеркало, - такое огромное, что первым двум партерным рядам видно зеркальное отражение Отелло. Он быстрыми порывистыми взмахами наносит черные мазкИ (ударение в этом слове на последний слог - Э.З.) . Старательно очерчивает контуры губ и глаз. Мавр готов... И черен лицом только в первой сцене. Затем вся краска тщательно смывается, и Отелло далее выступает белолицым...
При входе в зал зрителю открывается вся сцена. По всему периметру, на полу, расставлены черепа. А с правой и с левой стороны - одёжные стойки-манекены, приукрашенные костюмами; и вместо голов над пиджаком и шинелью укреплены такие же черепа, какими уставлен пол сцены. У левого портала - белый рояль. Не заперт, как у Чехова. Открыт и ключ не потерян. В течение спектакля за фортепиано будут присаживаться действующие лица. А справа разложены музыкальные инструменты. Труба, гитара, малый аккордеон и огромный барабан. Начало спектакля - лёгкий шок для неискушённого зрителя. На сцене - в прямом смысле и визуально - цирк!.. Первым появляется Тимофей Трибунцев ( впоследствии выясняется, - он в роли Яго) с высоченным клоунским цилиндром на голове. Весело, непринуждённо, утрированно-театрально приветствует зрителей. Причем, обращается на немецком наречии: "Lieben Damen und Herren! Wilkоmmen, bitte, in unseren Zirkuszelt! Bitte, bitte!" Тут же выбегают две актрисы (Лика Нифонтова и Марьяна Спивак) - разряженные, раскрашенные по-клоунски. На ногах - стоптанные затрапезные -по-домашнему , тапки. Подбегают к музыкальным инструментам, хватают их неловко и начинают играть на них - очень неумело, непрофессионально - нарочИто неумело. Цирк в чистом виде. Средь зрительских рядов лёгкое волнение: Куда мы попали? мы на Отелло пришли? Или это не Отелло? А цирк, между тем, продолжается. Трибунцев продолжает изрекать текст по-немецки, хитро поглядывая в зал; из центра первого ряда извлекает Марину Дровосекову, - она, оказывается, там сидела с самого открытия дверей для входа зрителей. Марина в ярком сарафане, а лицо нарумянено, щечки горят наведёнными красными кругами. И она тоже кидается к музыкальным предметам, - и все также - неумело пытается наигрывать. Денис Суханов (в тот момент неискушённым зрителям еще не понятно, что это - Отелло) всё это время сидит в глубине левой части сцены, недалеко от рояля, спиной к зрителям. Народ в зале не успевает опомниться. На сцене хоровод - массовка, состоящая из актёров, костюмеров, монтировщиков. Мельтешат актёры, переодетые в костюмы и маски зверушек - мишки, бараны, хрюшки... Все бегают, с шарами, хлопушками, пистолетами. Всё и все вертится, крутится, мелькает... "Всё смешалось в театральном доме К. Райкина!"...  Звуки, нелепо производимые ударами по гитарным струнам, клавишам рояля, барабанные бумсы... Зрители изумлённо смотрят на весь этот цирковой "вертеп". Из-за кулис выходит Полина Райкина в строгом черном костюме, в модельных туфлях, волосы гладко "прилизаны", стянуты сзади в пучок. Полина начинает активные танцевальные телодвижения. Как на подиуме - на клубной вечеринке. Танцует сама с собой, не замечая цирка. Вот такое начало Отелло... Цирк прекращается также неожиданно, как и начался. Три простоволосые разукрашенные "матрёшки" в сарафанах и в стоптанных шлёпках (Нифонтова, Спивак и Дровосекова) усаживаются на деревянной лавке и вгрызаются в яблоки... Очень сосредоточенно. Секундная тишина. Полина в своём черном костюме сидит на полу у края сцены, молча наблюдает за пожирательницами яблочных плодов. Настал час выхода Отелло. Денис (Суханов) поднимается идет через всю сцену широким медленным шагом, подходит к зеркалу и гримируется под мавра. Наносит на лицо черную краску. (Простите - тут небольшой повтор в описании мизансцены - Э.З.). ... Простые деревенские девчонки жадно грызут яблоки... Отелло после сеанса у зеркала подходит к жующим девушкам и начинает рассказ своей любовной истории. Вспоминает про то, как у него зародилось нежное чувство к Дездемоне. Как было упомянуто выше - одна из нарумяненных крестьянок - М. Спивак - вскоре предстанет пред нами в образе Дездемоны.  А пока - все три девушки-простушки сидят на лавке и прислушиваются к повести необычайной любви. Они даже жевать прекратили... Заслушались... Замечтались... Бросили яблоки и подсели поближе к рассказчику... Голос Суханова-Отелло - мягкий, певуче-нежный, - завораживал и девушек, и зрителей... Отелло делает паузу, углубившись в молчаливое воспоминание... Затемнение. И в следующей мизансцене - Дездемона, - уже с вычищенным от ярких румян лицом, в длинном платье по типу "платье для коктейля" - является достойной госпожой, любящей женой Отелло. Сейчас в Марьяне - ни тени от предыдущей крестьянки в сарафане с яблоком в зубах, простовато, с широко открытым ртом внимающей прекрасной истории чистой любви... Это уже светская дама. Мы видим гордую посадку головы, уверенный тон, - всё в её облике подтверждало о прекрасном эстетическом воспитании. Пока все превосходно... Но Яго - коварный Яго - уже строит козни в своём черном сознании... Он медленно опутывал сознание Отелло; надо отметить - очень оригинально это делал. Ход своих мыслей относительно предположительной тайной связи Дездемоны с Кассием Яго высказывает как бы невзначай, между делом. - сомнительный друг Яго... жарит яичницу... По-настоящему, не по-бутафорски... Пар поднимался трубой! А запах - с первого ряда обоняние сработало... (Так сразу и подумалось - завтра же наемся двойной глазуньей... Уж больно аппетитно поджаривал Тимофей яйца. ))
А потом - по готовности блюда - Яго с удовольствием уплетал. С хлебушком. За его текстом я , всё же, не переставала следить. Несмотря на волнующий запах жареных яиц. (Кстати, в 2002-м году на Чеховский фестиваль немцы - театр Фольксбюнне - привозили ...яичницу... Показывали булгаковского "Мастера". И в нехорошенькой квартирке № 50 на "половине" Берлиоза - Клетчатый готовил яичницу. Тоже на настоящей электрической спиральной плитке. Колотил яйцо за яйцом... Штук 30 точно разбил... Перед ним была огромная сковорода, установленная на легендарной керосинке . И на гигантской  сковороде одновременно поджаривалось несколько десятков куриных яиц...)

Так вот, Трибунцев-Яго не отвлекаясь от плиты с глазуньей, хитро плетет наговор на Дездемону, постепенно нагнетает на Отелло сомнения. Отелло на глазах мрачнеет - сильные муки ревности уже охватили его... А Яго в заключении - накушавшись яичницы, отёрши салфеточкой чело, завершает свою речь относительно измены Дездемоны: "Генерал, это лишь мои мысли, предположения - а уж на вас лица нет; и вижу - вы огорчены..." И произносит это сладеньким сочувствующим голоском... Взгляд при этом - хитрый, авантюрный.  А Дездемона пока и ведать не ведает, что её репутация верной жены рухнула в одночасье. Она озабочена внезапной отставкой Кассио,  - Кассио, который столько времени преданно служил генералу. Ведь именно он содействовал свиданиям Отелло с Дездемоной, был тайным покровителем их зарождающейся любви. И вдруг - Кассио отлучён, изгнан... Это было делом рук коварного Яго. Но его никто не подозревал в черных помыслах... Яго всё тщательно продумал, рассуждает вслух, с хитринкой в глазах, наблюдает за реакцией зрительного зала. Глядя на Яго Тимофея Трибунцева, - даже и не чуешь, что это злодей-клеветник и склочник. У него Яго получается какой-то по-детски хулиганистый, и враньё у него - ради вранья. Хоть он сам себе - "в репликах в сторону" - и повторяет без конца, что ненавидит мавра и что ему претит то, что Дездемона безоглядно и преданно любит Отелло. Но - слова эти Яго произносит, а я - не верю! (Хоть я и не Станиславский!..) Не верится, что эта ненависть пронизала насквозь Яго... Я думаю - это неспроста. А такова задумка режиссёра. Чтобы Яго был именно таким хулиганистым, хитрым, но не законченным подонком... Хотя - Отелло-то верит сплетням Яго, хоть и вначале подвергает сомнениям услышанное от приближённого недоброжелателя. И финал в спектакле трагичен; всё по Шекспиру... Вот как-то так - с лёгкой авантюрцей Яго сплёл ловушку, в которую угодили Отелло, Дездемона, Кассио. Провинность Кассио срежессирована тем же Яго - умно, тонко, игриво и легко! Кассио опоили, и спровоцировали на драку. Под ливнем фонтана, бьющего черной жижей, промелькнула битва с солдатами, несшими караул и охраняющими город. Все вымазаны в прямом и переносном смысле, - будто грязью... А потом - сразу же после драки Кассио (Антон Кузнецов) предстаёт пред нами, зрителями в интересном наряде: в мотоциклетном шлеме, в чёрных обтягивающих лосинах, сзади, как рюкзак, - укреплены на спине два пожарных баллона. Лицо его выкрашено черным цветом. Чтобы специально, видимо, ввести в заблуждение Дездемону. В руках Кассио поднос, на котором голова свиньи... И с этим подносом он следует к Дездемоне... Дездемона в свадебно-траурном наряде... На ней черное блестящее мини-платье, черные туфли и белая длинная фата с веночком из белых цветов. Идет через сцену под звуки марша Мендельсона. Идет к Кассио, улыбается, думая, что это Отелло. Из-за черного цвета лица она и думает, что пред ней любимый муж . Обнимает его. И тут же соображает, что это не муж. Через секунду падает в обморок. Эта сцена - выше описанная - возможно, сон одного из участников... Это первое, что мне пришло в голову. Но я описала костюм Кассио. Авангардная сцена. Еще деталь - когда он с подносом вышагивал - из пожарного баллончика струился ввысь лёгкий водяной фонтанчик... и поливал Дездемону... Красиво... Скорее всего, я не по порядку описываю сцены. Просто хотелось выделить особо запомнившиеся места. Позже Дездемона уже в новых одеждах: в кукольно-балетном наряде - в танцевальной пачке из множества бело-розовых юбок, в белом парике - красиво спускаются волосы по обнажённым плечам; в модельных туфельках на тонкой шпильке является пред Отелло и механическим игрушечным голоском, - пытается уговорить Отелло. Она бесконечно повторяет на одной ноте: "Верни Кассио, он ни в чем не виноват, он не заслужил такого отношения..." Отелло не слушает её, бормочет что-то себе под нос. Потом резко срывает с Дездемоны юбку за юбкой. Швыряет на другой конец сцены. Оставляет на ней одну, самую нижнюю юбку. Уходит. Дездемона лежит не шелохнувшись. Не понимает, в чём её обвиняет муж, но чувствует, как стремительно и неумолимо надвигается беда. Все подозрения мужа на пустом месте. Пресловутый красный (у Шекспира - не помню - какого цвета. В спектакле платок ярко-кровавого окраса...) платок... Подарок мужа в день их свадьбы. Дездемона потерянная, сама с собой рассуждает: "Ну да, в данный момент платок куда-то делся...".  Яго обманным путём его выкрал. Об этом Дездемона и не догадывалась. Она не придавала значения, продолжая разговор сама с собой, а на самом деле - подсознательная попытка убедить мужа - "...найдётся платок, видно, выронила где-то". Обрывочно, лихорадочно убеждает Отелло: "Никому я не давала платка"...  Чувствует - какая-то страшная завязка с этим платком. На Отелло лица нет. Она не узнаёт своего мужа - всегда такого нежного, внимательного, предусмотрительного... Страшная лавина надвигается на бедную Дездемону... И она уже не сопротивляется, не оправдывается. Ей не в чем оправдываться. Но видит, - спорить бесполезно. Прежнего мужа нет... Она покорно и смиренно сидит с отстранённым взглядом. Отелло чёрной краской густо малюет её лицо. Сама в чёрном траурном наряде, черноволосая, с чёрной маской краски... И только глаза ярко горят... живут,  упрямо иссякая Любовь...
В спектакле звучит красивая музыка - замечательные вечные композиции Дж.Леннона,  Ф.Синатра, К. Ри. Еще интересный момент - уже ближе к концу спектакля, но до объяснения Отелло с Дездемоной, (до сцены удушения, хотя этой сцены удушения как таковой в спектакле нет!..) - Полина Райкина появляется в поразительном наряде: в том же строгом черном брючном костюме, на голове "растёт" деревце - метра полтора высотой. На деревце колышатся белые листочки из плотного картона. А за спиной Полины, как рюкзак - большой скворечник - самый настоящий скворечник! С дырочкой - птичьим окошечком. Скворечник белоснежного цвета. Актриса идет в сопровождении Яго. Танцуют. И при том - очень чувственно - под блюзовую композицию. После танца Полина снимает с головы деревце и устанавливает его на краю сцены.
Последнее объяснение Отелло и Дездемоны. Отелло с трудом передвигается (половое покрытие сцены монтировщики нарочито переложили ребристыми брусками, так что шагать по ним было очень не просто). Неровный "горбатый" пол - усиливает ощущения - это тягостный и мучительный путь, последний путь Отелло к Дездемоне. Он не в силах даже говорить... Громкий звук падающей скалы... Это рушится Любовь... Недолгое затемнение на сцене и - резкая перемена - мы видим Яго в другом качестве, - деловито расставляющего яркие софиты - в центре ослепительных прожекторов - Дездемона - Марьяна Спивак. И - такое впечатление - мы на съёмочной площадке. Трибунцев, будто уже не Яго - тут в роли осветителя, оператора и, возможно, - режиссёра. Так же хитро улыбается, весело подмигивает всем - собратьям по сцене, и зрителям... Но можно иначе рассматривать такую заключительную сцену спектакля: Яго - искусный "режиссёр" , тщательно выстраивающий "свой спектакль". Ведь он с успехом воплотил свой замысел. Всех очернил, предал; утопил любовь... Такой вот неожиданный финал спектакля - конкретно - подготовка, технический момент перед съёмками фильма, будто в перспективе - Яго ставит пред собой новые козни, новые интриги, - ведь это сущность его, этот персонаж иначе жить не способен, ему надо разрушать всё и вся, разочаровывать, вносить сумбур и хаос в отношения окружающих людей, он этим живёт... - но эти последние рассуждения лично мои (Э.З.) -


Два слова про художника - Александр Шишкин - бессменный соратник Юрия Николаевича (Бутусова) - это удивительный тандем. Для создания спектакля это очень важно и ценно - когда люди понимают друг друга, верят друг другу и идут на всевозможные эксперименты, развивают вдруг вспыхнувшие идеи - которые вроде бы вначале могут показаться безумными... Но - Юрий Николаевич всегда прислушивается к высказанным мыслям сценографа, актеров, других участников создания спектакля.