Рефлекс укрывать собой

Дашка за мужа своего выходить не хотела.
Но как-то неожиданно влюбилась в него и вышла.
 
Человек он был грубоватый, простой - военный. А она учитель французского. Искусство, балет, опера, живопись, импрессионисты.
Она его так однажды и спросила:"Ну что у нас с тобой общего, что?"
А он удивлённо так тогда ответил:"Как что? Ты!"

Да он ещё так эффектно замуж её позвал, на колени встал...перед мамой.
Прям на глазах у бабушки. У самого чуть не слёзы на глазах, губы дрожат.
У бабушки чуть не истерика, её-то саму замуж выдали - отец косу на кулак намотал и из избы выволок к жениху. А тут этот на коленях.

Он и сейчас мог посреди улицы на колени бахнуться или Дашку на руки прям на людях взять.
Ходит с ней по магазинам, за руку её держит, говорит:" Ну, что тебе, Пуся, купить, чего тебе ещё хочется?" Женщины, что вокруг, когда слышат, от смущения моргают, на секунду на себя примеривая это "Пуся, чего тебе ещё хочется":
"Вот бы мой меня так хоть раз спросил!Ох, я бы захотела!"
И с тоской провожают "сладкую парочку", взявшихся за руку, где мужчина, не уставая влюблённо смотрит на свою жену.

А Дашута смотрела на него очень даже трезво, критически.
На его скупой армейский лексикон, в несколько расхожих фразах удовлетворяющих все запросы. "Убыл-прибыл-отставить", "разрешите здесь находиться".
Даже когда пытается сказать Даше про её красоту, выразить словами свои чувства, впечатления и переживания, у него всё равно получалось:
"Осматривая полезную площадь твоего организма, его органолептические параметры..."
 Или, когда они обсуждают накануне выходных, как лучше их провести,
он, путаясь в Дашиных пожеланиях, вдруг говорит:"Ты мне задачу поставь."
И подытожит:"Задача поставлена, значит выполнима"

Первые четыре года в тайге, куда уехали служить, она рыдала каждый день.
"Пуся, ну потерпи, потом будет легче." Легче никак не наступало.
Работы у неё там никакой не было, подруг тоже.
Один муж - всё общество, вся социализация!
Как карцер - с видом из окна на таёжные угодья!
Муж, холодея, иногда отпускал её съездить к маме.
Где она, побыв, всё-таки возвращалась домой, к бескрайней радости мужа.

Однажды так и сказала маме:"Всё. Пора домой."
Мама ответила: "Ну всё, Даш, ты привыкла."
Дома-то своего у неё никогда не было - служебные, временные квартиры , а то и общежития. С наскоро сколоченной-свинченной-сваренной мебелью, потрёпанной в переездах. Вот только страха "где жить" у неё не было никогда:
"Пусь, это не твоя головная боль." Так и стало для неё:"Дом - это там, где муж."
 
А ещё она знала, что в её жизни есть только два человека, кто укрывают её от ветра. "Пусь, встань за меня, тут дует."
 Так только мама собой укрывала в детстве и муж.
И если какая-то неожиданная, даже предполагаемая опасность, он ни слова не говоря, укрывал её собой. Рефлекс у него был на неё такой - укрывать собой.
"Пусь, у меня только две характеристики жизнеспособности и выживаемости"- "Говори, по-русски." - "У меня есть только ты и футбол. Ну и работа, это само собой."

Военным он решил стать ещё в четыре года.
Военным и только. Страсть, мания, почти диагноз. Он таким военным и был.
Иногда начнёт говорить о технико-эксплуатационной части локации, рисовать ей графики траектории приземления самолётов, Даша слушает пол-ночи с вытаращенными глазами, пытаясь не уснуть, чтоб не обидеть вошедшего в азарт мужа.

А потом как-то на недельку к Даше приехала погостить институтская подруга.
Незамужняя она была уже по "третьему разу", уставшая и намотавшаяся по "мегаполисам" отозвалась на Дашино приглашение в гости.
Они гуляли по отстроенному, выметенному, свежевыкрашенному их военному городку,
собирали малину, сушили полезные дикие травы...

А вокруг кипела гарнизонная жизнь.
Строевым шагом шагали бойцы срочной службы:"Выше ногу, чётче шаг! Песню за-пе-вай!"
Стайкой на велосипедах ехали контрактники и офицеры.
У подруги разбегались глаза.
Столько мужчин сразу в единицу времени и пространства?! И каких - все на подбор!
Такого "флешмоба" в мегаполисах не увидишь. Подруга "ожила".

"Даш, а трудно с военным жить?" - "Да, конечно, трудно. Тут вот, наготовила ему борща кастрюлю семилитровую, плова целый казан, а он приходит:"Пусь, а свари супчик с килечкой в томате, ма-аленькую кастрюльку, а?"
Пришлось в магазин за килькой бежать.
Они ж с кадетского детства "подсажены" на армейскую кухню.
Макароны и сосиски - верх изыска!" Искренне пожаловалась подруге на жизнь Даша.

"Макароны и сосиски?! Это мне подходит, это я точно смогу!"
Отвечала подруга размечтавшаяся на счёт очередного замужества.
"Вчера просыпаюсь - в ногах на постели пятно от кофе.
На тумбочке тарелка из-под супчика и кусок недоеденной пиццы. Футбол ночью смотрел. Я чуть не разрыдалась. И вот в этом всём я спала?!
Говорю ему:"Свиньи - наши друзья!" А он смотрит на меня - сто десять кг "виноватого" живого веса:"Пусь, ну постираем, ладно?"
Вот как с ним жить, как?!"

Вечером  с наряда домой пришёл муж и подруга засобиралась в гостиницу:"Сидите, девочки, сидите"!
И достал тортик и букет цветов."Даш, это вам!" И когда "девочки" повелись на приглашение посидеть и разговорились на свои женские темы, он мужественно держал нить беседы, чуть не закатывая глаза от напряжения, чтоб только не показаться не гостеприимным."Даш, я прилягу, а то я устал? А то мы тут в Рязань слетали, туда-обратно, разгрузили-погрузили, пронумеровали..."
Встать из-за стола уже не было сил.
Подружки смотрели на 110 кг "спящего" веса за столом:
"Всё-таки какая трудная эта загадочная мужская жизнь. Нам не понять..."