Подарок планеты ИО Повесть

Для детей среднего и старшего школьного возраста.

Аннотация. 

Молодой любознательный учёный в составе экспедиции с планеты ИО отправляется в отдалённую часть галактики. Здесь, под лучами ослепительно яркой звезды, экспедиция обнаруживает неизведанную прежде голубую планету, прекрасную, как Цветок Вечности. Учёный посещает землю с целью изучения животного и растительного мира. Неожиданная встреча, а затем и общение с аборигенами доставляет ему необычайную радость открытий, что в итоге толкает его на исключительный научный эксперимент.

Содержание:

1 глава Племя «Альфа»
2 глава Погоня
3 глава Исчезновение объекта
4 глава Западня
5 глава Счастливое спасение
6 глава Возвращение
7 глава Потерянное племя
8 глава Встреча
9 глава Подарок планеты ИО

1 глава Племя «Альфа»

Поляну, заросшую низкорослым видом папоротника, ещё не коснулись солнечные лучи, а летающие и нелетающие птицы уже с азартом извещали остальных обитателей леса о наступлении нового дня. Понять их было можно — не всем удавалось дожить до утреннего восхода ослепительно яркой звезды.

Ио расположился почти в центре поляны на стволе старого замшелого дерева поваленного временем. Он с удовольствием слушал эти сказочные многоголосые источники звуков, нежно вибрирующие с различной частотой и амплитудой. Вот уже четыре с половиной периода они приятно ласкали его общее восприятие. Конечно, это был довольно значительный срок, но тут уж ничего не поделаешь — научные изыскания требуют полной отрешённости и чаще вдали от цивилизованных благ. Его зеркальное гуттаперчивое тело мягко обтекало ствол и активно впитывало недостаточно жёсткий радиационный фон.

Как и бывает в жизни, не всегда удаётся сочетать приятное с полезным. На его родине энергия подобной мощи непозволительная роскошь — его планета ИО, именем которой нарекли его когда-то родители, слишком удалена от звезды Вi-2. Сколько насмешек пришлось из-за этого ему вытерпеть впоследствии от друзей и знакомых. Но после первого уровня образования он удостоился феерической награды — для Ио открылся путь в Большую Науку. Родители не прогадали — его безоговорочно включили в Глобальную программу и дальнейшая жизнь молодого учёного посвящалась исключительно этому роду деятельности.

Размышления прервала чья-то тень. Сверкающая в дневном свете субстанция оказалась явно незамеченной неразумным существом. С большим крючкообразным носом, облачённое в яркие радужные одежды, оно наступило своими грязными когтистыми лапами на сияющую массу высочайших технологий. Затем поскользнулось, словно на собственном помёте и с шумом, возмущённо свалилось вниз.

Ио вздохнул, продолжая свои размышления. За всё время, что он находится на этой планете, его ни разу не посетила мысль о доме. Хотелось, конечно, повидать близких, но это желание быстро проходило. Работа здесь была тяжела и не менее увлекательна. А что ещё нужно настоящему учёному для наслаждения процессом познания?

Всё же Учитель прав, постоянно напоминая о готовности к восприятию даже примитивного разума. При отсутствии стабильной формы тела это немаловажно, т.к. при изысканиях приходится множество раз принимать зеркальное отображение изучаемого объекта. К примеру, только вчера он мужественно принял образ этой самой птицы. И что из этого получилось? Тут же совершенно неожиданно для него несколько другой вид этой особи принялся гоняться за ним, очевидно, с какой-то определённой целью. Ио ничего не оставалось, как надолго усыпить беспокойного преследователя. Он слегка шевельнулся, подворачивая часть массы за перемещающимися потоками световых лучей. Посветлевший индикатор требовал ещё некоторой подзарядки.

Время, понятие растяжимое, но подход всегда один: для удобства расчётов один оборот планеты вокруг звезды приводится к одному относительному Периоду. И если быть точным то он вот уже 4,444… Периода, как вращается в этом прекрасном Мире. Прекрасном, словно Цветок Вечности. Единственное, что доставляло некоторое неудобство, это высокая концентрация нейтральных газов, но и эта проблема была решена со временем. Индикатор объявил 100%-ю готовность всей системы. Пора. Ио активизировался. Шныряющие в поисках пищи птицы шарахнулись в разные стороны и бросились наутёк. Посреди поляны стоял самец. С трудом сдерживая запрограммированный инстинкт, могучий двуногий зверь с мощной грудной клеткой, заросшей жёстким рыжеватым мехом, мягко, почти неслышно прошёл притихшую поляну и углубился в лес.

Когда Ио впервые оказался здесь он сразу усвоил, что для собственной безопасности выглядеть нужно именно таким образом. Мелкие существа неминуемо поглощаются более крупными. Но слишком большим быть не всегда удобно — хотя врагов и не остаётся, зато теряется манёвренность и скорость передвижения. К тому же энергии требуется в три раза больше.

Особь осторожно двигалась по хорошо утоптанной тропе. Крайняя осторожность была необходима, т.к. даже не имея практически никакого животного запаха, можно было одним своим видом распугать вполне мирных животных и не только их. Для учёного исследователя это непозволительная роскошь, но ничего так хорошо не запоминается, как собственные ошибки. Ещё бы, подойти так близко к пасущимся громадным животным с длинными вытянутыми носами, которыми они обрывали свежие ветви деревьев.

Ещё на Первом периоде, он усиленно изучал образ жизни этих существ, издающих короткие отрывистые звуки. Тогда молодой учёный слегка отвлёкся и не сразу обратил на гигантов внимание, а когда увидел разъярённую несущуюся на него гору биомассы, было уже слишком поздно. Огромная овальная ступня намертво придавила его к грунту. Ничего не оставалось, как с тихим шуршанием лопнуть и растечься по камням, дожидаясь пока его оставят в покое. Ни о какой дальнейшей работе в тот день уже не могло идти речи — остаток светлого времени Ио провёл в дрёме на ближайшем валуне, усиленно впитывая звёздную радиацию.

Вскоре он вышел из чащи на истоптанный берег небольшой реки. Здесь ему пришлось деликатно дожидаться, пока не унесётся прочь небольшое стадо длинноногих животных с высокими острыми отростками на головах. Ступив в воду, Ио, как и требовал инстинкт, разом заработал всеми четырьмя конечностями и через некоторое время уже взбирался на обрывистый берег. Впереди на горизонте просматривалась череда невысоких, поросших растительностью гор. Он направлялся в ту сторону, где в естественных пещерах обитали существа резко отличающиеся от остальных животных планеты. Вот уже как два с половиной Периода Ио циклично навещал их и сегодня наступил очередной срок забора анализов.

Ему просто посчастливилось набрести на них. Посчастливилось хотя бы потому, что в своих действиях автохтоны (туземцы) проявляли хорошо развитые зачатки мыслительных способностей. Но не всё оказалось так однозначно. При более длительном наблюдении определились совершенно два различных вида, которые явно не переносили друг друга ни в психологическом, ни в физическом плане.

Внешне аборигены были похожи друг на друга, разве что отличались количеством растительности на теле, оттенками цвета волос, да некоторыми особенностями строения черепа. Передвигались все на задних конечностях, слегка наклонившись вперёд. Ио вспомнил, как первая встреча принесла ему немало весёлых минут. Случайно он оказался невольным свидетелем, как защищаясь, те, с наименее скошенными лбами (учёный сразу объединил их в группу «Альфа») раскололи пополам черепную коробку автохтона из группы «Бетта». Когда все, наконец, разбрелись, он быстро произвёл анализ тканей у лежащего и к своему великому удивлению, обнаружил зачатки интеллекта.

Конечно, его, как учёного, неоправданная гибель животных радовать не должна, но Ио был не в силах удержаться от смеха. Ещё бы, если в этой студенистой массе заключён разум, то какого дьявола он заперт в костяную клетку? Это же дико! Чтобы свободно мыслить, разум обязан быть на свободе, разве не так? Теперь нечему удивляться, всё ясно, как день — этим дикарям, к сожалению, развиваться ещё бесчисленное число Периодов.

Через некоторое время удалось подстеречь и усыпить животное из группы «Альфа». Это была самка, в скором времени ожидающая потомство. При сканировании выяснилось, что её лобные доли мозга более развиты по сравнению с представителем из противоположной группы. А дальнейшие наблюдения подтвердили его догадки — эта популяция оказалась более способна обуздывать свои сиюминутные желания и не под страхом давления, а под действием как бы коллективного разума. Наблюдались даже зачатки семейных отношений, тогда как в противоположной группе всё свершалось и контролировалось под влиянием более сильного и агрессивного самца.

С началом похолодания популяция группы «А» (Альфа) начала усиленно защищаться от холода. В дело шли шкуры животных, которые они скрепляли в нужных местах, в отличие от другой группы. Те просто набрасывали их на себя в качестве изоляции.

Наконец подошло время для более глубоких исследований. Однажды в возрасте пяти Периодов в пещеру незаметно вошёл детёныш мужского пола. Свернувшись калачиком рядом с такими же малышами, он начал с любопытством наблюдать за жизнью её обитателей. Время было выбрано удачно, когда там, в основном, преобладали самки, дети и пожилые особи. В центре помещения в окружении крупных камней горел костёр, а отсутствие сильного дыма указывало на то, что топливо для него заготавливалось заранее. В самом начале Ио показалось, что общественная жизнь здесь протекает достаточно хаотично, но лишь по прошествии времени он с удивлением обнаружил, что действия взрослых особей связаны не иначе, как с коллективной работой.

Одна группа самок кремневыми ножами рассекали меховые обрезки на узкие полосы, другая пробивала отверстия и жилами скрепляла через них шкуры животных. Некоторые, очевидно, недавно родившие особи, возились с малышами и кормили их по очереди грудью. Несколько пожилых аборигенов периодически подносили топливо и неусыпно поддерживали огонь, не давая ему угаснуть.

Во второй половине дня под радостные вопли обитателей пещеры вернулись охотники с добычей. Все дружно принялись за разделку туш. Ио терпеливо дождался пока усталые самцы после обильной пищи не улягутся отдыхать и незаметно покинул пещеру. Лишь несколько записывающих датчиков, надёжно спрятанных в закопчённых скальных трещинах, напоминали о его недавнем присутствии. Теперь у молодого учёного отпала необходимость часто посещать эту группу, вся информация фиксировалась автоматически и направлялась на орбитальную станцию.

В группу «Б» Ио отправился утром следующего дня. Как ни готовился он к этому важному заданию, ошибок избежать не удалось, сказалось отсутствие достаточного опыта. Подкорректировав внешнюю оболочку, заключавшуюся в смене тёмного цвета шерсти на ярко-рыжую, учёный в образе всё того же малыша подошёл к стоянке аборигенов. Будь Ио более наблюдательным и предусмотрительным, то наверняка принял бы облик взрослого и сильного самца, прежде чем приближаться к этой наиболее агрессивной популяции. Но что сделано, то сделано, исправлять ошибку было слишком поздно.

Первый же встречный самец, заметив, что идущий навстречу детёныш и не думает обойти его стороной, счёл немедленно тут же «напомнить» ему об этом. Краткий курс поведения нерасторопный гость получил в виде потрясающего пинка. Не успев ничего сообразить, Ио с внутренним всплеском впечатался своей оболочкой в соседний валун. Ещё чудо, что покрытие выдержало, иначе пришлось бы на глазах изумлённого «футболиста» растечься жидкой субстанцией по разбросанным всюду обглоданным костям. Кляня себя последними цифрами ненормативного кода, Ио дождался, когда его «воспитатель» удалится и кряхтя, направился в ближайший лесок. Послушному ученику, а тем более старательному, учение всегда впрок.

Теперь из зарослей вышел необычного типа самец с большим приплюснутым черепом, сверлящим взглядом из глубоко запавших глазниц и выдвинутой вперёд зловещей на вид крупной челюстью. Высокий, с мощной грудной клеткой, с толстыми, как поленья, ручищами и ножищами, он внушал законный ужас и священный трепет у каждого. Даже вожак племени, самый сильный, крайне агрессивный и вечно раздражённый самец, не посмел и заикнуться откуда взялся этот колосс. В то же время достаточно хитрый, он хорошо пригляделся к незнакомцу и совершенно точно определил своими недоразвитыми лобными долями, что тот его верховенству ничем не угрожает.

Всё же надо отдать должное вожаку и быть к нему более снисходительным. Просчитав свои шансы, он принял вполне достойное решение. Это выразилось в виде задней ляжки крупного рогатого животного и отдельно на десерт большой мозговой костью. По его команде всё это преподнесла молодая и стройная самочка. Она почтительно сложила дары к самым ногам учёного и присела на корточки, покорно ожидая дальнейших пожеланий необычного гостя. Надо было что-то срочно предпринимать сообразно создавшейся обстановке.

Ио изобразил на лице необычную злобу, как ему показалось, схватил ляжку за голень и с недовольным ворчанием удалился из пещеры. Пройдя значительное расстояние, он с силой забросил её куда подальше и не спеша повернул обратно. Теперь он уже меньше обращал на себя внимание, но для настоящего утверждения собственного статуса в глазах агрессивного большинства самцов требовалось выкинуть нечто вполне ожидаемое от него. Ио уверенно подошёл к костру, легко отшвырнул за ногу лежащего аборигена и нагло плюхнулся на его место. В то же мгновение он замер от неожиданности. Неподдающаяся никакому описанию старая облысевшая шкура фонтанировала яркими, доселе неизвестными ему миазмами. Это потрясающее открытие заставило учёного тут же их просканировать и срочно отправить пробы в базу данных.

Наблюдая поведение особей, учёный пришёл к определённому выводу. Во-первых, он непродуманно поспешил со своими физическими параметрами. Во-вторых, руководствуясь их же законами, ему теперь ничего не остаётся, как встать на путь агрессии. А именно — уничтожить вожака на глазах у всех и занять главенствующую роль в племени. Но если ничего не предпринимать и оставаться пассивным, то тогда следует подчиняться прихотям пещерного «генерала», как и все остальные. Но это означало бы, что последний не замедлит этим воспользоваться и наверняка попытается претворить в жизнь насущную проблему с помощью камня или дубины.

Инстинктивно самец чувствовал некие сомнения в поведении пришельца и возможно, решился бы на открытую борьбу, но его смущали размеры соперника, уж слишком велик тот был. Треснув в сердцах по уху подвернувшегося под руку одного из приближённых, вожак, угрюмо ворча, отправился в противоположный конец пещеры.

Между тем таскать по планете громоздкую и неуклюжую оболочку было делом нелёгким, что требовало значительного расхода энергии. В светлое время Ио уходил куда-нибудь подальше, «разливался» на камнях под лучами светила и жадно вбирал недостающее радиоактивное излучение. В последующих наблюдениях учёный ничего нового для себя не извлёк, разве что бросалось в глаза явное несоответствие количества пожилых аборигенов к общему числу соплеменников. Это пока продолжало оставаться для него загадкой, поскольку ему не было с чем сравнивать.

К примеру, в группе «Альфа» самцы и самки преклонного возраста встречались на каждом шагу, но отношение к ним отличалось более миролюбивым характером. Они часто собирали вокруг себя молодых особей и что-то им растолковывали с помощью звуков, жестов, а то и примитивных изображений на стене. Ио прекрасно понимал, речь шла о способах охоты, о нахождении лучших мест для ночёвок, о пастбищах богатых съедобными кореньями и т.п.

Прошли ещё двое суток пребывания Ио в племени «Бетта» и всё это время даже лучших охотников преследовали неудачи. Начался голод. Утром четвёртого дня от расчётов учёного отвлекли внезапные истошные крики и вопли. Он взглянул в ту сторону, куда напряжённо смотрело большинство племени. Несколько наиболее сильных особей, несмотря на отчаянное сопротивление, волокли к костру двух пожилых самцов и одну самку. Их подтащили к плоскому камню и на глазах изумлённого учёного головы несчастных разом отделились от туловища под дружными ударами каменных топоров. Общий вопль радости троекратно отразился от закопчённых сводов. Ярко заполыхал костёр и пещера наполнилась запахом горелого мяса. Вконец оголодавшие родственники жадно поедали слегка поджаренную пищу, круша кости своими мощными челюстями.

К вечеру похолодало ещё больше и выпал обильный снег. В такое время об удачной охоте нечего было и думать. Перед несколько озадаченным гостем дымился большой кусок полусырого мяса, поднесённый услужливой самкой. Ио сделал вид, что есть совершенно не хочет и великодушно оттолкнул пищу ногой. Не ожидавшая такой удачи, самка с жадностью вонзила острые клыки в сочную плоть.

Вскоре общесемейная трапеза дружно завершилась под облегчённые вздохи стариков, которые, кстати, тоже не отказывали себе в удовольствии с большим аппетитом обгладывать брошенные им кости с остатками на них хрящей.

На следующий день Ио принял решение временно прекратить наблюдения в этой группе. Сбросив информацию дежурному, он с облегчением выбрался наружу и быстрым шагом направился к близстоящей стене девственного леса. Ио подходил к чаще, как в задней полусфере зафиксировал знакомый объект. Учёный остановился. Всё та же самка, остановившись в отдалении, с благодарностью и одновременно с нескрываемым страхом смотрела на него. Всем своим видом она показывала, что для своей защиты и продолжения рода, тем более от такого необычного и выдающегося самца, она готова идти за своим благодетелем хоть на край света. На какое-то мгновение Ио растерялся и не смог сразу сообразить как ему поступить в подобной ситуации. Может быть прогнать, а для большей убедительности дать ей хорошего пинка? Однако тут же усомнился в справедливости решения. Он запросил оператора, но поставил того своим вопросом в тупик, о чём ясно показали взметнувшиеся индикаторы.

Внезапно на связь вышел сам Ее. Общий заместитель начальника экспедиции, словно учёный оракул, попытался дать Ио совет, но в результате изрёк нечто нечленораздельное, в которое и сам-то толком не поверил. Тогда, взглянув на уныло стоящую перед ним и в общем-то ни в чём неповинную самку, Ио принял самостоятельное решение забрать её с собой. Скорее всего на него повлияла увиденная недавно отвратительная сцена поедание друг друга животными одного вида. Он представил, что и это молодое существо ждёт в недалёком будущем подобная участь и внутренне возмутился. На его планете, даже в архаичные времена, такого не происходило. Например, состарившиеся до определённого значения жители добровольно усыплялись, а затем трансформировались в молодую «поросль». Итак до бесконечности. В живой природе ничего не исчезает, а лишь возвращается в исходное положение. В конце концов это же нелепо — потреблять в пищу собственных родственников в виде дополнительной энергии, когда существует бесконечный источник — сияние вечно горящих звёзд.

Ио жестом приказал ждать его здесь и шагнул в чащу. Через пару мгновений он вернулся. Общий процесс трансформации под группу «А» пришлось слегка затянуть, дабы не слишком шокировать свою спутницу. Но и без того напуганная, она не обратила на это внимание. Путники шли вдоль кромки леса, держа направление на излучину реки. Запоминать дорогу не было никакой необходимости — индикаторы выводили их в район обитания племени «Альфа».

Увидев громадного, уверенного в себе самца и здесь никому в голову не пришло оспаривать подобное решение — привести самку из чужого племени. Впрочем, как учёный убедился впоследствии, это оказалась не такая уж большая редкость. Периодически молодёжь подстерегала и силой приводила подходящих для себя «невест». Возможно, из чувства скрытого протеста, но скорее всего от недостаточного количества свободных самок. Вскоре при более детальном изучении выявилась действительная причина этой проблемы. Она состояла в том, что в облавах на крупных животных, а то и при боевых действиях с враждебными племенами, как правило, принимало участие всё племя за исключением детей и стариков. При этом гибли чаще всего молодые и зрелые самки. Физически менее развитые, их реакция на внезапную опасность была значительно заторможенней, чем у самцов, к тому же удерживал инстинктивный страх за оставшихся детёнышей.

Подвергнув анализу происходящее, Ио выработал ряд рекомендаций, но к глубокому своему сожалению, они всё же не позволили в данный исторический момент повлиять, а тем более предотвратить демографические изменения. Уставшие в бесплодных поисках пищи голодные аборигены расположились на ночлег. На этот раз выбирать себе место лёжки не пришлось — пара самцов «добровольно» освободили ему одно из лучших мест у тлеющих углей. К этому времени индикаторы показывали более чем 50% разрядки, поэтому Ио ничего не оставалось, как улечься на шкуры и включить режим ожидания. В пещере быстро наступила тишина, нарушаемая лишь ночными вскриками уснувших туземцев. Сторожевыми датчиками он почувствовал, как спутница, помаявшись в незнакомом и чуждом ей племени, доверчиво прижалась к его спине и затихла.

На рассвете Ио осторожно снял со своего плеча её руку, тихо встал и вышел наружу. К восходу требовалось поскорее занять «позицию» для подзарядки. Если бы не все эти многочисленные преобразования, требовавшие колоссального расхода энергии, то без дополнительных подпиток можно было бы трудиться минимум, как четверть периода. С первыми лучами Ио спешно начал обрабатывать данные своих собственных изысканий. Это было самое благословенное для него время — настоящая, истинная свобода в удовлетворении личных амбиций учёного. Радость доставлял ещё и тот факт, что общественные и личные цели практически совпадали. В ближайшем будущем ему предстояли важные эксперименты, требующие глубоких знаний психологии этого вида животных.

Внезапно его вызвали на связь и дежурный предложил Ио явиться в назначенную точку встречи. Как и несколько десятков других учёных, ведущих аналогичные исследования, его должны были срочно забрать на станцию. Требовалось, как можно скорее произвести индивидуальные перезагрузки в связи с поступившей информацией.

Четвёртый день этот район планеты встречал рассвет, прежде чем на него вновь ступила нога учёного. Ещё на подходе сенсоры Ио так и не сумели зафиксировать передвижение особей в окрестностях стоянки. Со всей вероятностью это могло означать, что его «друзья» где-нибудь на коллективной охоте. Он изменил курс и двинулся в направлении указанном навигатором. Вначале дорога вела по высохшему руслу реки, затем взобралась на берег к небольшой низменности. Высокая плотная трава почти полностью скрывала его из вида. Дальше начиналась открытая местность, изрытая оврагами. Но вот датчики уловили заданные звуки и Ио облегчённо вздохнул. Однако с каждым шагом они становились всё громче и пронзительней, пока не сменились истошными воплями. Ио ускорил шаг и наконец, подойдя к ближайшему оврагу, заглянул в него.

То что Ио увидел, напоминало охоту с точностью до наоборот. На противоположном конце оврага над самым обрывом стояло разгорячённое стадо животных, с которыми учёный однажды имел «счастье» познакомиться. Они в ярости размахивали пятой конечностью и громко трубили. Внизу под ними, вцепившись в лианы, раскачивалось десятка два горе-охотников, словно ожерелье из ракушек на шее вождя. Кстати, и сам вождь болтался вместе со своими подданными, отчаянно пытаясь найти опору под ногами. Но если у этих ещё была возможность сохранить себе жизнь, то у сорвавшихся вниз шансов не оставалось. Внизу у подножия крутого склона топталось ещё одно огромное животное. Пятой конечностью, свёрнутой в кольцо, оно крепко сжимало извивающегося и вопящего от ужаса самца. Остальные трое, по-видимому, уже смирились со своим положением и безучастно сидели на корточках у ног разгневанного животного, покорно ожидая своей участи.

Как выяснилось позже, участники «экспедиции» удачно загнали одну взрослую особь в овраг по единственному пологому склону. Но на этом удача отвернулась от них, ибо основную группу охотников сбросило в овраг само стадо. Оно неожиданно развернулось назад и атаковало вконец растерявшихся дикарей. Им ничего не оставалось, как попрыгать вниз под ноги своей несостоявшейся жертве.

Ио мгновенно оценил обстановку и пришёл к выводу, что в одновременной потере большого количества своих подопечных нет никакого рационализма, слишком много времени и усилий затрачено, не говоря о дальнейших исследованиях. Выхода не оставалось.

Сформировав оружейную «трубку», он направил её в уже издававшего победный клич монстра. Парализованное животное вздрогнуло, но вместо того что бы по его расчёту упасть на бок, оно медленно подогнуло в коленях передние конечности, намереваясь всей своей массой рухнуть на окаменевших от ужаса охотников.

К чести сказать, при всей своей неопытности, Ио обладал отменной реакцией. Животное только качнулось в этом направлении, как учёный мгновенно просчитал все возможные варианты и выбрал единственно верный. Он перевёл оружие в позицию «поражение» и стремительным движением руки, с недоступной для глаз частотой, исполосовал невольную мишень мельчайшей сеткой координат. Какое-то время животное гигантской глыбой нависало над охотниками, словно раздумывало — следует ли ему подать вообще. Затем самым невероятным образом на глазах потрясённых зрителей, казалось бы живая гора, вначале медленно, затем всё быстрее и быстрее, начала разваливаться на узкие и недлинные полосы. Поток измельчённого парного мяса вперемежку с кровью, с непереваренной пищей и прочими выделениями, дождём обрушился на головы дикарей.

К удивлению учёного реакция участников охоты оказалась несколько неожиданной. Оголодавшие дикари не переставая вопить, бросились в этот кровавый фарш. Как и подсказывала ему логика, они обязаны были первым делом насытиться, но вместо этого все принялись откапывать своих соплеменников.

Позже, накачиваясь звёздной энергией, Ио многократно прокручивал эту картину. Впервые у него закралась мысль о более, чем удовлетворительных перспектив в отношении духовного будущего этих, пока ещё крайне примитивных, животных. Это поразило его настолько, что он решил несколько изменить свою научную программу. Начальник экспедиции глубокомысленный и осторожный Ганимеда, получив все данные об обнадёживающем случае зачатков коллективной безопасности, немедленно одобрил решение молодого исследователя.

В ближайшее время вновь потребовалось присутствие Ио на орбитальной станции, что и было выполнено в следующий полуоборот планеты.

2 глава Погоня

Второй день обессиленная от голода и усталости Алю пробиралась густыми зарослями вдоль берега широкой и полноводной реки. Она еле оторвалась от своих рыжих преследователей. Многочисленные и жестокие, они с упорством носорога шли по её пятам. Непонятно только, отчего рыжие так взъелись именно на неё?! Постепенно догадка пришла сама — её, как и всё племя, отличала более светлая кожа и тёмная окраска шерсти, к тому же у рыжих она была намного гуще и длиннее. Конечно, с гастрономической точки зрения это выглядело бы неплохо, но и жить ей хотелось не меньше и потому молодая самка из последних сил уходила всё дальше и дальше на север.

Алю и представить не могла куда разбежалось племя. В ту ужасную ночь рыжие убийцы напали на них слишком внезапно, проламывая дубинками черепа обезумевшим от страха автохтонам. День начал угасать, когда она добралась да первых крупных деревьев и уже собиралась подыскать себе более надёжное убежище, как внезапно услышала шум. Кто-то, тяжело дыша, с треском продирался через заросли. Алю в страхе хотела рвануть в противоположную сторону, но вовремя одумалась. С больной ногой, которую она подвернула в пути, нечего было и пытаться. Как можно ниже она припала к земле и замерла в ожидании.

Хриплое дыхание становилось всё громче, затем впереди в большой прогалине между деревьями мелькнула знакомая фигура. От радости Алю подбросило вверх и она завопила раньше, чем тот смог её увидеть. Дыхание на мгновение затихло, послышались осторожные шаги, тихий треск сухих веток, который тут же сменился ответным воплем. Перед самкой стоял её лучший друг Барс. Они бросились навстречу друг другу и крепко сцепились руками. Грудь Барса, покрытая тонкой шелковистой шерстью, вздымалась от частого дыхания. Наконец успокоившись, он издал первые вразумительные звуки:

— Фрриии… алюю… оп ух!

Что в достаточно вольном переводе означало: О боги! Какое счастье, что я догнал тебя, Алю!

Вскоре они сидели на самом верху раскидистого дерева и невидимые в густой листве, с жадностью уплетали разорванную пополам большую золотисто-зелёную ящерицу. Слегка утолив голод, оба тут же уснули, привычно разместившись между древесными сплетениями.

Сон смертельно усталых дикарей был настолько крепок, что их не потревожили негромкие отрывистые звуки. С последними лучами солнца из чащи неслышно вышли «рыжие» и расположились на ночлег, и ни где-нибудь, а как на зло, под этим же деревом. Они так же провели в пути несколько дней, но похоже, ни усталости, ни голода не чувствовали. И не удивительно — это был их образ жизни. Пращуры будущих степных кочевников существовали в основном за счёт других племён. Менее подготовленные к жестокой борьбе за существование, племена становились лёгкой добычей прирождённых убийц. Для них это было выгоднее, чем высунув языки, гоняться за длинноногими  обитателями лесов и равнин. Тут же появилось ещё одно подтверждение древнейшей профессии первых сухопутных «флибустьеров» в виде увесистого свёртка. Заботливо обвёрнутый свежими листьями, из него выглядывала пара аппетитных ляжек очередной жертвы.

Тонкий луч света проник через плотную крону и коснулся закрытых век Алю. Она проснулась, широко зевнула и ей захотелось издать первый за утро жизнеутверждающий вопль. Барс, что-то бурча под нос, крепко спал. Несомненно, ему снилась сочная мякоть только что пойманной молодой обезьяны. Она сочилась свежей кровью и казалась необыкновенно вкусной. Барс открыл рот, обнажив крупные жёлтые клыки и с жадностью впился в ароматную плоть…

Проснувшись, он с горьким сожалением осознал, что только что перекусил пополам толстую жёсткую лиану. Собираясь возмутиться эдакой несправедливостью, самец открыл было пасть, которую немедленно залепила тёплая шершавая ладонь. Она очаровательно пахла древесной смолой и казалась необыкновенно нежной. Однако жёсткие пальцы тут же сжали его крупные вытянутые дудочкой губы. Боль несколько отрезвила Барса и он огляделся с раздражённым  видом. Только теперь до его низкого покатого лба дошла причина столь неучтивого отношения к нему.

В течении длительного времени они с обречённостью смотрели вниз, как «рыжие» собирались сожрать очередной из своих трофеев. В воздухе над задней частью жертвы замелькали кремниевые ножи, когда оба одновременно узнали её бывшего владельца. Вздохнув с облегчением, Барс ткнул подругу в бок и тихо прошептал в лохматое ухо:

— Хррупп… тупп!

Короткая фраза означала, что это зад самого Менялы и он хорошо узнал его. Дело в том, что в племени был один из немногих обитателей, который почти никогда не участвовал в охоте. Однако по внешнему виду никто не мог сказать, что он голодает. Меняла всегда был сыт, хотя для отвода глаз и подбирал обглоданные кости. Вождь племени старый Рух, отец Алю, однажды проявил подозрение к этому двуногому животному и как оказалось, вполне заслуженно. Уж слишком часто пропадали юные соплеменники. И однажды вождь случайно заметил, как за одним из них последовал Меняла. В тот же день молодой самец пропал, а сам Меняла вернулся из леса с тремя острыми зубами неизвестного животного. Где и у кого он их выменял, осталось загадкой, но наконечники из этих зубов пробивали самую толстую кожу. Тут же с одним из обитателей пещеры и был произведён натуральный обмен на новенькую выделанную шкуру и кусок кабаньей грудинки.

Только теперь Барс начал догадываться с кем водил дружбу их разжиревший Меняла. Но очевидно, даже тайное знакомство не спасло изменника от поистине зверского аппетита своих ненасытных «друзей». И не иначе, как посветлевшая от усиленного питания собственная шкура «снабженца» ввела их в соблазн.

«Рыжих», по подсчёту Барса оказалось ровно столько, сколько находилось пальцев на его руке, поэтому обнаружить себя означало верную смерть для обоих. Мышцы от напряжения и неподвижности начали затекать, но им ничего не оставалось, как запастись терпением. Вскоре все разбрелись, часть из них направилась в сторону широкой поляны, край которой просматривался через кроны деревьев. Неожиданно оттуда раздались восторженные вопли. Не успевшие далеко отойти, двое остальных «рыжих» бросились в том направлении, желая, вероятно, не пропустить дополнительную трапезу.

Барс попытался что-либо разглядеть, но плотная растительность лишала любознательного юношу такой возможности. Тогда не выдержав, он схватился за нижнюю ветку, собираясь спрыгнуть с дерева и своими глазами увидеть нечто необыкновенное. Но выполнить задуманное он так и не успел — жёсткая рука больно вцепилась в его удобное, похожее на сочный лопух, собственное ухо. Резкая боль пронзила череп. Барс разъярился, вскочил обратно на ветку с твёрдым намерением наказать вконец распоясавшуюся самку, но случайно встретился с ней взглядом. Её глубоко спрятанные под надбровными дугами глазки выражали такой неописуемый ужас от всего происходящего, что у него пропало всякое желание осуществить свои намерения. Неизвестно, чем бы всё это кончилось, но внезапно со стороны поляны раздались жуткие, наполненные невероятным ужасом, вопли. Таких, щемящих сердце, криков им ещё слышать не приходилось. Какофония многочисленных воплей пронзала слух и частично парализовала невольных слушателей. Теперь уже оба, они прижимались друг к другу и намертво обхватив ствол дерева, тряслись от страха.

Вскоре крики о помощи один за другим начали затихать. Воцарилась первозданная тишина, нарушаемая лишь щебетом птиц. Опустошённые, желая как можно скорее покинуть это проклятое место, они ещё какое-то время прислушивались к лесным звукам. Первым, как и подобает мужественному охотнику, на землю спустился Барс, следом за ним на землю беззвучно спрыгнула Алю. Они опять замерли, готовые в любой момент вознестись на самую верхушку спасительного дерева. Но ничего не изменилось и птицы всё так же продолжали равнодушно щебетать. Это их почти успокоило, к тому же у Барса к этому времени окончательно исчезло глупое желание излишне любопытствовать. Очнувшись, Алю только сейчас заметила на сколько глубоко вонзились её когти в ухо Барса. Через мелкие ранки на поверхность кожи выступала кровь. Тогда в знак сожаления она тут же тщательно облизала их. Вскоре две тени исчезли в высоких зарослях папоротника и ничего уже не напоминало в этой окрестности о разыгравшейся недавно загадочной трагедии.

3 глава Исчезновение объекта

Великолепные результаты Ио в плановых исследованиях произвели на Совет должное впечатление. Как заметил суровый Ганимед, вручая ультрасовременный источник энергии, молодому и результативному учёному теперь не придётся бессмысленно тратить время. Энергии хватит на целый Период с учётом самых интенсивных трансформаций.

Ио шёл, держа направление на хорошо знакомую излучину реки. Было раннее утро, звезда ещё не показалась на горизонте и он спешил поскорее добраться до «своей» пещеры, и занять своё обычное место, не привлекая внимания. Внезапно на память пришёл тот день, когда сытые, гружённые трофеями участники «экспедиции» возвращались к себе. Пожилой вожак, довольно крепкий самец 30-ти — 32-х Периодов, нагнал Ио и глухо пробурчал в спину:

— Орррр… туффк…

Учёный мыслено вздрогнул, т.к. не ожидал от него подобной проницательности. Своевременная, но совершенно необъяснимая с их точки зрения помощь странного пришельца всё же не осталась незамеченной. И первым интуитивно это почуял вожак. Его короткая рубленая фраза, брошенная в спину, означала, что он признаёт незнакомца лучшим охотником племени.

К удивлению Ио, на подходе к месту обитания племени «Альфа» индикаторы устойчиво показывали полное отсутствие жизнедеятельности в указанном направлении. Когда наконец он вошёл на территорию стоянки, то увиденное окончательно встревожило учёного. У входа в пещеру и внутри неё, повсюду были разбросаны крайне необходимые аборигенам принадлежности: нужные изделия из костей, утварь, игрушки из меха, ножи и скребки из кремния.

Учёный глубоко задумался, что бы это значило? Всё указывало на то, что место обитания покинуто жителями в крайней спешке. Приглядевшись внимательнее, он вдруг обнаружил обломок охотничьего копья. Сломанное посредине, оно издалека белело свежей древесиной. Только теперь учёный обратил внимание на лужицы свернувшейся, красно-бурого цвета плазмы на земле, рассыпанные по камням украшения из речных раковин и пр. мелочи.

Ио не медля проанализировал ситуацию и пришёл к определённому выводу — племя «Альфа» неожиданно подверглось нападению более многочисленного и сильного врага. Группа «Бетта» на эту роль никак не подходила, к тому же значительно уступала им в количественном отношении. Тогда кто?!

Так и не найдя ответа на свой вопрос, Ио твёрдо решил отыскать свой исчезнувший объект наблюдения. Он продолжил свой путь вдоль водной артерии, безрезультатно пытаясь определить хотя бы общее направление движения беглецов. Периодически датчики «цепляли» ослабленные сигналы, но приходили они почему-то со всех направлений. Как ни уговаривал себя Ио, но пришлось окончательно смириться с прискорбным фактом — дикари в панике разбежались кто куда.

У береговой возвышенности, там, где была обнажена часть скальной поверхности, он заметил стаю небольших животных. Предчувствие подтолкнуло учёного подойти поближе. Вспугнув хищников, он остановился у этого места и с грустью обнаружил свеже обглоданные кости, знакомые части скелетов и две разрубленные головы, зияющие неровными пустотелыми чашами.

Печаль и отчаяние охватили Ио от одной мысли, что придётся начинать всё сначала, да ещё это непонятное сожаление о разрыве связи с полюбившейся ему популяцией «Альфа». Общий срок пребывания учёных на планете был ограничен, а на новые изыскания требовалось время, которого у Ио оставалось не так уж и много. Отвлёк всплеск индикаторов. Их общее направление устойчиво показывало на ближайший лесной массив. Не раздумывая, он бросился в ту сторону.

4 глава Западня

Одиночество и усталость заставляли беглецов задуматься о надёжном укрытии. Весь день они проплутали в незнакомом лесу, так и не встретив никого из своих собратьев. К вечеру звериная тропа вывела их к отвесным скалам, затем повернула вдоль них и вскоре они вышли к ручью. Его заболоченные берега зеленели густыми зарослями, а берег пестрел глубокими вмятинами следов различных животных. Барс насторожился и пальцем указал на свежие отпечатки больших когтистых лап. Он уже был достаточно опытным охотником, чтобы определить их принадлежность к одному из самых грозных врагов — пещерному медведю. Не одна жизнь оборвалась в его страшных объятиях. Нужно было что-то срочно предпринимать. То что сегодня они останутся без пищи Барса это ни пугало, ни раз приходилось терпеть голод по нескольку дней кряду. Гораздо нужнее найти хоть какое-нибудь убежище. Без оружия они сами могли оказаться добычей любого, даже среднего по размерам хищника.

Утолив жажду, беглецы повернули обратно, туда, где недавно заметили низкий, широкий лаз в основании скалы. Быстро наступающие сумерки застали их у входа в пещеру и не позволили хорошо осмотреться изнутри. Правда, тяжёлый воздух смутил обоих, но усталость и безразличие настолько сковали их тела, что даже мысль о безопасности не пришла им в головы. Крепко обнявшись и согревая друг друга, они тут же забылись тяжёлым сном на мягкой и влажной земле.

Алю пробудилась первой. Слабый утренний свет проникал через вход и освещал переднюю часть пещеры. Но и этого оказалось достаточно, чтобы моментально слетели остатки сна. Удивительно, как они не наткнулись в потёмках — весь пол был усеян костями животных. Совсем близко от себя она увидела оскаленные зубы слишком хорошо знакомого «животного», голова которого с остатками ярко-рыжих волос глядела прямо на неё полупустыми глазницами. Казалось, они чуть шевелились, внимательно разглядывая свою соседку.

Сердце у Алю замерло в груди и она уже собралась громко «поделиться своими сомнениями» с храпящим другом. Всё же найдя в себе силы присмотреться более внимательно, она постепенно успокоилась. Глазницы человеческого черепа изнутри были заполнены белыми шевелящимися червями.

Самка осторожно встала и вышла наружу. Чистый горный воздух приятно освежал лёгкие и приглушённое чувство голода вновь дало о себе знать. На деревьях гнездилось множество птиц, громкое пение которых заглушало все звуки. Вначале её внимание привлёк большой каменный «козырёк», нависающий прямо над входом. Он зарос кустарником, на стеблях которого зрели мелкие темно-желтого цвета плоды. Один их вид вызвал у Алю приятные воспоминания, кисло-сладкие, приятные на вкус, они придавали бодрость, и снимали усталость. Осознав, что ягоды недосягаемы для неё, самка отвернулась и переключила внимание на ближайшее дерево. Вскоре она находилась в густой кроне и с жадностью поедала птичьи яйца. В гнёздах их было много, некоторые попадались уже с птенцами, но её это не смущало, молодой организм требовал питание. Почувствовав насыщение, Алю набрала за поясную шкуру несколько десятков яиц, вылупившихся птенцов и полезла вниз. У входа в пещеру её встретил Барс, он зевал и сладко потягивался. Увидя приятный подарок, который подносила подруга, остатки сна мигом слетели и самец с нетерпением набросился на еду.

Насытившись, Барс в некотором смущении подумал, что как охотнику, ему первому следовало бы добыть пищу. Он вскочил, подобрал с земли увесистый обломок небольшого крепкого деревца и хотел тут же отправиться на поиски добычи. Его остановила Алю. Она стояла поодаль на огромном валуне, показывала вниз и поочерёдно пыталась изобразить у себя на голове нечто напоминающее большие рога.

Барс в недоумении подошёл ближе и с той стороны камня увидел наполовину обглоданную тушу лесного оленя. Она проглядывала из-под кучи мусора и прошлогодних листьев. Самец осторожно приблизился и склонился над ней. В нос ударил запах гниющего мяса. Это заставило задуматься. На память пришли рассказы и предостережения бывалых охотников. Только сейчас Барс осознал о грозящей им опасности. Таким образом приготовленную тушу мог оставить только медведь, тухлятина была одним из его любимых лакомств. Он должен обязательно вернуться сюда, тем более рядом находится его логово. Молодой охотник в этом уже почти не сомневался.

Барс резко выпрямился, его ноздри нервно раздувались и с силой втягивали воздух. Подруга и на этот раз, сама не ведая, спасла их обоих, да ещё им помог удачный ветер, который дул со стороны тропы. Обоняние охотника обострилось до предела, он явственно, почти сразу учуял этот тревожный запах. Как же раньше они не догадались куда попали и у кого в «гостях» провели всю ночь?!

Голод и слабость сыграли с ними плохую шутку и это место могло превратиться для них в ловушку. Вниз через ручей дорогу преграждало болото, а убегать в чащу от такого преследователя бессмысленно — догонит. Как раз об этом и предупреждали старики. Смертельная опасность обострила умственную деятельность охотника. Он коротко рыкнул, показал на вход в пещеру и бросился к ближайшей куче камней. К слову сказать, именно за этот «рык», так правдоподобно изображающий голос разгневанного хищника, его и прозвали Барсом.

Алю, ещё не совсем понимая зачем это нужно ему, полностью доверилась. Они вместе принялись таскать тяжёлые камни и закладывать вход в пещеру. Куски плотной базальтовой породы до острой боли оттягивали суставы и мышцы рук. Но и во время работы охотник не прекращал периодически принюхиваться и по усиливающемуся запаху определял расстояние. К несчастью, оно быстро сокращалось.

Большая часть работы была проделана, когда он интуитивно почуял, что наступил опасный предел. Они в очередной раз уложили камни, после чего Барс втолкнул подругу в узкий проём и остатками базальта продолжил закладывать вход. Камней не хватало, оставались небольшие щели, но это уже была защита. Сообразившая в последнюю минуту, Алю успела прихватить ту самую дубину, с которой её друг собирался отправиться на охоту. В скором времени она им очень пригодилась. Оба почти одновременно почуяли хищника. Казалось, от страха даже птицы примолкли. Огромный зверь двигался настолько тихо, что лишь по сильному, нестерпимому запаху можно было догадаться о его близком присутствии. Наконец раздался едва слышный шорох и послышалось тяжёлое натуженное сопение.

Первые мгновения зверь в недоумении пялился на камни, затем тихая клокочущая ярость начала переполнять его и медведь возмущённо рявкнул. Кто-то осмелился занять его логово да ещё преградить вход! Он сунул нос между камнями и с усилием втянул воздух. Запах оказался хорошо знакомым, он узнал его! Эти хитрые, но беззащитные зверьки довольно часто разнообразили его меню. Хищника это открытие настолько обрадовало, что он решил немедленно добраться до своей законной добычи. Он широко размахнулся лапой с длинными страшными когтями. Крайний камень размером с кабанью голову вылетел словно из пращи. Следующий оказался более тяжёлым, тогда он попытался засунуть лапу внутрь и вырвать камень изнутри. Но здесь его ожидал неприятный сюрприз — сильный удар обрушился на него. Зверь громко взревел и отскочил назад, тряся ушибленной лапой.

На некоторое время установилась тишина, словно минуту назад ничего не произошло. Оба в крайнем напряжении замерли, со страхом ожидая повторного нападения. Но медведь нападать почему-то не торопился. Неожиданный удар пришёлся хозяину на пользу и даже слегка охладил его пыл. Этот зверь потому и являлся особо опасным, что быстро учился всему, с чем сталкивала его природа. Хотя злопамятности ему было не занимать, но и безрассудно повторять собственные ошибки он не собирался. Немного успокоившись, медведь решил действовать более осторожно и целенаправленней, а камни выворачивать лишь с внешней стороны. Для начала он отгрёб более мелкие и расчистил нижний ряд. Затем просунул в щель когти и с усилием потянул камень на себя. Тот дрогнул, чуть поддался, что убедило нападавшего в правильности своих намерений. Однако дальше дело не пошло — камень не двигался. Тогда он решил сменить тактику и принялся его раскачивать. Стена сотрясалась, когда сверху неожиданно сорвался булыжник и шмякнулся ему на голову. Медведя это не остановило. Злобно взревев, он с ещё большей настойчивостью принялся по очереди выдёргивать нижние валуны.

В азарте, убедившись, что плоды его труда начинают приводить к успеху и перед ним образовалась большая щель, зверь поспешил сунуть туда свою морду, чтобы всей массой проломиться внутрь. В следующее мгновение он получил очередной и очень болезненный урок. На широкий, дышащий гневом нос, обрушился сокрушительный удар с такой силой, что чуть ли не до половины содрал с него толстую влажную кожу.

Ярости мохнатому убийце не было предела. От дикой боли и злобы обезумевший хищник, не обращая внимание на обильное кровотечение, в исступлении продолжал выбивать камни. Словно живая глинобитная машина, таранными ударами лап, корпуса и собственной головы, он сокрушал ненавистную стену. Всё его существо теперь было подчинено единственной цели — добраться до двуногих существ и растерзать их. Так повелела ему Природа. Намерения убийцы начинали сбываться, стена медленно и неуклонно рушилась. Уже ни что не могло его остановить — ни болезненные удары, ни даже вытекший глаз…

5 глава Счастливое спасение

Скорость ходьбы достигла своего максимального значения для этого типа животных. Ио спешил и в то же время ни на мгновение не прекращал кропотливо обрабатывать полученные результаты. Как исследователя, его радовало, что именно ему был предоставлен менее изученный центральный участок северного континента. В сфере деятельности их научной экспедиции таких континентов было два. По форме напоминающие остроугольные треугольники, они были удачно расположены друг над другом от северного к южному полюсам планеты. При таком расположении планетарная энергия позволяла стационарным лабораториям наиболее эффективно и щедро нагнетать обширную информацию в орбитальные хранилища.

Обнаруженные на его «участке» аборигены, даже при их чрезвычайно низком уровне развития, не переставали удивлять учёного своей приспосабливаемостью к различным условиям. Поэтому в своих экспериментах наиболее важное место он уделял их способностям к восприятию нечто совершенно нового для них. Причём понимал, что надо быть последовательным даже в элементарных вещах. Слишком памятен оказался предыдущий урок, который получили его крайне нетерпеливые соотечественники.

Это произошло чуть более 200 миллионов периодов назад в одну из первых экспедиций на планету НН8. Группа учёных недостаточно обоснованно приняли решение ускорить процесс развития одной из популяций. Буквально в течении 600 периодов они интенсивно развивали их умственное развитие до плюс нулевого уровня собственной цивилизации. Это была грандиозная победа известных исследователей, как они тогда считали. Но трезво мыслящие аналитики с постоянно растущей тревогой предупреждали талантливых учёных о непредсказуемых последствиях эксперимента. По их единодушному мнению желеобразная масса способна являться вместилищем лишь примитивного, сугубо локального разума. К тому же её срок активного существования просто смешён. Но даже при положительных результатах, предполагающих высокую степень интеллекта, этот тёмный по своей сути сгусток, в конечном итоге обязательно спровоцирует саморазрушительные процессы. Что в последствии и произошло. Взрывоподобно гибли все последующие очередные цивилизации. Физически и духовно заточённая в ограниченном пространстве, масса разума оказалась не в состоянии воспринимать окружающий её мир таким, какой он есть — многомерным, рациональным и легкодоступным для каждого свободного индивидуума.

Индикаторы вывели Ио на скальную возвышенность, которая в конце резко обрывалась. При подходе усилились характерные звуки, издаваемые крупными животными, как показания внезапно изменились — индикация стремительно приближалась к вертикали. Это означало, что где-то там, внизу находится искомый объект. Волнообразно распространяющиеся колебательные движения усилились. Учёным овладело беспокойство, Он бросился к краю обрыва. Моментально связав агрессивный характер издаваемых звуков с находящимися внизу аборигенами, Ио несколько растерялся. Как быть? Датчики не пробивают каменную толщу нависшего козырька в режиме изображения. Тогда он определил расстояние, спрыгнул на выступ и заглянул вниз. Огромное, тёмно-серого цвета животное яростно атаковывало нижнюю часть отвесной стены. Убеждаться в своих домыслах не оставалось времени — хищник в любой момент мог проникнуть к туземцам. Он на ощупь схватил первый попавшийся камень и прицельно метнул его в выступающий под шкурой хребет.

От острой и внезапной боли медведь, словно пробка, выскочил из отверстия и стал свирепо озираться в поисках нового обидчика. Но это было последние, что хозяин пещеры успел сделать. Пущенный строго по лучу, последующий кусок базальта с быстротой равной 0,3 скорости звука в данной атмосфере пробил верхнюю часть необычайно толстой черепной коробки, где и угнездился намертво, подменив собой незначительное по объёму мозговое вещество. Ио прислушался, чтобы окончательно убедиться в своей вынужденной победе. Ему пришлось прибегнуть к этому варварскому способу, потому как применять собственное оружие он больше не хотел. Ему однажды вполне хватило встретиться с внимательным и о чём-то догадывающемся взглядом вожака. Любая смерть здесь должна выглядеть естественной, а не вызывать недоумение и ненужные страхи у окружающих.

Спрыгнув вниз, он склонился к отверстию и негромко произнёс:

—  Оррр… ююю?

Ответом послужила напряжённая тишина, хотя чётко улавливались звуки дыхания и тепловое изображение двух аборигенов. Сколько их там скрывается учёный ещё точно не знал, но решил не торопить события и отошёл подальше от входа.

Прошло некоторое время, прежде чем в тёмном проёме между камней
появилась насторожённая физиономия. Затем голова в недоумении уставилась на поверженную тушу противника. Всё произошло так быстро и необычно, что охотник начал было сомневаться, его ли это рук дело? Кровь сворачивалась на глазах, но продолжала ещё медленно вытекать из полуоткрытой медвежьей пасти. Кончик носа был сильно деформирован и кровоточил. Внезапно бросилось в глаза большое углубление в верхней части головы, из которой выступала и пузырилась розовая пена. Это окончательно убедило, что ни он, ни его оружие здесь ни при чём, рана была слишком обширной. Абориген перевёл взгляд на сидевшего в ожидании хорошо знакомого и в то же время непонятного ему охотника. Внезапно ему всё стало ясно - такой страшный удар мог нанести только он. Не зря о нём рассказывал вождь и проявлял необычное уважение к этому высокому и очень сильному охотнику.

Внешний вид этой "парочки" учёному показался крайне измождённым. Та часть тел, где перерабатывается пища и откуда в плазму поступает примитивная энергия, до предела была втянута к позвоночному столбу, а органы зрения тусклы и запавшими в недра черепной коробки. Ио с огорчением покачал головой —  вот оно, всё несовершенство объёмной жизни! Когда окружающее пространство буквально пронизано энергией, бери, пользуйся в разумных пределах, эти многоклеточные животные погибают от истощения.

Он встал. Требовалось немедленно накормить подопечных, но как? Под рукой ни одного натурального кремневого ножа. Опять идти на уловки? Ну уж нет! На этот раз никакой фантастики! Хотя... как же это он сразу не догадался? Ио направился к лежащей на земле туше и на ходу незаметно сформировал нож по виду ничем не отличающемуся от обычного кремневого. Однако фантазия учёного намного улучшило его конструкцию — лезвие было накрепко всажено в кусок плотного дерева, что сделало его необычайно удобным в работе.

После обильной пищи аборигены тут же свалились на траву и почти мгновенно заснули. Сказался сильный стресс, который они испытали.

Ио медленно шёл вдоль отвесной стены и внимательно смотрел под ноги. Сейчас важно было "изобрести" нечто для добывания огня. Шла вторая половина дня и ему почему-то впервые не захотелось, чтобы аборигены испытывали лишние трудности. А ещё он почти утвердился в собственном мнении, что лучшего материала для научных экспериментов ему не найти —  они молоды, сильны, лишены укоренившегося жизненного опыта, а значит их незамутнённый разум будет более восприимчив к элементам абстрактного мышления.

Он "перелистал" перечень, пропустил несколько простых, но достаточно трудоёмких способов и остановился на использовании твёрдых материалов. К его удивлению наиболее доступным оказался всё тот же кремний, который дикари с успехом применяли в других областях. Вот и хорошо, ничего изобретать не придётся. Наконец в груде осыпавшихся камней он обнаружил то, что искал. Посредством резкого физического воздействия камни выбросили плотный сноп огня, что вполне удовлетворило учёного. Однако он не был бы талантливым экспериментатором, если бы не предусмотрел хотя бы ещё одну альтернативу этому способу. Но так ничего не найдя подходящего для этого Ио повернул назад. Пора возвращаться, оставлять аборигенов спящими надолго было рискованно. Оболочку головы приятно припекала сияющая во всю мощь полуденная звезда. На его Родине энергия её приходила значительно ослабленной и звезду Би-2 соплеменники Ио ласково называли Би-Би.

Откатившись в тень, парочка безмятежно похрапывала. Чтобы не мешать спящим, он отошёл подальше, уселся на небольшой покрытый мохом камень и снова вернулся в орбитальный справочник... Всё верно, искать следовало в горных районах... плотность минерала 0,15... Ну, конечно!! Вот что значит перегреть примитивную голову, а потом ещё ломать её над всякими пустяками. Для чего же тогда существует поисковая система?!

Он выждал время. Проклятье! Неисправность? Но это невероятно! При подтверждённой плотности индикаторы дружно показывали направление, линия которой ... точно входила в центр его макушки и проходила вертикально через корпус. Ио не смог удержать лицевые мускулы и они чуть сократились. Такое выражение он не раз отмечал на лице вожака, когда тот видел чью-то неловкость или явную глупость. Его толстые губные складки, покрытые короткой щетиной, широко раздвинулись. На их фоне два ряда желтеющих зубов с угрожающе торчащими по бокам клыками выглядели теперь на лице учёного намного дружелюбнее. Парадоксально, но его, учёного с высочайшим интеллектом, впервые в жизни местный дикарь научил отражать на своей внешности собственные внутренние эмоции. Эти ощущения были так необычны и в то же время неимоверно расслабляли его. Ио уже намерено ухмыльнулся:

— Выходит, моя голова по качеству равна содержимому обыкновенного куска горного минерала, который так приятно холодит мой зад?! 

Невольно мелькнуло сожаление, что старому вожаку не доведётся увидеть просчёт его лучшего охотника. Вот бы тогда они вместе по-сме-я-лись! Впервые, за всё время пребывания на этой удивительной планете, учёный вдруг почувствовал необычайное расположение духа. Он с надеждой взглянул на спящих и будущее уже не казалось ему в серых размытых тонах. Ио приподнялся и крепким заострённым ногтём отодрал кусок мха. Под ним матово блеснула искрящаяся поверхность горного хрусталя. Какое-то время ушло на торопливое изготовление топора. Остроугольный кусок базальта был плотно забит в расщеплённую часть комля ствола, а затем накрепко стянут длинным куском кожи.

Первым проснулся юноша и тут же сел. Явный интерес в нём вызвала
загадочная конструкция в руках не менее загадочного охотника.
Ио заметил его взгляд и решил не торопить события. Важнее всего сейчас требовалось установить более тесный контакт, т.к. именно доверие чаще всего является основой успешного обучения. Он повернулся к нему лицом, сжатым кулаком с силой стукнул себя в грудь и чётко, раздельно произнёс:

—  И... о

У "парня" оказался неплохой слух, он в точности повторил движение губ и так же произнёс:

—  И... о

Сам не ожидавший от себя, учёный вдруг уместно и вполне естественно улыбнулся, отрицательно покачал головой и ткнул пальцем в его сторону. На этот раз самец оказался более сообразительным. Он опять стукнул себя в грудь и звонко воскликнул:

—  Баррс!

Оба уже трижды провели приятную процедуру более близкого знакомства, когда Алю проснулась. Хлопая сонными глазами, она испугано приглядывалась к этой странной паре, непонятно зачем колотящую себя в грудь...

В последних лучах угасающего Би-Би раскалённые угли распространяли по поляне аромат печёного мяса. Нетерпение достигло апогея, когда "вождь" на глазах своих "библейских учеников" достал из них заветный ужин. Вскоре вся тройка дружно жевала, сопела, чавкала и с хрустом дробила мелкие кости. Ио был вынужден присоединиться к позднему ужину и забрать себе лучшие куски, дабы ни у кого не возникли сомнения относительно его статуса "вожака".

Занятый размышлениями, Ио не забывал искоса поглядывать на своего "ученика". Тот с удовольствием откалывал от валуна куски породы таким чрезвычайно удобным орудием. Наконец запыхавшийся "камнетёс" подхватил нужный обломок и подал его "учителю". Они отошли к ближайшим камням, где учёный выбрал небольшой пласт песчаника и принялся им обрабатывать хрусталь. Затем передал его Барсу и жестом попросил продолжить работу. К вечеру в руках уставшего от непривычных движений аборигена появилось нечто напоминающее кончик носа дикой свиньи. Оно имело округлые бока и было испещрено множеством царапин.

Следующий день был не менее трудоёмким. Ио и сам не ожидал, что придётся потратить столько драгоценного времени на изготовление примитивной линзы. Наконец настало время сменить рабочий материал. Они отрезали небольшой кусок шкуры, тщательно очистили внутреннюю поверхность и оставив сушиться, вернулись на стоянку.

В этот раз Алю постаралась на славу. У запечённых в углях яиц и съедобных корешков был совершенно другой необыкновенный вкус. Наевшись, Барс сыто икнул, чрезвычайно довольный новым блюдом.

Пребывая в шкуре аборигена, Ио со всей основательностью вошёл в роль, пытаясь глубже понять их психологию. Новый способ получения огня имел волнующее значение и для него самого. Он даже не сожалел, что не может по ряду обстоятельств предложить им нечто более цивилизованное, ему самому это начинало нравиться. Вся троица, затаив дыхание, наблюдала, как тонкий сконцентрированный в узкий луч, свет Би-Би наползал на пучок сухой травы. И Барс и Алю совершенно не предполагали, что может произойти в следующий момент. Тем не менее животным чувством они уловили в движениях "вождя" скрываемое волнение и невольно сами стали его испытывать. Вот яркая точка присела на сухой стебелёк, и... он задымился! Затем неожиданно вспыхнул!! Загорелся!!!

Со священным трепетом люди впервые наблюдали волшебное возникновения огня. Луч сместился в сторону. Алю не удержалась, с любопытством прикоснулась к светящемуся овалу и почти сразу же с визгом ай-ай, отдёрнула руку. В дальнейшем они так и назвали огонь "Ай-Ай". Барс решил, что подруга слишком напугана и смело, как подобает охотнику, протянул указательный палец. Кожа на нём была грубее, во всяком случае, он продержался дольше неё. Вначале появился слабый дымок и только тогда, с ворчанием, он резко отдёрнул палец. Ио довольно улыбнулся. Осторожно вложил линзу в специально изготовленный им мешочек на длинной кожаной петле и торжественно вручил её Барсу. Такого дорогого подарка тот никак не ожидал и взял его лишь, когда "вождь" вторично протянул ему эту драгоценную вещь.

Шестьдесят планетарных восходов совершила Би-Би, но всякий раз зависая в зените, она сталкивалась с огорчённым выражением лица "учителя". Его выводы были удручающими — замкнутость волнового способа передачи мыслей, как и их носителей, ведёт в никуда, сводя на нет все последующие эксперименты. Наличие памяти и зачатков интеллекта у аборигенов сомнениям не подвергались, но их колоссальная заторможенность в дальнейшем развитии не оставляли никаких надежд. Временами учёный впадал в отчаяние, т.к. график работ выходил из-под контроля. Однажды при очередном докладе руководителю он заявил о катастрофической нехватке времени. Тогда мудрый Ганимед посоветовал ему изменить саму концепцию экспериментов, а то, что пытается делать Ио, ничем иным, как тупиковым путём не назовёшь. Почему? Вывод очевиден — ряд человеческих ген отвечающих за интеллект, усечён, закольцован. Их удел лишь локальное совершенствование, после чего в очередной раз наступит опасный, насыщенный предел. А чем заканчиваются подобные кризисы Глобальное Сообщество уже имеет чёткие представления. И если Ио действительно хочет добиться заданных результатов, то путь этот общеизвестен. Конечно, на это потребуется разрешение, здесь Ганимед немного задумался, но он приложит все силы, что бы добиться его.

Учёный выбрал раннее утро, когда мозг аборигенов был наиболее восприимчив. Он велел Барсу и Алю сесть рядом, как можно ближе, тесно соприкоснуться головами и закрыть глаза. Ио очень волновался. Ещё бы, он официально подключал эту пару к ГКС —  глобальной космической сети. Изящность этого эксперимента заключалась в том, что зачаточный, интеллектуальный мир аборигенов не подвергался изменениям, всё оставалось, как и прежде. Но при этом произвольно взятый, единственный ген из свободного ряда перетрансформировался в естественное "приёмное" устройство, настроенное на частоту ГКС. С этого момента "счастливый избранник" словно мудрый пастух, поведёт за собой доверившееся ему "стадо человеческих ген" к новым обетованным лугам самопознания и совершенствования. Учёный был искренне благодарен Ганимеду за своевременное предложение, т.к. надеялся в перспективе дождаться от своих подопечных более развитого потомства. Вот почему было крайне важно включить в эксперимент обоих —  и самца, и самку, дабы уравнять их стартовые интеллекты. Результаты не замедлили сказаться, но об этом чуть позже.

Процедура не заняла много времени, но после неё, Ио, интенсивно отдававший энергию, почувствовал крайнюю усталость. Он вытянулся на примятой траве и "задремал", доверчиво исключив свою "парочку" из сторожевого спектра. Заходящий луч скользнул по индикатору и исчез. Сработала ночная система и Ио "проснулся". Скосил глаза и понял, почему вся его оболочка испытывает приятную тяжесть и теплоту, хотя в этом абсолютно не нуждался. До подбородка учёный был заботливо укрыт куском медвежьей шкуры. Неподалёку на фоне догорающего костра темнели силуэты. Тесно прижавшись друг к другу, Барс и Алю медленно раскачивались из стороны в сторону и о чём-то протяжно завывали.

Цель очередного эксперимента должна была подтолкнуть их к мысли об альтернативном источнике белковой пищи. Однообразное питание сдерживало их физиологические процессы и ослабляли защитный иммунитет. Основным толчком послужили результаты анализов. В их плазме, в волосяных и кожных покровах ощущалась хроническая нехватка микроэлементов. Требовалось подключить обоих к другим источникам белков. Ими могла стать, например, река, но аборигены об этом не имели ни малейшего представления. Более того, они катастрофически боялись её и использовали воду наряду с другими животными лишь для утоления жажды.

На рассвете все втроём отправились к излучине реки. По пути Ио остановился у молодого кустарника и вытащил собственноручно изготовленный нож, которым гордился втайне даже от себя. В удобной деревянной ручке было накрепко всажено кремневое лезвие. Но их глазах учёный отрезал подходящей длины и диаметра прут, отсёк мелкие побеги, кроме одного, у самого комля. Затем окоротив его, тщательно заострил утолщённый конец. Получилась, согласно описанию, примитивная острога. Барс и Алю со страхом наблюдали, как вожак вошёл в прибрежные камыши и остановился, когда вода достигла пояса. Его движения были уверенными. Он замер и занёс руку над головой. Учёный прежде досконально изучил этот древнейший способ, взятый из более ранних источников и сейчас многое зависело от его первой удачной попытки. Неуловимым движением вожак взмахнул рукой и острога со свистом скрылась в реке. В тот же миг поверхность воды забурлила и невероятно довольный собой, счастливый, улыбающийся, Ио выдернул сверкающую на солнце добычу. Ещё один резкий взмах и у ног испуганной Алю на песок плюхнулась большая, отливающая серебром, аллигаторова щука! Вскоре над водной поверхностью распространялся неповторимый запах запечённой в углях рыбы. Ио оставил обоих доедать новое блюдо и жестом посоветовав никуда не отлучаться,  двинулся к ближайшей опушке леса. Он хотел основательно подготовиться к следующему заданию, оно было не менее важным для самих аборигенов.

Главная задача эксперимента состояла в обучении и изготовлении новых, более совершенных видов охотничьего оружия. Менее громоздкое, оно не требовало бы значительных физических усилий и в то же время позволяло с наибольшей точностью поражать цель. Сейчас качество охоты было невысоким, т.к. дикари повсеместно пользовались тяжёлыми громоздкими копьями. Силы для хорошего броска была явно недостаточной, чтобы преодолеть значительное расстояние до цели. Добыча не всегда подпускала к себе достаточно близко и уходила из-под носа. Лишь наиболее сильные, физически развитые охотники возвращались с трофеями. И по одной из таких причин племена часто голодали.

Учёный переворошил отчёты прежних экспедиций и решил попытаться изменить ситуацию. С изготовлением лука и полтора десятка стрел к нему, трудностей не возникло, всё довольно подробно было изложено на чертежах. А вот с дротиком пришлось повозиться, он упоминался без каких-либо расчётов. На очередном этапе развития дикарей это оружие являлось можно сказать даже уникальным. Внешне простое, хотя довольно и сложное по изготовлению. Вобравший в себя часть ударной силы тяжёлого копья, дротик, по сравнению со стрелой пущенной из лука, обладал большей пробивной способностью, хотя и несколько проигрывал в прицельной дальности. В опытных руках он был не менее грозным оружием. Не требовавший никаких дополнительных устройств, кроме меткого глаза и сильной руки, он всегда был готов к немедленному применению.
    
Снабжённый кремневым наконечником, в руках Ио, дротик упорно не желал попадать в цель. Он тщательно проанализировал динамику полёта, сделал необходимые расчёты и лишь тогда понял причину своих ошибок. Она заключалась в балансировке, ибо масса наконечника должна была строго соответствовать длине древка. Произвольно меняя общую длину оружия, следовало в обязательном порядке увеличивать и массу наконечника и наоборот. Уже к обеду, довольный собой, учёный возвращался с охапкой нового оружия, когда увидел, что у потухшего костра никого нет. Ио ещё не успел удивиться, как заметил обоих у реки. Они стояли по пояс в воде среди прибрежных водорослей и с увлечением охотились. Новоявленные рыбаки без устали взмахивали своими острогами и выбрасывали на берег всё новые и новые сверкающие серебром рыбины. Сдержав невольную улыбку, учёный вернулся к своим делам. Но приблизившись к стоянке в этот день, ему удивиться всё же пришлось. На траве лежали два почти одинаковых куска шкуры. Их края были грубо продырявлены, а рядом валялся обрывок тонкой лианы. По конфигурации обе продолговатые заготовки чем-то напоминали следы ступней человеческих ног. С трудом, но учёный всё же догадался —  перед ним лежали образцы первой примитивной обуви! Это был колоссальный прорыв, учёный даже не предполагал, что результаты эксперимента так быстро проявятся. "Ребята" схватывали буквально на лету. Это была победа! Ио ещё не скоро успокоился, даже совершил ошибку, слишком рассеянно сортируя свои заметки.

От работы отвлёк Ганимед. Он извинился и ещё раз напомнил, что времени остаётся не так много, не более 15 оборотов планеты. Следует поторопиться и окончательно завершить все изыскания. Учёный вздохнул и взглянул на индикаторы —  рыбаки возвращались. Он поднялся и пошёл им навстречу. Объевшись обильной пищей, Алю и Барс крепко заснули. Ио сидел у костра. Ему давно уже нравился открытый источник огня, его живое тепло так приятно щекотало внешнюю оболочку. К тому же, как он невольно обратил внимание, при простом созерцании процесса горения его размышления оказывались намного плодотворнее.

На большом гладком валуне Барс кропотливо обрабатывал пушистую, песочного цвета шкуру хищника. Он впервые, подкравшись, со значительного расстояния убил его. В качестве доказательства притащил тушу в лагерь и с гордостью показывал всем глубокую рану на шее зверя. Затем немногословно пояснил, дополняя свой охотничий рассказ жестами, как дротиком поразил животное, причем точно туда, куда целился. Но сегодня учёного обрадовало куда больше то, что Барс начал работать изменённой им самим (!) конструкцией скребка. Кремневое лезвие совершенно сознательно было выполнено искривлённым и теперь на внутренней поверхности шкуры почти не оставалось порезов. Это новшество делало изделие более качественным, да и время работы сократилось.

Решив больше не отвлекать его, Ио вернулся назад. Алю уже закончила приготовление пищи и с острой костью в руке неподвижно сидела над незаконченной работой. Сначала Ио подумал, что она решает очередную "проблему", как вдруг заметил — её плечи странно вздрагивают. Это заинтересовало учёного и он, заглянув ей в лицо, с удивлением заметил прозрачную жидкость, вытекающую из её глаз. Он прикоснулся к щеке пальцем и совершенно неожиданно для себя слизнул каплю, хотя в этом не было необходимости: анализатор давно уже определил состав влаги, который не внушал опасений —  обычный концентрированный набор солей.

Но тогда почему такая необычная реакция организма? Рациональность
исследователя взяла вверх и он повторно включил анализатор. Информация потрясла его —  в детородном органе самки обнаружено зарождение жизни! Ио мысленно воскликнул и на мгновение даже потерял над собой контроль. Ещё бы, это же огромная удача для учёного —  стать свидетелем появления на свет натурального, перестроенного детёныша. В срочном режиме он тут же добился доступа в орбитальные "закрома". Так и есть!! Он чуть не застонал от обиды —  ожидать результатов следовало не ранее чем через 0,8 периода. Острое чувство огорчения настолько охватило его, что на вполне естественный сбой в параметрах, тут же пришёл тревожный запрос: Что происходит с ним?!

На станции ничего не могли понять, пока на связь не вышел сам Ганимед. Он спокойно выслушал доклад своего ученика и попросил подождать. Ответ пришёл поздно, когда на темнеющем небосклоне зажглись первые звёзды и терпение Ио иссякло. Как всегда, глубокомысленный и мудрый Руководитель не торопился с ответом. Молодой учёный еле сдерживался, чтобы не подтолкнуть его. В глубине души он трезво предполагал, что если ему и продлят срок "командировки", то максимум на 12 - 15 оборотов планеты. Это всё, что составлял временной резерв экспедиции. Впервые в жизни смысл решения не сразу дошёл до его сознания, а не менее взволнованному Ганимеду так же пришлось впервые повториться. Он торжественно сообщил Ио, что ввиду исключительной важности исследований, научным Советом экспедиции учёному разрешено остаться на планете до окончания эксперимента. Следующая экспедиция примет его на борт по дополнительному сигналу в любое объявленное им время.

6 глава Возвращение

Стоянка располагалась на хорошем месте. Открытая панорама позволяла сторожевым датчикам действовать с эффектом 101%. Это означало, что на подходе к дальним рубежам они не только обнаруживали угрозу, но и целенаправленно обездвиживали её, не дожидаясь реакции из центра.

Ио не оставляло беспокойство, уж слишком часто Алю стала ЭТО делать. Достаточно долго находясь в обществе аборигенов учёный множество раз копировал, анализировал модель их поведения. И совсем недавно пришёл наконец к закономерному выводу. Эти аборигены определённо имеют свой, пусть и достаточно примитивный, духовный мир. Правда, связан он чаще с конкретными ближайшими целями. И то, что он наблюдает в последнее время не иначе, как реакция на что-то ему неизвестное. Совершенно здоровая самка как-то вся затаилась, стала вялой и малоподвижной.

Терпение Ио лопнуло и он со всей решимостью попытался выяснить причину такого необычного для дикаря поведения. Ограниченный запас слов, к сожалению, не позволяли на равных вести диалог. Выручил Барс. Как выяснилось, он инстинктивно почуял тревожное состояние не только Алю, но и самого вожака. Он подошёл к учёному и начал торопливо издавать знакомые и незнакомые звуки. Барс сопровождал их жестикуляцией, а затем взял в руку обломок ветки и ещё неумело, начал что-то чертить на песке. Ио, не мешкая, быстро подключил анализаторы и пропустил через них непонятные, казалось, хаотичные фразы. Система работала с максимальной нагрузкой, но ничего не получалось. Не получалось ровно до тех пор пока он не догадался ввести быстроменяющиеся изображения. К этому моменту и сам Барс начал испытывать напряжение от того, что его не могут понять. Он злился, угрожающе размахивал руками, скалил зубы и морщил покатый лоб. Он всё время пытался, пытался сказать что-то очень важное для него, бросая тревожные взгляды в сторону подруги. Неожиданно полученный ответ прояснил всё, хотя пришло чрезвычайно короткое сообщение. Там был перевод нескольких новых слов, очевидно только что им придуманных.

Ио с облегчением вздохнул. Взглянув на охотника, он положил руку на его плечо и утвердительно кивнул. Вторая же рука с силой хлопнула себя в грудь. Реакцию Барса надо было видеть. Его глубоко посаженые глаза зажглись, сверкнули благодарным огнём. Он вскочил и побежал к Алю, издавая на ходу короткие отрывистые звуки. Самка замерла и повернулась лицом к Ио. Теперь они оба взволновано смотрели на своего вожака.

Только к сумеркам "молодёжь" еле успокоилась. Оружие, еда и немногочисленные вещи давно были уложены в долгожданную дорогу. Новый, удивительно понятливый вожак утром поведёт их на поиски пропавших близких. Надежда оставалась, просто не могла не остаться. Уже во сне улыбающаяся Алю видела своих братьев и сестёр. Впервые совершенно непонятным образом она начала испытывать по ним острое чувство тоски. Да и Барс, круглый сирота, желал как можно скорее обрести покой среди своих соплеменников. Это дало бы им обоим силу и большее чувство защищённости.

Маленький отряд двигался в исходную точку, туда, где Алю впервые встретила Барса после той незабываемой ночи. Рыжие убийцы знали, что лучшее время для нападения перед самым рассветом, когда ночь замерла, а рассвет ещё не наступил. Они были опытны в этом деле и хорошо знали, что существа подобные им намного беззащитнее любого хищного зверя. Рыжие напали одновременно со всех сторон, а ворвавшись в пещеру, убивали всех без исключения своими боевыми дубинками. Вначале лишь малая часть охотников попыталась оказать им сопротивление. Затем к ним присоединились остальные, в том числе и самки, особенно имевшие детёнышей. Они защищались наиболее яростно хотя и чаще падали под убийственными ударами. Только благодаря коллективному сопротивлению основной части племени удалось избежать полного истребления. В ту ночь многие потеряли друг друга и в страхе разбежались по большой территории. Ещё долгое время рыжие продолжали преследовать их. Для них это была обычная охота, к тому же более безопасная, чем охота за другими животными. Периодически отыскивая отставших и ослабевших, они убивали свои жертвы и употребляли в пищу.

Теперь и Ио, как никогда, был заинтересован отыскать хотя бы часть пропавшего племени. Это дало бы самке возможность родить детёныша в привычной для неё обстановке среди сородичей. Только в этих условиях мог бы появиться по-настоящему здоровый образец "нового детёныша". Учёный без колебаний потребовал задействовать все поисковые системы, включая Зонды глобальной безопасности. Не без помощи Ганимеда необходимые данные были разосланы и поиск объектов начался.
    
Не испытывая потребности в отдыхе, Ио тем не менее переходы старался выполнять в щадящем режиме, но не всегда это удавалось. Сохраняя общее направление, они вошли в девственный лес. Вскоре по расчётам учёного они должны были оказаться в предполагаемом районе. Быстро наступающие сумерки не дали аборигенам окончательно определиться и тогда Ио принял решение заночевать здесь же. Большого выбора лес не оставлял и все дружно полезли на первое попавшееся раскидистое дерево. Барс, устраиваясь поудобнее, привычно расположился в развилке толстых ветвей. Сильной усталости он не испытывал и поэтому лежал с закрытыми глазами и... думал. Думал о том, что с Алю спаслись лишь благодаря случаю, а так же о том, что многим их соплеменникам не повезло. Эти нерадостные мысли всё чаще почему-то стали приходить в голову. В голову... Мысли тяжело ворочались под его толстокостным низким лбом. С недавнего времени с ним начали происходить удивительные вещи. В такие моменты Барс словно просыпался от зыбкого обволакивающего сна. То, на что раньше он не обращал внимание и почти сразу же забывал, начало задевать, привлекать к себе странным непонятным образом. Это "что-то" не давало разбегаться мыслям, фиксировало их и часто направляло в нужную сторону. Не сказать, чтобы новое ощущение доставляло ему удовольствие, без него, честно говоря, было намного легче и спокойнее жить. К примеру, с недавних пор близкое присутствие подруги стало подталкивать Барса порой к необъяснимым и даже глупым поступкам. Непонятно с чего, его вдруг начало беспокоить её состояние, холодно ли ей, сыта ли она и прочая чепуха. Почему-то раньше подобное не приходило ему в голову. Тащится где-то сзади, помогает добывать пищу, согревает в холод своим телом, въедливых клещей выковыривает. Этого вполне достаточно, что бы подбрасывать ей далеко не лучшие куски и ощущать себя при этом настоящим охотником и мудрым самцом. Так ведь нет! Словно какое-то прозрение наступило, многое стало видеться по другому. А однажды в приливе идиотской нежности попытался даже погладить подругу по голове да ещё начал возвращать ей (придёт же такое в голову!) самые лучшие и жирные куски мяса, которые она ему до этого подсовывала. Вот тогда по её случайно брошенному взгляду он догадался, что и Алю испытывает нечто подобное, но в силу подчинённости изо всех сил скрывает это необычное состояние.

Объясняться не пришлось. Буквально за день до их ухода со стоянки они допоздна сидели у затухающих углей. Глядели бездумно вверх в чёрное ночное небо освещённое отблесками звёзд, когда руки неожиданно для них самих сплелись, а тела тесно прижались в необъяснимой нежности. Барс и Алю повернулись лицами и взволновано, с долей недоумения, стали пристально разглядывать друг друга. У обоих внезапно появилось острое ощущение чего-то непознанного, неизвестного в самих себе. Затаив дыхание, самец и самка старательно, по кусочкам, разглядывали, ставшими вдруг незнакомыми лица, широкие ноздреватые носы, вывернутые, удлинённые складки губ, отблескивающие красным в свете затухающих углей. Их близко посаженные маленькие невыразительные глазки наполнились теплом и засветились каким-то удивительным тёплым светом. Окаймлённые пушистыми ресницами, тёмные, расширенные от волнения зрачки, с необыкновенной лаской ещё долго изучающе всматривались в свои отражения. Отчего раньше они этого не замечали? Ведь, оказывается, так приятно смотреть друг на друга, чуять близкий хорошо знакомый запах, слышать сильное дыхание, ощущать живое тепло. Ошеломлённые первыми открытиями, они заснули уже под утро, сидя у подёрнутого пеплом кострища.

Сон всё ещё не шёл к Барсу. На голову упала ветка, он взглянул наверх. Вожак прикорнул у самого ствола и как-то странно вытянул вверх обе руки, взмахнул ими, словно птица и опять затих. Это уже не удивляло охотника. До недавнего времени все пожелания грозного вожака они выполняли беспрекословно, интуитивно опасаясь его громадного роста и могучих мышц. Но к счастью, оказалось, что он знал и умел очень многое, был необычайно добр к ним и даже никогда не отбирал лучшие и жирные куски мяса. Но в последнее время Барс начал замечать за ним нечто странное. Он даже по секрету поделился об этом с Алю. Оказывается, вожак не ест и не пьёт, хотя и делает вид. Это неправильно и потому страшно. А недавно подозрения Барса снова подтвердились. Мало того, что от их вожака не исходит абсолютно никакой запах, его рука и плечо к которым он случайно прикоснулся были холодны, как снег. Вот и сейчас этот странный человек будет делать вид, что спит. А Алю сама недавно видела, как ночью его глаза загорелись голубым светом и из них устремились вверх тонкие лучи... Охотник незаметно заснул.

Уже рассвело, когда что-то заставило Барса проснуться.Он услышал отрывистые звуки, они быстро приближались. Внизу с приглушённым топотом проскользнуло несколько теней, донеслось их тяжёлое дыхание. Вскоре следом, воинственно подвывая, промелькнула вооружённая группа людей. Это были всё те же убийцы! Их рыжие волосы охотник успел хорошо заметить среди листвы. Он повернул голову и по широко открытым глазам Алю догадался, что и она стала свидетелем случившегося. Барс прикоснулся ноги вожака. В ответ тот чуть шевельнул пальцами, показывая жестом, что всё видел и следует подождать. Наконец он подал знак и первым спустился на землю. Шли недолго. Внезапно вождь неожиданно замер. Из-за его спины они со страхом увидели окровавленное тело. Это была самка из дружественного им племени. Алю с трудом узнала её. Окровавленное лицо улыбалось страшным оскалом крупных зубов. Губы убитой были тщательно вырезаны, все конечности отсутствовали и вероятно, унесены всё теми же убийцами. Распоротый поперёк живот зиял обнажённым кишечником.

—  Тыххх.., —  тихо произнесла Алю. Ей было очень жаль эту пожилую самку.

Сильная дрожь охватила её, точно такая, как в ту ужасную ночь, когда ноги несли её в неизвестном направлении, а сердце разрывалось на части. Она прижалась к спине Барса, но тот что-то тихо пробурчал. Вождь махнул рукой и тронулся дальше по тропе. Прошло некоторое время и замыкающий колонну охотник начал недоумённо оглядываться и крутить головой во все стороны. Уж очень знакомым ему показался этот участок леса. Да вон же поваленное дерево с сучком похожим на рога каменного барана, а вон это болото... Барс ещё раз внимательно огляделся и слегка ткнул в бок Алю, показывая пальцем на высокое скривлённое дерево и с густой кроной. Ну конечно! Она узнала его. Это было то самое дерево спасшее им жизни. Белые цветы на лианах, обвивающие толстый ствол, всё так же отвратительно пахли. Барс открыл было рот, чтобы окликнуть вождя, но тот опередил и подал им знак остановиться. Оба вздрогнули. Отрубленные конечности лежали у дерева наполовину прикрытые свежими листьями. Тут же лежала печень жертвы и мелкая лесная мошкара уже слеталась на свой погребальный ужин. Послышались радостные вопли. Охотник встрепенулся. Рыжие возвращались!

В отчаянии Алю и Барс бросились к дереву у которого они остановились. Однажды оно спасло их, так почему бы и на этот раз не выручить?! Только теперь, растворившись среди густой листвы, самец и самка почувствовали себя в относительной безопасности. Убийцы чуяли свои жертвы не хуже большого полосатого зверя с длинными ножами, торчащими из пасти, но вонючие цветы спасают их во второй раз. Это мог сделать только лесной Дух. Он оберегает смелых и не жадных охотников, которые всегда делятся с ним своей добычей.

Зашуршала трава, из-за деревьев показались аборигены. Их волосы были необычно ярко-рыжего цвета со зловещим жёлто-багровым оттенком. Все были возбуждены предстоящим пиршеством. Двое из них осторожно поставили на землю принесённое с собой загадочное сооружение. Оно представляло собой нечто похожее на короб,  изготовленный из плоских камней и обвязанный сверху лианами. Остальные четверо собирали сухие ветки, когда из чащи вышли ещё несколько рыжеволосых. Это были самки с детёнышами. Наконец верхний камень был освобождён и к удивлению учёного внутри оказались раскалённые угли. С таким способом сохранения огня здесь он ещё не сталкивался и тут же увиденное перевёл в архив. Вскоре заполыхал костёр. Дикари насаживали на ветки куски плоти, слегка обжаривали их на огне и с жадностью поедали. Иногда дым достигал кроны дерева, но особого беспокойства он не вызывал, чего нельзя было сказать о запахе горелого мяса. Барс и Алю давно уже испытывали голод, но сейчас этот запах почему-то начал вызывать у них отвращение и даже ненависть. Наевшись и разбросав объедки, многие разбрелись кто куда, некоторые тут же уснули. Невольные пленники смирились с длительным пребыванием наверху и каждый занялся своим делом. Ио незаметно сформировал лучевое оружие на случай неожиданностей и предался научным размышлениям. Барс воспользовался вынужденным бездельем и задремал. Алю, привалившись к тёплому боку друга, медленно перебирала своё ожерелье из ракушек и с грустью вспоминала(!) своих близких. Увидятся ли они вновь? Что-то шевельнулось у неё внутри и затихло. Самка замерла, с тревогой прислушиваясь к новым ощущениям. В последнее время с ней творились непонятные вещи, такого никогда прежде не приключалось. А началось всё с того, что как-то она спрыгнула с дерева с очередной порцией птичьих яиц и внезапно почувствовала головокружение. Это было новое необычное ощущение. Потом оно начало повторяться всё чаще. Да ещё этот навязчивый голод, который некстати постоянно нападал на неё. И вот уже как несколько дней её беспокоит тяжесть где-то под сердцем, словно что-то живое поселилось внутри.

Пока Алю терялась в догадках, её друг открыл глаза от прилива внезапно охватившей его злобы. Мышцы бугрились от напряжения шерсть на спине и загривке вздыбилась и рука ещё крепче сжала дубинку. В её утолщённой части грозно выступали несколько вбитых туда осколков кремния. Это придумал он сам и сейчас ему не терпелось испытать её в настоящем бою. Внезапно Барс остро почуял на себе взгляд и повернулся. Вожак каким-то образом догадался о его состоянии и предупреждающе пошевелил рукой. Это несколько успокоило молодого забияку, хотя шерсть на загривке ещё долго подрагивала от возбуждения. С недавнего времени он начал ощущать себя настоящим воином и защитником в одном лице. Если раньше Барса страшил один только вид этих ублюдков, то теперь, удивительным образом, страх сжался, засел в глубине его мощного и сильного тела. Ему больше не хотелось трусливо прятаться за спиной вожака, словно изможденный старостью и болезнями зверь. За его, не менее грозной спиной скрывается близкое ему существо, самка и он готов за неё пойти на всё, даже на смертельный риск. Но поостыв, охотник пришёл к мысли, что вожак всё же прав и нападать следует лишь в крайнем случае, когда не останется выбора. Ведь пока они будут сражаться Алю останется совсем беззащитной. Нет! Так безрассудно рисковать он не станет, следует запастись терпением.

Внезапно послышался отдалённый вскрик. Вначале он был слабый и явно детский. Вероятней всего это мог прокричать заигравшийся детёныш. Однако почти сразу же до насторожившегося десятка мохнатых ушей донёсся одинокий на высокой ноте вой самки. Смертельный, захлёбывающийся. Потом и он вдруг оборвался. Всё стихло. Это разом предопределило их дальнейшие действия. Рыжие повскакивали и злобно извергая воинственные звуки, дружно бросились в ту сторону. Инстинкт выживания оказался у них сильнее неизвестной угрозы. Только в стае они черпали свою непобедимость и всегда стремились к спасительному единению.

Барс и Алю переглянулись. Теперь они более осознано припоминали то, что когда-то происходило с ними здесь. Глубокий животный страх одолел тогда их природное любопытство и не оставил места для опасных размышлений. И вот всё неожиданно повторилось с пугающей точностью. Но в этот раз, да ещё в обществе вожака, они чувствовали себя намного уверенней. Барс жестом предложил последовать примеру и узнать, что там могло случиться. Ио не возражал, но предупредил, чтобы не лезли вперёд и следовали сзади. К удивлению обоих, он не повёл их в ту сторону, а взял чуть в сторону. Группа пробиралась среди густых зарослей папоротника, пока впереди не начала проглядываться большая, заросшая необычно яркими цветами, поляна. Подобравшись к самому краю, все затаились.

Вначале ничего особенного они не увидели. Посреди поляны рядом росли два дерева, очевидно, с общими корнями. Со стволов свисали голые, похожие на лианы ветви, в самом низу заканчивающиеся тёмными мохнатыми отростками. Сквозь них от комлей деревьев в разные стороны торчали узкие длинные листья смахивающие на ножи. Несколько таких листьев наполовину скрытые в бахроме были свёрнуты в толстые трубы. Но удивление вызывало скорее не эти деревья, а странное, необычное поведение дикарей. На краю поляны уже виднелись двое. Они почему-то держались за руки и медленно, будто нехотя, переставляли ноги, но продолжали упорно идти к центру поляны. Некоторое время их продолжала удерживать рука ещё одного рыжего, голова и плечи которого выглядывали из-за высокой травы. И всё это происходило в полном молчании, словно их голосовые связки были чем-то заблокированы. Двое всё же оказались сильнее третьего участника странного хоровода и постепенно вытащили и его. К удивлению наблюдателей, этот третий, невольно оказавшись на открытой местности, внезапно стал их союзником. Не отпуская руки, он в свою очередь, начал вытягивать очередных двух аборигенов. Однако рыжие что-то уже сообразили и с трудом, но вырвались из его хватки. Наполовину скрытые в растительности, они громко и тягостно подвывали от собственного бессилия. Словно во сне, тяжело переступая короткими мускулистыми ногами, тройка неумолимо приближалась к деревьям...

И Барсу и Алю стволы с торчащими острыми листьями внезапно стали напоминать затаившихся хищников. Страх в предчувствии чего-то ужасного охолодил их спины и вздыбил на них шерсть. К их неописуемому ужасу листья вдруг внезапно ожили и словно в дружеском приветствии начали охватывать ноги подошедших к ним людей. Казалось, они доверчиво льнули к телам, ласково оплетая их до тех пор, пока жертвы полностью не скрылись в грязно-зеленых объятиях. Почти одновременно изо всех трёх коконов раздались душераздирающие крики. Было хорошо видно, как в конвульсиях бились их тела, но хищные ножи не отпускали свои жертвы, всё сильнее сжимая смертельные объятия. Постепенно звуки доносились всё глуше, пока не наступила мёртвая, первозданная тишина, нарушаемая монотонным жужжанием диких пчёл. Обезумевшие от страха рыжие очевидцы, наконец пришли в себя и с громкими воплями бросились в чащу,  обламывая на ходу сухие сучья и ветви деревьев.

Облачность затянуло небо, стало прохладнее, ветер усилился и изменил направление. Остолбеневшая от страха Алю не сразу обратила внимание, как предательски дрогнула рука Барса, из любопытства высунувшего наружу. Вначале неуверенно, затем всё сильнее она потянула её за собой. Ещё не в состоянии разобраться, самка покорно двинулась было за Барсом, как внезапно её ноздрей коснулся незнакомый запах. Он был настолько нежным и пряным, что возникло неудержимое желание последовать туда и прильнуть к его источнику. Желание было ещё слабое, не сформировавшееся, но женское начало оказалось намного сильнее. Ужасающая картина смерти настолько потрясла Алю, что не связать эту волну дурмана с ранее увиденным стало просто невозможно. Она словно очнулась и отказалась повиноваться, не разрешая и ему двинуться с места. Но Барса уже ни что не могло остановить, он лишь ослабил хватку, собираясь получше перехватить её руку. Чувствуя, что не справляется, самка взвыла от отчаяния. Вырвавшись, она с истошным воплем подпрыгнула вверх, крепко вцепилась в его растопыренные уши и упираясь коленями в спину, в ярости опрокинулась назад. Не ожидая такого коварного нападения с тыла, обладатель ушей дико взревел от острой пронизывающей боли и с треском опрокинулся на спину. Вместе с оседлавшей его подругой они подкатились к ногам вконец озадаченного учёного.

Что касается Ио, его анализаторы уловили новый незнакомый запах задолго до подхода к этому месту, но ничего тревожного не обнаружили. Ещё раз просмотрел общую картину и ахнул. В который раз обзывая себя последними цифрами ненормативного кода, Ио легко подхватил под мышки обоих драчунов и торопливо зашагал в обратную сторону.

Поздно вечером, наблюдая спавших в обнимку примирившихся аборигенов, он с удивлением проанализировал свой очередной "прокол". Вполне обычная с виду самка, слаборазвитое, примитивное существо, оказалась прозорливее и мудрее высокотехнологичного представителя планетных цивилизаций. Нет, что-то он, видимо, недопонимает в животной психологии объёмных организмов. Хорошо, что его промашка не зафиксировалась, иначе насмешек было бы не миновать. Работать, работать! —  жёстко подстегнул он себя. Приняв позу человеческого эмбриона, Ио дал команду сторожевым датчикам и всецело предался научному труду.

7 глава Потерянное племя

Внезапно отозвался один, а затем ещё четыре зонда. Как бы раздумывая, индикаторы колебались, но устойчиво показывали общее направление. Затем показания стабилизировались и чётко обозначили острый угол. Учёный с трудом дождался рассвета и растолкал спящих. Медлить было нельзя...

Весь день племя уходило от погони, если это можно было сказать об оставшихся четырёх десятков человек. Люди в ужасе неслись через заросли не разбирая дороги. Вероятней всего их постигла бы судьба многих племён,
неорганизованых, а значит и обречённых. Спас старый зажившийся на свете вожак. Ответственность за племя, животный инстинкт и вероятней всего накопленный опыт, заставили его забыть собственный страх. Он задержал основную часть сильных и зрелых охотников и пропустив остальных вперёд, объяснил им чего он хочет от них. Жестикуляцией и короткими привычными фразами дал понять растерянным людям, что они сейчас станут действовать точно так же, как на обычной охоте. Только на этот раз добычей будут их преследователи. Он конечно волновался будучи неуверенным, что сейчас к его распоряжению прислушаются, но к счастью, вожак угадал, приняв Разумное решение. Это сразу почуяли все, даже слишком колеблющиеся. Привыкнув подчиняться на охоте, они подчинились и на этот раз, наконец-то уразумев, что только так смогут спасти своё потомство. Вожак сошёл с тропы и первым плюхнулся в тёмную вонючую лужу лицом в сторону опасности. Но к его возмущению многие охотники не сразу разбежались по своим местам. Окончательно придя в себя, дикари крайне озлобились и даже расхрабрились, размахивая в воздухе тяжёлыми охотничьими копьями. Теперь и сами начавшие соображать не хуже вожака, люди перебрасывались короткими сигнальными звуками. Затем повернулись к лежащему предводителю и доходчиво дали понять, что теперь обойдутся и без его помощи. Их опытному, но всё же постаревшему вожаку следует догнать оставшихся без охраны самок и молодняк. Тем более лучше него никто не сможет отыскивать богатые охотничьи угодья, находить надёжные убежища, организовывать правильное хранение огня и находить воду. А если его убьют?!

Впервые не сговариваясь, охотники приказали ему уходить. Огорчённому вожаку ничего не оставалось, как повиноваться, хотя он и сам догадывался о справедливости подобного решения. Ведь он действительно был намного старше, а значит и мудрее их всех. Это была его тридцать пятая весна, но видимо хорошая наследственность и жизнь наполненная опасностями хорошо закалили некогда лучшего охотника племени. И его отец был вожаком и отец отца...

Он догнал племя, когда обессиленные самки и всего лишь несколько оставшихся в живых детёнышей достигли подножья гор. Это была одна половина, а вторую половину племени составляли необученные и ещё слабые подростки, будущие охотники и защитники племени. Почти всех грудных и маленьких детёнышей перепуганные до смерти самки порастеряли в дороге, а придя в себя, они очень страдали, царапали лица и в кровь раздирали ногтями грудь. Но мудрый вожак не скрывал своей радости. Жаль их, конечно, но они молоды и нарожают ещё. Сейчас необходимо сохранить главное богатство племени — подростков и огонь. Без того и другого у них не будет будущего.

Ещё одну луну племя поднималось в предгорье, пересекало звериные тропы. Обессиленные, люди часто останавливались для отдыха. Всякий раз, пересекая охотничьи тропы, старый охотник ложился на землю, внимательно приглядывался и принюхивался к многочисленным следам. Он должен был выбрать какого направления следует придерживаться, т.к. от вида животных и их многочисленности зависела в дальнейшем удачная охота.

Во второй половине дня они вошли в долину, но выглядела она не совсем обычно. Её устье перегораживали большие куски скальной породы, очевидно, давно обрушенные с соседних склонов. Многочисленные горные ручьи заполнили низину и скопившаяся вода со временем превратила её в болото. Звериная тропа обходила препятствие и уводила выше. Первую ночь все провели под открытым небом, не разжигая огня, было ещё слишком опасно. С утра вожак послал небольшую группу навстречу тем, кого все так ждали. Через две луны юноши вернулись ни с чем. Это было плохое известие, очень плохое и означало одно —  все охотники погибли. Больше ждать было нельзя, холодные сырые ночи и сильный пронизывающий ветер могли погубить оставшихся. Никого вперёд вожак высылать не стал, решил, что справиться сам. Ещё на входе в долину он обратил внимание, что среди следов различных животных почти нет ни одного следа в обратную сторону. Это являлось хорошим знаком, раз никто из них не захотел возвращаться назад. Колонна медленно двигалась к ближайшему склону, заросшему густым, трудно проходимым лесом. Приходилось продираться через плотную стену растительности. Голодные, обессиленные люди едва находили в себе силы идти вперёд. Наконец, обнаружилась звериная тропа и продвигаться стало намного легче, а вскоре она повела вниз, в долину. Впервые за много дней племя остановилось на отдых в сухом месте и провело ночь у костра. С утра вожак чувствовал себя неважно и на охоту молодёжь отправилась самостоятельно. Прошло совсем мало времени, когда юные охотники вернулись неожиданно быстро, да ещё с хорошей добычей. Большерогий олень, к удивлению старого охотника, оказался абсолютно целым, на нём не было ни одной раны. На ощупь туша оказалась тёплой, почти горячей. Он был убит совсем недавно, но каким образом?! Запыхавшиеся подростки наконец отдышались и оживлённо перебивая друг друга, объяснили, что нашли его прямо посередине тропы. Долго удивляться, а тем более задумываться в то время было как-то не принято. Оголодавшее племя дружно набросилось на неожиданный подарок, мясо которого оказалось удивительно нежным и ароматным.
На следующий день отдохнувшие люди бодро шли за вожаком. Но и в пути охотник не забывал внимательно оглядываться по сторонам, принюхиваться и прислушиваться к каждому подозрительному шороху. Инстинкт о безопасности племени не давал ему расслабляться. Небольшое стадо безоаровых коз мирно паслось, без видимого страха поглядывая на походивших рядом незнакомых двуногих животных, а сытым дикарям и в голову не приходило покуситься на чью-либо жизнь. Внезапно вождь остановился, он почуял, что пропустил нечто важное, что не сразу бросилось ему в глаза. Он приказал всем ждать и вернулся назад, но на истоптанной множеством ног траве ничего особенного не увидел. Тогда догадавшись уйти вперёд, наконец-то обнаружил то, что его так встревожило. Петляя из стороны в сторону тропу неоднократно пересекали цепочки непонятных следов. Он присел на корточки низко склонился и глубоко втянул в себя воздух. Запах был незнакомым и череда маленьких еле заметных углублений явно принадлежала... человеческим детёнышам! Это охотника озадачило. Если не их племени, то чьи они? А может следы принадлежат какому-либо неизвестному животному? Нет, он пока ничего говорить не станет, зачем лишний раз всех пугать. В этом месте долина резко сужалась, оставляя болото в стороне. Они свернули к ближайшему склону и пошли вдоль него, но нагромождение огромных камней преградил им путь. Среди них имелось множество пустот, которые, как прикинул вожак, могли бы стать им надёжным убежищем. Ещё было светло, но утолив голод, усталое племя рано расположилось на ночёвку. Самки с детёнышами скрылись между камнями, остальные улеглись рядом на сухой земле. У остывшего костра остался лишь старый вожак. Как часто бывало, ближе к вечеру, у него разболелась рука и он ожидал, когда сон совсем одолеет его. В такие минуты ему приходил на память случай на охоте, который произошёл с ним много лун назад. Тогда обезумевший от злобы кабан очень сильно покалечил ему руку. Самец был один такой в целом стаде — огромный сильный зверь с высокой в половину человеческого роста холкой. Его никто и не собирался убивать, охотники лишь пытались отогнать его подальше от молодых поросят, но тот этого явно не желал. Свирепый лесной вепрь знал свои обязанности и как бешеный, крутился вокруг плотно сбившегося стада, не давая никому подойти близко. Только тогда охотники вынуждены были подранить его — убивать совсем не было смысла. Все знали какое бывает жёсткое и вонючее мясо у старых самцов. Но кабан не унимался и выбрав момент, неожиданно напал на зазевавшегося молодого охотника. Повезло, что остальные охотники не растерялись и дружно вонзили в него свои копья. Однако зверь всё же успел разорвать мышцы на его руке своими страшными клыками. Рука долго и мучительно заживала. Она гноилась и болела, пока одна пожилая самка не скормила ему земляные корешки, с трудом выкопанные из-под снега. После этого горечь во рту уже не казалась такой противной, рука перестала болеть, а в голове приятно зашумело. А вскоре боль совсем утихла и рана начала быстро заживать.

Так и не сомкнув глаз, вождь встал и вышел из пещеры. Сумерки сгущались и он первые мгновения никак не мог сообразить, стоял и тупо смотрел на неизвестно откуда взявшегося перед ним незнакомого подростка, чуть выше его пояса. Тот спокойно стоял перед охотником внезапно появившись из-за кустов. Вожак пригляделся и наконец осознал, что перед ним самый настоящий взрослый самец. Его плечи и грудь прикрывала тонкая шелковистая шкура. Это был несомненно такой же охотник, как и он, правда, с небольшим, детского размера копьём. За спиной выглядывал край трубки, очевидно вырезанной из тростника. Вожак даже не испытал страха —  уж слишком мал ростом был стоящий перед ним смешной человечек с тёмным морщинистым лицом. Его густые курчавые волосы украшали разноцветные перья птиц. Однако и этот незнакомец, как он догадался по его взгляду, не испытывал перед ним какого-либо страха. Как раз это больше всего удивило и даже рассмешило старого охотника. Чисто интуитивно он сделал то, что и следовало сделать. Вождь простодушно улыбнулся и сел перед ним на землю. Затем стукнул в грудь кулаком и дважды произнёс своё имя:

— Олхх! Олхх!

Человечек важно кивнул и взмахнул копьём. Охотник посмотрел в ту сторону и только сейчас еле разглядел несколько таких же трубок торчащих из-за кустов, которые чуть помедлив, опустились. Но он не придал этому значение, мудро решив, что теперь этот маленький и успевший ему чем-то понравиться охотник не станет возражать и согласиться составить ему компанию. Вожак похлопал рукой перед собой, предлагая незнакомцу присесть и познакомиться поближе, что тот и сделал. Из кустов появился десяток таких же маленьких охотников, которые разместились на некотором удалении от них. Какое-то время оба доброжелательно и в то же время с большим вниманием разглядывали друг друга, сравнивали свою одежду, оружие и т.п. Кроме набедренного куска шкуры к поясу неизвестного вожака была приторочена лишь небольшая дубинка. Маленький охотник скользнул по ней взглядом и вдруг улыбнулся, открыто и дружелюбно. Его глазки весело заискрились. Он приложил ладошку к груди и необычно высоким и чистым голосом, как бы пропел:

— Воолхх...

Совершенно неожиданно для себя они рассмеялись, да так, что не сразу и остановились. Уж слишком созвучны оказались их имена. Остальные охотники тоже прыснули, но горазда тише и почтительней, и Олхху уже не надо было объяснять, что перед ним их вожак. Теперь следовало приступить к не менее важному этапу приятного знакомства —  найти общий язык и постараться объясниться. Ночь прошла незаметно для всех присутствующих. На рассвете гости простились. В тёмной гуще плотной растительности они неслышно растворились в ней, словно никого до этого здесь и не было.

Через день Олхх отобрал наиболее зрелых, но самых низкорослых юношей и ничего не объясняя, повёл группу в известном ему направлении. В дороге один любопытный попытался было спросить вожака, почему тот не разрешил взять им своё оружие, ведь они всё-таки охотники? Ответа так и не последовало: внезапно, словно ниоткуда, испуганных подростков окружили маленькие, вооружённые таким же миниатюрным оружием, люди. Они издавали звонкую трель, весело сотрясали в воздухе своими странными палочками и при этом улыбались, и смешно подпрыгивали. Заметив, что и их вождь так же весело подражает им, все успокоились. Дальнейшее путешествие в сопровождении этого потешного "войска" длилось совсем недолго. Тропа, по которой они шли, свернула в чащу, а маленькие следопыты повернули в противоположную сторону. Вскоре все оказались перед невысокой полуразрушенной скалой, раздвоенные вершины которой напоминали два рога. Основание скалы, густо заросшее можжевельником, никак не предполагало наличие там каких-либо сюрпризов. В ответ на длинный пронзительный свист, ко всеобщему изумлению, оттуда появилось десятка полтора таких же миниатюрных человечков. Это оказались самки. Они были одеты в тонкие пушистые одежды, сшитые из шкурок мелких животных и грызунов. Их тёмные блестящие волосы струилось по плечам, а внизу были переплетены разноцветными бусинами из лесных ягод и гроздьями мелких плодов. Самки стояли неровной шеренгой перед своими "кавалерами" и точно так же в ошеломлении смотрели на них своими ярко-изумрудными глазами. Олхх и Волхх стоявшие неподалёку, опять не смогли удержаться от смеха — уж очень комично выглядели со стороны их юные соплеменники.

Пещера, где обитали лесные люди, была просторная, разделённая на несколько естественных отсеков. Самая дальняя выходила на противоположную сторону скалы, где сразу у входа начиналась мрачная стена леса. Но в начале возникли некоторые осложнения —  проникнуть в пещеру было не так-то просто. Гостям для этого приходилось ложиться на живот и через кустарник вползать в узкую щель в самом основании стены. После этого всех сытно накормили хорошо прожаренными тушками лесных птиц и грибами. Предоставив молодёжи продолжать знакомство и обмениваться безделушками, оба вожака уселись снаружи в тени дерева под неусыпной охраной приближённых Волхха. Их беседа не носила изощрённый дипломатический характер. Фразы были необычно коротки, а некоторые слова имели множественные, порой, противоположные значения. Но люди понимали друг друга, потому что хотели и стремились к этому, а язык жестов, к их удивлению, оказался необычайно схожим. Многое узнал Волхх и с сожалением покачивал головой, слушая трагический рассказ своего собеседника. Не менее интересного и грустного узнал и Олхх.

Когда-то лесное племя было многочисленным сильным и не знало врагов. И вот однажды, как рассказывали им старики, был большой праздник. Многочисленные обитатели пещер собрались на поляне среди густого непроходимого леса. Все шумно веселились и пели. Вечернее безоблачное небо не предсказывало ничего необычного. Внезапно всех накрыла большая тень. Люди подняли головы и с изумлением увидали над поляной большую, очень большую штуку. Она была похожа на гигантскую круглую раковину. Но никто не испугался, все с любопытством смотрели на неё. Затем снизу у неё появились один, два... два раза по два, глаза, похожие на жёлтые кувшинки, из которых полился жёлтый свет. Он был таким ярким, что залазил внутрь головы и на мгновения все ослепли. Внезапно, как и появился, свет пропал, а когда открыли глаза, небо было снова чистое. Вскоре все забыли об этой "раковине" и праздник продолжался. Но беда пришла. Вначале даже старики не могли объяснить в чём дело —  многие молодые самки перестали рожать, а если и появлялись на свет детёныши, то выживали только самки. Поэтому охотники сейчас слишком старые. Волхх всё время думал об этом и пришёл к мысли, что во всём виновата небесная раковина и если ничего не придумает, пропадёт племя, совсем умрёт от старости. Он всё ждал чего-то и вот, наконец, дождался. Его разведчики увидели чужаков ещё на входе в долину и рассказали вожаку, что это скорее всего миролюбивое племя. В нём молодые особи и самки, а взрослые самцы отсутствуют. И ещё они почти не вооружены, кто хочет воевать выглядит по другому. Но в этом случае вряд ли бы кто из пришельцев остался в живых. У его племени есть оружие перед которым никто не устоит, ни зверь, ни большой человек. Оно поражает маленькими острыми стрелами, наконечники которых смазаны ядом. Достаточно одного укола или царапины и всё живое перестаёт дышать, и умирает. Ещё разведчики доложили, что чужаки обессилены голодом и многие шатаются от усталости. Тогда старый Волхх подумал, что вероятно, эти люди скрываются от врагов и забрели прямо к ним, значит так решили лесные Духи. Он велел немедленно накормить путников, чтобы все дошли до места. Охотники так и поступили — выгнали из леса крупного оленя и убили его посредине тропы. И вот теперь Волхх очень и очень рад, что мудрый Олхх принял его предложение и привёл свою молодёжь. Кровный союз спасёт их всех и навсегда сделает племена сильными и непобедимыми.

Они оглянулись в сторону большой зелёной поляны. Ещё плохо понимая друг друга, молодые люди, тем не менее, уже давно о чём-то разговаривали. Они громко спорили, смеялись, а некоторые самцы неумело пытались подражать пению. Тогда в сиплый ещё не сформировавшийся вой незатейливо вплетались серебристые и протяжные голоса самок.

8 глава Встреча

Уровень восприятия достиг 70% и это говорило о многом. Там, впереди, где за вершинами гор прячется вечерняя звезда, находились те, кого они так ищут. Ио пообещал своим усталым спутникам, что скоро они достигнут своей цели, встретятся с близкими. Стоял яркий солнечный день, когда в долину втянулась маленькая колонна. Перевалив нагромождение камней, они оказались перед узкой заболоченной местностью. Барс глядел на вожака, ожидая когда тот поведёт их дальше в обход болота, но вожак почему-то не спешил, а продолжал стоять в некоторой задумчивости.
    
Сторожевые датчики мгновенно отреагировали на проникновение в их зону живых организмов ...два... четыре... шесть. Шесть осторожно движущихся целей со стороны ближайшего склона. Анализаторы хотя и выявили их принадлежность к известным особям, но их габариты составляли всего 0,65 от особей группы Альфа. Это-то и смущало Ио больше всего. Одно из основных правил гласило: всегда следует ожидать наличие угрозы со стороны любого малоизученного объекта. Как ответственный за эксперимент, он не имел права рисковать ценными для науки подопытными аборигенами. Вскоре учёный получил возможность ещё раз убедиться в глубоком смысле подобных предупреждений. Но вся щекотливость ситуации заключалась ещё и в том, что и уничтожить неизвестных, прежде чем они подойдут на опасную для его спутников дистанцию, он не мог. Да и как учёный, он просто не желал поступать подобным образом, прежде чем не попытается использовать все возможные варианты.

Ио обернулся и жестом приказал спутникам оставаться на местах и ждать здесь. Уже хорошо усвоившие необходимость жёсткой дисциплины, Алю и Барс опустились на землю и стали смотреть, как вождь медленно двинулся в сторону склона, а затем и вовсе исчез в густых зарослях. Он шёл с определённой скоростью, рассчитывая произвести встречу с объектом на тропе, которую засёк ещё от начала болота. На ходу Ио копьём привычно разгребал перед собой высокую траву, не желая ненароком наступить на какую-либо живность. Это была скорее жестокая необходимость, о которой часто предупреждал Ганимед.

Ещё на орбите перед отправкой группы молодых специалистов на НН8, он просил не забывать их, что на этой планете они являются всего лишь Пришельцами. Никто не имеет ни научного, ни морального права нарушать природный баланс даже в мизерном значении, как бы смешно это и не выглядело со стороны. Действительно, такого потрясающего великолепия природы и разнообразия объёмной жизни молодой учёный ещё никогда не встречал. Да и где он мог встретить подобное, если это была его первая научная экспедиция?! А иногда даже жалел, что не в состоянии воспринимать этот окружающий его мир примитивным, естественным способом. Вероятно, это было бы удивительное ощущение.

Ио тяжело вздохнул. В последнее время его часто посещали грустные мысли, что выбрав судьбу учёного-исследователя он обречён периодически расставаться с подобными мирами. И теперь настолько свыкся со своим обликом, что иногда даже ощущал некое удовлетворение от физических функций своей оболочки. При существовании только на уровне чистого разума, вероятно, многое теряется, подумал учёный с некоторым сожалением.

Двойной сигнальный всплеск отвлёк от мыслей. Ио с удивлением взглянул на свою руку, сжимавшее копьё: у локтя и в предплечье торчали, чуть подрагивая, две маленькие стрелки с ярким радужным опереньем. Он осторожно выдернул их — что значит невовремя отвлечься!

С противоположной стороны тропы на него таращились двое. Накопивший достаточный опыт в подобных контактах, учёный мгновенно выделил общий коэффициент их преднамеренных действий и в который уже раз, сквозь зубы пробормотал "последние числа кода". Глупец! Как он не предусмотрел первичную реакцию этих малышей? Да на их месте он сделал бы то же самое, ведь у него в руках настоящее боевое оружие. "Детишки" действовали вполне адекватно. С другой стороны, учёного это даже обрадовало — их поведение отлично вписывалось в логику примитивного мышления, значит диалог вполне возможен. Ио с силой воткнул копьё в землю и шагнул вперёд с открытыми ладонями, показывая, что настроен миролюбиво. Лесные охотники были необычайно поражены. Это был единственный случай, когда живое существо не только не умерло, а продолжает стоять, да ещё и улыбаться в ответ. Постепенно место удивлению уступил страх, уж не сам ли лесной Дух пришёл к ним?! Оба в панике упали на колени, побросали свои "палочки" и принялись о чём-то жалобно вопить и стучать кулачками себе по головам.

Не рационально, добродушно подумал Ио. Он подошёл к лежащим на земле беззащитным и на смерть перепуганным человечкам, наклонился, поставил на ноги одного, затем и второго. Аборигены стояли, всхлипывая, с закрытыми глазами и мелко дрожали всем телом. Учёный, видя, что они слишком перепуганы, решил применить "шоковую терапию". Не слишком сильно, но достаточно чувствительно он ткнул пальцем в животы каждого из них по очереди. Это помогло. Человечки вздрогнули, открыли глаза и кажется, немного успокоились. Стараясь, чтобы его голос звучал равномерно, учёный и жестами показал, что с ним находятся ещё двое таких же, как он. Они хотят, чтобы храбрые лесные охотники проводили их в ту сторону. Он рукой показал направление. Окончательно успокоившись, "малыши" наконец уяснили, что им ничего не грозит, а гигантский незнакомец, которого они вначале приняли за вражеского лазутчика, вовсе не враг, хотя и явился с оружием. Остались, правда, некоторые сомнения, но вскоре и они рассеялись.

Когда все спустились вниз, другие лесные охотники, едва завидев пришельцев, бросились к опешившим от изумления Барсу и Алю, и принялись ласково их похлопывать по плечам, и подёргивать за мочки ушей. К третьему они всё же поостереглись приближаться. Всю оставшуюся дорогу "малыши" радостно "щебетали", пытаясь объяснить что-то всё ещё не пришедшей в себя паре…

Старый Олхх сосредоточено обтачивал на камне наконечник для копья, как более привычное для себя оружие. Но его мысли при этом были далеки, обрывочны и слишком грустны. Сначала он с трудом пытался вспомнить недавний разговор с Волххом, где они сетовали на надвигающуюся немощность и боли в конечностях. Ну сколько ещё они смогут ходить впереди и первыми встречать опасность? Он часто терял нить своих размышлений, приходилось возвращаться назад... Жаль, очень жаль, что его молодёжь ещё не вполне зрелая и не накопила достатачного опыта... ни одной старухи в живых не осталось... некому передать знания хотя бы о лечебных травах, об уходе за новорождёнными детёнышами...

Громкие возгласы приостановили нагромождения неповоротливых, запутанных мыслей. Он обернулся. Сытые, довольные подростки с визгом носились среди деревьев, играя в свои бесконечные и нужные игры. Олхх вздохнул. Если бы они только знали, как быстро проходит жизнь и ветер смерти подкрадётся однажды совсем незаметно... Среди неясных раздумий, серых, словно ночные тени, почему-то всегда высвечивалось одно единственное пятнышко воспоминания. Старый охотник всё ещё помнил своего самого первого детёныша. Она появилась на свет, когда на землю выпал пушистый холод. Тогда ещё молодой и сильный вожак назвал её этим именем. Самка, родившая её, вскоре погибла на охоте и детёныша, как и остальных, выкармливали по очереди самки племени. Но когда наступали сильные морозы, охотник на ночь отнимал её у них и согревал до утра своим телом.

"Аа...л...л...лю..." Он всё ещё помнил это имя. Помнил настолько крепко в своей ускользающей памяти, что как ему сейчас показалось, даже учуял её запах... Вожак покачал головой, правду когда-то сказала одна очень старая самка: перед близкой смертью всегда вспоминают тех, кого сильно любили.

Но что это?! Запах усиливался! Слабый ветер со стороны долины всё устойчивей доносил его до широко раздувающихся ноздрей. Олхх отбросил поделку в сторону, вскочил. Сердце забилось так сильно в его груди, что казалось, само было готово вырваться наружу. Ни о чём другом подумать он не успел, в его плотно прижатые уши с силой врывался ветер. Никогда за свою жизнь не бегал так быстро охотник, его ноги сами несли туда, к звериной тропе...

Объект стремительно приближался. Наконец-то, с удовлетворением подумал Ио. Он ожидал этого момента не меньше своих питомцев. Первыми встревожились охотники шедшие впереди, но тотчас же успокоились. По усиливающемуся запаху они с удивлением обнаружили, что вожак их гостей бежит слишком быстро для своего возраста. А вот показалась и сама фигура бегущего. И в этот момент, совершенно неожиданно для себя, Барс получил сильнейший удар в плечо. Отлетев в сторону, он с головой зарылся в цветущий папоротник. Затем от взбесившейся с чего-то самки, молнией метнувшейся вперёд, досталось и местному охотнику. Оба с воплями разлетелись по обеим стороны тропы...

9 глава Подарок планеты ИО
    
Ио с грустью обозревал зеленеющие склоны гор, по-осеннему блеклую долину с темнеющими наплывами болот и ... отчаянно сожалел. Сожалел о том, что пришла пора покинуть полюбившуюся ему планету и этих простодушных, счастливых в своём неведении, мирных аборигенов. Начало эксперимента положено и кто знает, сколько пройдёт бесконечных периодов, когда на смену им придут более совершенные, самоорганизованные существа. По крайней мере, учёному хотелось в это верить.

Ветер усилился. Тяжёлые ядовитые испарения обтекали одиноко сидящую фигуру и тяжело нанизывались на прибрежный тростник белёсыми въедливыми волнами. Анализаторы монотонно, независимо от воли, продолжали определять степень загрязнения среды, уровень концентрации и точный состав атмосферы. Ио отстранённо подумал, что надо бы предупредить всех об опасной близости болот. К тому же состав веществ может дать толчок к длительному неконтролируемому возгоранию... Что-то задержало его внимание на последних цифрах. Он прислушался к себе, ибо просто так в его индивидуальной системе ничего не происходило, всему есть своя причина.

Ио вернулся к началу. Да нет, ничего особенного... Вопреки правилам, он вдруг резко и болезненно инициировал затухающую мысль и старательно хлопнул себя по лбу: ничего не поделаешь и дурные привычки, иногда, не лишены своего воспитательного значения. Используя достижения Всемирной Цивилизации, увидеть и понять крохотную, казалось, никчёмную со стороны проблему первых пионеров планеты, весьма сложно. (Простим молодого учёного.) Ио поднялся и быстро пошёл назад.

Барс заканчивал возиться с очередной тетивой для лука. Занятие было хлопотное — для её изготовления подходили не все жилы животных. Аппетитно запахло, это Алю вытащила из углей кусок запечённого мяса, завёрнутый во множество листьев. Верхние слои сгорели зато оставшиеся отдали свой аромат. Блюдо получилось нежным и душистым. Утолив голод, они долго сидели и вели хотя и примитивную, но достаточно полную смысла беседу. Обоих теперь накрепко связывало маленькое существо, сопевшее рядом в мягких шкурках. К их удивлению, больше всех рождением самки был обрадован Большой вождь. В тот день он громче всех вопил, пел и выше всех подпрыгивал у поверженного на охоте животного. А вернувшись в пещеру, на глазах её изумлённых обитателей, сгрёб в охапку несколько взрослых особей и ещё долго носился с ними вокруг костра, весело подвывая остальным участникам "семейного торжества."

Через несколько лун Большой вождь подсел рядом к Алю и Барсу и протянул им открытую ладонь. На ней, поблескивая на свету, лежала крохотная игла похожая на тонкий осколок кремния. Медленно, стараясь чтобы самка правильно поняла его, Ио попросил ввести эту хрупкую на вид вещицу в центр ступни малышки. Попросил сделать именно Алю, своей рукой. Объяснять обоим причину столь странной просьбы не представлялось возможным, это было свыше их понимания. Иначе, как он мог растолковать, что датчик, впервые внедрённый рукой роженицы, будет передаваться из поколения в поколение, от одной самки к другой? Кочевать до тех пор, пока очередной "спящий ген", дождавшись своего часа, снимет с иглы и сконцентрирует всю накопившуюся информацию. Только тогда научный эксперимент будет считаться полностью завершённым, а его результаты уйдут... Да это уже и не важно, при всём желании сегодняшний Ио этим вряд ли воспользуется. Что ж, ничего нет вечного под лучами сияющей Би-Би. Впрочем, вероятней всего, и она не вечна.

Алю беспрекословно выполнила просьбу Большого Вождя, не рассуждая и не задумываясь, они верили ему больше, чем лесному Духу. Но вот прошло с десяток лун и оба с удивлением стали замечать, как тяжело, порой невозможно, было договориться о чём-либо со своими соплеменниками. Всякий раз приходилось растолковывать им простые вещи, многократно показывать одни и те же действия. Но и после этого не было уверенности, что они всё правильно поняли. Взять хотя бы такое простое оружие, как лук. В их грубых неумелых руках рвалась даже самая крепкая тетива, не говоря уж о хрупких стрелах. Иногда, терявший терпение Барс, уже сожалел, что согласился стать их общим вожаком. Но и отступить он уже не мог — слишком беззащитными стали ему казаться люди обоих племён. Требовалось надёжно объединить их и прежде всего научить тому, чему сам научился у Большого Вождя.

Подошёл Ио и попросил следовать за ним. Вскоре три головы низко склонились над странным рисунком. Это был нарисованный от руки чертёж. Вначале короткие многочисленные соединения, словно растопыренные пальцы, охватывали определённую площадь, затем постепенно в самом конце сливались в одну длинную линию, ведущую в центр окружности. Ио очень старался доходчиво и подробно довести им свою идею. Наконец он с радостью убедился, что оба хорошо уяснили его главную мысль. Барс даже задал несколько уточняющих вопросов, хотя по глазам были заметны его сомнения. Учёного это обрадовало не меньше — раз сомневаются, значит мыслительный процесс прогрессирует.

Оторвавшись от рисунка, он подвёл их к болоту, вырезав по пути несколько трубчатых растений. Здесь по его просьбе Алю развела огонь.Тем временем они с Барсом нарвали несколько широких плотных листьев и прикрыли ими небольшой участок серой пузырящейся поверхности. Когда всё было готово, Барс, опять-таки по просьбе Большого Вождя, засунул под листья приготовленный тростник. Собирать всю конструкцию сейчас не имело смысла, гораздо важнее было убедить аборигенов в практичности его предложения. Ио взял тлеющий углёк и поднёс его к выходному отверстию тростниковой палочки. К изумлению обоих, в нём вспыхнуло маленькое голубое пламя. Как всегда, Алю недоверчиво коснулась его пальцем, но с шипением быстро отдёрнула назад.

Это был самый настоящий ОГОНЬ! Из мокрой вонючей трясины шло живое обжигающее дыхание болотного Духа! И его не надо было кормить ветками! Только сейчас до восхищённых аборигенов окончательно дошло, что имел в виду Большой Вождь. Он говорил о том, что когда на их землю упадёт "пушистый холод" племени больше не придётся мёрзнуть у затухающего костра. Жаркий огонь навсегда поселится в их пещере. Только надо будет иногда менять подгнившие листья и почаще обмазывать конец тростника влажной глиной.

Они возвращались, когда на половине пути Большой Вождь неожиданно остановился. Он долго молчал, глядя на небо. Затем тяжело вздохнул, повернулся к ним и произнёс то, чего они меньше всего ожидали. Многое им было не совсем понятным, но основной смысл дошёл сразу: Вождь прощался с ними! У него скопилось много дел Там, откуда пришёл, Ио неопределённо махнул рукой. Но когда-нибудь он или его сын, или сын его сына вернутся и научат их ещё чему-нибудь хорошему и полезному.

Уже теряя за деревьями Большого Вождя, Барс ещё долго смотрел ему в след. Он не замечал, как из глаз Алю текли первые разумные слёзы. Став матерью, молодая самка приобрела и материнское сердце, и оно ясно дало понять ей, что больше они никогда не увидятся. Ей не хотелось огорчать Барса, она повернулась и тихо пошла туда, где с нетерпением её ждала проголодавшаяся ИОХХ. Когда родился их первый детёныш, они оба, почти не сговариваясь, назвали её этим именем, соединив половинки двух родных имён.

* * *

2004 год. Роман Кушнер