Цена победы

Рожденный от матери  блудницы, лишённый сводными братьями наследства,  изгнанный из дома, Иеффай  был  главарем  шайки грабителей.
Он скромно грабил путников на хлеб насущный, и ни о чем более не помышлял.  Израильтяне, которых в это время одолевало гойское племя аммовитян,   подсчитали траты на патриотичное переформатирование разбойников, и обратились  к Иеффаю  с предложением, от которого он не смог отказаться -  побить врагов. 
Так Иеффай  возглавил  созданное из бывших преступников частное военное  ополчение,  и взялся за  доверенную ему  миссию. Но перед сражением,  как истинно верующий наемник, Иеффай дал странный обет Господу -  «если Ты предашь Аммонитян в руки мои, то по возвращении моём с миром от Аммонитян, что выйдет из ворот дома моего навстречу мне, будет Господу, и вознесу сие на всесожжение ( Суд. 11. 30-31).
Что толкнуло Иеффая на подобное обещание, неизвестно, поскольку Господь такого правила за многочисленные победы евреев не устанавливал, и никаких клятв с них не требовал, равно как всесожжений с жертвоприношениями, более того, Всевышнему уже порядком начало надоедать подобное культовое угодничество, о чем он даже не сдержался  в выражениях в Книге Исайя (1.11). Победа евреев  над гоями и так была предопределена, ибо иначе быть не могло – богоизбранные побеждали  всегда, везде и всех. Но Иеффай рассуждал иначе. Он подспудно представлял себе, что по возвращении с победой, ему навстречу выйдет какая-нибудь животинка, желательно съедобная, ну и тут  из нее шашлых-машлык, вино рекой, пир горой, песни, танцы, гуляния, а заодно Господу можно будет как всегда втюхать часть обещанного.
Надо признать, что Иеффай, перейдя из разбойника в статус национального героя,  не сжульничал, и не подговорил  простодушных евреев выпустить  навстречу хотя бы цыпленка, а потому случилось непредвиденное даже при наличии множества      евреев, обладающих национальной способностью предсказывать события - навстречу вышла его единственная дочь, пребывавшая в непогрешимом отрочестве.  Озадаченный Иеффай, разумеется, тут же обратился к Всевышнему с вопросом, мол, как тут поступить, но судя по молчанию в ответ, рассудил, что оно есть знак согласия,  и,  что дочь теперь нужно подпалить на костре, дабы дым всесожжения дошел до ноздрей Творца Вселенной.
Узнав о своей предстоящей судьбе,  дочь попыталась связать в логическую цепочку событий  от вполне объяснимого выхода из дома навстречу к любимому отцу, до своего направления этим  любящим родителем  на лютую казнь, но не справилась с задачкой,   и  попросила отца только отпустить её на два месяца, дабы  она с подругами могла оплакать в горах свою участь. Через два месяца она вернулась, и «он совершил над нею обет свой, который дал, и она не познала мужа» (Суд. 11:39).
Здесь надо отметить, что автор в Писании придерживается понятия «обет», облагораживая  обещание Иеффая, и,  устраняя несущественные детали бессмысленного и  жестокого убийства. При этом он уточняет  факт святости жертвы, очевидно, по его мнению, заслуживающий особой благосклонности Творца.
Так закончилась жизнь добродетельной, благовоспитанной  и целомудренной девушки.
А ее отец, бывший разбойник, военачальник, детоубийца  Иеффай за заслуги перед Отечеством был возведен благодарными соотечественниками  в судьи,  и  до самой смерти заправлял вопросами законности и справедливости. 
Судя по отсутствии других историй, Иеффай уже не давал никому  идиотских  обещаний, и не исполнял  самые бесчеловечные из данных людьми Всевышнему.