Водное бедствие

     Раздвинув  тёмно-зелёные  листья   камыша,   из  зарослей  шагнул  старинный   рыбак – дед  Миша.  Он   воззрился  на   водную   гладь   озера,   сию   секунду   его   глаза  наполнились  непередаваемым  ужасом,  и  рыболов,  мгновенно  остолбенев,  медленно  попятился  в   камышовую   гущу.  Из-под  серо-сизых  усов   деда  Миши  вырвалось   самое  дьявольское  по  содержанию  и  громкости  восклицание.  Именно    таким   тоном  выкрикнул   бы  какой-нибудь  далёкий   пьемонтский  дон  Коловоротти  своё   коронное  «Санта  Розалия!»,  увидев,   как  соседские   мулы  топчут  его  виноградники.  Но   дед  Миша   отнюдь  не   вспоминал   никого  из  святых,   он   выдал   мощнейший    залп    самой   высококачественной  русской   нецензурщины.  И   тому    была    весомая   причина – вся   некогда   чистейшая  и  великолепнейшая   поверхность  озера   была   затянута   густой  зеленовато-радужной  плёнкой   с  повсеместно  вздувающимися  адскими   пузырями.  Пузыри  раздувались  до  невероятных  размеров  и   гулко   лопались,  оставляя   на   воде  явно  высокохимические   разводы.  Тут   и   там   виднелись  увязнувшие  в  отвратительной   жиже  бездыханные   рыбы.

      Повторив  свой  исполненный   отчаяния  крик,  дед  Миша   скрылся   в   камышах.

      Через  полтора   часа  на   берег  примчалось  всё  многообразие  экстренных   служб,  вызванных   дедом  Мишей:  здесь  были  спасатели,  пожарные  с  лестницей,  сонные   сержанты   на   полицейском  «Бобике»,  «скорая   помощь»  с   металлическими   носилками.   Примчались   и   вездесущие  телевизионщики,   моментально  опутав  всю   береговую    линию  своими  змееподобными   проводами.

   –    На   озёрных  просторах   мы   видим   самое  начало   разыгрывающейся  природной   катастрофы, –   вещал  в   камеру   взъерошенный  ошалевший   журналист. – Первым,   кто  прибыл   на   место  катаклизма,  оказался  местный   рыбак   Михаил!

      Любопытному   объективу   телекамеры  тут   же   был   предъявлен  возмущённый  и  перепуганный   дед   Миша:
   –    Ясно   это,  как   белый   день!   Вон   они – губители  природы! – И  сухой  палец   рассерженного  старика  указал  в  сторону  пыхтящего   и  изрыгающего  чёрные  удушливые  клубы   дыма  комбината    «Роспластмасстех»,  нагло  растянувшего  свои  корпуса  по  противоположному    берегу    озера.
   –   В  причинах  случившегося  будет  разбираться  московская  эколого-гидрологическая  чрезвычайная   комиссия, – прокричал   в  мохнатый   микрофон  лохматый   корреспондент. – А   пока    мы   воздержимся   от  преждевременных   выводов  и  необоснованных   обвинений!

       Через  два  дня  к  берегам  покрытого  радужной  пузырящейся  жижей  озера   нагрянули  московские   чрезвычайные    экологи.  В   количестве   двенадцати  человек.  Они   рассыпались   по   берегу,  принялись  набирать  в  свои   научные  мензурки  отвратительную  ядовито-зелёную  влагу,  затянувшую  поверхность   озера,  носиться   по  камышам,   вздыхать   и   качать   головами.   Среди  них  высился,  как    мифический   титан,  длинный    и   плечистый  председатель  комиссии,  сурово  вышагивающий  полутораметровыми  шагами  по  печальному   берегу.  Экологический   Геракл,  сдвинув  в   кучу   брови,  сурово   оглядел  озеро,  сунул  в   пузырящуюся  водицу   палец,  затем  методично  его  обсосал,  и,  преотчаянно  отплевавшись,   заключил:
   –      Курс   ясен.  Наша   цель – комбинат!

        И  чрезвычайные   экологи  во   главе  с  гераклоподобным  председателем  строем    двинулись  на   загадочное   предприятие  со  сверхтаинственным  названием  «Роспластмасстех».

   –   Мы эколого-гидрологическая комиссия из Москвы! Расследуем  причины  природной    катастрофы!  Пр-ропустить  немедленно! – рявкнул  громовым   басом  грозный   председатель  на   всю  проходную.  И   экологическая   дюжина   непробиваемым   строем,   как   фаланга  древнеримских  легионеров,   двинулась  в  наступление
   –  Начальника  фильтрационно-очистительных  коммуникаций – сюда  живо! – проревел  на  весь  комбинат  главенствующий   рыцарь  экологии.

       И   практически   в  тот   же   миг  перед   эколого-гидрологической   дюжиной  предстал  маленький,  щупленький,  как   сурок   в  обмороке,  начальник   фильтрационно-очистительных  коммуникаций.  Он,   заикаясь   и   дрожа   от   страха,  тряс  в  воздухе  разными  актами,  заключениями   и  прочими  бумажками   и  еле   слышно    блеял:
   –  У нас бельгийское  оборудование… Фирма!.. Все документы  в  полнейшем  порядке…  Всё  у  директора   в   сейфе… Гарантия   чистого  сброса!.. Всё   в   порядке!...  В   сейфе  хранятся  док-кументы…
   –  К  директору! Живо! – свирепо скомандовал  экологический богатырь, и  вся  комиссия   устремилась  в  начальственные   чертоги.

      Там  навстречу  комиссионной   дюжине  явилась  милейшая  секретарша  Маргарита  Викторовна  и,  приторно  улыбаясь,  изрекла:
   – Наш  директор Сергей Олегович сейчас на всероссийском бизнес-форуме  в  Петербурге.  Он   извиняется   и  просит  его  подождать.  Он   будет   с   минуты    на   минуту,  его  самолёт   уже    на   подлёте   к  городу.
   –   Ждём, – свирепо   отрезал  экологический   Геракл,   и    вся   его   подопечная   дружина  чинно   расселась  на   кожаных  креслах  в   приёмной.

      Через  пятнадцать  минут   та   же   секретарша  необычайно  сладостно  обратилась  к  томящимся    в  ожидании   экологам:
   –  В  нашей   заводской   столовой  по   распоряжению  Сергея  Олеговича  вам  приготовили   дружеский  кофе.  Будем   рады,   если   откушаете!
   –   Откушаем, – ответил  суровый  скалоподобный  председатель,  вставая   с   кресла.  За   ним   вся  гидрологическая   братия  проследовала  в  столовую  непоколебимым  строем.

        К  слову  сказать,  в  заводской  столовой  для   чрезвычайной   комиссии  из  Москвы  был  готов   не   только  дружеский   кофе,  но   и   товарищеские   шашлыки,   братская   икра,  приятельские  салаты  и   португальский  портвейн  винтажа  1993 года.

   –   Проэкспертируем, – деловито изрёк  председатель,  и  московская  дюжина  загремела  вилками  и  бокалами,  объявив,  что  у  них  начался  экстренный   комиссионный   совет.
   –  Глянуть   бы   нам,  Андрей   Витальевич,  эксплуатационные    ведомости  фильтрационных  мембран, - напоминал  один  эколог  другому,  уминая   за   обе   щёки  куриную  грудку  под  соусом  «Пекинский   закат».
   –    И сроки пломбировки   фильтров,  Егор  Николаевич,  надо  не  забыть  посмотреть! –  налегая  на  мраморную  говядину,  говорил  его  коллега.
   –   А ну их к свиньям  те фильтры, Роман Евгеньевич,  плесните-ка  мне  той  наливочки!  Очень  уж  она   распрекрасна!

       Экологи   чокались    и   вздымали  над  блюдами   бутерброды,  не   прерывая  своего   экстренного  совещания.

       Наконец,  когда  гидрологическая   братия  насытилась  и,   развалясь   на   стульях,  извергала  почти  вулканические   отрыжки,  вновь  возникшая   секретарша  объявила,  что  «Сергей   Олегович  прибыли».

       По  пути  в  приёмную   директора  некогда  стройные   ряды   экологов  несколько   растянулись  по  предприятию.  Члены  чрезвычайной   комиссии  раскачивались,   как  на   балтийских  волнах,   икали,   а  один  из  заместителей  Геракла   даже  несколько   раз  предпринимал  попытку  затянуть  «Златые  горы».  В  столь  живописном   варианте  они   и  прибыли  в   директорские   покои.

   –    Акт   бы   нам… – нараспев   сказал  глава  икающей   дюжины, – …  от  предыдущей  проверки…
   –  У  нас  всё   в  порядке,  господа! –  жизнерадостно  заявил  директор. – Наш  комбинат  как  наиболее  перспективный  бизнес-проект  контролируется   лично   губернатором  области!  Можете  поинтересоваться   лично   у   него.
   –  Хор-рошо.   К  губернатору! – воскликнул  раскачивающийся   экологический  Геракл,   и   его   братия   потекла   с   комбината,  потеряв   двух   членов  комиссии  где-то  по   пути  к   проходной.

        В  пафосно  укутанных  алым   бархатом  стенах  областной   администрации  голос  председательствующего  Геракла,  уже  немного  протрезвевшего,  прозвучал  теперь  менее  напевно:
   –     М-мы  из  Москвы!  Комиссия!
   –      Чрезвычайная! – подсказал  председателю  протиснувшийся   сбоку   зам.
   –      Да,  чрезвычайная  эколого-гидрологическая  комиссия   по  поводу  катаклизма   на   озере!  Будьте  добры  пр-ропустить   к  губернатору! –   с  несколько  смягчённой  настойчивостью  сказал  экологический   предводитель.

         Когда  же  чрезвычайная  дружина  поднялась  в  губернаторскую  обитель,  ей  навстречу  выпорхнула  секретарша,  такая  же  театрально  дружелюбная,   как  и  в   случае   с  комбинатом.

   –    Господин  губернатор  сейчас  в  командировке  в  Москве, – объявила  секретарша. – Он  велел  разместить  вас   в  гостинице  «Громада»!
   –     Ух  ты!   Дружеский   кофе! – восторженно  воскликнул  Гераклов   зам. – Мы  это   любим!  Размещайте   нас   живее!..

         В последующие  дни  комиссии  по   указу   губернатора  были  продемонстрированы  все   самые  яркие  достопримечательности  города.  Экологов   возили   на   вечное   строительство  моста,   показывали  оперетты  в   музыкальном   театре  и   дважды    за   неделю  провернули   на   чёртовом  колесе.  Неминуемо  любая  экскурсионная   программа   завершилась  в  ресторане  «Малахит».

   –    А  у   нас,  Егор  Николаевич,  уже   образцы   тех  проб   с   озера  в   пробирках  завонялись! –   радостно  докладывал  развесёлый  эколог  своему  коллеге.
   –     А   и   бес   с  ними,  Роман  Евгеньевич!  Нас   обещали  завтра  свозить   в   местное  кабаре!  Там,   говорят,  девочки-огонь!..

        Наконец,  через  неделю  чрезвычайная   эколого-гидрологическая  комиссия – неописуемо  помятая,  в   словно   изжёванных  пиджаках – была   представлена  губернатору.  Все   её   члены   имели  необыкновенно   истасканный  вид,  ежеминутно  отхлёбывали   из  пластиковых   бутылей  минералочку,   а   зам  Геракла  даже   сиял    живописным   фингалом,   обрамляющим  его   левое   око.

   –    И    что   же,  господа,  привело  вас   к   нам? – важно  спросил  у  помятого  председателя  толстощёкий  губернатор.

        Предводитель  экологов  со   звенящей,   как  негритянский   тамтам,  головой  неуверенно  молвил:
   –    Да  озеро  тут  у   вас   одно   засорилось.   Вроде   бы   комбинат  виноват…  Этот – как  его?  «Росмасплас»…  или  «Пласросмасс»…  Щас! – Он   полез   в   карман,  извлёк   оттуда  измятый  клочок    бумажки   и   зачитал:  –  «ОАО  Роспластмасстех»!  Во!
   –   «Роспластмасстех»?!  Не   может   быть,  господа! – заверил  комиссию   пузатый  губернатор. – Это  образцовое   предприятие,  очень  перспективный   бизнес-объект,  на   его   развитие   привлечены  иностранные   инвестиции!  Он   по   определению   ничего  не  может  засорять!  Подождите,   мы   сейчас  наберём  в  Москву  Герману  Наумовичу,  уточним! – губернатор  взялся   за   телефон. –   Алё,  Герман  Наумович,  добрый  день!  Герман  Наумович,  тут  какие-то  господа  из  комиссии  говорят,  что  «Роспластмасстех»  засорил  что-то…  Да,  да…  Вот  именно!  Вот   и  я   говорю,  Герман  Наумович!  Именно!..  Соединить?..  Секунду! -   улыбающийся   глава  области  протянул   трубку    вмиг  присмиревшему  председателю  экологов.
   –    Здравствуйте… –  сглотнув  слюну,  выдохнул  в   телефон  перепуганный   Геракл  с   округлёнными   глазами. – Мы…  да…  Мы  прибыли  по   распоряжению…   М-мы,     изв-вините,   б-были  направлены…   Я…   Мы…  Извините… – робко   вещал   в  трубку  совершенно  придавленный   высокой   должностью  далёкого  собеседника  экологический   предводитель. – М-мы  не   были  проинструктированы  на  эт-тот  счёт…   не   в  курсе,  к-короче…  Извините!..

         И  ранее  важная  и   суровая   натура  председателя  гидрологической   чрезвычайной  комиссии  мгновенно скукожилась   и   присмирела.  Колоссальный   свирепый  Геракл  моментально  сдулся,   будто  воздушный   шарик,  проколотый   сбоку   шилом.

        И   уже  на   следующий   вечер  на   экранах  телевизоров  возник  перекошенный   от  смятения  лик   главы  чрезвычайной   экологической  комиссии   из  Москвы.   Физия   председателя   экологов  бледнела,   краснела,  молниеносно покрывалась    алыми  пятнами,  и  экс-Геракл  блеял  в  журналистскую  камеру:
   –    По  результатам  нашего  расследования  были  выяснены  причины  природного  катаклизма  на   озере,  повлекшего  массовую  гибель  рыбы.  Ранее   предполагавшаяся   версия  с  виной  «ОАО  Роспластмасстех»  отвергнута.  Установлено,  что   причиной   водного   бедствия  послужило  резкое  изменение  природно-климатических  условий  приземного   слоя  атмосферы  в   данном   районе.  По   мнению   наших  специалистов,   такое   могло  произойти  по  причине   усиления  магнитно-радиационных   импульсов  Солнца,  которые  в   народе   называются   вспышками…

         …И   старинный   рыбак  дед  Миша,  выключив   телевизор  после  репортажа  с   отчётом   экологов,  задумчиво   почесал  свой   алюминиево-седой  затылок  и   изумлённо   изрёк:
   –   Вот,  ить,  бляха-муха,  дела!  Мы-то   думали,  шо   это   завод  набедокурил,  тарарам  подняли,  а  оно   оказалось – на  Солнце   вспышки!  Ну,  недаром  тут   специалисты  из  самой   Москвы   разбирались,  им  виднее!..


                28  июля  2021г.,
                г. Барнаул