Понятно

Кузнецов затормозил на парковке универсама.
- Кому в магазин надо? - опросил он салон, чуть повернув голову направо.
Все молчали. Жлында задумчиво вылез с заднего пассажирского и обиженно обернулся к машине:
- А что, со мной никто не идёт? ... Ну, ладно, - он медленно двинул к жёлтой коробке универсама. В ладони его пряталась дымящаяся сигарета, и он явно намеревался ее докурить.
- Энергетик мне возьми какой-нибудь, пожалуйста, - чирикнула из салона Лопушкина.
- А сама что? - отказался быть галантным Жлында.
- А мне без паспорта все равно не отпустят ...
- Иди уже! - не открывая глаз, с переднего пассажирского подогнал Жлынду брутальный Алик.
- Булочек ему возьми. Чтоб во весь рот, - отозвался с заднего Гудилин.
- сам заткнись ... Все уши оттоптал ... И мозг! Пять минут дай в тишине посидеть, - вяло огрызнулся Алик.
- Пять посиди, так и быть и *** с тобой, - смилостивился Гудилин, - хотя топтать там было решительно нечего.
Спящий на водительском Кузнецов беззвучно хохотнул, на этом прения закончились, и Ларгус приумолк ...

... - походу, заблудился парень в трёх лавках: сигареты, Москитол и дамский энергетик - через десять минут счёл нужным заметить Гудилин.
- Да лучше бы сама уже сходила! - согласилась Лопушкина.
- Щас придет ... - зевнул Кузнецов и потянулся к телефону.
- На кассе, небось, завис. С телефона оплата не проходит, - принялся рассуждать Альберт, - или опять ящик бухла перед ним кто-нибудь берет ...
- 9 утра?! - удивился Гудилин.
- Так, область, - пояснил Альберт, - у них с девяти продается. К тому же - пятница ...
- И даже не тринадцатое ... - Гудилин открыл дверь и спустил ноги. – мож, там инфундибулум какой.
- Чего?! - поддался на провокацию Алик.
- Ну, пространственно-временной инфундибулум, воронка то есть. Щас объясню ...
- Не надо! - рявкнул Алик, и Ларгус опять погрузился в молчание.
Жлында не появлялся.
Двери универсама регулярно впускали и выпускали посетителей, автомобили подъезжали к парковке и уезжали с нее. Но канареечная ветровка Жлынды ни разу не промелькнула даже в затонированых окнах универсама.
- Пойду водички возьму, раз мы тут надолго, - Алик вытащил свои сто двадцать килограмм из салона и направился к магазину ...

... - ну что, кто следующий - мрачно обернулся назад Кузнецов через восемь минут.
- Что, оба шхерятся? - поинтересовался Гудилин.
- Нну ... Алик что-то хрипит неразборчиво, и - тишина ..., а Жлында и вовсе вне зоны. Пойдешь?
- А че я? Это вы моду завели в лавки заезжать. Я там и сам запросто заблужусь. Вон, кому-то энергетик до усеру понадобился, - он кивнул на Лопушкину, - пусть идёт. Может их там ОМОН на пол кладет? Нашли траву какую-нибудь у Жлынды. Или Алика за Талиба приняли ...
Лопушкина зашипела что-то из дальнего угла насчёт того, кого тут омону надо бы на пол класть. Кузнецов открыл было дверь, но почему-то передумал и со странной улыбкой предложил:
- Может, морского кинем? Коллеги удивились, но кинули. Вышло 16. Кузнецов ткнул пальцем вверх, потом в себя и, отсчитав четыре круга, остановился на Лопушкиной.
- Ну, почему я? - проныла та.
- Потому что тебя не жалко ни хрена, даже морскому богу, - напутствовал Гудилин, - На ком считалка, тому и палка.
Кузнецов опять хохотнул, но на этот раз совсем коротко.
Лопушкина вышла.
Дело было неладно.

Оставшись на противоположных углах салона, оба почувствовали страх. Проводником его была навалившаяся тишина. Кузнецов включил было эмпэтри, но сморщился от Портишед и тут же выключил.
... - набери её - угрюмо произнес Гудилин.
Гудки прервались каким-то скрежетом и отрывистым вскриком или стоном. После чего на экране появилась надпись "неправильно введен номер". Кузнецов ругнулся и вышел из машины.
- стой! - окликнул его Гудилин. - Не ходи.
- Да ладно, че ...
- Ниче. Фигня какая-то. Я попробую через окна или вход посмотреть. Бог не выдаст нам на прИрост ...

Оставшись один и наблюдая за тем, как Гудилин прогуливается вдоль коричневых, непроницаемых окон универсама, топчется на бетонном крыльце, то спускаясь, то снова поднимаясь на него, Кузнецов продолжал и развивал в уме его безобидные версии: мол, ошибка в ориентировке (на одну букву, например) в номере машины, мол, кладут их там вежливо на пол, мирно борясь с терроризмом, и его положат, а потом ошибка выяснится, и поедут они дальше на работу, почти не задержавшись.
Но - время шло, минута, другая - вроде бы не много, но каждая расплавленным свинцом падала сквозь его волю на самое дно. Он почувствовал резь в животе и понял, что не зайдет в этот универсам ни при каких обстоятельствах.

Набрав Гудилина, он даже обрадовался, услышав после короткого гудка какие-то стоны и потрескивания. Он потянулся вызвать поочереди остальных, но под пальцем возникла эсэмэс от Лопушкиной: "захоgи. мы выбераим репеllент"

Ужас сковал Кузнецова. Привыкший со всем справляться сам, он стал оглядываться по сторонам, ища, кого можно позвать на помощь, но вокруг все вымерло, даже по шоссе никто не ехал. Нужно было выбраться из Ларгуса и войти в этот грёбаный универсам.
Он аккуратно, словно за ним наблюдают, отрыл водительскую дверь и опустил ногу на асфальт. Рядом с ногой из-под машины выкатилась и остановилась пустая алюминиевая банка. Кузнецов вздрогнул, машинально подняв ногу. "... lial energi" - прочел он на банке. Ветра тоже не было. Он осторожно, словно в банке сидела змея, втянул ногу обратно, закрыл дверь и повернул ключ зажигания ...

Пустая трасса и полный бак кончились быстро. Понятное желание оказаться подальше от кольцевой и автострад сбылось - он ехал по грунтовке в маленький поселок, лихорадочно соображая, может ли кто-нибудь знать, что он именно здесь начал менять кровлю три недели назад, и договорился с хозяином, что ключ будет на балке под крышей беседки ...
Где заправиться, что сказать жене, что сообщить руководству, он не думал вообще.
Ужас отпустил его, предоставив место холодному расчету, где можно зарыться поглубже и потише ...

Деревенский сельпо, переделанный в магазин-кафе "Встреча" располагался на въезде сразу после мостика через коричневый пенистый ручей.
Кузнецов понимал, что необходимости нет, но всё-таки остановился. "Пожрать чего-нибудь и водки" - подумал он, словно повторяя чью-то установку. Зазвенели металлические трубки над входом, Кузнецов придержал дверь. На уютном гостеприимном прилавке было сразу все, что нужно, но за прилавком никого не было.
- Есть кто? ... - неуверенно произнес Кузнецов и оглянулся: за пивным холодильником был проход в соседнее помещение. За проходом виднелись столики, очевидно, кафе. Идти туда не хотелось. Странная тишина доносилась из кафе, и Кузнецов остановился на середине прохода. Не ужас, но усталая тень его вернулась и сковала. Он замер на несколько секунд, отчётливо расслышав, что из кафе доносится тихий, пощелкивающий стрекот, словно и без того нехитрую песню воробья обрезали, зациклили и включили на самом низком уровне громкости.

Ларгус не завелся. Плевать. У ворот, на участках дач, пристроенных к вымирающей деревеньке - везде поблескивали чьи-то тачки. Бенз найдется. Он никуда не спешил.

"Надо было и водку прихватить" - досадовал он, открывая вторую из четырех, вытащенных из безхозного холодильника банок, - "Придурки ... Надо будет денег им вечером отдать"
Он свернул к ручью, не дойдя до дома. Выкошенная поляна на берегу сменилась растоптанных подходом, кокетливо отгородившимся от глаз изуродованным ивняком.
На ней открыл третью банку и взял себя в руки.
Надо было позвонить. Всем.
Он прикинул, и вышло около десяти номеров. Слова подбирались с трудом, но он отважно достал из кармана телефон. 23 процента. На пару звонков ... Только всех запутать. Он убрал телефон и неохотно встал. Нащупал в рюкзаке зарядку ... В доме должен быть свет, разберемся ...
Уходить от ручья не хотелось. Ручей непрерывно ворковал что-то вроде wonderful life, теперь уже за спиной. На первой линии в двух участках от цели его бегства громоздился знакомый недостроенный особняк. Изначально он приезжал именно сюда - на каркас, потом уже перебрался через два участка - на кровлю. Ага, ставят коробки, доделывают откосы ... Вконец осмелевший Кузнецов решил полюбопытствовать о строительных нюансах. Отлив у крыльца, он прикинул по траве, что на стройке дней пять-семь никто не появлялся.

Поднявшись на второй этаж, он лениво осмотрел стропила, оконные коробки, вспомнил, что доски, по которым он топчется, тоже настилал он. "Надо же, не разошлись" - он присел на корточки разглядеть швы и провел пальцами по затоптанным доскам ... Ещё раз ... Оцепенев на пару секунд, он яростно ногтями стал скрести доски. Это был бетон. Какой-то Чертов бетон! ...
Он вскочил, как ужаленный. Попятился к окну и онемевшими руками стал ощупывать коробку. В тех местах, где он проводил рукой, грязно-желтый цвет еловой доски становился серым, а фактура - матово ровной.
На негнущийся ногах он спустился в зал первого этажа, тот явно стал темнее, и широкий проем в прихожую тоже темнел. Он шагнул в него. Входного проема больше не было. Не было журчания ручья, не было шелеста листьев. Была ровная серая стена, вдоль которой стоял длинный серый стол.
Он обернулся. Проема, через который он только что вошёл, тоже больше не было.
За длинным серым столом ровно по центру сидел Жлында. Он был абсолютно неподвижен, взгляд его абсолютно ничего не выражал, как и взгляд Алика, сидящего справа. Алик моргал, его веки то и дело стягивались вокруг огромных черных глазниц, как диафрагма объектива. Из глаз Лопушкиной, сидящей слева от Жлынды, стекала густая изумрудная жидкость. Над троицей возвышался бесцветный полупрозрачный Гудилин, покачиваясь в воздухе как метроном.
- Привет, как вы тут ... Это ... - выдавил себя Кузнецов.
В ответ защелкало, заскрежетало, застрекотало ...
- Понятно ...


Рассказ основан на реальных событиях,
имевших место 9 июня 2022
(Объект Токсово, СНТ "Медиа-Озерки")