Теракт

        Спокойное солнечное утро.
Сын проснулся и, потерянно озираясь по сторонам, неожиданно спрашивает: «Я, что умер?»
        Я удивленно: «Ой, не говори ерунду, с чего бы это вдруг?»
        Сын с грустью в голосе: «Да, я умер….»

        Этот злополучный разговор произошел на второй  день после теракта. Я не придала ему особого значения, но настояла, чтобы он прямо с утра поехал в медицинский центр «Каплан» и попросил, чтобы его там осмотрели специалисты на предмет скрытых осколков.
        Все его лицо, руки были в порезах, ссадинах и ушибах.
        Теракт произошел на дороге, он работал водителем огромного фургона. Едущую перед ним маршрутку резко и неожиданно остановил военный патруль. В сантиметрах от нее едва успел затормозить и он. И тут грохнул взрыв! Маршрутка разорвалась как консервная банка. Столб пламени и летящие куски человеческих тел… Ударная волна настигла его в кабине. Осколки стекла, кровь своя и чужая,  человеческие останки лежавшие повсюду…
         В маршрутке погибли все, чудом уцелела лишь собака-поводырь, которая лежала глубоко под сиденьем, но и она была ранена. Примчались несколько амбулансов, но  спасать было некого. За раненой собакой прилетел вертолет. С сына смыли кровь, обработали порезы, от госпитализации он отказался – в его фургоне  был многомиллионный груз, за который он материально отвечал и не мог просто так его бросить. 
         Позвонил своему начальству, попросил подмену.  И остался  ждать на обочине, отрешено наблюдая за сбором  человеческих останков.            
         Запоздало подскочили полиция, журналисты, телевизионщики.
         Дома он появился к вечеру.
         Наше состояние было трудно описать, это был и дикий  до мурашек ужас и слезы счастья одновременно – он был жив, с руками, ногами, он видел, он слышал!  Это было чудом!
         На следующий день во всех газетах гордо отрапортовали об успешной операции по  ликвидации арабского террориста-смертника…
         А для нас наступили страшные дни.
         Однажды утром, сын встал и не узнал нас.
         Спрашивает: ” А Вы кто?” Я спокойно отвечаю, что я его мать, а это его отец.
        “Вы меня усыновили?” Нет, отвечаю ему, я тебя родила. Было видно, что он не поверил, но из вежливости  промолчал. Мы собрали кучу его детских фотографий, но  они его не заинтересовали, он не узнавал себя, он вообще о себе ничего не знал. Пошла долгая череда врачебных осмотров, комиссий, которые  его пугали и очень раздражали одновременно.
         В результате установили инвалидность с полной потерей трудоспособности,  крошечную пенсию и пожизненное лечение.
         Я часто с грустью смотрю на него. Совсем недавно, он молодой и очень красивый парень, благополучно отслужил в армии, в пограничных войсках, в опасной зоне, где погиб его друг. В боевую часть он пошел сам, добровольно. Мы все время  переживали за него. Но он отслужил и вернулся здоровым,  веселым и возмужавшим.
         Беда ворвалась в наш дом неожиданно и откуда  мы ее  никогда не ждали. Вся его жизнь  и наша  круто  изменилась в одно мгновение, раз и навсегда …