Господин Коричневый и плановая экономика

              ***
     Несколько месяцев назад мне позвонила бывшая одноклассница Оля Малышева.

     Звонок был неожиданным: до того дня мы лишь периодически поздравляли друг друга с праздниками посредством мессенджеров.

     Ольга, правда, неоднократно приглашала посетить ее салон, где меня должны были обслужить по высшему разряду. Но, честно говоря, с трудом могу представить, как можно выставить ноги для педикюра бывшей однокласснице.

     Кроме того, благодаря Олечке, я узнала об огромном количестве православных праздников.

     Именно от Оли с самого утра мне прилетает первая поздравительная открытка, которой я весьма щедро делюсь потом со всем миром!

– Виолетта, спасай! – начала Ольга беседу без особых прелюдий. – Подтяни мою Ксюшу по английскому, пожалуйста! За ценой не постоим: сколько скажешь, столько будем платить! У нее одни тройки. Говорит, что англичанка ее ненавидит, поэтому валит постоянно.

– Оля, но я не даю частные уроки: времени нет. Мне бы своего к лицею подготовить, чтобы вступительные тесты сдал хорошо. Но, если хочешь, я могу провести диагностику. Коль уж так не терпится узнать, «глушит» ли ее учитель, можем на эти выходные договориться.

     И мы договорились на ближайшую субботу.
               
                ***

     Самое яркое событие, связанное с Олей Малышевой и школой, произошло когда-то на уроке немецкого языка.
     Оля не любила язык Гете и Шиллера, не понимала его, но  не особо унывала по этому поводу. Хотя природная ответственность заставляла девочку брать в руки словарь и дотошно переводить каждое слово.

     Особенно долго она искала в словаре личные формы глаголов. Вряд ли я смогу забыть многозначительный взгляд нашей несравненной Клары Матвеевны после перевода ученицы Малышевой:

– Господин Коричневый имел жену и детей.
     Кто-то очень нехороший решил пошутить над Олей и подсказал такой веселый перевод.

     Поэтому, встречая фамилию Браун, я всегда вспоминаю Олю Малышеву.

     Незнание языка не помешало ей выйти удачно замуж и стать востребованным специалистом по маникюру и педикюру. И не просто там одним из, а настоящим мастером.

     Видимо дочь «любовь» к иностранным языкам унаследовала от мамы.
               
              ***

     В субботу Ольга вместе с дочерью-подростком Ксенией прибыли в оговоренное время к нам в гости.

     Дома свой собственный подросток, четырнадцатилетний сын Митя, маялся от безделья. 

    Митька считал, что имеет полное право на это в субботу, так как уже успел отработать два часа с репетитором по математике и полтора часа в спортзале.

     Митиным родителям приходилось прибегать ко всякого  рода уловкам, чтобы дитя окончательно не разорвало связь с реальностью и поменьше торчало в онлайн-играх.

     Подростки быстро нашли общий язык и общались вовсю на своем птичьем языке, когда Оля обратилась к дочери:

– Ксения, бери пример с Виолетты Сергеевны! Учи языки – хоть мир увидишь! Не то будешь, как мать, чужие пятки пемзой драить!

– Ма! Не начинай, а? Какой мир с этой пандемией?

Я поддержала девочку:
– Отстань от ребенка! Каждому свое! Мотивация ей нужна. Но не про пятки же говорить надо!

     Мы все вместе попили чай с тортом, поговорили, повспоминали школу, лихие 90-е.

     Потом я вдруг вспомнила, что мне же еще рецензировать фильм один к понедельнику. Тут же в голову пришла идея, как сесть на два стула одновременно.

– А давайте фильм посмотрим! – предложила я.

     Мне было ясно, что девочка после просмотра расслабится, и у нее будет проще проверить знания.

     Было также любопытно мнение Митьки. Поймет ли он основную идею фильма?  И, хотя картина была шестнадцать плюс, я посчитала приемлемым данную работу посмотреть и обсудить с подростками четырнадцати лет.

     Уверена на двести процентов, что с вопросами гендерного воспитания затягивать не следует.

     Также было интересно, что увидит Оля Малышева? Ну и самое главное – я повторно хотела посмотреть один важный, по моему мнению, эпизод.

– Вилка, а про что фильм-то? – забравшись с ногами на диван, поинтересовалась Ольга.
– Про иностранный язык! Все, как вы и заказывали!

               
               ***

     Военную драму «Уроки фарси» смотрели четверо. Но каждый увидел свое.
               
              Сюжет

     1942 год. Бельгийский еврей Жиль Кремье пойман немецким патрулем при попытке пересечь границу Швейцарии.

     Нацисты везут его в лес к месту расстрела с другими такими же бедолагами. По дороге волей случая он обменивает бутерброд на книгу персидских сказок. Используя книгу в качестве подтверждения тому, что он является персом, молодой человек остается в живых.

     По счастливой случайности, перса ищет немецкий офицер концлагеря Клаус Кох, который мечтает после войны перебраться в Тегеран. Кох планирует открыть там ресторан, а для этого ему необходимо выучить фарси.

      Основная идея фильма

     Чтобы выжить, главному герою приходится буквально выдумать несуществующий язык, выдавая его за фарси. Жиль превращает реальные имена узников концлагеря в язык, на котором говорит с нацистским офицером, тем самым сохраняя себе жизнь и память о жертвах холокоста.

     Примечание: специально для фильма режиссер совместно с лингвистом из МГУ разработали словарь фальшивого фарси из шестисот слов.
               
               ***

     Когда фильм закончился, первой выступила Ольга:

– Не понимаю я этого Коха! – возмущалась одноклассница. – Неужели нормальную страну нельзя было выбрать? С выходом к морю, например. Разве мало развитых стран? Потом добавила, обращаясь к дочери:

– Поняла, Ксюша, для чего языки нужно знать? Вот чтобы Жиль делал, если бы фарси не знал! А так удалось уцелеть! Это, дочь, все благодаря знанию иностранного языка!

     Доченька за словом в карман не полезла. Видать, фильм ее расслабил окончательно:

– Не собираюсь ни в какую Персию, зачем мне персидский и фарси? Может, английский как-нибудь выучу: с ним нигде не пропадешь! А может какой-нибудь другой язык выучить? Какой будет полегче, Виолетта Сергеевна?

– Везде восемьдесят процентов зубрежки потребуется! – ответила я словами нашей незабвенной Елены Карловны.

     Митька решил поправить Ксюшу:
– Так Персия с 1935 года официально Ираном называется. А потом, глядя на мать, смутился:

– Мам, гордиться нечем: я погуглил! – признался подросток.

Ольга не прекращала возмущаться:

– Ну и страшные же эти немки! Интересно, а паста зубная у них была тогда? Или они с нечищеными зубами на свидания к своим фрицам бегали? И вообще, где они мылись? Или не мылись? А куда в туалет ходили? На унитаз или под куст?

     Мои же мысли крутились в другой плоскости: вокруг Коха и его слов относительно оставшихся двух лет войны. «Война будет длиться еще года два!» – произнес герой.
     Что это? Киноляп? Или плановая экономика военного времени? Неужели где-то есть планово-экономический отдел, который четко знает, сколько это безумие точно продлится, и где его конец?! 

     Почему Кох был уверен в триумфе вермахта, если в 1943 уже случится перелом в пользу антигитлеровской коалиции? Неужели это действительно just business?

     Почему один брат эмигрировал в Тегеран спокойно, а второй трусливо вступил в нацистскую партию? Фильм оставил кучу вопросов у каждого из нас, кроме Митьки.

     Английский я уже проверила у Ксюши ближе к вечеру. Пришлось констатировать тот факт, что ее знания были оценены объективно учителем.
Ольга обрадованно выдохнула:

– Ну и слава Богу! Очень уж не хотелось идти  ругаться с учителем.
Уже когда гости ушли, мой юный дипломат обратился ко мне:

– Мам, ты же говорила, что фильм про языки. А он про другое, да?
– Да! Ну и про что же этот фильм? – полюбопытствовала я.
– Про выживание любой ценой. Чего только не придумаешь, чтобы выжить! Знаешь, мам, мне Коха тоже жалко было, не только Жиля. Он добрый был.

«Ну, слава Богу, он понял!». Я была рада, что эксперимент со стульями удался.

Pic. film.ru