Кройщик. ведьма

это небольшая ветка от романа.

Глава Ведьма.
Однажды, в пору моей юности, я с одним помощником, на перекладных прибыл в одно село.
По различным слухам, ходившим в светском окружении, среди которого вращался около года, здесь в местечке находились давнишние артефакты: то ли книги, то ли иконы, то ли клады.
В общем, найденные вещи стояли бы бешеных денег.
Но никто не хотел своими ножками из столицы добираться в глухое село.
Я же с одним парнем, по имени Андрей, из той же тусовки, негласно подписался на то мероприятие.
Стоял конец лета, в руках болтались спортивные сумки: в них находился дефицит для обмена — по несколько бутылок водки, завернутых в газету чтобы не побились, и блоки сигарет, на моём плече торчал кассетный магнитофон, из которого звучали модные песни Жени Белоусова, за плечом помощника из рюкзака высовывалась ручка металлоискателя, а в наших головах играла вечная молодость. Хотя нет, про другого парня не уверен, но, во всяком случае, в моей именно так.
Войдя за околицу, сразу нашёл общий язык с первым же попавшимся похмельным мужичком, интересуясь, где тут можно остановиться на постой. За две сигареты, он благосклонно вызвался нас проводить до места, при этом не смолкая ни на минуту.
Местом оказалась просторная изба одинокой старушки.
За один «красный червонец», тогда в ходу были такие деньги, подслеповатая бабка согласилась нас пустить на временное житьё.
С условием; колоть дрова для печи, приносить воду из колодца.
Конечно, все удобства были на улице.
На следующий день прямо с утра мы приступили к выполнению миссии: налегке обошли село и окрестности, составили подробный план, где и что находиться: баня, сарай ли, или же огород с омшаником.
Попутно беседуя с местными сельчанами в основном стариками, ведь все мужики и бабы находились в полях, на разные темы, но неизменно приводя разговор в нужное нам русло: не слыхали ли они о какой-то архаике случайно завалявшейся среди ненужного мусора. При этом мы невзначай представлялись студентами филологами, прибывшими сюда, для собирания народного фольклора. Такая себе была легенда, но за неимением лучшего нам подходило. Для полного образа я доставал толстую тетрадь с авторучкой, помощник как бы щёлкал кнопкой магнитофона на запись.
Но на самом деле мы делали вид, что всё записываем, лишь фиксировали самое нужное из всех монологов дедов и бабушек.
На это уходило порядочно времени, но мы не опускали рук, надеясь хоть что-то отыскать стоящее.
Наконец, после нескольких дней непрерывного хождения по селу, куда входило: общение, выслушивание, угощения разносолами, посиделок с самогоном, приглашений на баню, оставления в ответ подарков из привезённого дефицита, нам повезло, — на руках оказалась кое-какая полезная инфа.
Она составляла крайне обрывистые сведения; что кто-то, где-то, о чем-то знал или видел, хотя в большинстве случаев оказывалось, не именно сам рассказчик был участником, а просто слышал об этом от других людей, а те тоже от других, которых уже нет на белом свете. В общем, всё было запутанно и непонятно: что искать, где искать.
Но был ещё один дом, куда мы не совали носа, дом Савватеихи.
Так её называли местные, и так же говорили нам, перемигиваясь и усмехаясь в сторонку:
— А не сходить ли вам к Савватеихи?