Формула порока

ПРОЛОГ


Воскресным вечером работа универсама заканчивалась: под усталым и одобрительным взглядом заведующей отделом грузчик Владимир выпил на ход ноги положенный по устному трудовому соглашению стакан водки.

 Руководство универсама ещё в период застоя сделало открытие, какое многократно подтверждалось экспериментами. Оказывается, для обеспечения погрузочно-разгрузочных работ выгоднее налить стакан бодяги труженику после смены за счёт администрации, чем ежеминутно в течении трудового дня следить за его трезвостью.
 Какой толк делать внушения в регулярные периоды пьяного безобразия, когда все равно приходится менять одного пьяного в стельку грузчика другим, потенциально таким же алкоголиком. Установленным порядком под страхом увольнения продавцам запрещалось поощрять любыми спиртосодержащими изделиями, включая кефир, даже самых полезных и покладистых грузчиков до окончания смены.

 Грузчик закусил пахучим сырком, кусочком копчёной охотничьей колбаски, слабо маринованными болгарскими перчиком и маленьким темно-зелёным огурчиком. В общем - заморил червячка.

Первичный привычный ожёг горла водкой прошёл быстро и тело начало ощущать внутреннее тепло, которого организм терпеливо ждал уже двое суток. Приход тепла снимал напряжение трудовой двухдневки, и по телу разливалась расслабленность. В подобные времена он испытывал самые приятные чувства, бескрайнюю любовь и к чудесной заведующей, и ко всем прекрасным работникам прилавка, и ко всему человечеству.

– Счастливо отдыхать, Володя, – простилась заведующая, дородная блондинка, которая ежегодно отмечала тридцатилетие в свой день рождения.

Владимир пожелал всем быть здоровыми и, уложив две банки импортного пива на дно пластикового пакета с изображением Медного Всадника, направился домой.
Заморскими изделиями его регулярно одаривали девочки продавцы, потворствуя его слабости. Главным его достоинством являлась приветливая добродушная улыбка, пикантность которой придавали красивые ослепительно белые зубы. Чтобы лишний раз увидеть эту улыбку и обменяться парой слов с приятного вида парнем молоденькие продавщицы, случалось, озадачивали грузчика пустяками.











I   Вечер воскресенья



Шумом и прохладным смогом встретила его улица, жизнь которой продолжалась ночью. Здесь пыхтели толстыми задами разноцветные иномарки; синий вездеход, сверкая никелированными трубами, искал бездорожье. Без всякой зависимости от страны производителя, редкая машина пролетала, блистая чистотой, и даже в сумерках виднелось чёрное облако, оставляемое позади детищем венгерского народа «Икарусом».

Одна лишь река Смоленка тихо несла свои тёмные воды и кропотливо трудилась, разделяя дома и улицы, кладбища и церкви. Она отрезала остров Голодай от Васильевского, но люди соединили их мостами и своими душами.

Жёлтая полная Луна и загадочные серебристые звезды освещали космос и гранитную набережную, пробивая лучами громадные расстояния. Снизу улица подсвечивалась из окон и подмигивающей рекламой. Лихой ковбой призывал курить американские сигареты, пачка которых стоила дороже четырёх буханок хлеба. Реклама, выполненная на автобусной остановке, призывала пить водку «Охта», поясняя, что Петербург начинался с Охты. Другая наклеенная здесь же рекламная листовка призывала употребить водку «Флагман» без объяснения причин.

Через десять минут Владимир вставил ригельный ключ в замочную скважину, открыл двойную дверь и, пройдя через прихожую, очутился в своей комнате. Он включил свет, телевизор; повесил верхнюю одежду в коричневый платяной шкаф; облачился в спортивный синий хлопчатобумажный костюм, который дотоле мирно поджидал его в обширном сером кресле. Он собирался пойти принять душ, но раздался стук в дверь, и вошла сияющая соседка. Её лицо источало радушную улыбку.

– Приветик, Вовочка, пойдём к нам, поужинаем, – радушно пригласила она и поманила Владимира длинным указательным изящным пальчиком, грациозно сгибая его.

– Добрый вечер, что случилось, Елизавета?

– Сегодня же первое воскресенье за последние семь дней, – нараспев произнесла она и, приподнимая чётко нарисованные дуги бровей, многообещающе улыбнулась.
– Ты сегодня, как вижу, особенно наштукатуренная.

– Я премного благодарна твоим изысканным комплиментам. А у нас гостья с Украины имеется, Оксана, между прочим, ас-тро-лог, – Лиза произносила отдельно каждый слог.

Она использовала длинные носовые звуки, устоять перед которым мог разве что глухой. Выговаривая последнюю фразу, она подошла к юноше вплотную. Обдав привлекательным ароматом, она погладила изящными пальцами тёмную волнистую шевелюру совсем как в цирковом представлении, когда уверенная укротительница теребит кожаной перчаткой причёску выдрессированного льва.

В знак приветствия он поцеловал девушку в щёчку.

– Хорошо, надо думать, нужна утварь? – Владимир осмотрел заполненную посудой румынскую стенку.

– Спасибо, все уже готово, – Лиза привычно дотронулась лбом до левой щеки соседа.

– Досмотрю программу «Уральские пельмени» про обучение курсантов в военном училище и пренепременно зайду.

Медленно и грациозно Лиза удалилась, оставляя за собой умопомрачительный шлейф благоухания.

Пока заканчивалась комическая зарисовка с Анной Семенович, Владимир надел свежую сорочку и, захватив банки пива из пакета и бутылку водки из холодильника «Бирюса», направился в комнату Лизы.

Телевизор «Самсунг» доносил стоны Меладзе. Экран показывал искажённое гримасой боли лицо певца. Чёрная прядь волос, спадая, закрывала половину лба, прибавляя динамики его движениям и подчёркивая титанический труд, производимый перед телекамерами. Валерий стремился голосом, жестами и мимикой под медленную ритмичную музыку донести сердцу каждого телезрителя сокровенный смысл слов танго белого мотылька у открытого очага.

Картины на стенах апартаментов соседки изображали морские просторы с романтическими парусниками, у раскладного дивана стоял торшер с галогеновым светильником, а за ним поблёскивал надраенной медью корабельный штурвал. Середину потолка занимали многочисленные элементы хрустальной люстры. Блестящий паркет под ней был свободен, и мог представлять при случае танцплощадку. Большую часть противоположной стены занимали стеллаж с книгами и журналами, среди которых устроились крупногабаритный стереофонический магнитофон, музыкальный центр и моноблок японского производства. Имелась белая, как первозданный снег, дверь, на которой красовалось привлекательным оранжевым курсивом конкретное слово «Спальная», так что перепутывание исключалось. Затейливая индийской работы бронзовая ручка двери приковывала внимание и вызывала желание прикоснуться к ней.

Гостиная комната служила и залом, и спортивной площадкой. Здесь Лиза часами занималась аэробикой или шейпингом.

Сейчас комнату переполнял приятный и терпкий запах маринада, способный побудить начало отделение желудочного сока даже у сытого человека. Покрытый розовой скатертью раскладной стол, придвинутый к двойным оконным шторам, привлекал аппетитными блестящими белыми и подосиновиками. И Владимир понял, что данное украшение стола привнесено гостьей. Керамическая с китайскими иероглифами кастрюлька, переполненная картошкой, источала пар, и ему стало очевидным, что здесь только его ждали.

Хозяйка выглядела жилистой и даже в какой-то мере тощей, а её приятельница имела более роскошные формы без удручающих излишеств.

Лиза снисходительно дала рекомендацию соседу:

– Перспективный молодой человек.

– Ой, ли? – спросил Владимир и постучал по деревянной ножке стола.

– Или нежный и ласковый зверь, – продолжила Лиза и расцвела в многозначительной улыбке. – Кстати, я пожаловалась однокласснице, что ты, приходя с работы, сразу включаешь любимый телевизор; случается, даже спишь с ним и с открытой форточкой, и данные твои союзы вызывают у меня порой приступы двойной ревности.

– Крепись девчонка, пройдут дожди, – пропел Владимир в ответ. – А что касается телевизора, действительно днём закувыркаешься, и, получается: даже долгожданный интересный футбольный репортаж просыпаешь.

– Здорово храпишь! – торжествовала Лиза, словно прокурор, который после долгих трудов добился чистосердечного раскаяния обвиняемого. - А вот, человек говорит, она указала взглядом на гостью, - что данный опиум для народа вообще вредно смотреть.

- Вредно и особенно сильно нарушается зрение, надо думать, у детей. Что же тут нового? Мы в школе проходили, как электроны простреливают экран кинескопа и хаотично несутся дальше по всему помещению. Причём, если в черно-белом телевизоре в электронно-лучевой трубке находится одна электронная пушка, катод которой испускает поток электронов под воздействием нагрева нитью накаливания, то в цветном открытии двадцатого века палят беспрерывно три таких пушечки. Я даже пятёрку по физике однажды получил, всего лишь сказав, что людям лучше смотреть в телевизионный ящик на расстоянии.

- Да, - вступила в беседу Оксана, - поток электронов - отрицательно заряженных частиц, нарушая баланс положительных и отрицательных частиц, в состоянии произвести основательные разрушения и в нервной системе живого организма. Это давно подтверждено опытами над крысами.

- Что же делали энтузиасты учёные совместно с очаровательными и умными представителями городской фауны? Надо думать, бедных грызунов постоянно заставляли смотреть полемические передачи типа «Правда» или наблюдать концерты многоголосых певиц. Доведись мне оказаться на месте подопытных животных, определённо разгрыз бы все конденсаторы, резисторы, печатные платы и интегральные схемы.

- Если в последующей жизни, Вовочка, доведётся, мой хороший, существовать маленькой белой мышкой, и тебе посчастливится быть отобранным для грандиозных научных опытов, то будешь иметь прекрасную возможность воплотить в жизнь идеи луддитов. А в чём же состояли опыты?

- Помещённые перед экраном телевизора крысы проявляли в течение месяца слишком большую активность и даже агрессивность, а затем стали утомлёнными и чрезмерно вялыми. Если же крыс помещали между двумя телевизорами, то даже абсолютно здоровые молодые всего через полмесяца отправлялись в мир иной, а вскрытие показывало основательное разрушение мозговых тканей. При этом кроме прямого воздействия на живой организм, имеет место воздействие и через вдыхаемый воздух, структуру которого меняют электроны с телеэкрана, именно потому зарубежные офисы сплошь оснащены аэроионизаторами.

- Ой, Оксана, наговоришь ты страстей на сон, грядущий! Теперь-то у меня полностью открылись глаза, что правду говорили мои друзья, сравнивая ночной горшок с обычным телевизором.

- Какова же между ними разница?

- Говорят, в горшке лучше видно.

- Сказанное является секретом Полишинеля. Чем меньше смотрите в ящик, тем лучше состояние здоровья и благополучие. Допуском здесь является десять часов за неделю, и у меня есть знакомые, которые уже годами обходятся без данного изобретения двадцатого века - телевизора.

– Жить вообще вредно. В каждую квартиру нашего любимого города Святого апостола Петра подают отравленную воду, и у кого-то мало мозгов отфильтровать всю эту вредную грязь. Продукты питания катастрофически вредны, экология основательно разрушена.

Владимир постучал кулаками свою грудь, представляясь Кинг-Конгом, и глухие звуки ударов дополнили звяканье столовых инструментов и тарелок. - Лиза решилась похозяйничать и сказала Владимиру:

 – Давайте сначала познакомимся, как водится, по-человечески, душевно, а то горячее остынет.

– Одно другому, надо думать, помогает, – ответил он.

На толстой темной бутылке остановился его томный взгляд. Владимир приподнялся, поднял тяжесть и, старательно наполнив светлой пенной жидкостью высокие хрустальные бокалы, задушевно и радостно воскликнул:

– Так, будем знакомы, славянки!

Вся троица звонко соединила бокалы, шипящие игривым брютом, и одновременно созвучно произнесла:

- Будем знакомы.

Ароматное вино беспощадно щекотало ноздри, напоминало вкусом о сказочных виноградниках д`Артаньяна, покалывало язык, обдавало прохладой гортань, и сердца молодых людей наполнились спокойной радостью. Их лица озаряли открытые доброжелательные улыбки, а глаза заблестели чуть пронзительнее. Молодые люди беспечно улыбались.

– Как я понял, Оксана, приходится дочерью украинского народа?

– У меня, знаете ли, мать немка из Львова. Папа числится белорусом, хотя на самом деле он чистокровный поляк, а сама я по паспорту русская. Отец служил офицером в разных местах, вот, мне и посчастливилось родиться в Одессе - в русско-еврейском городе радянского Союза. Но с десяти лет отроду я узнала Санкт-Петербург, постоянно живу здесь и очень благодарна этому пассажу проказнице судьбе.

– Семейство ваше, получается, полный интернационал.

Владимир между тем из принесённой им бутылки наполнил прозрачной жидкостью стопки, у которых нижняя часть окована серебряным ободком, зачернённым вологодскими умельцами.

– Позвольте мне предложить тост за прекрасное дамское общество!

– Мы, конечно, поддержим ваше мужское достоинство, – с энтузиазмом в голосе откликнулась гостья, – я только плесну себе нарзана.

Три стопки глухо сомкнулись, символизируя союз двух начал.

– Хороши грибочки, но мне трудно определиться, что здесь важнее, что они красивые, словно картинки букваря, или, что они безумно вкусные? – Лиза ловко с упоением орудовала вилкой и ножом.

– Да, работала ль ты летом? Надо было ноги в руки и, айда, по лесу шарить! Я же тебя, стрекозу, тысячу раз почти на коленях умолял, но истину говорят, что террориста легче переубедить, чем женщину.

– Лес грязен, и в нём запросто можно испачкаться, там очень сыро и мало уюта. И трушу я в древесных дебрях, на корягу можно наступить или на змею. И серые хищники встречаются.

– Следует двуногих волков бояться, – когда он говорил, грибы звучно и смачно хрустели сквозь щёки.

– А я люблю бродить лесом вообще, и всегда получается со смыслом: нарву цветов или какой-нибудь травы, накопаю корешков либо мха наберу. Лес богат массой полезных здоровых вещей. Например, всем известная чага, которая обладает противораковыми свойствами. Её отвар издревле пили наши пращуры, мало подозревая о существовании чая и кофе, знаменитых наркотическим веществом кофеином.
– И какие-то грибы содержат сильные наркотики. И наши предки славяне тоже, надо думать, пользовались данными природными зельями?

– Они дурь винтили по-чёрному! – Лиза засмеялась.

– Пользовались, Вовочка, – зарделась Оксана и продолжила, – исключительно в целях медикаментозных. Причём, кроме славян, наркотики знали и в Сибири, и в Скандинавии, и в Мексике, абсолютно во всех уголках земного шара на самой ранней стадии развития цивилизации. Знахари, шаманы и другие религиозные деятели разнообразили лекарственные сборы всякими ингредиентами, дабы облегчить страдания пациента соплеменника. Рецептура включала и какие-то наркотические вещества, в том числе полученные и из грибов, но употребление надзиралось знахарем или шаманом. А люди теми ушедшими стародавними временами постоянно плодотворно трудились, причём, главным образом физически.

– С компьютерами тогда было тяжеловато, – успел ввернуть Владимир.
Все вместе хихикнули, а Оксана продолжила:

– И вождём становился тот, кто больше и лучше всех работал. И предаваться наркотическим удовольствиям тогда вряд ли оказывалось целесообразным и возможным, потому ещё, что запросто за это могли расстаться с жизнью. Да и к воровству и другим столь же малопривлекательным деяниям относились крайне сурово. Поэтому, отсутствовала социальная база для наркомании в её нынешнем понимании. Той далёкой порой люди вели в основном здоровый образ жизни. Знахари же и колдуны воздерживались широко распространять сведения через книжки или средства массовой информации о своих знаниях, ведах. Отсюда и слова пошли: знахарь и ведьма. Знания и веды, как правило, передавались из поколения в поколение по наследству и являлись семейным секретом, который кормил людей знахарского искусства.

Лиза подняла вверх указательный палец левой руки, требуя внимания:

– Мне рассказали историю, когда одна дряхлая старуха смогла умереть лишь после того, как передала свои знахарские знания молодой девушке.

– Это вполне могло произойти, – согласилась Оксана. – Что же касается наркотиков, то всемирным бедствием они стали во второй половине ХХ века, когда Джин вырвался из бутылки, и уважаемые пращуры здесь абсолютно безвинны. Имеются свидетельства, что правящие круги США преднамеренно санкционировали распространение наркотиков в своей стране, чтобы легче управлять молодёжью и запугать стариков.

– Гостья, милая Оксана, спасибо, просветила нас убогих в круговерти истории, но, покушай чего-нибудь, что Бог послал, – выказал участие Владимир, наливая очередную стопку.

Закуска начала заметно убывать, когда Владимир вдруг посчитал, что гостья должна произнести астрологический тост.

Круглолицая чернобровая с острым подбородком Оксана согласилась поделиться своими расчётами и наблюдениями очередного относительно обвала рубля и резкого повышения цен продуктов питания. Она улыбалась черными жгучими антрацитовыми глазами:

– Надвигающиеся любые перемены привнесут нам только счастье! Массовые события всегда определяются планетами высшего статуса, дальними планетами Юпитером и Сатурном. Они медленно движутся божественным небосводом. Настроение масс населения определяют Уран и Нептун, определяющий биржевые ситуации, денежные сделки. Войдя на самую малость в знак Водолея в августе, Нептун решил все-таки вернуться ещё в знак Козерога. Подобные гуляния планет происходят из-за их умения двигаться по небосклону прямолинейно, астрономически совершать прямое действие, а могут, как бы, останавливаться. Такую остановку называют ретроградным движением планет. Поскольку весь Зодиак движется, данная планета, останавливаясь, попадает в предыдущий знак. С Нептуном произошла такая же ситуация: он возвратился в знак Козерога. Находясь в последних градусах знака Козерога, планета на выходе из знака становится сильной в любом своём проявлении: как позитивном, так и отрицательном.

– Возвращаться – плохая примета, это понятно! Ну, а часто ли Нептун устраивает такие тормоза? – возмущался поведением планет Владимир.

– Данное стояние Нептуна является последним в знаке Козерога, после чего он туда вернётся через очень длительное время. В конце сентября Нептун начнёт своё прямолинейное движение, и двинется к Водолею. Он сделает квадратуру с Сатурном, который является родной планетой Козерога, его домом. Сатурн в это время пойдёт ретроградно и войдёт в знак Овна, но Нептун ещё задержится в Козероге. И они в последних градусах 29-ом и 30-ом встретятся и астрономически замкнут квадратуру, которая вновь несомненно окажет влияние на биржевые вопросы.

– А в других странах происходят ли подобные валютные скачки?

– Лиза, в мире подобные влияния различны, так в Японии доллар упал, а у нас прыгать стал до слишком больших величин и мне даже трудно представить, какой курс будет к Новому Году, – брови Оксаны изобразили два вопросительных знака. – Вероятно, эта новая ситуация с деньгами, с этими биржевыми заварухами произойдёт в конце октября или в ноябре месяце и захватит наши умы, наши настроения. Квадратура всегда оказывает отрицательное влияние, но она даёт импульс заставить людей зашевелиться, заработать, что-то делать. Действие её длится около семи дней, как и в нашей последней августовской ситуации, хотя пройдёт ещё относительно длительное время, пока граждане придут в себя. Имеются люди, у которых есть защита в их личных картах, и они находятся в тригоне. У кого же защита отсутствует, на том и отыграется данная общая космическая ситуация. Подобные коллизии определяются личными гороскопами, но надо всегда помнить, что каждый ходит под Богом. Это главное, и предлагаю выпить за 21-ый век! Мир вступил в эру Водолея! Будем здоровы!

Довольно длинная речь закончилась очередным чоканьем, теперь соприкасаясь пальцами рук. Молодые люди закусывали горячим шницелем с кетчупом и норвежской горбушей, которая таяла во рту.

– Пища должна являться нашим лекарством, говорил отец медиков Гиппократ. – Вздохнув, гостья продолжила. – Поэтому многое и в духовном и в физическом состоянии нашего организма зависит от продуктов питания.

Затем откушали мягкий пломбир с черничным вареньем.

Оксана оказалась кладезь информации, и Владимир чувствовал себя знакомым с ней годами. Вечер удался на славу, но по окончании телепередачи «Вечерний Ургант» по первому каналу решили отдохнуть от стола и перейти ко сну.
Утомлённый работой и возлиянием Владимир уснул быстро.











II   Понедельник



Ему снились заморские страны, но совершенно внезапно издали раздалась какой-то треск, напоминающий шум вертолётных лопастей.
– Откуда здесь взялась «Чёрная акула»? Чего она здесь разлеталась? – успел подумать он до того, как звук смолк.
На самом деле все оказалось проще прозаичнее: в прихожей трезвонил тихим треском городской стационарный телефон.
Владимир взял аппарат в руку, благодаря длинному шнуру пошёл с ним в зал, подсел к столу и услышал голос, знакомый ещё до рождения.
– Доброе утро!
– Привет, мамуля, – поздоровался он, облизывая пересохшие губы.
Его мучила жажда, и он заполнил гранёный стакан водкой до края.
– Как ты жив, здоров?
– Хорошо, мамуля, – ответил он, и, выпив водку до дна, кашлянул в кулак и пояснил, – все в порядке. Тружусь по мере сил и возможностей.
И положил на язык кусочек чёрного дарницкого хлеба.
– Если хочешь, я могу вечером заехать, помогу постирать белье.
– Спасибо, ма, у меня все чисто.
– Значит, с Лизой пока все в порядке?
– Более-менее, – уклончиво сказал он и сделал глоток ядрёного бельгийского пива прямо из банки. – Муж купил ей перед отплытием новую немецкую машину, в смысле стиральную. Так, она изучает инструкцию по эксплуатации и проводит с ней опыты. Поэтому, можешь сама принести нам белье на постирушку.
– За приглашение благодарю.
– Ну, будь спокойна, привет передавай твоему ухажёру.
Он заполнил стакан пахучим пенным пивом, а затем пополоскал рот.
– Передам обязательно, сына! Знаешь, зачем я звоню? Вспомни, ты сам просил меня позвонить! Забыл?
– Что-то с памятью моей стало.
В образовавшуюся паузу, он, словно дегустатор, медленно глотал пиво, стараясь прочувствовать букет и аромат. На другом конце провода тщетно пыталась мать дождаться пробуждения памяти сына.
– Тебе же сегодня надо идти в райвоенкомат на медкомиссию. Когда ты получил повестку, то просил напомнить. Я звоню с работы и уже четверть десятого, а на комиссию тебе к половине десятого. Телефон у вас молчит, и я, грешным делом, подумала, что ты уже проходишь комиссию.
– Для чего туда ехать?
– Съезди для разнообразия, наберись впечатлений, глядишь и надумаешь солдатскую лямку потянуть.
– Много времени потеряю.
– Но что-то и приобретёшь, чему-то там обучат, и биографию получишь нормальную. Работай хоть, где дальше, всегда сотрудники отдела кадров и начальство будут спрашивать: вы в каком полку служили? И, поверь, косо смотрят на мужчин с жёлтым билетом, у них спрашивают: почему избежали почётной обязанности? Из-за каких болезней? Может это заболевание скажется на работе? Уклонистов, тех, кто хитрит с армейской службой, чаще рассматривают, как потенциальных бездельников, которые могут хитрить и с работой. Всегда и у всех доверие вызывают парни, давшие присягу, прошедшие срочную службу. Так что и с этой точки зрения служить престижно, а после демобилизации можешь в полицейские пойти или в охранники. То есть две специальности тебе уже гарантированы, а может, и ещё чему доброму научат.
– Успокойся, поеду к эскулапам, пусть проверят моё здоровье.
– Только поторопись, ты уже опаздываешь! Вечером позвони, хорошо?
– Будь спокойна, ма.
– Целую тебя.
– И я целую, – прошептал он и послушал гудки телефонной трубки.
Сидя у стола, он позавтракал, подкрепился. В ванной комнате, ополоснулся под тёплой струёй, с чрезвычайной тщательностью почистил зубы пастой с фтором и основательно прополоскал горло водой. Он надел фланелевую клетчатую рубашку, брюки от чёрного костюма, джемпер, освежился французской туалетной водой из флакона, подаренного соседкой. Лизе и Оксане он оставил записку у телефона.
Пробиваясь сквозь редкие, серые в клочьях и полупрозрачные облака бледное Солнце вскарабкалось уже на крышу дома, что стоял напротив, через дорогу. Оно катилось от одной коллективной телеантенны к другой. Трудно казалось предположить, пасмурным станет день или солнечным.
В киоске у остановки он приобрёл пару упаковок «Орбита» без сахара и сразу распаковал две пластинки. Челюсти плохо слушались, и Владимир проявил упорство при освежении полости своего рта с помощью жвачки.
Очередного новенького троллейбуса пришлось подождать, в это время они ходили через пень в колоду.
К первому человеку в белом помятом халате - окулисту - Владимир занял в коридоре очередь за натуральным панком: у парня через всю голову перпендикулярно поверхности стоял разноцветный гребень, остаток всех волос. Остальная растительность яйцеобразной головы выглядела тщательно выбритой. Значит, панк основательно готовил свою причёску именно к торжественному сегодняшнему событию, призывному медосмотру. Перед панком стоял плотный паренёк ростом ниже среднего в сплошь усеянных заклёпками джинсах, которые поддерживались офицерским ремнём и, можно предположить, весили солидно. Владимира посетила мысль, что армия богатая подобными бойцами сможет вести исключительно победоносные войны. На приёме у хирурга и у невропатолога Владимир дышал в сторону.
Но «Орбит» закончился, когда он пошёл к врачу, который проверял ухо, горло и нос. Владимир определил почти все слова, которые шептал ему из другого угла кабинета доктор. Но при определении запаха Владимир чуть замешкался с ответом, поэтому врач попросил его открыть рот и сказал:
– Выдохните! А, впрочем, можете и вдохнуть. Все одно видно, что вы, молодой человек, пьяны. Разве можно в таком виде проявляться на медицинской комиссии? Пойдёмте к председателю призывной комиссии: пусть он с вами разбирается.
За длинным столом, покрытым отрезом красной уже выцветшей от времени ткани, сидели пять человек. Перед каждым членом комиссии лежала папка с бумагами, а посередине кумача красовались на алюминиевом подносе два гранёных стакана и прозрачный гранёный графин с остатками воды на самом дне.
Председатель комиссии, подполковник с волевыми морщинами на лице сидел крайним и периодически приподнимался, крепко жал руку очередному допризывнику. Он поздравлял будущих защитников Родины, признанных состоянием здоровья годными служить Вооружённым Силам, и объявлял новобранцам, что скоро их призовут в ряды прославленной и легендарной. Председатель отлично осознавал: план количества призывников, конечно же, вновь окажется заваленным. Хотя сравнительно с предыдущим годом статистические показатели выглядят успешнее. Возможно, сказались рост безработицы, инфляция, общее снижение уровня жизни. Эти причины помогали родителям уговорить сынов отсидеться в казармах, надеясь на грядущие в лучшую сторону перемены жизни общества.
Между райвоенкоматами шло упорное соревнование за процент выполнения плана, и призывные комиссии боролись за каждую живую душу. Поэтому, когда врач привёл пьяного призывника, председатель поначалу, обдумывая, как поступить, попросил пригласить терапевта для выигрыша времени на принятие решения.
– Что скажите, глядя на этого гуся? – представил председатель врачу-специалисту призывника.
Его правая мохнатая бровь, самопроизвольно медленно выгибаясь дугой, приподнялась, тем временем левая оставалась полностью бездвижной.
– Думаю, можно предположить, это остаточное. Разве здравомыслящий человек будет напиваться перед медицинской призывной комиссией? – ответил терапевт, сочувственно глядя большими удивлёнными глазами и на председателя, и на Владимира.
Подойдя вплотную, он спросил:
– Когда вы последний раз употребили спиртное?
Сердобольный и ровный тон курносого пожилого врача-терапевта, и лицо, испещрённое вдоль и поперёк морщинами, располагали и настраивали на откровенность, поэтому Владимир ответил честно:
– Один час назад.
– Для чего же вы пили? – всё также совершенно добродушно и уверенно продолжал расспрос терапевт.
Владимир ответил широкой улыбкой, покосился на председателя, который стоял столбом в пятнистой зелёной форме и ответил, без тени лукавства, как произошло на самом деле:
– Головка побаливала, горлышко першило, вот, и решил поправить.
– Это вы вечером, стало быть, изрядно употребили горькую? – с искренним удивлением в голосе продолжал терапевт.
– Славно вчера потрудились, – чистосердечно признался Владимир.
Ещё чуток и он бы расхохотался, глядя на припухшие от вчерашних, как можно было предположить, злоупотреблений серьёзные и целомудренные лица членов призывной комиссии. Их обезвоженные организмы требовали скорейшей помощи. Все члены комиссии вожделенно вздыхали: двое кивали головами в знак согласия, а двое откровенно и смачно облизывали пересохшие губы. Глаза комиссаров сочились доброй завистью.
Прислушиваясь к диалогу терапевта с Владимиром, председатель задавался щекотливым вопросом:
– Отчего допризывнику можно с утра опохмелиться, а председателю призывной комиссии запрещено?
И сердце его буквально разрывалось от обиды, в то время как пурпурная, а местами синяя, голова трещала и раскалывалась на большие куски и маленькие кусочки.
Между тем терапевт продолжал добродушные и вроде бы простые на первый взгляд вопросы:
– Сколько же дней в неделю вы пробуете на вкус спиртные изделия?
Владимир задумался, он подсчитывал смены, так как работал: два через два. То есть два дня работал, и два дня отдыхал. Во рту сухо и очень хотелось пива, но Владимир собрал силу воли в кулак, закончил подсчёты и ответил:
– Когда как, но обычно пять дней или четыре уж точно.
Терапевт поправил большие роговые очки. Внимательно оглядел Владимира с ног до головы и, обращаясь к председателю медкомиссии, утомлённо произнёс:
– Видимо, мы имеем дело со второй хронической стадией алкоголизма со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Именно последствия вводили в уныние бравого подполковника-председателя. Все инструкции запрещали брать на срочную службу алкоголиков, и это подполковник знал прекрасно. Но, послужив в различных гарнизонах, разбросанных по разным уголкам страны, он встречал в доблестных вооружённых силах таких отпетых алкоголиков, что их днём и ночью можно было встретить в одном только виде, в пьяном. И если кому-то старинное выражение «Чисто выбрит и слегка пьян!» звучало иронией или сказкой, для подполковника данная фраза являлась реальностью бытия.
– Что же такое, получается? – думал военком, – одни хронические алкоголики могут служить и сверхсрочную службу, и бдительно, с чувством ответственности за порученное дело, охранять ближние и дальние рубежи славного Отечества, а другие и от срочной службы бегают благодаря хроническому алкоголизму? А, если завтра война, если завтра в поход, любых алкоголиков поставят под ружьё. Наверное, Думские мудрецы-законодатели что-то здесь упустили, что-то напортачили.
Председателю захотелось призвать хмельного молодца к порядку, промурыжить, и отправить служить, куда Макар телят гонял. Диагноз хронического алкоголизма ему был нужен, как седло корове. За такого галочку разве поставишь, да и спасибо вряд ли кто скажет. - Поэтому, председатель, приподняв правую бровь, со всей возможной спокойностью и твёрдостью изрёк:
– Зафиксируйте, пожалуйста, результаты осмотра данного призывника, опишите истинное положение на текущий момент, – стараясь казаться справедливым без лишней суровости, он чеканил слова, так римляне приколачивали гвоздями кисти рук Спасителя к кресту на Голгофе. – Затем, сиюминутно направить оного допризывника в ГНД – в городской наркологический диспансер - на обследование. Ответственным сопровождающим назначаю прапорщика Дедова. О результатах обследования по поступлению доложить лично мне срочным образом. Далее, если определится заболевание, пускай его вылечат. И пусть он послужит чуркой в стройбате. Если же выявится преднамеренная симуляция, рассмотрим это, как самострел в боевой обстановке. Тогда передадим материалы в судебные органы, под трибунал, и потребуем отнестись к ситуации с максимальной жёсткостью в назидание и ему, – председатель вонзил, как нож, в плечо Владимира мощный толстый указательный палец так, что допризывник покачнулся, – и другим. Контроль данного решения оставляю за собой, выполняйте, аллюр три креста.
Самые последние свои слова, произнесённые автоматически, вызвали у подполковника воспоминания молодости, пробудили тёплые чувства, и он, вздохнув, улыбнулся. Уже без строгости он посмотрел на Владимира, и они обменялись улыбками.
Далее председатель занялся очередным призывником, который прошёл медкомиссию. Он прочитал заключение, приподнял правую бровь и буркнул: «В десант кто ж годен? Так-то брат!». Подписал заключение и стал жать руку дистрофического вида пареньку и говорить ему слова напутствия о том, что именно в таком защитнике сейчас нуждается достославная Отчизна.
Терапевт заполнил в медкарте замысловатым почерком заключение, составил направление и вручил его моложавому прапорщику с короткими черными усами. Прапорщик поджидал, уже одетый в цвета хаки воинский плащ с кушаком. Горящий и внутри, и снаружи Владимир, молча, оделся, и они двинулись в путь.
Когда подходили к углу Среднего проспекта, Владимир спросил:
– Разрешите обратиться, господин прапорщик?
– Пожалуйста, – ответил Дедов и добавил, – можешь называть меня покороче - Андреем.
– Андрей, разве ты дашь мне засохнуть?
– Наверное, ты хочешь «Спрайта»?
– Я хочу пива, но раз мы идём в серьёзное медицинское учреждение по важным делам, мой внутренний пожар надо залить хоть чем-либо.
– Будем считать, что я спас ещё одну страждущую человеческую душу от верной гибели, вырвал её из цепких и могучих объятий костлявой старухи.
Владимир и Андрей остановились у маленького павильона, выпили по баночке «Краш», отчего Владимир почувствовал облегчение, и, проявляя предусмотрительность, взял ещё три баночки лимонада для снятия будущего возгорания и положил их в просторные карманы куртки.
Они двинулись в сторону станции метро по правой теневой стороне. Яркое осеннее солнце кидало косые лучи на исторические здания, которые своим великолепием могли украсить любой город планеты.
– Скажи, Андрей, а ты сам по желанию пошёл в прапорщики, в армию?
– У меня тогда был первый разряд по плаванию, и я надеялся попасть в какую-нибудь спортивную роту или периодически отстаивать честь родного подразделения на соревнованиях. Я и физически, и морально представлял собой готового к службе, к любым перипетиям человека. Но уже в учебном подразделении на меня положили глаз преподаватели, и через девять месяцев мне уже присвоили звание старшего сержанта; командовал отделением, потом назначили старшиной роты. Меня долго уговаривали остаться на сверхсрочной и сулили золотые горы, но теплилась в крови моей жажда учиться. Я обещал своим родителям, что стану юристом.
– А стал прапорщиком?
– Судьба.
- Что стряслось?
– Я потерял родителей – рак.
- Прими соболезнования.
- На стипендию разве можно прожить?
– Да, вряд ли.
– Одна квартплата много дороже, тогда вот друзья и пристроили в райвоенкомат. Службу я знал, амуницию выдали. За должность, за звёзды, пайковые и зарплату получаю регулярно. С начальством контакт, и, если вдруг личные дела требуют свободный день, меня, как дисциплинированного воина без разговоров отпустят.
– И что же такое дисциплина?
– Это искусство, Вова, быть глупее начальника.
– С учёбой, надо думать, покончено?
– Я обучаюсь на заочном.
– Хорошо.
– И уже в следующем году обрету диплом.
– Так ты уже специалист, вот, и объясни: почему во многих странах в армии престижно служить, военнослужащие там находятся исключительно добровольно и получают солидную оплату, а у нас всё наоборот. У нас же в армии ежегодно погибают ребята без всяких боевых действий.
– Все зависит, с какой точки зрения на все это взглянуть. Лучше всего обратиться к достоверным источникам истории, потому как, зная прошлое, легче понять настоящее и предусмотреть будущее. И всегда нужно представлять, кому это надо и их мотивы…
– На Западе существуют школы. Люди платят крутые деньги за то, чтобы их обучили выживать в тяжёлых условиях, а у нас, пожалуйста, стукнуло 18 лет и отправляйся в бесплатную школу выживания, здорово?
– Так точно, – отрапортовал прапорщик Дедов.
Через двадцать минут прогулочного шага Владимир и Андрей свернули на 5-ую линию, и через 50 шагов оказались возле бани, пересекли наискосок проезжую часть улицы и на четвертой линии перед ними гостеприимно, приветливо распахнул свою тёмную тяжёлую высокую дверь уютный ГНД.
У дверей приёмного покоя в просторной проходной комнате сидели и толпились в удручённом состоянии человек пятнадцать страждущих и их сопровождающих. Здесь ожидали приёма пожилые мужчины и женщины с очень даже синюшными, исковерканными глубокими морщинами, безразличными лицами потомственных бомжей. Сидели с отсутствующим выражением на лице молодые люди, стойко направляя взгляд своего узкого зрачка в противоположную стену. Рядом с юными будущими клиентами диспансера сидели потрясённые матери, чьи заплаканные глаза красноречивее любых слов рассказывали о перенесённых ударах судьбы. Наполненные слезами глаза матерей мучительно душераздирающе вопрошали: за что?
Из комнаты вели пять дверей. Мимо одной приоткрытой вслед за Андреем прошёл Владимир, и увидел, как в тесной маленькой коморке за столом с телефонами сидел бритоголовый мужчина в униформе Санкт-Петербургской полиции, а к его поясному ремню прикреплена длинная резиновая дубинка, какую в народе ласково именовали: демократизатор.
– Граждане, прошу меня извинить, – обратился Андрей к почтенной публике тоном глубокого сожаления. – Поверьте, я с огромным удовольствием отстоял бы очередь, но вынужден выполнять приказ старшего по званию командира и действовать по предписанию. Служба, понимаете ли. Поэтому, мне придётся пройти без очереди, и я ещё раз прошу прощения.
Очередь осталась безучастна и безмолвна, каждый болел своим, и перечить человеку в военной форме считал себе дороже.
Дедов пропустил Владимира в белую дверь, зашёл вслед за ним и прямо от порога маленького коридора-прихожей громким командным голосом выпалил:
– Здравия желаю! Разрешите обратиться?
– Подождите секунду. Мы сейчас заканчиваем, – ответили ему два женских голоса из узкого кабинета с распахнутой настежь дверью.
Вдоль вытянутого с высоким потолком кабинета с одним зарешеченным окном стояли три обычных письменных стола, и за двумя из них сидели женщины в голубых колпаках и халатах. Через стол напротив одной сидел грузный седой мужчина в темно-синем с редкими тонкими коричневыми полосками костюме. На его пиджаке красовались четыре ряда орденских планок, судя по которым он был ветераном Великой Отечественной войны. Глаза его обрамляли мелкие бесчисленные морщины, лицо болезненно одутловатым. Густым хриплым баритоном он произнёс:
– Спасибо, дочка, приведите в порядок, уж, как обычно.
– Как положено, вам всё сделают, можете с медицинской картой подниматься, как обычно, на своё родное отделение.
– Я говорю всегда и всем: на всю страну осталась одна бесплатная больница, где и уход хороший, и персонал замечательный, всегда готовый помочь, – последние слова фронтовик говорил, уже открывая белую дверь на выход из приёмного покоя.
Андрей Дедов подошёл к первой женщине и отдал направление из районного военкомата.
– Понятно, – сказала женщина, прочитав каракули терапевта комиссии и чёткую печать военного комиссариата, – присаживайтесь.
Она вышла с направлением в соседнюю комнату. Вторая женщина что-то быстро безотрывно переписывала из одной толстой книги в другую.
Владимир осматривал высокие потолки. Здание, по все видимости, было построено в XIX веке. Интерьер говорил: здесь было сделано то, что называется евроремонт - комнату большой площади поделили на ряд кабинетов. Поэтому сочетание изящной старинной лепки на потолке с безукоризненной современной отделкой в нижней части комнаты придавало обстановке кабинета своеобразный шарм.
Женщина вернулась и сообщила:
– Я доложила заведующей приёмным отделением, а та проинформировала заместителя главного врача по медчасти. Ситуация такова: мы обследуем вашего протеже, и это займёт неделю или две.
– Из-за чего так долго?
– Отчего вы, товарищ прапорщик, решили, что это долго?
– Собственно, мне лично все ровно, сколько времени вы его будете здесь выводить на чистую воду, мне же надо знать: по какой причине такой срок имеет ваше обследование, потому что, меня об этом спросит начальство.
– При установлении диагноза пациент должен пройти флюорографию, сдать предписанные лечащим врачом анализы, после чего полученные результаты рассмотрят и проанализируют специалисты, и консилиум примет окончательное заключение по данному конкретному случаю.
– Меня месяц назад просвечивали при флюорографии.
– Это зачтётся, но получение всех результатов анализов, их рассмотрение врачами и заключения всех специалистов займёт минимум неделю. Если же по каким-либо причинам потребуется взятие повторной пробы анализов, то это уже будет ближе к двум неделям. Кроме того, случаются задержки получения результатов по гепатиту из больницы Боткина, где производят анализы со всего нашего большого города.
– Благодарю за разъяснения; я вам оставляю допризывника и могу считаться свободным?
– Вам также следует проинформировать ваше руководство, что нахождение в нашем стационаре – дело сугубо добровольное. И, если ваш подопечный попытается уклониться от каких-либо процедур или вовсе сбежать из диспансера, мы просто зафиксируем нарушение режима и известим вас.
– Нарушение режима с его стороны будет рассматриваться райвоенкомом, как злостное уклонение от призыва на срочную воинскую службу со всеми вытекающими последствиями вплоть до возбуждения уголовного дела. Поэтому я уверен: он выполнит все ваши требования. И станет сидеть у вас тише воды, ниже травы, как мышка. Так что, разрешите откланяться, всего вам наилучшего. Здравия желаю! Будь здоров, Вова.
Дедов дружески хлопнул Владимира по плечу, крепко пожал его бледную руку и, как видение, скрылся за белой свежеокрашенной дверью.
– Подождите, пожалуйста, здесь пока занято, – потребовала врач-женщина от того, кто попытался войти в приёмный покой согласно очереди, и добавила, – вас обязательно пригласят.
Она начала привычно заполнять медицинскую карту, дотошно переписывая данные с паспорта Владимира.
– Могу ли сообщить матери, где нахожусь, и что у меня обследуют?
– Конечно, обязательно сообщите, чтобы вас поскорее навестили и привезли бы спортивный костюм, тапочки, предметы личной гигиены, а, может, и постельное бельё. Вашим родным следует познакомиться с лечащим доктором, и узнать, какие медикаменты и продукты питания им следует привезти для вас.
– Зачем нужны лекарства, если моё здоровье богатырское?
– Я объясняю вам то, что следует сообщить вашим родственникам. Вполне возможно, что лечащий доктор без всяких лекарств назначит вам исключительно одну только клизму, но лучше, чтобы и её вам принесли родственники из дома. Сообщите и номер отделения, где следует вас разыскивать, – женщина-врач показала цифру, уже написанную на медицинской карте рядом с датой поступления.
Владимир принялся крутить видавший виды скрипучий и заедающий местами диск стационарного городского телефона. Лишь с третьей более тщательной попытки он дозвонился до матери и сказал:
– Добрый день, ма.
– Приветствую тебя, как дела?
– У меня всё в порядке.
– Рада слышать.
– Доктора решили определить наличие у меня заразной болезни.
– Это хорошо, если болезнь есть, её надо выявлять, диагностировать. Чем быстрее определено заболевание, тем скорее можно начать излечение.
– Так, я уже, получается, нахожусь в диспансере.
– Шутишь!?
– Меня уже серьёзно определили в отделение.
– Как это?
– Звоню я тебе, чтобы сообщить, что мне надо привезти все для нахождения здесь неделю или две.
– Хорошо, я все привезу.
– Большое спасибо.
– Что же у тебя подозревают.
– Социальную болезнь.
– Венерическую?
– Ну, что ты?
– Тогда какую?
– Я же целомудренный мальчик.
– Объясни, какими болезнями сейчас заражаются целомудренные?
– Попробуй, отгадай с трёх раз?
– Напрасно ты меня томишь!
– Ма, я же нахожусь в диспансере-то наркологическом!
– Это на 4-й линии?
– Угадала, ты должно быть ясновидящая.
– Разве ты наркоман?
– Это уже ближе к истине.
– Дорогой Володя, ну, скажи, ты шутишь?
– Поверь, ма, все серьёзней, чем хотелось бы.
– Как это у тебя получилось?
– Из призывной комиссии направили меня сюда, чтобы определить наличие у меня хронического алкоголизма. Я вообще-то думал, что это только у пожилых забулдыжных мужиков встречается.
– Видишь ли, данное заболевание встречается и у маленьких детей. Короче, Володя, я сейчас сбегаю с работы, еду к тебе домой, а потом в ГНД. Потерпи, я все привезу.
– Ты только с Лизаветой поласковей, вдруг перепугаешь девушку.
– Ей бы стервозе глаза выцарапать, и того было бы мало.
– Ну, ма-а!
– Хорошо, жди, сына, я постараюсь быстрее.
Владимир второй уже раз за день стал слушать мелодичные короткие печальные гудки. В горле опять стало чрезвычайно сухо, почему-то захотелось спать, и он спросил:
– Разрешите, пожалуйста, мне водички испить.
Юноше указали на прозрачный тонкостенный кувшин с водопроводной водой и толстостенный глиняный бокал, что стояли на белой тумбочке у окна. Владимир взял керамическую посудину, хорошенько дунул в широкое отверстие, как лихой заправский ковбой из вестерна прочистил бы в свой крупнокалиберный кольт после очередного удачного выстрела, и налил шипучий пенящийся «Краш». Лимонад охлаждал, и стало легче дышать.
Он ответил на многочисленные вопросы о его предыдущих заболеваниях и о том, сколько он выпивает за день, за неделю, за месяц. Ему замерили температуру и давление. Его спрашивали о жалобах, о самочувствии наутро после употреблений спиртного, о галлюцинациях, о наличии психических отклонений у родственников и в заключение дали подписать бумагу о том, что с правилами распорядка и режимом лечебного заведения он знаком и обязуется выполнять. После опроса он допил остатки газированной жидкости и вновь почувствовал облегчение.
Вторая женщина оказалась медицинской сестрой и отправилась сопровождать новоиспечённого пациента на определённое ему отделение. Владимир проследовал через холл за голубым халатом. Как и в первое появление, публика здесь мало интересовалась чем-либо: мысли посетителей заняты ухабами на дороге собственной судьбы. Владимир с медсестрой прошли мимо бритого охранника. На лестничной площадке у деревянной двери медсестра нажала кнопку звонка. Через полминуты дверь отворили, и Владимир очутился в длинном узком коридоре. На высоком потолке висели открытые неоновые парные светильники, в каждом из которых светилась только одна длинная лампа из двух.
– Наверное, из экономии, – подумал он.
Его провели в комнату с темной табличкой со светлым словом «Сестринская» и посадили к столу. Здесь уже другая медсестра в белом халате без головного убора стала опрашивать и заполнять дальше медкарту.
– Черепно-мозговые травмы имелись ли у вас?
– Отсутствовали.
– Имеются ли у вас психические заболевания?
– Как-то обошёлся.
– Имеете ли вы родственников с психическими заболеваниями?
– Только русские в родне.
– Болеете ли туберкулёзом?
– Здесь я здоров, хотя, подобно Горькому, съездил бы на Капри.
– Давайте ближе к теме! Болели ли вы инфекционными заболеваниями?
– Ангиной в детстве, получается, много раз.
– Болели ли вы гепатитом?
– А, что это такое?
– Желтуха.
– Ею заражаются, я слышал, от крыс, вроде бы?
– Заражаются разными путями, но поскольку вы спрашиваете, что это такое, значит, данная болезнь, скорее всего, вас миновала стороной. Обычно, кто болел ею, знают, по крайней мере, название, потому что лечение проходит, как правило, в стационаре и чаще в Боткинской больнице.
Медсестра выглядела миловидной, привлекательной и чем-то напоминала одну из спутниц Филиппа Киркорова, когда он исполнял шлягер про марлевые повязки. Владимир припомнил, что в приёмном покое у женщин на руках и в ушах отсутствовали всякие украшения. Здесь на отделении он встретился с тем же, и удивился своему наблюдению. Кроме того, на головах медперсонала отсутствовали всякие поварские колпаки или косынки, поэтому девушки и женщины в стерильных халатах преподносили свои скромные продуманные причёски на всеобщее обозрение.
Стены и высокий потолок помещения давно скучали по штукатуру и кисти маляра. В комнату входили и выходили из неё сноровистые медики в белых опрятных, видавших лучшие виды, халатах, медлительные пациенты в тапочках и спортивных костюмах. Тщательной покраски требовали потрескавшаяся рама с подоконником и обшарпанная, хотя и чистая, дверь. На исцарапанном канцелярском столе то и дело звонил один из двух телефонов, и часто кого-то звали к телефону по громкой связи. Жизнь кипела и била ключом. Владимир слышал, как приятная медсестра в изящных позолоченных импортных очках говорила в микрофон, а металлический голос из коридорных динамиков дважды повторил вослед:
– Во вторую палату поступает новый больной. Застелите постель.
После заполнения медкарты миловидная сестра сказала:
– Я провожу вас к заведующей нашим отделением, Зое Степановне, она хотела вас посмотреть.
Заведующая оказалась женщиной бальзаковского возраста. Но лёгкие спадающие локоны ухоженной причёски, наигранный удивлённо-вопросительный взгляд широко открытых глаз и нанесение помады чуть выше губ позволяли сделать вывод, что женщина старательно исполняет роль молоденькой девушки студентки-практикантки, которая случайным образом оказалась в этом кабинете. Она что-то царапала авторучкой среди вороха бумаг на обширном столе. Взяв из рук сестры медицинскую карту Владимира и начав бегло читать, она сказала скороговоркой:
– Благодарю вас, Аня.
     Аня тотчас вышла, а занятая Зоя Степановна, продолжая читать, пригласила Владимира:
– Присаживайтесь, подождите минуточку.
Закончив знакомство с записями на бланке, заведующая отделением посмотрела на пациента мощным распиливающим на части взглядом профессионального гипнотизёра, и попросила его рассказать о себе.
– Родился, учился в Санкт-Петербурге, сейчас живу на Васильевском острове, работаю грузчиком в магазине.
– И чем занимаются ваши родители?
– Мать работает бухгалтером, а отец – строитель.
– Он каменщик, плотник или крановщик?
– Раньше он работал прорабом.
– А сейчас?
– Тоже что-то строит, но вроде бы что-то за городом.
– Как-то мало вы знаете о своём родном отце.
– Давно мы с ним виделись. У него своя семья уже три года.
– Но все-таки между вами хорошие отношения? Поможет ли он финансово, если понадобится закупать дорогостоящие лекарства?
Владимиру вновь захотелось пить.
– Надо думать, что сможет, если его найти.
– Знаете, где работает мама?
– В какой-то маленькой фирме, едет каждое утро на троллейбусе, да ещё с пересадкой, – слукавил Владимир совершенно спокойным голосом.
Что-то определённо насторожило его, когда речь зашла о финансовых возможностях предков. Он отлично знал, в каком известном всероссийском банке трудится мать и что её с работы и на работу, за редким исключением, возили на престижном автомобиле.
– У вас имеются ещё родственники или вы проживаете только с мамой?
– Родных у меня, получается, только мать с отцом, а живу я один в коммунальной квартире, потому что у матери своя новая семья уже года два.
– Каковы ваши взаимоотношения с новым супругом вашей мамы?
– С ним у меня получаются трения.
– Вы ревнуете, – заинтересовалась заведующая, чуть прищурив глаза. – Или какие-то его личные качества вызывают у вас антипатию?
– Я его мало знаю, мы с ним редко встречались, – ответил Владимир.
– Расскажите о соседях по коммунальной квартире.
– Муж да жена, молодые, надо думать, ему уже за тридцать, и он часто уходит в море на гражданском судне. Вполне приличные люди.
Владимиру начали надоедать бесконечные вопросы, и он устремил утомлённый взгляд себе под ноги в дореволюционный паркет, рассохшийся истёртый ногами медперсонала и многочисленных хронических алкоголиков.
– Пожалуйста, Владимир, поймите меня правильно. То, что я пытаюсь выяснить, имеет большое значение, – тоном удава Каа произнесла Зоя Степановна, уловив излишнюю формальность в ответах пациента. – Дело в том, что на возникновение и протекание заболевания, именуемого алкоголизмом, значительное влияние оказывает социальное окружение. В первую очередь, это семья, близкие родственники, соседи, сослуживцы. Как у вас на работе относятся к употреблению алкоголя?
– Отрицательно.
– Бывают ли случаи употребления спиртных напитков вами и вашими сослуживцами на работе в рабочее время?
– Только после окончания рабочей смены, даже праздники и дни рождения у нас категорически предписывается справлять дома или в кафе, – встал на защиту родного предприятия грузчик.
– Но после смены случаются употребления спиртного на работе?
– Если две смены подряд работаю, мне разрешено употребить горькую после второго дня, чтоб исключить прогул во второй день. У нас в магазине с этим крайне строго.
Владимир улыбнулся витиеватости своей правдивой фразы, которая в то же время помогла уйти от конкретного положительного ответа.
– Теперь я понимаю, почему терапевту медицинской комиссии райвоенкомата вы сказали, что четыре или пять дней неделю употребляете спиртосодержащие изделия.
Настала очередь удивляться Владимиру, и сухость во рту как рукой сняло, утомлённости и след простыл. Со слов заведующей выходило: о чём он говорил на медкомиссии менее часа назад, уже известно заведующей отделением наркологического диспансера.
«Странно быстро же работает система оповещения, получается, я под колпаком у Мюллера!» – думал изумлённый Владимир.
Его слух обострился. Чуть опустив плечи, он принялся вспоминать: что ещё мог наговорить медикам военкомата.
– Значит, после второй рабочей смены и по выходным дням вы употребляете спиртное?
     – В основном, – ответил сокрушённо Владимир.
– Что же вы предпочитаете пить?
– Пиво.
Раздался телефонный звонок, и Зоя Степановна, медленно снимая бежевую трубку, торопливо закончила беседу:
          – Давайте считать, что наше с вами знакомство состоялось. Вашим лечащим доктором назначается Татьяна Павловна, а сейчас обратитесь к сёстрам, и они укажут вашу койку.
Заведующая лечебным отделением кивнула Владимиру и повернулась к одному из двух телефонов:
– Алло, слушаю вас внимательно.
Из кабинета его проводила улыбка Аллы Пугачёвой, наблюдавшей за допросом с крупногабаритного цветастого рекламного плаката, прикреплённого скотчем к стене рядом с новой изящной сверкающей белизной дверью.
Владимир присел на кровать с панцирной пружинной сеткой, и она тут же прогнулась, приняв форму гамака.
– Этим инвентарём только позвоночники калечить, – возмущённо успел подумать новоиспечённый обитатель второй палаты.
Сразу же он услышал металлический женский голос:
– На отделении обед.
Дважды повторялось объявление, и, как оказалось впоследствии, все сообщения в отделении репродукторами, повторялись дважды.
Один из обитателей палаты с пасмурным лицом любезно предложил показать дорогу в общепит. Но Владимир предварительно зашёл в сестринскую комнату узнать: имеет ли он право идти со всеми вместе на обед. Ведь, вполне можно предположить, что при расчётах количеств паек его скромную персону учесть могли одни опытные предсказатели. Владимир получил исчерпывающий ответ, что он и должен идти на обед вместе со всеми в целях соблюдения режима учреждения. Он размышлял:
– Только высший разум мог предвидеть моё появление здесь, и получается, все это угодно провидению. Высшие силы ведут меня по судьбе!
В старой гнутой алюминиевой миске бултыхалась баланда, состав которой определить смогла бы только самая тщательная химическая экспертиза. Под почти прозрачной жидкостью на дне миски обнаруживался ил жёлто-коричневого цвета, однако, у жидкости было существенное преимущество: она ощущалась горячей. От супа, а это оказался именно он, пахло паром. Владимир влил в себя дюжину ложек горячей поверхностной жижи, но воздержался от риска употребить осадок, прилипший вскоре ко дну миски.
Следующим номером изысканного обеда являлась традиционная английская овсянка, и она тоже оказалась огнедышащей. По запаху Владимир предположил, что, и вкус, ему вряд ли понравится. Кашу он даже ложкой потрогать воздержался. Просто посидел рядом с остывающей тарелкой, и под его тяжёлым пристальным взглядом при естественном остывании горячая каша перевоплотилась в холодный блин. Почему-то вспомнился ветеран-алкоголик в приёмном покое, который безгранично расточал чистосердечные похвалы и благодарности персоналу бесплатного чудодейственного учреждения.
– Лихая им досталась доля, – думал Владимир о прежних поколениях.
Что в меню назвалось чаем, оказалось жидкостью тоже высокотемпературной. Владимир почувствовал облегчение после горячего наваристого бульона, поэтому и чаю суждено отправиться в засыхающий, как пустыня Сахара, желудок. Этот орган пылал и просил воды даже настойчивее, чем когда-то батальоны просили огня.
Он вернулся на койку после обильной трапезы и вспомнил насыщенный вчерашний вечер, астролога Оксану. Он обдумывал, что произойдёт, если дальнейшие события пойдут худшим вариантом, предрекаемым строгим седым районным военкомом.
За этими благовидными мыслями его и застала красивая женщина.
– Привет, Володя!
– Салют, – на душе у него скребли пумы и рыси.
– Я принесла один пакет с одеждой и один пакет с едой.
– А с водой?
– Вот двухлитровая бутыль минеральной воды, а лимонад мне посоветовали взять лишь после консультации с врачом. Может, здесь запрещены какие-то напитки, но минводу всегда разрешат. И то вопрос: дозволяется ли газированная вода?
– Спасибо. Забери себе мой паспорт и кошелёк.
– А если тебе что-то потребуется купить?
– Я оставил себе пять червонцев на всякий случай.
– Кстати, в пакете есть и блок сигарет.
– Большое спасибо, всё великолепно, – Владимир сделал паузу, проглатывая холодное содержимое большой пластиковой бутылки, и, отведя глаза в сторону одного из двух зарешеченных окон, сказал, – кормят здесь вполне прилично. Воду с сигаретами да что-нибудь домашнее ты мне, надо думать, принесёшь. При варианте лучшем я здесь отдохну неделю или две, а при худшем – могут притормозить.
– Неужели?
– Пойдём в коридор, поговорим о делах наших скорбных.
– Естественно, пойдём, – самая лучшая в мире женщина последовала за новым пациентом наркодиспансера, который оказался выше её на голову.
Они устроились на обитом дерматином старом топчане возле входной двери, и Владимир подробно рассказал о медицинской комиссии и о разговоре с заведующей данным отделением.
– Я сообщил, что ты работаешь в мелкой фирме бухгалтером.
– Скромность украшает, поэтому ты правильно сказал. Я постараюсь тебя поддержать, и про отца ты все правильно сказал, – мать старалась подбирать приемлемые к ситуации слова. – Давай, выглядеть проще, пока имеем дело с малопонятными людьми. Позже, вполне возможно, все это приведёт к положительному результату. Организм у тебя молодой, крепкий, но, Володя, надо согласиться с тем, что к спиртному у тебя проявилась малопонятная любовь. А сейчас ты немножко подожди, пока я попробую более подробнее побеседовать с Татьяной Павловной.
За полчаса Владимир покурил, трижды попил минеральной воды и успел посмотреть отрывки футбольного репортажа матча, любимого «Зенита», руководимого знаменитым тренером.
– Все в порядке, Володя. Я поняла, что Татьяна Павловна хороший специалист, прекрасная женщина, и она за тебя возьмётся серьёзно. Первое и главное, что требуется от нас это полное безоговорочное соблюдение режима, железная дисциплина. Кстати, в последнее время оказалось нулевым финансирование лекарств, даже ставится вопрос вообще о полном закрытии данного богоугодного заведения. Поэтому администрация сейчас обязывает пациентов прикупить в аптеках города лекарств на сто рублей по выдаваемому списку. Завтра после работы я найду и приобрету нужные лекарства. А послезавтра, в среду я их привезу вместе с водой. Что ещё тебе, Володя, здесь обязательно понадобится?
– Спасибо, если что-то экстренно понадобится, думаю, здесь позвонят. Об остальном я скажу тебе при встрече, а как встретила тебя Елизавета?
– Ей повезло, что она куда-то испарилась.
– Чем она тебя смущает?
- Как чем? Наверняка, это с ней ты вчера назюзюкался!
– Успокойся, ма.
– Cherchez la femme.
– Это все пустяки.
– Лучше бы тебе понять, что всё складывается из мелких пустяков, – мать рукой указала на потёртый и драный линолеум.
– Я прошу тебя, ма, позвони ей вечером и объясни ситуацию. Только, пожалуйста, без скандалов, хорошо?
– С этой беспорочной овечкой я - сама дипломатическая корректность!
– И передай, что приезжать ей сюда, надо думать, вряд ли стоит.
– Вот это обязательно передам!
– Хорошо?
– Обещаю тебе.
– Только скажи, что именно я просил об этом!
– Договорились.
– Надо бы и на работу позвонить, как ты считаешь?
– Я сообщу вам в отдел и скажу, что ты в больнице на обследовании с пока туманным диагнозом. И, чтоб ждали тебя только через две недели или позже. Ну, что ж, Володя, крепись, держись.
– Давай, ма, обходиться без слёз, – попросил он, увидев, как у деятельной матери вдруг сделались влажными глаза и зашевелились губы.
– Как все это быстро случилось!
– Мне и без того тошнит от военкомовских угроз.
Они простились. Владимир отправился в палату, присел на кровать, послушал уже знакомую скрипичную мелодию, попил водицы. Затем он облачился в тренировочный костюм и пошёл сдавать сестре хозяйке на хранение пакет со своей одеждой.
Закончив хлопоты, он готовился прилечь, но динамики чётко объявили:
– На отделении ужин, пройдите в столовую. На отделении ужин…
В столовой у раздаточной амбразуры он спросил истерзанных процедурами пациентов:
– Что будет на ужин?
– Овсянка, сэр! – сообщили ему сразу трое, которые стояли первыми.
Замученные пациенты оказались довольны своей осведомлённостью и своим ответом новому пациенту. По крайней мере, они делали серьёзные попытались изобразить радостную улыбку на своих лицах. Получалась же гримаса, какой пугают маленьких детей. В улыбке всех троих наблюдалось что-то общее, что-то от Бармалея.
– Традиционная овсянка, это хорошо, превосходно, это по-нашенски, по-пролетарски, – возрадовался Владимир.
Затем он повернулся и возвратился в палату, чтобы посмотреть на продукты, принесённые матерью, и правильно сделал. В пакете оказалась сметана, острый сыр с дырочками, пирожки с картошкой, которые требовали безотлагательной заботы по причине их срока годности. Имелись и продукты, которые могли подождать: яблоки, кусок сервелата, очищенные грецкие орехи. Мать привезла каравай круглого чёрного ржаного хлеба и белую плетёнку с маком. Находился в пакете и набор стальных инструментов. По этикеткам выходило, что столовые приборы только куплены в магазине. В комплект входили: столовая и чайная ложки, вилка и тупой столовый нож.
Слегка перекусив в столовой за ужиной, Владимир проделал очередную попытку отвлечься от назойливых радужных мыслей о перспективах своего светлого будущего телевизором.
В большой комнате пациенты вдохновенно смотрели фильм, как изощрённая мафия, обводит вокруг пальца честных полицейских. Мафиози обладали всем, чего душа пожелает, а полицейские имели только старомодную дряхлую форму, кучу жизненных проблем, целомудренные идеи да столетние, устаревшие наганы. Чем закончится фильм, было ясно уже после первых кадров. Предполагалось очевидное, что деревенского вида полицейский в финальных кадрах арестует всех, оставшихся в живых после его снайперских выстрелов, главарей мафии. И, естественно, передаст их справедливой женщине с завязанными глазами. Однако звуковые и визуальные эффекты в сочетании с классной работой трюкачей задержали на полчаса у телевизора и Владимира. Но все-таки мысли о будущем бытие будоражили, буравили его мозг. Он возвратился в палату, разделся и лёг, чтобы ещё раз обдумать произошедшие сегодня бурные события.
Как и когда он заснул, осталось для него загадкой. Измотанное и изнурённое бесконечными раздумьями и переживаниями серое мозговое вещество самостоятельно решило, что организму следует перейти в режим наилучшего отдыха и восстановления утраченных сил. Он купался в ароматном сне, в мире подсознания, когда объективные ощущения полностью исключены.



















III   Вторник



Зоопарк Владимир посещал много раз, и всегда радостно вспоминал, как впервые с другими детьми катался по аллеям в разноцветной тележке, в какую взрослым садиться запрещалось: возила тележку с детьми по кругу маленькая лошадка по имени Пони.
На сей раз Владимир мечтал пообщаться с хищниками в полосатых купальниках, это и являлось причиной его посещения зоосада. По восточным календарям в этом году господствовала дикая кошка, и он решил посчитать: каких полос на тигре больше. Ему хотелось узнать: почему в этом году чёрная полоса стала преобладать в его судьбе. Возможно, полосатый зверь объяснит сложные жизненные перипетии.
Сначала мать, затеяв многоквартирный обмен, окончательно переехала к своему возлюбленному, а Владимир совершенно случайно, из-за скоропостижной кончины последнего участника обмена, очутился в квартире с Лизой. Её муж сразу же проявил кипучую деятельность по завершению обмена, но однажды они втроём засиделись вечером за настоящим шотландским виски, которое запивали венгерским «Токаем». Владимир понравился и Лизе, и её мужу, которому стало спокойнее отправляться в плавание, зная, что его прелестница, оставленная на берегу, имеет надёжную поддержку. Обмен обоюдно решили отложить. Весной в период призыва Владимир провалялся в больнице с подозрением на дизентерию. Сейчас же из-за случайности может угодить под уголовную статью. Всего этого слишком много для одного года!
Трёхметровый хищник ходил по клетке мощными шагами. Казалось, он ждал случая кинуться на посетителя. Тигр тренировался перед очередным броском и вынашивал планы: кем и как он будет лакомиться. При ходьбе временами открывалась мощная пасть, и обнажались клыки и шершавый язык. Оскалом хищник намеревался нагнать страха на жертву. Его глаза источали ярость и жестокость. Тигр следил за всеми людьми. По публике его глаза скользили при разворотах, но, если бы он пристально посмотрел на кого-либо, это доставило бы хлопот человеку. Вполне возможно, подобным взглядом навешивается на человека сглаз и порча. Тигр приостановился, протяжно зевнул, продемонстрировав полный состав здоровых желтоватых зубов. Как он обходился без паст, рекламируемых с телеэкрана? Похоже, монстр кариес, сам боялся тигриных саблезубых клыков?
Когда тигр на воле, трудно определить, охотится он, чтобы жить или живёт, чтобы охотиться, а в джунглях тигры нападают на людей. Отведав человечины, хозяин джунглей уже сам приходит к деревне с целью полакомиться людьми, поэтому в Индии тигров-людоедов истребляют, устраивая на них облавы. В целях предохранения от нападений тигров индийские лесорубы надевают на затылок маску с изображением человеческого лица, а в зоопарке публику спасали решётки. Если представить, что тигр вырвался бы на волю, публика впала бы в панику. Напрасно было от него прятаться, потому что чуткий слух помогает ему установить место жертвы. Тигр выказал бы величайшее проворство в погоне и познакомил бы людей с наточенными когтями и со смертельным укусом, поэтому полосатый убийца натворил бы много бед. Может быть, и прежде кто-то выпускал тигра на волю.
Вдруг раздался рёв, но тигр ходил по клетке по-прежнему, при разворотах ударяя стену хвостом. Рычал другой хищник и, похоже, это решил проявить себя лев, что дотоле, помахивая кисточкой хвоста, лениво дремал с полузакрытыми глазами в соседней клетке. Заставляя вибрировать хрящ в горле, он давал понять всем: кто здесь главный. Иногда сквозь рычания можно было разобрать звуки, слагаемые в слова, а вскоре рёв перешёл в родной семиэтажный русский мат.
Чтобы разобраться, в чем дело, Владимир повернулся ко льву. Раздался скрип, о себе дали знать пружины койки. Зоопарк и все звери бесследно исчезли, а, открыв глаза, он увидел, что находится в палате, и память воскресила череду событий вчерашнего дня.
Двери в палату отсутствовали, и сквозь дверной проем палату тускло освещала лампа коридора. На двух зарешеченных окнах отсутствовали занавески, благодаря чему уличный, сумрачный свет струился в помещение с противоположной стороны.
Слушая выразительную родную речь, обитатели палаты ворочались и бодрствовали, и Владимир подумал: оказывается, он поступил благоразумно, залёгши в постель пораньше.
На соседней койке извивался в конвульсиях и источал вопли парень кавказского происхождения. Днём Владимир видел, как тот спал спокойно, но сейчас его руки и ноги двигались хаотично, принимая причудливые положения. Это был высокий брюнет, на вид старше двадцати лет. Густые брови соседа были сдвинуты вместе и нахмурены, глаза зажмурены, губы он сжимал и закусывал, но они открывались, чтобы простонать и произнести очередную хвалу в адрес медицины и всего мира.
Хлебнув минеральной воды, Владимир оделся. Из комнаты медсестёр струился яркий белый свет, и он понял, что персоналу и слышно, и известно о проблемах загорелого пациента. Он зашёл в туалет, на двери которого отсутствовали крючок или задвижка, или всякие другие приспособления для фиксации закрытия изнутри. Вечером он обратил внимание: когда одна пациентка зашла в данное заведение, другая осталась снаружи караулить дверь, затем они поменялись ролями.
– Из-за того, что всё здесь развалено, сделать ремонт стоит круглую сумму, но на крючок-то в туалете денег мог бы найти каждый. Если у меня все пройдёт более-менее благополучно, обязательно куплю задвижку для туалета и сам привинчу, даю себе слово, – зарёкся тогда Владимир.
Он отправился в комнату для курения, там дымили шестеро пациентов, также разбуженных львиным рёвом. Они сидели вдоль стен ближе к окну на длинных лавках, выполненных из оструганных черепных брусков. Между скамьями расположился на четырёх черных железных ногах просторный длинный стол с хаотично разбросанными на его коричневой фанерной поверхности белыми костяшками домино.
Здесь были люди лет сорока-пятидесяти, и каждый имел что-то общее с Бармалеем из кинофильма «Айболит – 66», создатели которого, видимо, благосклонно относились к употреблению спиртных изделий.
Причёску того разбойника носил один курильщик. Другой имел глаза, третий – брови, четвёртый – уши, пятый кривился, подражая Бармалею. И, если бы соединить эти части лиц вместе, получился бы тот самый герой, что доставил массу хлопот доброму доктору Айболиту. Но сейчас Бармалей размножился, наградив разных людей элементом своей внешности, и стал одновременно действовать во многих людях. Соединись своими частями, он обязательно стал бы вновь злобен, коварен и беспощаден к домашним животным, зверятам и чудесному ветеринару.
Стены комнаты выглядели черными из-за отложений табачного дыма, любой микрон поверхности комнаты содержал никотин. Потолок был чуть светлее стен, его колер насыщали темно-коричневые тона. Эти же тона источала маленькая круглая, едва различимая в табачном дыму под высоким потолком, лампочка. Временами, за стеной громогласно дребезжал мотор, пока в соседнем помещении работал вытяжной вентилятор. Отсосав из курительной комнаты, почти весь дым, минут за пять, вентилятор успокаивался и отдыхал. Его реле времени начинало отсчитывать секунды и минуты до момента, когда вновь состыкуются контакты и подадут гибельное для человека, но рабочее для мотора, электрическое напряжение.
Внимательно разглядывая сумрачное помещение и мрачные, а в чем-то даже карикатурные или сказочные, лица собравшихся в курительной комнате пациентов, Владимир спросил:
– Господа присяжные заседатели, о чём смолим?
Ближе к нему находился Бармалей с большими печальными глазами одетый в зелёный простой толстой пряжи джемпер, из-под которого поднималась зелёная водолазка, плотно обрамлявшая шею. Несколько равнодушно он ответил:
– О пользе и вреде курения, молодой человек.
– Разве есть польза от этого зелья?
– Хм, а где бы ты сейчас находился, на, лежал бы и слушал русскую лексику испорченного абрека? – спросил Бармалей с двумя полосами пластыря на подбритой брови.
Из-под пластыря зиял роскошный синяк; под глазами курильщика красовались одутловатые синеватые мешки, с какими гармонировала синяя безрукавка. Она обнажала выраженные бицепсы, которые говорили о развитости мускулатуры тела.
– Мне в школе говорили, что курить вредно, при этом подрывается здоровье своё и здоровье других людей, загрязняется окружающая среда.
– Кругом все загрязняется – это точно, и, похоже, что все в душе являются дикарям. Когда вчера убирал коридор и телевизионную комнату, на, вымел гору окурков и горелых спичек, – поделился синий Бармалей и спросил, – а чему ещё учили педагоги в общеобразовательной школе?
– Что курят, как правило, заблудшие и безнадёжно больные люди, у которых не хватает рассудительности справиться с дурной привычкой. И те, кто курят, вряд ли по-настоящему осознают, что делают. А, если бы понимали, разве делали бы?
Печальный хронический алкоголик, с расширенной над висками головой, прокомментировал сказанное:
– Без сомнений ваши учители имели благородные намерения, хотя многие люди курение считают хобби или пикантностью. Курение говорит об ущербности прохождения оральной стадии психосексуального развития, и о внутреннем конфликте, когда подавляется суммарное напряжение, образованное стрессами.
– Выходит, Василий Павлович, человек в своём развитии должен, на, своевременно преодолевать шаг за шагом все стадии развития и уметь решать поставленные жизнью проблемы.
– Да, Толя, любой иной путь грозит малоприятными последствиями. Мне вспомнилась женщина жаловавшаяся, что её сын лепит из песка на детской площадке с помощью формочек пирожки, различные куличики и пытается их съесть. «Вполне нормальный ребёнок», – поставил диагноз доктор. На что мать подавленно сокрушалась: «Но почему вы считаете, что это должно нравится и мне, и его жене?»
Лица собравшихся в полумраке озарили улыбки, и все шестеро посмеялись, а кто-то крякнул.
– Получается замкнутый круг, и, пытаясь курением уйти от одних проблем, курильщик, оставляя при себе старые, а также приобретает ещё и новые, – отметил Владимир.
– Вы здраво размышляете, – похвалил печальный Василий Павлович.
– Меня зовут Вова.
– Приятно познакомиться. Вы, Владимир, правы. Курение создаёт конфликтные ситуации в семье, на работе, в общественных местах, и фактически курение является одним из видов наркомании, а никотин является разрешённым наркотиком, впрочем, как и алкоголь. Оба эти вещества занимают достойное место в едином международном списке наркотиков, который пополняется ежегодно. Подобный список имеет и Россия, и в нем тоже присутствуют и алкоголь, и никотин, и кофеин.
– Если от папирос и сигарет один вред, то зачем государственные мужи разрешают их производить, продавать и использовать? – спросил Владимир.
– Быть может, чтобы полностью ввести население в зависимость или по иным не менее важным причинам.
Новому пациенту стало ещё тоскливее, что родился и живёт в стране, где кое-какие люди иногда задаются вопросом: для чего их приучают к никотину и водке? Глаза наполнились слезами безысходности.
– Однако, надо думать, и в других странах табак выращивают и продают населению, а в Голландии свободно продают даже слабые наркотики, – вспомнил Владимир.
– Знаете ли, юноша, – любые лёгкие и слабые наркотики приводят в обязательном порядке к сильным и тяжёлым, – прояснил ситуацию Василий Павлович. – Что же касаемо табака, привезённого в Европу каравеллами Колумба, распространению его способствовало ложное представление о целебных свойствах. Когда же первоначальный дурман рассеялся, на борьбу с курением встала Христианская Церковь. Выдыхание табачного дыма изо рта и ноздрей рассматривали наряду с пособничеством дьяволу. А со слугами дьявола инквизиция расправлялась соответственно.
Дотоле сумрачный и молчаливый Бармалей хилого телосложения с широким и высоким лбом прокашлял. Глаза его оживились, в них появился блеск, хотя лицо продолжало оставаться спокойным. Его макушку покрывали длинные белые волосы, но у затылка они были аккуратно подстрижены. Он, поглаживая седую бороду и шевеля белыми усами, заметил:
– Как известно, со слугами дьявола святые отцы разъяснительные речи вели в пыточных камерах, да на кострах.
– Истину глаголете, Иван Сергеевич, – выразил солидарность Василий Павлович и продолжил, – но, когда королю Пруссии стало известно, что курильщику требуется меньше пищи, в прусской армии ввели обязательное курение для солдат. Как оказалось, впоследствии это был поворотный момент в легальном распространении ядовитого зелья. Причём другие европейские монархи последовали за Пруссией в целях экономии воинского провианта. Церковь тогда вынужденно смирилась.
– Это в средневековой Европе, однако, к нам табак пришёл позже, – высказался Иван Сергеевич. – На Руси ещё в XVII веке курение жестоко наказывалось, ясное дело, битием, а повторно замеченному в курении холопу аль купцу отрезали нос.
– Сурово, – Анатолий, проверяя все ли на месте, потрогал свой обширный боксёрский нос пальцами руки, – а когда же наши верхи повернулись к табаку?
– Насаждаться курение в России стало под влиянием Петра Великого, – ответил Василий Павлович. – Прорубая окно в Европу, Пётр Первый прививал на русской земле западные привычки, в том числе, как оказалось, и порочные.
– Лучше б Пётр Алексеевич прорубил дверь, – выдал Иван Сергеевич.
– Дверь к нам пытались прорубать, нарушая заключённые договоры, шведы, французы, немцы, с европейской сворой – сказал Василий Павлович. – Но, когда мы, гоня супостата, через прорубленную дверь вступали с геройскими штандартами в Европу, хитрые западные дипломаты связывали Россию матушку обязательствами и прорубленную дверь закрывали на засов да на замок от русского медведя.
– Они и ныне трусят, – Иван Сергеевич сильно вздохнул и перекрестился.
– Чего им бояться? – удивился Владимир. – Мы же в последнее время уничтожили и продали кучу своего оружия.
– Европейцы боятся нас, как куст малины медведя, – пояснил Иван Сергеевич. – Боятся, что медведь просто завалится на куст и сомнёт его!
– Сомнёт, – уверенно согласился Анатолий. – Я, помню, читал у Алексея Толстого, что на ассамблеях, провинившихся Пётр Великий заставлял упиваться вином до чёртиков.
– Да, в старые годы, – подтвердил утомлённо Иван Сергеевич. – Царь Пётр забавлялся, заставляя напиваться даже безвинных трезвенных людей.
– И сейчас кто-то в погоне за корыстными выгодами продолжает ввергать наших доверчивых сограждан в пучину наркотической зависимости, – продолжил Василий Павлович.
– В зависимость, которая привносит беды и от какой избавиться крайне тяжко, и особенно больно за подрастающее поколение, а Министерство Здравоохранения уклоняется от реальной миссии по борьбе с курением табака, – Иван Сергеевич погладил свою бороду и перекрестился, – потворствуя избиению младенцев.
Его слова сочились пессимизмом и безысходностью.
– Может быть, этому министерству нужно громаднейшее море больных людей, – предположил Анатолий. – Если все будут здоровы, то кому, на, будет нужна армия врачей.
– Когда практиковал доктором Антон Павлович Чехов без нынешних познаний и открытий, когорта докторов выглядела гораздо скромнее, – рассуждал Иван Сергеевич, – одними и теми же таблетками уездный лекарь исцелял от всех болезней, а в особо тяжёлых случаях ставил пиявки.
– А к этим кровососам врачи опять вернулись, – заметил Анатолий.
– Ну, это чтобы лишнюю лапшу навесить на уши, – пояснил своё видение вопроса Иван Сергеевич и продолжил. – Но в дореволюционные времена врачи славились тем, что вкладывали душу в процесс излечения. Тогда врачами становились для оказания помощи страждущим, и врач со вниманием и сочувствием относился к пациенту. Однако в те времена почти в каждой деревне у врача был конкурент: знахарь. Но красное колесо прокатилось и по духовенству всех мастей, и по народным целителям и врачевателям. Конкурс же сейчас в любой медицинский ВУЗ держится на высоком уровне, а в стоматологи так рвутся безо всякого удержу.
– По все видимости, имеются люди, кому нравится копошиться в гнилых зубах, – предположил Владимир.
– Рвутся, чтобы обеспечить себе заработок. Конкурс на этот факультет колоссальный, но большинство абитуриентов, ясное дело, слабо подозревают, что стоимость поступления в медицинский университет имени академика Павлова стоит всего-навсего десять тысяч долларов. А если б знали, то меньше бы ломали копья в желаниях получить данное образование. Так что медики, уже приступая к учёбе, сталкиваются с меркантильными сюжетами, далёкими от сострадания к ближнему, – Иван Сергеевич прискорбно закивал бородой, как бы соглашаясь с произнесённым.
– Вы хотите сказать, что студентам прививают денежный интерес, – заметил Владимир. – Но бесплатным бывает только сыр в мышеловке: за все в нашей жизни приходится платить.
Анатолий выпалил жёстко:
– Страданиями народа в нашей стране лечение больных оплачено на столетия вперёд, и настанет час, когда грабители предстанут перед судом.
– Будет Божий суд наперсникам разврата! – вспомнил Владимир.
– Можно посмотреть на медицинских работников и за рубежом, которые, как и наши, утверждают и внушают согражданам, что язвенная болезнь, ишемическая болезнь, радикулит, бронхиальная астма и другие заболевания лечатся могилой.
Иван Сергеевич говорил медленно, как бы припоминая что-то:
– Целые институты, однако, пыхтят, чтобы доказать именно это, чтобы запутать и усложнить проблему. Много кто надолго и надёжно расположился у кормушек, которые питают проблему здоровья.
– Таблеточная мафия зарабатывает миллиарды долларов, – вспомнил Владимир. – Моя знакомая в аптеке работает и получает настолько приличную зарплату, что сама удивляется.
– Чем лучше живут производители лекарств, распространители их, вся таблеточная мафия, тем больше больных и тяжелее их страдания, – высказал своё умозаключение Анатолий.
– Как по-английски звучит слово «лекарства»? – неожиданно спросил всех Василий Павлович.
Установилась тишина, и нарушил её малоуверенный голос Владимира:
– «Драгс», такие сейчас вывески на аптеках по всему городу.
– А как по-английски сказать «наркотики»? – вновь задал очередной вопрос печальный мужчина.
Владимир тяжело вздохнул и за всех ответил:
– Опять «драгс».
– Наркотическая зависимость и лекарственная зависимость звучат на английском языке одинаково: «драгс эдишан», – сказал Василий Павлович.
– Получается, никотин, алкоголь и лекарства – это разрешённые наркотики, а таблеточная мафия – разрешённая наркомафия, – предположил осторожно Владимир.
– И это возможно в нашей стране, – согласился Василий Павлович. – Давайте посмотрим, чего стоит реклама табака. Стены метро, витрины магазинов, громадные транспаранты манят последовать примеру ковбоев и отдаться в руки никотина. Рекламных ковбоев уже выперли под зад коленом с их родины - США, где ещё четверть века назад запрещена реклама табака в СМИ. Во всех штатах действуют законы, запрещающие курение в общественных местах, за что введена ответственность в виде штрафов и даже тюремного заключения. Пачки американских сигарет имеют надпись: «Курение вызывает рак лёгких». Совершенно конкретно, правда? В США проводится антинаркотическая кампания, возглавляемая Президентом, который кроме удовлетворения пани Моники, имеет ещё и кое-какие обязанности, но наша пресса трещит о сексуальном пыле первого парня США. По существу, ерунду преподносят за события, а на то, чему можно поучиться у американцев, в части профилактики и лечения наркотической зависимости, у нашего корреспондента и редактора кишка тонка.
– Многие, на, журналисты, возможно, боятся за свои драгоценные жизни, – предположил Анатолий и потрогал лейкопластырь.
– А может наркомафия прикармливать журналистов?
– Да, Вова! Ведь, за всем на свете стоит экономика, финансы, а журналисты сами про себя везде и всюду трубят, на, что являются второй древнейшей профессией, на, – удручённо произнёс Анатолий, явно расстроенный своими предыдущими выводами.
К вполне понятному и, вроде бы, очевидному заключению пришли собеседники, но всем им стало грустно, над ними зависла чёрная тишина.
На Бармалее с высокими залысинами среди остатка шевелюры и пышными усами на расширенной у челюстей голове была одета темно-синяя куртка от хлопчатобумажной спецовки, в каких щеголяют по заводским цехам труженики. Дотоле, он сидел с обособленным видом, время от времени пуская едкий дым «Беломорканала», но, нарушая тягостное молчание, решился поддержать разговор:
– Я слышал, что у безработного курильщика на Западе меньше шансов получить работу, – почувствовав, что к его словам прислушались, он продолжил, – в японских, например, фирмах повышают зарплату работникам, которые бросают курить. Многие иностранные предприятия, учреждения, учебные заведения заранее предупреждают посетителей и клиентов, что их персонал сознательно полностью обходится без табачных изделий. Все это просчитано с моральной, психологической и экономической точек зрения, потому что обходиться без сигарет выгодно.
– Скажу вам, Пётр Петрович, на Западе сейчас обходиться без сигарет стало модно, – согласился Василий Павлович. – В Голливуде поняли, что курить в фильме должен отрицательный персонаж, а чем занимаются наши отечественные сценаристы и режиссёры?
– Испытывают наслаждение, показывая в табачном дыму жизнь положительных героев: следователей, хирургов, учителей, деятелей искусства. А сколько денег переводится на это бесовское зелье, когда монеты надо бросать в церковную кружку, так, Василий Павлович?
– Правильно, Иван Сергеевич, и давайте, обратим свой поверхностный взор на отечественную эстраду или, как теперь называют, шоу-бизнес.
– Клавдия Шульженко часто исполняла песню со словами «Закурим по одной, товарищ дорогой», – высказался Пётр Петрович.
– Виктор Цой пел о «Дыме сигарет», – добавил Владимир.
– А кто пел против сигаретного бума? – спросил Василий Павлович.
Он оглядел всех в курительной комнате. Курильщики вздымали глаза в коричневый потолок, пожимали плечами, и общее молчание было ответом.
– Молодёжная группа пела песню, в которой были слова: «Бросай курить, вставай на лыжи…», – ответил он на свой вопрос. – Но клип с телеэкранов исчез, потому что курящая публика мало в нем испытывала нужды. Те же, кто далёк от никотина, восприняли его критически, как очередные молодёжные завихрения. В общем-то, по моему глубокому убеждению, существуют профессии, обладатели которых обязаны подавать пример в отсутствии никотиновой зависимости, и кого к ним отнести?
– В первую голову педагогов и медиков, – ответил Иван Сергеевич.
– А как вы, на, думаете: курит ли главный врач нашего диспансера?
– Леонард Симонович дымит, как паровоз, хотя издаёт приказы об ограничении курения, – ответил Иван Сергеевич. – Среди медицинских работников многие без тени смущения коптят небо табаком, а у нас на отделении курят почти все медсестры.
– Если медсестра в белоснежном халате или врач дышит на вас никотином или просто курит в сторонке при вас, этим перечёркиваются все благопристойные предупреждения Минздрава, и подобные ситуации наводят на грустные размышления, – подытожил Василий Павлович. – Ну, а кроме медработников и учителей, обладатели каких профессий должны бы подавать пример обходиться без ядовитых сосок?
Он спрашивал всех, но почему-то пристально смотрел на пожилого алкоголика с крупными заросшими буйной растительностью ушами и, обращаясь к нему, добавил:
– Как вы считаете, Николай Иванович?
– Звезды шоу-бизнеса, – последовал ответ.
– Сотрудники правоохранительных органов, – выпалил Пётр Петрович.
– Военнослужащие всех родов войск, – добавил Владимир и пояснил, – солдату нужно думать о выполнении боевой задачи и меньше о табаке. И демаскировка из-за дыма, и особенно когда прикуривают в ночное время.
– Чиновники, сотрудники государственных учреждений, на.
– Журналисты, корреспонденты, ведущие телепрограмм и другие сотрудники средств массовой информации, – дополнил ещё один Бармалей.
Его удлинённой формы голова чуть склонялась вперёд, лицо украшали пухлые толстые губы, а на орлином носу восседали большие голубые очки.
– Наконец-то дождались слова и от Евгения Андреевича, – похвалил Василий Павлович. – Если бы хотя бы эти люди ушли бы от никотина, всей стране легче было бы глядеть в смутное будущее, на которое надвигается мощный наркотический туман. А все ли представляют, что алкоголь и опиаты связаны с никотином?
– Можно вспомнить, как примешь даже первый стакан зелья, вскоре захочется покурить, даже при нормальной закуске.
– С опиатами, Толя, то же самое, но интенсивней. Наркоман, бывает, сигарету зажжёт, начнёт дымить и уж после вставляет иглу в свою вену. Здесь несомненно играют роль и психология, но большее значение имеет физиологическая взаимосвязь. Как влияет алкоголь и опиаты, в том числе и героин, на капилляры – основные кровеносные сосуды?
– Первоначально расширяют, – поведал Евгений Андреевич.
– Да, а как действует никотин на кровеносные сосуды?
– Неужели сужает? – предположил Владимир.
– Абсолютно правильно, и что же получается, когда человек пытается покончить с героином или алкоголем, но продолжает курить? – озадачил всех очередным вопросом Василий Павлович.
– Сосуды сужаются после покурки, и организму приходится вспоминать или придумывать, как их расширить и восстановить до нормального состояния, – живо откликнулся Анатолий.
– Поэтому никотин и курение табачных изделий является в данном случае, провоцирующим фактором, – сделал вывод Василий Павлович.
– Табак, папиросы, сигареты – провокаторы, – возмутился Анатолий. – Срочно окончательно бросаю курить, на!
– Шутки шутками, но никотиновая зависимость чаще всего является базовой фундаментальной, поскольку с никотином маленький ребёнок обычно знакомится раньше, чем с другими ядонаркотиками – алкоголем, героином, кофеином и остальными. Маленький ребёнок с рук матери видит облака табачного дыма, ощущает запах дыма или даже вкус никотина, когда его целует близкий курящий родственник. Поэтому и прощание с никотином дело более важное и сложное, но освобождаться от никотинового рабства следует обязательно, иначе табак опять притянет остальные наркотики. Все взаимосвязано, взаимообусловлено, детерминировано, и, если вы хотите заканчивать дурные привычки, лучше заканчивать со всеми одним махом, – подвёл итог Василий Павлович. – Надо с добротой заботиться о своём уникальном организме и проявлять постоянное каждодневное попечение о нём, так ведь, Иван Сергеевич?
– Ясное дело, и священное писание много говорит по этому поводу, и создан-то человек по образу и подобию Божию.
Зашли ещё двое клиентов наркодиспансера, и один из них был совершенно сухой блокадного вида дистрофик с глубокими резкими морщинами на лице; на вид ему около пятидесяти пяти. Задымив папиросой «Беломорканал» и, глядя на чёрную решётку в чёрном окне, он произнёс, обнажая коричневые от никотина зубы:
– Могуче кричит, и теперь уже уснуть можно только после завтрака.
– Точно, – понимающе согласился мужчина с печальными глазами.
– Уже много раз я посещал эту обитель, – посетовал дистрофик, – подшивался, кодировался и все бесполезно, потому как чуть попадёт за воротник и пошло-поехало безостановочно. Раньше утром после завтрака нас выгоняли на улицу убирать территорию; у каждого лечебного отделения был свой определённый участок. Ровно в 10 часов подъезжал автобус, и нас всех развозили по предприятиям: на завод Козицкого, на офсетную печать, на «Севкабель». С Козицкого привозили обрезки фанеры, на ней ножом вырезали рисунки, затем обжигали и продавали у метро. На бутылку эти произведения искусства тянули, но самыми посещаемыми были аптеки и парфюмерные отделы.
– Выходит, это вы себе брали тройной одеколон, а для дам «Ландыш»?
– Да, Толя, а к утру пузырьков пустых был опять полон двор, и утром нас вновь выгоняли их собирать. Такая вот была трудотерапия. На «Севкабеле» считался трёхмесячный ЛТП; оттуда привозили ночевать, а утром опять на смену. Женщины в отведённом помещении прямо в ГНД на швейных машинках строчили постельное белье. Собирали картонные коробочки для мелков и карандашей. Славные были времена: выписываешься, а тебе ещё денег дают – одну треть от заработанного. Но выписываться ранее 45 дней можно было только при крайних обстоятельствах, и, если приезжали родные и просили об этом.
Помолчав и помрачнев, он добавил:
– А в последний месяц я зело похудел из-за почти полной потери аппетита, а обычно у меня правильное телосложение. И обидно, очень обидно, я же сейчас опять машину пропил.
– Рассказал бы, Паша, нам убогим, как пропиваются эти консервные банки, – предложил хронический алкоголик с бровью, запечатанной лейкопластырем. – Я думал, только наркоманы большие суммы и крупные вещи моментально спускают, но, оказывается, наш брат алкоголик тоже может показать широту душу.
– Это можно, но сначала, Толя, расскажи-ка поподробнее: какую асфальтированную стену ты забодал?
– Три дня назад после обеда пошёл я из отделения, с разрешения медперсонала, купить сигарет. Стою у ларька, что напротив входа на станцию метро, цены разглядываю.
– Разве ты можешь прожить вдали от злачных мест?
Без обращения внимания на реплику Павла, вспоминая обстоятельства, Анатолий продолжал:
– Наверное, слишком долго я раздумывал, чем привлёк внимание каких-то паразитов, на. Помню: из глаз искры, большей частью оранжевые короткие. Понял я, что получил удар по голове, на, хотел повернуться, но тут ударили ещё и ещё. Потерял сознание, а, когда очнулся, смотрю: перед глазами ком грязи, лежу у ларька. Мимо цивильные и бессердечные ходят люди, голова гудит, ноет, а все карманы вывернуты наружу.
– Зачем ты с большими деньгами за сигаретами ломился?
– Деньги, Паша, при мне действительно имелись великие, примерно пачки на три дешёвых сигарет. Добрел кое-как на полусогнутых конечностях до отделения, где проверили, что я абсолютно трезвый. Дали таблеток и оказали первую помощь, и сейчас на макушке-то уже легче, заживает, а вот бровь что-то туго зарастает, гноится, на.
– Технический нокаут, до свадьбы заживёт, – успокоил Владимир и, обращаясь к Павлу, попросил, – рассказали б действительно про машину?
– Весной на Ладоге по дороге на рыбалку провалились мы под лёд с машиной, а когда мокрые, чуть живые добрались до тёплого жилья, мои напарники предложили отметить счастливое спасение почти с того света. Я на радостях решился поддержать ребят и развязал в очередной раз, а потом пошло-поехало, – объяснил дистрофик.
Паша в очередной раз тяжко вздохнул и кашлянул.
– Хм, что вздыхаешь? – спросил Анатолий.
– Обидно все это.
– За машину тебе что ли обидно? – запечатанная пластырем бровь Анатолия приподнялась.
– Много, Толя, за что обидно. Вот, например, друга моего лет десять назад угораздило поскользнуться, знаешь, при гололёде, упал и при падении ударился головой о стену дома. Все осталось при нем, а с питием завязал однозначно. Мы с ним в очередях давились, когда водку по талонам давали.
– Бывали дни весёлые, Паша, – подключился к беседе седой алкоголик. – Тогда для всех старше двадцати одного года кремлёвские коммунисты постановили, что пить можно с одиннадцати утра до семи вечера.
– Мы помним, и обидно сейчас: друг-то мой с той поры окончательно завязал, а я же продолжаю бултыхаться. Я его постоянно расспрашиваю, как, мол, ты упал? Каким, значится, местом стукнулся? Сильно ли ушибся? Он, знаешь, то так, то иначе объясняет. Загадка, знаешь, однозначно!
– Естественно, рекбус, крокссворд не разгаданный, – высказал своё мнение круглолицый рябой мужчина.
– Доктора сегодня спросил, в чем дело? – продолжил Павел.
– А она-то что посоветовала, на?
– Тоже подробно серьёзно расспрашивала, что де, да как. А потом смеяться стала, подойди, говорит, к медсестре. Пусть, говорит, она тебе бабахнет по башне.
Все, кто был в курительной комнате, включая Владимира, дружно расхохотались. Смеялся со всеми и дистрофик Павел, но раньше других лицо его приняло серьёзность. Он поднял кверху правую руку с зажжённой беломориной, и, когда все угомонились и смолкли, он вновь продолжил:
– Я спросил, пусть без всяких возражений от меня треснет медицинская сестрёнка по черепу, но, если снова буду пить, если без результата окажется данный метод, что делать?
– Ну? – серьёзно заинтересовались сразу трое слушателей.
– Так доктор по-человечески душевно и сочувственно отвечает: придётся, говорит, – Павел затянулся, вынул изо рта папиросу и продолжил, – к иному месту твоей башки приложиться.
Суровой оказалась судьба людей, которые собрались ночью в курительной комнате, изгнанные из скрипучих больничных гамаков стонами и воплями корчившегося на ломках наркомана. Но смех их был чистым, задушевным, и вместе со всеми впервые за последнее время беззаботно, от всей души, до слез смеялся и Владимир.
Придумал Павел данную историю или рассказанное им являлось несомненной истиной в первой инстанции? Имело ли это значение? Все здание содрогалось среди ночной поры от весёлого задушевного смеха.
Зашли в курительную комнату ещё четверо молодых клиентов, и один, подросткового вида, в жёлто-красной полосатой рубашке, предупредил:
– Вы правильные пацаны, но вас могут в скворечник определить.
– Ох, уж этот Игорь, – Иван Сергеевич перекрестился.
- Агрессивным ты ныне, Игорь выглядишь, словно прославленный Дон Кихот, – сказал Василий Павлович.
– Наверное, я похож на рыцаря, благородством и жаждой справедливости? – переспросил польщённый Игорь, и в его тоне звучали нотки самодовольства и самовосхищения.
– Ты похож на Ломанческого рыцаря тем, что ты такой же сорвиголова с фантазиями и пытаешься задеть любого человека, и полверсты вряд ли ты проехал бы без конфликта.
Игорь ожидал иное, он сконфузился, и его глаза хлопали удивлённо.
– В какой такой скворечник? – спросил Владимир, предполагая, что существует какой-то карцер, в который помещают злостных нарушителей распорядка лечебного отделения.
– Называют так психиатрическую лечебницу имени Скворцова-Степанова, что находится напротив железнодорожной станции Удельная. Иногда просто говорят: «лежал на Удельной». Значит, побывал в психушке, – пояснил Пётр Петрович серьёзным тоном.
– Один дурной дом, Игорёк, на другой менять, только время терять, – ответил подростку рябой, продолжая хохотать, пока хватало духа. – Пациенты нашего диспансера чувствуют себя там, как среди своих.
– Чего вы здесь так громко гогочите, даже татарина перекричали, может, и нам расскажите?
– Мы, Игорёк, за рыбалку гуторим, про подлёдный лов, про корюшку, – смеясь, произнёс, еле отходя от хохота, Николай Иванович.
– К маршалу Рыбалко отношусь с почтением, – выпалил Игорь.
Установившуюся было тишину, прервал Василий Павлович:
– Мы говорили Игорь и о наркомании. Взрывное распространение наркотиков произошло в Соединённых Штатах в процессе и после войны во Вьетнаме, где многие солдаты и офицеры американской армии пристрастились к наркотикам. Сейчас по прошествии более тридцати лет можно смело констатировать: миллионы американцев избавились от смертоносной зависимости. И этот их ценный опыт нам бы нужно более действенно перенимать, но...
Василий Павлович сделал паузу, которой воспользовался Игорь:
– Нас потчуют уже использованной жвачкой.
– Ерундой нам закладывают уши, а передовые достижения замалчивают, и все это происходит в рамках гнусного пустословия, – возмутился Николай Иванович.
– А откуда у нас произошёл наркотический взрыв? – в задумчивости спросил парень плотного телосложения, пришедший вместе с Игорем.
– Все, Ростислав, просто: в Афгане уже наши и солдаты, и офицеры забивали косяка, а афганские дети знакомили в госпиталях наших раненых героев-интернационалистов с героином, – уверенно объяснил Игорь.
– Много ещё бесовщины и имя им легион, – посетовал Иван Сергеевич.
Соглашаясь, кивнул головой Василий Павлович и объяснил:
– Наши бравые демобилизованные войны развезли эту страсть по деревням и хуторам, сёлам и городам, подобно тому, как американские ветераны распространили эту болезненную привязанность, полученную во Вьетнаме, по фермам и штатам.
– Я знаю по работе наших афганцев, которые совершенно далеки от этого зелья, – громко и очень членораздельно возразил Пётр Петрович.
– Однозначно, мы рады за ваших знакомых, – продолжил Василий Павлович, – однако, в последние годы той войны, когда официально было признано о наших пятнадцати тысяч погибших ребятах, дисциплина ограниченного контингента изрядно порасшаталась.
– Из-за чего? – спросил Пётр Петрович.
– Во время нахождения в Афганистане наших интернационалистов погибло более миллиона афганских душ, – пояснил Василий Павлович прискорбно. – Мы все уверены, ваши друзья совершенно чисты в данном отношении, но у кого-то и сейчас руки в крови по локоть. И этим нашим парням опиум очень оказался нужен, чтобы уйти от реальности, а затем пристрастие они развезли после демобилизации по домам.
Через некоторое время утренний рассвет облагородил окно курительной комнаты солнечным лучом. Оконная решётка при внимательном рассмотрении вместо чёрной оказалась темно-ржавой.
– Завтрак. На завтрак подходите! На отделении завтрак, – донеслось из репродуктора и повторялось.
Эти слова, сказанные приятным женским голосом, подвели черту дискуссии. Курильщики один за другим стали покидать насиженные места.
Владимир зашёл за компанию в столовую, поковырял алюминиевой ложкой в горячей сваренной на воде пшеничной каше, в которую сверху положен кусочек белого маргарина. Затем Владимир пошёл в палату ко льву. Надеясь подкрепиться по-настоящему, он достал из своей тумбочки пакет с едой. Когда он принялся разворачивать один из свёртков, по ноздрям ударил острый запах сыра. Ему очень захотелось пива, а во рту оказался привкус «Балтики», четвёрки. В горле и во рту запершило, и Владимир сглотнул слюну. Ему показалось даже, что откуда-то сочится запах пива. Он оглянулся по сторонам в поисках источника запаха солода, но все это только казалось. Внутри стоял зуд, а по душе вновь скребли бессовестные кошки. Угнетало отсутствие определённости, и состояние было странным. Вроде бы желудок бурчал и требовал еды, но в горле пища стояла комом, и проглатывалась с большим трудом даже с помощью минеральной воды.
Пока лев, получив утренние инъекции, спал, Владимир залез в спортивном костюме под покрывало и решил наверстать, упущенное ночью. Устраиваясь удобнее, ворочаясь с бока на бок на скрипучей музыкальной кровати, Владимир действительно уснул.
Разбудил его Виктор Иванович - интеллигентный сосед по палате.
– Вставай, – посоветовал тот, – начался обход заведующей: подправь чуток кровать, да чтоб из тумбочки меньше торчало посторонних предметов.
Заведующая вошла в сопровождении медицинской сестры и Татьяны Павловны. Медсестра держала в руках планшет со списком всех пациентов отделения отмеченных карандашом на пластике.
– Оказывается, здесь чище, чем в первой палате, – удовлетворённо сделала вывод Зоя Степановна.
Её руки держали жёлтую шариковую ручку и маленький блокнот с жёлтыми страницами. Она останавливалась у каждой скрипучей койки, спрашивала фамилию пациента, справлялась о жалобах, о самочувствии, обращалась к Татьяне Павловне, чтобы та охарактеризовала процесс лечения вверенного ей пациента.
Виктора Ивановича заведующая твёрдо спросила:
– Участвуете ли в трудовом процессе?
– Регулярно, – последовал ответ.
– Чем занимаетесь? Что вы делаете?
– Мою палату, убираю коридор.
– Хорошо, – удовлетворилась Зоя Степановна.
И, обращаясь ко всем, громче, чтобы все слышали, добавила:
– Всем обязательно участвовать в трудовом процессе, это в первую очередь нужно для вас. Все больные должны беспрекословно подчиняться медсёстрам. Носки стирать ежедневно, палату проветривать в соответствии с графиком. Все понятно?
– Ага, всё полностью понятно, однако, хорошо бы мыло на стирку, – попросил Виктор Иванович.
– После известных событий нам всё очень сильно урезали и лекарства, и мыло тоже, более того, стоит вопрос вообще о закрытии диспансера. Так что мыло приносите из дома, звоните родным, пусть приносят, как медикаменты, так и мыло. Понятно?
– Так точно! Абсолютно понятно, – отрапортовал Виктор Иванович.
– Лучше обойтись без излишней иронии, потому что все очень плохо, и впереди отсутствует какой-либо проблеск, какой-либо свет в конце тоннеля, – разъясняла Зоя Степановна строгим голосом, полным пессимизма.
Она нахмурила свои выщипанные брови и продолжила обход. Ночной брюнет с покусанными губами дремал на покрывале в шерстяном зелёном спортивном костюме и в толстых серых вязаных носках. Заведующая отделением подошла к нему, потрогала за плечо и отметила:
– Рустам спит, зайчик наш, ему все назначено, пусть отдыхает.
– Больной только что вставал, – прояснила ситуацию медсестра.
– Как себя чувствуешь, Рустам? Открой глазки, посмотри на меня, – Зоя Степановна легонько потрясла за плечо ночного льва.
– Ломает, – с великим трудом выдавил Рустам, глядя прищуренными глазами-щёлками из-под обширных бровей, мохнатых и сдвинутых к переносице. – Очень сильно крутит руки, ноги, позвоночник и особенно суставы, колени, локти.
– Терпи, Рустамчик, спать надо ночью, посиди, пройдись по коридору. Назначения сделаны по полной программе, и количество лекарств теперь начинаем постепенно снижать.
Останавливаясь у койки Владимира, заведующая произнесла:
– Это ваш больной, Татьяна Павловна, с особым случаем. – И, обращаясь к Владимиру, спросила, – каково сегодняшнее ваше состояние?
Владимир успел автоматически ответить:
– Нормально.
Татьяна Павловна стала скороговоркой докладывать:
– Он ещё будет осмотрен сегодня, мне вот сейчас, только что передали его медицинскую карту, поэтому сегодня сделаю ему все назначения.
Зоя Степановна уже стремительно вышла из палаты, когда лечащий врач сказала Владимиру:
– Сразу после обхода зайдёте ко мне.
Доктор засеменила догонять заведующую. Обход продолжался.
Вместе с другими жителями палаты Владимир отправился на перекур. Вдоволь накурившись, он пошёл к лечащему врачу. У дверей её кабинета уже образовалась очередь из трёх человек. Значит, во время обхода она пригласила к себе и других пациентов. Владимир занял очередь на приём к Татьяне Павловне за фронтовиком, встреченным в приёмном покое.
Первой в очереди к врачу стояла полная пожилая женщина в пёстром байковом халате, который делал её похожей на курочку рябку. Лицо её оказалось полно горечи, а удручённые, заплаканные глаза обречено смотрели из припухших век в одну точку, и во всем облике женщины чувствовалась горечь и безысходность.
На скамейке сидел в очереди и студент с модной свежей стрижкой и опущенными тонкими плечами. Указательный палец левой руки украшала серебряная печатка с вензелями. На голове его блестели, соединённые тонкой сиреневой пружинной дугой, наушники. Их гибкие черные провода соединялись с плеером, который уместился в нагрудном кармане выпущенной поверх фирменных джинсов толстовки из хлопчатобумажной ткани. Уголки его капризных плотно сомкнутых губ опускались вниз, отчего его ухоженное лицо выражало пренебрежение и презрение.
Минут через десять пришла Татьяна Павловна с пачкой медицинских карт и пригласила женщину. Минут пятнадцать та провела у врача, а когда вышла, глубоко шумно вздохнула и, постояв полминуты без движений в размышлениях, беззвучно плавно удалилась по коридору в женскую палату.
Стриженный представитель золотой молодёжи осматривался Татьяной Павловной минут на пять меньше и, выйдя из кабинета, спотыкаясь и держась иногда за стенку, поковылял в свои апартаменты.
Ветеран, сменив его, и вовсе провёл у лечащего доктора от силы пять минут. Уходя из кабинета, он в распахнутой двери рассыпался благодарностями, и именно сейчас, наблюдая его профиль, Владимир обратил внимание, что голова фронтовика оказалась наклонена вперёд, как бы при постоянном поклоне, постоянном приветствии. Глаза ветерана казались маленькими, по сравнению с круглой седой и местами лысой головой, и они беспрестанно находились в движении, безостановочно бегали, перепрыгивали с одного на другое. Подвижность глаз странно сочеталась со статичностью фигуры и с как бы зафиксированным наклоном головы.
– Должно быть, это последствие фронтового ранения, – молниеносно прорезала Владимира скорбная мысль.
В кабинете Татьяны Павловны стоял потрескавшийся, тёмный от старости однотумбовый канцелярский стол, за которым начали трудиться более тридцати лет назад, то есть ещё до рождения нынешней хозяйки. Он полностью завален папками, тетрадками, отдельными листиками, бланками. Стулья с каркасом из железных черных труб явно были произведены сверх плана в застольный период. В светло-жёлтом шкафу за раздвижными стёклами хаотично лежали бесплатные газеты, да ещё штук пять тоненьких брошюр. На одной обложке, с овальным синим штампом, Владимир успел прочитать заглавие: «Особенности психотерапии и реабилитации женщин, больных алкоголизмом». Книжка была изготовлена Министерством здравоохранения СССР в 1977 году, и от неё веяло антиквариатом.
Потолок предостерегал своими трещинами, в одном месте штукатурка уже отвалилась, обнажая древесный скелет дранки. На потолке и стенах отставала пластами краска. Оконная рама уже годами просила покраски. Железную вешалку венчал голубой беретик. Рядом висели синий мохеровый шарфик и коричневая кожаная куртка. Под вешалкой стояли кавалерийские сапоги с высокими голенищами и низкими каблуками.
Татьяна Павловна чем-то дополняла медкарту фронтовика, усадила Владимира на обшарпанный стул и принялась узнавать то же самое, о чем его спрашивали в приёмном покое и Зоя Степановна. Она прослушала лёгкие и сказала, что ему следует завтра утром перед завтраком сдать все назначенные анализы в процедурную комнату.
– Есть сейчас у вас тяга к спиртному? – спросила Татьяна Павловна.
– Очень хочется пива, – признался Владимир и сглотнул слюну.
– А другого чего-нибудь?
– Будь я сейчас дома, то и водкой бы поправился, – ответил Владимир с уже меньшим энтузиазмом и тоном более равнодушным и обыденным.
– У вас постоянно дома есть водка или другие спиртные изделия?
– Все есть в холодильнике, а как мимо него пройти?
Когда Татьяна Павловна что-то кропотливо заполняла мелким почерком в его уже толстую медицинскую карту, он задумался, вспоминая, могло ли так случиться, что громадный кухонный холодильник был бы пуст в отношении спиртного? И без колебаний уверенно добавил:
– При крайнем случае, у соседей всегда найдётся, чем горло смочить.
– Значит соседи, случается, выручают вас в части алкоголя?
– Правильнее сказать, что мы вместе празднуем различные знаменательные даты и мероприятия.
– А что вы вместе праздновали в последний раз?
– К соседке по коммунальной квартире приехала однокашница с Украины. Подруги встретились после длительной разлуки и пригласили к столу для разнообразия.
– И как много выпили вы лично?
– Трудно все сразу подсчитать, но, надеюсь, бутылку водки я лично осилил. Закуска была хорошая, великолепные маринованные белые грибы, очень красивые, ароматные и вкусные, – припомнил Владимир стол у Лизы и невольно сглотнул слюну.
Он увидел, как слюну сглотнула и Татьяна Павловна, и подумал:
– Наверное, она является человеком впечатлительным и хорошо, и детально представила чудесное грибное блюдо.
– Бывают ли у вас провалы памяти?
– Мне кажется, всем людям свойственно забывать.
– Я имею в виду ситуации, когда вы помните отчётливо все, что было накануне вечером, но какой-то эпизод вечеринки как бы стёрт окончательно из вашей памяти. И все попытки припомнить какие-то детали и события оказываются тщетны, хотя друзья или знакомые пытаются помочь вам вспомнить произошедшее накануне. Случается ли вам переживать такие минуты частичной потери памяти?
– Надо думать.
– И вы можете привести пример подобной ситуации?
– Заучиваешь целый вечер крутой учебник, а утром на уроке пытаешься вспомнить и тщетно!
– Школьные годы познакомили вас со спиртосодержащими напитками?
– Главным образом вино по праздникам дома или с ребятами.
– То есть значительно повысилось употребление спиртного после того, как вы приступили к работе после окончания средней школы?
– Больше после того, как стал жить один, отдельно от матери.
– А какую максимальную дозу вы когда-либо употребили?
– Водки литр выпивал, а пива однажды в баре восемь кружек, это четыре литра, осилил. Тогда нам под конец подали тухлую древнюю селёдку, а при нормальной закуске рекорд, получается, мог стать более грандиозным, – Владимир говорил с глубоким сожалением в голосе, вспоминая подвиги.
Но про себя он подумал, что может напрасно слишком откровенничать.
– И сейчас вам хочется пива? – улыбнулась в ответ Татьяна Павловна.
– Очень, просто всё внутри чешется, горит, мучает изжога, трубы горят, слюна течёт. А иногда наоборот, рот пересыхает, попытался внутренний пожар залить минеральной водой, так бесполезно.
Владимир опять сглотнул.
– Днём потерпите, а на ночь я вам назначу снотворное и укол для купирования тяги. Ваша мать обещала завтра принести нужные лекарства по списку, который я ей дала, и тогда нам будет легче.
– Спасибо.
– Бывают ли случаи употребления спиртного подряд два или три дня.
– Даже бывало и по пять дней.
– Утром вы похмеляетесь?
– А как же, клин вышибают клином.
– Мне более-менее с вами все ясно.
Татьяна Павловна заканчивала записи своего сбора данных об очередном пациенте. Она оторвалась от письма и, придав лицу абсолютную серьёзность, на какую была способна, сказала:
– Напоминаю вам, Владимир, об обязательном соблюдении режима нашего лечебного стационара.
– Получается, буду соблюдать.
– Ранним утром перед завтраком вам следует обязательно зайти в процедурный кабинет и сдать анализы. Медсестры в курсе, и все скажут. Это очень важно, понятно?
– Надо думать, сдам все, что в моих силах.
– Сейчас можете идти в свою палату и, пожалуйста, помните об анализах утром, а пока до свидания.
– До свидания, – прощался он и притворил потрескавшуюся дверь.
На обеде Владимир пытался поесть горяченького супчика, и противная по вкусу жидкость странного содержания только сильнее раздразнила внутрижелудочный огонь. Аппетит он утолил продуктами из пакета, принесённого матерью, но внутренняя жажда давала о себе знать.
Через час после обеда пришла в бледно-зелёном плаще мать. Она принесла войлочные тапочки на резиновой подошве, сменные носки, двухлитровую бутыль минеральной воды, пару луковиц, пучок зелёных луковичных перьев, чеснок, бульонные кубики, пакетики чая и кофе, сметану, сладкие сырки, таллиннскую колбасу, блок сигарет, две кружки и кипятильник. Она вновь беседовала с Татьяной Павловной и показала ей все принесённые лекарства. Мать сказала Владимиру, что врач сегодня вечером дополнительно назначит витамины и таблетки. Она изо всех сил старалась говорить спокойнее, но утомлённые глаза помимо её воли наполнялись слезинками, выдавая состояние сильного переживания:
– Самое главное, Володя, заклинаю тебя, соблюдай режим, и тогда всё станет в порядке. Делай всегда, что только скажут медработники, ясно?
– Ма, успокойся.
– Ты ведь пошёл в разнос!
– Ты напрасно волнуешься.
– Знаешь, Володя, я действительно все это перевариваю с трудом, поэтому, разреши, я завтра останусь дома, а приеду только послезавтра.
– Давай, ма, договоримся иначе: я завтра вечером отсюда позвоню или попрошу кого-нибудь перезвонить тебе. И тогда решим, стоит ли тебе послезавтра приезжать. Кормят здесь великолепно, так что зачем лишние продукты возить? Воды и сигарет мне надолго хватит. Поэтому тебе светиться излишне зачем? Если случится что-то серьёзное или нужда какая-нибудь возникнет вдруг, тогда я обязательно сообщу.
– Хорошо, но послезавтра я все же, скорее всего, приеду.
– Как там Лиза?
– Она прямо рвалась к тебе приехать из любознательности, и я с превеликими трудами её отговорила.
– Спасибо ты поступила отлично, классно. Передай ей, пожалуйста, что я лично просил её воздержаться от приезда сюда, потому что так будет лучше и для меня, и для неё.
– Пожалуйста, Володя, держись, сына.
– Будь здорова, ма.
Мать с сыном обнялись, как перед длительным расставанием, и мать отвернула к выходной двери лицо и смахнула с глаз предательские слезы. Когда она выходила на лестничную площадку, её плечи и спина приподнимались от частых глубоких вздохов.
Расставшись с матерью, Владимир возвратился в палату, где соседи дремали и даже сладко похрапывали. Он разделся и лёг под одеяло досыпать, предупредив соседей, чтобы его разбудили на ужин.
– Следует его посетить, ради соблюдения режима лечебного учреждения, – подумал он, засыпая.
Но его разбудило лёгкое прикосновение и голос процедурной медсестры, которая возвышалась над кроватью и заслоняла половину потолка своей обширной курчавой белокурой причёской:
– Давайте поставим по назначению вашего лечащего врача капельницу с физраствором именно сейчас до ужина. В процедурной все лежаки заняты, но есть свободный штатив.
Блондинка указала на белую треногу с металлической штангой, какую венчали два кольца. В одном из них кверху дном разместилась полулитровая бутылка с желтовато-коричневой жидкостью. От горлышка бутылки шёл длинный прозрачный пластиковый шланг, у которого имелась пластмассовая задвижка, а свободный конец заканчивался иглой медицинского шприца.
– Чуть приподнимите левую руку, – попросила медсестра и с нажимом протёрла смоченной в спирте ваткой внутреннюю часть локтевого сустава.
Она потихоньку и даже с нежностью профессионально вонзила острие иглы в кожу и мягким, высоким, доброжелательным голосом произнесла:
– Совсем безболезненно, правда?
Конечно, Владимир почувствовал и боль от укола и малоприятные ощущения, когда игла углублялась под кожу и шла по сосуду вблизи локтевого сустава, но согласился:
– Получается.
Медсестра открыла задвижку, посмотрела на бутыль, и убедившись в правильности функционирования системы, зафиксировала положение иглы, наложив на руку две узкие полоски лейкопластыря поперёк шланга и иглы, прикрепляя их к руке. Она вновь внимательно взглянула на бегущие вверх пузырьки и предупредила:
– Лежите спокойно, рукой шевелить запрещено, можно пошевеливать только одними пальчиками.
Владимир видел, как снизу на поверхность жидкости спешили белые пузырьки. Он осмотрел место, где стальная игла, соединяясь с веной, вносила в его организм жидкость из бутылки, и прикрыл глаза. С мыслями о заботливой матери он уснул, и сон его оказался крепок настолько, что по завершении процедуры медицинская сестра сняла капельницу без пробуждения пациента.
После скромного ужина с традиционной британской овсянкой Владимир лёг в скрипучую кровать, на что существовали веские причины. Во-первых, благодаря чернобровому соседу Рустаму он провёл ночь в приятной кампании в курительной комнате, в результате чего весь день находился в полусонном состоянии. Во-вторых, у него имелся уже положительный опыт того, что на всякий случай лучше ложиться спать пораньше. В-третьих, настроение оказалось исключительно подавленное, без видимых перспектив к поправке и поэтому хотелось уединения.














IV   Среда



Владимир отчего-то проснулся и лежал в полудрёме, вспоминая на фоне событий последних дней все связанное с его представлениями о срочной воинской службе, и терялся в догадках, в чем причина разворота Фортуны, и какой скачок судьбы следует ожидать в дальнейшем?
Где-то рядом кто-то порывисто и громко задышал, и захрипел. Владимир открыл глаза и увидел, что тусклый жёлтый свет источали два из четырёх плафона под высоким, в трещинах, потолком палаты. На койке у противоположной стены лежал человек и дышал очень часто, будто задыхался. Днём кровать стояла пустой, значит, её занял новый пациент. Владимир посмотрел на электронные часы. Для предотвращения эксцессов, по совету аборигенов отделения, они оставались на ночь пристёгнутыми к левому запястью полосатым капроновым ремешком. На них высвечивалось время 1:20, и Владимир инстинктивно повернулся к окну. Оно зияло чернотой, за ним стояла глубокая осенняя ночь. Свет, зажжённый в палате после общего отбоя, являлся нарушением режима.
Отбой согласно распорядку дня происходил в 23.00, и с той поры должны выключаться радиоприёмники, телевизоры, электроприборы, лампочки, а пациенты обязаны смирно лежать в койках, покидая их исключительно ради посещения туалета. Уклонение от правил могло повлечь преждевременную выписку пациента, как нарушителя лечебного процесса и режима учреждения. Карательными мерами служили правдивое оформление больничного листа или угроза, что на данное отделение или вообще в лечебное учреждение пациенту дорога будет закрыта навсегда.
Удивительным оказалось и то, что над койкой нового пациента наклонилась девушка в ярко красном халате. Это тоже могло истолковаться, как нарушение лечебного режима отделения, потому что пациенткам запрещалось посещать мужские палаты, тем более в ночное время. Почти все в палате спали, а кое-кто даже сладостно похрапывал.
Все это было, по меньшей мере, странным.
Из коридора донёсся стук, и Владимир понял, что именно похожий звук явился причиной его пробуждения, а порывистое дыхание или храп вряд ли смогли бы его разбудить. Громкий отчётливый стук повторился. Похоже, кто-то колотил кулаком или пинал ногой деревянную дверь. Наконец стуки прекратились, и из коридора послышался щелчок дверного замка и говор вполголоса, после чего в палату вошла заспанная молодая медсестра. Правой рукой она поправляла причёску, а её левая рука застёгивала пуговицы белоснежного халата. Вслед за сестрой в палату вошла женщина тридцатилетнего возраста в серых рейтузах и цигейковой жилетке мехом внутрь, надетой поверх жёлтой блузки из плотной ткани. Владимир встречал её в столовой и в курительной комнате. По всей видимости, она разбудила и привела медицинскую сестру.
Происходило что-то серьёзное, но в палате пациенты только ворочались с боку на бок во сне, а кто-то тихо и мирно продолжал спать, хотя появились и те, кто, как и Владимир, наблюдали происходящее.
Три женские фигуры склонились над кроватью новичка. Медсестра потрогала его прямой и узкий лоб, взяла слабую безвольную руку и принялась отсчитывать удары пульса под основанием большого пальца, затем вышла. Вернулась она с ещё одной медсестрой, пожилой женщиной, которая, потирая пальцами сонные глаза, безостановочно сладко зевала. Вместе они замерили артериальное давление пациента, прослушали его стетоскопом. Более опытная сестра пощекотала заскорузлые подошвы ступней пациента гладкими пальцами и отправилась доложить обстановку по местному телефону дежурному врачу.
Через пятнадцать минут она вернулась с исправленной причёской и в сопровождении моложавого добротно сложенного курчавого брюнета в наглухо застёгнутом белом халате с воротником стоячим, будто у френча. Из левого бокового кармана халата торчал толстый блокнот, а к внешнему нагрудному карману халата пришпилены колпачки двух авторучек «Паркер» и шильдик. Надпись таблички говорила, что владелец накрахмаленного халата: психиатр-нарколог наркологического диспансера Минкин Виталий Даниилович. Заспанные с крупными зрачками глаза его оказались выпучены, выдавались вперёд из глазниц, отчего казались крупнее обычного. Его шею обрамляли дуги импортного хромированного фонендоскопа. Под коротким халатом торчали, словно спички, узкие потёртые светлые американские джинсы дудочки. Они стояли на мощных толстых протекторах больших дорогостоящих шнурованных с прямоугольными носами ботинках. Дежурный врач повторил все манипуляции, прежде выполненные медсёстрами, и, получив, хорошую реакцию ног на щекотание пяток пациента, пошёл вместе с медсестрой звонить по телефону 03.
Когда минут через пять Виталий Даниилович возвратился в палату, более молодая медицинская сестра, как о деле обыденном, словно речь шла об обычном винегрете, доложила:
– Пульс его становится все слабее и реже. Что делать?
– Введите побыстрее внутривенно один миллиграмм адреналина. Затем надо попробовать сделать наружный массаж сердца да подготовиться к искусственному дыханию, но с пружинной кровати лучше переложить его на что-нибудь более твёрдое.
– Мы можем перенести на лежанку процедурного кабинета? – предложила медсестра.
– Однако там подход только с одной стороны?
– С другой стороны стена.
– Попробуем перенести его в телевизионную комнату, если она свободна сейчас, – предложил дежурный врач. – Может случиться так, что его оставим на месте, поэтому лучше положить в отдельное помещение, и другим спокойнее болеть дальше.
– Но в телевизионной комнате имеется один только теннисный стол, он широкий, не совсем устойчивый и сам еле дышит, – быстро сказала молодая медицинская сестра, но, взглянув на распростёртого пациента, чуть задумалась о только что ею сказанном, несколько смутилась и сразу поправилась, – еле держится на деревянных козлах.
– Удобнее будет расположить больного на полу, – Виталий Даниилович кивнул на человека, которого постепенно оставляли последние силы сопротивления каким-то тяжёлым внутренним процессам, и, обратился к пожилой медсестре, – правильно, Елена Анатольевна?
– Точно. Верочка, мы обычно укладываем на пол, – поддержала дежурного врача Елена Анатольевна. – Надо перенести его в телевизионную комнату вместе с матрасиком.
Она дотоле как-то самоустранилась от разговора и, находясь в палате, так усиленно, напряжённо думала о чём-то другом, что почти отсутствовала. Возможно, ей вспомнился подобный случай. И только конкретное обращение к ней вернуло её из воспоминаний, из оцепенения. Время от времени она все ещё потирала усталые глаза, которые сами закрывались и хотели спать.
– Хорошо, перенесём на матрасике, – согласилась молодая медсестра.
Дежурный врач согласно кивнул коротко остриженной головой.
Срочно Вера принялась тормошить и торопить пациентов:
– Вставайте, ребята, помогите перенести, давайте, мальчики, живее.
Пётр Петрович и ещё трое мужчин начали торопливо одеваться. Рустам храпел под воздействием снотворных препаратов, без внимания на побудки. На шум подошли из соседней палаты два парня крепкого телосложения в чёрных одинаковых тренировочных костюмах, будто были из одной спортивной команды. Разбуженные мужчины переспрашивали друг друга о причинах подъёма, но для большинства пациентов происходящее оставалось загадкой, тайной за семью печатями.
– Я пойду открою телевизионную комнату и включу свет, – предупредила Елена Анатольевна сестру Веру и обратилась к пациенткам, – девочки, пойдёмте со мной. Поможете стулья отодвинуть, чтобы освободить место и приготовить, куда положить. Может там пол надо подмести.
Владимир поднялся с кровати одним из первых, и, натянув спортивные брюки, подошёл к противоположной стене и при этом обратил внимание на обросшую чёрной порослью грудь пациента. Когда он взялся покрепче за угол полосатого матраца у изголовья нового пациента, ему показалось, что тот уже вообще перестал дышать.
За матрас взялись шестеро пациентов, подняли и начали осторожно продвигаться в сторону коридора, но их остановил укоризненный старческий голос Николая Ивановича.
– Как же вы несёте, разве так можно?
Тут произошло замешательство, процессия приостановилась.
– А как надо? – спросил вполголоса Владимир, который шёл позади двух спортивных парней.
– Ногами вперёд одних покойников уносят, – на высоких тонах запальчиво выпалил Николай Иванович и, сказав ещё что-то малопонятное, кряхтя, отвернулся к окну.
Держа матрац, пациенты пытались меж собой договориться: кому куда заходить, чтобы развернуть матрас в иную сторону.
– Быстрее, быстрее, выходите в коридор, – поторопил Виталий Даниилович пациентов, которые переминались с ноги на ногу после категорических слов Николая Ивановича.
Подчиняясь указаниям дежурного врача, пациента на матрасе поспешили вынести в коридор, но перед телевизионной комнатой произошла ещё одна заминка, пока открыли вторую створку трёхметровой старорежимной белой двери.
Матрас аккуратно положили на пол посредине телевизионной комнаты.
– Все, спасибо, мальчики, теперь, пожалуйста, расходитесь по палатам и продолжайте спать на своих кроватях, – поблагодарила Елена Анатольевна и похвалила, – молодцы.
Участники процессии пошли курить, и Владимир без особого желания за кампанию посидел вместе со всеми. Молчаливым и кратким оказался этот перекур, потому что всем тягостно было сознавать, что каждого может ожидать подобная малопонятная перспектива.
Ему хотелось спать, он шёл узким коридором, а ноги сами собой привели его к телевизионной комнате. И он подумал, что вдруг сможет чем-нибудь подсобить медицинскому персоналу и тому, кто лежал рядом с теннисным столом на чистой серой казённой простыне и на жидком казённом поизносившемся полосатом матрасе. Может, нужно будет сделать что-либо простое: что-либо передать, принести или позвать кого-либо.
Женщина в меховой жилетке стояла на коленях рядом с матрасом, обоими прямыми руками опиралась на область сердца своего товарища по проблеме и время от времени делала сильные ритмичные нажатия на левую нижнюю часть грудной клетки. Надавливала она энергично, используя всю массу своего хрупкого тела.
Виталий Даниилович расположился по другую сторону матраса. Он держал правой рукой запястье правой руки лежащего на своём матрасе пациента и специфически приговаривал:
– Хорошо, давай, Рита, есть!
Неожиданно Владимира точно током дёрнуло: всего-то две ночи назад он сам лежал на спине в просторной кровати на седьмом этаже. Отличалась ситуация тем, что в телевизионной комнате отделения ГНД на его глазах разыгрывался трагический финал, полный пессимизма. Здесь под высоким потолком, испещрённым трещинами, витала зловещая опасность. И вдруг в его ушах зазвучали и мелодия, и слова: «Когда оно придёт твоё мгновение?»
Пациент лежал без каких-либо движений; сердце его самостоятельно работать отказывалось.
Место Риты занял Виталий Даниилович и продолжил делать наружный массаж сердца, а она сместилась ближе к голове распростёртого мужчины и нагнулась к его лицу. Она зажимала его нос большим и указательным пальцами правой руки, в то время как левая её рука держала подбородок и открывала рот запрокинутой головы тяжелобольного человека. Глубоко вздохнув, она делала резкий энергичный выдох в ещё тёплые губы пациента, и естественно, и странно было видеть, как грудная клетка и живот мужчины приподнимаются и расширяются из-за того, что в его лёгкие поступал воздух, выдыхаемый миниатюрной Ритой. В это время дежурный врач сдавливал периодически грудную клетку, что способствовало выдоху мужчины, и Владимир подсчитал, что на одну искусственную вентиляцию лёгких приходится пять надавливаний наружного массажа сердца.
Эпизодически дежурный врач прекращал надавливания, и проверял пульс на запястье и шее пациента. Манипуляции многократно повторялись, Рита сняла жилетку, но реальный положительный результат отсутствовал.
И где-то близко уже находилась строгая коварная старуха в белом балахоне с белой острой косой, и её холодное присутствие уже чувствовалось. Может быть, она, подстерегая жертву, заглядывала в тёмное высокое зарешеченное окно и катастрофически приближалась гораздо быстрее действия медицинских лекарств и ухищрений.
Скорая приехала, когда часы Владимира показывали 2:30. Рита поднялась с колен и, опустив тонкие руки, встала рядом с Владимиром у теннисного стола, передвинутого вплотную к левой стене.
Доктор скорой помощи поставил потёртый старомодный саквояж на сколоченную из свежих строганных досок длинную самодельную скамью. Вся светло-жёлтая скамья оказалась усеяна более темными овальными кружками.
– От сучков хвойной древесины должен исходить аромат смолы, – почему-то пришла Владимиру мысль, но ощущался лишь настырный аптечный запах медикаментов.
Короткий ультрамариновый халат врача скорой помощи скорее походил на удлинённый пиджак и имел четыре кармана отороченные голубой каймой. Скорее всего, эта фирменная спецодежда спроектирована или даже создана за рубежом. На левом нагрудном кармане висела табличка, откуда следовало, что фамилия врача Розенштейн, а зовут его Аркадий Яковлевич. Его чуть расклешённые темно-синие брюки несли чётко выраженные острые стрелки. Темно-коричневые ботинки с толстыми шнурками выглядели очень даже основательно и солидно.
Выслушивая дежурного коллегу, врач скорой помощи осматривал распростёртое на матраце тело. Он поскрёб правой рукой затылок, на котором собрались остатки пепельных волос, а передняя часть его черепа была лысой абсолютно, напоминая бильярдный шар и по форме, и по цвету.
Медик сделал внутривенно два укола с кратким перерывом и сам начал делать наружный массаж сердца и искусственное дыхание. Его движения отличались плавностью и грациозностью и говорили о высоком профессионализме. Распахнутый халат на его ладном теле сидел плотно, а под халатом виднелась светло-коричневая хлопчатобумажная футболка. И отчётливо играли рельефные мышцы, говоря о хорошем физическом развитии натренированного тела. Рита вновь включилась в работу, заняла место рядом с врачом и продолжала искусственную вентиляцию лёгких распростёртого мужчины. Виталий Даниилович подошёл к ним, опустился на пол и принялся внимательно наблюдать за пульсом, помогая обоими руками. Временами по указанию Розенштейна дежурный врач вставлял иглу шприца в бледную вену правой руки пациента и вводил препарат, который должен бы способствовать реанимации.
Рита всячески старалась помочь врачу скорой помощи, они вдвоём понимали друг друга с полслова, и работали, как натренированный тандем, будто, всю жизнь вместе занимались регулярным откачиванием кого-либо, и приятно было видеть их гармоничную, пластичную, отточенную, мастерскую работу. Беспощадно относясь к себе, они стремились оживить бездыханное тело, стремились вдохнуть в него жизнь, которая безвозвратно удалялась.
Все целенаправленные профессиональные усилия оказались тщетны.
И врач скорой помощи вынужден был констатировать смерть. Он закрыл саквояж и попрощался со всеми.
Часы Владимира показывали 4:30, когда через приоткрытую форточку послышалось, как, нарушая уличную ночную тишину, чуть слышно заурчал автомобильный двигатель, и микроавтобус «скорой помощи» стремительно увёз Аркадия Яковлевича от ГНД.
Дежурный врач спустился к себе в кабинет, а Рита ещё пыталась сделать искусственное дыхание и массаж сердца пациенту, тело которого уже постепенно остывало.
Ещё время отсчитало минут десять, пока, возможно, кто-то надеялся на чудо. Наконец Елена Анатольевна мягко распорядилась:
– Хватит его беспокоить, Рита, послушай, достаточно! Пойми, пожалуйста, он уже уснул навечно. Идите, Володя, позовите больных, чтобы помогли поднять его на стол, а то внизу оставлять плохо.
– Мы его и вчетвером подымем, – предложил Владимир.
– Сможем ли? – засомневалась Елена Анатольевна.
– Надо думать, сможем, ведь, теперь он легче, – ответил Владимир.
Однажды телеканал «365» поведал ему, что иностранцами проводились эксперименты с людьми, которым вот-вот предстояло отправиться в мир лучший. Результаты настоящих исследований, бесспорно, подтвердили гипотезу, что сразу после наступления смерти тело умершего человека облегчается граммов на сорок. Делая окончательные надлежащие выводы, зарубежные учёные объяснили данный эффект отделением и уходом от бренных останков энергетической оболочки, какую популярная литература часто называет биологическим полем.
Последние слова Владимира вряд ли кто понял правильно, но обе медсестры взялись за углы матраса у изголовья, Рита поднимала у стоп, а Владимир подхватил матрас за края средней части. Бездыханное тело, одетое только в черные семейные трусы, положили вместе с матрасом на середину теннисного стола и прикрыли тонким шерстяным одеялом и простыней с кровати краткосрочного пациента.
Шаг Риты вдруг сделался замедленным, как бы приторможённым, её плечи понуро опустились, тонкие руки обвисли плетьми, наклонённое вперёд лицо побледнело, и крупные слезы безудержно одна за другой начали капать из её прикрытых глаз на истоптанный линолеум пола. Только теперь она осознала, что всё бесповоротно закончилось, поэтому она нагнулась, подобрала меховую жилетку и, всхлипывая, пошла в свою палату безо всякой попытки унять горькие слезы отчаяния.
Елена Анатольевна открыла настежь оконные рамы, чтобы понизить таким образом температуру воздуха комнаты. На дверь повесила заранее приготовленный амбарный замок.
Сестры милосердия пошли оформлять журнал наблюдений.
Без раздевания в спортивном костюме Владимир прилёг поверх одеяла на кровать, которой вместо обычного скрипа подобало начать играть марш Шопена. Он попытался разобраться в происшедшем:
– Ушёл из жизни человек, а медицинские работники почему-то совершенно спокойны, и в чём причины происшедшего? Хорошим он был мужиком или так себе, это дело десятое, но человек расстался с жизнью окончательно. Безо всякой объявленной войны гибнет человек! А может война все-таки идёт? Между алкоголем и человечеством? Да, это и есть настоящая война! На стороне алкоголя выступают пособники.
Вместо противодействия, кто-то попустительствует рекламе и распространению ядонаркотиков: никотина и алкоголя. Кто-то пропагандирует порочный образ жизни. Кто-то потворствует наращиванию закупок этих ядонаркотиков за рубежом и вкладывает средства в отечественное производство их. Если вся эта продукция находит потребителя, люди становятся наркозависимыми, приобретают смертоносное заболевание и преждевременно погибают. Правильно пел Владимир Высоцкий: «Так лучше, чем от водки и от простуд!» Но это вряд ли нравится тем, кто хочет, чтобы все поголовно пьянствовали. Этим предателям рода человеческого хотелось бы, чтобы люди сидели по домам и хлестали горькую или ковыряли вену иглой да закусывали табачным дымом. Алкоголик (и наркоман тоже) – человек пассивный: разве сможет он заступиться в полной мере за себя или другого, униженного, оскорблённого, обворованного? Любой мелкий чиновник, производственный мастер, полицейский скажет ему: «Сиди, синяк, да помалкивай в тряпочку. Знай, пьянь синюшная свой шесток. Или хочешь загреметь под фанфары?»
Две подряд бессонные ночи, нервное перенапряжение и усталость взяли своё, и Владимира заключил в свои крепкие объятия безмятежный сон.
Он узнал родимый сутолочный Невский проспект, оживлённый свежими лучами солнца. Темнели стекла Дома Книги, золотился купол Казанского собора, скромничало здание Городской Думы, и вытянутое здание респектабельного Гостиного Двора. По тротуару прогуливались или деловито шли горожане и гости града Святого Апостола Петра, а со всех сторон их окружала живая реклама. Растягивая самодовольные рты, лихие ковбои закидывали арканы на шею очередной жертвы и принуждали её курить дьявольское зелье до приобретения зависимости от него. Заграничные размалёванные проститутки заманивали наивных прохожих вкрадчивыми словами: «Попробуй меня!» Они заставляли людей напиваться до потери чувств и ввергали их в хронический алкоголизм. За всеми данными деяниями зорко следили отечественные постовые полицейские, вооружённые пистолетами, радиостанциями и черными резиновыми дубинками. Блюстители порядка дорожили своими местами, поскольку получали приличную зарплату за охрану рекламы, ковбоев и проституток.
– Хлебнём, Вова, супчика, – предложил старческий голос сверху.
Владимир, медленно отходя от сна, поднял взгляд и вскоре различил старца, склонённого над собой. Добрая упругая рука старца теребила его плечо, а голос оказался знакомым.
– Спасибо, что разбудили, Иван Сергеевич, – с трудом отходя ото сна, промолвил Владимир губами, которые отказывались слушаться.
Лёжа, Владимир потянулся и зевнул, поворачивая голову из стороны в сторону, постепенно отходя от напряжения сна.
– Крепко ж ты спал, как лёг на бок, так на нем и остался, безо всяких шевелений. Народ уже кинулся на амбразуру. И тебе настала пора после утомления подкрепиться.
– Получается, я проспал и завтрак, и обход заведующей отделением?
– Успокойся, Володя. - Из-за трагичного ночного события традиционный обход врачей сегодня отменили, так что спокойно пробуждайся и вставай во славу Господа.
– Иван Сергеевич, занимайте очередь, а я ополоснусь, и догоню.
В тумбочке ещё имелся некоторый запас провизии, и её следовало бы скорее употребить в целях предотвращения от порчи, но Владимиру более хотелось чувствовать локоть живого соседа.
Гороховый суп оказался на редкость вкусным. По ощущениям, по наваристости он очень напоминал, сваренный на костре 31 мая после окончания пятого класса, походный суп. Чистую воду тогда брали в илистом лесном озере, вдоль которого тянулись заросли тростника и сабельника. На поросшем, устремлёнными ввысь могучими вековыми соснами, усыпанным исландским зелёным мхом пологом берегу, школьники разбили однодневный лагерь. От варки супа классная наставница Мария Ивановна в тот день решительно самоустранилась и наотрез отказалась даже давать советы. Но горячий туристский суп съеден до последней капли, а закопчённое снаружи ведро изнутри тщательно выскребли хлебными корками.
Нынче в столовой суп обжигал внутренности, сдирал комки желчи, которые скопились в горле, и он без сомнений обладал целебными, очистительными и благотворными свойствами, как и тот походный. Владимир попросил добавки, как это он сделал в далёкий майский день, и ему показалось, что суп можно есть бесконечно, постоянно улучшая самочувствие. Аппетитная каша также пролетела в мгновение ока.
По возвращении из столовой в палату Владимир заварил чай, согрев кипятильником литровую банку воды. У него прорезался аппетит, и пакет с едой значительно облегчился.
Тёплой водой Владимир помыл с мылом руки, лицо и шею, затем зашёл к медицинским сёстрам и спросил о возможности позвонить матери, на что ему объяснили, что телефон запараллелен на пять кабинетов. Поэтому он постоянно занят в дневное время служебными разговорами, а пациентам дозволяется звонить лишь по вечерам с разрешения лечащего врача и только в исключительных случаях.
Ещё во время трапезы он узнал, что телевизионная комната до сих пор замкнута на амбарный замок, а теннисный стол ещё занят его кратковременным соседом по палате. Владимир пошёл в курительную комнату, и оказалось, что там полно народу, а дым стоял коромыслом. Лица пациентов выглядели преимущественно хмурыми, с большинством из них Владимир уже встречался на отделении. На середине левой скамьи произошло движение, и освободилось место для Владимира.
– Усаживайтесь, Володя, – пригласил Василий Павлович. – Вы вместе с Ритой получили самый сильный стресс от ночного события.
– Все в руках Божьих, – изрёк Иван Сергеевич и перекрестился.
Курильщики в знак траура солидарно помолчали.
Установилась тягостная тишина, прерываемая кашлем Павла.
     Нарушилось беззвучие рассуждениями Анатолия:
– Я сам по телевизору видел, на, как один солидный плешивый человек в белом халате объяснял всей России матушке, что любой стресс можно снимать алкоголем, только норму надо знать. Доктор приводил значения в граммах коньяка, сколько именно надо хлопнуть, чтобы реально почувствовать улучшение своего состояния. А меня с детства учили верить телевизору и доверять докторам тайны, о которых и родителям боялся или стеснялся рассказывать. Иначе, кому же верить?
Глядя с тоской прямо перед собой вниз на тёмный, местами прожжённый окурками, пол, Василий Павлович, возразил:
– На самом деле безо всякого вреда мы можем улучшать своё состояние тысячами способов. Причём для людей, вошедших обеими ногами в хроническую, по мнению медиков, стадию алкоголизма, указанный телевизионным доктором путь заказан по причине возврата в запойный цикл, а чем опасен алкоголь остальной братии?
Василий Павлович устремил свой печальный и вопросительный взгляд на Ивана Сергеевича.
– Тем, что является ядонаркотиком, – изрёк спокойно православный.
– Однако для чего люди стали делать вино в стародавние времена, знаете ли вы в чем первопричина применения этого изделия? – обратился Василий Павлович ко всем.
– Хм, наверное, полезный, да, напиток-то, оказался, – предположил Анатолий, – и витаминов много.
– И, однозначно, вкусный, – добавил Павел.
– Часто, как мы все знаем по жизни, получается так, что вкусная еда и вкусные напитки оказываются вредными человеческому организму, -согласитесь, Иван Сергеевич!?
– Да, вы истину глаголете, Василий Павлович. Ведь Бог создал пищу, а дьявол – кулинарию.
– Создание вина, как продукта питания, уходит в глубокую старину. Причиной его создания явилось отсутствие у людей знаний, отсутствие информации о том, как консервировать воду и сок на длительное время. Сегодня магазины зазывают экзотическими соками в разных упаковках. Любая хозяйка сейчас в домашних условиях сможет законсервировать сок на длительное хранение, а что произойдёт, если в бутыль налить сок и герметично запечатать? Что обнаружим в бутылке спустя месяц?
– Винный уксус, от употребления которого я бы всех предостерёг.
– Павел, вы абсолютно правы! В давние годы отсутствовала технология сохранения соков, но люди заметили, что, если в бутылку или в бочку запечатать сок, который чуть забродил, такой сок можно хранить до следующего урожая и даже дольше. Так, произошло изобретение вина, что было большим подспорьем в сохранении влаги на длительные времена. В этом люди, например, мореплаватели, нуждались всегда, но забродивший напиток нёс и отрицательные свойства. Ведь, вторым концом палки вино било людей, его употребивших, причём алкогольные изделия принесли урон человечеству, превосходящий гибель землян от всех известных истории войн, вместе взятых! В что же проявляют себя отрицательные стороны этого полезного, как утверждал человек в белом халате с телевизионного экрана, и вкусного по утверждению Павла изделия?
– Разум затуманивается, мутнеет.
– Да, Николай Иванович! В Древне Греции спартанцы, захватив при баталиях чужой город, заставляли местных жителей напиваться вином и танцевать. Для чего?
– В назидание молодым воинам, которые воочию, убеждались: в состоянии опьянения нарушается координация движений и здравомыслие.
– Точно, Виктор Иванович. И издревле известно, что, если Господь захочет кого-либо наказать, у того он отбирает разум, – внёс лепту, своё веское слово Иван Сергеевич.
Рябой, как Чубайс, пациент кивнул головой в знак благодарности и, произнёс о пришедшем на память:
– Мне вспомнился древнегреческий миф о происхождении вина: Бог Дионис за тёплый приём отблагодарил простого смертного человека по имени Икарий тем, что дал ему первую в мире виноградную лозу. Икарий взрастил виноград и сделал вино, став первым изготовителем спиртного изделия. Полученной новинкой он угостил пастухов. Но, выпив забродивший напиток, первые дегустаторы почувствовали себя плохо до такой степени, что решили, будто Икарий вознамерился отравить их, поэтому, в расстроенных чувствах они попросту убили первого винодела.
– Данная поучительная легенда имеет один очень важный факт.
– Роковым оказался подарок Диониса для Икария, и назидательным для других, – вздохнул Пётр Петрович.
– Благими намерениями дорога выстлана, куда мы все хорошо представляем, – посетовал Николай Иванович и взглянул на углублённого в себя седобородого старца.
– Это совершенно справедливо, но я имел в виду состояние пастухов, ведь, действительно: они должны были почувствовать себя плохо. Потому что алкоголь является изделием отличным от напитков - от продуктов свойственных человеческому организму. Давайте вспомним свои первые личные впечатления после употребления спиртного! Полагаю, каждый может припомнить кружение головы, нарушение координации движений, отторжение из недр организма чужеродного вещества. Причём обращаю внимание: этот факт зафиксирован древнегреческой легендой.
Иван Сергеевич задумался и согласно кивнул головой.
– Так для чего причащают в православной церкви даже детишек вином «Кагором» из ложечки, приобщая с малолетства к алкоголю, к наркоте? – спросил его Игорь запальчиво.
– Потому что, для верующего человека грехом является чревоугодничество, то есть, употребление чего-нибудь, в том числе и церковного вина, сверх меры, на угоду чреву своему, – уже менее уверенным голосом ответил Иван Сергеевич. – Однако ряд специалистов считает, что в Библии под словом "вино" имеется в виду виноградный сок. А встречающееся там же выражение "испорченное вино", то есть забродивший виноградный сок, подразумевает именно то, что в наше время принято называть вином. Кроме того, брат Иоанн Чуриков уже высказывал предложение о замене вина при причастии виноградным соком или водою.
– Сожаление и сочувствие вызывают и существующие церковные обряды, и позиция   Православия в целом по данному вопросу, – выразил атеистические взгляды Евгений Андреевич.
– Вся беда в том, что любая религия в любом государстве обслуживает властные структуры, – присоединился Виктор Иванович.
– Безусловно, – глубоко вздохнув, продолжил Евгений Андреевич. – В Православии дети с малых годов узнают, что такое алкоголь. Их искушают с малолетства, в их ещё мало разумные головки втемяшивается мысль, что это благопристойный напиток. А на самом же деле вино уводит человека от действительности. Оно обладает свойствами привыкания к нему, безудержного влечения к нему и влечению к наращиванию дозы употребления, и суммарно все это приводит к алкоголизму бытовому, а для избранных и к алкоголизму хроническому, по выражению медиков.
Разведя в стороны руки, он наградил улыбкой всех слушателей.
– Следует добавить, что почти все зависимые от запрещённых наркотиков пришли к ним через никотин или алкоголь, то есть через легализованные наркотики, – произнёс Василий Павлович. – Надо отметить и алкоголь, что находится в лекарствах. Ведь приобщая людей к алкоголизму через рекомендуемые ими спиртосодержащие препараты, врачи приобретают работу - клиентуру, с которой в дальнейшем смогут снимать пенки. Причём надо иметь в виду, что на самом деле есть много лиц, заинтересованных в распространении алкоголя. К ним относятся производители, транспортники, торговцы, специалисты по рекламе, люди которым трудно додуматься до того, что можно зарабатывать без ущерба для других. И ваш, Анатолий, телевизионный врач сознательно или бессознательно выполнял функцию пропаганды алкоголя со всеми вытекающими последствиями. Полагаю, время телеэфира можно использовать рациональнее для оздоровления сограждан. Хотя, если начать разбираться, надо бы обратить внимание, кто оплачивает пропаганду по преднамеренному спаиванию населения.
– И как вы узнали, что рекламой алкоголя занимался именно врач?
От предыдущих разборок Анатолий приуныл, и в его подбитом глазе радости наблюдалось маловато, в том числе оттого, что затеял эту тему. Но, припоминая, как происходили события, он ответил:
– Доктор находился в белом халате, Виктор Иванович, и на экране его выступление сопровождали титры с его фамилией и инициалами и координатами той клиники, где он практикует.
– Это хороший врач, – сыронизировал Игорь, – но самый лучший врач посоветовал бы оттянуться кокаином или метадоном!
Кто-то хмыкнул, хихикнул, по многим губам пробежала улыбка.
– Толя, как вы считаете, – поинтересовался Василий Павлович, – существуют ли иные пути разрешения стрессов, отличные от рекомендованных теледоктором?
В ответ Анатолий молча пожал плечами.
– Значит, Толя, проблемы ваши заключаются в том, что вы, пытаясь уйти от стрессов, кидаетесь в мохнатые лапы смертоносной зависимости. И происходит это из-за пологого отсутствия знаний, из-за отсутствия информации о том, как преодолевать стрессы более продуктивными путями, без прибегания к медикаментам и ядонаркотикам.
– Согласен, Василий Павлович, но как расправиться со стрессовыми проявлениями? Могут ли быть общие рекомендации на все случаи жизни?
Речь Анатолия звучала с надеждой, и терпение его нисколько не покидало. Он уже начал дымиться от горячего желания поскорее узнать ответы на насущные вопросы.
– Чтобы рассуждать о чём-либо следует первоначально определиться с основами обсуждаемого вопроса, с терминологией. Кто скажет: что у нас в обиходе называется стрессом?
Василий Павлович поднял дотоле опущенную голову и с особым вниманием обвёл всех постоянных посетителей курительной комнаты проницательными печальными глазами.
– Это, всё равно, как потерял необходимую вещь, а пути вернуть её отсутствуют, – выпалил Павел.
– Если в автобусе или трамвае бегемот наступит, знамо дело, на любимую мозоль, то сильная боль или обида могут вызвать этот самый стресс, – предположил Игорь.
– Думаю, состояние безработного человека, который длительное время безуспешно искал и уже отчаялся найти работу – это тоже стрессовое состояние, – заметил Пётр Петрович.
– Молодцы, уважаемые хронические алкоголики и наркоманы, – похвалил Василий Павлович публику, – мы теперь знаем, проявление стрессового состояния многолико, причём стресс проявляет себя во всех сферах жизнедеятельности человека.
Он в знак согласия кивал головой, а глаза его закрыты в спокойной задумчивости. Возможно, он что-то вспоминал, и затем продолжил:
– При переводе с английского языка слово стресс обозначает в первую очередь напряжение. В настоящее время под этим словом понимают состояние повышенного напряжения организма, вызванное каким-либо раздражителем. Сразу же следует отметить, что вызван стресс, может быть и отрицательными факторами, и положительными, такими как очень радостные впечатления и события. Кроме того, - стресс может оказать, как положительное мобилизующее воздействие, так и отрицательное влияние на деятельность человека, вплоть до её полной дезорганизации.
– Как я понимаю, стресс многообразен, а все ли подвержены стрессу? – спросил Иван Сергеевич, мерно поглаживая свою белую бороду.
– Да, стрессам подвержены все, и с момента появления новорождённого на свет Божий вся жизнь человека состоит сплошь из стрессов сильных и слабых, продолжительных и коротких. Сильное стрессовое состояние может само по себе являться причиной гибели организма, и, находясь постоянно под влиянием различных воздействий – стрессоров, человеческий организм постоянно приспосабливается к ним. Он автоматически поддерживает свою работоспособность в различных физических и психических условиях и ситуациях, за что все мы должны каждодневно выражать искреннюю благодарность его создателю.
– Слава Богу, – Иван Сергеевич размашисто перекрестился.
Увидев, что все, кто собрался в курительной комнате, прислушиваются к разговору, Василий Павлович воодушевился и продолжил:
– Надо знать, что человеческий организм, подвергнутый стрессовой ситуации, реагирует однотипно на различные стрессоры. И именно это было длительное время трудно постижимо для мировой медицинской элиты. Наша превосходная отечественная медицина первые публикации об открытии стресса также сочла абсурдными.
Василий Павлович сделал паузу и продолжил:
– Первооткрывателю стресса канадцу Гансу Селье, который, владел и русским языком, пришлось долго и упорно трудиться, пропагандируя учение, результаты исследований, позволившие сделать ряд выводов даже и по инфаркту. Главным в его теории стресса являлось обоснование факта, что повышение сопротивляемости организма к одному стрессору вызывает устойчивость и к другим стрессорам, к другим стрессовым ситуациям. Стресс может, как способствовать инфаркту, так и предупреждать его. Привычные гимнастические упражнения, другие умеренные физические нагрузки держат организм в тонусе и защищают его, но излишняя нагрузка может стать роковой. Это желательно знать людям, предрасположенным к инфаркту тучностью, наркоманией, алкоголем, курением.
– Ну, так я и думал, – раздражительно заявил Игорь и загасил демонстративно свой окурок о край пол-литровой стеклянной банки, которая стояла на столе и служила пепельницей, и уже была заполнена наполовину остатками прежней роскоши.
– Значит, к стрессорам относится табак с сигаретами, – Владимир кивнул на стеклянную банку.
– И алкоголь, – добавил Павел.
– Также все другие разрешённые и запрещённые сейчас наркотики, – уверенно поддержала Рита.
– Абсолютно правы все, – констатировал Василий Павлович и, вздохнув, спросил, – но перечисленные изделия одновременно являются?..
– Ядонаркотиками, – продолжил Иван Сергеевич.
– В этом весь и финт, – Василий Павлович глядел с тоской и печалью. – Как яд они разрушают человеческий организм, а как наркотик, они меняют сознание индивидуума и вводят его в зависимость. Этих факторов достаточно, чтобы здравомыслящий человек решил раз и навсегда отказаться от известных ему наркотических средств, и вводил бы себя в стрессовое состояние более безобидными средствами.
С досадой в голосе Игорь спросил:
– Где взять здравомыслие, когда все ходят под хорошей дозой?
– Можно идти путём рассуждений или чтения правдивых книг, или можно прибегнуть к помощи других лиц – наставников, – объяснил Василий Павлович. – Это то, чем следует заняться, засучив рукава.
Николай Иванович сделал личное заключение:
– Как я понял, нужно заниматься закалкой-тренировкой, и именно это, собственно говоря, и делают любители и профессионалы подлёдного лова.
– Я же вспомнил историю нашего генералиссимуса, – освежил общую память Пётр Петрович. – Будучи от рождения болезненным ребёнком, он дожил до того, что домашний лекарь посоветовал родителям снимать с него мерку, предрекая скорую кончину. Но Александр Васильевич прочитал тогда всего одну книгу о Карфагенском полководце Ганнибале, после чего приступил к самозакалке. И закаливал себя так, что до глубокой старости в многочисленных победоносных походах одевался легко. А на ноги даже в лютые морозы надевал обычные сапожки с одинарной портянкой. Уже в преклонном возрасте, переходя с войсками через Альпы, он и в горах обтирался снегом. И по сию пору является единственным в мире полководцем, который выиграл все сражения до единого.
– Заостряю ваше внимание на том, что Александр Суворов приобрёл из книги полезную информацию, ведь все дело в информации, – заострил внимание почтенной публики Василий Павлович. – Добавлю, что закаливание организма есть составная часть здорового образа жизни, а ведь он является единственной, прямой и лёгкой дорогой жизни, магистралью. С его помощью можно совершенно свободно расправиться с никотиновой, алкогольной, наркотической и с любой другой зависимостью.
– Моя жена два раза в сутки под холодным душем стоит в домашней ванне, – поделился Иван Сергеевич.
– Должно быть, она мазохистка? – расплылся в улыбке Ростислав.
– За что пытаешь женщину? – спросил Игорь наигранно сурово.
– Под ледяную воду старушка моя самостоятельно залазит, – оправдывался Иван Сергеевич, – и посещает ежемесячно занятия общества имени Порфирия Иванова.
– Иванов Порфирий Корнеевич является знаковой фигурой. Давайте, поговорим о нем завтра. А пока попытаемся вспомнить какие-либо способы улучшения стрессового состояния, – предложил Василий Павлович и пояснил, – чем интересовался Анатолий.
– На отделении ужин, всем следует приходить на ужин! – прохрипел старый громкоговоритель.
– Давайте продолжим после трапезы, – предложил Иван Сергеевич.
– Конечно, продолжим, – поднялся Игорь, – чуть разомнёмся, а то суставы и кишки затекли.
В столовой Владимир сел за стол вместе с Иваном Сергеевичем, и услышал, как тот до еды, прочёл тихо молитву. Воззвание к Всевышнему начиналось словами: «Отче наш, иже еси на небеси…». Закончив общение с Богом, Иван Сергеевич осенил себя крестом, и только после этого взял кусок чёрного хлеба и орудие труда – исцарапанную алюминиевую ложку. Быстро пролетел больничный ужин, и Владимир попросил старца занять для него место на скамье в курительной комнате. Это стоило сделать: теннисный стол был ещё занят, а после приёма пищи в курительной комнате, как правило, существовала теснота. И узнав, что среди дыма идёт дискуссия о стрессах, в курилку решили направиться и другие пациенты.
Он зашёл в комнату медсестёр справиться о возможности позвонить по телефону, который вновь оказался занятым: как раз в этот момент одна из сестёр передавала сводку об инфекционных больных, находящихся в отделении диспансера. Вместо телефона для разговора с матерью медсестра выдала две таблетки лекарств и три шарика витаминов.   Владимир поблагодарил заботливую сестру и попросил её позвонить матери. И получил отказ, обоснованный тем, что у медсестёр хлопот полон рот и что ответственности хватает без того, чтобы брать на себя ещё одну.
Реакция сестры милосердия позволила с великим сожалением понять, что настаивать бессмысленно. В расстроенных чувствах, думая, что придётся преодолевать ещё один стресс, он поспешил в курительную комнату. Он пришёл вовремя, когда все расселись, а Василий Павлович спросил:
– Продолжим? На чём мы остановились?
– Естественно на том, с чего начали, – высказался рябой мужчина, – мы хотели поделиться нашими мнениями: как справляться со стрессовыми состояниями, как уходить от стрессовых состояний без употребления табака, алкоголя, лекарств и других наркотиков.
– Совершенно с вами согласен, Виктор Иванович, – Василий Павлович одобрительно закивал головой и вновь обратился ко всем, – кто же начнёт?
Многие хотели услышать мнение Василия Павловича, но неожиданно вопреки ожиданиям прозвучал высокий голос женщины в красном халате, которая была ночью в палате.
– Через некоторое время после какого-либо неприятного или волнительного происшествия, бывает, просто поплачу, и становится легче.
– Уважаемая Наталья, ещё воспитательница детского сада нам всегда говорила, что плакать это «ай-яй-яй», а мальчикам вообще плакать запрещается, – парировал Ростислав. – Плаксивых детей чаще наказывали, дразнили и обзывали «плаксами».
– Если плачет девушка, видим перепачканное лицо, – вспомнил Игорь.
Но, увлечённые основной темой, курильщики оставили эту песенную реплику без особого внимания.
– Воспитательница ошибалась, Ростислав, – разъяснила Наталья, – ей легче справляться с 30 детьми, которые улыбались. Но самим детям от запрещения выплёскивать наружу эмоции тяжелее, поскольку это накапливало внутреннюю напряжённость, хотя с древних времён известно, что плач помогает унять страдания.
– В школе преподаватели тоже твердили, что плакать это плохо, и рекомендовали родителям седуксен и димедрол для детей, – ударился вспоминать прошлое Игорь.
– Педагоги и психиатры в дальнейшем писали толстые диссертации, и темами их исследований были снижение чувствительности детей и большая эмоциональная закрепощенность, заторможенность мальчиков, – внёс свою лепту Виктор Иванович.
Серьёзный и задумчивый он сидел на стуле, его плечи были опущены.
– Бывает, знаете ли, на сильном холодном ветру слезы льются сами собой, без каких-либо душевных переживаний, – припомнил Николай Иванович, – но, после этого, сам себе удивляюсь, настроение только улучшается, хочется улыбаться, подобно Ростиславу.
– Коли попробовать слезинку из плачущих глаз на язык, каков её вкус? – спросил Виктор Иванович.
– Горькая, солёная, горько-солёная, – послышались наперебой ответы.
– О чём это говорит? – продолжал спрашивать Виктор Иванович.
– Знамо дело, о плохом никудышном вкусе, о слабой пригодности для питья, – высказался Игорь.
– Это говорит, что слезы отличны от дистиллированной воды, – объяснил Виктор Иванович. – В них присутствуют соли. Эти химические вещества являются вредными токсичными, и удаляются из организма слёзными железами. В отсутствии слез организм ищет иные пути удаления токсинов, и тогда перегружаются работой по очистке внутренние его органы, например, почки. А это чревато последствиями. Но может произойти и накапливание в теле человека токсинов, что рано или поздно вызовет осложнения заболеваний.
Наступила короткая пауза.
– В рыданиях и всхлипываниях человек получает психологическую разгрузку, – добавил Василий Павлович. – Итак, когда у вас имеется потребность поплакать, плачьте без стеснения и исключите всякую скупость в отношении слез, очищайтесь. Давайте, попытаемся сейчас припомнить случай, когда мы плачем.
Каждый думал о том, стоит ли ворошить тяжёлые влажные события. Молчание длилось с полуминуты, когда, наконец, юношеский голос взволнованно произнёс:
– Почти все мы, наркоманы плачем на ломках и при выходе из ломок. И слезы текут в три ручья, и то, что течёт из носа, наматываем на локоть.
– Симптомы, перечисленные вами, Игорь, говорят о прохождении реакции очищения, реакция саногенеза. Восстанавливается и начинает действовать иммунная система, которая дотоле была заглушена наркотиками. Люди, выходящие из абстинентного синдрома, должны радоваться этому своему состоянию и стараться обходиться без бесполезных при данном процессе медикаментов, – дал пояснения Василий Павлович.
– У меня же слезы, бывает, текут при просмотре художественного фильма, когда я сижу перед телевизором в одиночестве, – поделился сокровенным Пётр Петрович.
– Расскажите, пожалуйста, какие фильмы вызывают слезы у вас? – спросил заинтересованно Павел.
– Однажды это случилось, когда повторяли старую картину «Вертикаль». За кадром мало кому известный до выпуска в кинопрокат фильма автор-исполнитель, усиливая трагизм ситуации, пел голосом хриплым, надрывным:

                И парень тот, он тоже здесь
                Среди стрелков из «Эдельвейс»!
                Их надо сбросить с перевала!

Немножечко помолчав, Пётр Петрович увидел, что все ожидают продолжения, и произнёс:
– Ещё я плакал на финале «Белорусского вокзала». Под мелодию песни о десятом десантном батальоне в художественный фильм вставлены кадры кинохроники, где потрёпанных войной и покалеченных, но бравых и геройских солдат, встречают с цветами счастливые, измотанные тяжёлым трудом, их матери, сестры и жены.
– Кинохроника оказывает очень сильное воздействие, – согласился Евгений Андреевич. – Помню, как намочил подушку, когда первый раз показывали созданный американскими кинематографистами двадцатисерийный фильм об Отечественной войне. В процессе плача настроение было подавленное, но потом легче стало душе.
– Плачь это естественная реакция человеческого организма на страдания и стресс, и поэтому, плакать это прекрасно. Плачьте на здоровье, и получайте при этом психологическую разгрузку и очистку организма, а для самостоятельного введения организма в состояние плача вы можете припомнить ситуации, когда вас доводили до данного состояния климатические условия, произведения искусства, жизненные обстоятельства или несправедливые обиды со стороны других людей.
Василий Павлович удовлетворённо посмотрел на публику и добавил:
– Тренироваться с плачем вы, конечно, можете и сейчас, и в дальнейшем, но попробуем определиться: какие же ещё могут быть пути ухода от разрушительных стрессов?
Чуть поправив усы и кашлянув, Пётр Петрович начал:
– Когда случаются трудности, стараюсь сконцентрировать внимание на чём-либо положительном, на чём-либо отвлечённом. Уходя из тяжёлых мыслей, я разрываю круг отчаяния. После же отвлечения могу вновь заняться решением главной первоочередной проблемы. Переключая внимание, я отдыхаю до начала напряжённой и важной деятельности. Отвлекаюсь обычно, медленно подсчитывая количество букв в газетной статье, хотя можно подсчитать лепестки цветка. Главное следует делать это серьёзно, данному занятию предаваясь полностью.
– Отвлекаясь, я пишу на листе бумаги список из десяти приятных предметов, событий или вещей, о которых мечтаю, – вступил в разговор молчаливый Евгений Андреевич, – среди них могут быть важные и малозначительные, но они обязательно должны доставлять удовольствие.
– А я вспоминаю двадцать положительных дел, какие смогла осуществить днём раньше, – сообщила Наталья. – Кроме отвлечения внимания от проблем, данный способ тренирует память и настраивает на дальнейшее свершение важных и добрых дел.
– В тяжкий час припоминаю я светлый церковный праздник, святую молитву, перезвон колоколов, встречу с владыкой и его благословление, – внёс лепту седобородый Иван Сергеевич. – Молитвы можно составлять самостоятельно, однако главными являются «Отче наш» и «Богородица», и к их помощи я прибегаю чаще.
– А какой молитвой вы защищаетесь от болезней? – спросила Рита.
– Эх, надо ли защищаться от болезней? Сие есть кара Божия, и её следует воспринять, как справедливое наказание за грехи мирские. Но имеются и от плохого самочувствия молитвы, чаще их адресуют попечителю здоровья. Я говорю: «Николай, угодник Божий, помощник Божий! Ты в поле, ты в доме, ты в пути и в дороге, на небесах и на земле. Заступись и сохрани от всякого зла! Отведи любую боль от раба Божьего Ивана!»
– Я бы хотела записать данную чудесную молитву, вы продиктуете мне её завтра, хорошо? – взволнованно попросила Рита. – Она обязательно поможет в деле по уходу от героина.
Чётко расставляя обдуманные слова, без какой-либо поспешности седобородый старец ответил:
– На все воля Божия. При желании улучшить состояние можно представить Пресвятую Богородицу, Иисуса Христа, вашего ангела хранителя, Николая Чудотворца и подобные им прекрасные образы.
– Я надеюсь, все прониклись важностью информации, полученной по духовной линии, – подытожил Василий Павлович. – Давайте поблагодарим друг друга за откровенность и, давайте, продолжим наши изыскания путей ухода от самых различных стрессов.
– Можно ещё, ограничивая время минутами пятью, перечислить десяток собственных положительных качеств, приведя жизненные показательнее примеры, – вспомнил Виктор Иванович.
– Хороший отдых получаю в собственном укрытии, – вновь взял слово Евгений Андреевич. – Можно дать волю воображению и представить замок в горах, индивидуальную подводную лодку, НЛО, что угодно. Я представляю известную лишь мне лесную избушку, рядом тычет речка, где можно удить рыбу. Когда ложусь спать после тяжёлого дня, я воображаю это укромное место и, направляюсь именно туда. Днём, если требуется отдых, закрою глаза и вхожу в своё чудесное надёжное укрытие, где получаю отдых от проблем и даю организму возможность восстановиться.
– Бывают трудные моменты, когда я говорю себе: «Мне нужны здоровье и семья, а остальное – пустяки», – высказался Пётр Петрович.
– Любовь к себе помогает жить, становиться сильнее и справляться с жизненными трудностями, – утверждал Иван Сергеевич. – Так распространите на себя собственную безграничную любовь, уже потому, что она полезна вам, и без какой бы то излишней поспешности соберитесь с мыслями. Подумайте о себе что-нибудь исключительно хорошее, и представьте дело, которое получается у вас хорошо. Мысленно похвалите себя за проделанную работу. Затем вы можете и должны крепко-крепко обнять себя. Похвалите себя за наличие положительного качества.
Решился поддержать обмен мнениями и Виктор Иванович:
– Давным-давно я работал вместе с одним добропорядочным человеком, который являлся внимательным, заботливым, проницательным. Когда мне нужна поддержка и опора, я представляю, что добрый сотрудник находится рядом со мной и, положив руку мне на плечо, успокаивает, поддерживает одобрительными словами.
– Если передо мной возникают проблемы, – припомнил Владимир, – я думаю о том, что с течением времени нынешние проблемы преобразуются и станут мелкими или вообще отпадут.
Клубы табачного дыма, словно облака, витали вокруг.
– В детстве мне рассказывали, как в крынку с молоком попали две лягушки, - вспомнил Николай Иванович. – Одна, решив, что любые попытки выбраться окажутся напрасными, спокойно пошла ко дну. Вторая же, отстаивая жизнь, бултыхалась. Молоко закисло, стало простоквашей, затем сливками, затем сметаной, в которой утром образовался комочек масла. Усталая лягушка из последних сил оттолкнулась от кусочка масла и выпрыгнула из крынки, и именно так она получила жизнь и свободу. С той поры я в безвыходных ситуациях, использую все мизерные возможности, чтобы выкарабкаться из затруднительного положения.
– Мы часто встречаем затруднения, решая вопросы, кажущиеся нам сложными, – поддержал рыбака Виктор Иванович. – Существует способ решения любых жизненных задач. Применяя его, можно преодолеть стрессовые ситуации или принять своевременно правильное решение в начале развития стресса. Способ состоит из четырёх пунктов. - Первое - соберите как можно больше достоверной информации по данному вопросу, в том числе, проконсультируйтесь у всевозможных специалистов и посоветуйтесь с людьми, которые попадали в подобную ситуацию. Второе - всю полученную информацию хорошенько проанализируйте, расставьте по полочкам. Третье - по результатам анализа, призвав на помощь рассудительность, примите взвешенное решение. И четвёртое - действуйте далее своевременно и соответственно принятому решению.
– Услышанное здесь помогает справиться со многими стрессами, – поддержал выступивших Василий Павлович. - Среди методов преодоления стрессов имеется «Правило мусорной корзины». В каждом доме, в каждой квартире имеется корзина для мусора. Постоянно безо всякой излишней проверки корзины, хозяева дома знают, когда она заполняется, то есть, когда её следует освобождать. Более того, чаще всего корзину освобождают до её полного заполнения, и точно так же надо поступать и со стрессами, с перенапряжениями и расстройствами, а хорошую психологическую разгрузку человек может получить при продуманном проведении досуга. Вы можете сходить в знаменитый Эрмитаж или в другой прекрасный музей, каких в нашем городе, дай Бог каждому. Возможно, следует совершить коллективный поход в театр или на праздник в парк культуры и отдыха, а кто-то выберет поездку за город, чтобы отвлечься и расслабиться на садоводческом участке. Осенью можно отправиться за грибами или ягодами в лес или совместно с Николаем Ивановичем на удачливую рыбалку. Разнообразие украсит досуг и поможет лучше справляться со стрессовыми ситуациями. Разгружайте и очищайте внутреннюю мусорную корзину, улучшайте своё состояние и живите радостно.
– Составляющие здорового образа жизни разнообразны, и мне видится важным умение достигать именно расслабленности, – сообщил Николай Иванович. – Расслабление помогает приостановить излишние расходование энергии, быстро устраняет утомление, придаёт ощущение сосредоточенности и покоя, а также снимает стрессовое напряжение. Когда же расслабились мышцы, отдыхают нервы, успокаивается мысль, пропадают отрицательные эмоции, быстро улучшается самочувствие.
– Абсолютно согласен, причём расслабление может являться естественным, например, при отходе к обычному ночному сну. Ведь здесь надо понять, что сон, как и любой другой отдых, является работой организма по восстановлению всего, что разрушено в активную, обычно дневную, фазу его жизнедеятельности. Иногда после переживаний и конфликтов на работе и дома происходят затруднения со сном. Это результат нервной и мышечной сверхнапряженности. Для наступления сна мышцы должны расслабиться, причём тело отдыхает, дыхание становится более ровным и редким, стабилизируется работа сердечных мышц. Умение достигать расслабление позволяет организму интенсивно проводить восстановительные процессы в отдыхающих клетках, а как вызывается произвольное расслабление?
– Принятием спокойной расслабленной позы, – поделился Николай Иванович размеренным неторопливым голосом.
– Фантазиями, добрыми представлениями и личными вспоминанием соответствующих покою состояний, – приподняв дуги бровей и широко раскрыв карие глаза, добавила Наталья.
– Расслаблением вовлечённых в разные виды работы мышц, – прибавил Игорь и, согнув правый локоть, потрогал бицепс ладонью руки.
– Толково! – согласился Василий Павлович и задал вопрос, – а где мы используем расслабление?
– Это важный момент спортивных тренировок и соревнований, – утверждал Игорь. – Считается, что стайеры, расслабляются во время бега, во время очередного прыжка, когда они парят какое-то мгновение в воздухе, и таким образом они отдыхают. Знамо дело, кто лучше умеет достигать длительное расслабление в процессе забега, у того остаётся больше сил для установления победного результата.
– Пользуются расслаблением в логопедии, – высказалась Наталья и взглянула на много знающего Игоря.
– Расслабление - часть аутотренинга, – добавил Евгений Андреевич.
– Все это правильно, – похвалил Василий Павлович, – вопрос расслабления важен по причине наличия взаимосвязи между состоянием скелетной мускулатуры и эмоциональным возбуждением, поэтому, занимаясь мышечным расслаблением, мы занимаемся и расслаблением психологических систем организма. Многие психические расстройства возникают по причине отсутствия умения правильно расслабиться, причём следует различать, что существует бездна между ленивой позой, следствием умственного отрицания труда и сознательным отдыхом после работы. Результатом ослабления мускулов является физическая работа, выполненная качественно лучше и с меньшими затратами. И как же нам правильно достигать расслабления?
– Идеальное расслабление имеет спящий ребёнок, – высказалась Рита, – он далёк от забот и тягот повседневной жизни. Напряжение затрудняет кровообращение мышц, восстановительные процессы организма протекают хуже, и соответственно, если расслабление затруднено, надо найти причину помехи. Таковыми могут быть перенапряжённая зажатая мышца или группа мышц, и у людей бывают напряжены мышцы лица, которые расслабить можно самомассажем.
– Кошка, божия тварь, наглядный пример природной грации, гармонии, жизненной энергии, совершенного покоя, – добавил Иван Сергеевич, – покой кошки, которая подстерегает добычу, покой совершенный. У неё полностью отсутствует напряжение мускулов, однако, в то же время найдёте ли вы в ней что-либо общее с валяющимся и праздным ленивцем? Расслабление мускульного напряжения совершено различно от состояний расторможённости и разухабистости, при которых вряд ли встретите даже намёки самодисциплины. У известной нам кошки отсутствуют даже следы напряжения, поэтому и энергии организм сохраняет больше.
– Думаю, что индийские йоги, секрет которых однажды раскрыл один их представитель Владимиру Высоцкому, умеют полностью конкретно расслабиться и обретать при этом спокойствие, – высказался Ростислав с улыбкой и задумчивостью.
– Очевидно, все кочевники инстинктивно обладают искусством расслабления, – добавил Игорь. – Можно посмотреть на индейцев Америки, на арабов, на представителей диких племён свободолюбивой Африки и на родных наших, знамо дело, цыган, у них, наверное, вечный приход.
– Надо думать, что обычное потягивание способствует расслаблению, к потягиванию можно отнести и зевание, а кое-кто стесняется этого и напрасно, – вмешался в разговор Владимир, смачно и заразительно зевая.
За ним вослед зевнули ещё трое участников вечерни в курительной комнате. В логичные рассуждения пустился Евгений Андреевич:
– Суть в том, что при зевании, потягивании или при специальных упражнениях на растягивание происходит смена мышечного напряжения и расслабления. Безусловно, это положительно влияет на эмоциональную сферу и позволяет за короткое время полностью отдохнуть и вновь обрести активное работоспособное состояние, а при повторении переходов от напряжения мышц к расслаблению происходит своеобразная гимнастика нервных центров.
– Ясное дело, растяжки способствуют глубокому расслаблению, – пояснил Иван Сергеевич, – на Руси издревле знахари да костоправы с успехом использовали приёмы растяжек и преодолевали ими различные заболевания. Болезного в оздоровительных целях в старые годы, случалось дело, протаскивали через хомут или протягивали под забором, расслабляя при этом каждую мышцу, каждую косточку.
– Вспомнила, что расслабляюсь, когда придаю глазам ласковое выражение и улыбаюсь, – призналась Наталья. – Улыбка – удивительное свойство моей души.
– Улыбка строить и жить помогает, она, как друг и зовёт, и ведёт, и кто с улыбкой по жизни шагает, тот сами понимаете, – довольный Ростислав расправил широкие плечи.
– Ею можно воздействовать на поток мыслей и эмоций, – улыбнулся женщине в красном халате Пётр Петрович, – она украшает жизнь человеку, является эталоном здоровья и хорошего настроения. Естественная улыбка всегда привлекает и располагает к себе окружающих, так Ростислав? Улыбка и смех являются возбудителями и проводниками положительных эмоций, приводят к хорошему настроению, помогают трудиться, общаться, творить. Доброжелательность улыбки вызывает подобную ответную улыбку и соответствующее настроение окружающих, а у радостно настроенного человека обостряется восприятие красоты и природы, улучшаются взаимоотношения с окружающими, плодотворнее становится творчество. Что может стоить дороже улыбки малыша, приводящей в бурный восторг!?
– Желательно уметь различать характерно выраженный полноценный смех и фальшивый, – добавил Евгений Андреевич, – когда смеются без желания или из вежливости поддержать чужое настроение.
– Чтобы рассмешить человека требуются доверие и расслабление, – вновь взял слово Пётр Петрович, – маленький ребёнок вряд ли станет смеяться по приказу или когда чем-либо расстроен.
– Лучезарная улыбка многими считается лучшим украшением лица, и для её создания и закрепления следует с добрым и ласковым взглядом поупражняться перед зеркалом, произнося слово «чииз» или ему подобное.
Василий Павлович похлопал в ладоши в знак восхищения и произнёс:
– Искусство ослабления мускулов составляет очень важную часть в культуре по уходу за своим телом, и кто освоил искусство мускульного расслабления, обыкновенно бывает крайне деятельным, и отличается силой, энергией, выносливостью. Эти и иные цели достигаются и самовнушением. Кто знает какова его цель?
– Навеять в себе определённые ощущения, – решила помочь Наталья.
– Управлять внутренними процессами, а также эмоциональными и телесными реакциями, – сияя, дополнил ответ Евгений Андреевич, чрезвычайно довольный сам собой.
– Как происходит самовнушение? – новый вопрос Василия Павловича.
– При помощи словесных инструкций себе, – Евгений Андреевич поправил светлые пластмассовые очки, чуть подумал и добавил, – достигают самовнушения и мысленным воспроизведением определённых ситуаций, однозначно связанных с требуемым изменением психологического и физического состояния организма. Самовнушению способствуют воображение и умение расслабить тело.
– Мюнхгаузенам и карты в руки, – с увлечением сказал Игорь.
– Любые самовнушение человек производит своему легковерному подсознанию, которое сформировалось главным образом в самом раннем детстве, – продолжил информировать Евгений Андреевич, – поэтому, формулировки посылов должны составляться в настоящем времени, по-детски простыми, короткими и без иностранщины.
Василий Павлович поднял вверх указательный палец:
– Фразы самовнушения должны обходиться без отрицательных слов и отрицательных частиц, потому что иначе можно получить прямо противоположный результат.
– Кто знает формулы самовнушения? – спросил Евгений Андреевич.
     Посмотрев на задумчивого Ростислава, он улыбнулся.
– С каждым днём во всех отношениях мне становится все лучше и лучше, – безотрывно глядя на Игоря, сказала Наталья уверенным голосом, без какой-либо мелкой запинки.
– И это простая формула? – насмешливо спросил Ростислав.
– Это главная формула, – поясняла Наталья, – первоначально формулу произносят вслух утром и вечером по 20 раз монотонным голосом, и при этом, лежат в постели с закрытыми глазами.
– Готов репетировать, хоть сейчас, – ответил ей Ростислав, разглядывая красный девичий халат.
– Давайте, пройдём по кругу, и каждый скажет свою формулу, – предложил Василий Павлович. – Ведь кто пользовался, знает, а кто-то и сейчас сможет придумать формулу для себя или других.
– Заболевание проходит, – поведал всем Иван Сергеевич.
– Я становлюсь сильным, – услышали все от Игоря.
– Моё дыхание спокойное и ровное, – утверждал Николай Иванович.
– Я здорова, – отчеканила Рита.
– Выбираю здоровый образ жизни, – признался Павел.
– Прощаю всех за причинённый мне вред, – Анатолий потрогал бровь.
– Люблю заниматься спортом, – отрапортовал Владимир
– Своей жизнью управляю сам, – поведал всем Пётр Петрович.
– Я обаятельная и привлекательная! – продекламировала Наталья.
– Так внушала героиня популярной кинокомедии, и была права.
– Моё тело излучает счастье, – поведал Евгений Андреевич.
– По утрам люблю обливаться холодной или прохладной водой, – искренне заверил всех Василий Павлович.
Круг завершился, хотя часть пациентов уклонилась от участия в данной игре. Василий Павлович одобрительно оглядел знакомые лица и спросил:
– Понравилось?
– А можно ещё?
– Даже нужно, Игорь! Пожалуйста, – ответил Василий Павлович, – добавлю только, что эти прекрасные изречения повторяют ежедневно, в разное, удобное время, можно даже во всеуслышание, а при желании, вы можете записать фразы на бумаге и задействовать зрительные анализаторы.
– Я свободен от наркотической зависимости, – пофантазировал Игорь.
– Отказываюсь от наркотиков, – поддержал приятеля Ростислав.
– У меня всегда имеются положительные чувства, – призналась Рита.
– Эмоций других меня не касаются, – признался Иван Сергеевич.
– Сейчас я в состоянии сосредоточить внимание на полезных и добрых делах и раздражающие меня ситуации обычно оставляю без внимания, – сделал признательное заявление Виктор Иванович.
– Всегда строю взаимоотношения на взаимном уважении, – констатировал Евгений Андреевич.
– Наркотики делают человека тупым, – предположила Наталья.
– Алкоголь является очень тяжёлым ядом моему организму, – вспомнил чьё-то изречение Павел.
– Алкоголь вредит моему здоровью, – объяснил всем Пётр Петрович.
– Я нравлюсь себе трезвым, – заулыбался Анатолий.
Когда Василий Павлович осмотрел всех, печальные глаза светились одобрением и надеждой на лучшее будущее.
- Уважаемые клиенты ГНД, мы обсудили способы решения многих проблем, – Василий Павлович словно подвёл черту на крупномасштабном международном симпозиуме. – Ночью нас могут ждать трудно предсказуемые обстоятельства, а завтра нас ждут великие дела, поэтому, вполне может быть, настала пора отойти к естественному ночному отдыху. Давайте скажем сами себе формулы самовнушения.
– Интересно все это, – согласился Павел и поднялся.
За ним повставали и другие участники познавательной беседы. Сначала вышли пациенты с принесёнными стульями, затем к выходу потянулись остальные. По коридору слышались фразы:
– Я нахожусь в спокойном состоянии.
– Радостно мне оказаться от водки, вина, сигарет.
– С каждым днём мне становится лучше без шприца, травы, сигарет.
– Голова моя спокойная.
– Бестолковке твоя огородная.
– Я совершенно спокойна.
Выйдя вместе со всеми из курительной комнаты, Владимир заскочил в умывальную комнату, стены которой были выложены давним уже местами треснувшим когда-то белым кафелем. Он тщательно промыл лицо холодной водой, а, придя в палату, разделся до пояса, взял мыло, зубную пасту, зубную щётку, махровое принесённое матерью полотенце и вновь пошёл умываться. Ему показалось, что все тело и особенно причёска слишком уж пропиталось едким табачным дымом. Его въедливый запах начал уже раздражать, вызывая желание вообще проститься с табаком. Владимир подумал, что спортивный костюм тоже насосал гадости, и надо бы его просторнее, свободнее развесить на спинке кровати для лучшего проветривания.
– Большей частью дым засел на волосах, - решил Владимир.
Можно бы принять душ, но обычно вечерами, чтобы туда попасть, предстояло отстоять солидную очередь алкоголичек и наркоманок. Для многих из них эта водная процедура была приятным времяпровождением, когда обсуждались абсолютно все вопросы войны и мира.
Он сунул голову под кран в умывальной комнате, под тёплую струю ладожской воды, хорошо её намылил, тщательно поскрёб и обмыл, после чего постепенно принялся убавлять горячую воду. И когда она стала совсем холодной и даже ледяной, почувствовал и физическое, и душевное облегчение и в голове, и во всем теле.
Койка встретила его радостным скрипом, как родная, и, пролежав на левом боку всего пару минут он, услышал заботливый голос медицинской сестры, которая деликатно сообщила:
– На отделении отбой.
Владимир попытался припомнить все услышанное в курительной комнате, но, дойдя, дай бог, до середины беседы, оказался окутанным просторным и тёплым покрывалом крепкого сна, когда сознание естественным образом расслабляется и утрачивает бдительность.













V   Четверг



Откуда-то вновь возникло всепроницающее дребезжание.
- Странно, о чём это говорят? – спросил он себя в полудрёме.
Владимир стал прислушиваться, а женский металлический голос членораздельно повторил:
– На отделении завтрак. Проходите в столовую.
Глаза открылись: перед ним стояли заправленные койки. Видавшие лучшие времена стены палаты украшали цветные страницы журналов с изображениями проказниц. На межоконном простенке висела репродукция иконы Казанской Божьей Матери. У окна, сидя на койке, Николай Иванович читал книгу в потёртой обложке. Полежав под одеялом ещё минуту, Владимир с трудом отошёл ото сна. Затем он зевнул, медленно с максимально возможным усилием потянулся на эластичной панцирной сетке под мелодичные её звуки.
На завтраке традиционная овсянка, которая пролетела в мгновение ока.
После столовой Владимир присел на кровать к тумбочке подкрепиться холодной закуской. Он без излишней суеты заканчивал продолжение завтрака, когда скрипнули чуткие пружины. К нему на кровать подсела ароматная женщина, привычно обняла его и нежно поцеловала. Владимир глотнул минералки и произнёс:
– Доброе утро.
– Здравствуй, мой ангел.
– Рад видеть тебя.
– Ты обещал позвонить, и я весь вечер ждала звонка.
– Извини меня, виноват, исправлюсь.
– Если бы с тобой случились приключения, мне бы обязательно позвонили. В общем, я подумала, что у вас проблемы со связью. И что, действительно что-либо случилось с телефоном?
– С ним все в порядке. Продуктов, воды, табачного яда пока хватает, и я решил повременить беспокоить тебя, подавая сигнал «SOS», – сказал Владимир, решив, что лучше обойтись без навешивать на мать ещё и телефонные проблемы, возникшие на отделении, буквально, из пустоты.
– Все равно, обещал - надо звонить, хотя бы два слова сказал!
– Ма, ты же все равно сегодня приехала бы.
– Пусть бы медицинская сестра позвонила, дал бы ей метролик.
– Извини, ма, у нас вчера была дискуссия, и она затянулась до самого отбоя, – признался Владимир, отводя взгляд на зарешеченное окно.
Он подумал: вряд ли стоит вводить в курс дала мать по поводу до сих пор закрытой амбарным замком телевизионной комнаты и по поводу того, что творится здесь ночами.
– Дискуссия с врачами, со специалистами?
- С хроническими алкоголиками и наркоманами.
Мать укоризненно покачала головой из стороны в сторону:
– Что ж, это очень занимательно.
– Я сам постоянно удивляюсь, откуда, думаю, среди окончательно отпетых наркоманов и хронических алкоголиков столько приятных и порядочных людей?
– Чему же обучают приятные хроники?
– В основном вчера мы говорили о стрессах, о путях ухода от них.
– Мысль свежая, ты мне попозже расскажешь подробнее.
Владимир оживился:
– Да, ма, конечно, расскажу.
– Если тебя это очень заинтересовало, посмотрю сегодня же в «Гиппократе» книги на эту тему.
– Тема с виду вроде бы обыкновенная, но занятно и по-доброму проходит сам процесс дискуссии.
– Скажу тебе, вчера вечером по региональному телевидению показывали, как из грязного подвала поднимали на носилках еле живого бредового наркомана, изъеденного вшами, одежда на нем наполовину истлела! Руки, лицо и тело его покрывали сплошные язвы; однако, слушая тебя, мне и самой очень даже захотелось, поближе пообщаться с расчудесными и порядочными хроническими наркоманами.
– Можешь рассчитывать на мою протекцию, я дам рекомендацию.
– Хорошо, родной, хотя лучше бы ты мне позвонил вчера.
– Извини, пожалуйста, ма.
– Раз звонки от сыночка отсутствовали вчера, сегодня я решила к нему заехать перед работой. Так что, если потребуется, я приеду ещё и после работы. Посмотри, что я привезла из провизии. Что касается того, что тебе ещё нужно чего-то, говори, я запишу и следующим рейсом все доставлю.
– Получается, ты, как золотая рыбка, как волшебная палочка.
– Спасибо, наконец-то оценил, но я ещё только учусь на волшебницу.
Владимир поцеловал щеку матери. Тонкий аромат щекотал его ноздри, затем проник в голову и наполнил все его тело. Он вспомнил прикосновения соседки Лизы и нежности других женщин, с кем сводила его судьба.
– У меня ты самая лучшая, - признался сын тихо.
Когда он засовывал продукты в тумбочку, мать протянула ему свёрток:
– Это газеты, журналы, носков три пары и платки носовые, чтобы ты здесь обходился без стирки. Загрязнится, выбрасывай в мусорное ведро, чтобы поменьше было заразы всякой отсюда.
– Хорошо, а что говорят кандидаты в доктора?
– Я предполагала, тебе это известно. Но раз ты спрашиваешь, зайдём сейчас к твоему врачу Татьяне Павловне, и возможно она посвятит нас в замыслы консилиума.
Они поднялись с кровати, и мать, кокетливо улыбаясь, поправила бежевые укороченные брючки, приоткрывавшие чудесные лодыжки.
– Молодеешь день ото дня.
– Если это так, настанет день, и меня поведут в детский садик.
В отворенную дверь сестринской комнаты они увидели заведующую отделением, которая вела разговор по местному телефону. Её лоб, чуть прикрытый светлыми прядями волос, хмурился, собирая поперечные и продольные морщинки, особенно глубокие над переносицей.
Старшая медицинская сестра сообщила:
– Татьяна Павловна уже пришла и находится в своём кабинете.
Открыв рассохшуюся звонко скрипнувшую дверь, мать спросила:
– Разрешите?
– Подождите, пожалуйста, – последовал ответ, – впрочем, заходите.
Мать и сын вошли в кабинет, который требовал безотлагательного ремонта: уже в трёх местах на потолке и по верху двух стен отвалились куски штукатурки. Сквозь образованные прорехи стен зияла светло-жёлтая дранка, глядя на которую, Владимир подумал, что в подобных условиях работали врачи прифронтовых госпиталей.
– Впрочем, они и сейчас на линии фронта, на линии огня, – подумал он, – идёт война народная, идёт война за выживание, идёт война с призывниками, идёт война с врачами! Их тоже ставят и условиями труда, и зарплатой в положение, которое требует капитуляции.
Наконец доктор дописала указания в медкарту, которая лежала среди разноцветных бумажек различного формата и пригласила:
– Усаживайтесь, пожалуйста.
– Спасибо, – сказал Владимир и, кивнув головой, сел на правый стул.
– Здравствуйте, Татьяна Павловна, – добродушно произнесла мать и заняла повидавший многое стул напротив сына.
– Добрый день, слушаю вас, – доктор отложила в сторону тонкую изящную беленькую авторучку и порылась в стопе медицинских карт, доставая историю болезни Владимира.
– Хотели бы узнать, Татьяна Павловна, как обстоят наши дела? – спросила мать тембром, который располагал к доверительной беседе.
– Претензии к вашему сыну у меня отсутствуют, – сообщила доктор членораздельно. – Распоряжения и указания персонала он выполняет и даже помогает. Он все ещё выходит из стадии абстинентного синдрома после значительной алкоголизации организма. Предполагаемый диагноз: алкоголизм второй степени. Результаты анализов ещё поступают. Хотя мы очищаем кровь и печень, следует вам знать, что его организм очень ослаблен и требует серьёзной заботы. Функции печени, обменные, гормональные, секреторные ослаблены, и имею право сообщить вам по результатам анализов наличие у него гепатита хронической формы. Это воспалительное заболевание печени, которая призвана осуществлять очень важную роль по дезинтоксикации организма. Следствием являются нарушения обменных процессов организма, в том числе проявляются раздражительность, бессонница, тошнота.
Говоря последнюю фразу, она внимательно вглядывалась в фиолетовые цифры, написанные на грязно-сером бланке, выполненном из серой малокачественной бумаги.
– Впервые это слышу, я удивлена, – изумилась мать.
Её брови приподнялись, и она внимательно посмотрела на сына.
– Я тоже слышу такое о себе в первый раз, – выговорил Владимир и приподнял в удивлении плечи.
– Факты упрямая вещь. Гепатит группы Б, – зачитала Татьяна Павловна, полистав документы Владимира. – Сейчас многие его имеют. В крови увеличены альфа и гамма глобулины. Возможно, ваш сын перенёс заболевание на ногах, а причинами могло стать переедание или пища сомнительного качества. Жить можно без особых страхов, но следует постоянно это иметь в виду.
– Что же нам предпринимать?
– Для избежания обострений, требуется полноценная диета, богатая углеводами, полноценными белками с правильным соотношением жирового и растительного компонентов, витаминами, минеральными солями, при полном исключении из рациона жиров, и самое пристальное внимание следует уделить витаминам группы В. Организм вашего сына испытывает дефицит витаминов – В1, В6, В12. Можно приобрести в аптеке поливитамины плюс аскорбиновую кислоту, а окончательные рекомендации по всем нужным для него лекарствам вы получите от меня при выписке.
– А что вы посоветуете кроме витаминов и лекарств?
– Сейчас многие граждане стеснены в средствах, но его молодому организму нужна здоровая пища, богатая витаминами, а это в первую очередь свежие фрукты и свежие овощи.
– Мы постараемся обязательно учесть сказанное вами, но что бы вы ещё могли нам порекомендовать?
– Прежде врачи пациентам рекомендовали курортное лечение.
– И в каких местностях? – спросила мать поникшим голосом.
– Однако почти все курорты сейчас за границей: Боржоми, Моршин, Трускавец, Друскининкай. Главные из санаториев, оставшихся у нас находятся в Кисловодске, Ессентуках и Железноводске.
– Большое спасибо за просвещение, – благодарила мать, – все понятно, и когда же мы будем иметь заключительный результат экспертизы?
– Все анализы и результаты кардиограммы при благоприятном стечении обстоятельств будут готовы в пятницу. Окончательный выход из абстинентного синдрома можно будет констатировать в понедельник и тогда же, вполне вероятно, сделаем выводы и оформим заключение. Оно вполне может быть составлено и позже, но ранее просто теоретически исключено.
– Нам всё ясно, – сообщила мать, открывая замшевую сумку, – большое вам спасибо, Татьяна Павловна. Я заходила в магазин и взяла кофе для работы. Позвольте, я и Вам баночку оставлю, чтобы избавить вас от лишних хождений по магазинам и от очередей.
Мать поставила увесистую квадратную стеклянную банку с гранулированным содержимым на бумаги перед врачом, но Владимир хорошо помнил, что мать и дома, и на работе, и в других местах, если вообще прибегает к помощи кофе, то только к свежемолотому и свежезаваренному. Он знал, когда растворимый кофе являлся ещё в страшном дефиците, мать излишне им увлеклась, и дело дошло до малоприятных последствий, после чего она к нему стала испытывать антипатию, а потом полное равнодушие. И Владимир отчётливо понял и осознал, что присутствует при откровенной взятке продуктами питания.
– Что вы, дорогая мамочка, стоит ли беспокоиться, – осторожно возражала Татьяна Павловна, возможно опасаясь, что кофейная банка может исчезнуть в сумке посетительницы.
– Какие пустяки, – уговаривала мать, – с помощью кофе вы взбодритесь, и вам легче будет переносить тяготы и стрессы напряжённого рабочего дня. Давайте сэкономим ваше драгоценное время: исключим стояние в длинных очередях.
Она говорила проникновенным тоном, словно специалист в области создания комфортных условий труда, возражать которому было бессмысленно. Жестом факира мать Владимира извлекла из кожаной сумки изящно украшенную солидную коробку импортных конфет, перед которой устоять слишком тяжело было всякому врачу.
– А для кофе нужны конфеты, – коробка легла рядом с банкой.
– Ну, зачем вы так? – уже явно слабее сопротивлялась доктор с полной признательности и понимания доброй улыбкой.
– Мы очень благодарны вам, Татьяна Павловна, за труды, за деятельное участие, за то, что вы помогаете людям жить на свете, – ответила мать, – но мы ценим и ваше драгоценное время, поэтому, разрешите откланяться, и примите самые наилучшие пожелания.
– Всего вам самого хорошего, – тихо произнесла доктор и, мягко улыбаясь, с восхищением и любопытством разглядывая диковинную разноцветную заморскую коробку.
– До свидания, – вставил Владимир, выказывая учтивость.
Дверь кабинета врача наркологического диспансера закрылась.
– Проводи меня до выхода, сына.
– Спасибо, ма, что приехала, – поблагодарил Владимир.
– Чудесный Вова, самое главное здесь, извини, ещё раз повторю, соблюдение режима. В этом заинтересованы все. Веди себя правильно, и делай беспрекословно, что скажут.
– Хорошо, буду пай мальчиком.
Они дошли до окна, в который упирался узкий коридор с высокими потолками. На высоте около трёх метров от пола, по стенам коридора было протянуто множество линий проводов новых и уже покрытых многими слоями краски. Кое-какие провода свисали с оголёнными концами, оторванные от соединения. Многие годы, отдыхавшие от заботливой кисти маляра, двойные рамы уже утеплены - щели заклеены белой рулонной бумагой. На треснувшем десятилетия назад подоконнике стояли два больших глиняных горшка с маленькими кактусами.
– Только эти колючие жители пустынь могут приспособиться и выжить в суровых местных условиях, – подумал Владимир с горечью.
При прощанье он вновь обнял мать, и его руки ощутили приятную прохладу бежевой кожаной куртки, испещрённой вензелями и рисунками, а нос зарылся в локонах, аромат которых заставлял вспомнить всех женщин.
– Надо думать, можно обойтись и без телефонных звонков.
– Договорились, но, если здесь вдруг что-то случится или что-то срочным образом потребуется, телеграфируй без промедления. Я приеду послезавтра, так что выздоравливай спокойно. Набирайся сил, и всего хорошего.
– Будь здорова, ма.
Обитая кровельным листовым железом, дверь, покрытая шаровой корабельной краской, заслонила самую лучшую в мире женщину, щёлкнула задвижкой. И он почувствовал физически, будто дверь перерезала пуповину. Владимир смотрел на дверь, как на причину своих страданий, а та молчаливо взирала на него словно Циклоп, расположенным посреди темным глазком, оправленным блестящей жёлтой латунью.
Владимир медленно возвратился в палату и с тяжестью на сердце подошёл к высокому зарешеченному окну посмотреть, как отъезжает мать.
Разбитной молодой парень предупредительно распахнул толстую дверь пурпурной «Ауди», и драгоценная мать скрылась в глубине салона.
Покачиваясь на шероховатостях поверхности дороги, машина степенно вырулила на середину проезжей части между линиями, и, быстро набрав скорость, умчалась по разноцветному от заплат асфальту.
Напротив, здания диспансера расположился жёлтый и оранжевый от падшей листвы скверик, где бабушки выгуливали детишек, какие изумлённо кричали, простирали сухие и игрушечные указательные пальчики вверх. Они восторженно смотрели сквозь обнажённые ветви деревьев на чудо природы, каким обрадовал горожан хмурый дотоле осенний день. Острый клин медленно бороздил небеса над золотыми православными крестами храма Святого апостола Андрея Первозванного. Птицы перекликались друг с другом пронзительными голосами. Мощные и тяжёлые гуси летели от своей Родины в тёплые края, в дальние страны безо всякой визы.
Именно по размеренным и весёлым взмахам длинных и острых крыльев вделось, как мало беспокоила гортанных птиц мирская суета. Их полет вселял безусловную уверенность, что, следуя за штурманом-вожаком, стая без хитроумного компаса или современного навигатора обязательно прибудет в предназначенное место, ибо чётко знает: куда лететь и каким образом преодолевать любые препятствия.
Двое мужчин и Владимир стояли у зарешеченного окна на четвёртом этаже здания ГНД и видели внизу сквер, а выше деревьев, темных крыш и золотых крестов - пернатых путешественников. В открытую форточку отчётливо слышались призывные гусиные клики.
– Летят перелётные птицы ушедшее лето искать, летят они в жаркие страны!.. - Если гуси полетели, жди теперь холодов.
– Нам санитарам один хрен.
– Если бы ты, Гена, действительно работал санитаром, весь диспансер ходил бы на бровях и днём, и ночью. Холод и нам даст знать. Топить-то комнатные батарей начнут, как обычно: после того, как полгорода будет ходить с мокрыми носами да гриппом переболеет.
Владимиру ранее объяснили: Геннадий являлся лицом без определённого места жительства – БОМЖом. В его паспорте стоял штамп с пропиской в общежитии, но поскольку он давным-давно был уволен с предприятия, которому принадлежало общежитие, кто бы ему предоставил жилье? Если бы его паспорт попал в руки коменданта общежития, выписка последовала бы мгновенно. Он жил в диспансере уже третий год, выполняя поручения персонала. Мыл, подметал, чистил, драил, был посыльным, ходил за питанием. При хорошем поведении таким пациентам разрешали даже подрабатывать на стороне, и тогда они превращались в амбулаторных пациентов. Когда же они нарушали режим стационара, их основательно ругали и прописывали микстуры, какими советская психиатрия истязала диссидентов, вызывая боли. Если нарушения данных пациентов учащались, с ними расставались, их выписывали без сожалений. Однако и сами эти люди старались держаться за своё место, поскольку иначе им грозила перспектива добычи пропитания, в том числе на помойках, и устройство ночлега в подвалах, на чердаках, в заброшенных зданиях или в лучшем случае на лестницах жилых домов.
Бомжей определённо можно назвать пролетариатом сегодняшнего дня, и лозунги над первыми страницами прокоммунистических газет относились именно к ним, ведь по сравнению с иными гражданами у них, кроме одежды, действительно отсутствовало всякое имущество.
– А обязанные своим появлением на свет России, нашему Северу гуси улетают в Африку, – с глубоким сожалением произнёс Геннадий, – где чернокожие собратья по разуму пронзают их насквозь стрелами, дротиками да копьями и пожирают деликатесы.
Владимир наблюдал, что происходит за решёткой окна. Картина улицы оказалась приятной. Весёлые лица малышей и целенаправленный полет птиц утверждали, что погрязший в преступлениях мир уравновешивается и положительными качествами.
Но суровая действительность сказала женским голосом из громкоговорителя, и затем повторила:
– На отделении обед. Пройдите в столовую.
Только тогда Владимир спросил вошедшего Николая Ивановича:
– Мы прозевали обход?
– Заведующая в настоящее время отсутствует, по этой причине обход пока отменен, – последовал ответ. – Телевизионную комнату проветривают, окна распахнули настежь.
– А мы как раз на журавлей смотрели, – радовался Виктор Иванович.
– На гусей, – поправил его Геннадий.
- Время мыть руки, – сказал Владимир с явным сожалением в голосе.
Динамический голос объявил всему отделению:
– После обеда в телевизионной комнате пройдёт общее собрание. Явка всех больных строго обязательна.
Горячая прозрачная уха, постная перловка, бледный чай стали для него прелюдией перед настоящим обедом, и благодаря материнской заботе он подкрепился более основательно. Подобным образом подкреплялась большая часть клиентов наркодиспансера.
Желание идти на место, где на его глазах человек ушёл в мир иной, у Владимира отсутствовало, но хотелось побыть в коллективе. Эти противоречивые желания боролись между собой лишь мгновение, потому что, присутствие на собрании, как объявлялось, обязательно.
Ополоснув руки под струёй холодной воды после приёма пищи, Владимир побрёл в телевизионную комнату.
Там уже сидели и стояли люди, впавшие в алкоголизм и наркоманию, и все молча смотрели на экран выключенного телевизора и зарешеченные арматурой окна. Все отводили взгляд от теннисного стола, на котором ещё четыре часа назад лежало тело покойника, их товарища по увлечению. Открытая форточка веяла осенней прохладой.
Наконец появилась заведующая отделением, она обычной своей деловитой стремительной походкой подошла к телевизору, повернулась к публике и начала с места в карьер:
– Здравствуйте, уважаемые больные, я собрала вас по вполне определённому случаю. Всем вам известно, что у нас произошло ЧП – чрезвычайное происшествие, и чтобы исключить всякие ложные толкования и внести ясность, я намерена проинформировать вас о произошедшем событии и разъяснить вам существо дела. Оказывается, в нашем городе имеется много людей, которые все ещё пытаются решить проблемы своего алкоголизма, обращаясь к надомным частнопрактикующим специалистам разного рода. Об их услугах печатают различные бульварные рекламные, в том числе и бесплатные еженедельные газеты, звучит реклама по радио, телевидению и интернету.
Посмотрев на выключенный кинескоп, заведующая осторожно дотронулась рукой до верхней деревянной плоскости телевизора и, устремив блуждающий взгляд на пациентов, продолжила.
– Наш доверчивый народ многократно обжигался на всякого рода Мавродиях, «Властелинах» и разных других обманщиках, разрекламированных, падкими до денег, средствами массовой информации. Вчера вы были свидетелями подобного случая, и воочию могли убедиться, что из этого получается. Больной алкоголизмом обратился по вычитанному в газете телефону к частному врачу наркологу, который вывел того из абстинентного синдрома и ввёл ему в целях химзащиты старинный проверенный и зарекомендовавший себя препарат тетурам, который вызывает ряд отрицательных реакций в случае употребления больным алкоголя. Это понятно?
– Совсем понятно, Зоя Степановна, но расскажите, пожалуйста, подробнее об отрицательных последствиях, – попросил Игорь, на лице которого странным образом отсутствовала присущая ему улыбка.
– Отрицательные последствия могут быть различными, и в первую очередь следует сказать, что в десяти процентах случаев, наступает смерть, которая происходит либо ввиду отёка лёгких, либо из-за остановки сердца. В семидесяти процентах случаев в обязательном порядке будут иметь место осложнения, связанные с онкологией, которая будет стремительно прогрессировать. У мужчин проявляться будет осложнения в виде рака лёгких и рака желудка, а у женщин – рак печени или рак молочной железы. В остальных случаях последствия будут определяться слабостью конкретных внутренних органов конкретного больного, но последствия будут по своей значимости равноценны получению инвалидности. Сила, с какой химзащита воздействует на организм больного, может варьироваться и будет зависеть от индивидуальных особенностей данного конкретного организма, а также и от количества вещества, в нашем случае от количества алкоголя, против которого установлена защита. Поэтому, всегда при введении химзащиты мы предупреждаем каждого больного, который получает химзащиту, что, если ему будет слишком трудно переносить тягу, пусть приходит к нам на отделение, и мы по его просьбе снимем химзащиту. Эта процедура займёт всего минут десять, но больной избавит себя от серьёзных последствий. Даже при отсутствии врачей на отделении в ночное время или в праздничный, выходной день снять химзащиту имеет право дежурный врач наркодиспансера, который круглосуточно находится на работе в приёмном покое. Всем понятно?
– Ещё как понятно, но расскажите, пожалуйста, поподробнее о химзащите, – вновь попросил абсолютно серьёзный Игорь.
Однажды, находясь под воздействием изрядной дозы транквилизаторов, он уже слышал версию заведующей отделением об этом в её кабинете, а сейчас ему захотелось освежить туманные сведения. И он предполагал, что другим пациентам тоже важно узнать данные сведения из уст самой Зои Степановны, опытного нарколога.
– Химзащита является одним из самых надёжных медикаментозных направлений по удержанию хронически зависимого больного от разного рода злоупотреблений, когда препарат вводится внутривенно и осаждается в печени, откуда часть его циркулирует вместе с кровью по организму. Действие препарата ограничено определённым временем, и у разных препаратов разброс различен от одного дня до пяти лет. Кроме последствий в случае нарушения больным условий химзащиты, о которых было уже сказано, препарат имеет и другие характерные особенности. Он воздействует на головной мозг больного таким образом, что снимается тяга. Кроме того, частично снимается и депрессивное состояние. В результате всего этого улучшается самочувствие, и человек с введённым препаратом химзащиты способен выполнять функциональные обязанности гораздо лучше, чем до химзащиты. Препарат вводится сугубо по индивидуальным показаниям, и, если кто-либо пожелает воспользоваться данной медицинской услугой, предоставляемой нашим лечебным учреждением – ГНД, следует обговорить возможность установки химзащиты с вашим лечащим доктором. Мы в обязательном порядке должны удостовериться в отсутствии противопоказаний. Всем ли все ясно?
– Теперь все понятно, как приход, – радушно улыбался Ростислав.
– Больному частным образом сделали химзащиту, ему был введён тетурам, антагонист алкоголя, который при соединении с алкоголем даёт мало предсказуемую реакцию. Поймите меня, результаты трудно предугадать, а об отрицательных последствиях я уже сказала. Дальше произошло событие, в результате которого больной нарушил данное им обещание – письменное обязательство о воздержании от употребления алкоголя. Соответственно, пошла отрицательная реакция и больной, почувствовав ухудшение своего состояния, позвонил доктору, который вводил ему химзащиту. Но частнопрактикующий врач вместо того, чтобы сразу вызвать реанимацию, взял, да, привёз больного клиента на своей личной машине к нам в диспансер. Привёз он больного в 12 часов вечера, как с острым алкогольным отравлением. В приёмном покое дежурил молодой врач Виталий Даниилович, и он, по простоте душевной, принял больного, находящегося в тяжёлом бессознательном состоянии. Затем он сделал ему положенные при данном диагнозе назначения и направил в самое лучшее отделение наркологического диспансера. - В наше.
В словах и в интонации психиатра-нарколога появилась плохо скрываемая торжествующая гордость за своё отделение, она оглядела лица пациентов и продолжила:
– Полную информацию мы в диспансере узнали лишь днём, когда разыскали того самого частнопрактикующего врача, а ночью почти сразу больного стали возвращать к жизни, вызвана была скорая помощь, но реанимация уже оказалась бесполезна. Я же о произошедшем случае узнала наутро и сразу же стала искать первопричины. Нашли врача, который предъявил расписку пострадавшего клиента об обязательстве отказаться от употребления алкоголя в любых формах. Сейчас я только что приехала из морга, где присутствовала на вскрытии, какое чётко установило причину смерти больного. Это остановка сердца из-за употребления алкоголя при установленной химзащите, и даже теоретически любые попытки возвратить больного к жизни оказались бы, в общем-то, бесполезны.
В голосе заведующей звучали скорбные ноты, и она оглядывала пациентов изучающим взглядом. Старалась заглянуть в глаза, а, может быть, и в глубину души человека.
– Зоя Степановна, вы бы просветили нас качественно о формах злосчастного алкоголя, – попросил Павел.
– Имеются всего три формы. Первая: продукты питания. К ним относятся все алкогольные напитки с любым содержанием алкоголя. Далее – конфеты с ликёром, ромовые бабы, торты с ромовой пропиткой, рулеты и тому подобные кондитерские изделия со спиртовыми элементами. Забродившие жидкости – кефир, кумыс, квас, кислые щи, забродивший суп, компот или сок и тому подобное. К данной категории следует отнести заменители алкоголя: безалкогольное пиво и безалкогольное вино. Обратите на это особое внимание, потому что уже не первый год, как начали поступать к нам в отделение больные, которые стали подсаживаться на алкоголь с безалкогольного пива и безалкогольного вина. Следующая: вторая форма. Это – все жидкие лекарства, потому что в подавляющем большинстве своём они являются спиртосодержащими жидкостями. Сюда же относятся чудодейственные лекарственные бальзамы и любые овсяные либо боярышниковые настойки. И третья форма: ингаляционный путь. Следует стараться избегать близких контактов с людьми, употребившими алкоголь. Подобные контакты могут возникнуть в переполненном общественном транспорте, внутри салона легкового автомобиля с герметично закрытыми окнами, а также при сексуальных контактах с партнёром или с партнёршей, которые накануне употребили алкогольный напиток.
– В чем причина, что безалкогольное пиво или безалкогольное детское шампанское приводит к возобновлению алкоголизма? – спросила Наталья.
– При употреблении безалкогольного пива или вина происходит следующее: человек наливает пиво или вино в стакан или бокал и подносит его ко рту. Далее, он наполняет рот и, перед тем как проглотить, даже может пополоскать рот приятной жидкостью. Что при этом происходит?
– Человек получает удовольствие!
– И при этом уважаемый Ростислав, начинают активизироваться тактильные, зрительные, обонятельные и вкусовые анализаторы, которые моментально передают в головной мозг информацию о поступившем в полость рта продукте питания. Серое мозговое вещество эту информацию перерабатывает и делает заключение: «Этот продукт хорошо известен!». Далее осуществляется действие, какое происходит при поступлении такого же вещества с алкогольной начинкой и раскручивается психологическая доминирующая система хронической зависимости, которая до того была успокоена и уменьшена длительным воздержанием от алкогольных напитков. Восстановленная зависимость пробуждает у человека мощную непреодолимую прежнюю тягу к пиву и вину уже насыщенному алкоголем, и человек быстро или с задержкой, но обязательно вновь впадает в пучину запоя, в пучину стойкой хронической зависимости, понятно?
– Теперь все ясно, – отрапортовал Игорь.
– Хочу добавить всем, – продолжила информацию заведующая, – при ингаляционном пути ситуация происходит совершенно аналогичным образом, и это должно быть понятно?
– Спасибо, Зоя Степановна, за информацию, нам все ясно.
– От имени персонала я выражаю благодарность всем больным отделения за оказанную позапрошлой ночью помощь, и особенно благодарю Риту и Владимира. Мы хотели Риту выписывать, но за её героизм, за её самоотверженное отношение в ночной ситуации оставляем её ещё на неделю. Собственно говоря, это все основное, о чём я должна вам сообщить. А сейчас я тороплюсь докладывать главному врачу о результатах патологоанатомической экспертизы.
Заведующая взглянула на золотые швейцарские часы, в которых под стеклом по крупному светло-голубому циферблату вместо секундной стрелки бегал по кругу жёлтый паучок с восьмью ногами.
– Ещё раз призываю вас неукоснительно соблюдать режим на нашем отделении и назначения докторов.
Деловитость, продиктованная напряжённостью рабочего дня, зазвучала в голосе заведующей. Она оглядела несчастных пациентов бездонными глазами, такими, что Владимиру показалось, что её взгляд идёт откуда-то изнутри, из глубины черепной коробки.
«Она только что смотрела на внутренности человека, тело которого ещё четыре часа назад лежало в этой комнате. Запах его все ещё чувствовался даже при постоянно открытой форточке, и сейчас она спокойно обо всем этом рассуждает. У неё крепкие железные нервы. Надо думать, она очень хладнокровный человек и вроде бы выглядит даже посвежевшей и более энергичной по сравнению с утренним её хмурым напряжённым состоянием. Так или иначе, но она великая актриса!» – размышлял тогда Владимир.
– Громадное спасибо за полную и разностороннюю информацию, за разъяснения, – поблагодарили разные голоса.
– Тогда считаю собрание законченным, занимайтесь назначенными процедурами, – последние слова произнесены были Зоей Степановной уже на полпути к выходу в коридор.
Она шла быстро и размашисто в голубом, элегантно облегающем её стройную динамичную фигуру, халате. Пациенты расступились, пропуская её, и Зоя Степановна сразу направилась к выходной двери из отделения, она торопилась доложить руководству наркодиспансера о результатах присутствия при вскрытии в морге.
Из телевизионной комнаты Владимир выходил одним из последних, и видел, комната осталась пустой, все до единого пациента дружно вышли, зная о товарище, по несчастью.
Большинство клиентов, переваривая полученную информацию, пошло в курительную комнату.
– Василий Павлович, – обратилась к пациенту с постоянно печальными глазами любознательная Наталья, – мы с вами хотели сегодня поговорить о Порфирие Корнеевиче Иванове.
– Может, всем нам стоит обсудить информацию о чрезвычайном происшествии, – предложил Виктор Иванович.
– Ценная информация от отечественной медицины абсолютно ясна, – посетовал Николай Иванович, – что они могут предложить, кроме препаратов, которые могут лишь держать человека в постоянном страхе за жизнь, в постоянном напряжении? Выработать и внушить постоянное чувство ущербности они могут. Лучше помянем Порфирия Корнеевича.
– Есть ли другие мнения? – спросил Василий Павлович.
Общее молчание среди клубов дыма послужило ответом.
– Чем знаменит легендарный Порфирий Корнеевич Иванов? – задал вопрос ко всем Василий Павлович.
– Я слышал, что он самостоятельно выдумал какую-то занимательную детку, – осмелился признаться Ростислав.
– Благодаря большому жизненному опыту он разработал оздоровительную систему, названную впоследствии его учениками, «Детка», – поправил Пётр Петрович.
Виктор Иванович решил поделиться знаниями:
- Первое серьёзное признание пришло лишь в 1982 году, когда в номере 8 журнала «Огонёк» опубликовали статью о Порфирии Иванове. Ему сразу стали приходить тысячи писем. При ответах на них родился отсылаемый каждому адресату шаблон размером в листок, в каком, давая советы, Порфирий Корнеевич изложил в двенадцати пунктах результаты своих пятидесятилетних исканий. Листок начинался словом «Детка!». Так автор обращался к читателю. Он считал всех людей детьми природы! По отношению к природе мы все дети, а самое ласковое обращение и есть – детка. Здесь может быть ещё и оттенок того, что человек по жизни совершает малообдуманные поступки, как малое дите, которое обретёт разум в развитии. И себя он причислял к деткам матери природы, и естественно, он призывал прекратить войны с природой и жить с ней в согласии, что, как он считал, гораздо выгоднее для всего человечества в целом и для каждого человека в отдельности.
– Что-то слишком долго он шёл к своим однозначным выводам, – иронически сказал Игорь удивлённым тоном.
– Результаты им были получены гораздо ранее, но донести до широких кругов он смог только за год до смерти. В 1983 году, на 86-м году жизни он покинул этот мир, – доложил Иван Сергеевич и перекрестился. – Царствие ему небесное, лёгкое лежание.
– Значит, он родился в Российской Империи? – определил Ростислав.
– Порфирий Корнеевич Иванов родился 20 февраля 1898 года на Украине, в тридцати пяти верстах от Луганска, в русском селе Ореховка в семье шахтера, – ответил Иван Сергеевич. – Всего в семье было девять детей, а он был старший из пятерых сынов. Отец, Корней Иванович, всю жизнь проработал зарубщиком в шахте, и разве его руки смогли прокормить всех, родившихся детей? Тогда шахтёров презирали, а больше придерживались хлебороба-крестьянина. Мать Матрена Григорьевна, занималась на дому, пряла и ткала холст. Все лежало на матери: сама она кроила, сама шила, кормила и одевала. Жили материально бедно, на заработанные гроши разве семья существовать могла?
– Сейчас шахтёрский труд в почёте, и все властные структуры чешутся, чтобы отыскать их заработанные деньги, – заметил Геннадий.
– Детство и юность проходили, как и у многих односельчан, – продолжил Иван Сергеевич степенно. – С 1906 года он учился в церковно-приходской школе. Окончил четыре класса, помогал родителям по хозяйству, а в 1910 году пошёл работать к дяде Фёдору по сельскому хозяйству. Уже с 1912 года нанялся батраком к пану Лебедеву, за 15 вёрст от Ореховки. С 15-ти лет, желая помочь отцу поставить хозяйство на ноги, он работает в шахте, где проходит все шахтёрские специальности, а труд там был каторжный по 14-16 часов ежедневно в тяжёлых условиях.
– В настоящее время наши бизнесмены жалуются, что им приходится перерабатывать, – воспользовался паузой Евгений Андреевич, – а оттягиваются они горькой или наркотиками. После чего спешат вверить нажитые тяжким изнурительным трудом, капиталы отечественным наркологам, которые их ждут с распростёртыми объятиями.
– Да, – согласился Иван Сергеевич, – в 1917 году его призвали служить в армию, и начинал он службу в Царскосельском гарнизоне вблизи Санкт-Петербурга, но пока его везли до фронта, царь, помазанник Божий, успел отречься от престола.
Иван Сергеевич качнул головой и после паузы продолжил:
– Война обошла его стороной: он не видеть живого немца. В 1917 году работал аппаратчиком на Штеровском заводе англо-франко-русского общества, а в 20 лет женился на Городовитченко Ульяне Фёдоровне, родственнице легендарного Александра Пархоменко, и имел 2-х сынов. В Гражданскую войну участвовал с односельчанами в подготовке взрыва железнодорожного моста в Македоновке и в сожжении самолёта белоказаков, за что его отец был арестован.
– Хм, а после Гражданской? – спросил Анатолий.
– С 1922 года восстанавливал шахты в Донбассе, – вспоминал Иван Сергеевич. – На следующий год участвовал в освоение новых земель, переехал из Ореховки на новый хутор, названный сейчас Ивановка, по имени Учителя, а летом 1925 года работал в паровозном депо на станции Лихая. Затем он испробовал многие специальности: торговал виноградом, вином, семечками, подошвами Кожсиндиката, мясом на хуторе Даниловка. Работал на Чурилином руднике, на металлургическом заводе, был агентом по снабжению, заведующим складом, руководил артелью рабочих.
– То есть, Порфирий Иванов находился на руководящей работе? – задал уточняющий вопрос Павел.
– Всякого ему довелось, – пояснил Иван Сергеевич, – его доверчивого человека уже в те годы начинают, как он сам считал, обижать люди, особенно начальство, клевещут на него, шантажируют, увольняют. И даже однажды осудили и сослали на лесозаготовки, но за добросовестный и примерный труд его досрочно освободили.
– Может, он знал толк в лесоповале?
– Ясное дело, Паша. Отсутствие справедливости и жестокость людей по отношению к нему он воспринимал без озлобления и ожесточения, в его сердце оказалось много доброты, и до 35 лет он жил, как и все люди. О себе говорил, что одно время являлся разбойником в природе, грабил её, убивал жизнерадостность, а себе строил благо. Ему природа дала все возможности, и он прожил в природе, все испробовав, чтобы историю людскую на себе испытать. И он терпел за больных, особенно за осуждённых и умалишённых.
– То есть страдал, как и мы с вами?
– Это точно, Паша, – подтвердил Николай Иванович.
     – Потом удалился из всего, чего делали люди, – продолжил Иван Сергеевич, – он со своим здоровьем данную дорогу постепенно оставил, подружился с природой. Она была для него матерью, сначала она его родила, выпустила на волю и научила делать то, чтобы затем показать людям, что он приобрёл. Он произошёл на белый свет, как и все люди, и природа избрала его одного из всех.
У многих слушателей лица показали удивление.
– В общем-то, мы все живём в кругу природных явлений, причём задумываемся о них лишь изредка, – посетовал Василий Павлович.
– Самым интересующимся и любопытным человеком в части размышлений о природных явлениях стал Михайло Васильевич Ломоносов, – поделился мнением Евгений Андреевич.
– Его и погубило любопытство, – сокрушённо вздохнул Пётр Петрович, – он погиб при очередном экспериментальном исследовании молниевого разряда.
 – Этот пример показывает: у склонности к экспериментам, у любопытства должны быть границы. Поэтому в части алкоголя следует прекратить все эксперименты. Здесь все предельно ясно: любые малые дозы любых слабых наркотиков приводят к большим дозам и сильным наркотикам, – пояснил Василий Павлович.
Переждав маленькую дискуссию, Иван Сергеевич продолжил:
– Думы Порфирия таковы: «Почему это так получается в людях: они живут, кушают сладкое и жирное, надевают форму фасонную до самого тепла, и в доме со всеми удобствами живут? Однако заболевают, болеют и умирают!». Поэтому он взялся за дорогу новую для человека. 25 апреля 1933 года на Чувиликином бугре в селе Ореховка он встретился с идеей, получил озарение и пообщался с природой, как её дитё. В этом же году 9 дней обходился без еды и питья. Помог Авдотье Панкратовне, у которой парализованы ноги, за что хозяйкой впервые назван Господом. - Его вызвали в районную поликлинику якобы обменяться опытом, где арестовали и повезли в Сватовскую психбольницу, но по пути Учитель сбежал от провожатого и прямо степью по бездорожью пошёл вдоль железной дороги.
– Медицинские работники очень ревностно относятся к тем, кто без их участия излечивает людей окончательно, отбирая, при этом, хлеб их насущный, – констатировал Виктор Иванович.
Рита, держа большие пальцы в отверстиях для рук своей жилетки, пополнила информационную общую копилку:
– Он ходил без головного убора при любой погоде в любое время года.
– 25 апреля 1934 года он скинул навсегда шапку и при любой погоде, холоде и дожде обходится без неё, – уточнил Иван Сергеевич, – но подходил к этому осторожно, постепенно, с лета. Когда на землю пал снег, он ходил в валенках с галошами, в полушубке, однако, обходился без шапки. В Армавире при 27 градусах мороза он прибывал без головного убора. Однажды без головного убора он преодолел три километра против ураганного ветра по морозу, уверенный в помощи природы.
– И как такое бедственное положение отражалось на его здоровье? – поинтересовался Евгений Андреевич.
– В холод и дождь с ветром, хотя и с открытой головой, он забыл о простудах, головных болях, стал чувствовать себя лучше, особенно при дожде и тумане. Голова его стала ясная, и он чувствовал значительный прилив здоровья и сил, поэтому он решил обходиться без шапки впредь даже и зимой. Обнаружив, что мороз прибавляет голове здоровье, бодрости и сил, в эту же зиму он решил расширить фронт закалки и начал пробовать выходить ночами на мороз без рубашки, но в валенках.
– Улучшение самочувствия звало идти дальше в экспериментах?
– Ясное дело, Евгений Андреевич, на морозе без рубашки он оставался сначала от десяти минут до получаса, причём, чувствовал себя после этого так хорошо и бодро, как после холодного душа. - Так выходил без рубашки целый месяц зимы. В 1934 году в декабре он переехал из Армавира к себе домой в посёлок Красный Сулин, и на время он прервал занятие закалкой, чтобы меньше смущать родных и знакомых своим поведением. Жил и работал, как и все, но в мае 1935 года его посчитали попом и уволили с работы. И он решил все бросить и целиком отдаться своему новаторству.
– Проблемы работы направляли закалку, – решил Пётр Петрович.
– Так случилось, – согласился Иван Сергеевич, – сбросив всю одежду до трусов, он лето 1935 года провёл по степям да лесам Донбасса. Изучал, использовал действие на организм различных условий и сил природы: воздуха, ветра, дождя, солнца, зари утренней и вечерней, атмосферного электричества во время грозы, проверял и развивал силы и способности организма, особенно желудка и нервной системы. Тогда он проповедовал метод закалки и оздоровления всем встречным, а больным помогал побеждать болезни.
Кутаясь в красный халат, Наталья спросила:
– Он ходил, говорят, и без обуви по снегу?
– Излечение многих и разных больных показывало ему, – спокойно отвечал Иван Сергеевич, – что он уже обладал силами и способностью управлять скрытыми возможностями своего организма и организма других людей. Так в начале декабря 1935 года знакомый начальник по станции Овечкино попросил помочь его больной матери, у которой 17 лет паралич отнял ноги. Для него это оказалась самая тяжёлая больная, и, взявшись победить её болезнь, он решил, что, если справится, в эту зиму пойдёт по снегу босой. К собственному удивлению он добился, что на второй день бывшая тяжелобольная смогла ходить по комнате, а через неделю ходила, как все здоровые.
– Грандиозно!
– Так происходило, Евгений Андреевич! Поэтому той же зимой в январе при 12°С мороза он разулся в степи и час ходил по снегу босиком, и вместо простуды получил хорошее ощущение в ногах. Однажды он отошёл от посёлка 10 километров, там разулся и пошёл по снегу, было холодно, но он терпел, и обошлось безболезненно.
– А как отнёсся к его увлечению народ, на? – Анатолий потрогал бровь.
– Когда он пришёл в поселение, все смеялись, а он ботинки из портфеля вытащил да обулся, и серьёзность возвратилась к людям. Удивление, отсутствие понимания и насмешка людей заставили обуться, однако, узнал он, что может ходить без вреда для собственного здоровья босиком по снегу. Самочувствие от осознания своих возможностей повышалось, и с той поры босиком ходил он во всякую погоду, лето и зиму. Он решил, что человеком сделанное и на себя надетое, это чужое, бездушное, поэтому он стал постепенно снимать, головной убор, обувь, пиджак, рубашку, брюки, и остались только трусы.
– У него имелся дар исцеления заболеваний? – спросила Наталья.
– Порфирий Иванов творил чудеса на больных людях, – ответил Иван Сергеевич, – избавлял от радикулита, вылечивал от «сибирки», исцелял от лихорадки и много другого. Главврач железнодорожной больницы в городе Минеральные Воды Данилов дал ему возможность осмотреть больных, и там он поставил, однако, на ноги женщину, у которой были атрофированы ноги. Помог и другой больной с дизентерийной болезнью. И пациенты требовали, чтобы у них был такой доктор постоянно, и тогда врачи попросили его оставить больницу. В 1947 году Учителя приглашают в Москву помочь больным, а в 1962 году он практиковал исцеления раковых заболеваний.
– Творил он и другие чудеса, – высказался Виктор Иванович.
– В 1948 году с 25 ноября по 5 декабря он совершил проход Туапсе-Сочи, занимаясь периодическими погружениями в море. Когда разыгрался шторм большой силы для тех мест, падали телеграфные столбы, а Порфирий Корнеевич вошёл в бушующие волны, и как только вступил он в море, оно тотчас же успокоилось.
– Безусловно, кто-то обожествлял его, – добавил Евгений Андреевич.
– Ясное дело! 5 декабря он пришёл в Сочи, и Природа положила снег к его приходу в этот город! Он шёл по снегу как дух святой. Лёгкий бриз теребил его пышную бороду. Его от головы до ног снег окружал. Люди бежали к нему и кричали: «Бог спустился с гор». Одной старушечке из Магнитогорска он открыл глаза, и за открытие зрения людям пришлось назвать его богом.
– По существу, он повторял чудеса, совершенные самим Иисусом, описанные апостолами в Новом Завете, – констатировал Виктор Иванович.
Иван Сергеевич спокойно подтвердил и кивком головы, и словами:
– Да, почти все.
– Наверное, кроме лавров, случались ему, на, и трудности?
– Его 50-летний путь в Природе оказался сложен для понимания и осознания людьми. Учитель на жизненном пути терпел гонения, поношения, унижения, издевательства, – с прискорбием сказал Иван Сергеевич и прискорбно покачал головой. – В общей сложности 12 лет Учитель находился в тюрьмах и психбольницах в городах: Ростов-на-Дону, Москва, Ленинград, Казань, Чистополь, Одесса, Кировоград, Бобринец, Новоровенецк, Новошахтинск. Он прошёл тюрьмы и психиатрические больницы, как аналитик и испытатель.
Николай Иванович на время умолк, припоминая, и продолжил:
– Учитель имел честь общаться даже с Ежевым, соратником Сталина. В 1936 году в Москве за попытку выступить с предложениями на Чрезвычайном Съезде Советов и за внешний вид при регистрации делегатов его арестовывают, сажают в «эмку» и везут к Ежову на Лубянку в ОГПУ. Одноглазая врач-психиатр Иванова определила Учителя в психбольницу «Матросская тишина», и он пробыл там два месяца, а в январе 1937 года его возвращают домой в Красный Сулин с провожатыми санитарами.
– А как относились к нему медики? – решил выяснить Владимир.
– Хуже всего принимали его медицинские работники и власти, – ответил Иван Сергеевич тоном, переполненным сожаления, – в 1936 году в Ростове-на-Дону ему ставят диагноз: шизофрения, параноидное развитие личности. Идею его сделали вроде сумасшедшей. Чтобы он совсем остался без работы, ему дали 1-ю группу инвалидности.
– На основании чего медики дали заключение? – интересовалась Рита.
– Порфирий Корнеевич делал такое, отчего страшно было врачам, – пояснил Иван Сергеевич, – его испытывали в Новоровенецкой психбольнице, где он при 46 градусах мороза находился в трусах. Испытатель спросил его:
– Как тебе, холодно?
– А вы попробуйте, останьтесь таким как я, – отвечал Учитель.
– Я сразу же умру, – откровенно признался испытатель.
- Однозначно бы умер! – Павел рубанул ладонью, будто саблей, и, видимо, он действительно представил ситуацию, когда погибает врач испытатель-мучитель, решивший повторить достижения Иванова.
– С 1959 по 1961 год Учитель предпринимает поездки в Москву для практического подтверждения своей идеи, – продолжил Иван Сергеевич, – ставили над ним опыты в Академии Медицинских Наук СССР у профессора Жуковского и в Рязанском институте геронтологии у профессора Шипова.
– Лечили и испытывали его до того, что в 1965 году в Казанской больнице ему доверяли исцелять пациентов и медперсонал, – добавил Николай Иванович.
– Тонкости закаливания издревле найдены русским народом и используются для избавления от болезней, – изрёк Иван Сергеевич взволнованно, – мы с вами должны применять эти природные силы.
– Это, знамо дело!
– Зачем тебе, Игорь, другая наука, что ты из неё хочешь?
Пациенты в курилке дружно посмотрели на Игоря, выбранного докладчиком в собеседники, но тот молчал, ожидая всеобщей критики. Он опустил голову, и стал вмиг скромным парнем.
– Своё дело разве отдашь кому? – смягчил тон Иван Сергеевич. – Учитель природу полюбил. Его друзья: воздух, вода да земля. Для него отсутствовали болезни, он здоровье природное заимел, нашёл практический метод закалки организма, стал его использовать в отношении самого себя, сделав холодную воду из врага человеческого другом. В 1937 году в Моздоке на Северном Кавказе Учителя посадили, как диверсанта, во время кампании Бухарина и Зиновьева и ставили на нём опыты в органах НКВД, пытали: выводили обнажённым на снег и лили на голову ледяную воду при семнадцатиградусном морозе. Так волос замерзал, но тело парило паром.
– Так нацисты замучили генерала Карбышева! – вспомнил Анатолий.
– Где силы брались у него, можно только предположить, но он выдержал и эти издевательства, – резюмировал Иван Сергеевич. – Ему выдали от советского правительства справку, что настоящая охранная грамота дана Порфирию Корнеевичу Иванову, что он проводит Всесоюзный эксперимент в природе, и чтобы ему оказывали помощь.
– Когда началась Отечественная, он с инвалидностью, надо думать, вряд ли был мобилизован, и чем же он занимался? – спросил Владимир.
- Во время нападения Гитлера Донбасс, местожительство Порфирия Корнеевича, находился под оккупацией, – пояснил Иван Сергеевич, – Паулюс лично допрашивал Учителя и спрашивал в частности: «Кто победит?», и Иванов ответил: «Советский Союз». Фашистский фельдмаршал ознакомился с идеей Учителя, и, переписав на немецкий язык и приложив к ней гербовую печать, выдал новую справку, которая спасала при фашистском режиме. Немецкие офицеры решили показать его в Берлине, посадили в железнодорожный вагон и повезли.
– Ужин на отделении, проходите в столовую, – резануло из динамика.
Аудитория встала, и все отправились мыть руки. Репертуар ужина оказался совершенно обыденным, стабильным, и после приёма пищи пациенты потянулись проводить досуг в курительную комнату. Они заняли свои места, кое-кто закурил, и поползли сизые отравленные никотиновым ядом облака. Иван Сергеевич продолжил:
– Его везли в Германию, но почему-то ссадили и передали украинским полицаям, а те из Знаменки отвезли его в город Днепропетровск, в гестапо. Гитлеровский солдат под ружьём привёл его в комендатуру, а там стоял мотоцикл, и Порфирия Корнеевича, одетого в одни трусы, всю ночь возили по городу по жуткому морозу в 36 градусов с ветром. Двадцать семь суток он сидел в гестапо, и все это время просил Господа сделать все для нашей победы над нацистской Германией. Фашистские начальники, спрашивали вновь: «Кто победит?», а Учитель отвечал уверенно: «Советский Союз».
– Немец проиграл войну, – подвёл итог Николай Иванович.
– В этом заслуга и Учителя, который просил природу, чтобы победил русский солдат, – проникновенно произнёс Иван Сергеевич, – немцы закапывали его в снег голого для испытания на полчаса и, когда раскопали, от него шёл пар. Факты, достижения закалки проверяли немецкие профессоры и генералы во время войны, когда он попал к ним, но о своём методе Порфирий Корнеевич умолчал.
– Он имел много контактов с прессой? – спросил Владимир.
– В 1958 году журнал «Крокодил» опубликовал статью «Порфирий-целитель», где Учителя обвиняли в знахарстве, – ответил Иван Сергеевич.
– Тогда это являлось подсудным делом, – пояснил Василий Павлович.
– Многократно Порфирий Корнеевич предпринимал безуспешные попытки опубликовать свои тетради, – тяжело вздохнув, сказал Иван Сергеевич. – Он обращался ко многим журналистам и редакторам, обширная была переписка с редакциями и учёными.
– Оставалось все именно в русле задушевных разговоров и писем, – пояснил Николай Иванович, – пресса находилась под гнетом цензуры.
– В публикациях, получается, ему отказывали? – уточнил Владимир.
– Более того, – ответил Иван Сергеевич, – с 1979 года ему запретили вообще встречаться с людьми три года! После статьи в журнале «Огонёк» названной «Эксперимент длиною в полвека» в феврале 1982 года запрет сняли, однако уже летом на хутор, где он провёл последние годы жизни, приехали местные власти. Они взяли со старика унизительную подписку: ходить по дорожке только на удаление до 30 метров от калитки дома.
– Много последователей он имел, – воодушевился Николай Иванович, – у нас в Санкт-Петербурге одновременно действуют сейчас три общественные организации, которые исповедуют и пытаются распространять учение Порфирия Корнеевича. Собираются Ивановцы в клубе железнодорожников, а другая организация Ивановцев, именуемая «Икар», собирается ежемесячно в кинотеатре «Родина», где желающие могут посетить их форумы и пообщаться.
– Сейчас в России действует ряд кружков и школы, которые изучают и пропагандируют опыт Порфирия Иванова, – подтвердил Иван Сергеевич. – Уже в 1973 году 25 апреля на знаменитом бугре вместе с Учителем собрались более 50-ти человек, а 20 февраля 1983 года в день рождения Учителя к нему приехали с поздравлениями около 350 человек из разных уголков страны. Но 10 апреля того же года внезапно Учитель ушёл из жизни, и уход его до сих пор является необъяснимым и загадочным.
– Надо думать, ему должны бы помогать учёные, деятели науки? – предположил Владимир и взглянул на Евгения Андреевича.
Риторически прозвучал вопрос и вроде бы несколько наивно, и, исходя из предыдущего разговора, в котором упоминалось об опытах над организмом Порфирия Корнеевича Иванова и психиатрических преследованиях, ответ можно было предположить.
– Иванов двигался в своей работе самоучкой, без учителей и теории, – ответил Иван Сергеевич и посмотрел на Евгения Андреевича. – Эти факты известны также в государственном Ростовском медицинском институте, где он состоял на учёте с 1935 года. Он жаловался, что врачи делу мешают и угрожают, он знал свои силы и просил науку, правительство эту идею, этот метод, и учение закалки принять, ибо это станет нужно впоследствии. Все, чего он достиг, он хотел передать науке и каждому человеку, чтобы трудовая копейка расходовалась с пользой, чтобы число коек в больницах за счёт здоровых людей уменьшалось.
– В чем выгода метода для организма? – интересовался Пётр Петрович.
– От применения его метода получилась бы колоссальнейшая польза, и самое главное, что мозг становится хозяином тела. Иванов изучал себя, природу и расширял использование сил и условий для закалки, для предупреждения болезней и приспосабливания к ним, – ответил Иван Сергеевич, – болезни обходили его стороной.
Рита с предельным вниманием воспринимала слова старика и спросила:
– Что ещё можно добавить и сказать о достижениях закалки его собственного организма?
– Учитель переродился, избавился от вредных привычек, от пьянства запоем и курения. Все чувства, желания и страсти он подчинил сознанию, – ответил Иван Сергеевич, – научился сутками простаивать на ногах и обходился без сна. Обходился без пищи, без потери сил, в течение 16 суток.
– Порфирий Корнеевич развил способности к бегу без усталости пробежал 150 км за 15 часов, – решил добавить Николай Иванович. – Половину пути преодолел без дорог, именно, без цели поставить рекорд, а ради развития дыхания и тренировки нервной системы.
– И проявил себя сверхмарафонцем, – сделал вывод Ростислав.
     Лицо Ивана Сергеевича озарила ответная улыбка:
– Научился он без вреда и болезни, а только с пользой организму переносить и использовать внешние природные условия: солнце, холод, сырость, ветер, дождь. Самое жаркое летнее солнце было безвредно для Учителя: он обходился без ожогов. Без одежды и обуви ходил зимою по снегу в мороз 48 градусов, и мог купаться в зимнее время в море и речке.
– Он был настоящим естественным моржом.
– Здесь у нас в Санкт-Петербурге, уважаемый Ростислав, одно из обществ, пропагандируя идеи Порфирия Иванова, ежегодно 25 апреля делает заплыв у Петропавловской крепости, – пояснил Николай Иванович, – можете понаблюдать, а то и присоединиться к последователям Учителя.
– Холодно в это время, – припомнил Владимир.
– Этой порой, знаешь, по Неве идёт Ладожский лёд, – уточнил Павел.
Вновь решил сделать добавление Николай Иванович:
– Личные способности Порфирия Корнеевича переносить тяжкий климат, это одно, но славен он и излечением многих людей.
– Развил он способность побеждать болезни, как в себе, так и в других, – подтвердил Иван Сергеевич. – Используя свою способность и скрытые силы, заложенные каждому человеку, он легко добивался перелома в течении даже тяжёлых многолетних болезней, где отказывались помочь людям дипломированные доктора.
– У него имелись официальные права на лечение? – спросила Наталья.
– Без разрешений заниматься лечебной практикой, он применял свои способности только в виде опыта по просьбе встречающихся страдающих людей, от которых отказались врачи, – ответил Василий Павлович. – Излечивал хроническую малярию, паралич, ревматизм, тяжёлой формы туберкулёз, язву желудка и 12-перстной кишки, рак желудка. А также, астму, дизентерию, экзему, болезни сердца, ангину и грипп, головные боли. Ещё, венерические болезни, куриную слепоту, трахому.
– И учитель развил на самом себе метод закалки и метод лечения, которые взаимосвязаны, – подытожил Иван Сергеевич, – человек должен добиться, чтобы природа ему дарила добро, и позволяла, обходясь без болезни, пробудить в себе свои силы.
– Прошу обратить внимание на факты введения себя в стрессовое состояние человеком, который применяет учение Порфирия Иванова, – предложил Василий Павлович, – мы можем их вспомнить.
– Хождение без головного убора в любую погоду, – выдал Владимир.
– А также хождение по снегу босиком, – добавила Наталья.
– Голодание, – отрапортовал Пётр Петрович.
- Длительный бег, как физическая нагрузка, - улыбался Ростислав.
– Мытье ног холодной водой! – подвёл черту Евгений Андреевич.
– Человек намеренно вводит себя в стрессовое состояние различными стрессорами, – уточнил мысль Василий Павлович, – и к чему это приводит?
Все молчали, а Василий Павлович произнёс:
– Если мы вспомним Ганса Селье, первооткрывателя стресса, то он по этому поводу утверждал, что организм, переносящий благополучно один стрессор, готов противостоять и другим стрессорам.
– Конечно же! – воскликнул Виктор Иванович, – а здесь мы имеем дело сразу с набором стрессоров, которые воздействуют почти одновременно и постоянно. Естественно, организм человека будет готов преодолевать любые стрессы. И если заниматься закалкой, интенсивно наращивая тренировки, то можно достичь результатов близких к чудесам Порфирия Иванова.
– Я с вами согласен полностью! Только к простой физической закалке требуется добавить и психологическую тренировку. Все это помогает сделать организм стрессоустойчивым, что имеет большое значение в реабилитационный период. Правильно, Иван Сергеевич?
– Истину глаголете, Василий Павлович.
Наступило молчание облегчения и дум, которое было прервано приятным женским голосом из репродуктора:
«Отбой, на отделении: отбой. Все по палатам».
– Как видится мне, потрудились все мы достаточно плодотворно, пора и честь знать, пожелаем все друг другу, спокойной ночи, приятных сновидений, – закончил Василий Павлович.
– Спокойной ночи всем, – пожелал Николай Иванович, – а желающие закаливаться, перед отходом ко сну могут омыть ступни холодной водой.
Пациенты вразнобой желали друг другу приятных сновидений.
В умывальной комнате Владимир подставил одну за другой ступни под холодную воду. Он вспомнил пионерлагерь, где молоденькая пионервожатая, практикантка пединститута, почти насильно заставляла мыть ступни холодной водой, как было положено. При этом доходчивые для детворы объяснения о полезности данной процедуры отсутствовали, и замученная дезертирством со стороны молодой поросли пионервожатая уже просто требовала чёткого выполнения распорядка дня.
Он разделся в палате, и мелодичная кровать под ним нежно зажурчала песней весеннего ручейка.
















VI   Пятница



Открыв глаза, Владимир увидел на белоснежном своём пододеяльнике морщинистую и изрядно загорелую твёрдую руку старого рыбака, которая тормошила грудную клетку. Пальцы похожей на лопату руки имели четырёхугольную форму, а большой палец явно отгибался наружу.
Посмотрев на потрескавшийся высокий потолок, Владимир увидел уже знакомый шарообразный матовый плафон, какой силился осветить палату, когда три его соратника давненько отдыхали с перегоревшими лампочками.
– Все приглашаются в телевизионную комнату на лекцию об анонимных алкоголиках, – объявили динамики на все помещения отделения.
К удивлению Владимира, собрались всего человек десять, и он предположил, что многие пациенты городского наркодиспансера хорошо осведомлены о принципах организации анонимщиков. Кое-кто находился на процедурах, кто-то оказался занят важными личными делами, а кому-то вообще претило слово лекция, и они с заведомым пренебрежением относились к информации, предшествующей познанию.
Лектор сидел у окна, и что-то перебирал в чёрном «дипломате», который лежал рядом на скамье и выглядел большим, поскольку лектор был роста ниже среднего. Разглядывая анонимного алкоголика, Владимир думал:
– Мужчина очень походил фигурой на оруженосца Санчо Пансо из прекрасного фильма, поставленного отечественными кинематографистами, по бессмертному произведению «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», которое в 1605 году создал Сааведра Мигель де Сервантес. Правда, в отличие от прототипа сегодняшний Санчо был чисто выбрит и многое терял из-за отсутствия длинноухого приятеля.
Закончив чемоданные разборки, лектор приветствовал собравшуюся публику словами и лёгким кивком круглой головы. Он представился:
– Я алкоголик; можете называть меня Кузьмичом. Я попал в, казалось бы, безнадёжное физическое и психологическое состояние, но как многие выздоровел благодаря обществу АА. Надеюсь, что ваше более близкое знакомство с программой, этапами и традициями сообщества АА может помочь и вашему выздоровлению. Мы являемся анонимной организацией и, освещая вопросы алкоголизма, призываем всех наших членов обходиться без употребления своих фамилий.
Десяток секунд он ожидал реакции со стороны тихой аудитории, но, встретив весьма внимательное молчание и слабое проявление заинтересованности, продолжил:
– Подобные общества действуют в более чем ста странах мира, помогая людям жить совместно с алкоголем. Члены нашей организации делятся друг с другом опытом, силами и надеждами с целью помочь взаимному избавлению от алкоголизма. Единственное условие нашего общества: искреннее желание бросить пить. У нас отсутствуют любые официальные взносы, членские, вступительные и иже с ними. Мы содержим себя самостоятельно нашими добровольными взносами. Чтобы исключить предстоящие расспросы, скажу сразу, у нас отсутствуют связи.
Каждый следующий перечисленный пункт Кузьмич отсчитывал, загибая палец левой руки, начиная с большого.
– С любыми сектантами и сектами, с любым вероисповеданием, с политическими партиями и движениями, со всяческими учреждениями и организациями. Кроме того, мы в обязательном порядке избегаем вступать в споры, полемики, дискуссии и конфликты по любым самым насущным вопросам, поэтому, поддержки или противодействия со стороны нашей организации другие могут дожидаться до второго пришествия. Анонимные алкоголики постоянно стремятся к основной своей цели: остаться трезвыми и помочь другим алкоголикам обрести здоровый трезвый образ жизни. Мы хотим быть полезны тем, кто страдает от алкоголизма.
– Я слышал, что большую роль в программе вашей играет вера в Господа Бога, – высказался Иван Сергеевич.
– Наша программа зиждется на общечеловеческих ценностях, которые вечны, поскольку они доказали свою практическую значимость, выжили на протяжении тысячелетий и помогают выживать человечеству ныне. Руководствуясь именно этой точкой зрения, нужно подходить к тому, что в нашей программе называется духовной стороной и такими терминами, как Бог, высшая сила и тому подобное. Разве программа АА обрела бы всемирное признание, если бы вкладывала в эти универсальные понятия какое-либо единственное религиозное содержание? Наше понимание духовности гораздо шире, поэтому программа АА легко воспринимается католиками и протестантами, буддистами и мусульманами, православными и атеистами. Каждый волен понимать то, что ему помогает, по-своему. Важно только, чтобы человек реально почувствовал и поверил в существование могущественной силы. Он должен проникнуться возможностью обретения духовной опоры и признать, что Вера, Надежда и Любовь могут помочь ему, когда остальные средства оказались бессильны.
Лектор прошёлся к окну, затем вернулся обратно и продолжил:
– Время от времени мне доводится проводить беседы и читать лекции на всех отделениях вашего ГНД, и сегодня я вижу много новых лиц, поэтому позволю себе сделать исторический экскурс. Первое общество АА образовано в 1935 году в городе Акрон штата Огайо, когда местный врач-хирург и приехавший из Нью-Йорка биржевой маклер, сами алкоголики, обнаружили, что, чем больше они помогают друг другу или другим алкоголикам, тем больше каждый помогает себе. Они заметили: их тяга к алкоголю соответственно понижалась, меньше хотелось прибегать к спиртному, и они самостоятельно справились с алкоголизмом. В 1939 году вышла книга с названием «АА», и обществу было дано имя аналогичное названию книги. В ней, названной впоследствии Большой Книгой, приведены 44 жизненные личные истории о том, как многие мужчины и женщины вылечились от алкоголизма. С той поры Сообщество А.А. стало быстро распространяться и во всех штатах, и во многих странах мира. К восьмидесятым годам общества уже насчитывались в 115 странах. Сейчас в США таких обществ – 53 тысячи. Эти самостоятельные объединения действуют по принципу снежного кома: избавился сам, помоги другому. Прежде всего, алкоголик должен признать своё заболевание. Затем идёт глубокий самоанализ и объективное осознание своего положения, которое должно привести к искреннему раскаянью и исповеди. Далее, самовоспитание в духе честности, искренности, уважении и любви к людям, и обязательное оказание помощи другим людям в избавлении от алкоголя. За прошедшее время только в США при помощи АА ушли от алкоголя миллион человек. В Санкт-Петербурге первое общество АА появилось 34 года назад. Сейчас в разных районах города действует 10 обществ АА. У них интересные названия: «Новая жизнь», «Вертикаль», «Алмаз», «Соломинка», «Караван», «Ступени», «Наш путь». На встречах в обществах проводятся семинары, обучения, обсуждения насущных проблем, вырабатываются решения для оказания помощи конкретным членам общества. При этом в обязательном порядке все мероприятия проводятся на гуманистической основе. Каждый из вас может выбрать себе организацию, которая ближе расположена к вашему месту жительства, к работе или к транспортным путям.
Кузьмич сделал многозначительную паузу и хитро подмигнул Павлу, словно давнему закадычному приятелю, с которым повязан давними делами.
– А кто-то в целях конспирации захочет ездить совсем на противоположный конец города. Анонимные Алкоголики со стажем, снисходительно глядя на новичков, порой с улыбкой вспоминают, как они боялись, что кто-то узнает об их переходе на трезвый образ жизни. Начинающие стесняются своей трезвости, такое имеет место вначале почти со всеми. С Минздравом мы сходимся в том, что алкоголизм болезнь прогрессирующая, хроническая, которую можно только поставить под контроль. И, соответственно, пораскиньте мозгами, разве сможет вылечить окончательно вас хоть один врач или психолог? Вот, если вы придёте в наше общество АА, то познакомитесь с действенными результатами. Внутри АА мы считаем, что алкоголикам помогает следование программе по излечению, названной «Двенадцать этапов». Выступая здесь с предыдущими лекциями, я всегда оставлял брошюру с изложением всех 12 этапов, и сегодня я также оставлю эту информацию. Иногда этапы называют шагами, а программу соответственно называют «12 шагов». Кроме того, в нашем Сообществе имеется и 12 традиций, с которыми каждый подробно сможет ознакомиться в любом нашем районном отделении. В средствах массовой информации и литературе уже все чаще упоминают об анонимных алкоголиках, поэтому, вероятнее всего, слышали и вы о наших обществах. Для экономии общего времени предлагаю вам задавать волнующие вас вопросы. Я же в меру своих способностей и знаний буду стремиться дать исчерпывающий ответ.
– Знамо дело, здесь все для хронических алкоголиков, – с искренним сожалением в голосе излишне громко сказал Игорь, – а забытых всеми наркоманов опять стороной обошли!
Геннадий, копируя его, как умел, продолжил скороговоркой, беспокоясь, что его неожиданно перебьют:
– В отношении наркуш кругом дискриминация, вот как-то захотел Игорь обычный шприц купить, а в очереди на него затрещали: «Это гастроном, это гастроном! Иди в аптеку!»
Аудитория по-доброму восприняли шутку Геннадия и его улыбку.
Сформулировал вопрос Ростислав:
– Как ваша организация относится к наркоманам?
Нахмурив белёсые брови, Кузьмич с предельным вниманием разглядывал Ростислава от рыжей взлохмаченной причёски до пят.
– Вопрос понятный, но меня смущает ваша улыбка. Кроме того, вы забыли заправить рубашку в брюки и это, скажу вам сразу, придаёт вашему имиджу нарочитое отсутствие опрятности и аккуратности. Как говорил в прежние времена политрук в одном патриотическом фильме: «Расстёгнутая пуговица на гимнастёрке бойца есть лазейка для происков врага». По существу, вопроса доложу: подобно представленной нашей организации АА у нас созданы различные организации, задачей которых является избавление от наркотической зависимости. Количество их пока меньше, потому что создаваться они начали только в последние годы. Это Ал-Анон и другие, и почти все они работают по программе «12 шагов». Я же представляю чисто АА, поскольку избавился от алкоголя 13 лет назад и ответить смогу главным образом по данной теме. Иной раз со мной приходит на беседы анонимный наркоман Костя, у которого срок воздержания от наркотиков 4 года. Иногда Костя проводит беседы в палатах диспансера, если ему позволяют.
Сам Владимир понимал, что с одной стороны лектор был вроде бы прав, заботясь о внешнем виде. Но, с другой стороны, как и старожилы отделения, он привык уже к солнечной улыбке рыжего широкоплечего парня с расплюснутым боксёрским носом и светлой клетчатой байковой рубахе, которую носил он обязательно навыпуск, поверх спортивных брюк «Адидас», отороченных белыми лампасами. Вторая сторона пересиливала. Владимиру ближе был относящийся без аккуратности к своему туалету наркоман, чем побритый местами до синевы и благоухающий «Шипром» анонимный алкоголик, сделавший Ростислава козлом отпущения.
Такого рода чувства овладели слушателями, и публика воздерживались задавать вопросы ещё и потому, что отсутствовали желающие услышать, пусть и справедливую, но критику в свой адрес. Разве критика – мед? Поэтому образовалась пауза, которая вряд ли планировалась заранее.
После очередного похода к окну Кузьмич обратился к аудитории:
– Мы считаем, что против первой рюмки у алкоголиков отсутствует эффективная психологическая защита, а исходить она должна от высшей силы. Хотя многие члены нашего сообщества пользуются «программой на сутки», и иногда её называют приёмом анонимных алкоголиков, хотя взята она у психологов, использующих гештальттерапию. Суть в чём? Просыпается человек утром и ещё лёжа в кровати говорит сам себе: «Что будет завтра? – Кто его знает. Но сегодня я точно обойдусь без употребления алкоголя!». Так он с раннего утра закладывает в своё сознание суточную программу, и так день за днём. Из дней слагаются недели, из недель – месяцы, из месяцев – годы. На одном этом приёме, называемом – однодневка, человек годами удерживается от употребления алкоголя, и этот порядок существования алкоголика вполне может войти в норму жизни и человек с помощью данного приёма станет постоянно вести трезвый образ жизни. Кроме того, большинство пациентов ГНД могут вспомнить о своих искренних клятвах близким и даже себе о воздержании в будущем от спиртного, однако, случалось, если вы можете вспомнить, обратное. Вы все равно умудрялись забыть клятвенные обещания, соответственно напивались, и доходили дела порой до многодневного, а у кого-то и до многонедельного, запойного состояния, и в дальнейшем все опять шло по кругу, как в карусели. Но, оказывается, что случилось уже прошло. А что будет завтра? Скажу сразу, предсказывая будущее, ошибаются даже профессиональные ясновидящие и звездочёты. Сложнее находиться трезвым здесь и сейчас и всецело сосредоточиться на том, чтобы обходиться без употребления алкоголя на протяжении конкретных, данных суток. И алкоголик рассуждает вслух или про себя: «Сегодня обойдусь без капли, хотя завтра, быть может, меня и потянет на подвиги. Быть может, завтра я и выпью, но пусть это завтра настанет, а там уж посмотрим. Пока же самое важное обойтись без употребления спиртного сегодня, на протяжении данных суток». Соответственно на следующее утро он говорит себе те же слова и вновь закладывает в себя программу-однодневку. В США данная программа настолько популярна, что иной раз на заднем борту грузовика можно увидеть пожелание: «Начни с однодневки!»
– Сколько народу в районных отделениях? – спросил Виктор Иванович.
– Обычно собираются от 10 до 20 человек за самоваром или чайником. Каждый приносит, соответственно, печенье, пряники, конфеты, пироги и подобные продукты к чаю, и в доверительной, естественной обстановке идёт беседа о самом главном: как остаться трезвенниками. Если народу набирается больше, организация подыскивает ещё одно помещение и, разделяясь пополам, создаёт ещё одно общество анонимных алкоголиков, где на повестке дня вновь образованного общества стоит первоочередной вопрос о приобретении традиционного самовара.
Задал вопрос Виктор Иванович:
– Вы сказали, что в чём-то ваши точки зрения совпадают с позицией Минздрава. Расскажите, как вы взаимодействуете с официальными медицинскими организациями? Помогают ли они вам?
– Помогают уже отсутствием сейчас помех с их стороны, хотя можно сказать, что именно со стороны конкретных медицинских работников, знакомых с нашей программой и результатами деятельности, мы пользуемся дружеским расположением и поддержкой. Врачи, как специалисты, могут сравнить результаты излечения официальной наркологией и нашим обществом АА, но, кроме того, наш метод является безмедикаментозным. Поэтому мы обходимся без лекарств, какие они могли бы нам предоставить. Основная помощь с их стороны заключается в том, что Главное Управление Здравоохранения Санкт-Петербурга предоставляет нам место для проведения собраний при районных наркологических кабинетах. Прошедшим курс излечения в наркологии лечащие врачи рекомендуют обратиться в реабилитационных целях именно в общества АА, и, ввиду нашей совместной работы, соответственно, мы обходимся без оплаты за аренду помещений. Кроме того, добавлю, предоставляют нам помещения для встреч алкоголиков и государственные районные Психологические Центры также безвозмездно, например, на улице Гороховой. Сейчас по одним дням приходят посидеть у самовара анонимные алкоголики, а по другим дням недели вокруг этого же самовара встречаются анонимные наркоманы.
– А помогают ли вам какие-нибудь другие властные структуры? – озадачил вопросом Пётр Петрович.
– Уже ушло в безвозвратную даль то, что творилось в застольный период при развитом социалистическом обществе, когда больных алкоголизмом людей помещали в тюрьмы, называемые тогда Лечебно-Трудовыми Профилакториями или короче ЛТП. Сейчас, случается, полиция помогает нам следующим образом. Иной участковый заставляет ходить на наши собрания семейного скандалиста, грозя тому судебными карами за противоправные действия. И, к всеобщему удивлению, часто получается положительный результат, чему, порой, поражается даже сам участковый.
Николай Иванович решил высказаться:
– Вот вы, как специалист или человек, много знающий о судьбах алкоголиков, скажите: скольким людям помогли те профилактории?
– Знаете, я скорее разочарую вас, потому что у меня полностью отсутствуют достоверные сведения даже об одном человека излеченном с помощью легендарных ЛТП.
– Именно там трудились самые лучшие наркологи, избавляя людей от алкоголизма, в поте лица своего, и именно те наркологи, набившие руку на алкоголиках ЛТП, сейчас трудятся над излечением подрастающего поколения от наркомании. Спрашивается: могут ли они спасти народы нашей страны от гибели? – закончил глобальной постановкой вопроса своё очередное высказывание Николай Иванович.
– Кишка тонка, – бросил реплику Анатолий.
Встретив вопросительный взгляд Игоря, лектор добавил:
– На порядок в значительно меньшем количестве имелись Лечебно-Трудовые Профилактории и для наркоманов, которые также имели от своей оздоровительной деятельности нулевой результат.
– Странно, – сказал в задумчивости Евгений Андреевич. – Мне один лечащий врач-нарколог утверждал, что самые лучшие психиатры – это наркологи. И в ЛТП, как на форпост всенародной борьбы с национальной проблемой, направляли, должно быть, лучших наркологов. И если самые лучшие имели нулевой результат, то можно говорить о растрачивание попусту казённых средств.
– Если посмотреть дальше? – спросил его докладчик. – Все та же когорта наркологов-психиатров, что трудилась над здоровьем и судьбой больных алкоголизмом в ЛТП, передают свой богатый опыт молодым, вновь испечённым наркологам, и старая карусель продолжает крутиться.
– Обществу, естественно, поют о грандиозных успехах в области отечественного здравоохранения, как пели о лучшей в мире советской медицине, – добавил Виктор Иванович.
– Да, соответственно, – согласился Кузьмич. – И только в 1990 году из газеты «Аргументы и факты» все мы узнали: по медицинскому обслуживанию населения занимаем 64-е место в мире после Зимбабве. Уже одна эта голая цифра и то говорила всем: спасение утопающих дело рук…
Кузьмич сделал паузу и вопрошающе протянул руки к аудитории ладонями вверх и подбадривал, приподнимая их медленно в поисках поддержки со стороны слушателей его лекции.
Трое или четверо довершили всем известное изречение одновременно:
– Самих утопающих!
Лектор сделал глаза наигранно удивлёнными и поправил:
– Лучше сказать: спасение утопающих дело рук всех. Но утопающий сам должен определиться, чего он хочет: выплыть к берегу или тонуть. Если он хочет утонуть, пусть прекратит морочить голову себе и другим. Если же он действительно захочет выплыть, то обязательно найдутся люди, готовые ему помочь, и бросят ему спасательный круг. Однако, так или иначе, но ещё в 1935 году алкоголики США пришли к мнению, что от этой напасти, от алкоголизма, лучше уходить без помощи медицины. У нас медработники в большинстве своём занимаются употреблением алкоголя. Даже имеется соответствующий ответ на вопрос: кто является алкоголиком?
– Это тот, кто пьёт больше нарколога, – подсказал Иван Сергеевич.
– Именно, – согласился докладчик.
– Поделитесь, пожалуйста, с нами вашими размышлениями. Почему же при поддержке со стороны властных структур, в том числе и со стороны силовых ведомств, общество АА, образованное уже относительно давно в нашем городе, имеет гораздо меньшее распространение, чем за океаном? – продолжил расспрос Виктор Иванович.
Кузьмича достал расчёску, потеребил остатки волос на затылке и только после столь важной процедуры ответил вопросом на вопрос:
– Разве Москва сразу строилась?
– Наша строилась столица быстро, но часто горела, пока создавалась деревянной, – углубился в историю Владимир.
– В США начало также имело медленные темпы развития организаций А.А., а что делается медленно, то более устойчиво – философский закон.
Евгений Андреевич поправил правой рукой очки под прямым лбом, и подтвердил мнение лектора:
– Согласен, логично.
Широколицый Кузьмич облегчённо вздохнул, чувствуя поддержку со стороны внимательных слушателей.
– Идеи вашей организации представляются анархистскими, – предположил Василий Павлович.
– Одной из наших традиций является желание обходиться без жёсткой системы управления, хотя мы создаём службы, подчинённые тем, кого они обслуживают. Руководящие должности и составы комитетов занимают все члены группы АА по очереди, и настоящая власть у них отсутствует ввиду того, что они обходятся без отдачи приказов. Взаимное уважение ко всем является залогом их полезности.
В этот момент Евгений Андреевич спросил:
– Хоть примерно скажите, пожалуйста, всем ли помогает метод АА?
Лектор сразу оживился, судя по его виду и движениям, с данным вопросом ему приходилось сталкиваться на лекциях-беседах или при беседах за самоваром с другими алкоголиками.
– Если бы метод помогал всем, то алкоголизм был бы побеждён в достаточно короткое время на всей планете. Кому же помогает наш метод? Первое – кто признает себя алкоголиком. Второе – кто искренне хочет бросить пить. Третье – кто ставит эту цель во главу угла. И четвёртое – кто помнит о своей цели каждую минуту. Это самые главные моменты. Бывает же, алкоголик, посещая районную группу АА, воздерживается от спиртного, но постепенно начинает забывать о своём алкоголизме. Он обходится без спиртного, и это преисполняет его чрезмерной уверенностью в своих силах. И однажды он решается вновь продолжить начатые в период приобщения к алкоголю эксперименты над собственным здоровьем. Соответственно, болезнь вновь прогрессирует, алкоголизм приобретает более тяжёлые формы.
– А если я хочу научиться пить в меру, вы поможете? – спросил Павел.
– Для алкоголика, – Кузьмич приставил к своей широкой груди короткий заострённый указательный палец, – при любом виде спиртного одной рюмки чересчур много, а и двадцати рюмок чересчур мало. И следует воздерживаться от алкоголя в любом количестве и любой крепости. Даже в случае полной уверенности в способности самоконтроля, и прошу понять меня правильно. Разве я говорю о том, что человек окосеет с двух бутылок пива? Здесь совершенно иное: может, дни, недели, месяцы вам достаточно пары бутылок пива. Но рано или поздно настанет момент, когда человек решит: пить, так пить, чтоб лёжа качало. С пива человек переходит на более крепкие напитки и возвращается в запойную стадию с уже известным финалом, но в более тяжёлой форме, и это продолжится раз за разом.
- Куда крестьянину податься? – сокрушённо опустил голову Павел.
– Общеизвестно как поступили большевики с крестьянством, – продолжил Кузьмич. – Поэтому с нашими селянами все ясно, а родные отечественные алкоголики безо всякой зависимости от социального происхождения или профессии могут смело подаваться в сообщество АА. Здесь помогут обрести трезвый образ жизни и будут способствовать удерживаться от вредной привычки.
– На пути к трезвости какой же самый трудный шаг? – спросил Владимир заинтересованным тоном.
– Самый тяжкий шаг это первый, когда человек должен признать потерю контроля над своей жизнью и своё бессилие перед алкоголизмом.
– Что здесь трудного? – решил уточнить Владимир.
– Всё наше общество воспитывалось на том, что человек может всё, – принялся объяснять Кузьмич. – Может соединить каналами моря и реки, перегородить реки высотными плотинами, повернуть реки вспять. И признание своего бессилия в чём-либо плохо увязывается с этими понятиями о всемогуществе человека, поэтому, случается, после моей лекции о первом шаге или первом этапе наши российские алкоголики идут в ближайшую подворотню и распивают очередной пузырь, провозглашая первый тост за собственное бессилие перед алкоголем.
– Из подворотни алкоголики по-своему в чём-то правы, поступают логично и в чётком соответствии с первым шагом. Раз бессильны, значит, бессильны, – размышлял вслух Евгений Андреевич.
– На отделении обход заведующей. Всем по палатам. Кто отправляется в краткосрочный отпуск во время выходных дней домой, должны подготовить заявления, – громко объявили репродукторы.
– Занятия на сегодняшний день заканчиваем. В следующую нашу встречу, мы подробнее остановимся на первом шаге, на первом этапе нашей программы, – пообещал Кузьмич, сознавая, что в следующее его посещение данного отделения контингент слушателей коренным образом изменится.
Он достал из своего саквояжа «Дипломата» сложенный втрое листок, отдал его Павлу и высказал последнюю фразу, обращаясь к уже вставшим со своих мест слушателям:
– Самым внимательным слушателям оставляю листовку с адресами групп АА. в Санкт-Петербурге. Здесь же вы сможете детально познакомиться со всеми 12 шагами А.А. и с медицинским комментарием, выполненным доктором Богданом Вороновичем, руководителем Центра терапии химических зависимостей Института неврологии и психиатрии Варшавы.
Явные алкоголики и наркоманы поблагодарили анонимного алкоголика, и отправились занимать места в палатах перед встречей с Зоей Степановной. Наличие пациента рядом с койкой при обходе заведующей было обязательным, потому что отсутствующего без уважительной причины могли выписать, как нарушителя режима медицинского учреждения. По утверждению старожилов отделения, благодаря мало предсказуемому нраву заведующей, еженедельно бывали случаи выписки пациентов, которые задерживались в курительной комнате или принимали душ.
Всегда имелись пациенты, которые заветное заявление с просьбой разрешить краткосрочный отпуск заготовили заранее ещё за три дня. Они с вожделением ожидали минуты, когда смогут вкусить глоток свободы и, хотя бы день, а при случае и пару дней, обойтись без решёток на окнах. Бумага, пробитого до дыр печатной машинкой образца заявления, вывешенного для всеобщего обозрения, пожелтела от времени. Однако попадались и такие, особенно среди впервые находящихся на излечении, которые после громогласного объявления об очередном обходе в пятницу только начинали выпрашивать у соседей клочок бумаги. Эти пациенты в последние секунды пытались составить прошение на имя заведующей отделением. Случались заявления, начертанные на чистой оборотной стороне предвыборных агитационных листовок. И вот, пристроясь у тумбочки, пациент судорожной рукой торопливо выводит плохо понятные каракули в надежде поставить последнюю точку к началу его личного досмотра заведующей. В каждом заявление должно указывались: время и дата ухода и время, и дата возвращения на отделение. Заканчивалось прошение клятвенной фразой:
«Режим трезвости обязуюсь соблюдать».
Сделанный Владимиром вывод заключался в том, что обход заведующей в пятницу отличен от других повышенным ажиотажем, связанным с возможностью клиентов побывать двое суток в родных Пенатах.
Пациенты готовились к обходу врачей, Владимир успел помыть руки под струёй холодной водой и присел на кровать полистать газеты, принесённые накануне матерью.
Процессию медработников возглавляла Зоя Степановна – плечи расправлены, локти отведены назад, её глаза были широко открыты и внимательно смотрели. Как и в предыдущие дни, медики стремительно вошли в палату Владимира, и голубой тон стал в палате преобладать, благодаря новым современного фасона халатам. Своим видом заведующая показывала одновременно здоровье и высокую занятость. Следом шла Татьяна Павловна с озабоченным лицом, а замыкала процессию медицинская сестра, которая держала в руках список пациентов отделения.
Заведующая остановилась у первой койки:
– Как ведёт себя Геннадий?
– Хорошо, – пожал плечами долговязый и длиннолицый пациент.
– Замечания к нему со стороны персонала имеются?
Геннадий раздумывал, куда ему деть руки: попробовал держать их спереди, сцепив замком, но ему показалось это вызывающим, и он спрятал их назад, что тоже чем-то было малопривлекательно, и тогда в отчаянии он свесил свои длинные руки. Они болтались, как плети, а их владелец понуро опустил голову, глядя под ноги.
– Всё нормально, – ответил он.
– Без проблем, – отрапортовала после задержки медсестра.
– Значит, всё идёт по программе, – утвердительно сказала Зоя Степановна обычным голосом и, переходя к следующей койке, добавила тише, – зайдёшь ко мне кабинет в три часа.
Геннадий в ответ кивнул.
– Фамилия? – спросила она следующего пациента.
Парень сквозь щёлки глаз смотрел на врачей с явным безразличием, промычал в ответ, что-то маловразумительное и окончательно закрыл глаза.
– На отделение вечером поступил, Иванов, он ещё на ломках, – медицинская сестра отвечала сбивчиво.
– Это чей пациент?
– Его надо осматривать, мы делаем ему, что назначил дежурный врач.
– И родные должны участвовать, покупать лекарства. Пожалуйста, возьмите его себе, Татьяна Павловна.
– Я его осмотрю после обхода, и сделаю назначения.
     Следующая койка оказалась пустой.
– Где больной с этой койки? – спросила Зоя Степановна строго, и её дугообразные брови больше выгнулись. – Почему отсутствует на обходе?
Татьяна Павловна с медсестрой замялись.
– Отсутствует по уважительной причине, – сказал Николай Иванович.
– Я его отпустила?
– Уже он в мире ином, – ответил Иван Сергеевич, перекрестясь. – Царствие ему небесное, лёгкое лежание. Пусть земля ему будет пухом.
– Понятно, кто следующий у нас в палате? – спросила Зоя Степановна, подходя к очередной койке.
Знакомый голос заведующей звучал жёстко, и слова её можно было понять, как вопрос: кто следует отправится вслед за умершим пациентом.
– Получается, – подумал Владимир, – олимпийское у неё спокойствие!
Следующим оказался печальный Василий Павлович, который в злополучную ночь крепко спал под воздействием снотворных препаратов и о трагедии узнал одним из последних.
– Вижу, вы приходите в себя, – констатировала Зоя Степановна.
– Лучше, уже значительно лучше, большое спасибо вам, – ответил Василий Павлович голосом полным пессимизма.
– Отдыхайте, сил набирайтесь.
Заведующая подошла к следующему пациенту.
– Что это такое? Тумбочку привести в порядок немедленно, кипятильник убрать! Разве я должна видеть в палате кипятильники? Заберите сейчас же, – дала она команду медсестре и продолжила, – вы, почему нарушаете режим отделения? Вы настроены на лечение? Нарушители режима выписываются, а очередь к нам три месяца! Всем соблюдать режим и подчиняться сёстрам беспрекословно. Всем понятно?
– Так точно, – отрапортовал пациент, по внешнему виду которого можно было предположить, что он из военных.
Николай Иванович, упреждая заведующую, выпалил:
– Все нормально, Зоя Степановна, вопросы отсутствуют.
– Ясно, – ответила она и спросила Ивана Сергеевича, – как у вас дела?
– С Божьей помощью, – ответил он и осенил себя крестом.
– На аллаха надейся, а верблюда привязывай, – попытался сострить из своего угла уже весёлым голосом Геннадий, его застенчивости и след остыл.
Зоя Степановна строго и внимательно посмотрела на Геннадия, и под её настойчивым гипнотическим взглядом он опять принял стойку с полным отсутствием обычной уверенности.
– У вас все окончательно ясно, – утвердительно сказала заведующая отделением Владимиру, – так, Татьяна Павловна?
– Да, – подтвердила врач.
– А, что ясно? – спросил Владимир.
– Подсажена печень, анализы крови желают лучшего, а заключение окончательно будет готово в понедельник. Но уже сейчас можно сказать, что у вас хронический алкоголизм второй степени. Впрочем, я вчера говорила с вашей любезной мамой по телефону и в основном все ей рассказала, – заведующая круче сдвинула брови и между ними образовались две чёткие рельефные вертикальные чёрточки.
Она перешла к следующему пациенту, а Владимир, восприняв её слова за очередной удар, стоял, как вкопанный, и мысленно рассуждал:
– Если за дело взялась моя матушка, то они могли у меня найти и СПИД, и любые другие серьёзные болезни!
Заведующая остановилась у светоча науки Евгения Андреевича, взяла из его рук заявление и пробежала по нему беглым томным взором.
– Участвуете ли вы в трудовых процессах? – спросила она.
Евгений Андреевич снял очки и начал протирать платком их стекла.
– Он утром туалеты мыл, – вступился Геннадий за научного работника.
     Тон заведующей из познавательного вдруг стал чрезвычайно резким:
– Разве мне нужны здесь какие-нибудь адвокаты? Мне хочется услышать голос самого больного!
– Что надо я делаю, – выдавил из себя Евгений Андреевич.
– Так, – снизила тон Зоя Степановна, – а кто вас будет забирать?
Язык Евгения Андреевича облизал пересохшие от волнения губы.
– Жена возьмёт меня утром в воскресенье, а вечером вернёт, – он еле-еле оказался в состоянии произнести.
Когда Зоя Степановна подписала заявление, Владимир обратил внимание на то, что её ногти её пальцев были удивительно узкими, а мизинец находился в сторонке от остальных пальцев собратьев. Заведующая отделением быстро передала бумагу сопровождающей медицинской сестре, Елене Анатольевне, и перешла к следующему пациенту.
Заявление Павла оказалось без долгих раздумий сложено вдвое мягкими нежными артистическими пальчиками рук заведующей лечебным отделения и картинно разорвано пополам со словами:
– Вы у нас находитесь ещё менее недели, поэтому выход из отделения для вас строго закрыт, да к тому же вы у нас являетесь малоблагонадежным.
Анатолий оставлен в отделении по причине нужды в лицах способных приносить на отделение бачки с питанием для столовой и для исключения возможности очередного срыва.
Приняв заявление из рук Игоря, Зоя Степановна спросила:   
- Игорёк, ваш больной?
– Мой, – с улыбкой ответила Татьяна Павловна, блеснув глазами.
– Что вы можете сказать о нем?
Татьяна Павловна, наконец, внимательно посмотрела на Игоря стеклянным взглядом и ответила серьёзным тоном:
– Вроде бы отсутствуют существенные замечания по его поведению.
– Участвует ли он в трудотерапии?
Лечащий врач замялась с ответом, вопрошающе взирая на медсестру, и даже успела пожать хрупкими накладными плечиками, но поддержка Игорю пришла со стороны.
– Он сегодня коридор мыл, – помог Виктор Иванович.
– Да, участвует, – поспешила заверить, как бы вдруг что-то вспомнив, Елена Анатольевна и принялась моргать ресницами своих близкорасположенных глаз.
– А медсёстрам подчиняется ли больной, выполняет ли все их указания безукоризненно, беспрекословно? – повышенным тоном продолжила допрос заведующая отделением, насквозь буравя взглядом притихшего Игоря безотрывным гипнотическим взглядом, при этом концы её тонких полукруглых выщипанных и подведённых бровей сделали попытку чуть приподняться.
– Исполнительный, можно сказать, больной, – поджав губы, ответствовала спокойно медицинская сестра.
– Хорошо, кто тебя заберёт?
– За мной вечером должна приехать мать, – похоже, волнуясь, он теребил пальцами правой руки мочку глубокой округлой ушной раковины.
– В заявлении твоём я указываю: под личную ответственность матери.
Она должна будет забрать тебя с отделения и вернуть с рук на руки, понятно?
Довольный Игорь, ещё сомневаясь в счастливой возможности, и утвердительно кивнул головой.
– И чтобы без эксцессов, понятно?
– Знамо дело, – ответил Игорь и закивал головой более уверенно.
После полного завершив обход палаты, Зоя Степановна обратилась ко всем пациентам, выставив вперёд острый подбородок, отчего её скошенный назад короткий лоб принял почти горизонтальное положение. Говорила она быстро, а в тоне её голоса преобладал утвердительный пессимизм:
– Мы живём во времена перемен, и с каждым днём все становится хуже и хуже. Разве может кто-либо сказать, что впереди забрезжит рассвет? Свет в конце туннеля отсутствует! Финансирование лечебных учреждений снижается, и в дальнейшем все будет ухудшаться. Сейчас многие лежат на безобразных матрасах, которые изорваны буквально в клочья, и из них ежедневно сыпется ветошь. Это создаёт лишние загрязнения в палатах, дополнительные очаги антисанитарии, и, если оставить все как есть, матрасы могут прийти в состояние, когда заниматься их восстановлением станет бессмысленно. На закупку новых постельных принадлежностей деньги отсутствуют полностью и вряд ли появятся на туманном горизонте в близлежащем обозримом будущем. Все перспективы очень скверные, и поэтому на отделении, начиная с нынешнего дня, будет проводиться операция под кодовым называнием: спасите наши матрасы. Для её успешного осуществления всем, кто остаётся на выходные в отделении, сестра-хозяйка выдаст куски материала, иголки и нитки. Задача стоит одна: зашить все дыры на матрацах. Нам нужна победа, одна на всех. Понятно?
Тягостное холодное молчание было ответом пациентов на внушающую пламенную речь, и большинство их беззвучно переглядывались друг с другом или лишь ухмылялись.
Голос заведующей зазвучал жёстче обычного, он стал более чётким и в нем преобладали командные нотки. Возможно, она ощущала себя повелительницей множества Гераклов – мифической Омфалой, упиваясь возможностью засадить подвластных ей волею обстоятельств мужчин за рукоделие с иголкой и ниткой.
– Уклонение от данных занятий будет рассматриваться мною, как злостное уклонение от психотерапии и трудотерапии, то есть как сознательный отказ от предлагаемого курса излечения. Со всеми вытекающими отсюда последствиями, вплоть до преждевременной выписки из стационара за нарушение режима! Всем ясно?
Ответом были пожатия плечами и разводы рук по сторонам.
– Хочу услышать членораздельное, всем ясно? – вертикальные складки меж её бровей стали более выраженными.
– Если надо, значит надо, – ответил Пётр Петрович, глядя в пол.
Данное мнение поддержали и другие.
– Все понятно, ведь каждый день выметаем грязь из-под кроватей.
– Конечно, поможем, чем можем.
– Ясно.
– Хорошо, – сказала заведующая спокойнее и мягче.
Перед уходом из палаты Зоя Степановна выдала и свои обычные указания: чаще проветривать палату и обязательно стирать носки. Она со свитой также стремительно направилась осматривать следующую палату.
– За наигранной строгостью процедуры разрешения на краткосрочный отпуск стоит серьёзная игра, – обратился Владимир к Василию Павловичу.
– С отпусками часто происходят срывы, и в одних случаях это может стать поводом для преждевременной выписки пациента, а в других – к пациенту можно применить более широкий спектр услуг с целью заставить его семью выложить большие финансы на выздоровление.
– Может лучше запретить отлучки при лечении тяжких заболеваний?
– Думаю, на дом отпускать надо тех, кто самым подробным образом опишет, каждый час пребывания за пределами стационара.
Часть пациентов отделения с подписанными заявлениями, надеясь оттянуться домашней пищей, игнорировала обед, а кое-кто вообще покинул места обетованные. Поэтому в столовой оказалось значительно свободней, и Анатолий с Геннадием смогли взять в амбразуре добавку, которую с полным правом употребили за того парня.
Из столовой Владимир вышел в коридор, где увидел, как вдали у входной двери широкоплечий рыжий Ростислав обнимает хрупкую миниатюрную женщину. Шикарная каштановая причёска посетительницы уложена затейливо с особенной изюминкой.
Ещё ранним утром Ростислав собрал все свои пожитки в черно-синюю спортивную сумку с пурпурными иностранными буквами и был готов к выписке, и задумчивая, томительная напряжённость сочились из обычно улыбчивого парня целый день. В столовой он отстрелялся быстрее всех и бродил медленно по коридору в ожидании очередной выписки.
Владимир видел, как мать Ростислава в распахнутой настежь кожаной куртке, одетой поверх чёрного строгого костюма, в баретках на высоком каблуке входила в кабинет заведующей. В руках её был огромный букет алых роз и полупрозрачный полиэтиленовый пакет с коробкой конфет, бутылью шампанского и ещё кое-чем.
Пока мать вела беседу в кабинете Зои Степановны, Владимир поинтересовался у Ростислава:
– Куда ты теперь?
– Лучше бы устроиться на конкретную работу.
– Надо думать, имеются намётки?
     – Можно поднять старые связи: я когда-то грузчиком работал на Апраксином Дворе. Потом хозяин вошёл в учредители мойки, и я строил её и работал мойщиком автомобилей, даже своя клиентура имелась. Мойка оказалась бандитская, на неё время от времени наезжали. Пять раз грабили, поэтому я ушёл оттуда от греха подальше. Устроился катать коньяк: армянский, дагестанский. Платили по двести пятьдесят рублей в день и ещё возили в ночные клубы отдохнуть по-человечески. Но однажды мы, позабыв, оставили целую ванну коньяка, и всего-то на одну ночь, но провоняли весь научно-исследовательский институт, где арендовали помещение. - Нас оттуда выгнали, и оказался я в прогоне. Я знал все: где брать этикетки, акцизные марки, пробки, бутылки, спирт и куда дурь сбывать. Поэтому снял комнату, и попробовал заняться этим самостоятельно в одиночку. Но жена конкретно и категорически протестовала, потому что она, работая барменом в «Академии», бывало, приносила за день по три тысячи. Быть альфонсом я отказался, и ударился в героин, и спустил свою иномарку, затем аудио и видео технику и добрался до украшений любимой супруги. И теперь надо устраиваться на серьёзную работу и отбивать свои просчёты.
– Занятость, как я понял, важна, поэтому надо что-то предпринимать.
– Однако мать хочет, чтобы я продолжил учёбу в институте.
– Грызть гранит науки тоже дело.
– Сейчас она оплатит, и мне сделают химзащиту.
– А тебе это надо?
– Это ей надо, – Ростислав хмыкнул.
– Желаю удачи вам обоим.
– Благодарю.
– Может, попытаешь счастья у анонимных наркоманов.
– Все может получиться, я же у них уже бывал, знаю.
– И что?
– Приходят к ним подколотые ребята и девчата, и, как посмотришь на них, у самого такая мощная тяга просыпается - хоть стой, хоть падай. Ширяться хочется до боли. Представляешь, ладонь чешется, будто в ней уже машина, шприц сидит. И случается: сразу после занятий мы вмазываемся.
– Тяжёлый случай.
– Это уже пройдённый этап.
– Но, тебе может быть, лучше известно: что надо делать.
– Может быть, удастся уехать в деревню.
– Добрая идея, особенно, если есть такая возможность.
– Однажды мне это помогло на целый месяц!
– Желаю успехов.
– Только, Вова, мешает одна поговорка.
– Какая?
– Свинья грязи везде найдёт.
– Тебе, Ростислав, прежде всего, следует настроиться на положительный результат, и я все равно при любых жизненных обстоятельствах желаю тебе одних только успехов. Мир вступил в эру Водолея, а под покровительством данного знака Зодиака находится Россия, – вспомнил Владимир пророчества Оксаны.
– Вам счастливо оставаться, – рыжеволосый парень протянул ладонь.
Они крепко пожали в последний раз друг другу руки, и обычная улыбка странно сегодня сочеталась с задумчивыми опущенными глазами рыжего студента-наркомана, какие смотрели почему-то вниз, под ноги.
Простившись с Ростиславом, Владимир прилёг на кровать с надеждой в тихий час досмотреть утреннее сновидение.
Как только он сомкнул глаза, его позвала из коридора Рита.
– Наталья возвратила мне книгу Поля Брэгга «Чудо голодания», – сказала она. – Если хочешь, Вова, я дам тебе её почитать, но с возвратом.
– Дай, пожалуйста, – попросил Владимир и, взяв брошюру в руки, добавил, – что-то подруга пренебрегла обедом: упустила уникальную возможность укрепить или проверить свой пищеварительный тракт шикарными здешними угощениями.
– Её выписали.
– Досрочно?
– Укол со снотворным препаратом, который нужно сделать поздно вечером, медсестры ей сделали раньше: сразу после ужина.
Именно поэтому, проснулась она посреди ночи в три часа и вертелась с бока на бок и у неё отсутствовали силы уснуть, хотя ей этого очень хотелось, чтобы уйти от кошмарных мыслей. Она поднялась с кровати и пошла в комнату медсестёр, но дверь оказалась закрыта, и Наталья постучалась. Из-за двери её обласкал трёхэтажный мат, потому что, оказывается, медицинские сестры культурно спали. Если бы она знала, что медсестры углублены в прекрасные сновидения, вряд ли бы стала их настойчиво беспокоить, так как своим стуком бедная пациентка нарушила их безмятежный сон. Наталья через дверь объяснила, что Татьяна Павловна записала в медицинской карте о возможности добавить лекарств по её просьбе в случае нужды. Обозлённые медсестры все же данную запись нашли и, продолжая ругаться площадной бранью, выдали ей снотворные таблетки, но в своём журнале передачи смен сделали роковую запись. Они нацарапали, что Наталья всю ночь бродила по коридору, мешала спать другим пациентам, проявляла к медперсоналу навязчивое поведение и подобную чепуху.
– А для чего ж она бродила ночью по отделению?
– На самом деле, проглотив на глазах медсестёр снотворное и запив его водой, она сразу же вернулась в палату, молча легла в кровать, и тихо уснула, но наутро полные досады медсестры, дежурившие в ночную смену, доложили заведующей свою версию событий. И та, возможно, экономя своё время, обошлась без разговора с Натальей, которой уже Татьяна Павловна объявила о выписке по распоряжению заведующей и о записи в журнале передачи смен. Что написано пером, разве вырубишь топором?
– С одной стороны заведующая должна доверять сёстрам, но с другой: к чему эта суровость? Если сестры обманывают в чем-то малом, то они солгут и в больших делах. Тебя послушать, так получается, борьба с наркоманией приняла форму бескомпромиссной войны против наркоманов.
– Ещё дело заключается в том, что медицинские сестры курят в своей комнате и хотят оставлять это тайной.
– Какой уж тут секрет, если по ночам из их дверей дым клубится?
– Это все знают, но, оказывается, ещё в 1972 году прошёл приказ по Минздраву, запрещающий сотрудникам курить в учреждениях, а в этом году подобный приказ выпустил главный нарколог Санкт-Петербурга, который по совместительству руководит нашим прекрасным диспансером.
– Сам-то, Леонард Симонович, вряд ли бы до этого додумался, потому что я слышал, Рита: он тоже является застарелым заядлым курильщиком.
– Пришёл, скорее всего, очередной циркуляр из Москвы, из Министерства, на который он вынужденно отреагировал своим приказом, показывая целеустремлённую работу в данном направлении.
– В бумажной работе они собаку съели, горячую собаку.
– Работа с бумагами для них важнее результатов излечения, и, если бумаги в порядке, человек хоть загнись. Сам виноват, что организм у него ослаблен длительным приёмом наркотиков.
– Надо думать, что так оно и есть, – согласился Владимир.
– Может быть, после выведения из физической зависимости пациента преднамеренно вводят в сильное эмоциональное состояние, и вопрос в подобной ситуации ставится совершенно серьёзно: как она справится с возникшей ситуацией, со своими эмоциями, и до каких эксцессов может дойти? Наталья ведь чувствует себя безвинно пострадавшим, честным человеком, которого преднамеренно оклеветали! И высококвалифицированный врач нарколог-психиатр, Зоя Степановна, с превеликим удовольствием ухватилась за версию, шитую белыми нитками.
– И это может способствовать, получается, её возврату к наркотикам!
– С Натальей все это мы детально обсудили, и я, как могла, старалась её успокоить. Меня тоже давно бы выписали, но держат, как свидетеля из-за того ночного пришествия, чтобы я находилась под рукой на всякий случай.
– Очень странно получается, Рита, что мы здесь, как свои среди чужих, как Штирлицы среди Мюллеров.
- Все чаще мне вспоминаются слова, умудрённого жизнью, почтальона Печкина из Простоквашино: его надо в поликлинику сдать для опытов.
– При нашем здравоохранении вся страна у нас, как тот щегол.
          – Все мы уже сданы с потрохами в ту самую поликлинику, так что о личном здоровье каждому следует, прежде всего, заботиться самостоятельно, поэтому я принесла эту книгу тебе.
– Голодают, чтобы сбавить лишний вес без каких-либо пилюль?
– Регулярное голодание проводят в целях систематической очистки организма от всевозможных шлаков, какие накапливаются в тканях человека на протяжении жизни. И, оказывается, более здоровыми являются люди, которые знают, умеют и очищают свой организм от вредных веществ.
– Большое спасибо, Рита. Кое-что я слышал об авторе, он биохимик.
– Удивительный это человек, – с восхищением пояснила Рита, – он трагически погиб в 1976 году, катаясь на сёрфинге на прибойной волне у берегов Флориды. Его накрыла большая волна и должно быть он, упав, ударился и потерял сознание. Если бы миновал его данная трагическая случайность, он жил бы и сейчас.
– Отчего ты так думаешь?
– Те медики-патологоанатомы, кто вскрывал его тело, а погиб он на 96-ом году жизни, изумились до предела, потому что, все внутренние органы, в том числе кровеносные сосуды у старика Брэгга находились в состоянии словно у тридцатилетнего человека.
– Его организм, получается, значительно омоложен?
– Конечно, – согласилась Рита, – но, возможно, научное называние данного явления в будущем зазвучит совсем иначе. Книга «Чудо голодания» налита жизнеутверждающим оптимизмом и является первой в череде произведений Брэгга, а в дальнейших его книгах изложен его системный философский взгляд на человеческое существование.
– Философы народ хороший. Хотя единственный вопрос заключается в том, почему они могут существовать, только споря друг с другом?
– До всего многообразия философских течений мне абсолютно, как до лампочки, особенно до тех, чьи взгляды превалировали в нашей стране десятилетиями, но я знаю людей, кому взгляды Брэгга, изложенные в простой и доступной для каждого форме, помогли уйти от зависимости. Я наслаждаюсь их грандиозностью. Пожалуйста, Вова, читай на здоровье.
– Один психолог сказал, что надо избавиться от курения и только тогда уход от различных иных ядонаркотиков окажется более надёжным. Надо думать, в его словах есть доля истины.
– При трёхлетнем перерыве я курила табак и обходилась без травы.
– Я продолжаю курить, но уже почти наполовину сбросил дозу, потому что задался вопросами: насколько это полезно и для чего люди курят?
– Хоть какая польза в этом занятии отсутствует, а курят, надеясь решить какие-либо проблемы, хотя на самом деле проблемы только растут.
Владимир искренне хотел вселить в Риту уверенность.
– Если ты так здраво рассуждаешь, тебе легче проститься с этой вредной привычкой с помощью рассудительности.
– В том-то и дело, Вова, что хочется каких-то исключений из правил, хочется позволить себе хоть чуть излишеств. Наверное, похожее чувство рождается в душе располневшей пышки, которая поглощает очередное высококалорийное пирожное.
– И ты каждой очередной затяжкой, и твоя пышка каждым куском наносите удар по божественному организму.
– Так оно и есть.
– Что же такое плохое организм сделал для вас?
– Будем считать, что ты окончательно убедил меня в том, что с курением надо завязывать и что напрасно я отказалась от услуг психолога, который искренне хотел мне помочь, а я тогда ошибочно подумала, что он хочет от меня слишком большую цену.
– Мы можем вспомнить и о надписи на пачке сигарет.
– На пачках сигарет различных производителей имеется надпись: «Минздрав предупреждает: курение опасно для вашего здоровья».
– Попытаемся вникнуть в суть написанного: первое слово «Минздрав» скорее походит на блатную кликуху и напоминает её скорее, чем престижное государственное учреждение.
Рита согласно кивнула головой:
– Конечно, следовало более пристойно и правильно создать надпись: «Министерство здравоохранения».
– Следующее слово «предупреждает» имеет в современном языке, скорее отрицательный оттенок, потому что часто используется в угрожающей фразе: я тебя предупреждаю в последний раз! Или же во фразе, где сквозит превосходство: тебя заранее предупреждали!
– Я полностью согласна с твоими выводами, что в обоих случаях данное слово малоприятно и для слуха, и для прочтения и вызывает одни отрицательные эмоции.
– Если мы посмотрим на известное всем слово «опасно», то масса людей ищет опасности, чтобы их преодолеть, и предлагаю обратиться к творчеству Владимира Семёновича, где имеются знаменитые слова о покорителях горных вершин:

      И можем свернуть, бугор обогнуть,
                Но мы выбираем трудный путь,
                Опасный, как военная тропа!

– Думаю, преодолевая опасности, к которым человек сам порой стремится, он преодолевает страхи и тревожность, утверждает себя и тем закаляет свою нервную систему, и выходит, данное слово также притягивает людей к процессу курения.
– При рассматривании слов «для вашего здоровья» полезно вспомнить, что население воспитывалось в альтруистическом русле: жила бы страна родная; думай сначала о Родине, а потом о себе. Составители надписей на пачках сигарет, выполняя социальный заказ, мало задумывались, что государство ценно и богато здоровьем и благополучием каждого гражданина, что для процветания державы должна быть проявлена забота о каждом гражданине. Сейчас же ситуация такова, что каждый должен сначала думать о себе, о своём здоровье, о своём благополучии, без эгоизма, без ущерба другим людям. Наши же сограждане в большинстве своём привыкли думать сначала о ком-то ещё. А предложение подумать о собственном здоровье вызывает отрицание, когда же люди вынуждены заниматься уже окончательно подорванным своим здоровье, люди в белых халатах констатируют хронические заболевания или даже инвалидность.
– Я с тобой солидарна, что альтруизм и эгоизм являются двумя крайними и отрицательными полюсами, и что здоровьем надо заниматься с детства, а у нас начинают им заниматься, когда хватит жареный петух.
– Так вот, что делает надпись тем, кто её читает на пачке сигарет?
– Сначала данная надпись вызывает отрицательные эмоции к самой надписи, затем вызывает тягу к сигаретам и вновь вызывает отрицательные эмоции уже к своему здоровью.
– Но разве можем мы сказать о тех людях, кто составлял эту надпись, что они основательно больные на голову или окончательно наивные и прибегли к ней совершенно необдуманно?
– Можно предположить здесь расчётливость и умысел.
– Надпись на пачках сигарет доказывает, что имеется ещё много людей, которые заинтересованы в том, чтобы все остальные курили и подрывали своё здоровье, общенациональное достояние.
– Как видно, Вова, мне сейчас очень захотелось бросить курить.
– Это хорошее чувство, но я тебе скажу, что за океаном на пачках сигарет пишут иное. В США на пачке сигарет написано чётко, ясно, кратко, конкретно: «Курение вызывает рак лёгких». На самом деле все отлично представляют, что никотин и канцерогенные вещества табачного дыма способствуют появлению рака в различных органах человеческого тела. Но то, что курильщику обеспечен конкретно рак лёгких, заставляет задуматься над проблемой курения и над тем, кому нужно распространение табака и приобщение к табаку множества людей.
– Благодарю, Вова, за информацию, я уже задумалась.
Он вздохнул с облегчением и сказал:
– Приятно слышать.
– Знаешь, мне сейчас вспомнилась одна песня, которая проходит лейтмотивом, через весь спектакль, поставленный в театре Комедии по пьесе «Ночь в Венеции», и в ней есть замечательные слова, произносимые семидесятипятилетним заслуженным артистом:

      Ветер в паруса, ветер в паруса
                Мы с надеждой верим в чудеса!
                Кто сказал, что мы ушли в тираж?
                Мы берём судьбу на абордаж!

– Это хорошие и нужные - всем нам сейчас и многим другим - слова.
– Желаю тебе, Володя, успехов при усвоении и применении идей Поля Брэгга, – напутствовала товарища по несчастью Рита с грустью и, пожав запястье собеседника, пошла в сторону своей палаты.
– Будь здорова, – пожелал он вслед.
Владимир прилёг на кровать и раскрыл заветную книгу, текст которой вызывал интерес. Сначала ему показалось, что от перевозбуждения вряд ли вообще заснёт на музыкальной кровати, которая искривляла родной позвоночник, но усталость взяла своё.










VII   Суббота



Сквозь дрёму Владимир почувствовал, что кто-то дотронулся до плеча.
– Володя, – произнёс ровный старческий голос и уже настойчивее, – все пациенты уже завтракают.
Открыв глаза, Владимир увидел над собой склонённого белобородого Ивана Сергеевича, который, настойчиво теребил его за плечо узловатой рукой с множеством глубоких морщинок на запястье. Ногти его руки имели овальную форму и хорошо заметные светлые лунки.
Утренний подъём, водные процедуры и завтрак протекли обычно.
Рита попросила Василия Павловича поговорить о системе дыхания Константина Бутейко, и после краткого обсуждения решили собраться в проветренной, свежевымытой телевизионной комнате. Причина данного выбора была более чем веская: курительная комната давила табачным дымом, а многие пациенты стихийно организованной группы уже принялись самостоятельно снижать дозу выкуриваемых сигарет, вознамерившись впоследствии вовсе преодолеть пристрастие травить организм продуктами табакокурения. Владимир с Анатолием закрыли высокие оконные рамы, снаружи которых стояли проржавевшие решётки, сваренные из арматуры.
Заинтересованные темой пациенты уже почти полностью собрались, когда репродуктор пригласил:
– Кому ещё надо сделать уколы, проходите в процедурную комнату.
– Предлагаю сделать из стульев круг, тогда каждый сможет видеть каждого, – предложил Евгений Андреевич, – и наше нынешнее занятия станет похоже на тренинговое.
– Доброе предложение, – оценил Пётр Петрович совершенно серьёзно, – и казаки прежде собирались на круг, обсуждая насущные запросы.
– И когда составляли письмо турецкому султану, – вспомнил Геннадий картину Ильи Ефимовича Репина.
Стулья послужили для образования кольца.
Василий Павлович оглядел аудиторию:
– Тренинг имеет два обязательных условия для положительного осуществления данного мероприятия: первое – конфиденциальность, второе – благожелательность. Ко второму я призываю всех людей в любых жизненных ситуациях, а первое условие относится именно к тренингам, названным иностранным словом, которое переводится, как обучение, тренировка, дрессировка. Те, кто переживает в себе личные и чужие проблемы, является кандидатами к появлению язвы в желудке или двенадцатиперстной кишке. Я желаю всем вам здоровья, поэтому выговаривайте свои беды и радости. Ведь именно речь отличает человека от животных. Если кто-то поделится знаниями метода Бутейко, давайте это приветствовать, а теперь, с чего начнём?
– Логично приступить с истории, – заметил Евгений Андреевич.
– Заслушаем тогда Виктора Ивановича, – предложил Василий Павлович и пояснил, – мы с ним накануне беседовали по столь замечательной теме.
- Однажды багряной осенью горожане поехали в лес за грибами, – начал Виктор Иванович, простодушно улыбаясь, – остановили машину в сосновом бору. Подрастающие сосенки сверкали брильянтовой росой, а многовековые исполины подпирали зелёными кронами голубой небосвод. Птицы наперебой выдавали трели призывных песен, а воздух являлся чистым и свежим. Дотоле замученные городским смогом, грибники и ягодники принялись жадно полной грудью вдыхать целительный, как им тогда казалось, воздух. И вдруг один из них упал. Поглядели, а он без сознания. Пытались приводить его в чувства разными манипуляциями, но тщетно. Тогда, один из спутников подтащил упавшего к выхлопной трубе «Жигулей», и только глотнув родных отработанных автомобилем газов, горожанин пришёл в себя.
Собравшиеся заулыбались, и кое-кто даже хихикнул.
– Конечно, на первый взгляд данная анекдотичная ситуация выглядит парадоксально, – Василий Павлович улыбался вместе со всеми, – ведь в каждой шутке есть доля шутки, а все остальное является правдой. Константин Павлович Бутейко предложил новый для большинства метод дыхания, призвал отказаться от догм, перестроить стереотип дыхания.
Рита предположила:
– Первооткрыватель являлся спортсменом и отличником.
– Да, – подтвердил Василий Павлович, – в молодости Бутейко усиленно занимался спортом, регулярно тренировал глубокое дыхание, и с отличием окончил медицинский ВУЗ.
Василий Павлович подождал, пока утихнет оживление, и начал:
– Константин Павлович родился 27 января 1923 года в селе Иваница Черниговской области в крестьянской семье. Фронтовик в 1946 году поступил в медицинский институт и закончил его в 1952 году, получив специальность терапевта. В молодости он страдал гипертонической болезнью, и ко времени окончания вуза она достигла злокачественной стадии. Постоянно болела голова, появились боли в области сердца и почек, и специалисты медики отмерили ему максимум два года жизни. Ещё, будучи студентом и имея уже кой-какой теоретический багаж и лечебную практику, Бутейко искал причину своего заболевания и пути исцеления. Работая врачом-ординатором на кафедре госпитальной терапии 1-го Московского мединститута, однажды во время дежурства он вдруг осознал, что причиной его болезни является глубокое дыхание.
– Чудесное неожиданное озарение явилось на пустом, что ли, месте? – спросил Пётр Петрович.
– Отнюдь, – покойно ответил Василий Павлович, – глубокое дыхание ещё на студенческой скамье сделалось для него проблемой, которая постоянно, занимала его, как профессионала. Будучи на практике, он осматривал первого пациента – спортсмена, человека с розовыми щеками и отменным здоровьем, и во время осмотра то и дело просил: дышите глубже. Он, выслушивая, долго разбираясь в звуках дыхания и поскольку опыта мало, заставлял пациента дышать глубоко, но случилось то, отчего практикант растерялся. - Здоровяк с треском и шумом, упал в обморок. На выручку эскулапу пришла пожилая медсестра. Она успокоила практиканта: «Ты задышал его, так случается, сейчас очнётся». Медсестра поднесла к носу лежащего спортсмена ватку, смоченную нашатырём, и здоровяк пришёл в себя.
– Главная надежда: медицинские сестры! – просиял Анатолий.
– Свидетелем обморочного состояния пациента после глубоко дыхания Константин Бутейко оказался однажды, – продолжил Василий Павлович, – ухудшение же состояния больных ему приходилось наблюдать часто. Он обратил внимание на одно обстоятельство: по мере приближения смерти больные начинают дышать глубоко. Это физиологическое явление являлось осознано им как закономерность смерти, и чем глубже становилось дыхание, тем скорее приближалась смерть.
– Народ эту взаимосвязь заметил исстари, – вставил Иван Сергеевич.
– Последовательно открывалась Константину Павловичу Бутейко основная закономерность жизни: чем глубина дыхания меньше, тем здоровее и долговечнее организм. Так родились и создавались в общих чертах и все остальные компоненты его работы. Она превратилась в стройную теорию и метод волевой ликвидации глубокого дыхания - ВЛГД или волевой нормализации дыхания - ВНД.
Василий Павлович согласно кивнул и после паузы продолжил:
– Многое в ней являлось настолько простым и очевидным, что автор вначале засомневался в собственной правоте. Оказалось, вред глубокого дыхания проверяется легко. Пациенту даётся задание дышать глубже, и глубокое дыхание меньше чем за три минуты вызывает приступ бронхиальной астмы, стенокардии, гипертонии, или другого тяжёлого заболевания. Позже Бутейко классифицировал их вместе, как проявление болезни глубокого дыхания. Уменьшение же глубины дыхания ликвидирует симптомы. Этот приём назван глубокодыхательной пробой. Она показывает и доказывает: глубокое дыхание является причиной заболевания, а нормализация дыхания – способ выздоровления. И достигается оно без применения лекарств сознательным усилием. Открытие свершило первое чудо: собственное заболевание доктора отступило и через пять месяцев давление стало нормальным!
– Сколько я помню себя, зарядку утреннюю по Всесоюзному ещё радио под бравурную музыку передавали постоянно, – Иван Сергеевич поглаживал бороду, – её дикторы учили миллионы радиослушателей многие десятилетия дышать исключительно глубоко.
– Уже в Швеции вторым изданием вышла книга «Революция в медицине», в которой рассказывается об открытии Константина Бутейко и его методе лечения, – подыграл старику Василий Павлович. – А по радиотрансляционной сети все ещё раздавались, адресованные согражданам, команды физкультурника Гордеева: «дышите глубже»!
– Мне тоже пришлось зарядок поделать, – вспомнил Иван Сергеевич.
– На учёном совете Института экспериментальной биологии и медицины Сибирского отделения Академии наук Константин Павлович Бутейко доложил о своём открытии в 1960 году.
– И что же? – спросил Евгений Андреевич.
Василий Павлович обвёл всех печальным взглядом и сказал:
– Сразу после совета Константин Бутейко сказал: «Я совершил большую ошибку, хотел сделать человечеству подарок, избавить его от 150 болезней. Если бы я сказал, что лечу только астму, метод бы пошёл. Астматик, как правило, болеет ещё многими сопутствующими болезнями, и они бы тоже вылечивались, и люди узнали бы об этом!» Об открытии он смог сообщить в печати только в 1962 году, когда уже имел степень кандидата медицинских наук и заведовал лабораторией. Он утверждал тогда удивительное: многие болезни обусловлены частым и глубоким дыханием, которое слишком мало прибавляет кислорода, но выводит нужную организму углекислоту. В квартире Константина Павловича на видном месте – подарок его пациентов – льняной рушник, где славянской вязью вышит Гимн углекислоте.

      Я дышу едва-едва.
                Слабо я учусь дышать,
                Углекислоту повышать.
                Метод доктора Бутейко,
                Поработай, попотей-ка.
                Позабудь привычки милы.
                Тренируйся, что есть силы,
                Можешь многого добиться,
                Даже заново родиться.
                Если все исполнишь строго,
                Станешь здоровее йога.

Брови Евгений Андреевич поднялись выше дужек его очков, и он с нескрываемым удивлением произнёс:
– Пожалуйста, извините, но по форме Гимн кажется наивным.
– На самом деле, в нем заключено великое содержание, – деловито заметил Василий Павлович и продолжил, – датой открытия вреда глубокого дыхания Константином Павловичем считается 7 октября 1952 года. На дежурстве к нему пришла идея: его гипертония возникла от глубокого дыхания. Он уменьшил дыхание и почувствовал улучшение состояния, подышал глубоко: резкое ухудшение, боли в сердце и почке. На эксперименты и теоретическое осмысление метода ВНД ушло более двух лет, и к середине пятидесятых годов теория и практика медицины обогатилась одним из уникальных методов ХХ века. Авторское же свидетельство на способ лечения по его методу выдали Константину Павловичу Бутейко только 15 сентября 1983 года, правда, с приоритетом от 29 ноября 1962 года.
– Можно ли данную медлительность объяснить новизной открытия?
– Евгений Андреевич, глубокое дыхание является причиной более 200 заболеваний, которые относятся к болезням цивилизации. В графе «излечение» медицина ставит для них прочерк, а метод ВНД избавляет от заболеваний тяжелобольных людей в считанные дни без применения лекарств! Это подтверждено Госкомитетом по делам изобретений и открытий. Прежде считалось, что кислород является главным источником здоровья, а на самом деле углекислота! Излечение без лекарств может обеспечить возврат людей к обычному роду занятий, и что же в подобной ситуации должна сделать медицинская наука с многочисленными НИИ, кафедрами, лабораториями, как поступить, Евгений Андреевич?
Ответ последовал незамедлительно:
– Логика и этика говорят: надо проводить экспериментальные исследования, сопоставить разные точки зрения, тщательнейшим образом проверять то, что вызывает сомнения.
– Поначалу так и было, – согласился Василий Павлович, – функционировала лаборатория, где удалось провести многие исследования. Осуществилось полное доказательство, что усиление глубокого дыхания, вызывает чрезмерное удаление углекислоты из организма, что ведёт к спазмам бронхов и сосудов сердца, мозга, конечностей. В результате сужения сосудов кислорода к жизненно важным органам поступает меньше!
– Удивительно это! – обомлел Пётр Петрович.
– Трудная выпала методу Бутейко судьба, – голос Василия Павловича звучал печально, – к 1967 году его применением было вылечено более тысячи людей. Первая официальная апробация показала эффективность, но дальнейшие решения Минздрава отсутствовали! Разве можно считать положительным результатом закрытие лаборатории в 1968 году, когда руководство темой под названием «Физиология и патология дыхания и кровообращения» осуществлял кандидат медицинских наук Бутейко. Тема зависла в воздухе, а добросовестный исследователь стал безработным!
Пётр Петрович покрутил правый ус и предположил:
– В застольные времена это могло стать смертным приговором!
– Часто у нас бывало, что победителя судят, – признал Иван Сергеевич.
– Следующее апробирование последовало с интервалом в 12 лет в 1-ом Московском медицинском институте, и вновь обнадёживающий результат, – углубился далее исторический экскурс Василий Павлович. – В 1985 году совместное заседании президиума Академии Медицинских Наук СССР и Министерства здравоохранения СССР приняло решение о дальнейшем теоретическом изучении метода и о желательности практического его применения. Приказом Министра здравоохранения страны предписывалось ряду НИИ разработать методические рекомендации.
– Ныне идеи Бутейко начали распространяться, – подбодрил Виктор Павлович, – уже продаются сейчас в аптеках Санкт-Петербурга дыхательные тренажёры, изобретённые на основе метода дыхания по Бутейко.
– По приказу министра здравоохранения в институте клинической и экспериментальной медицины воссоздана лаборатория ВНД, приняты и другие решения, – продолжал Василий Павлович.
– Излечены уже многие тысячи людей! – поведал Виктор Иванович.
– Результаты получились положительные, Константин Бутейко углубился в изучение теории. Он нашёл в истории открытий и научных опытов подтверждение правоты своей позиции, – утверждал Василий Павлович. – В конце XIX века австрийские физиологи Брейер и Геринг сделали открытие, придя к выводу, что человек является единственным на всей земле биологическим видом, у которого дыхание далеко от нормального. В отличие от человека все животные умеют дышать.
– Открытие осталось без внимания, о нем забыли, – пояснил Виктор Иванович скорбным тоном.
– Углекислый газ, углекислота, угольный ангидрид: разные наименования одного химического соединения, знакомого со школы, – продолжил Василий Павлович. – Давайте, вспомним роль углекислого газа по школьному учебнику «Анатомия и физиология человека». В нем говорится, что человек вдыхает кислород, а выдыхает углекислоту, и соответственные выводы: углекислота организму вредна!
– Почему же авторы гимна славят углекислоту? – озадачился Геннадий.
– Взгляд Бутейко и излеченных людей на роль углекислого газа в организме человека до сих пор является новым, – ответил Василий Павлович, – и о нем наши сограждане имеют слабое представление. Биологи и врачи продолжают удивлять отсутствием знаний относительно роли углекислоты, ставят её на одну ступень с угарным газом. Возможно, это сомнительное соседство и играет роковую роль в репутации углекислого газа. Разгадка истинной роли углекислоты в организме человека началась, когда Константин Бутейко делал анализы крови пациентов. Он обратил внимание, что в крови больных углекислоты было мало, а у здоровых людей много.
– Это парадокс! – воскликнул Евгений Андреевич.
– Но все пациенты с нарушением газовоздушного баланса в крови обязательно дышат глубоко. Выходит, господствующий столетиями принцип «Дышите глубже!» являлся откровенным призывом к многочисленным болезни, – пояснил Василий Павлович.
– Если всё, что я услышал - правда, – воскликнул Евгений Андреевич, – это мировое открытие!
– Бутейко установил, что данную закономерность заметили ещё до него, и ядовитое действо глубокого дыхания открыто в далёком 1871 году голландским врачом Де Каста. Болезнь назвали - гипервентиляционный синдром, это начальная стадия болезни глубоко дыхания, которая ускоряет гибель больных организмов. Но в специальной литературе многие заболевания внутренних органов объясняют кислородным голоданием.
Закончив, Василий Павлович вопросительно и печально взглянул на собеседника - Евгения Андреевича.
– Истина эта бесспорна, – утвердительно кивнул научный сотрудник.
– Но природу кислородного голодания медицина объясняет прямолинейно, – продолжил Василий Павлович, – кислорода в организме мало потому, считает она, что его мало поступает из окружающего воздуха, и отсюда совет: дышите глубже!
– Вполне логично, кислорода в организме станет больше.
– К отсутствию достатка кислорода, Евгений Андреевич, приводит дефицит углекислоты, говорит эффект Вериго-Бора. Он был открыт в конце XIX века российским физиологом из Перми Брониславом Вериго и датчанином Кристианом Бором, которые выявили, что при понижении углекислоты усиливается связь кислорода с гемоглобином крови. Это приводит к затруднениям перехода кислорода из крови в клетки мозга, сердца, почек и других органов, поднимает артериальное давление, нарушаются обменные процессы в организме, и отсюда происходят все тяжёлые заболевания. Чем глубже дыхание, тем меньше кислорода попадает в клетки мозга, сердца и почек. Дефицит углекислоты вызывает постоянные спазмы всех органов.
– Это серьёзная заявка, – согласился научный работник.
– Давайте, пойдём далее. В многочисленных экспериментах над собаками усиленное принудительное, глубокое и беспрерывное дыхание убивало их за считанные минуты, как утверждают результаты опытов, проведённых известным американским физиологом Гендерсоном ещё в конце XIX столетия.
- Жалко собачек, - Геннадий оглядывал остальных участников тренинга, тщетно пытаясь найти поддержку.
- Это также доказывает: глубокое дыхание гибельно для живого организма, и причиной смерти подопытных животных был дефицит углекислоты, при котором избыток кислорода становится ядовитым. Английские физиологи Холден и Пристли определили, что дефицит углекислого газа в лёгких, в тканях и клетках возникает при интенсивном внешнем дыхании, при гипервентиляции лёгких. Но медицина, закрыв глаза на все эти важные открытия и выводы, продолжает идти ложным путём.
Многие принялись переговариваться меж собой об услышанной информации, и Василий Павлович решил успокоить эмоции:
– Уже то, что без воздуха человеческий организм проживёт лишь минуты, подчёркивает первостепенное значение дыхания для нашей жизни. Кислород является окислителем, а углекислота регулирует активность ферментов и скорость биохимических реакций в организме, – объяснял Василий Павлович. – И, если углекислого газа в человеческом организме становится меньше нормы, человек болен. Значит, дыхание должно ориентироваться на поддержание оптимального уровня углекислого газа в клетках, а для этого надо дышать поверхностно, и человек излечится!
– Трудно поверить, что данная откровенная простота даёт положительные результаты, – признался Евгений Андреевич.
– Константин Павлович пришёл к выводу, который большинству его коллег показался странным: глубокое дыхание, пропагандируемое столетиями, является причиной ряда тяжёлых заболеваний, – продолжил Василий Павлович. – Природой запрограммированы для человека определённая интенсивность газообмена, определённый процент содержания углекислоты и кислорода в его крови. Если же, нарушая соотношение, дышать сверх нормы, в организме происходят болезненные изменения. Избыток воздуха, как и излишнее питание, постепенно разрушает здоровье. И, чтобы избавиться от вторичного заболевания, прежде следует устранить его основную причину: исправить дыхание, привести его к норме.
– И каким образом вводить в норму? – плечи Павла отведены назад, он, похоже, готовился к старту.
– Очень просто, собственной рассудительностью, основанной на правдивой информации, – ответил Василий Павлович. – Лучше всего метод Бутейко помогает детям, поскольку они усидчиво учатся, а наиболее смышлёные осваивают технологию нормализации дыхания в двухлетнем возрасте! Константин Павлович знаменит ещё мнением, о том, что его методика лечит рассудительных пациентов. У кого слаба логика, тот умрёт от лекарственной медицины.
– Это бестактно, бессердечно! – голос Евгения Андреевича дрожал.
– Подтекст этой мысли в том, что она тоже лечит, – пояснил Василий Павлович. – Метод рассудительный, и человеку для овладения методом нужно собраться силами. Кто согласен признать себя слабым, да ещё и умереть от медикаментозных препаратов? Вот и выходит, что фраза «Мы лечим рассудительных людей!» тоже становится лекарством и помогает мобилизовать силы на защиту здоровья. Наши предки болели от отсутствия информации по гигиене, от слишком тяжёлого труда, от голода, а мы болеем из-за отсутствия физических нагрузок, от избытка пищи, от злоупотребления лекарствами. Кто научит нас быть здоровыми?
– Здесь можно помянуть и Учителя, – Иван Сергеевич перекрестился.
– Да, десятилетия пропагандировалась теория дыхания французского химика Антуана Лорана Лавуазье, основанная на отождествлении обменных процессов с горением, – пояснил Василий Павлович. – Давайте, вспомним, как 200 лет назад ставили опыт исследования атмосферы: под одним герметическим колпаком ставили горящую свечу, под вторым подобным помещали живую мышь. Через какое-то время свеча гасла, мышь погибала, а под колпаками обнаруживали одинаковый газ, тяжелее воздуха, названный углекислым, потому что он получался при сгорании углерода и, растворяясь в воде, давал слабую кислоту. Были сделаны выводы: первый - горение свечи и дыхание мыши порождают одинаковый газ; второй - дыхание и горение, одинаковые процессы; третий - углекислый газ ядовит, потому что убил мышь! Значит, чтобы быстрее выдыхать из организма ядовитый газ и больше поставлять кислорода для дыхания, нужно дышать более интенсивно. Данные ложные выводы укрепили теорию глубокого дыхания.
– Если и Лавуазье, и Бутейко, оба правы, на, то где тогда мы?
– Жизнь, уважаемый Анатолий, зародилась на Земле миллиарды лет назад, когда большую часть атмосферы составлял углекислый газ, который и является основой жизни. Растения появились в ходе эволюции и, разлагая углекислый газ, с помощью реакции фотосинтеза строили свои тела из углерода, а кислород выбрасывали, поэтому его доля в атмосфере увеличивалась. Когда углекислого газа много, папоротники походят на деревья, а теперь они превратились в траву. Кислород заполнял атмосферу, а углерод очутился в земле, превратившись в уголь, нефть, газ. Углекислота захоронена и коралловыми полипами на дне морей, моллюсками в известняках. Содержание кислорода к настоящему времени в околоземной атмосфере возросло до двадцати одного процента, в то время как наличие углекислого газа снизилось до трёх сотых процента. А организм человека генетически ещё настроен на прежний состав атмосферы, который существовал многие годы тому назад.
– Но окружает нас другой состав, – констатировал Николай Иванович.
– Согласно медицинской беспристрастной статистике, большинство тяжёлых приступов и смертельных исходов происходит почему-то под утро, – заметил Василий Павлович.
– Что говорит по данному поводу наука? – спросил Владимир, глядя на Евгения Андреевича, который обдумывал полученную информацию.
– У неё какие-либо версии объяснения совершенно отсутствуют. Но днём человек от боли инстинктивно уменьшает дыхание, ведь, если что-либо болит в боку, разве вы дышите глубже? Если бьёте молотком по пальцу вместо гвоздя, что вы тогда делаете?
– Хм, шипим или даже кричим от боли, – поспешил с ответом Анатолий. – Стискиваем плотнее зубы.
– И затаиваете дыхание, – добавил Василий Павлович. – Происходит это потому, что при уменьшении дыхания накапливается углекислый газ, который обезболивает и облегчает состояние. Больной человек днём, хоть чуть, но двигается, из-за чего, в кровь поступает какое-то количество углекислоты. Но при сне поступление углекислоты уменьшается, и начинается эффект Вериго. Происходит спазм кровеносных сосудов, и уменьшается приток крови к головному мозгу, дыхательный центр получает меньше кислорода и даёт команду на углубление очередного вдоха.
– Углублённый вдох усилит спазм, – предположила Рита.
– Да, дыхательный центр больше возбуждается и увеличивает вдох, и далее до приступа или смерти, – подтвердил Василий Павлович. – Сон углубляет дыхание, поэтому тяжёлым астматикам предлагают два-три раза ночью принудительно просыпаться и уменьшать углубившееся дыхание, чтобы провести ночь без приступа. Спать рекомендуют на животе, подложив под живот подушку и валик под ноги возле ступни, поскольку в этой позе дыхание затруднено. Многие больные заклеивают рот и закладывают в нос комочки ваты, сначала в одну половину, а, привыкнув, и во вторую, потому что через вату воздух идёт с трудом, и дыхание также затрудняется и остаётся без углубления, и прежде беспокойная ночь проходит без приступа.
– Когда-то я был стайером, – вспомнил Пётр Петрович, – если я начну вновь бегать, углубится ли моё дыхание?
– При беге у вас увеличится объем вдоха, но дыхание останется прежним, потому что в крови увеличивается содержание углекислоты благодаря мышечной работе. При понижении физической нагрузки дыхание углубится, что уменьшит содержание углекислоты.
– Василий Павлович, мы естественным путём пришли к пользе физкультуры и спорта, – решил Павел.
– Я говорю о фактах, и девять из десяти клиентов нашего диспансера прежде занимались спортом, имели годы регулярных тренировок, но и высококлассные спортсмены, порывая со спортом и обходясь без физзагрузки, вскоре заболевают, – продолжил Василий Павлович. – Они дышат по-прежнему глубоко, а количество углекислого газа в крови, какое было раньше, уменьшается. Поэтому, закончив спортивную карьеру, люди болеют больше тех, которые жили без увлечений физкультурой! Но спорт вреден и во время занятий им, если человек будет дышать слишком глубоко и интенсивно. Это может стоить ему жизни, особенно при финишировании, как произошло с первым марафонцем.
– Бег трусцой от инфаркта может стать бегом к настоящему инфаркту? – предположил Иван Сергеевич.
– Да, – согласился Василий Павлович. – Гиподинамия, переедание, пересыпание углубляют дыхание и порождают болезни, ещё более умножаемые пропагандой глубокого дыхания. Чтобы стать здоровым, человек должен трудиться до пота, или заниматься всю жизнь спортом, или дышать по системе Константина Павловича Бутейко.
– Ещё лучше делать все это вместе, – сделал вывод Виктор Иванович.
Поглядев на Риту, Василий Павлович предложил:
– Давайте порассуждаем, девять месяцев будущий ребёнок находился в идеальных условиях. Рождаясь на свет, младенец попадает в удушливую атмосферу, и бабки в старину туго пеленали тело, препятствуя тем самым глубоко дышать, и закрывали люльку плотным покрывалом. Под ним увеличивалось процентное содержание углекислого газа, выдыхаемого ребёнком, который дышал этой газовой смесью, как в искусственной камере, а к атмосферному воздуху он привыкал постепенно во время кормлений и при очередном пеленании. Дети болели меньше, а сейчас?
– Тугое пеленание запрещают, – возмутился Пётр Петрович.
– Медицинские работники, как я помню, постоянно рекомендуют: больше кислорода! – припомнила Рита.
– Как результат имеем почти поголовно болезни с первых дней появления ребёнка, – констатировал Василий Павлович. – Для каждого ребёнка сейчас естественной является пухлая медицинская карта, где кроме регулярных осмотров содержится история многих болезней. Поэтому Бутейко советует пеленать детям грудь и живот туже, чтобы препятствовать раздышаться, но руки и ноги оставить свободными, чтобы ребёнок двигал ими и увеличивал содержание углекислоты в крови.
– Часто мы видим естественную потребность детей: двигаться, бегать, – улыбнулся Николай Иванович. – Здоровью детей оказывают значительное отрицательные воздействия строгие команды, подобные таким: прекрати бегать, стой в углу, сиди смирно!
– Я припоминаю, имелся добрый лозунг: больше движения, больше жизни! – улыбнулся Пётр Петрович.
– Причём, рождения детей матерями, занимающимися по системе Бутейко, проходят весьма легко и успешно, – поведал Василий Павлович.
Живо Геннадий проговорил своё важное сообщение:
– Читал я в одном научно-популярном журнале о случае, когда чемпион мира по нырянию безуспешно пытался пробыть под водой дольше новорождённых детей!
– Какое здоровье закладывает в нас природа, – кивнул Иван Сергеевич.
Василий Павлович слушал с улыбкой, но, вновь погрустнев, сказал:
– Глубокое дыхание быстро приводит к болезням. Известен факт, что женщины ловцы жемчуга рожают идеально, ведь они способны задерживать дыхание пять минут: в их крови много углекислоты. Когда же они заканчивают заниматься своим ремеслом, их огромные лёгкие, развитые профессией, «выдувают» углекислый газ из организма при глубоком дыхании, и до пятидесяти лет они обычно не дотягивают.
– Если бы они знали теорию дыхания Константина Павловича Бутейко, они жили бы за сто лет, – подумал вслух Николай Иванович.
Решился выступить и Анатолий:
– Один мой добрый знакомый прежде большой любитель до тихой грибной охоты отказался от данного занятного хобби, потому что, в лесу ему чаще всего становится плохо, начинает болеть голова, распухает нос, ухудшается общее самочувствие.
– Так и должно быть, если он приобрёл тяжёлое заболевание, – пояснил Василий Павлович. – Ведь в лесу ещё больше кислорода и меньше углекислого газа, и вообще, согласно теории Бутейко, наши зелёные друзья вряд ли являются таковыми. Они фактически конкуренты, поскольку уменьшают содержание углекислоты в атмосфере и этим ухудшают наше здоровье! Следовательно, полезны только растения, которые дают человеку питание, древесину и собирают влагу для рек, а городские тополя полезны лишь тем, что дают прекрасную тень жарким днём.
– Значит, правильно делают, подрезая деревья, кустарники, газоны, – сделал вывод Пётр Петрович, – кроме получения красоты и безопасности, здесь ещё и борьба с конкурентами.
– После сгорания топлива из автомобильных цилиндров выбрасывается в атмосферу среди продуктов сгорания и углекислый газ, и выходит, что городской смог чем-то и полезен для человеческого организма! – Павел удивился своему высказыванию.
– История грибника-горожанина, пришедшего в себя под выхлопной трубой автомобиля, безусловно, имеет истинную составляющую, – заметил Виктор Иванович, – лес полезен лишь тому, кто дышит по Бутейко.
– Фактически лесной воздух имеет меньше микробов, – подтвердил Василий Павлович. – Кроме того, чистая атмосфера содержит больше отрицательных ионов, без которых кислород вряд ли усвоится организмом. Это подтверждает следующий научный опыт: в стеклянной закрытой банке мыши теряли сознание из-за дефицита кислорода, но без добавления воздуха, включали в банке ионизатор, и мыши оживали. После мыши находились в продуваемом вентилятором ящике, а воздух проходил через электрофильтр, который снимал заряды, и мыши погибли.
Геннадий сморщил в гримасе лицо и надрывно простонал:
- Бедные животные!
Рита украдкой бросила на него укоризненный неодобрительный взгляд, а Василий Павлович продолжал:
– В душных закрытых помещениях людям становится плохо, и, когда в помещении жарко, все отрицательные заряды из воздуха забираются людьми, и дыхание углубляется. Но, если установить в комнате ионизатор, вполне можно форточку закрывать.
– Как перестроить глубокое дыхание? – спросил Павел о насущном.
– С помощью метода ВНД.
На что Василий Павлович кивнул и похвалил:
– Правильно, Рита. Метод помогает уменьшить глубину вдоха настолько, чтобы у вас появилось желание глубоко вдохнуть или зевнуть. Подобное чувство вы должны испытывать более трёх часов в день, чем больше, тем лучше. В организме накапливается углекислота, и с её помощью увеличивается поступление кислорода в ткани. Убедиться в эффективности метода можно легко: сделайте выдох и без дыхания идите быстрым шагом и терпите, пока почувствуете волну жара. Накопление углекислоты резко раскрывает все сосуды и капилляры, донося кровь во все закоулки организма, что и требуется. ВНД учит человека, как ему быть здоровым, а лечится он самостоятельно. Если же человек посвящён в теорию и метод Константина Бутейко, но продолжает болеть, значит, он хочет болеть.
– Существуют ли противопоказания применения метода?
– Хороший вопрос, Евгений Андреевич, – похвалил Василий Павлович. – Автор метода советовал перед тем, как заниматься системой дыхания, пройти сначала углублённое обследование, определить параметры дыхания и тогда уже соответственно полученным данным решать вопрос о занятиях дыхательной гимнастикой. Противопоказания обусловлены умственными дефектами или психическими заболеваниями, угрожающими кровотечением заболеваниями, инфекционными болезнями в остром периоде.
– Значит, больному человеку заниматься нормализацией дыхания следует под наблюдением врача или методиста, прошедшего специализацию, – констатировал Евгений Андреевич.
Василий Павлович утвердительно закивал головой:
– Это пожелание исходит от самого Константина Бутейко из-за появления фальсификаций самой идеи ВНД.
– Допустим, вы убедили нас, мы чётко занимаемся по системе Константина Павловича Бутейко, и что будет с нами происходить в дальнейшем? – спросил Евгений Андреевич.
– Быстрее всего снимаются приступы астмы, стенокардии, гипертонии, затем реагирует желудочно-кишечный тракт и детородные органы, а первые десять дней занятий позволяют забыть трудноизлечимые колиты и запоры, – вспоминал Василий Павлович. – Если занятия интенсивны, через 3-4 недели теряется аппетит. Организм человека, который дышит глубоко, плохо переваривает пищу. Она плохо усваивается и становится шлаками. Когда же человек накопит углекислый газ, кислород и кровь лучше идут в желудок и ткани, а пища лучше переваривается и усваивается. Организм работает экономично, и человеку требуется в 2-3 раза меньше продуктов питания. Ощущения примерно следующие: подошло время обеда по расписанию, а желание питаться отсутствует. Чуть покушаешь, и уже наступает состояние сытости, даже, если перед этим очень хотелось есть. И ожирение проходит быстро, естественным образом!
– И Порфирий Иванов предлагал обходиться без излишеств, – промолвил вездесущий Иван Сергеевич.
– Значит, метод Константина Павловича позволяет уменьшить трудовую мозоль? – спросил Пётр Петрович, поглаживая рукой свой живот, округлявший цветочки на его байковой сорочке.
– Человек животное разве разумное? – переспросил Василий Павлович. – Курит без желания курить, а ест без голода. Да, метод Бутейко лечит и ожирение! Соли можно есть, сколько хочется без всяких отложений. Когда съедите больше поваренной соли: захотите пить. Тогда больше выпьете воды: промоете организм.
– Надо ли помогать системе Бутейко упражнениями, диетами? - подключился Евгений Андреевич.
– Для того, чтобы ликвидировать причину болезни, вряд ли стоит спешить с дополнительными рекомендациями. Нормализовавший дыхание человек обретает шестое чувство! Он избегает всего, что углубляет, нарушает дыхание, он отвергает излишества!
– Мне понятно, что нормализация дыхания - это ключ к здоровью, долголетию и ко всему остальному, но все-таки, имеются ли наставления по питанию? – поинтересовалась Рита.
– Константин Павлович считал вегетарианство наименее вредным для человека, – разъяснял Василий Павлович. – Если в килограмме зелени содержится какое-то количество примесей, то животное на 1 кг прироста массы должно съесть десять килограммов зелени, и соответственно все вредные для человека вещества накопятся в килограмме мяса в десять раз больше, чем в килограмме зелени. Лучше, когда пища меньше обрабатывается, полезно сыроедение. Ешьте без торопливости, иначе человек съел норму, но лишь позже он почувствует сытость и съедает лишнее. Больным для ускорения излечения нужно исключить пищу, усиливающую дыхание: надо меньше есть сахар, жир, исключить какао, шоколад, кофе, крепкий чай, цитрусовые.
Очень понравилась Василию Павловичу заинтересованность и дотошность аудитории, и он продолжал:
– Экспериментами доказано, что с увеличением углекислоты в крови лучше растворяются соли калия, кальция и магния. Значит, при понижении углекислоты в крови соли насыщают суставы и позвоночник, и человек получает остеохондроз. Далее желчный и мочевой пузыри, далее пятки, и человек получает шпоры, остеофиты. Метод Константина Павловича Бутейко все это исключает, поскольку камень в желчном пузыре растворится, а из мочевого пузыря выпадет.
Павел закашлял и, увидев, что на его кашель многие обратили внимание, в растерянности спросил:
– А как правильно кашлять?
– Лучше обходиться без кашля, – ответил печальный Василий Павлович совершенно серьёзно, – мокрота наших лёгких, препятствует выходу углекислого газа: организм защищает себя. Когда накопится углекислота, мокрота объёмом до литра сама выйдет без кашля, причём, у больного силикозом, вместе с пылью. Первые позывы кашля следует преодолеть паузами подряд - раз пять, пока желание кашлять пройдёт. Так же надо поступить при начале приступа головной боли, астмы, стенокардии. В самом крайнем случае кашляйте через нос.
– Содействует ли система Константина Павловича Бутейко при лечении рака? – поинтересовался Пётр Петрович.
Ответ Василия Павловича таков:
– В настоящий момент статистика мала, но положительные случаи зафиксированы, в том числе излечению поддались рак крови, лейкоза, вылечена опухоль мозга. Хотя о том, что метод ВНД является отличным профилактическим средством от рака, можно заявить однозначно.
– При СПИДе метод даёт положительный эффект? – длинный парень хмыкнул вздёрнутым носом.
– Для тебя, Гена, вопрос стал самым насущным, – ущипнула его Рита.
– Если считать данное заболевание вирусным, вполне можно рассчитывать на положительный эффект, – пояснил Василий Павлович, – здесь человеку предопределён успех! Киевский научно-исследовательский институт именно в части СПИДа дал обнадёживающие рекомендации методу ВНД. Ведь гриппом люди, дышащие по Бутейко, забыли, как болеть, а это вирусное заболевание обходится стране в кругленькую сумму ежегодно.
– Медики считают самым лучшим способом борьбы с гриппом всеобщую вакцинацию, которая стоит, естественно, приличных денег, – добавил Виктор Иванович, – любят они казну потрошить, по ветру пускать.
– А здоровый образ жизни привнёс бы в государственную казну немало средств, – предположил Иван Сергеевич.
– Трудно ли заниматься методом Константина Павловича?
– Основные трудности, уважаемый Пётр Петрович, составляют отсутствие истинной заинтересованности и обычная забывчивость, что надо уменьшать глубину дыхания, – пояснил Василий Павлович, – слишком трудно заниматься только при разговоре.
– Стало быть, кто постоянно много говорит, имеет склонность к болезням? – спросила Рита.
– Лектор и преподаватель – достаточно тяжёлые и вредные профессии, – согласился Евгений Андреевич.
– И политики, которые много вещают с телевизионных экранов: больные люди, – сделал вывод Анатолий.
– Конечно, они знают истинную цену родной медицины, поэтому, Ельцин, Явлинский, Примаков искали помощь за рубежом, – уныло произнёс Павел, – а звезды шоу бизнеса повадились рожать за рубежом, подальше от наших родильных домов.
– Хм, ясно, но, когда заниматься методом ВНД? – спросил Анатолий.
– Пробуждаясь, измеряют контрольную паузу, а во время утренней зарядки делают упражнения, задерживая дыхание, на выдохе, – чётко отвечал Василий Павлович. – Заметьте, пульс к концу паузы становится реже. Занимаетесь домашней работой, задерживайте дыхание. Идёте по улице, дышите, чтобы чувствовать дефицит воздуха. Повесьте у кровати, на столе таблички для напоминания о тренировках. Пауза может меняться: в начале тренировки уменьшится, а в конце часа занятий – увеличится. Главное, чтобы с каждой неделей она становилась больше.
– Любил ли Бутейко баню? – расплылся в улыбке Геннадий.
– Баня — это закалка-тренировка! – объяснил Иван Сергеевич.
– Если в бане дышать через рот и глубоко, то перегретый снаружи организм начинает греться и изнутри. Дыхание углубится, человеку становится плохо, даже иногда до смерти, поэтому в бане надо дышать только по Бутейко.
– Собраться у выхода с отделения всем, кто идёт за обедом! – голос звучал с железной интонацией.
– От нас требуют прерваться, – констатировал Евгений Андреевич.
– Аж в субботу люди трудятся, – посетовал Виктор Иванович.
– Предлагаю собраться через полчаса после начала обеда, нам с Пашей и Геной с баками за обедом для отделения идти, – сообщил Анатолий.
– Место встречи прежнее! – шептал Геннадий, изображая заговорщика.
Трапезничал Владимир вместе с Иваном Сергеевичем, потому что ему нравилось произнесение молитвы перед принятием пищи.
После окончания обеда появился Игорь. Иные особенности до продолжения занятий кружка отсутствовали. Когда все собрались вновь, Евгений Андреевич предложил:
– Чтобы лучше узнать предмет нашей продолжающейся беседы, нам надо договориться о терминологии, поэтому, попробуем определиться, что мы именуем под словом дыхание.
Восполняя пробелы, Василий Павлович пояснил:
– Дыхание означает одну из основных функций: газообмен между клеткой и окружающей средой. У человека этот процесс состоит из трёх фаз: внешнего дыхания, переноса газов кровью и тканевого дыхания. Внешнее дыхание: чисто механический процесс наполнения лёгких воздухом при вдохе и удаление из лёгких отработанного воздуха при выдохе. Конечной целью всей системы дыхания является поддержание нормального уровня кислорода и углекислого газа в клетках и тканях.
– Главный элемент дыхания человеческого организма - углекислота? – задал уточняющий вопрос Евгений Андреевич.
– Физиология располагает значительным фактическим материалом, демонстрирующим чрезвычайно важную роль углекислого газа, как регулятора многих функций организма.
– Школа и сейчас учит: кислород есть творец жизни, – произнёс Павел.
– Хотя физиология доказала, что именно углекислый газ играет руководящую роль в дыхании, медицина все ещё традиционно рассматривает его лишь как конечный продукт обмена веществ, который следует удалять из организма, – печально продолжил Василий Павлович. – На самом деле углекислый газ жизненно важное для любого организма вещество, поэтому для нормальной жизнедеятельности нужно определённое количество углекислого газа в тканях и клетках организма. Дефицит углекислого газа может оказаться причиной самых разных заболеваний: нервной системы, эндокринной и сердечно-сосудистой систем, системы крови, пищеварения, костно-мышечного аппарата, любых обменных нарушений.
– Нарушение правильного дыхания ведёт всех людей к болезням, – заключил Евгений Андреевич.
Василий Павлович укреплял его в правильности рассуждений:
– Дыхание поддерживает в норме физиологическое состояние человеческого организма, которому нужен и кислород, и углекислый газ. В отсутствии достаточного количества углекислого газа человек болеет, поэтому, мы должны дышать так, чтобы поддерживать оптимальный уровень углекислого газа в клетках.
– И нам понятно, кто такие медицинские работники: колют с остервенением, – пошутил Игорь, трогая свою ягодичную мышцу рукой, – а другие учёные, что думают на этот счёт?
Кропотливо продолжая разъяснения, Василий Павлович продолжал:
– Эмбриологи подтверждают, что девять месяцев человеческий зародыш находится в среде, где более высоко содержание углекислоты и меньше кислорода. Лучшим и легко проверяемым доказательством является то, что человеческий зародыш в течение девяти месяцев получает из организма матери в крови раза в два меньше кислорода и в полтора раза больше углекислого газа.
– Значит, кислород, о котором так много говорят, опасен всему живому, – предположил Евгений Андреевич.
– Исследования подтвердили закономерность: дефицит углекислоты, возникающий при глубоком дыхании, сдвигает биохимические процессы в организме, нарушает обмен веществ, подрывает иммунную защиту, – пояснил Василий Павлович. – Для нормальной работы клеток мозга, сердца, почек, других органов в крови должно содержаться шесть с половиной процентов углекислоты, и лишь два процента кислорода, но кислорода в привычном для организма человека воздухе содержится в десять раз больше, углекислого газа в двести раз меньше. Глубокое дыхание ведёт к чрезмерному удалению из организма углекислоты, вызывая, нарушение обмена веществ, так что, прислушайтесь к своему дыханию.
– Оно слишком глубокое, – сожалел Пётр Петрович.
– Теория строится на том, что основой нормального дыхания является оптимальное снабжение организма углекислым газом, – утверждал Василий Павлович. – Задумайтесь, почему растения поглощают наши отбросы с превеликим удовольствием.
– Как лакомство, – добавила Рита.
– Василий Павлович, как же влияет угольный ангидрид на диаметр кровеносных сосудов? – полюбопытствовал Евгений Андреевич.
– Углекислота является мощным сосудорасширяющим фактором, – разъяснял Василий Павлович. – Сужение сосудов, создаваемое чрезмерным дыханием, уменьшает приток крови к тканям даже в три раза, причём эта кровь прочнее удерживает кислород и, следовательно, меньше отдаёт его тканям тела. Кровь здорового человека насыщена кислородом почти до предела. Чрезмерно глубокое дыхание сможет увеличить это насыщение мизерно, и усиленно дышащий человек обманывается, что насыщается дополнительным кислородом. На самом деле кислорода в крови оказывается почти столько же, как при нормальном дыхании, а углекислоты становится меньше. В ответ на дефицит углекислоты сужаются сосуды, прочнее закрепляется кислород в крови, а это снижает приток его к внутренним органам резко, раз в пять!
– Человеческий организм стойко сопротивляется дефициту снабжения? – допытывался Николай Иванович.
– Да, возникают спазмы бронхов и сосудов, снижается артериальное давление, – уверял Василий Павлович. – Все это защитные механизмы, которые удерживают в организме углекислоту, но возникает кислородное голодание мозга, сердца, почек и других органов. Когда оно становится угрожающим, повышается артериальное давление, что увеличивает течение крови через суженые сосуды и улучшает снабжение кислородом жизненно важных органов, и мы получаем гипертонию.
– А что происходит с венозной кровью? – решил узнать Пётр Петрович.
– Кислородное голодание тканей снижает содержание кислорода в венозной крови, а это ведёт к расширению венозных сосудов, – пояснял Василий Павлович. – Проявляется это, в частности, варикозным расширением вен на ногах, а также расширением геморроидальных вен, что приводит к развитию геморроя.
- Что совсем никому не нужно, - отозвался Геннадий.
- При расширении вен снижается скорость течения крови и повышается свёртывающая функция крови, что приводит в конечном итоге к тромбофлебиту, -закончил ответ на вопрос Василий Павлович.
– А что же предпринимает организм, а именно дыхательный центр, в который от жизненно важных органов устремляются сигналы, сообщая о кислородном голодании? – голос Евгения Андреевича звучал взволнованно.
– Он посылает команды об усилении дыхания, появляется состояние одышки, – с печальным видом развёл руки в стороны Василий Павлович, – отсутствует достаток воздуха, что, в свою очередь, ещё больше углубляет и без того глубокое дыхание. Замыкается порочный круг, и в результате дыхание усиливается, а болезни прогрессируют. Дефицит углекислоты: причина постоянных импульсов, направленных в дыхательный центр центральной нервной системы, которая у такого человека находится в постоянном напряжении и перенапряжении. Со временем это ведёт к нарушению нормального сна, повышенной раздражительности, отсутствию уверенности в своих силах, различным страхам, и замыкается второй порочный круг, связанный с ошибочным дыханием.
– Многие ли дышат глубоко? – задал вопрос Иван Сергеевич.
– Пожалуй, все за малым исключением, – грустно промолвил Василий Павлович, – лишь один человек из ста дышит нормально.
– Бывают ли отрицательные показания от увеличения углекислого газа в человеческом организме выше нормы? – спросил Николай Иванович.
– Даже если содержание углекислоты в организме будет выше нормы на целый процент, патологические проявления отсутствуют, – пояснил Василий Павлович, – более того, у человека развивается сверхвыносливость!
– Имеются ли противопоказания в случае применения данного метода при одновременных нескольких заболеваниях? – задал очередной вопрос Иван Сергеевич.
– Глубокое дыхание является одной из причин отклонений от нормального развития организма, – ответил Василий Павлович. – Развиваются различные нарушения, вызывающие, в свою очередь, появление тех или иных болезней, и в случаях сочетания их, если пациент начинает использовать метод Бутейко, все эти болезни поддаются лечению одновременно в совокупности.
– Объясните нам, пожалуйста: почему данный метод назван именно волевым? – спросил Владимир.
 – Единственным внутренним органом, которым можно подействовать на работу других внутренних органов без привлечения физических и фармакологических посредников, являются лёгкие, которые послушны, при малом усилии. - Мы можем дышать чаще и реже, глубоко и поверхностно, с паузами и без. Эта физиологическая способность нашего главного дыхательного аппарата и лежит в основе ВНД, что же касается слова волевой, то это приоритет первооткрывателя Константина Павловича Бутейко. Кто встал на метод, должны проявить волю – считал Бутейко. Чтобы достичь исправления дыхания, нужно постоянно усилием воли уменьшать его глубину. Надо попотеть для достижения стабильного успеха, хотя, по-моему, усилия воли прикладываются на основе сознания, частью которого является рассудительность.
– Чем отлично дыхание человека здорового, какая в нём имеется особенность? – осведомился Пётр Петрович.
– Дыхание здорового человека лёгкое, мало заметное и мало слышное, причём, наш главный дыхательный орган назван лёгкими как раз по этому физиологическому признаку. Нормальная частота дыхания: за минуту около семнадцати раз, а пятнадцать и меньше свойственно сверхздоровью. При нормальном дыхании время на каждую его фазу распределяется так: вдох одна секунда, далее выдох две секунды и пауза одна секунды. Правильное дыхание осуществляется исключительно через нос даже при малых или средних нагрузках, а рот должен быть всегда закрытым, поскольку у рта иные функции: изъяснение, приём пищи, определение вкусовых качеств.
– Болезни известные и неизвестные в человека проникают через рот, – вспомнил Николай Иванович.
– Я согласен, главный виновник — это ложное убеждение, что полезло дышать глубоко, но разве отсутствуют другие виновники? – поинтересовался пытающийся разобраться Игорь.
Василий Павлович закивал в знак согласия:
– Конечно, существуют другие факторы глубокого дыхания, связанные с западной цивилизацией и с научно-техническим прогрессом. Давайте, попытаемся некоторые из них перечислить.
– Чревоугодничество, переедание, особенно, белковой и жирной пищи, – изрёк Иван Сергеевич и осенил себя крестом, – Господи, помилуй.
– Аллергенные продукты, в первую очередь цитрусовые, а ими родственники и угощают больных людей, – прибавил Евгений Андреевич.
– Химиотерапия, лекарства, антибиотики, – сказал Николай Иванович.
– Гиподинамия или физическая леность, – Владимир поочерёдно поднял обе руки вверх и опустил их вниз, изображая физзарядку.
– Постельный режим, сон на спине и на правом боку, – добавила Рита.
– Сильный перегрев, особенно на солнце, – поддержал Пётр Петрович.
– Бытовая химия, запахи линолеума и других строительных материалов, бытовых красок, – присоединился Анатолий.
– Нервно-психические перенапряжения, вызываемые отрицательными эмоциями и заканчивающиеся тяжёлыми стрессовыми ситуациями, – внёс свою лепту Виктор Иванович.
– Одежда из синтетики, колготки, – Игорь глядел на кроссовки.
– Азартные игры, – прибавил Павел.
– Табакокурение, употребление алкоголя, других ядонаркотиков, – слова Риты звучали, как приговор.
Василий Павлович похлопал в ладоши и сказал:
– Соглашаюсь со всем, кто высказал ценное мнение: о каждом виновнике глубокого дыхания можно говорить много. Они связаны с явлениями социальными, но велик и личный фактор.
Павлу хотелось поскорее вникнуть в практическую суть метода Константина Павловича, и он спросил:
– Как все-таки люди переходят на дыхание по методу?
– Лечение заключается в постепенном уменьшении глубины дыхания, – объяснил Василий Павлович, – достигается это сознательным безнасильственным уменьшением внешнего дыхания до нормального с помощью расслабления мышц диафрагмы, участвующих в дыхании. Удлинение задержки дыхания улучшает насыщение крови и тканей кислородом и углекислым газом, восстанавливается кислотно-щелочной баланс, нормализуются обменные процессы, крепнет иммунная защита, болезнь отступает. Но лечение методом ВНД – большой труд, как для клиента, так и для врача. Кроме осознания причин заболевания, желания выздороветь, от больного требуются рассудительность и терпение. В первые дни лечения пациенты обливаются потом, прикладывая серьёзные усилия перебороть желание глубоко вздохнуть, а порой нормализовать дыхание удаётся лишь при помощи специальных корсетов.
– Существует ли связь метода и системы йогов? – спросила Рита.
– Между дыханием по методу Бутейко и дыхательной гимнастикой индийской йоги противоречия отсутствуют. Если эти способы сравнивать замером глубины вдохов за единицу времени, увидим, что самый глубокий вдох у обычного человека, менее глубок вдох человека, стоящего на методе Бутейко, но самым поверхностным окажется вдох йога. Он вдыхает глубоко, но сделает за минуту два вдоха! Хотя метод ВНД заменить йогой вряд ли удастся, ведь йога предназначена для совершенствования здоровых людей.
– Есть мероприятия, сопутствующие при лечении методом? – задался вопросом Иван Сергеевич.
– Да, они направленны на сохранение психологического равновесия - закаливание, сауна, аутогенная тренировка, – разъяснил Василий Павлович.
– Чем начинаются занятия? – Павел стремился вникнуть в метод.
– Первый этап – освоение сути метода и теории, поскольку метод ВНД это пять процентов практики, а остальное: теория, – удивил всех Василий Павлович. – Абсолютно все слушатели обязаны сдать зачёт познания теории. Имеется взаимосвязь между степенью усвоения теории и лечебным эффектом, посему только после сдачи экзамена пациенты могут рассчитывать на продолжение курса лечения.
– Какова результативность метода ВНД? – закинул удочку Евгений Андреевич.
– Окончательное излечение занимает недели, месяцы и даже годы, – начал пояснения Василий Павлович. – Все зависит от степени поражения организма и настойчивости в занятиях, но гарантируется стопроцентное излечение от болезней глубокого дыхания при условии безукоризненного соблюдения метода. Надо отметить, что существуют люди, кому слишком трудно выполнить требования ВНД, и их насчитывается до пяти процентов среди пациентов, обратившихся за помощью. Они либо слабо верят в метод и бросают занятия на полпути к выздоровлению, либо ленятся, потому что заболевание их имеет слабую форму, либо хотят оставаться инвалидами, рассуждая: «Вдруг заболею, а дадут ли врачи вновь инвалидность?!» Быстрее излечиваются тяжёлые больные, поскольку им часто хватает десяти минут, чтобы получить резкое облегчение. Они занимаются до победного конца, впрочем, здравомыслящий человек, узнав теорию вреда глубокого дыхания, вряд ли начнёт дышать глубоко.
– Сложно ли человеку самостоятельно определить состояние своего здоровья? – пожелал уточнить Пётр Петрович.
– Для определения степени здоровья примите правильную осанку, сидя на стуле с прямой спинкой, расслабьтесь и дышите, как вы обычно дышите без глубоких вдохов, поднимите взгляд вверх, сделайте без напряжения обычный выдох, и остановите дыхание, заметив время по секундной стрелке или лучше секундомером. Слежение за стрелкой уменьшает паузу, допускается зажимать нос пальцами, если так будет легче сдерживать дыхание. Сколько секунд вытерпите, это и будет ваша максимальная пауза. Обязательно условие: объем вдоха после паузы должен быть таким же, как до паузы. Такая задержка, называемая контрольной паузой, позволяет контролировать правильность применения методики, и она возрастает. Здоровым полностью может считать себя тот человек, который в течение одной минуты паузы обходится без отрицательных ощущений.
Владимир вдруг вспомнил, как в детстве с отцом ездил в бассейн, где они ныряли с вышки и прямо с бортиков на четырёхметровую глубину, предварительно набрав в лёгкие больше воздуха. Уже почти зная ответ, он все-таки задал вопрос:
– Следует ли дышать глубоко перед нырянием?
– Гипервентиляции сужает кровеносные сосуды, а вода дополнительно оказывает давление на тело ныряльщика, поэтому на глубине возрастает риск потерять сознание, для человека, который глубоко дышит перед нырянием, – пояснил Василий Павлович. – Позже гадают: почему утонул опытный пловец, спортсмен? По этой же причине теряли сознание штангисты, когда поднимали штангу, глубоко вдохнув воздух. После диссертации чемпиона мира Воробьева они начали поднимать тяжести на выдохе.
– Как испробовать систему Бутейко? – заинтересованно спросил Павел.
– Попробовать метод, значит, набрать шестьдесят секунд контрольной паузы, и дышать методом ВНД всю жизнь, – ответил Василий Павлович.
– А нужен ли мне метод? – спросил Евгений Андреевич.
 – Нормой углекислоты в венозной крови считают шесть с половиной процентов, – разъяснял Василий Павлович. – Чтобы сделать соответствующий замер, нужна сложная аппаратура, но выход был найден доктором Бутейко. Если на лёгком выдохе закрыть слегка нос, поднять глаза вверх для раскрепощения нервных окончаний и обходиться без дыхания до первой трудности, то контрольная пауза, полученная в секундах, будет соответствовать процентному содержанию углекислого газа в крови. Норма – одна минута, и каждое уменьшение паузы на десять секунд соответствует понижению углекислоты в крови на пол процента. Замеры менее полминуты относят к различной степени тяжести весьма коварной болезни, гипервентиляции, а при содержании углекислоты ниже трёх с половиной процентов наступает смерть.
Послышался металлический голос медсёстры:
– На отделении ужин.
– Прервёмся на трапезу, – изрёк Иван Сергеевич, поднимая свои мощи.
Ужин оказался обычным, но Владимир обошёлся едой в столовой, без шуршания своим пакетом со съестными припасами. Он зашёл в курительную комнату, но лишь подышал дымом без прикуривания сигареты, возвратился в телевизионную комнату раньше других и осмотрел теннисный стол.
Когда кружок собрался полностью, Игорь попросил:
– Расскажите, пожалуйста, Василий Павлович, о реакции оздоровления.
– На ликвидацию дефицита углекислого газа существует реакция организма, при которой нормализуются биологические процессы, восстанавливается кислотно-щелочной баланс. Очиститься и перестроиться должен весь организм, каждая его клетка, и подобное явление обычно для всех пациентов диспансера. После абстинентного синдрома пациент входит в реакцию оздоровления или очищения. У него возрастает роль иммунной системы, а при занятиях методом ВНД растёт контрольная пауза, накапливаются благотворные изменения в организме, и приходит момент, когда их количество переходит в новое качество.
– Что произойдёт с нами и со всем миром, если в атмосфере пропадёт углекислый газ? – решил выяснить Владимир.
– Погибнут растения, следом все живое, – ответил Евгений Андреевич.
– Лучше кислотой поливать известные известняки, чтоб увеличить содержание углекислоты!
– Тогда, Рита, на всей планете Земля мы получим парниковый эффект, – насторожился научный сотрудник.
– Да, будет парниковый эффект, – согласился Василий Павлович, – но назовите имя одного серьёзного учёного, который сказал бы, что это плохо. Он существовал сотни миллионов лет, и жизнь прекрасно развивалась! Станет теплей, растают ледники, повысится влажность, чаще будут дожди, засуха исчезнет. Поднимется уровень океана, затопится часть суши, но Сибирь соберёт два-три урожая в год. С увеличением углекислоты повысится урожайность сельскохозяйственных растений, а главное скоро кончится уголь и нефть, атом опасен. Чем же отапливать дома?
– Неужели: после нас хоть потоп, – автоматически выговорил Павел.
– Именно при нас, а не после, – поправил его Виктор Иванович.
– Единственное спасение в парниковом эффекте!? – просиял Игорь.
– Строить воздушные замки мы все мастера, но вернёмся к нашим баранам на нашу грешную Землю, – предложил Василий Павлович. – Знаете ли вы, люди, какой профессии больше всего болеют?
Владимир вспомнил, как в далёком детстве бывал с отцом в здравнице Цхалтубо вблизи города Кутаиси. По главной улице курорта среди экзотической растительности громоздились здания санаториев различных угледобывающих объединений, и он выпалил:
– Шахтёры!
– Металлурги и сталевары, – Пётр Петрович покрутил ус.
– Строители, как Ельцин, – Игорь весело крутил шеей, оглядывая всех.
– По медицинской статистике, наибольший процент больных людей среди медработников, – удивил всех Василий Павлович.
– Наверное из-за того, что медицинские работники контактируют с больными, и заражаются, – посетовал Евгений Андреевич.
– Разве передаётся гипертония, ишемия, астма? – возразил Виктор Иванович. – Но этими болезнями медики тоже болеют чаще других людей.
– В чем же дело? – спросил Анатолий и хлопнул руками по коленям.
– Кто знаком с теорией дыхания Бутейко, сможет сделать взвешенный вывод о том, что почти все медицинские работники больны глубоким дыханием, – уточнил Василий Павлович. – Им даже можно посочувствовать. Большинство методов лечения, без чёткой теории происхождения болезни, зачастую либо бесполезны, либо приносят вред, потому что лечат симптомы, которые являются чаще всего, защитной реакцией организма и лечение уничтожает её. Медицинские работники и болеют больше всех, потому что при первых признаках заболевания начинают усиленно лечиться лекарствами, которые часто отсутствуют у обычных людей.
– И зачем же медики с апломбом утверждают: в теории Бутейко отсутствует новизна? – спросил Пётр Петрович.
– Если все известно, почему продолжают лечить астматиков, медленно убивая их?! – сетовал Василий Павлович. – Возьмём кислородные палатки, кладут в них новорождённых детей при патологических родах, и они часто слепнут. Американцы провели опыт: новорождённых крысят поместили в чистый кислород, и они на 3-й день ослепли. Вскрытие показало склероз сосудов глазного дна, но в наших роддомах эта практика продолжается!
– А как же широко распространённое применение кислородных подушек? – удивился Евгений Андреевич.
– При случае, если у человека есть ещё резервы в организме, первый вдох кислорода добавляет его процент в крови, а эффект Вериго наступает постепенно, – объяснил Василий Павлович, – больной чувствует облегчение и уменьшает глубину дыхания, ему становится легче. Если же резервы уже исчерпаны, кислород убьёт, и, обняв желанную кислородную подушку, астматики, как правило, отходят в мир иной.
– Странно, что медработники закрывают глаза и на, известный каждому врачу со студенческой скамьи, эффект Вериго-Бора, и на содержание углекислоты в организме, - озадачился Евгений Андреевич.
– Многие медики десятилетия знают о методе Бутейко, – пояснил Василий Павлович, – но обходятся без него в борьбе с болезнями.
– Когда человек родится от матери, дышащей по Бутейко, и будет дышать по методу, то проживёт 150 лет, – предположил Иван Сергеевич.
– Хм, как же он тогда умрёт, от чего? – поинтересовался Анатолий.
– Всё в нашем бренном мире умирают от болезней, от старости единицы, – пояснил Николай Иванович.
– И как умирают от неё? – Анатолий докапывался до истины.
– Литература медиков об этом не говорит, – изрёк Иван Сергеевич.
– Но большинство людей знают, как это происходит, – утвердительно произнёс Николай Иванович, – вспомните описание смерти от старости в художественной литературе. Описывается великий труженик, либо могучий таёжник, который всегда являлся здоровым, переносил огромные перегрузки без особого труда. Но приходит день, и он говорит жене: «Истопи баню, я сегодня буду умирать». На что она отвечает что-нибудь вроде: «Кончай пугать, старый, чего вдруг!». Нарубит он дров, выпарится в бане, ложится на постель и умирает. Варианты описания разными, но смысл один. Смерть без болезней, мгновенная остановка организма, прекращается работа биологических часов, а как это происходит, пусть выяснят специалисты.
– Помогает ли метод доктора Бутейко нам? – тихо спросила Рита.
– Доктора Архангельска и Кургана, применяющие метод ВНД к наркоманам и алкоголикам, достигли положительных успехов, – улыбнулся Виктор Иванович. – Но играет роль и избавление от болезней, которые после снятия абстинентного синдрома могут стать причиной срыва. У здорового человека гораздо больше шансов пройти стойко период реабилитации в нашем прекрасном и порочном обществе. Порфирий Иванов вводил в стресс организм путём голодания, жажды и обливания холодной водой, а Константин Бутейко предлагает достичь подобного быстрее и эффектнее, и при этом повышается устойчивость организма к любым стрессам.
– Ведь, систему дыхания Бутейко именуют методом ума и труда, – подытожил Василий Павлович, – причём, люди, исцелённые системой, подтверждают, что, выздоровев, человек становится изобретательным, тянется к собственному творчеству. Будущее, безусловно, за методом.
– А сегодня? – спросил Владимир.
– Сегодня будоражит сердца слова: кому выгодно не принятие метода? – Василий Павлович говорил с глубокой горечью.
– Антихристам, – ответил Иван Сергеевич.
– Признать Бутейко для многих — значит признать собственную безграмотность, признать, что их методы лечения порочны, – пояснил Василий Павлович, – странная получается система в работе Министерства, призванного заботиться о здоровье. Десятки лет оказываются препятствия методам таких врачей, как Илизаров и Витебский из Кургана. Отсутствовали условия для занятий у Санкт-Петербургского специалиста Геннадия Андреевича Шичко, избавлявшего от социальных болезней. Возникает вопрос: кому это выгодно?
– Бутейко свёл факты, описанные медицинской литературой, в единое целое, – огласил своё заключение Виктор Иванович. – Он сделал смелый, правильный вывод о вреде глубокого дыхания, главной причине самых распространённых болезней человека, о том, что все общество больно одной болезнью, глубоким дыханием. Эта болезнь имеет более двухсот признаков: астма, гипертония, стенокардия, диабет, остеохондроз, склероз, эпилепсия, бронхиты, язвенная болезнь желудка и так далее.
– Значит, весь народ болен, – сокрушался Павел.
– Всем нам следует настаивать на том, чтобы как можно скорее прекратилась пропаганда глубокого дыхания, которая продолжает наносить ущерб здоровью населения, – призвал Виктор Иванович, – надо настаивать на повсеместном внедрении способа ВНД во врачебную практику.
– По палатам. Отбой, – голос прозвучал финальной нотой.
Сообщение положило конец дискуссии, и утомлённые полученной информацией пациенты, переговариваясь между собой, отправились принимать вечерние водные процедуры.
Кровать радостно скрипнула. Лёжа под одеялом на животе, Владимир сделал на выдохе задержку дыхания. Первые секунды показалось, что это очень легко, затем захотелось вдохнуть, но, преодолевая желание вдохнуть, Владимир принялся извиваться на кровати, которая подбадривала его скрипом. Он встал на колени и продержался ещё секунд пять, наконец, вздохнул, но очень сильно, и попытался задержать ещё дыхание секунды четыре, после чего медленно выдыхал через нос.
Общая пауза, какую он смог выдержать, составила всего двадцать одну секунду. Владимир удивился, так как рассчитывал на более высокий результат. По рукам и ногам разлилась волна тепла, и он ощущал это физически. Даже при бледном жёлтом свете, который вяло сочился из коридора, он на тыльной стороне ладони увидел, как вздулись вены. Вид вздувшихся кровеносных сосудов обрадовал Владимира, и он воспринял это за положительный и многообещающий фактор.
Засыпая, он думал:
– Ну, и Вериго! Сумел такое открыть, что все медики постоянно изучают, но боятся взять на вооружение. Надо пользоваться и открытием Вериго и изобретением Бутейко. Солнце должно сиять всем. Поэтому надо учиться правильному дыханию самостоятельно.






























VIII   Воскресенье



Его разбудил воскресным утром голос Геннадия:
– Уже все позавтракали. Еле разбудил тебя, беги - отведай каши.
Владимир в темпе оделся, сполоснул личность и пошёл знакомиться с больничным завтраком, надеясь проглотить его чисто механически. Но кроме обычных составляющих меню – масла, хлеба и чая – пациентов поразила манная каша, а Владимир видел её в наркодиспансере впервые.
– Долго мы находились с тобой в разлуке, – сказал он тёплой каше.
Тщательно пережёвывая чёрный отрезанный от ржаного кирпича кусок, он обнаружил, что хлеб оказался сладким. Хотя вся еда показалась ему вкусной и полезной, он проявил умеренность и обошёлся без добавки.
Затем он пристроился в очередь за таблетками.
А в палате на скрипучей кровати его ожидала лучшая в мире женщина.
– Привет, – сказала она. – Сегодня ты значительно лучше выглядишь.
– Я рад тебя видеть.
Севши рядом, он обнял её и поцеловал.
– О чём подумают люди, – она наигранно жеманно поправила стрелки на своих аккуратных бирюзовых брючках и легонько толкнула его плечом.
– Решат, что я крепко люблю молодых и красивых женщин.
Мать продолжала внимательно смотреть на него широко раскрытыми глазами, которые и без следов косметики казались прекрасными. Едва заметно кивнув головой, она спросила:
– Чем вы здесь занимаетесь?
– Вчера нам рассказали об оздоровительной системе дыхания Бутейко.
– Сейчас невероятный ажиотаж вокруг него утих, но одно время его сторонники проявляли активность.
– Значит, ты слышала о нем?
– Очень дорого в те годы продавались восхваляющие его метод дыхания тоненькие брошюрки и размноженные на канцелярской печатной машинке его личные публичные лекции.
– И ты, ма, поскупилась купить себе здоровье.
– Наша семья испытывала серьёзные финансовые затруднения. Я лично крутилась, как белка в колесе.
Улыбающееся лицо матери чуть погрустнело, и она глубоко вздохнула.
– Прошу тебя, попробуй достань, хоть машинописный, хоть сокращённый вариант о методе Бутейко.
– Ты же сказал, что вчера занимались им.
– Хочется узнать больше. Потом, я, надо думать, могу и позабыть что-то, а при наличии печатного слова и ты сможешь повысить свой рейтинг. По его теории, большинство болезней происходят из-за глубокого дыхания.
Глаза Владимира по-настоящему заблестели, и он, отведя локти назад, расправил грудную клетку.
– Следует дышать, испытывая дефицит воздуха. - Ограничивать дыхание и проявлять аскетизм, я позже объясню подробности.
У матери в руках появилась электронная записная книжка, она, перебирая по кнопкам перламутровым ногтем, набрала фамилию целителя.
– Хорошо, я поищу, спрошу знакомых, должно же быть о нем что-нибудь что-либо известно. Из машины позвоню кое-кому по трубке, будем надеяться, разыщем на Бутейко материал.
– Если вдруг возникнет на горизонте литература о Порфирии Корнеевиче Иванове и о Поле Брэгге.
Зеркало души матери стало удивлённым, улыбка натянутой, брови изогнулись до предела, но в записной книжке появились ещё две фамилии.
– Ими ты тоже заинтересовался?
– Соседка перечитывает кучу книг по психологической тематике, но с подобными авторами она, вряд ли знакома. Иначе и я бы знал о них, потому что Лиза подсовывает мне книги или рассказывает об интересном в них.
– Книги психологической тематики гораздо лучше развлекательных, весёлых, безбашенных журналов.
По внешнему виду матери и её тону, Владимир понял, что она действительно довольна его осознанным выбором, но все же решил уточнить её мнение о бульварной прессе:
– Развлекательные журналы нужны для времяпровождения, для отвлечения от чего-либо тяжёлого, например, можно уйти от стресса при разгадывании кроссвордов.
– Видишь ли, кроссворды составляют люди, и человек с определённой идеологией составит кроссворд из близких ему слов, а настроенный на иной лад будет стремиться использовать в кроссворде совсем иные. В общем, кроссворды, как оказывается на поверку, имеют завуалированную рекламную и идеологическую или философскую направленность. Когда какое-либо слово человек мучительно вспоминает или разыскивает в справочной литературе, потом записывает в клеточки на журнальной либо газетной странице и ещё многократно перечитывает в процессе дальнейшего разгадывания данное слово, оно очень сильно врезается ему в память, в его сознание. Оно клокочет в нем, и это обязательно оказывает воздействие. В бизнесе это применяется на начальной стадии, что же касается прожжённых бизнесменов, этим вряд ли их возможно достать. У них разве найдётся на бесполезное и, возможно, вредное занятие время, а многострадальный наш простой народ продолжают заманивать и обманывать кроссвордами. Встречаются кроссворды, составленные людьми, которые находятся в добром здравии, но, увы, приходится констатировать, что составители кроссвордов зарабатывают на кусок хлеба, исполняя социальный заказ. И сейчас большинство кроссвордов имеют целенаправленные заказы, и выполняются они, действуя на бессознательном уровне.
– Получается из твоих рассуждений, кроссвордные вопросы о вине, о марке сигарет, о названии наркотика влияют на возобновление употребления вина, никотина и других наркотиков?
Голова матери слегка склонилась в знак согласия, глаза её радостно загорелись, и она медленно голосом полным серьёзности произнесла:
– Слышу, здесь тебя подковали правильно.
– Ты имела разговор с заведующей обо мне? – попросил уточнить он.
– Они пришли к однозначному выводу, что у тебя хронический алкоголизм. И заведующая рекомендовала какую-то вшить торпеду или сделать какую-то химзащиту, так как они хотят произвести какие-то манипуляции, чтобы поставить у тебя на пути барьер перед употреблением алкоголя. Я уклончиво ответила, что плохо в этом разбираюсь, и пообещала, что посоветуюсь с тобой и соседями. Зоя Степановна наговорила, что в случае химзащиты при малейшем употреблении тебя ждёт инвалидность или летальный исход. Я верю, такое может произойти, ушёл же подобным путём из бренной жизни Олег Даль.
Вспомнилась Владимиру роковая ночь, но матери он сказал только:
– И ещё кое-кто.
– Поэтому, Вова, следует понять, данные фармацевтические препараты опасны, и, если ты решишься на что-либо подобное, следует к данным технологиям отнестись ответственно.
– Благодарю за твою заботу, ма.
Сын перешёл на шёпот и, как заговорщик, сообщил матери свой план:
– Я буду соглашаться со всем, что скажут кандидаты в доктора, но в самый последний кульминационный момент скажу, что боюсь, и откажусь от всяких опасных мероприятий.
Перейдя на обычный голос, он добавил:
– Кстати, и с помощью поверхностного дыхания по Бутейко обыкновенные люди избавляются от наркотиков.
– От наркотиков? – переспросила мать, – а от алкоголя?
– Алкоголь, душистый никотин, и чистый кофеин, присутствующий в любимом тобою кофе, это все официально разрешённые и признанные на международном уровне ядонаркотики.
– Здесь в наркодиспансере ты прошёл ликбез, и я рада, потому что теперь и меня сможешь чему-нибудь обучить. Заведующая ещё сказала, что все документы будут готовы после обеда в понедельник, в общем, я за тобой заеду около трёх часов и отвезу домой.
– Лучше приезжай на своём «Москвиче», здесь же из окон все видно: кто на чём подъезжает, уезжает. Давай будем скромнее, хотя бы выглядеть, ведь, то и дело в криминальных новостях передают о твоих коллегах, о коих позаботились киллеры.
Мать в очередной раз вздохнула глубоко и тяжко, что-то припоминая, трижды кивнула в знак согласия.
– Хорошо, сына.
– Ты много накупила чудодейственных лекарств, которые денег стоят, и придётся их забрать остатки.
Владимир увидел расширенные проникновенные материнские глаза, а её плечи резко приподнялись.
– Скромность, Володя, хорошо, но дадим заработать медсёстрам, потому что у них оплата скудная, на государственном поприще. Пусть они воспользуются этими препаратами по назначению, в общем, будь добр, даже если будут предлагать взять медикаменты, прошу тебя, откажись. Скажи: больше они вряд ли потребуются или что оставляешь, мол, на следующий раз, и надо ли зарекаться от казённого дома!
– Полностью согласен, ма. Действительно, заработки их мизерны.
– Видишь ли, однажды нарком здравоохранения просил Сталина прибавить зарплату труженикам медицины и получил такой ответ: «Хороших медиков больные прокормят, а остальные – кому нужны?»
– Значит страной управляют все те же лица.
– Пакет с пайком я поставила в твою тумбочку, а одежду верхнюю я привезу в понедельник, теперь же говори, чем ещё тебя следует ублажить, драгоценный мой.
– Уверяю, у меня в настоящее время все в полном порядке, более того, у меня пропал аппетит, и я хожу в столовую, чтобы выполнить твой руководящий наказ о соблюдении режима.
Мать хотя и была в тёплом розовом свитере, передёрнула плечами.
– Что с тобой, дорогой?
– Вряд ли за меня, ма, стоит ли волноваться? Мне хватает еды, что здесь дают в столовой, спасибо тебе за беспокойство. Но лучше возьми обратно привезённые продукты, да и те, что остались от прошлой передачи. Я уже вряд ли к ним притронусь, оставь только минеральную воду.
– Рассуди правильно, мы сейчас едем за город на дачу.
– Так я и подумал, глядя на твои утеплённые поношенные кроссовки, но в багажнике автомобиля еда, надо думать, лучше сохранится, чем в тумбочке, а у вас на свежем воздухе проявится аппетит.
– Хорошо, Вова, если мы все с тобой обсудили, забирай пакеты с провизией и провожай меня.
У выходной из отделения двери Владимир передал пакеты с продуктами матери, обнял её за пухлый мохеровый бесформенный свитер, поцеловал в румяную щёчку и сказал:
– Я люблю тебя, ма, и прошу, дыши менее глубоко и только носом.
– Спасибо, родной, держись до понедельника.
Обитая кровельным железом, дверь лязгнула, и Владимир пошёл в палату полежать на койке. Множество мыслей обуревало им. Он повернулся на левый бок и увидел напряжённую спину неутомимого пропагандиста идей поверхностного дыхания, который из зарешёченного окна смотрел на голый сквер и опавшую листву.
– Можно ли вас побеспокоить? – спросил Владимир, вставая.
– Ради Бога, к вашим услугам.
– Василий Павлович, я постоянно думаю о дыхательной системе Бутейко. Мне нравится её простота и результативность.
– Очень приятно слышать.
– Интересны цифры о составе атмосферы сейчас и в прежние времена.
– Ведь цифры впечатляющие.
– Первое, о чём следует сказать это то, что с все большим развитием разнообразной растительности процент кислорода в околоземной атмосфере будет и далее возрастать.
– Это естественно.
– Тогда получается, что всему нашему человечеству грозит вымирание от переизбытка атмосферного кислорода!
– Констатировать такое прискорбно, – он развёл руками, – но это очень отдалённая перспектива ещё и потому, что в организме человека создан микроклимат, отличный от внешнего мира.
– «Гринпис» и иные экологические сообщества, наверное, плохо информирована о теории Бутейко!
– Их задачи главным образом гуманистические.
– Но они же защищают нашего главного конкурента или правильнее сказать противника за выживание – растения.
– Кроме того, они защищают и животных, и самого человека.
– Древние говорили: кто друг всем, тот враг мне.
– Они много чего оставили после себя.
– Фауна является нашим союзником за выживание. Животный мир за нас, и, получается, полезно иметь дома собачку, кошку или крокодила!
– Здесь, молодой человек, есть сермяжная доля правды.
– Но меня взволновала и другая мысль.
– Прошу, выкладывайте.
– В микроклимате человека состав углекислоты и кислорода составляет шесть с половиной процентов и два процента соответственно, и, учитывая это и то, что первоначально в атмосфере кислород отсутствовал, можно произвести расчёты. Они определят время, когда в околоземной атмосфере соотношение этих газов было точно таким же, как и в микроклимате человека, и полученное время, по-моему, будет часом появления человека на планете по имени Земля.
– Рассуждения ваши, считаю совершенно правильными, это похвально!
– Служу трудовому народу ГНД, – улыбнулся Владимир.
– Дело в том, что я подобные высказывания вряд ли где встречал. И при правильном подходе к оформлению вашего предложения, его вполне можно рассматривать, как научное открытие всемирного значения.
– Шутите?! Этими делами следует заниматься, надо думать, всю жизнь.
– Первоначально следует провести специальную независимую экспертизу на патентную чистоту идеи.
– Если вы, Василий Павлович, захотите ею заняться. - Дарю её вам.
– Это ваша личная идея и вы сами должны ею заниматься. Давайте, приступайте, у вас, по всей видимости, светлая голова, да ещё и свежая.
– Гуляет в ней ветер. Этим ветром и объясняется её свежесть.
– Кроме того вы самокритичны. Причём, вы имеете и острый ум.
– Благодарю вас, Василий Павлович, за комплименты, за информацию.
Затем Владимир прилёг на кровать, которая сыграла тушь триумфа. Но вскоре он вновь поднялся, нашёл докладчика и опять принялся его атаковать.
– Василий Павлович, получается, ещё одна мысль появилась.
– Приятно слышать, давайте, выкладывайте.
– Я по поводу цветов.
– Наверное вы их любите и наслаждаетесь ими?
– Скорее обратное. Однажды в детстве меня пятилетнего взяли на кладбище, на похороны соседки. Стояло жаркое лето, и вся свежая могила утопала в цветах. Тогда я видел, а позже понял связь между срезанными цветами и покойниками. Она заключается в том, что, и те, и другие источают запах. Как ушедших преждевременно в мир иной людей, мне жалко срезанные цветы, ведь их насильственно лишили жизни. И они испускают агонизирующий запах, поэтому, уже ряд лет стараюсь обходиться без преподношения цветов, особенно приятным приличным людям.
– Сочувствую вам, но в словах ваших смысл имеется. Кстати, а помните ли вы: каких цветов было больше в тот памятный для вас день?
– Там оказалось море цветов разных и по цвету, и по названиям.
– Но какие-то из них запомнились больше всего?
– Бархатные темно-бордовые георгины и громадные кала.
Владимир показал размер цветов, широко разведя локти в стороны, подобно рыбаку, когда тот хвастается будущей или прошлой добычей.
– Это ведь можно объяснить вашим детским возрастом.
– И с той поры мне нравятся цветы в горшках, на газонах, на грядках, а также лесные и полевые. Получается, покупая свежесрезанные цветы, люди поддерживают цветочно-торговую мафию.
– Да, уж, – подтвердил Василий Павлович тоном Кисы Воробьянинова.
– Теперь, в свете знаний теории Бутейко, мне понятна мода Запада на установку в даже фешенебельных офисах искусственных цветов и деревьев.
– Нам странно, но там встречаются разумные люди, – Василий Павлович улыбнулся, – Но вы подошли с какой-то мыслью, выкладывайте!
Свою идею Владимир сформулировал так:
– Обратился же я к вам, Василий Павлович, по вопросу того, что, когда человек принюхивается к аромату цветов, он дышит излишне глубоко.
– Резонное наблюдение, и это имеет место, когда цветы усиленно нюхают те, у кого поражены глубоким дыханием обонятельные рецепторы. Когда же человек достиг нормального дыхания, его обонятельная чувствительность резко возрастает, и ему вдвойне приходится сдерживать дыхание при резких запахах, ароматах.
– При нормальном ритмичном поверхностном дыхании и обоняние человека становится нормальным?
– А по сравнению с основной массой сограждан, его сочтут острым.
На лице Василия Павловича его почитатель Владимир уловил подобие улыбки, какая смогла пробиться сквозь маску печали. Судя по всему, ему понравился разговор, который расшевелил в нем исследовательские нотки, и теперь уже он сам обратился к своему юному собеседнику:
– Давайте выкладывайте, какие ещё безумные идеи будоражат вас?
– Помните, как сочинял Александр Сергеевич Пушкин:

      Приятна мне твоя печальная краса!
                Люблю я пышное природы увяданье!

Василий Павлович кивком головы подбодрил Владимира:
– Эти прекрасные строки общеизвестны.
– Но, получается, он чисто физически испытывал облегчение и улучшение самочувствия, когда лиственный лес резко или медленно сбрасывал свой летний наряд. Отчего атмосфера данной конкретной местности приобретает какое-то время повышенное содержание углекислого газа до той поры, когда из-за смешений и перемещений слоёв атмосферы воздушный состав станет вновь общемировым. Далее свои более приятные физические состояния по сравнению с летом и о естественной любви к осеннему периоду поэт и гражданин с помощью гусиного пера и чернил донёс потомкам. Обратный эффект, должно быть, наступает весной после резкого интенсивного развития зелени. По сравнению с периодом зимнем в окружающем нас воздухе образуется избыток кислорода и дефицит углекислоты. Публика ж, восхищаясь красотой и благозвучием бессмертных творений, придаёт нулевое внимание существу наблюдений, которые решился высказать Александр Сергеевич.
– Крайне смелая теория, но возможно, в ней имеется сермяжная доля истины. Я знаю астматиков, у которых действительно в начале лета наблюдаются обострения в течение их заболевания. Чтобы подтвердить ваше предположение, нужны ведь многолетние исследования. Причём, как гипотеза, оно имеет право на жизнь уже сейчас. Вы извините меня, Владимир, но я ещё раз признаюсь: мне нравится аналитический склад вашего ума. И здесь в наркологическом диспансере вы оказались, полагаю, по абсурдной случайности, но вам надо серьёзно подумать о своём будущем. Если вы определитесь и займётесь чем-либо серьёзным, пользу получат очень многие, потому что на любом поприще вам будет сопутствовать успех.
– Премного вам благодарен за совет и оценку. - Для меня они своевременны и ценны. Мне сейчас вспомнилось заключительное интересное четверостишье великолепного стихотворения Александра Сергеевича «Зимний вечер», которое заставляли зубрить в школе, и о нем в настоящее время я часто задумываюсь:

                Выпьем, добрая подружка
                Бедной юности моей,
                Выпьем с горя; где же кружка?
                Сердцу будет веселей.

Василий Павлович откровенно улыбнулся и похлопал тихонько по-дружески по плечу Владимира:
– Я понимаю, в каком плане вы хотите пожаловаться на школьную программу. Здесь действительно звучит призыв к употреблению спиртного для ухода из депрессии и подъёма настроения, и мне видится: здесь поэт проник вглубь физиологии. Ведь после употребления алкоголя первоначально кровеносные сосуды, и, в частности, капилляры, расширяются и сердце, наш кровяной насос, уже испытывает меньшее гидравлическое сопротивление и ему легче выполнять свои функциональные обязанности. Если самому главному мотору организма стало легче, улучшение испытывает и весь организм человека. Но за этим имеющим место улучшением скрывается то, что в организм внедрился ядонаркотик со всеми вытекающими последствиями. Напомню вам лично, что ядонаркотики, как яды, оказывают разрушающее действие на все без исключения человеческие органы, а, как наркотики, изменяют сознание индивидуума и вводят его в зависимость. Что же касается слова «веселей», хорошо, когда человек умеет поднимать настроение. Но, если становится веселей в результате воздействия каких-либо чудодейственных препаратов, сильнодействующих лекарств или различных ядонаркотиков, то выражающееся в естественной склонности к забавам и смеху беззаботно-радостное приподнятое настроение создано именно состоянием слабоумия врождённым или приобретённым.
– У кого сознание изменено, сам преднамеренно вводит себя в слабоумие?! – Владимир чувствовал: по спине побежали толпой мурашки.
– Русский поэт африканского происхождения знаменит и иными строками, и рифмами, и при всем уважении к его творчеству следует знать, что он, будучи дитём своего времени, являлся именно крепостником, а значит рабовладельцем. И он обращается в стихотворении к няне, к своей крепостной, к рабыне. К тому же он был великим спорщиком, и последняя его дуэль была лишь очередной. Это красноречиво говорит о его пренебрежительном отношении к жизни своей и чужой, поэтому, если споры его доходили до крайностей, можно сделать вывод об отсутствии у него умения вообще обходиться без каких-либо споров.
– Извините, всегда и всюду нас учили, что в споре рождается истина.
– На самом деле истина стоит в стороне от спора, а в споре рождается вражда. Знаете ли вы, как называют двух спорящих?
– Баранами?
– Напрасно вы делаете оскорбительные выводы в адрес добрых животных, потому что спорящих людей принято называть: одного слабоумным, а другого извергом. В данном случае слабоумный является человеком далёким от истины, и продолжающим спорить до последнего, а изверг хорошо уверен в правоте своей точки зрения, но продолжает втаптывать в грязь своего оппонента. Какая роль вам ближе?
– Какая-либо третья.
– Да, обе эти роль ущербны, ведь лучше всего обходиться без любых споров, лишь единожды высказав своё мнение и приведя аргументы и факты. Можно сослаться на литературу, прессу, авторитетные высказывания и другие источники информации, но, если ваш оппонент продолжает фанатично и рьяно отстаивать свою точку зрения, очевидно: он выбрал себе одну из двух вышеназванных ролей.
– Это точно, – Владимир вспомнил острые споры в своей жизни.
– Но может оказаться, что вы пользуетесь информацией, вычитанной в газете за первое апреля. Сегодня же газет с подобной информацией хватает и по другим дням года. Вы можете быть введены в заблуждение ложной или искажённой информацией, и оказывается, и в данном случае лучше обойтись без всяких споров, а попытаться самостоятельно или с чьей-либо помощью подойти вплотную к истине.
– Теперь все окончательно понятно, спасибо за разъяснения.
– Приятно слышать, но для полноты ощущений, я напомню, имеется всего два вида сосуществования, два пути развития жизни, – Василий Павлович выкинул вверх указательный и средний пальцы в жесте «Виктория». – Один из них – борьба, а другой – приспосабливаемость. Скажите мне, пожалуйста: какой гарантированно ведёт к победе?
– Бороться и искать! – с пафосом начал Владимир и продолжил, – лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой!
– Результатом отчаянной борьбы двух индивидуумов, когда дело доходит до крайностей, может стать гибель одного, причём оказаться может, что павшим будете именно вы. Но, если двое идут путём приспосабливания, особенно при взаимном уважении и сотрудничестве, их межличностные отношения принимают взаимовыгодный характер. И даже в случае столкновения интересов, они путём взаимных уступок, путём компромиссов обязательно достигнут взаимного успеха.
Владимиру вспомнились неоднократные дебаты о курении с Лизой, но каждый раз усиливался её отпор благим пожеланиям, и дело доходило даже до истерики. Поэтому он допустил возможность:
– Можно предположить, что приятный запах заставляет более глубоко дышать курильщиков дорогих сигарет.
– То же можно сказать о вине и пиве. Когда алкоголик нюхает прекрасный аромат, у него более интенсивно работает система глубокого дыхания, причём сужаются кровеносные сосуды. Справедливо считают самыми опасными алкогольными изделиями коньяк, шампанское и пиво.
– Получается, это можно отнести к любым ароматам.
– Совершенно справедливо.
К ним подошла Рита.
– Разрешите к вам присоединиться?
– Давайте, – улыбнулся Василий Павлович, – милости просим!
– Если человек хлопнул стаканчик бренди, водки или спирта, он часто инстинктивно делает резкий выдох.
– В этом достаточно обыденном случае алкоголик обедняет свой организм, интенсивно выдыхая в окружающую атмосферу, нужную организму углекислоту, – пояснил Василий Павлович.
Обращаясь к Рите, он добавил:
– Мы обсуждали способствующие глубокому дыханию ситуации.
     – А я отчётливо вспомнила о том, когда дыхание естественным путём может стать сдержанным, поверхностным!
– Чудесно, – подбодрил её Василий Павлович.
– Я подумала, мужчинам труднее догадаться про это!
– Надо думать, где уж нам, – посетовал Владимир.
– Любят самые обыкновенные женщины нас томить и распалять, – сделал заключение Василий Павлович, – давайте, выкладывайте сексуальные интерпретации теории Бутейко!
– С чего вы решили, что они являются сексуальными?
– Вы же сами, Рита, употребили слово «мужчины», стало быть, выделили одну сексуальную группу, а, кроме того, ведь достопочтенный отец психоанализа Зигмунд Фрейд ставил во главу выхода из многих проблем разрешение вопросов по психологии сексуального развития.
– Наверное, он был прав, – согласилась Рита.
– Я ему во многом доверяю, уже по тому, что он одним из первых пришёл к выводу об отказе от применения гипноза, хотя хорошо владел гипнотерапией, так как обучался ей в Париже у великого физиолога Шарко, – пояснил Василий Павлович. – Так Вы хотели сообщить о какой ситуации?
– О поцелуе, – зарделась Рита.
Мысленно проиграв предложенную ситуацию, Владимир и Василий Павлович после секундной паузы одновременно утвердительно произнесли:
– Это точно!
Василий Павлович взглянул на электронные наручные часы и сказал:
– Уважаемые Рита и Владимир, меня благосклонно простить, но, настала пора исполнить процедуру, называемую трудотерапия. Мы продолжим разговор, а сейчас мне надо соблюсти назначения лечащего врача, иначе меня выпишут досрочно, как нарушителя режима ГНД. Давайте помолчим, говорят, что оно золото. Ведь разговаривать, значит вымывать углекислоту из организма.
Простившись с Ритой, Владимир пожелал Василию Павловичу успехов, повернулся для возврата в палату и встретился с внимательным взглядом впалых глаз загорелого парня в синем махровом длиннополом халате. Лицо его было чисто выбрито, а густые брови почти сходились на переносице. Голову украшала короткая причёска.
– Приветствую тебя, Вова! – почти крикнул он ликующе.
– Здравствуй, Саша, – без особой уверенности произнёс Владимир.
– Брат, сколько же времени прошло? – похоже, что и Александр боялся, что мог обознаться, но с каждым звуком голос звучал уверенней, – сколько лет улетело, сколько зим.
Сияющая улыбка наконец озарила лицо Владимира:
– Лет пять и зим столько же.
– Дай, я тебя по-настоящему обниму, брат, – радовался Александр преисполненным радости голосом, заключая приятеля в охапку крепкими руками и, похлопывая того по спине.
Он оказался выше на пол головы и более крупного телосложения.
– Вот это стрелка! Что же мы тут с тобой? Пойдём ко мне, – предложил Александр. – Я здесь в хозрасчётной палате, пойдём погуторим.
– Саша, мне запрещено заходить в чужие палаты, а тем более в платные, это рассматривают, как нарушение режима, а мне в данном заведении надо ходить по струнке, – посетовал Владимир.
– Тогда пойдём к сестрёнкам, все уладим, брат.
Говорил Александр по-русски, но на каком-то диалекте. Последние согласные слов находились под ударением, подчёркивались. Какие-то звуки проглатывались, и речь облегчалась. Слово «тогда» произносилось им «тода», аналогично было и с другими словами, поэтому Владимиру, приходилось догадываться о словах собеседника и их общем смысле.
В комнате медицинских сестёр Александр сообщил:
– Милые сестрички, встретил корешка, с которым пять лет были в разлуке. Мы сейчас чайку попьём, и вы заходите в натуре. А если начнут искать Вову, то он будет со мной, договорились?
– Хорошо, Сашенька, будем иметь в виду, желаем приятно отдохнуть, – ответила Анна, – успокойся.
– С меня причитается в натуре, – обещал Александр тоном, который подразумевал глубокий тайный смысл, и многозначительно подмигнул Анне.
– Заранее благодарны, щедрая душа, – ответила медсестра и зарделась.
– Большое спасибо, золотое сердце, – поблагодарил Александр и, взяв под руку Владимира осторожно, как хрустальную вазу, повёл его коридором.
– Заходи, – сказал он, открывая дверь своей индивидуальной палаты.
Очутившись впервые в платной палате ГНД, Владимир удивился сияющему белизной потолку. На голубых свежевыкрашенных стенах установлены новые современные розетки и выключатели, изготовленные за рубежом. На совдеповской потёртой жёлтой тумбочке расположился импортный телевизор средних размеров, на низком темно-коричневом журнальном столике стояли три высоких прозрачных бокала и объёмная затейливая ваза, наполненная красивыми, в том числе экзотическими, фруктами. Александр достал из холодильника «Ладога» две бутылки «Боржоми» и поставил их на столик.
– Располагайся, попьём водички, чтоб голова меньше трещала, – Александр открыл бутылку и начал наполнять первый бокал. – Можешь снять свитер, здесь постоянно включён масляный радиатор казённый, да я привёз ещё пластину «Доброе тепло», так что форточка постоянно открыта и медициной здесь меньше пахнет.
Владимир присел на испещрённый множеством царапин старомодный удобный стул рядом с боковым столиком и поднял холодный бокал со стремящимися вверх пузырьками.
– Хорошо, что ты узнал меня.
– Это спасибо мужику, который тебя назвал по имени, иначе я тоже прошёл бы мимо. Разве мог бы кто додуматься, что мы сможем встретиться в данном целомудренном казённом доме. У меня заканчиваются пятые сутки, я уже собираюсь уходить. Как приехал сюда я помню, а потом усыпили меня. Снотворное ввели с помощью капельницы, и провалился, как в пропасть, и все прошло, будто один день. Четверо суток меня, говорят, будили, чтобы покормить и в туалет сводить, а все остальное время я находился под воздействием снотворного, транквилизаторов и нейролептиков. Все обошлось почти без ломок, и помню только, что вчера вечером очнулся. Оказывается, мне начали снижать дозу медикаментов, а сейчас я уже даже смогу машину вести. Поэтому, старик, мы смогли встретиться только сегодня, и эта удача свершилась, и я очень рад тебя видеть.
– Я тоже рад видеть тебя.
– После седьмого класса ты совершенно неожиданно уехал с предками на новую квартиру и концы в воду.
– Да много воды утекло, но ты все-таки помнишь обо мне.
– Обижаешь, Вова, ещё бы мне тебя забыть. Черные боксёрские перчатки, которые подарил твой отец, до сих пор висят у меня в квартире на серебрёном гвозде над кроватью.
– Умеешь хранить вещи!
– Кто бы мне их купил тогда? Мать что ли на зарплату дворника или вечно пьяный в натуре отец инвалид? Именно с этими боксёрскими перчатками я победил по юношам в городе.
– Молодец!
– Ты что любительский бокс забросил? Ты же в ту пору выглядел сильнее меня, резвее, подвижнее.
– Как мы переехали на Васильевский остров, следующей зимой при игре в хоккей мне повредили голову. После сотрясения мозга я три недели в постели пролежал, и врачи вынесли вердикт, запретили занятия боксом. Они сказали, что бокс вреден для головы и для кровеносной системы, что каждый удар в голову является микросотрясением головного мозга, а в моем случае первый серьёзный пропущенный удар возобновит кризисное состояние.
– Сочувствую.
– Они запрещали заниматься и спортом вообще и даже физической нагрузкой в частности, но спасибо отцу, он велел запрятать документы медиков подальше. Постепенно подтягивал моё физическое состояние, увеличивал нагрузки, и с его подачи чуть занялся самбо. Позже я осторожно пришёл через дзюдо к восточным единоборствам, но за хоккеем и боксом теперь слежу исключительно по телевизору.
– Понятно, – сказал Александр, сочувственно покачивая головой, – а я занимался боксом и надеялся повстречаться с тобой на ринге или возле него. Я был вначале, как медведь косолапый, но занимался регулярно и постоянно днём и ночью. На тренировках меня все били, а когда доходило дело до официальных боев, я собирался предельно. Я бился на ринге за жизнь, и к всеобщему удивлению победа доставалась мне или по очкам, или даже нокаутом. Учители в школе только из уважения к моему упорству и настырности натягивали тройки, знания же мои вообще стали нулевыми.
Для выразительности Александр пощёлкал утолщённой косточкой среднего пальца левой руки по дереву столика, затем он открыл, звякнув металлической крышкой о край полированного столика, вторую бутылку грузинской минеральной воды. Она зашипела наподобие гремучей змеи, и вновь пузырьки углекислого газа без устали заспешили вертикально вверх.
– Меня и в ПТУ приняли, как спортсмена. Ребята завидовали мне, старались помогать учёбе, даже подражали, а девчонки просто липли, как мухи. Ещё насмотрелись мы тогда по сумеречным видео салонам кучу и маленькую тележку зубодробительных боевиков, в которых большинство героев жили в беззаконии по принципу: прав тот, кто сильнее, на ком больше навешано оружия. А представь полуголодную жизнь без гроша в кармане, когда ларьки на тебя взирают напитками, жвачками, конфетами. Мы и сами видели, что все кругом воруют, вся Россия ворует. Поэтому мы забрались с ребятами ночью в один клёвый ларёк, и вроде бы все сошло с рук, тогда через неделю ночью полезли в другой, и брали-то лимонады, пиво, леденцы, жвачку, лёгкое вино для девочек. Все были довольны, чувствовали себя Робин Гудами, и думали, что кинули толстых кооператоров и бизнесменов. Нас ведь в школе учили большевистскому лозунгу: грабь награбленное.
– А дальше?
– Дальше пошло-поехало в натуре, а менты вроде как ждали, чтобы на нас можно было больше эпизодов поднавесить.
– Подцепили, получается, вас крепко, основательно.
– И сидел бы я с тех времён до сих пор.
– Что же вас выручило?
– Родители объединились и наняли двух мощных адвокатов, и в зале суда сидели девочки и взрослые люди к нам расположенные положительно. Всем нам дали малые срока с отсрочкой применения приговора, и отсрочку эту все мы использовали правильно и новые срока мотали уже после полученного первого в жизни срока.
– Значит, ваши удали имели продолжение.
– Уже во время судебных разбирательств на меня обратили внимание очень серьёзные авторитеты, и озаботились моим будущим.
Вздохнув тяжело, через пять секунд Александр продолжил:
– И лихо запел я тогда в натуре песню:

      Вчера мы все - спортсмены,
                Сегодня - рэкетмены.

– Мне было всего шестнадцать, а стал я кормить семью, одел, обул и мать, и сестру. Отцу успел купить заграничный дорогостоящий протез, но ушёл он в мир лучший, как определили патологоанатомы от алкогольного отравления. Пусть земля ему будет пухом.
Оба однокашника перекрестились.
– Прими мои соболезнования.
– Я ему устроил такие похороны, о каких он вряд ли мог представить даже в смелых своих фантазиях. Отец Богдан лично отпевал в Никольском соборе, и все было чинно, благородно. На кладбище играл военный духовой оркестр, на могиле памятник поставили из киргизского мрамора.
– Царствие ему небесное.
Одноклассники помолчали. Тишину нарушил Владимир:
– Надо думать, со спортом ты завязал окончательно?
– Совсем напротив, ежедневные качания в спортзале более трёх часов, дважды в неделю часовые интенсивные занятия в бассейне, да и в домашней обстановке кручу педали на тренажёрах.
– Вы же раньше жили в коммунальной квартире.
– До совершеннолетия мне было ещё далеко, поэтому я купил квартиру на имя сестры и стал в ней жить самостоятельно, отдельно от семьи, а позже я и «Вольво», и гараж оформил на её имя.
– То есть, ты стал жить в достатке.
– Почти ежедневно я рисковал своей шкурой, находился в постоянной напряженка, и потом, Вова, обдирали-то мы зажиревших дельцов, до которых людям было, как до лампочки.
– Вы, Саша, снимали пенки с них, а они драли шкуру с народа, повышая цены, чтобы расплатиться за крышу, таким образом, весь твой достаток был снят, главным образом, с обычных людей.
– Но и с толстых тоже.
– И до сих пор ты в прежнем качестве?
– Мне пришлось петь и другие песни.
– Какие же?
– Овладела мною охота к перемене мест, – усмехнулся Александр и, улыбаясь, затянул своим приятным баритоном:

                И носило меня, как осенний листок,
                Я менял города, я менял имена.
                Пооброс весь я пылью заморских дорог.

Углублённый в воспоминания Александр откинулся на спинку стула.
– Посещал ты курорты, надо думать? – решил уточнить Владимир.
– В натуре узнал Або соседней Финляндии, сидел и в Мюнхене немецком, а самая прекрасная тюрьма, скажу тебе по секрету, в Швейцарии, и даже приятно вспомнить и обслуживание, и ароматный стол.
– Я не безосновательно предполагаю, что условия там лучше, чем в нашем приличном санатории, чем же ещё места заключения у них могут отличаться от родных отечественных?
– Здесь стараются человека подавить, уничтожить и растоптать его достоинство. Там же прикладывают усилия, чтобы человек научился достойно зарабатывать на хлеб.
– Так чему же тебя, Саша, обучили?
– Например, обращаться с ЭВМ.
Владимир откровенно по-доброму улыбнулся.
– Смейся, раньше я только в «Тетрис» в натуре и мог резаться на компьютере, а теперь работать умею со многими программами и могу обучить обращаться, в том числе с любыми ноутбуками; могу блоки поменять, чипы памяти. Так-то, корешок.
– Чему же там ещё учат?
– На самом деле много чему, а я попросил обучать меня языкам. И уже с немцами и финнами разговариваю без переводчиков, а в английском языке, из-за малой практики, подводит произношение и малый словарный запас.
– Получается, все эти приключения пошли на пользу? Что же у тебя в личной жизни, где твоя любовь?
– Жена моя скоро приедет, забирать меня. Тики так.
– Сегодня ты выписываешься?
– Вчера ещё все двоилось в глазах из-за транквилизаторов, а я пытался позавчера домой уйти. Меня заведующая уговорила остаться, а её слово для меня главнее закона. Вот у меня записаны её координаты.
Порывшись в кармане халата, Александр достал вчетверо сложенный листок бумаги, и, развернув его, показал Владимиру. На голубоватой бумаге крупными размашистыми буквами, какие наезжали друг на друга, оказались начертаны черным жирным фломастером всего два слова: «Зоя Степановна».
– Это изобразил наш Пахан, а наши ребята, которым снится картошка, бывают в данном профилактории гостями, пока выяснится, возьмёт себя парень в руки или станет половой тряпкой.
– Отчего же им снится картошка?
Достаточно серьёзным тоном Александр ответил:
– Потому что их либо весной посадят, либо осенью уберут.
– А как ты приобщился к приятным впечатлениям?
– В нашем, что называется, клубе стол постоянно был завален целой кучей пакетов героина. Бери бесплатно, сколько хочешь, и сколько раз я проходил мимо! Но однажды один молодой посоветовал попробовать для расслабления, для снятия усталости после очередного крутого дела. Сначала я скрывал ото всех, но тайное стало очевидным, и пахан собрал сход. И сказали мне братья:
-Твоя тропинка, корешок, расходится с нашей дорогой в натуре, и, если выправишься, посмотрим на тебя.
– Ты надеешься Саша, выкарабкаться? А получится?
– Обязательно, Вова, завяжу с белой смертью играть в чехарду. Стану о стенку биться, шакалом стану выть в натуре, что я проститутка какая-то?!
– Как я понял, многие здесь находятся периодически. Дома колются, здесь снимают дозу и опять по новому кругу.
– Есть у меня есть сила воли, есть цели, и я точно уйду!
– Желаю тебе успехов.
– Я всего добьюсь сам.
Александр загадочно приятно улыбнулся, затем размял пальцы рук, сжимая и разжимая кулаки, и попросил дружеским тоном:
– Мы все обо мне говорим, расскажи-ка лучше, что с тобой произошло, да какими путями ты сюда попал?
– У меня, Саша, тоже станет все в порядке, ты за границей, а я здесь в ГНД кой чему обучился. Я надеюсь, мы ещё с тобой встретимся и поговорим детально обо всем на свете. А сейчас, поскольку ты выписываешься, и время у нас ограничено, хочу обратиться к тебе с одной просьбой.
– Вова, если что в моих силах, считай, что это уже сделано.
– Суть в том, что один человек жил с женой и дочерью в прекрасной трёхкомнатной квартире старого фонда. Существовали они, как в мире ином, в тепличных условиях, мало интересуясь тем, что происходит вокруг, и вдруг жене оказался противопоказан сырой болотный климат убогих чухонцев. Врачи порекомендовали её здоровью континентальный климат Черноземья, и семья обратилась обменное агентство. Вскоре им предложили вариант: за квартиру комнату в Санкт-Петербургской коммунальной квартире и усадьбу в Курской губернии. Показали им фотографию усадьбы с двух сторон, и супруге деревянный двухэтажный дом с балконом очень понравился. Она, как художница, находилась в предвкушении будущего счастья изображать ландшафт средней Руси, и торопилась переселиться, поэтому они по-быстрому согласились. Оформлением всех бумаг занималась супруга, и, загрузив своими вещами контейнеры, поехали малой скоростью на новое место жительства. Контейнеры их выгрузили на каком-то полустанке, а у местных жителей о доме или усадьбе сведения отсутствовали. На полустанке и по все округе в близлежащих деревнях все дома были исключительно одноэтажные, и с дополнительными приключениями вернулись они на берега Невы. Хорошо, что хоть за одну комнату зацепиться оказалось возможно. Жена, чем-то отравилась ещё в поезде, и её забрала с вокзала бригада скорой помощи в больницу Боткина, а через два дня она скончалась с диагнозом острое отравление трудноопределимым ядом. На словах патологоанатом после вскрытия в морге сказал, что от передозировки героином остановилось сердце, но она к запрещённым наркотикам относилась всегда отрицательно, и кто ей ввёл эту дозу, можно было бы разбираться. Вдовец подготовил исковые заявления в суд на больницу и на агентство, однако, по пути в суд его встретил один интеллигентный человек и сказал, что его самого отправить вслед за женой пара пустяков. Но они оставят жить и его, и дочь. Правда с дочерью поступят они таким образом, что она будет всю оставшуюся жизнь ездить в инвалидной коляске с изуродованным лицом. Дочь красавица учится в Университете, должна стать археологом, и предложенная перспектива отца мало устроила. Он опустил руки, сник, и впал в глубочайшую депрессию от безысходности и бессилия, и пока ещё вопрос, что с ним будет дальше! Что ты скажешь на это?
Пока Александр совершенно серьёзно слушал одноклассника, он сидел абсолютно без движений с каменным лицом, весь превратясь в слух. И хотя застывшими, без единого мигания глазами он наблюдал за Владимиром, все его внимание было полностью сосредоточено на слышимой информации.
– Ясное дело, беспредел.
– Согласен полностью, а чем-либо можно ему помочь?
– Трудное дело, без рисовки, потому что аферами с квартирами заняты сплошь да рядом отмороженные, а им все по барабану. Живут они без всякого соблюдения понятий, и, представь только, понятия для них, пустое, в натуре, место. Разве для них есть что святое? У них руки по плечи в крови, и они закопают любого и уже закопали многих. Сравнить их можно только с теми, кто убивает людей, ради продажи человеческих внутренностей для пересаживания органов. Их можно только истребить, как бешеных собак. Кто пытался с ними в контакты вступать, в переговоры, поплатились, поэтому дело мужика отвратительное, и даже гибельное.
– Разве я стал бы тебя беспокоить пустяками?
Хмыкнув, Александр посмотрел с тоской на фирменные складные светло-салатные решётки окна, которые снаружи украшали белоснежные старые свежеокрашенные рамы. Решётки посередине замыкались маленьким замочком, и Владимир вспомнил: все замки от честных людей.
– Я и обращаюсь к тебе, Саша, за советом, за консультацией.
– Это с ним вы в коридоре гуторили? Если из-за каждого несчастного алкоголика иметь ворох и маленькую тележку мороки, когда же заниматься собственной бесценной жизнью?
– Во-первых, с чего ты взял, что он алкоголик?
 – А кто он? Что-то он слабо походит на человека с героиновой проблемой, – голос Александра звучал с откровенной иронией, а сам он сверкал обаятельной улыбкой.
– Он абсолютный трезвенник, ведёт здоровый образ жизни, служит здесь в ГНД для многих примером, делится своими знаниями с нами грешными. - Я многое узнал из бесед с ним, и из дискуссий, организованных им.  Например, многие чётко поняли и осознали, что, когда мы помогаем другим, оказывается, мы помогаем и лично себе!
– Что же здесь делает массовик-затейник? - прищурился Александр.
– Когда на почве переживаний у него произошёл серьёзный душевный кризис, его уже хотели поместить в психиатрическую лечебницу. Но один из его коллег, знакомый Зои Степановны, устроил его по блату сюда. Здесь условия содержания значительно свободнее, а препараты почти такие же, как в психиатрических клиниках. Сейчас его душевная травма проходит, и он постепенно возвращается к жизни.
– Дай Бог ему здоровья, – более спокойным тоном произнёс Александр.
– А лечится он анонимно, даже дочь предполагает, что он сейчас находится в Москве, и, надо думать, его здесь скрывают от этих отморозков.
– Законспирирован, значит, в натуре? И я чужой фамилией назвался – Юрием Долгоруким, так в медкарте и записали.
– Мог бы назваться Александром Македонским!
– Тогда бы повторялось имя, а уж если анонимность, то лучше полная. Кроме того, мы же патриотический настрой имеем, и, если своего фраера мы кидаем из спортивного или жизненного интереса, то американца или бюргера готовы порвать в клочья по мотивам чисто национальным.
– Получается, если человек здесь лежит, его даже менты найти вряд ли смогут, и о пребывании его будет отсутствовать достоверная документация?
– Бумаги-то будет в архиве, но надо ещё доказать, что Юрий Долгорукий - это я, особенно, если у меня имеются свидетели, что был я совсем в иных местах. Поэтому здешние сведения обо мне могут представлять интерес для следователя, но для суда медицинские карты на Юрия Долгорукого являются филькиной грамотой, и их отклонит от судебного разбирательства любой, даже совсем зелёный адвокат. Это все мелочи жизни, а что же во-вторых?
Беззвучно в палату вошла буфетчица отделения с пластиковым подносом и беззвучно поставила его на журнальный столик. На подносе дымилась глубокая тарелка с куриным супом, два темных шницеля с картофельным пюре попахивали подсолнечным маслом, стакан полноценного компота и литровая картонная импортная коробка с апельсиновым соком. Буфетчица бесшумно удалилась, словно мираж.
– Во-вторых, он является человеком науки, надо думать, он философ.
– Э-э, да он мудрец?!
– Короче говоря, он человек благоразумный.
– Чем же мудрый отличается от умного?
– Багажом информации.
– Умный выкрутится из любой самой сложной гибельной ситуации, а мудрый вряд ли в неё попадёт вообще. Вот она философия.
– Он сможет помочь уходу от зависимости, знает многое в части оздоровления организма, разбирается в дорогах к здоровому образу жизни.
Равнодушно отнесясь к молчаливому предложению покушать и разведя по сторонам длинные руки, причём его мизинцы находились на расстоянии от остальных пальцев, Александр потянулся и улыбнулся:
- Наш разговор переходит в деловое русло, но ситуация, описанная тобою, очень сложная и любые обещания с моей стороны выглядели бы шапкозакидательством. Я поговорю с братьями, быть может, пахан, что подскажет. Здесь беспредел налицо, и понятия нарушаются. Может быть, отобьём его с дочерью. Что же касается квартиры, то он ведь должен будет рассчитываться с нами за услуги. Братья, понимаешь ли, жизнью будут рисковать. Здесь дружба дружбой, а деньги врозь. Наш стандартный тариф: пятьдесят процентов. Хотя на половину стоимости помещения старого фонда вполне можно приобрести двухкомнатную квартиру в спальном районе.
– Это уже много лучше нынешнего его коммунального положения и жизни под постоянной угрозой. Вдруг этим наглецам захочется ещё и последнюю комнату отобрать у перепуганных интеллигентных людей.
– Если же он пойдёт в правоохранительные органы, суд, УБОП или прокуратуру, то все окажется, как ему пообещали или ещё похлеще.
– Собственное бессилие и надломило его, потому как он имел научные труды, монографии, жизнь прожил добропорядочным гражданином, а, получается, в трудный момент государство бессильно его защитить и способно лишь помочь утопить.
– О безгрешных Библия обычно рассказывает. Скажу тебе, Вова, по секрету, что святые получаются из отъявленных греховодников.
– Как я знаю, он приличный человек. Ну, как тебе доказать?
– Ты напрасно будешь время тратить, потому что у меня имелись прекрасные возможности познакомиться детально со священным писанием на разных языках. По этому поводу в книге книг сказано: «Пусть первым бросит камень, кто сам без греха». Кстати, из твоих же слов следует, что он, будучи мужиком, излишне доверчиво позволил обвести себя и семью аферистам и подставил, что называется, семью, как последний фраер, и уже в одном этом заключён его грех.
– Человеку свойственно ошибаться, каждый может ошибиться.
– Даже бездействие бывает преступным, Вова, термин даже есть: халатное бездействие. Что уж говорить об ошибках?
– Нам надо спорить, Саша?
– Согласен, сказал бы, в каком регионе города он обитал раньше?
– В Адмиралтейском районе жила их семья, я могу уточнить адрес.
– Если наши специалисты возьмутся за дело, они все сами отыщут.
– Фундаментально?
– Можешь верить, но дело совсем в другом.
– А в чём?
– Ухватятся ли наши боссы за такое сложное дело? При любой осечке страдает имидж фирмы, и похожих морок много, а с отмороженными менялами выяснения до мокрых дел доходят. Для них это является нормой, это их обычный стиль работы. Им замочить одним больше, одним меньше – без разницы, наше же руководство научилось беречь ребят, надоели, знаешь ли, перестрелки и пышные похороны друзей.
– Повстречались мы случайно и, если у тебя получится помочь, буду благодарен, иначе я сам подумывал ввязаться в эти дела.
– Опасное это предприятие, и лучше довериться профессионалам. Если наши мозговеды, решаться пойти на дело, то времени утечёт много, потому что будут разбираться, анализировать, планировать различные варианты, прикидывать с разных сторон, перед тем, как окончательно выстрелить.
– А если побоятся?
– Тогда тоже надо поступать без торопливости, без суеты, мы с тобой встретимся при таком раскладе, помозгуем в натуре, тему перетрём.
– Будем считать, что договорились, – облегчённо произнёс Владимир.
– Знаешь, я своим кость кину, скажу, что встретил надёжного корешка, который может пригодиться на серьёзном деле, рекомендацию дам.
– Ещё неделю назад я бы воспринял твоё предложение, как серьёзную заявку на выход в финал, и задумался бы над ним по-настоящему, но сейчас я имею чёткое представление о существовании закона бумеранга.
– Какого бумеранга, австралийского, аборигенского?
– Он международный интернациональный и, надо думать, межпланетный и гласит, что, вряд ли нужно делать другим такие деяния, какие себе вряд ли пожелал бы, а на русском языке он звучит следующим образом: что посеешь, то и пожнёшь; или посеешь ветер, пожнёшь бурю. Поэтому, сейчас, когда поезд ушёл, и на многое гляжу иначе, я считаю себя в полном праве предложить тебе: давай лучше наоборот.
– Это как?
– Может быть, тебе лучше завязать?
– С чем?
– Ну, с твоими нынешними делами и братьями.
Покрутив у виска указательным пальцем, Александр усмехнулся.
– Зачем, Вова, ты держишь меня за чокнутого! Кому интересен человек с моими судимостями?
– И себе ты понадобишься и другим людям, кому будешь делать добро. Прошлое имеет малый вес. Самое главное в любом человеке то, кем он является здесь и сейчас.
– Вряд ли это сможет когда-либо получиться, разве что на кресте.
– Хоть задумайся о такой жизненной перспективе.
Динамик диспансера зарычал, захрипел и выдал:
– Обед. Проходите в столовую. На отделении обед.
– Ты извини, но я сбегаю в столовую, отмечусь, потому, как мне надо дотянуть до понедельника, соблюдая режим, а через десять минут я вернусь.
– Бегом, давай, в натуре.
К амбразуре Владимир подошёл в числе первых, ещё на столах после уборки стояли стулья металлическими ногами кверху. За трапезой обошлось без лишних вопросов, так как соседей по палате уже оповестили, что Владимир после пяти лет разлуки встретил друга детства, который сегодня выписывается после того, как пять дней в бессознательном состоянии слезал с героина в хозрасчётной палате.
Воскресный обед поражал своей прозаичностью: очень кислые щи, пшеничная каша с рыжими котлетами странного происхождения, твёрдый чёрный хлеб и бледный компот с наваристыми голыми косточками. Выходной день радовал пациентов, желающих вторично отметиться у амбразуры, а Владимир же просто отбыл номер. Он пытался разобраться в отсутствии аппетита и сделал вывод, что его сейчас очень беспокоит и даже мучает поворот собственной судьбы. Поэтому все остальное, в том числе и регулярный приём пищи, отодвинулись на задний план, и все войдёт в колею, когда решится главный вопрос.
После приёма пищи Владимир направился к Александру, но по пути он повстречал в коридоре девицу в темно-синем в полоску брючном костюме. Острые края воротника бирюзовой сорочки намеренно выпущены наверх пиджака. Большой узел широкого оранжевого в белый горошек галстука свободно опущен вниз. Угол галстука приходился чуть ниже замысловатой золочёной пряжки брючного кожаного ремня. Одни отороченные мехом комнатные тапочки, одетые на босую ногу, выдавали в ней пациентку ГНД. На лице отсутствовали следы косметики, а причёска оказалась сверхкороткой. В то время как Владимир приближался к ней, брови её приподнялись, а губы чуть приоткрылись, обнажая белоснежные клыки. Владимир, почувствовав, что его хотят о чём-то спросить, замедлил шаг. И действительно услышал голос взволнованный, жёсткий, с хрипотцой:
– Здравствуй, это я.
– Салют, – ответил он.
– Ты совсем остался прежним, Вовочка. Вот так встреча!
Настало время приподняться в удивлении бровям Владимира. Его глаза широко открылись. Он внимательно вглядывался в женское лицо и сокрушался в полном провале памяти.
Томительная пауза затянулась, и женщина прервала её.
– Я Ольга.
– Кто бы мог подумать?
Владимир все ещё с сомнением разглядывал пациентку.
– Лучше припомни, как во втором классе ты решал мне контрольные по арифметике, а я в знак благодарности расплачивалась с тобой испечёнными моей мамой пирожками с капустой.
Да это на самом деле оказалась Ольга, но вместо милого курносого, похожего на вкусную картошку выступа надо ртом красовался прямой, без изъяна, миниатюрный носик.
Молодой человек сглотнул слюну, его язык облизал губы:
– Их аромат незабываем: когда я упивался ими, ты грызла ногти.
– Существовал грех, но сейчас я проявляю о своих драгоценных ногтях заботу более квалифицированную.
Ольга приподняла левую руку и показала красивые, ухоженные овальной формы ногти, напоминающие ореховую скорлупу.
– Как трудно поверить, Оля, ты сильно изменилась.
– Я нос себе поменяла. Ой, извини, Вова. Но ты все же признал меня.
Теперь и интонация голоса напомнила Владимиру далёкие годы.
– Надо ж, где свела нас проказница судьба, как она распорядилась, получается, – удивился он и отчего-то почувствовал себя обделённым.
Его губа самопроизвольно дёрнулась, и ему захотелось заплакать.
– Это должно быть от напряжения последних дней, – думал он, – надо взять себя в руки. Чего я буду стоить, если начну распускать влажность?
Ольга естественным образом уверенно, как родного, обняла Владимира, который опешил и от встречи, и от порыва подобных нежностей.
– Выписываюсь я сегодня вечером, – объяснила она, и её рука самопроизвольно потянула его плечо, – пойдём ко мне в палату, поговорим.
Когда они подошли к двери её палаты, Владимир вспомнил:
– Мне, получается, Оленька, запрещено заходить в чужие палаты, тем более, хозрасчётные и тем более, в женские.
– Отбрось прочь все страхи, если я с тобою рядом, – посоветовала она приглашающим и завлекающим тоном и протянула узловатую руку к двери.
– Подожди, притормозим.
У дверной ручки он перехватил Олино запястье и предложил:
– Лучше пойдём к моему знакомому.
– А где он живёт?
– Его дверь, как раз напротив твоей.
Желая побыть вместе с Владимиром при любых обстоятельствах, Ольга без излишних раздумий и колебаний повернулась к противоположной двери. Владимир отворил её, и, пропуская одноклассницу, вспомнил истоки вежливости: древний обычай пропускать женщину вперёд появился на заре человечества в каменном веке, когда проверяли, свободна ли пещера ото льва или медведя. В случае если представительница прекрасного пола оставалась живой, мужчина мог смело следом входить в пещеру. Если же она подвергалась нападению со стороны обитателя пещеры, мужчина мог смело отправляться на поиски другого пристанища.
– И этот здесь, и что ты здесь делаешь, Саша? – повышенным тоном по-хозяйски спросила Ольга, всем своим видом показывая, что инициатива находится в её руках.
– Я выписываюсь в натуре, – оправдывался, как ребёнок, Александр.
– Надо думать, вы встречались после метаморфозы, произошедшей с Олей, – выразил глубокое сожаление Владимир, – я по простоте душевной надеялся сделать сюрприз для вас обоих.
– Твои старания удались, разве могла я вообразить, что Саша – сильный молодой парень опустится до этого, что позволено мне больной женщине. Даже в самом кошмарном сне разве могло такое присниться?
– Кончай ломать комедию, – уже серьёзнее попросил Александр одноклассницу, сморщив лицо, будто от головной боли, и, обращаясь к Владимиру, пояснил: после девятого класса я определился в ПТУ, и она куда-то выпала из поля моего зрения года на два. Прошлой же весной мы повстречались на общем пикнике в лесу, и, конечно, я её признал тогда с большим трудом. Но присаживайтесь в натуре.
– Встреча имела место, – согласилась Ольга.
Развернув стул, она села на него верхом, и, сложив локти наверх спинки, разглядывала Владимира, который сел на покрывало беззвучной деревянной кровати. Взгляд Ольги проходил как бы сквозь однокашника.
– Прошу великодушного прощения, – извинился Александр и добавил, – поэтому, мы тот раз только погуторили за школу. Оля призналась, что любила тебя безумно, а чем она сейчас занимается, можно лишь догадываться. Расскажи, Оленька, о себе, соверши катарсис, как советовал психоаналитик в Швейцарии.
Уловив наивно-вопросительный взгляд Владимира, он добавил:
– Данный термин, означающий очищение, ввёл в психоанализ Зигмунд Фрейд в натуре, а по-русски это значит просто очиститься, выговориться: рассказать о наболевших проблемах или радостях.
– Время от времени, когда Владимир с родителями переехал, я даже ездила искать его по новому месту жительства. С матерью у меня постоянно происходили конфликты, я даже сбегала из дома. Потом один крутой предложил мне жить на его содержании, первоначально нанял проститутку, которая дала мне теоретические и практические знания и навыки в искусстве любви во всем его многообразии. У него имелась семья, о которой он заботился. Но и я ему очень уж нравилась, и почти каждый месяц мы с ним посещали курорты. Он записал на меня квартиру, машину, гараж, дачу и положил на моё имя приличные суммы в разных банках, и я являлась для него, словно тихая гавань.
– С чем и поздравляю, – Саша взглянул на одноклассницу с нескрываемым восхищением.
– Когда же мне исполнилось восемнадцать, ровно на третий день питерский телеканал многократно показывал, как изрешетили пулями и его самого, и его охранника, и «Мерседес».
– Глубоко сочувствую, – поспешно заметил Александр.
– Тут же я выключила телевизор, радио, телефон и свет, задёрнула плотнее все шторы, положила в карман халата пистолет «Макарова» и стала ждать, потому что имела уверенность, что за мной придут, и даже ждала этого. Я уже простилась с жизнью и просто сидела дома, как в засаде. И хотела пристрелить любого, кто ко мне явился бы. Ночлег себе устроила в просторной ванной комнате, где закрывалась изнутри. Спала лишь по часу, и с помощью очень тихого будильника на электронных наручных часах вставала и, тихо осторожно ступая, проверяла все окна и двери.
Ольга тяжело посмотрела на собеседников и продолжила:
– Жила я и чувствовала себя, как затравленный зверь в своей норе, обложенной флажками и собаками. Через неделю опустели оба холодильника, и я решилась выйти из квартиры за продуктами. Надела на голое тело бронежилет, а чёрный пистолет положила в специально пришитый карман у пояса. Взяла тележку, чтобы больше продуктов привезти за один раз. Шла очень медленно, всех прохожих сторонясь, ко всем присматривалась, без оглядывания наблюдала с помощью зеркальца позади себя и прислушивалась к любому звуку. Продукты закупила те, которые можно кушать без приготовления, без разогрева, но возвратилась домой благополучно, и ещё две недели жила таким вот образом на карантине.
В поисках сочувствия и поддержки она посмотрела на одноклассников, и, увидев их напряжённые заинтересованные лица, она продолжила:
– Сообразив, что домогательства по отношению ко мне отсутствуют, я предположила, что мне даровали жизнь. Поскольку мой кавалер являлся очень крутым, я оказалась, по всей видимости, мелкой малозначащей сошкой в его игре. Стала думать о дальнейших своих шагах, благо время-то на размышления имелось, и решилась продолжить житье в купленной для меня квартире, а рассуждала я так: если, заметая следы, квартиру обменять или даже продать, то при желании меня все равно отыщут. «Деньги когда-либо закончатся, и кому я понадоблюсь?» – думала я. Поэтому, решила вложить их в дело, в обучение. Поступила в автошколу, чтобы законно ездить на машине и меньше платить людям в форме. Приступила к занятиям на курсах менеджеров и бухгалтеров, чтобы разбираться в бизнесе. Стала усиленно заниматься тэйк-ван-до для преодоления депрессивного состояния, для общего духовного развития и обеспечения собственной безопасности.
– И каковы успехи, моя дорогая кормилица? – спросил Владимир.
– По борьбе у меня уже есть чёрный пояс, – хвасталась Ольга с улыбкой. – А когда получила водительские права и стала дипломированным бухгалтером и менеджером, приобрела кафе и пару ларьков. И здесь оказалось, что больше половины продуктов питания поступало из стран Запада. Поэтому, чтобы оставаться на плаву и получать прибыль, нужны были прямые поступления от западных поставщиков, минуя посредников. Я обучилась английскому и немецкому языку и нырнула на Запад, и теперь у меня магазин в Париже, два кафе и бутик в Антверпене, здесь в Питере два ресторана и два крупных магазина. Так при достаточно высокой зарплате моих тружеников кормлю несколько десятков семей, и плачу налоги нашему государству, будучи законопослушной гражданкой.
– Как у тебя с крышей? – деловито осведомился Александр.
– Мои предприятия самостоятельны и этот вопрос решают, учитывая местные условия, но есть у меня и личный охранник, он же водитель.
– Зачем тебе шофёр, если у тебя есть права? – удивился Владимир.
Ольга скромно улыбнулась.
– Видишь ли, я за рулём подобна молнии.
– Быстро ездишь? – уточнил Владимир.
– Попадаю в деревья, – ответила она, грустно улыбнувшись.
Без стука в палату вошла молодая брюнетка и встала у дверей.
– Ещё скажу, очень радостно за тебя, дорогая Оля, и хорошо, что твоё сердце наполнено добротой.  Но пришёл конвой, чтобы доставить меня к дальнейшему месту злоключений.
Девушка у дверей улыбнулась.
Обращаясь к Владимиру, уже совершенно серьёзным тоном он сказал:
– Супруга ждёт внизу в машине, и вы обязательно познакомитесь позже. Я все помню, о чём с тобой гуторили, проверю разные варианты. Мы встретимся через две недели и обсудим что к чему.
– Запиши мой телефон или адрес?
– Какой смешной ты, Вова, наши специалисты все найдут сами, брат, у нас имеется компьютерная база по всем гражданам России и ещё кое-что.
– Может заняться тебе иными делами? Удариться в бизнес, как Оля?
– Очень сложно все это, и большие откупные платить придётся.
– Неужели это стоит дороже бесценной жизни? Одновременно это станет ощутимым шагом от зависимости.
– Благодарю, Вова, подумаю обо всем, а сейчас караул устал.
Александр лениво нехотя поднялся с кровати, медленно надел чёрную кожаную куртку, застегнул на ней блестящую металлическую молнию, подошёл к Ольге обнял её, и сказал:
– Молодец, сестрёнка, надеюсь, теперь станем видеться чаще.
Затем он обнял Владимира.
– А с тобой мы ещё наговоримся, допризывник.
– Ты знал о моей проблеме и молчал?
– Извини, Вова, пока ты обедал, заходила медицинская сестрёнка и рассказала о твоих воинских доблестях. Но она сказала, что тебя комиссуют, как хронического алкоголика. Смотри, как ты после одного казённого дома – школы очутился во втором – в больнице и ещё между двух казёнными домами: между тюрьмой и армией.
– Я выкарабкаюсь из этого навоза.
– Согласен, мы победим вместе, а теперь до новой стрелки.
Вчетвером они вышли в коридор, и Владимир с Ольгой в молчании проводили одноклассника до выходной из отделения двери. Все главное уже сказано, остался грустный осадок, и единственным звуком прощания оказалось лязганье дверного замка.
Ольга сжала локоть Владимира и попросила:
- Пойдём, все же в мою палату, и будь спокоен за медсестёр. С ними все схвачено, потому что я в руки Зои Степановны попадаю уже второй раз.
– Мне приятно тебя видеть, дорогая.
Чуть ослабив сжимание локтя, Ольга осторожно повела спутника.
Когда отворилась дверь в палату Ольги, Владимир увидел: у окна стояла девушка и читала «Космополитен».
– Это мой телохранитель, – указала бизнес леди. – Катя, познакомься с моим давним любимым человеком. Прошу запомнить Володю и при нужде первоочередно заботиться о нём, прошу любить и жаловать.
Дальнейшее знакомство прервалось пресловутым динамиком:
– На отделении ужин. Всех приглашают в столовую.
Владимир извинился:
– Я должен отметиться в столовой, мне требуется соблюдать режим, минут через десять я вернусь.
– Хорошо, – согласилась Ольга безропотно.
Скудность ужина объяснила роскошь обеденного меню: вечером традиционную кашу дополнил только хлеб с простым кипятком, как в гражданку. В адрес Владимира обошлось без расспросов, и он мысленно благодарил всех новых знакомых, за понимание и тактичность отношения к встрече одноклассников после пятилетней разлуки. Любопытство старожилов наркодиспансера вызывало главным образом обстоятельство, что однокашники их соседа проходили интенсивные курсы излечения именно в хозрасчётных палатах, но выяснение интересующих моментов каждый решил отложить до полного освобождение Владимира от своих одноклассников.
Он поспешил вернуться к Ольге, предмету своей юношеской любви. К ней он вновь испытывал тёплые и трепетные чувства. Сейчас после услышанного от Александра он сожалел, что редко вспоминал после расставания свою соседку по парте.
Когда он вошёл в Ольгину палату, охранница тихо вышла за дверь.
– Телохранитель покараулит снаружи, – объяснила Ольга.
Владимир сказал:
– Дорогая, Оля, ты серьёзно занимаешься бизнесом, а я от него далёк. Завтра решится моя судьба по поводу службы в армии, и надо думать, речь будет идти даже совсем о другом. Если я здоровый человек и симулирую алкоголизм, меня ждёт уголовное дело, суд и тюрьма. Если же я хронический алкоголик, то мне сейчас трудно представить свою будущность, а мать хочет пристроить меня учиться в институт и настаивает на этом.
– При самом отрицательном результате здесь, – она указала рукой на свежий цветной линолеум пола, – получение тобою, Вовочка, срока ещё вилами на воде писано. У меня есть надёжный человек в Коллегии Адвокатов, мировой парень, который из мокрых дел вытаскивал ребят насухую. Твоя же болячка для него выеденного яйца, думаешь, стоит? Так что об этом просто забудь, это пустяки, и расскажи лучше о том, куда тебя свекровь нацеливает, в какой ВУЗ?
– Ей безразлично в какой.
– Может быть, она права, – Ольга пожала плечами.
– С чего бы это?
– Высшее образование даёт общие знания, повышает уровень культуры и учит учиться, и сейчас много людей с двумя и с тремя дипломами высшего образования. Для чего им это, вопрос другого порядка, но суть в том, что, получив образование первый раз, приобрести второе проще, потому как человек уже умеет учиться. Так что твоя мать права, а я с репетиторами прошла полностью школьный курс, экстерном сдала экзамены и получила аттестат о среднем образовании, и летом, правда за деньги, я поступила на заочное обучение юридического факультета Университета.
Наступила тягостная пауза.
– Поздравляю, – похвалил Владимир одноклассницу.
– Если захочешь, мы сможем учиться вместе; занятия только начались.
– Заманчивое предложение, но мне пока что необходимо решение первоочередных судьбоносных задач, – все ещё с озабоченностью и тягучей грустью в голосе сказал Владимир.
– Даже, если тебя осудят, мы подадим апелляцию в более высокую инстанцию, а за время её скрупулёзного рассмотрения тебя обследуют вновь, и какие надо болезни такие и найдут.
– Но вдруг все же меня осудят окончательно.
– Повторяю тебе: это из области самых абстрактных фантазий. Но я обязательно дождусь тебя, Вова, и буду регулярно привозить тебе передачи.
Она мило улыбнулась и осторожно погладила его по голове.
– Бывает, Оля, пропадают люди там без возврата.
– Гибнут и здесь на свободе, а среди моих знакомых многие прошли зону. Они ценят свободу и готовы перенести и любые новые тяготы. Я верю, что, однажды потеряв, теперь я дождусь тебя при любых обстоятельствах, даже при самом плачевном варианте.
– Спасибо на добром слове, – насторожился он.
– Пожалуйста, Вова, родной. Мог ли ты услышать от меня иное?
– Благодарю тебя совершенно искренне, но мне надо многое обдумать.
– Я предлагаю обсудить вместе.
– Разве имею я право подвергать опасности тебя, ломать твою судьбу?
– Извилистую свою судьбу я сама хочу изменить, Вова, я все пять лет жила одними мечтами об этом. Вспомни, пожалуйста, нам всегда с тобой было хорошо в прежние времена.
– Сознаюсь, ты мне симпатична, и я испытываю к тебе самые тёплые чувства. Но сейчас, прости, в моей голове бурлит малопонятное варево, и нахождение здесь в диспансере многое поменяло во мне. Сейчас я на распутье, и мне придётся принимать серьёзные решения.
– Так я предлагаю принять их вместе.
– Мне нужно бы разобраться с ними исключительно самостоятельно, потому что, зачем же, Оля, мне винить кого-либо ещё, когда обнаружится ошибочность выбранного пути?
– Хочешь, чтобы я ждала уже сейчас?
– Давай остынем, встретимся через три недели, и решим остальное.
– Саша назначал стрелку через две недели, – вспомнила Ольга.
– Я обратился к нему за помощью в одном малоперспективном деле.
– И что?
– Если он поможет устранить занозу, легче примем общие решения.
– В противном случае?
– Получается, придётся самому влезать в опасную разборку.
Глубокие глаза Ольги прищурились и улыбнулись.
– Рэкетиры одно время очень любили восстанавливать попранную справедливость, заслуживая любовь обделённых и обиженных людей.
– Это, надо думать, как раз тот самый случай.
– Но, если у Саши при его обширных связях будут препятствия, можно будет проверить и моих знакомых по поводу твоего щекотливого дела.
– Ещё я обязательно проконсультируюсь у юристов, – Владимир имел в виду прожжённых специалистов, сотрудников матери.
– Конечно, если у тебя появится больше информации, легче анализировать ситуацию и принимать дальнейшее правильное решение.
Ольга достала из сумки визитную карточку темно-бордового цвета с золотыми тиснёными буквами. От роскошной золотисто-жёлтой гривы льва, органично изображённого в левой части визитки, шёл запах сандала.
– Скромная визитка, – прокомментировав Владимир и поёжился, отчётливо вспомнив душераздирающий львиный рёв, которым встретил его наркологический диспансер в первую ночь пребывания.
– Звони, Вовочка, в любое время по любому из трёх телефонов, я буду терпеливо ждать твой голос.
– Хорошо.
Жаркое крепкое долгое объятие соединило их тела в одно, губы слились в страстном поцелуе, и Владимир видел, как из уголка глаза Ольги появилась крупная слезинка. Она, медленно накапливаясь, расширялась, и побежала по щеке, затем замедлила движение, но, достигнув края, замерла на мгновенье, вдруг резко сорвалась и упала вниз.
Взяв собранные заранее вещи, Владимир открыл дверь, проводил одноклассницу с телохранительницей до выхода и пожелал им счастливого пути. Ольга на прощанье подставила ему щеку.
Дверь, обитая крашенным кровельным железом, поглотила давнишнюю и вновь вспыхнувшую любовь Владимира, и сейчас он в очередной раз почувствовал себя обделённым.
В умывальной комнате он подставил шею под струю холодной воды, чтобы снять нахлынувший на него жар.
Опустошённый и встревоженный за судьбу друзей своего детства он испытал облегчение, когда со всех сторон раздался оглушительный треск:
– На отделении отбой, всем по палатам!
Скрипучая панцирная сетка кровати встретила его почтительной мягкой гибкостью.
Лёжа под одеялом, Владимир выполнил дыхательные упражнения, и, когда он изо всех сил старался удержаться от вдоха, тело его извивалось в конвульсиях.
– Со стороны могут просто принять меня за ломающегося наркомана или окончательного припадочного эпилептика, – размышлял он.
После дыхательных упражнений по методике доктора Константина Павловича Бутейко настала ясная спокойность, а всему телу стало тепло и даже жарко.







































IX   Второй понедельник



Сквозь дремоту, прерывая сон, слышался знакомый динамический голос. Елена Анатольевна бодрым и призывным тоном дважды повторила:
– На отделении подъем.
Тело в металлической панцирной сетке залежалось, затекло, поэтому, применяя приёмы акробатики, Владимир выкарабкался из неё, надел спортивные брюки и размялся физическими упражнениями. Только тогда вспомнилась дыхательная тренировка, которую следовало сделать ещё лёжа, о чём он легкомысленно забыл.
– Метод доктора Бутейко, поработай, попотей-ка, – напомнила память слова Гимна углекислому газу.
Он сел на твёрдую боковую грань кровати и, согласно запомненным наставлениям, провёл дыхательную тренировку. Единственным отступлением являлось отсутствие ведения дневника.
Занятия расслаблением заканчивались, когда динамик объявил:
– Обход медсестёр, все по палатам.
Владимир продолжал пребывать в расслабленном состоянии, когда сестры вошли в палату, удостоверились в наличии пациентов, основательно, по-хозяйски их осмотрели и продолжили свой путь в следующую палату.
После осмотра медицинскими сёстрами, затаив дыхание на выдохе, Владимир смог удержаться без глотка воздуха, считая про себя до 53, и после короткого вдоха с удивлением физически почувствовал, как тепло наполнило тело и затем волнами пошло по конечностям.
– Интересный эффект, – подумал он.
Заправив постель, он разгладил стрелки покрывала и придал кровати опрятный вид. Затем отправился принимать водные процедуры и пока умывался, вновь затаил дыхание, однако на этот раз вместо счета он повторил про себя «Отче наш». Благодаря трапезам с Иваном Сергеевичем текст молитвы без преднамеренного заучивания запомнился отменно.   Сейчас без вдоха и поспешности он смог повторить полностью молитву просьбы и благодарения.
Репродуктор голосом буфетчицы пригласил пациентов:
– На отделении завтрак, приходите в столовую.
Аппетитный лёгкий завтрак пролетел в мгновение, словно походная песня. Покидая одновременно с длиннолицым худощавым Геннадием столовую, Владимир спросил его:
– Странно благоволит к тебе заведующая. Поговаривают: твой близкий родственник трудится в приёмном покое стационара.
Полутёмный коридор озарила по-детски добродушная и хитроватая улыбка Геннадия, которая придавала его облику притягательную обаятельность. Многое портили его длинные руки, которые часто странно свисали с плеч. Словно посторонние предметы они хаотично порой болтались, и Геннадий упорно пытался одолеть иной раз трудноразрешимую задачу: чем их занять? В интонации его ответа сейчас явно сквозила обида, когда своей обычной трудно разбираемой для постороннего скороговоркой он быстро выпалил:
– Это шутка. Сплетни бывают разные.
– Чем же вызваны данные слухи?
– Наговорить могут всякое.
– Хочешь сказать, получается, что дым без огня случается?
– И дым без какого-либо видимого огня клубится, и мать моя женщина, и при чем здесь папины галоши?
– Ты же как-то безрассудно и отважно съел пару пачек каких-то таблеток посреди недели, так вместо того, чтобы тебя спустить по лестнице под зад коленом, заведующая назначила горячие уколы и капельницы, надо думать, как хорошо оплачиваемому хозрасчётному пациенту. Отчего с её стороны проявляется такая высокая благосклонность?
Вдвоём они шагали по коридору отделения, и Владимир окружал своего собеседника интересными вопросами.
– Лучше её саму спросить, – улыбнулся свысока Геннадий.
– Стоит ли беспокоить и тревожить лишний раз неутомимую труженицу охраны здоровья хронических алкоголиков и наркоманов?
– Однажды весной она попросила меня помочь на даче вскопать огород праздничными майскими днями, ну, куда мне деться и я, понятное дело, согласился без пререканий, колебаний и задних мыслей.
– На этом и кончилось?
– Здравствуйте, я ваша тётя, дальше само собой пошло, поехало.
– Много ли времени ты находишься в этой богоугодной обители?
– Четвёртый год идёт.
– И почему же все-таки до сих пор, уважаемый Гена, с учётом многочисленных нарушений режима ты находишься здесь? В чем причина?
Геннадий пожал плечами, его лицо выражало удивление.
– А, вполне возможно, что именно в таком виде ты и нужен заведующей, – предположил Владимир в раздумье.
– Для чего же?
– Чтобы показывать, как экспонат, как наглядное пособие, в назидание другим, и на данном примере доказывать, что алкоголизм является хроническим неизлечимым заболеванием. И скажет она доверчивым людям: «Вот посмотрите, три года лечили и все бесполезно! Поэтому готовьтесь лечиться у нас регулярно всю оставшуюся жизнь!» Ты, получается, делаешь медвежью услугу всем посетителям ГНД.
Погрустнел Геннадий, обидно ему стало.
– Теперь уже зима на носу, – пожаловался он.
– И что?
– Видишь ли, я уже раньше строил планы много раз.
– Какие?
– Дождусь весеннего доброго рассвета, уж тогда расправлю крылышки, почищу пёрышки, соберу пожитки в рюкзак и завербуюсь куда-либо подальше в какую-нибудь глушь, а там будет видно.
– Надо думать, идея здоровая, надо только лучше её провентилировать и пояснее представить: что дальше «там будет видно». Тогда уж и айда.
Геннадий приподнял вверх сжатый кулак:
– Соберу всю силу воли.
– Но доживёшь ли до рассвета?
– Любые издевательства вытерплю.
– Трудно будет.
– Ей Богу, доползу.
– Желаю удачи, Гена.
Они дошли до размещённого в середине коридора напротив двери сестринской комнаты стола, с которого медсестры выдали пациентам лекарства и витамины. Обычно после громогласного объявления здесь выстраивалась и чётко стояла очередь пациентов. Елена Анатольевна выдала Владимиру последнюю порцию поливитаминов, положенную курсом лечения, назначенного Татьяной Павловной. Он взял горошины в горсть и, как обычно, пошёл в умывальную комнату для того, чтобы запить их холодной водой прямо из-под водопроводного крана. Но рука сама машинально, автоматически разжалась, сбросила витамины в раковину, и шарики защёлкали по белому фаянсу. Витаминки скопились у металлического отверстия, которое крестовиной поделено на четыре сектора. Затем рука открыла кран, и поток воды без промедления унёс произведённые отечественными фармацевтами оранжевые шарики в магистраль городской канализационной сети. Владимир остудил левую ладонь ледяной струёй и почувствовал приятное облегчение, а приторно-сладковатый специфический запах драже исчез.
Затем он возвратился в палату, прилёг на неудобную казённую кровать и начал вчитываться в книгу, принесённую Ритой, но вскоре по динамику предложили всем пройти в телевизионную комнату для прослушивания лекции психолога последователя Шичко.
Собралось около дюжины человек, потому что кто-то был в тяжёлом состоянии или спал под воздействием снотворного и транквилизаторов, кто-то ушёл снимать кардиограмму или на популярные физиотерапевтические процедуры, отсутствовали и по иным причинам.
Во вступительном слове Зоя Степановна поведала собравшимся пациентам, что главный врач наркологического диспансера на последнем еженедельном совещании настоятельно рекомендовал максимально разнообразить способы лечения наркологических зависимостей. - Он предлагал повсеместно внедрять наряду с оригинальными и передовыми, забытые методы, что может и должно поддержать репутацию диспансера при нарастании конкуренции со стороны частных врачей и частных клиник. Диспансер должен быть известен, как лечебное учреждение, постоянно продолжающее совершенствование процесса поиска наилучших и прогрессивных путей излечения от страшного зла. Главврач настаивал, например, обратить внимание на телесно ориентированную терапию, как на перспективное мероприятие избавления от наркозависимости. Заведующая представила психолога и, сутулясь, обычной изящной стремительной походкой вышла в коридор. Судя по всему, она торопилась заняться своими более важными делами.
Психологом оказался молодой человек среднего роста с аккуратной короткой причёской; развитая мускулатура тела плохо скрывалась даже обширным бежевым свитером. Его борода представляла собой недельную щетину и показывала либо пренебрежение внешним видом, либо глобальную продуманность оного. Выпуклые крылья вздёрнутого носа обращали на себя внимание. Друг о дружку усиленно разминая кисти рук, он поприветствовал публику и произнёс:
– Ценя наше общее время, позвольте сказать о волнующем и интересующем вас: вначале пару слов о науке психологии вообще, затем попробуем кратко сравнить и проанализировать известные методы ухода от зависимостей. Если останется время, мы постараемся совместными усилиями разобрать насущные ваши вопросы и проблемы. Возможно, почтенные слушатели имеют иные пожелания?
– Какие-либо возражения отсутствуют, однозначно, – поспешил заверить очередного лектора Павел.
Сладко и заразительно зевнув самым естественным образом, психолог наполнил воздухом грудную клетку, с усилием потянулся плечами, и спокойным убаюкивающим расслабленным тоном продолжил:
– Предлагаю задуматься: почему при нормальном поведении индивидуума отсутствуют желания выявить причину или объяснить данное состояние? Когда же человеком одолевает депрессия или он без видимых причин становится чрезмерно весёлым, когда его одолевают зрительные и слуховые галлюцинации, когда он испытывает страхи при отсутствии угрозы, лишь тогда мы начинаем искать объяснения его состояния. В старые годы внутренние болезни объяснялись исключительно сверхъестественными силами, и человек связывал психические расстройства с психологическими причинами. Но далеко тогда было до понимания, что эти силы внутренние и являются его собственными подсознательными желаниями, страхами и побуждениями. Сущность психических нарушений состоит в отсутствии возможности человека распознать собственные чувства и желания, которые отвергаются сознанием. Данный феномен, который Зигмунд Фрейд назвал репрессией, содержит причину и объяснение длительного отставания в развитии психиатрии от остальных сфер медицинской науки и практики. Наркология же является частью психиатрии, которую усердно эксплуатируют специалисты всех мастей.
– Из маленьких психиатрических больниц, знамо дело? – оживлённо спросил Игорь и локтем подтолкнул соседа с повреждённой бровью.
– Как выступал в еженедельной воскресной телепрограмме комментатор на канале НТВ, да? – спросил Анатолий.
– Образ специалиста психиатра, который мы имеем в виду, конечно же, приукрашен в лучшую сторону, – психолог улыбнулся. – Но продолжим тему и отметим факт: эмоции и побуждения, которые человек вытесняет из своего сознания, остаются в подсознании и оказывают порой самое решающее влияние на его поведение. При психической болезни они являются причиной безрассудных поступков, невротических и психических симптомов, а у здоровых людей формируют образы в сновидениях. Человеку требуется большая искренность и мужество признать, исповедуясь у священнослужителя, что при всех моральных и религиозных убеждениях под внешностью глубина души таит сексуальные и агрессивные импульсы, свойственные прежде диким прародителям. И именно чрезмерно искренних людей в средневековье порой сожгли на кострах. Излечение психических нарушений связано с пониманием: неврозы и психозы проявляются на фоне подавления подсознательных стремлений. Борьба с потусторонними силами продолжается и в наши дни, когда роль дьявола передана химическим процессам мозговой ткани. Теперь найден бог, нарушающий мозговую деятельность куда больше, чем собственный жизненный опыт личности, и именно на него возлагается ответственность за психические болезни. Новая вера зиждется на ошибочном утверждении, что психические расстройства могут быть излечены лекарственными средствами. На самом деле химические процессы в мозговой ткани являются частью наших стремлений, познаний, желаний, равно как и психических отклонений. Химия мозга меняется под влиянием эмоциональных стрессов, тревоги, гнева, страха, и человеку, как личности, нужно определить истоки постигших его разочарований и бедствий и справляться с ними путём углублённого познания самого себя. Доступно ли излагаю?
Тишина свидетельствовала о напряжённом обдумывании услышанного аудиторией, хотя кому-то из пациентов данные основы виделись знакомыми. Многие кивали головой в знак согласия.
– Понятно сие, однако, с Божьей помощью, – выразил общее единодушное мнение Иван Сергеевич.
– Лечение любой болезни обусловлено сотрудничеством врача и пациента, – продолжил психолог. – Многие, в том числе и медицинские работники, занимающиеся этой проблемой, остаются запрограммированными на алкоголь и никотин и находятся в зависимости от этих наркотических средств. Поэтому им трудно подойти к проблеме во всеоружии и решить её для себя и для общества с позиции здравого смысла и критериев нравственности. Научные круги всего мира сейчас продолжают изыскивать варианты контролируемого употребления наркотических средств или социально приемлемого употребления наркотических средств, которые уже многократно во многих уголках земного шара терпели крах. Это ожидает и все иные потуги, стремящиеся примирить людей с извечными врагами и антагонистами человеческого организма и всего человечества в целом: алкоголем, никотином и другими ядонаркотиками. Всемирная организация здравоохранения или сокращённо, ВОЗ, рассматривая вопрос наркомании, выделила три группы проблем. Каковы они?
– Проблемы потребителя, – поддержал докладчика своим высказыванием печальный Василий Павлович.
– Они подразделяются на психобиологические и отрицательные социальные факторы, – продолжил пояснения докладчик. – Кроме того, они разделяются на разовое и длительное употребление. При значительном разовом употреблении ядонаркотика проявляются функциональные расстройства, утрата самоконтроля, агрессивность, охлаждение или перегрев, отравления, всевозможные последствия из-за безнравственных действий в наркотическом опьянении. Длительное употребление ядонаркотика вызывает повышенный риск развития проблем печени, различных видов рака, сердечно-сосудистых заболеваний и прочих функциональных расстройств. А также ревматизма, потери трудоспособности, развитии психозов, самоубийств и преждевременной смерти. Какова же вторая проблема?
– Наверное, проблемы семьи наркомана, – предположила Рита.
– Совершенно верно, и сюда мы отнесём семейные конфликты, самоустранение от супружеских и родительских обязанностей, рождение дефективных детей, ущербное воспитание родившихся нормальными и результатом всех этих проблем уже для всей семьи становятся комплекс заболеваний, преступность, материальные затруднения.
– Логично, а третьей является проблемы общества, – активно продолжил познавательный процесс Евгений Андреевич, прерывая образовавшуюся паузу.
– Вы правы, благодарю вас. Здесь нарушения общественного порядка, аварии, травматизм, снижение работоспособности, экономический ущерб из-за снижения выработки, прогулов, расходов на лечение, оплаты инвалидности, содержание специального медперсонала и специальных подразделений охраны правопорядка. Рождение больных детей и преждевременная смертность.
Психолог развёл руки в стороны, словно намериваясь сделать физическую зарядку, и произнёс:
– Мы упомянули главные бедствия, привносимые наркотиками лично человеку, его семье и всему обществу, и одно их перечисление приводит к мысли о скорейшем принятии экстренных мер, однако исследователи проблем ВОЗ далеки пока от радикального решения. Они ещё оперируют понятием: умеренное потребление ядонаркотика. Это показывает, в лучшем случае, слабость подготовленности экспертов ВОЗ решить проблему оптимально и однозначно, исходя из анализа исторических фактов и диалектики развития о6щества, и какой же можно сделать вывод?
Красный веснушками Виктор Иванович резко произнёс:
– Естественно, вывод один в лучшем случае: ВОЗ и ныне там.
Увидев излишнее оживление слушателей, психолог заспешил дальше:
– Теперь рассмотрим применяемые методы, которые предназначены преодолевать зависимости. В начала XX века физиолог, невропатолог, психиатр, психолог Владимир Михайлович Бехтерев разработал систему групповой психотерапии избавления от алкогольной зависимости. Она называется триада Бехтерева, её составляют: групповая беседа (когда пациенты приобретали знания отрицательного воздействия алкоголя на организм), гипнотический сеанс (когда пациентам внушалось отвращение к алкоголю, формировалась установка на трезвенническую жизнь) и противоалкогольные самовнушения. Триада игнорировала социальный фактор в избавлении от алкоголизма и излишне большое значение придавала гипнотерапии, что сдерживало массовость её применения. Она имела новаторское для своего времени направление и значительный лечебный потенциал, но многие годы оказалась забыта. Даже её основа - психологический подход, оказался оттеснён на задний план и использовался, как вспомогательный фактор, в то время как вся медицина занималась лечением тела, позабыв психику и социальность. Только в годах восьмидесятых XX века стали обращаться к психике, как существенному фактору избавления от наркотических зависимостей, но без осознания и признания доминирующего фактора – социального, поэтому и разрабатывались соответствующие методы.
– Они, быть может, и сейчас используются отечественной психиатрией и наркологией? – спросил Павел.
– Конечно, и, прежде всего, это: условно-рефлекторная терапия. Она вырабатывает чувство отвращения к запаху, вкусу ядонаркотика и более того, выработке рвотных реакций, и даже страха в случае употребления наркотика, для чего пациент приводится в тяжёлое, болезненное физиологическое состояние, доходящее до клинической смерти. Существует разновидность, как удар электрическим током, так называемый метод электрошока, или применяются иные болезненные раздражители.
– Именно подобные изощрённые деяния повсеместно применялось в лечебно-трудовых профилакториях - ЛТП, – вспомнил Николай Иванович.
– Само собой, это применялось шаманами всех мастей и народов, – согласился психолог. – Сейчас внутримышечно вшивают препараты эспераль или радотер, которые блокируют окисление алкоголя и даже малое его употребление резко увеличивает в крови содержание токсичных химических веществ. Это вызывает тяжёлые изменения в деятельности организма: шум в голове, покраснение и жар лица, сердцебиение, озноб, падение артериального давления, затруднение дыхания. Своевременно должна быть оказана медицинская помощь, иначе человек погибает. Бывает, реакция проходит менее бурно, но организм получает различные осложнения сердечно-сосудистой и нервной системы, желудочно-кишечного тракта, печени. Могут обостриться хронические заболевания: язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, тромбофлебит и подобные. Возможны острые психозы, белая горячка. Эти методы далеки от успеха, ведь и с вшитым препаратом эспераль, пациенты устраняют его активность различными средствами и продолжают пить.
Про Петра Петровича многие успели подумать, что он, сидя на стуле, уснул, так как его морщинистые веки были прикрыты. Но оказалось, что он слушал внимательно и, шевеля усами, высказал мнение спокойным голосом:
– Подобные антигуманные методы противоречат идеологии медицины и должны быть запрещены.
– Намедни объявление газетное прочитал, что потомственный алкоголик с двадцатилетним стажем надёжно избавит от любой химзащиты, – выпалил скороговоркой Геннадий.
Согласно кивнув на реплики, приободрённый поддержкой психолог устремился дальше по теме:
– Доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР Владимир Евгеньевич Рожнов написал книгу под названием "Руководство по психотерапии" и, как руководитель Всесоюзного научно-методического центра Министерства здравоохранения СССР, разработал методику лечения. Она предусматривает три этапа: два – стационарных, а третий – амбулаторный. Первым этапом соматическое лечение ликвидирует последствия наркотической интоксикации, путём массовой витаминотерапии, промывания организма физиологическими растворами, применением транквилизаторов, устраняющих тревогу, страх, напряжение, проводятся сеансы иглорефлексотерапии, электрошока. Используют препараты, улучшающие обмен в нейронах головного мозга, повышающие активность и способность критически мыслить, что должно устранить явления абстиненции и нормализовать функцию головного мозга. Второй этап продолжает медикаментозное лечение поражённых внутренних органов: печени, почек, сердечно-сосудистой системы и тому подобных. Проводится индивидуальная и коллективная психотерапия, используют эмоционально-стрессовый гипноз. Гипнотерапия проводится с группой пациентов численностью от 8 до 15 человек. Она предусматривает беседы, которые затем переходят в гипнотические внушения с целью выработки условного, вызывающего тошноту, рефлекса на вкус и запах алкоголя со смачиванием спиртом полости рта, губ, носа. Помимо этого, проводятся индивидуальная работа, культурно-массовые мероприятия и трудовая терапия. Третий этап характерен продолжением применения медикаментов, начатой в стационаре психотерапии, помощи решения трудностей повседневной жизни, причём, в случае появления симптома сухого опьянения и иных затруднений, пациента вновь отправляют в стационар. Длительное стационарное лечение организма различными препаратами, промывка его физраствором, гипнотерапия ограничивают использование метода даже стационарами, чем исключается массовое применение. Уделяя больше внимания медикаментозному лечению, Рожнов пропагандирует ошибочную концепцию и игнорирует социальную основу порока, а потому последующие рецидивы возможны. Модификации данного метода различны и малоэффективны, поскольку оставляют у пациента ложную запрограммированность на употребление ядонаркотиков.
– Это наследство оставил докторам и пациентам Советский Союз, да? – решил уточнить Анатолий.
– Соответственно, – подтвердил лектор. – Надо добавить о методике трудотерапии: она грешит тем же и потому приводит к рецидивам. Трудовая терапия эффективна на заключительном этапе в процессе нравственной последующей реабилитации людей, прежде наркотически зависимых.
– И что же сейчас? – спросил Павел и легко кашлянул.
– Увлекаются разработкой методов психотерапии малых групп, – последовал ответ психолога. – Тренинги привлекают человека к активным действиям в группе, выступлениям, обсуждению поставленных вопросов, участию в разыгрывании ролевых ситуаций и ролей в лечебно-драматической студии, это – психодрама. Применяется психогимнастика, когда участники группы выражают эмоции мимикой и пантомимой, как этим занимаются воспитательницы с детсадовскими малышами. Имеются иные варианты психокоррекции, и все они носят исключительно вспомогательный характер для избегания рецидивов, нравственной реабилитации и помощи адаптации в социальной группе после преодоления порока.
– Эпоха развитого социализма популяризовала метод Довженко, – поглаживая бороду, сказал Иван Сергеевич. – Однако ж и до сей поры, его последователи толи кодируют, толи аж калечат людей. Просветите нас, пожалуйста на этот счёт.
– Данный метод условно-рефлекторной терапии имеет ряд отрицательных свойств и главное: отсутствие теоретического обоснования. Лечить допускается обходящихся без ядонаркотика 18 дней. Но они, случается, устойчиво преодолевают зависимость и самостоятельно, а кто же должен лечить остальных людей, которые более нуждаются в помощи? Методика допускает исключение наркозависимости на любой срок, желаемый пациентом, а это является компромиссом с наркозависимым и ядонаркотиком, который признаётся даже продуктом, свойственным человеку. Применяемый гипноз также вряд ли допустим, поскольку является антидемократическим методом лечения, так как пациент, лишённый воли и сознания, не имеет возможности контролировать действия врача, который волен внушить пациенту всё что захочет, помимо желаний и мнений пациента. Метод запугивания является антигуманным, антидемократическим. Он является узкоклановым, им обладает автор и ограниченный круг его учеников, которых он подбирал тщательно. Метод далёк от статистики, поскольку различные сроки избавления от зависимости разве можно учесть? К чему статистика, если после какого-то срока продолжается увлечение ядонаркотиками?
Вопросы и реплики со стороны заворожённой публики отсутствовали, и психолог после паузы ответил сам:
– Это игра в избавление, или даже кощунство над решением серьёзной, общечеловеческой трагедии. И избавлять на какой-то срок, чтобы люди опять продолжили употребление наркотиков, это обман людей зависимых, их родственников и общества в целом. Избавление от порока должно быть исключительно пожизненным.
– Ясное дело, спасибо, – поблагодарил Иван Сергеевич.
– Один мой знакомый живёт сейчас в «Доме на горе», это общество такое, – рассказал Николай Иванович, теребя ухо, покрытое сединой, – и говорит он, что разучивают они там именно псалмы и то ли шаги, то ли ступени, то ли традиции, а всего их двенадцать. Как вы думаете, избавится он с помощью шагов и псалмов от алкоголя?
Слова бывалого рыболова напомнили Владимиру кадры популярного мультфильма о знаменитой деревне Простоквашино, где кот Матроскин и другие персонажи говорили серьёзные слова, которые часто воспринимались телезрителями, как желчная сатира. Владимиру представлялось, что Николай Иванович знает больше о поднимаемом им вопросе и иронизирует по поводу исканий своего знакомого. Психолог кивнул в знак понимания вопроса:
– Из всех применяемых чисто реабилитационным является метод Анонимных алкоголиков, которые называют себя двумя первыми буквами слов АА. Услугами общества АА в США пользуются лишь 5% алкоголиков. В Санкт-Петербурге поддерживаемые сегодня государственными органами существуют с перебоями около десяти групп. Считают, что на всех континентах данный метод избавил от алкоголя около миллиона человек и их успеху сопутствует, прежде всего, нравственная концепция, бескорыстность, милосердие, полная демократичность на семинарах и при клубной работе. Приходится сожалеть: у науки интерес к методу отсутствует с 1935 года. И серьёзного анализа он лишён, хотя научное исследование привело бы к основной концепции порождения и избавления от порока. К причинно-следственной социальной значимости и демократичности при избавлении.
Взглянув на Игоря, ровным и даже монотонным голосом квалифицированный психолог продолжил:
По образу и подобию АА созданы программы 12 шагов и добровольные общества наркоманов анонимных или НА. Общества АА и НА плохо представляют вред табакокурения. С какими руководителями их групп я встречался, все дымят, как паровозы. Надо бы уж понять и им, что здоровый образ жизни подразумевает освобождение человека от всех вредоносных зависимостей. Следует однозначно признать: ими значительно принижена роль ядонаркотика никотина в деле формирования следующих зависимостей, и они слабо осознают зло, наносимое табаком человеческому организму и общественной морали в целом
– Что они мерят шагами? – проявил настойчивость Николай Иванович.
– Посмотрим первые три, хорошо? – спросил психолог и продолжил. – Первый шаг АА и АН является признанием своего бессилия перед ядонаркотиком, что плохо усваивают и понимают люди всей Российской Федерацией. Вы знаете, десятилетиями велись пропаганда: человек – властелин всего земного и космического. Всем внушалось каждодневно: человек хозяин планеты, хозяин судьбы. Учебники общеобразовательных школ и сейчас подобны прежним букварям, поэтому первому шагу группы анонимных наркоманов отводят львиную долю времени. Следует, глядя правде в глаза, заявить, что первый шаг способствует возникновению и укреплению внутреннего конфликта представлений о себе. Второй и третий шаги АА и НА пропагандируют идею о могущественной силе, способной вернуть здравомыслие, и передаче воли и жизни под защиту всевышних сил. Эти шаги ведут к шизофрении, одним из симптомов которой является умственное расстройство: убеждение, что мысли, чувства и действия контролируются внешней силы. Другим симптомом шизофрении являются галлюцинации: зрительные, слуховые и обонятельные реакции на отсутствующие предметы, что могут припомнить все наркозависимые. Третий симптом шизофрении – иллюзии: ложные убеждения, с которыми человек имеет желание существовать, и которые являются следствием превратной запрограммированности, получаемой в обществе каждым человеком в детстве.
– Хм, таким образом, анонимные алкоголики и анонимные наркоманы прибавляют хлопот мозговедам, – Анатолий суставом указательного пальца левой руки потирал бровь.
– Собственные ваши категорические выводы считаю правильными и солидарно поддерживаю ваше откровенное мнение, – психолог развёл руками, – наверное, всем известно: где бывает бесплатный сыр?
– Но ГНД имеет целое десятое отделение, действующее по данной технологии, – Рита в удивлении приподняла плечами цигейковую жилетку.
– Кому-то же это нужно? – предположил Виктор Иванович.
– Там преимущественно, пациенты платят, – вспомнил Игорь.
– Извините, я поясню: бескорыстность является одним из главных принципов АА и НА в США и других странах. Это только Московский Маршак, ГНД Санкт-Петербурга и ещё кое-кто нарушают данный принцип.
– Вы нам рассказали о применяемых методах, в результате получилась плачевная и мрачноватая картина, и мы оказались вместе с вами, однозначно, в окончательном тупике, – сокрушённо произнёс Павел, продолжая старательно конспектировать в блокноте информацию хорошего социального психолога. – Куда крестьянину податься?
– Хм, куда алкоголику податься? – поправил его Анатолий.
– И героиновому наркоману тож? – раздосадовано добавил Игорь.
Лектор облегчённо вздохнул, улыбнулся и поблагодарил публику:
– Очень признателен, что имею дело с внимательными и заинтересованными слушателями. Вы правы: все рассмотренные и многие другие методы, которые практически вы знаете лучше меня, носят вспомогательный характер. Большинство их, как мы видим, содержат антидемократические и антигуманные приёмы, направленные на выработку условных рефлексов, основанных на запугивании, болевых ощущениях и даже доведении до состояния клинической смерти. Человеку же свойственна свобода, которую может обеспечить только истинный демократизм в семье, учении, работе, политике и, безусловно, в лечении. Любые запугивания или подобные методы насилия – всё совершаемое антидемократическим путём направлено против природы человека, что естественно побуждает внутреннее сопротивление, возмущение, отторжение, порождает исключительно отрицательный результат.
– Сюда относится, получается, и гипноз? – Владимир теребил взъерошенную шевелюру, когда говорил.
– Применение гипноза надо исключать, поскольку пациент лишается воли, сознания, ощущений и далёк от участия в собственном излечении и контроле действий врача. Сеансы гипноза проводят экспромтом, что крайне опасно, ведь одно употреблённое слово может нанести значительный ущерб. Сеансы группового гипноза вообще вряд ли допустимы, так как одно и то же слово одному человеку может помочь, а другому может причинить вред, ввиду различия смыслового понимания одного и того же слова разными людьми. Гипнотерапия является антигуманной и антидемократичной, поскольку внедрение в духовный мир и внушение любых установок, даже положительных, осуществляется насильственно. Она даёт много рецидивов, что подтверждает слабость теоретического познания механизмов гипноза.
– Демократичен ли аутотренинг? – решил осведомиться Владимир.
– Конечно, мой юный друг, поскольку при аутогенной тренировке человек сам определяет приемлемость предложенных формул, может их скорректировать. А при гетеротренинге он вполне самостоятельно вправе решить повторять или отказаться от произносимых формул и может обсудить их с руководителем занятий, – докладчик продолжал говорить монотонным гипнотическим голосом.
Поскольку вопросы иссякли, психолог перешёл к итогам рассуждений:
– На основании высказанного можно сделать выводы, что метод ухода от зависимости, делая упор на свободе, для устойчивого и массового избавления людей от наркоманий должен содержать: демократичность, простоту использования, дешевизну, доступность для всех людей, безвредность, гуманность и эффективность.
– Логично, полностью согласен, – поддержал Евгений Андреевич.
– Разве возможно соединить все перечисленные критерии в одном каком-либо самом ценном методе? – насторожился Николай Иванович.
– Из всех существующих и применяемых методов ухода от зависимости сегодня известен только один, который соответствует этим требованиям. Это метод переубеждения Геннадия Андреевича Шичко. Кто-либо слышал о нем?
– Я, – скромно прозвучал в благоговейной тишине одинокий взволнованный голос Василия Павловича.
– Очень хорошо, – похвалил докладчик, взглянул на электронные наручные часы и продолжил. – Человек остаётся самим собой, пока обходится без наркотика, но, выпив только один глоток пива, закурив сигарету или приняв дозу, он тут же оказывается пленником стечения случайных обстоятельств. Уже они управляют жизненными дальнейшими событиями, которые многим приносят трагические последствия. До разработки Шичко отсутствовал оптимальный, целенаправленный метод избавления от зависимости. Практикуемые лечебные курсы: медикаментозные, условно-рефлекторные, гипнотерапевтические и иные применяются медициной без учёта всех особенностей природы порока и, прежде всего, его социальной составляющей. Это убедительно доказывает родная наркология, которая прекрасно обеспечена кадрами, условиями, оборудованием, и избавляет от порока всего лишь максимум 5% обратившихся за помощью алкоголиков, что публично многократно, и даже по телевидению, излагал главный нарколог Петербурга Леонард Симонович.
– Это ж главврач нашего ГНД, – удивилась Рита.
– Данный нарколог совмещает обе должности, сидит на двух стульях, – подтвердил психолог, – а насколько успешно, вы можете судить сами.
– Каков же процент излечения наркоманов? – спросил Игорь.
– Из слов главного врача, доктора наук, профессора, Леонарда Симоновича, современная отечественная государственная наркология избавляет от наркомании, например, героиновой лишь единицы, то есть менее одного процента из всех обратившихся за помощью, – последовал достаточно прискорбный тяжёлый ответ.
– Сурово, – с тоской произнёс Игорь.
На что психолог, обращаясь напрямую к нему, пояснил:
– По моему личному убеждению дело здесь вряд ли в успехах или провалах наркологии. Я думаю, что её результат фактически нулевой или даже отрицательный, а люди, ушедшие от героиновой зависимости, избавились от неё самостоятельно с помощью чего-либо ещё, но обязательно без помощи современной отечественной государственной наркологии. Я имею в виду окончательный, однозначный и бесповоротный уход от наркотической зависимости, да и как психиатры-наркологи могут вылечить окончательно даже теоретически, если заранее поднимают вверх руки. Они утверждают, что имеют дело с хроническим заболеванием, перед которым современная мировая медицина бессильна. И я, пожалуй, соглашусь с данной точкой зрения, потому что современная медицина и перед насморком проявляет бессилие.
– Имеется ли научная база? – спросил Евгений Андреевич.
– Метод Шичко является научно-обоснованным и оптимально учитывает особенности программирующие, побуждающие, формирующие особенности устойчивого избавления от порока. Метод базируется на учениях Ивана Михайловича Сеченова, Владимира Михайловича Бехтерева, Ивана Петровича Павлова, Петра Кузьмича Анохина, Алексея Алексеевича Ухтомского и на безусловной демократической основе. Он исключает давление, запугивание, применение медицинских средств и препаратов, более того, заучивания, зачётов, экзаменов.
– Быть может, что-то требуется от больных? – спросил Павел и углубился в свой блокнот с готовностью зафиксировать любой вздох лектора.
– Людей, которых, делая отрицательное внушение, медики называют больными или в лучшем случае пациентами, при работе по методу Геннадия Шичко всех именуют слушателями. От них требуется регулярное посещение занятий и семинаров, внимательное слушание, активное восприятие предлагаемого материала, ежедневное и серьёзное ведения дневника. При выполнении этих условий, все слушатели устойчиво и легко избавляются от наркотической, алкогольной и табачной зависимости.
– Это же настоящая сказочная фантастика, знамо дело, как на приходе! – обрадовано воскликнул Игорь.
– Мы и рождены, чтоб фантастическую сказку сделать былью! – психолог провёл рукой по щетине.
– Расскажите коротко о самом авторе метода, – открыв прикрытые дотоле веки, попросил Пётр Петрович.
– Геннадий Андреевич Шичко родился 18 мая 1922 г. в белорусском селении Груд Пуховического района Минской области, куда привёз Андрей Васильевич свою молодую жену Ольгу Григорьевну, с которой познакомился в Санкт-Петербурге в лихом 1918 году. Семья переехала на северный Кавказ, в Иноземцево. Шичко окончил школу, затем Военно-морское артиллерийское училище. Войну Геннадий Андреевич встретил на Волжской военной флотилии в 1942 году, куда переведён из Северокавказского военного округа. В ноябре 1942 года тяжело ранен в обе ноги, общее заражение крови надолго приковало к лазарету. Полтора года в госпиталях Вольска, Кирова и минуты полнейшей безысходности. Главный врач госпиталя решил ампутировать ногу. Геннадий Андреевич протестовал, и лишь забота младшего медперсонала, лечащего врача и богатырское здоровье победили. После госпиталя с 1944 года началась педагогическая деятельность. Он назначен преподавателем Военно-Морской кафедры Института точной механики и оптики. Затем психологическое отделение философского факультета Санкт-Петербургского университета, после окончания которого принял приглашение в Институт экспериментальной медицины, где проработал 32 года. 3 ноября 1986 года Геннадий Андреевич Шичко скоропостижно скончался.
– Царствие ему небесное, – перекрестился старательно Иван Сергеевич.
– Вечная ему память, – поддержал докладчик и после паузы продолжил, – в результате многолетних теоретических и практических исследований он определил оптимальный вариант и продолжал экспериментировать с целью поиска других, более совершенных моделей, при этом он устойчиво избавлял людей индивидуально и массово от алкоголизма, табакокурения и других пороков. Им был создан первый клуб «Оптималист», где бывшие табакокурильщики и алкоголики восстанавливали деформированную нравственность и пропагандировали здоровый образ жизни, что и являлось целью клуба. Затем в городе число этих клубов достигло восьми, но частью они оказались задавленными рыночными отношениями, когда за каждый метр глухого подвала начали требовать мзду. Сейчас в Санкт-Петербурге действуют, преодолевая многочисленные чиновничьи барьеры и преграды, три подобных клуба. Клубы «Оптималист» имеются и действуют во многих городах России, Украины и Белоруссии.
– Каким доступным жизненным путём оказывает влияние метод? – допытывался Евгений Андреевич.
– Первооткрыватель стремился воздействовать на человека через вторую сигнальную систему, перепрограммировать человека, изменяя его сознание, цепь мышления, понятия, представления, – отвечал научному работнику лектор. – Лечить лучше без лекарств, изменяя сознание средствами словесного убеждения и переубеждения. Как мы видим, Геннадий Шичко менял сферу избавления наркозависимых людей медицинскую на педагогическую. Уже в школе и детском саду следует формировать трезвенные навыки, настраивать на здоровый образ жизни. Если бы по стране начали сегодня внедрять открытие Геннадия Андреевич Шичко, в короткие сроки с пьянством и наркоманией покончили бы окончательно. Но общество устроено так, что оберегает достигнутые им жизненные рубежи, как охранительные, так и разрушительные.
– Тем не менее здесь же мы можем вспомнить Зигмунда Фрейда, который пришёл к выводу, что главным у человека является инстинкт саморазрушения, – дополнил Василий Павлович, прерывая свой отдых.
– В чем же главная идея метода? – спросил Виктор Иванович.
– Формула социального порока является стержневой нравственной сутью проверенного эффективного метода Шичко.
– Чрезвычайно странное название, – удивилась Рита.
Без промедления последовало разъяснение:
– Метод позволяет устойчиво избавлять людей и от прочих социальных пороков, например, от воровства, от клеветы, взяточничества и других. Фактически создано новое научное направление в профилактике и избавлении от социальных пороков, сама формула социального порока на первый взгляд чрезвычайно проста, взгляните!
Словно у факира в руке психолога возникла картонка, и Владимир силился понять, откуда она взялась. Лица других пациентов тоже отмечены печатью удивления, а на картонке чётко были изображены четыре слова, соединённые стрелками, направленными вверх от запрограммированности к пристрастию:

                Пристрастие
                I    
                Привычка
                I
                Употребление
                I
                Запрограммированность

Ускоренно психолог продолжал знакомить с идеями Шичко:
– В нашем обществе люди программируются в возрасте трёх-пяти лет на употребление табака и алкоголя, которые, как известно, являются первыми ступенями к другим наркотикам. В дальнейшей жизни данная запрограммированность усиливается. Программируются дети главным образом личными наблюдениями, а также обменом информации со сверстниками и получением информации от детей старшего возраста. Многие, должно быть, видели, как дети играют в пьяниц, подражая их походке и выговору; как засовывают в рот карандаши, имитируя курение или даже собирают окурки и, засунув их в рот, представляются взрослыми.
– Я даже видела, как дети набирали полные карманы бычков, они соревновались: кто больше наберёт хабариков, – вспомнила Рита.
– И в пять лет ребёнок отлично представляет, что, когда станет взрослым, у него будут все права и все возможности и курить, и пить наравне с другими взрослыми, – продолжал последователь Шичко.
– Как же программируются малые и взрослые дети, у которых родители решительно обходятся без табака, алкоголя и прочих наркотиков? – спросил Пётр Петрович.
– Такие дети произрастают в порочном обществе и узнают о пороках в процессе своих жизненных наблюдений и программируются телевидением (которое ныне приобрело большое отрицательное влияние в данном вопросе), кинофильмами, книгами, общением со сверстниками и старшими по возрасту и положению людьми. Если родители трезвенники правдиво и настойчиво разъясняют ребёнку многоплановость вреда табака, алкоголя, других ядонаркотиков и глупость социальных условностей, побуждающих к приёму их, запрограммированность на употребление табака и алкоголя можно избежать благодаря положительному примеру родителей. Пьющие же родители уже одним своим поведением однозначно программируют ребёнка на пьянство, и любые их беседы о вреде алкоголя представляются лицемерными. Значение имеют разговоры на данные темы среди сверстников, их бахвальство, обмен приобретённым опытом. Так происходит запрограммированность ребёнка на наркотик, которая побуждает к действию, побуждает попробовать самому. К этому рано или поздно под действием тех же социальных причин (бравада, подражание, мода, реклама, обычаи) маленький или большой человек приходит, и, в конце концов, осуществляется следующий очень важный фактор употребление. В общем смысле формулы это звено означает физическое, физиологическое действие, которое приводит к самому факту проявления порока. Программирует детей и школьная программа, где детишек заставляют зубрить стишки: «выпьем добрая старушка». А также другими прекрасными реалистическими произведениями отечественной и зарубежной литературы. Чаще всего в прекрасную школьную пору и происходит первый факт употребления табака, алкоголя, а сейчас уже и других ядонаркотиков. Причём первый факт носит обычно отрицательные впечатления: у кого-то слезятся глаза, у кого-то возникает кашель, у кого-то появляется тошнота.
– Или доходит до рвотного рефлекса, – вспомнил молодость Павел.
– Совершенно верно! Здесь оказывает воздействие ближайшее окружение, которое сочувственно или подбадривающе утверждает: «ещё научишься курить, ещё научишься пить, ещё научишься колоться; будешь – как все, будешь нормальным пацаном (или нормальной девчонкой)». Под этим воздействием человек продолжает заниматься употреблением. А когда после многократных приёмов он уже определённо занимается употреблением при встречах да по праздникам, этот процесс перешёл уже в привычку. Под ней принято понимать потребность организма в ядонаркотике в результате пониженной реакции организма на очередное отравление его.
– Привычка – вторая натура! – выпалил Геннадий, полностью соглашаясь со словами докладчика.
– Но однажды утром человек просыпается после славного вчерашнего вечера, усугублённого приобретённой привычкой, а голова раскалывается на мелкие кусочки, а в животе революция, а во рту переночевали все домашние животные или эскадрон, и эти тяжёлые условия подталкивают человека решиться последовать совету, слышанному дотоле многократно.
– Клин вышибают клином, – изрёк Иван Сергеевич, кто-то вторил ему.
– И это является первым шагом к болезненному пристрастию, которое медицина именует хронической стадией, то есть длительным, постоянным заболеванием. И с этим вполне можно согласиться, поскольку действительно пилюлями и иными медицинскими препаратами, и методами бесполезно справляться с этим социальным заболеванием. Поэтому, если данную конкретную зависимость рассматривать, как заболевание социальное, то оно обязательно излечивается, и надо просто знать: как?
– Даже одно только знание данной формулы порока помогает делу преодоления зависимости, – добавил Василий Павлович.
– Верно, но давайте двинемся далее. Представим, что в нашей формуле последний элемент, пристрастие, равен нулю, – и психолог ладонью, расположенной вертикально, закрыл последнее верхнее слово формулы. – Как вы считаете: порок остаётся?
– Естественно, – быстрее всех среагировал Виктор Иванович.
Левая рука психолога, приняв горизонтальное положение, накрыла два последних слова на картонке:
– А если мы представим, что два верхних элемента формулы равны нулю, сохранится ли порок?
– Знамо дело, – затаив дыхание, словно наблюдая факира, Игорь следил за манипуляциями психолога.
– Совершенно правильно! Оказывается, исключение высших двух элементов формулы оставляет порок. В быту, в научно-популярной литературе мы многократно слышим о тяжёлой, упорной, напряжённой и бескомпромиссной борьбе со злостными привычками и пристрастиями, но, как мы видим из данной ситуации формулы социального порока, эта показная борьба абсолютно бесплодна и бесполезна.
– Логично, так оно и есть, – согласился Евгений Андреевич.
– Другое дело, употребление, – лектор держал четыре слова и три стрелки на вертикально поднятой вверх руке. – Чем реже и меньше употребление ядонаркотика, тем меньше развитие порока, и при исключении употребления, прекращается развитие порока, что означает изъятие звена из формулы, а значит и разрыв её. Здесь исключается коварные воздействия употребления наркотического средства, создающие психобиологические предпосылки привыкания организма, способствующие развитию порока.
– Всё понятно, – Павел распрямился, приподнял и отвёл назад плечи.
Опустив табличку на уровень груди, рука закрыл три элемента:
– Что ж мы будем иметь, если три последних верхних элемента формулы порока станут нулевыми?
После пятисекундной паузы он продолжил:
– Эту ситуацию специалисты называют сухая никотизация, сухая алкоголизация, сухая наркотизация. Это та ситуация, когда человек находится на химзащите, на кодировании, на программе 12 шагов, когда он дал обет или зарок кому-либо. И чем грозит данная ситуация?
Большинству была знакома и ситуация, и последствия. Кто-то стеснялся, а кто-то затруднялся сформулировать. Затянувшуюся паузу преодолел психолог:
– Ситуация эта грозит первым или очередным срывом: происходит факт употребления, – рука психолога сдвинулась вверх, открыв на табличке слово употребление, – а затем раскручивается вся цепочка, как правило, с ещё большей силой.
Теперь табличка лектора-психолога с магическими словами оказалась вновь видна полностью.
– Вот и получается колесо, – приуныл Игорь.
– Что же произойдёт с формулой при исключении и запрограммированности, то есть когда все элементы формулы социального порока станут нулевыми? – спросил Виктор Иванович с напряжением в голосе. – Как видим, звенья цепи формулы в результате развития порока порождаются нижестоящими звеньями, которые приходятся как бы родительскими. Из формулы следует, что у звена запрограммированность отсутствует родительское звено, и оно является самостоятельным, изначально родительским и возникает в результате поступающей с детских пор искажённой ложной информации. Оно формирует цепочку формулы и оказывается фундаментальным, и окончательное разрушение или исключение данного звена приводит к полному и окончательному распаду её. Значит и к исчезновению порока, ибо, как мы знаем, любое строение без фундамента разваливается.
– Ура! – раздалось искреннее радостное изумлённое восклицание Игоря, который не раз пытался слезть с иглы.
Лектор опустил табличку на уровень груди, взял её левой рукой и опустил правую вниз. Владимир увидел, как сжимаются в кулак и разжимаются пальцы опущенной руки. Он сделал предположение, что психолог увлёкся и поздно заметил, что его рука затекла, слишком долго находясь в поднятом состоянии.
– Если элементы формулы будут равны нулю, мы будем иметь дело с человеком, которого вполне можно назвать сознательный трезвенник, и такого человека вряд ли можно сбить с пути истинного. Мы можем обоснованно утверждать, что фундаментом формулы является порочная ложная запрограммированность, которая побуждает возникновение и развитие распространённого отвратительного порока, а её разрушение уничтожает порок и побуждающие его факторы.
– Любой социальный распространённый порок человека, может быть устойчиво исключён только путём снятия порочной запрограммированности, – обобщил выводы Евгений Андреевич.
– Это возможно даже при происшедших у него функциональных и органических изменениях, а для наглядности действие формулы социального порока, давайте, сравним её с лиственным деревом, условно представив его, как модель порока.
Лектор вновь поднял вверх на всеобщее рассмотрение табличку и развернул её. Собравшиеся увидели ещё четыре слова, аналогично соединённые тремя стрелками, направленными вверх.
   
                Листья            Пристрастие

                Ветви             Привычка
 
                Ствол             Употребление

                Корни             Запрограммированность

Без промедления он продолжил:
- Если считать запрограммированность корнями, употребление стволом, привычку ветвями, пристрастие зелёной массой, очевидно, что лишение дерева зелёных листьев и даже всех веток, в той или иной мере приведут к ухудшению состояния, но дерево останется и более того, через какое-то время появятся новые ветви и зелень.
– Хорошо это видно на примере наших питерских раскидистых тополей, которые каждой весной обстригают до безобразия, а уже летом они обрастают ветвями, – поделился мнением Анатолий.
– Правильный пример, – похвалил психолог, – если же начать отпиливать ствол чурками сверху вниз, то чем ниже распил, тем хуже дерево будет восстанавливаться, однако, даже из самого низенького пенька могут появиться новые побеги, потому что корни остались целыми. Если же у крепкого здорового дерева полностью уничтожить корневую систему, оно непременно рухнет оземь и погибнет навсегда.
– Все дело в общих глубоких корнях, в запрограммированности, – обобщил Николай Иванович.
– Каким же действенным и доступным способом снимается запрограммированность? – спросила Рита.
– Геннадий Андреевич являлся последователем и продолжателем учения академика Павлова о второй сигнальной системе и сумел опубликовать по данной теме монографию. Высшая нервная деятельность людей и животных отличны наличием у человека второй сигнальной системы, где действительность сигнализируется через слова. Целенаправленная словесная информация производит торможение, которое затем закрепляется, исключая условный рефлекс и ту искажённую информацию, которую мы называем запрограммированностью. Так устойчиво исключается порок и здесь следует иметь в виду, что заторможённый условный рефлекс легко восстанавливается, поэтому, отказавшись от наркотика однажды, для избегания срыва следует прощаться с ним раз и навсегда.
– Безусловно, – согласился Евгений Андреевич и поправил очки.
– Хорошо, что мы нашли общий язык, мне приятно, – обрадовался психолог. – Надо знать также, что запрограммированность образуют три составляющие: ложная информация (началось с того, что маленького ребёнка обманули, ему дали понять: пить и курить для взрослых норма, это только детям запрещено), ложные убеждения и ложные навыки. Последние составляющие также замешаны на лжи, поэтому всю запрограммированность следует назвать ложной. Она насквозь пропитана ложью.
– И чем же мы справляемся с ложью? – озадачился Геннадий.
– Правдой, истиной, – глаголил Иван Сергеевич, поглаживая бороду.
– Для избавления от зависимости следует приобрести достаточный уровень трезвенной информации, – руки психолога приняли горизонтальное положение ладонями вниз, когда он говорил эту фразу, – поэтому избавление заключается в том, чтобы человек, засучив рукава, трудился над приобретением правдивой трезвенной информации о табакокурение, алкоголе и других ядонаркотиках. Здесь помощь оказывают авторы: академик Фёдор Григорьевич Углов, Юрий Александрович Соколов и другие поборники трезвости и соратники Геннадия Андреевича Шичко. Данную литературу и подобную можно найти на сайте – Мирославе.
– Знание – сила! – откровенно восхищался Виктор Иванович.
Изображая уровень информации, руки докладчика поднялись чуть выше уровня лба.   Психолог продолжал доводить идеи метода слушателям:
– Скажу прямо, из рассмотренного вытекают основополагающие выводы. Первый: алкоголизм, табакокурение, наркомания и другие социальные пороки формируются в сознании человека в детском возрасте задолго до первого применения. Происходит это путём восприятия и наслаивания искажённой информации о ядонаркотике или порочном деянии, создавая запрограммированность, которая побуждает индивидуума к пороку. Второй вывод: запрограммированность является первичным возбуждающим фактором к проявлению и развитию порока. Но, даже при происходящих в организме функциональных и органических изменениях, устойчивое и пожизненное избавление от порока возможно при снятии порочной запрограммированности. Третьим выводом посчитаем: снятие запрограммированности и выработка нравственных установок должны производиться путём воздействия исключительно правдивой информацией на разум человека и обязательно методом демократическим, совершенно без давления, запугивания, упрёков и любых прочих унижающих личность действий. Четвёртый вывод скажет, что избавленные от порочной зависимости обязательно должны пройти курс нравственной реабилитации.
– Все дело в запрограммированности, – констатировал Павел, продолжая строчить в карманном блокноте.
– И только разрушив и исключив её, возможно пожизненно избавить человека от порочной зависимости, – подвёл черту психолог.
– Этого достаточно для возврата к обычной беспорочной жизни? – спросил Виктор Иванович.
– Далее с помощью наставников, социальной среды и самостоятельно человеку предстоит восстанавливать свой социальный статус, чему будет способствовать активный труд, полезная общественная работа, восстановление и повышение культурного уровня, общего развития, общение с высоконравственными людьми. Метод Геннадия Шичко позволяет успешно, устойчиво, массово избавлять людей от порока, конечно, при условии выполнения слушателями достаточно простых правил.
– Какие чудодейственные лекарства вы можете нам порекомендовать? – спросил Пётр Петрович.
– Наше человечество в отношении избавления от пороков и заболеваний находится, пожалуй, в стадии дикости, – лектор впервые посмотрел в зарешеченное ржавой арматурой окно, которое загораживали полупустые ветви осеннего обнажённого тополя, – хотя оно и манипулирует с клеткой, преуспевает в генной инженерии и даже стремится синтезировать белок. Придёт время, и люди станут удивляться предкам, лечившим инфекционные и прочие заболевания уколами, пилюлями, таблетками.
Владимир обратил внимание, что на лице психолога блуждала доброжелательная и сочувствующая улыбка.
Пётр Петрович чуть отвёл голову назад, расправил плечи, ещё мгновение и он сладко бы потянулся, но задал очередной изрядно волнующий его вопрос:
– Чем же лучше лечиться?
– Индийские йоги много веков назад доказали, что человеческий организм обеспечен надёжной защитой от инородных различных агентов, – голос лектора звучал по-прежнему ровно и почти монотонно. – Человеку вообще предназначено находиться здоровым, если ведёт присущий ему образ жизни, владеет своей психикой и телом, а в случае какого-то отклонения или проникновения инфекции, тут же волевым, направленным воздействием защитной системы организма обязан восстановить нормальное состояние. Он должен обходиться без таких инфекционных болезней, как грипп, холера, чума, оспа, а если уже вселились их агенты, то благодаря созданным упражнениями умениям оперативно погасить очаг инфекции путём мобилизации защитных сил организма. Ведь раньше, разве все заболевали и умирали от таких грозных болезней? Многие безо всякого лечения выздоравливали, значит, справлялся их организм, а если бы они умели мобилизовать свои защитные силы! Беда в том, что человек утратил себя, и он способен заниматься чем угодно: войнами, работой, развлечениями. А надо заниматься собой. На Земле, к примеру, йоги ведут нормальный образ жизни и постигают чудо природы: человека. Для них отсутствуют мелочные мирские, мещанские проблемы и они вечно здоровы, потому что постигли и овладели самым важным, самым удивительным даром природы – своей психикой. И они уже уверенно постигли то, о чём у нас ещё с вами отсутствуют маломальские представления.
– И все-таки какие-нибудь мероприятия по восстановлению организма и жизненных интересов вы посоветуете? – задал вопрос Евгений Андреевич.
– Конечно, – улыбка психолога стала ещё более радушной, – для избегания рецидивов, повышения волевых качеств, помощи своему организму постоянными вашими спутниками должны стать физические упражнения, закаливание организма и самовнушения. Они помогают избавиться от любых пороков, сделать вашу жизнь полной, интересной, целеустремлённой и значит счастливой. Об этих рекомендациях можно найти достаточно литературы, я же напомню о них лишь в двух словах. Самовнушения помогают укрепить и развить волю, в совершенстве овладеть своей психикой, чувствами, телом. Владимир Леви наиболее известный в нашей стране распространитель теории и практики аутотренинга писал: «Научение человека и себя вряд ли совершенно, поскольку это открытая система, меняющаяся хаотично и больше, чем какое-либо другое существо, человеком становятся!» Мы постоянно меняемся социально, психически, биологически и когда же можно сказать, что достигли совершенства? - Мы постоянно должны самосовершенствоваться! Здесь отсутствуют любые пределы! И на смертном одре человек обязан совершенствоваться, дабы уйти в мир иной благородно, достойно. Следующая рекомендация заключается в постоянном занятии физической культурой и спортом, потому что активные, регулярные двигательные упражнения помогают избавиться от вредных последствий, причинённых организму порочным образом жизни. Заключительная рекомендация состоит в закаливании организма, о благотворном влиянии которого говорилось. Наилучшим проповедником закалки, достигшим феноменальных результатов, являлся…
Лектор-психолог взирал на публику, ему помог Николай Иванович:
– Иванов Порфирий Корнеевич.
– Я того же мнения, – просто расцвёл в улыбке докладчик. – Мне очень приятно, что вам знакомо имя этого легендарного и прославленного нашего современника, который достиг на удивление многого без борьбы с природой, а путём содружества с ней, путём приспосабливания.
– Скажите, а вредно ли, сразу бросить пить или принимать другие наркотики? – спросил Павел и перевёл взгляд со своего блокнота на Риту.
– Многочисленные публикации, практика, анализ дневников бывших алкоголиков и наркоманов однозначно показывают, что вредные явления со стороны психики и организма человека отсутствуют, – утверждал лектор, как отрезал. – В первые дни абстинентного синдрома будут проявляться чувства дискомфорта: раздражительность, потливость, потеря аппетита и прочие. Но во всех случаях они обычно уже примерно через пять дней, проходят и сменяются прекрасным психическим и физическим подъёмом, радостным настроением и уверенностью в своих силах и возможностях.
– Что ждёт всех нас в последующем? – спросил Виктор Иванович.
– Пьют, курят, занимаются употреблением наркотиков восприимчивые люди, и их надо заинтересовать социально-значимым делом, и дальнейший восстановительный и жизненный комплекс мероприятий должен быть весьма и весьма разнообразным, – ответил докладчик. – Каждому, вставшему на путь реабилитации, следует подобрать любимое занятие, которое должно приносить удовлетворение и даже радость себе и людям. Диапазон увлечений человека разнообразен, велик, здесь участие в художественной самодеятельности, в общественных организациях и политических партиях, в обществах благотворительности и милосердия. Можно заняться изобразительным искусством, литературой или строительством, садоводством, огородничеством. Да, вы и сами должны бы знать, какие ваши хобби могут способствовать гарантированному уходу от зависимости.
– Ловля рыбы, – поделился наболевшим Николай Иванович, его правая жилистая рука теребила мочку уха.
– Наука, – дополнил Евгений Андреевич, поправляя очки.
– Безоговорочно с вами соглашаюсь, – закивал головой психолог, его левая рука провела по бороде, – если люди занимаются наукой профессионально, серьёзно, это очень часто переходит в их сверхувлечение, и доходит дело порой даже до фанатизма, до занятий наукой и во время сна.
Дошла очередь и до одного из клиентов утвердительно кивать головой в знак согласия и, увидев, как закачалась на тонкой жилистой шее голова научного деятеля, Владимир понял, что лектор попал в десятку. Распознав мысли Евгения Андреевича, психолог с безвинным выражением лица продолжал:
– Во сне, вытесненные в подсознание элементы любимого увлечения, пытаются руководить индивидуумом, помимо его воли и рассудка, поэтому всем полезно задуматься о разнообразии жизненных интересов и как нужно разнообразие в пище, также нужны и различные увлечения. Мы представляем безграничность возможностей активной творческой деятельности человека, раскрытия его прекрасных духовных качеств и таланта. Кстати, Геннадий Шичко рекомендовал своим слушателям фотографироваться до начала занятий, после прохождения курса лекций и ещё через три месяца и, к всеобщему удивлению, на трёх портретах были хорошо заметны отличия в чертах лица одного и того же человека.
– На отделении обход! Все по палатам! – прохрипели динамики и этим объявили об окончании встречи пациентов ГНД с психологом.
Удивился Владимир, взглянув на часы тому, что начало обхода заведующей отделением объявили раньше обычного на полчаса.
– Благодарю за внимание и содействие проведению нашей беседы. Мне приятно познакомиться с вами. Надеюсь, мы сможем повстречаться в одном из клубов с названием придуманным Геннадием Андреевичем Шичко:
– «Оптималист».
– А в каком из них вы лично чаще бываете? – спросил Игорь.
– В расположенном вблизи станции метро «Чернышевская», на улице Чайковского в доме 34, – ответил лектор и, обращаясь к уже вставшим слушателем, громко произнёс, – желаю всем успехов.
Сквозь шум отодвигаемых стульев прозвучали ответные слова:
– Большое вам спасибо за ценную информацию о формуле порока, пожалуйста, приходите к нам ещё, заходите, мы всегда будем рады вас видеть и слышать.
– И я благодарен вам всем за понимание и добрые слова, – отвечал психолог, – желаю вам всего самого наилучшего.
Охладив руки под струёй воды, Владимир успел, упражняясь в дыхании, минут пять полежать на покрывале койки, пока в палату вошла процессия, сверкающая белизной халатов.
Лоб Зои Степановны нахмурился, голова чуть наклонилась. Заведующая совершенно бегло осмотрела пациентов и казалась чем-то явно озабочена, возможно, поэтому, останавливаясь у очередной кровати лишь на короткое время. Медсестра по списку называла фамилию пациента, а заведующая, размышляя, должно быть, о чём-то ином, постороннем, как-то отстранено говорила однотипную фразу: «Уже лучше, понятно». При выходе из палаты она остановилась рядом с койкой Игоря и, постояв какое-то время в раздумье, после каких-то внутренних колебаний глубоко вздохнула и решила поделиться с пациентами своими переживаниями.
– Все вы помните, что в пятницу Ростислава забрала мать. Предварительно ему сделали химзащиту, и в субботу днём я созванивалась с матерью. Она мне сообщила, что все в порядке. И вот только что его мать позвонила мне вновь, оказалось, субботним вечером он покинул дом. Когда небосвод окончательно потемнел, мать, как она сама утверждает, почувствовала его смерть и вчера она, обзвонив много заведений, обнаружила его тело в одном из моргов. Его нашли на промежуточной лестничной площадке между вторым и третьим этажами в точечном доме, расположенного на противоположном от места его проживания конце города. Жильцы дома слышали громкие отчаянные душераздирающие крики и вопли, и кое-кто поспешил на помощь. Нашедшие Ростислава люди вызвали скорую медпомощь и полицию и предполагали, что на лестнице был кто-то ещё, так как слышали разные голоса, топот ног и громкое хлопанье двери подъезда. Милиционеры застали его живым и могли бы вызвать реанимационную машину, отделение которых располагалось вблизи места происшествия, но им сказали, что скорая помощь вызвана одновременно с ними, а приехала скорая помощь с врачом только через час из-за ремонта моста через реку. Рядом с телом обнаружены шесть пустых и три целые ампулы и один использованный шприц. Хотя вскрытие покажет истинную причину смерти, предполагают, что это передозировка. Нам всем очень горько, потому что Ростислав в последнее время подавал серьёзные надежды. Сейчас особенно тяжело слушать его мать. Прощание с ним состоится в среду в крематории. Пусть поймёт каждый, все вы ходите по краю пропасти. Все вы одной ногой уже в могиле, и я призываю всех, и передавайте другим, если почувствовали затруднения, сразу же звоните на отделение, приезжайте сюда. Кругом, куда вы взгляните, одни наркоманы, город, в буквальном смысле слова, наводнён одними наркоманами. У нас в отделении вы днём и ночью можете получить квалифицированную, заботливую помощь, потому что для вас здесь единственный уголок спокойствия на всём земном шаре в далёком от порядочности мире безумия. - В мире, где день ото дня становится все хуже и хуже, и полностью отсутствуют проблески света в конце тоннеля.
Строгая заведующая в сопровождении свиты вышла из палаты, цокая каблуками, а надо всеми обитателями палаты нависла тяжесть её потрясающих слов, которая давила со всех сторон. Владимир стоял, словно парализованный, без движений и напряжённо вслушивался в оглушительную тишину, на глаза навернулись слезы. Они потекли вниз, капая на олимпийку и на старый потрескавшийся линолеум пола. Он обошёлся без вытирания слез носовым платком, а направился в умывальную комнату, открыл кран холодной воды и подставил всю голову целиком под очистительный поток, который исцелял и давал облегчение глазам и голове, телу и душе. Затем Владимир возвратился в палату, слегка промокнул полотенцем мокрые волосы и лёг на кровать. На большинстве коек беззвучно лежали пациенты, переживая гибель Ростислава.
Владимир вспомнил, что субботним вечером тяжело приходил к нему безмятежный сон, и тогда он отнёс это к тому, что услышал о превратностях лечебного метода дыхания.
– Но, вероятно, – думал он, – непредвиденные трудности засыпания связаны и с данной ужасной трагедией.
Спустя четверть часа в палату вошла Рита и сказала:
– Заведующая, наконец, сообщила мне, что курс лечения мною уже пройдён и мне следует готовиться к выписке на завтрашний день. Мавр сделал своё дело, мавр может уходить. Честно сказать я бы и сегодня ушла домой, но у меня отвратительное настроение, и я боюсь натворить бед. Ростислав ведь точно такой же, как и мы все, и на его месте мог оказаться, кто угодно из нас.
Она присела на кровать к Игорю и продекламировала сквозь слёзы:

                За все, что любишь, чем живёшь,
                Зубами, брат, держись!
                Когда умрёшь, тогда поймёшь,
                Какая штука – жизнь!

Игорь сказал дрожащим голосом:
- Многие считают, что у наркоманов всего два пути, могила и тюрьма. Вспомнил я одно стихотворение с называнием «Ребята, напишите мне письмо» и сейчас его прочитаю, послушайте, пожалуйста.

                Да, разве первый срок я выдержать бы смог?
                Мне год прибавят, может быть, четыре…
                Ребята, напишите мне письмо:
                Как там дела в свободном вашем мире?
                Что вы там пьёте? Мы здесь воду пьём.
                Здесь – только снег при солнечной погоде …
                Ребята, напишите обо всём,
                Что нового на воле происходит!
                Мне очень-очень нужно быть у вас –
                Хочу увидеть милые мне рожи!
                Как там Надюха, с кем она сейчас?
                Одна? – тогда пускай напишет тоже.
                Страшней, быть может – только Страшный суд!
                Письмо мне будет уцелевшей нитью. –
                Его мне вряд ли даже отдадут,
                Но все равно, ребята, напишите!

– Все, конечно, слышали об этих двух путях, Игорь, – сквозь слёзы произнесла плача Рита, – это мнение распространителей и производителей наркотиков. Но есть и третий путь и все мы постоянно с надеждой думаем о нем. Это путь стойкого ухода от зависимости и переход на рельсы здорового образа жизни, без сигарет, вина, героина и других наркотиков, в том числе и без лекарств. Нам важно знать, как и куда уходить, а дальше мы все сумеем сами. Мы же с тобой уже все проверили по много раз, и теперь пойдём к оптималистам, попробуем их метод.
– Где ты их разыщешь? – спросил Игорь уныло.
– На улице Чайковского в доме 34 найдём. Я ещё попросила у лектора номер их телефона, – Рита достала из кармана жилетки листик, вырванный из блокнота Павла. – Перепиши себе, я думаю, он пригодится: 544-39-78.
– Рассказали всем нам сегодня о действительно научно обоснованном и надёжном пути избавления от любых зависимостей, – напомнил участливо Василий Павлович, – причём избавить от зависимости помогут занятость, рассудительность, Божья помощь, голодание, нормализация дыхания – эти перечисленные способы могут стать вспомогательными основному методу легендарного Геннадия Андреевича Шичко.
Пока Игорь заносил ценную информацию в свою записную книжку, Николай Иванович заметил:
– Из любого самого безвыходного и запутанного положения можно выбраться даже без чёткого представления правильного пути. Надо именно бултыхаться, прикладывать усилия, искать возможный выход и в том числе стремиться приспосабливаться.
– Сие верно, – перекрестясь, поддержал Иван Сергеевич, – всемогущий господь помогает в первую голову тем, кто сам, ясное дело, совершает шаги по решению проблем, сам ищет пути. Просто сидеть и ждать манну небесную, однако, я разумею, грешно. Хотя господь и милостив, но надо искать пути, действовать и священное писание на это сподобляет. Просите, и получите. Стучите, и вам откроют.
Все погрузились в молчание, и кровати прекратили визгливое пение. Минут через пять тишину, прорезало громкоговорящее объявление, что Владимиру надлежит подойти к лечащему врачу. Он зашёл к Татьяне Павловне в кабинет, где уже находилась заведующая. Зоя Степановна, объявив заключение, принятое экспертной комиссией диспансера на основании анализов и наблюдений, объяснила ситуацию:
– Теперь в отношении райвоенкомата вы можете спать спокойно, но для постоянно беззаботного сна, как я уже говорила вашей матушке, для надёжности вашего существования и снятия тяги следует все же сделать химзащиту или ввести торпеду.
– Надо думать, это дорого стоит? – спросил Владимир.
– Ваша мать сказала, что сможет потянуть, – деловым тоном сказала Зоя Степановна. – Хотя откуда у грузчика и матери бухгалтера деньги на дорогие препараты и лекарства?
Она спросила это как бы у себя или задала вопрос Татьяне Павловне, но отвечать после основательно затянувшейся паузы пришлось Владимиру.
– Возможности её ограничены, она заняла у соседей, – ответил он и почесал нос. – А новые расходы могут привести её в обморочное состояние.
– Крупно вы опустили вашу любимую матушку своим хроническим алкоголизмом, – утвердительно с нотками назидательности и укоризны произнесла Зоя Степановна.
– Надеюсь с вашей специализированной помощью преодолеть нынешние трудности, – польстил ей Владимир.
– Мы можем предложить вам по-настоящему закодироваться, но услуги профессора Галактина имеют более серьёзную цену, поэтому будем считать данный вариант запасным.
Заведующая говорила доброжелательным, мягким, вкрадчивым тоном, напоминая Владимиру воспитательницу детского сада, которая при своей доброте и справедливости время от времени за шалости ставила его в угол.
– Держите с нами постоянный контакт, а сегодня по поводу химзащиты мы окончательно решим совместно с вашей склонной к обмороку мамой. В какое время она приедет забирать вас?
– Обещала отпроситься с работы в обеденный перерыв между двумя и тремя часами, – ответил Владимир и почувствовал себя беззащитным кроликом перед двумя проголодавшимися удавами.
– Хо-ро-шо, – успела заметить заведующая отделением, отчётливо произнося гласные звуки и делая преднамеренные ударения на всех них.
– На отделении обед, на отделении обед: всем пройти в столовую, – застрекотали самые лучшие в мире спасительные металлические громкоговорители, поглощая остроту ситуации.
– Приятного вам аппетита, – пожелала Зоя Степановна, давая понять, что их скоротечная беседа прерывается до прихода матери.
– Спасибо, – облегчённо выпалил Владимир, искренне радуясь, что его выпустили на время из роковых тисков.
Шаткие, плохо послушные ноги вывели его из кабинета Татьяны Павловны. Он размышлял о том, какими путями могут медики без его личного согласия ввести какой-либо препарат. Всем известно, что на отделении имеются специальные кровати. К ним, по мере надобности, привязывают или, как выражались медики, фиксируют клиентов. Подобные манипуляции проводили, когда те, находясь в крайне тяжёлом стоянии, бились в эпилептических припадках или, даже просто упав с кровати, могли причинить себе вред. Владимир представил себе, как он отважно будет отбиваться в случае, если начнут привязывать к спецкровати. Ещё он сделал предположение: его усыпят и помимо его воли введут препарат химзащиты.
– От медиков можно ожидать чего угодно, – посчитал он и направился в столовую, где у многих пациентов настроение оказалось подавленным.
Тошнотворный ком стоял в горле, и обычная еда осталась в казённой тарелке. Владимир выпил только жидкий прозрачный диетический косточковый компот и вернулся в палату.
Возвращая Рите книгу Поля Брэгга, он, кивнув, поблагодарил:
– Я скоро выписываюсь, большое спасибо.
– Пожалуйста, – ответила она без лишних вопросов.
Они обменялись телефонами для будущей взаимной поддержки, что врачи делать не рекомендовали. Глядя на её понурый вид, Владимир решил воздержаться от разговоров.
– Счастливо оставаться, – грустно сказал он.
– Удачи тебе, – пожелала Рита.
Владимир кивнул на прощание и вернулся на свою скрипучую кровать.
Тоска, скорбь и тупая омерзительная трагическая безысходность витали в палате и являлись главными действующими лицами, а тяжесть давила отовсюду, со всех сторон.
Затаив дыхание, Владимир перевернулся на живот, и когда терпение подходило к финалу, он физически ощутил прилив теплоты и облегчение. После пятиминутного перерыва он повторил задержку и затем вновь отдыхал пять минут. Это занятие отвлекло от горестных мыслей и, хотя на душе по-прежнему ещё скребли злые кошки, он почувствовал улучшение общего своего состояния.
Далее он собрал в полиэтиленовые пакеты свои пожитки: туалетные принадлежности, газеты, журналы, носовые платки, носки, футболки, остатки еды. И все вместе отдал Геннадию.
– Это мой вклад в твоё выживание, – Владимир передал свой скарб, – может случиться, что эта наша встреча последняя, поэтому, будь здоров! Желаю тебе крепко встать на ноги, Гена.
Последние слова он произнёс громко, чтобы слышала вся палата.
– Спасибо, Вова, – ответил Геннадий, – и тебе того желаю.
Геннадий сначала расцвёл в улыбке, но потом до него дошёл смысл сказанного им самим. Он сконфузился, но вновь откровенно заулыбался, и пообещал Владимиру тихо:
– Я весной от этого позора избавлюсь обязательно и навсегда.
– Желаю тебе успехов, Гена, – ответил Владимир.
Он простился за руку со всеми обитателями палаты, каждому пожелал здоровья и удачи, а у Василия Павловича попросил телефон и адрес, объяснив, что будет рад поделиться с дельным человеком интересными наблюдениями и мыслями. Простодушный философ, без тени подозрения и задних мыслей принял слова Владимира за чистую монету и все свои новые реквизиты написал на обратной стороне белой визитной карточки.
Владимир собрал постельное белье, сдал его сестре-хозяйке и забрал у неё одежду, сданную при поступлении.
Таким образом, к приходу матери он полностью подготовился к расставанию с данным заведением без промедления. Владимир встретил её у дверей, забрал правой рукой два больших полиэтиленовых пакета с верхней одеждой. Затем левой бережно обнял ладную благоухающую фигуру и скороговоркой шепнул в изящное прелестное ушко:
– Салют, родная. Пока, все в порядке, ма. Пока я вроде бы переиграл актрису. Тебя будут уговаривать насчёт химзащиты, кодирования или подобных прекрасных перспектив, поэтому попробуй оттянуть это, хотя бы на неделю. Если же они напролом станут упорствовать, то вообще резко откажемся. Объясни им, пожалуйста, что мы безденежные трусы, дрожим от страха, боимся любых медицинских препаратов и последствий.
Мать еле освободилась от крепких объятий:
– Здравствуй, Вова, надеюсь, мы вместе будем беседовать с врачами?
– Лучше ты пообщайся одна, так как я с ними сегодня уже встречался, и действительно опасаюсь наговорить им комплиментов. Любезная и вечно занятая Зоя Степановна вновь интересовалась нашим достатком. Я объяснил, что ты залезла в долги, заняла деньги на лекарства у соседей.
– Умница, – похвалила мать и погладила его шевелюру.
Владимиру было приятно за похвалу, но он продолжил тихим голосом:
 – Здесь, оказывается, в хозрасчётных платных палатах, в которых пациенты лежат анонимно, выводят из запоев бойцов бандитских группировок. Руководство стационара в эти дела посвящено, а, быть может, и находится в тесной связи с ними в части отыскания людей, которых можно хорошо подоить, так что будь внимательней.
– Спасибо, что подготовил. Как видишь, я сегодня уже без золота, колец и серёжек, – как бы извиняясь, тактично улыбнулась мать.
– Ты сегодня скромнее, но зато ароматнее и вкуснее.
– Здесь, сознаюсь, дала маху.
- Лучше бы ты кошелёк потеряла.
- Благодарю, родной, учту. Я все поняла, Вова, спасибо, что позаботился, обещаю быть более бдительной и держать ухо востро.
Владимир довёл мать до двери кабинета заведующей, куда она вошла с увесистой замшевой сумкой. В палате он переоделся в содержимое пакетов. В одном были тёплая фланелевая рубашка, брюки и туфли, а другой занимала тёплая и лёгкая стёганая куртка на птичьем пуху. Тренировочный костюм и тапочки уложил в пакеты и спортивную светло-зелёную сумку и ещё раз, уже общим приветом, пожелал обитателям палаты всего хорошего. Затем он сходил в столовую и попрощался с буфетчицей, которая, как кормилица, целую неделю регулярно призывала его по громкоговорящей связи на приём чрезвычайно изысканной и разнообразной пищи.
Когда он возвратился к дверям кабинета заведующей отделением наркодиспансера, из них как раз выходила мать с уже облегчённой сумкой.
– С лечащими врачами мы договорились, что при возникновении трудностей сразу созвонимся и без промедления обратимся за экстренной помощью, – поведала она.
– Мы можем идти? – спросил Владимир и признался крайне тихо, – я тебя, мамуля, обожаю! Айда!
Прощаясь с пациентами наркодиспансера, он внутренне смеялся, воспоминая первую ночь, когда он выискивал в лицах пациентов черты Бармалея. Вместе с тем он все время с тревогой ожидал, что его могут вновь призвать на какие-либо дополнительные процедуры или исследования. Он боялся, что вообще ему объявят, что надо ещё дообследоваться и заново выдадут постельные принадлежности к ещё свободной скрипучей казённой кровати с панцирной сеткой.
Но вот груз сброшен и Владимир, увлекая за собой мать, заспешил к двери. Последние добрые пожелания, дежурному у дверей хроническому алкоголику, последнее «Прощай» и вот за спиной лязгнул закрывающийся замок, и Владимир заспешил вниз по истёртым дореволюционным ступеням.
– Володя, прошу тебя, давай, хотя бы чуть-чуть помедленнее: я на каблуках, – взмолилась мать.
– Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее, – отозвался он задорно.
– Ты бежишь так, словно за нами гонятся.
– Догнать нас может одна лишь пуля.
– С чего такой панический страх?
– Будь спокойна, ма. Моё настроение улучшается с каждой секундой.
– Понимаю безмерную радость обретения свободы, но предлагаю остепениться, – попросила мать с улыбкой, но уже серьёзным тоном.
Ещё пролёт, и они уже внизу перед чёрной железной решёткой. Её дверь открывает охранник с демократизатором, который сидел в соседнем помещении и через окошко, проверяя пропуска, наблюдал за вошедшими и уходящими людьми. Мать и Владимира он выпустил беззвучно, верно определив намётанным глазом ситуацию.
На улице мать повела его налево в сторону Невы. Яркое осеннее солнце свободно пробивалось сквозь голые ветви, а под ногами шуршали захваченные морозцем оранжевые и жёлтые кленовые листья. Владимир увидел на противоположной стороне дороги метрах в пятидесяти темно-бордовую «Ауди» и вопросительно взглянул на мать.
– Я намеревалась выполнить твою просьбу насчёт автомобиля «Москвич» и пошла утром перед работой на автостоянку, но только наслушалась жужжание стартера. Может, двигатель пристыл.
– Или аккумулятор подсел.
– Водитель с работы тоже сделал именно такое предположение.
– Лучше периодически подзаряжать батареи.
– А я уже и забыла, когда вообще заводила свою старушку.
– Ты, надо думать, опоздала на работу?
– Это пустяки.
– Получается, ты все же опоздала?!
– Я вызвала по телефону такси и добралась на службу нормально, что же касается ГНД, перед тем как подниматься на отделение, я попросила шофёра поставить машину для секретности, как ты просил, в стороне от здания, – мать насмешливо и очаровательно улыбнулась.
– К чему ирония? Забота проявлялась в первую очередь ради тебя.
– Бережёного Бог бережёт.
Они забрались на заднее кожаное мягкое сиденье, и только тогда Владимир вздохнул свободно и ощутил себя в полной безопасности.
– Здесь они уже вряд ли меня достанут.
– Естественно, – мать обняла его левой рукой и склонила к плечу благоухающую причёску.
Иномарка плавно тронулась и аккуратно заскользила между линиями.
Когда машина свернула на Большой проспект и проезжала мимо Андреевского собора, мать вынула из сумочки сиреневую бумажку и передала сыну. Он взглянул на документ с печатями и штампами и увидел, что это больничный лист. В графе диагноз разборчивым почерком значилось только одно ёмкое слово: заболевание. Владимир перегнул сиреневый туман вдвое и положил в карман коричневой тёплой китайской куртки.
– Этим отчитаюсь на работе.
– Молодцы они.
– Кто, ма?
– Хорошо, что сотрудники отделения всё оформили, а то пришлось бы побегать по разным канцеляриям.
– Я им сказал: на твоей работе неимоверно строгая дисциплина, и тебя отпустят только на один час.
– Ты у меня находчивый. И ему сказал отец, ты Володя молодец.
          – Получается.
– Дисциплина у нас, конечно, имеется, но, что касается сегодняшнего дня, я уже переработалась и поеду только домой. Понимаешь, мне тоже надо отойти от переживаний за твою судьбу, и ты, пожалуйста, прости меня грешную за излишнюю настойчивость, когда я уговаривала тебя съездить в райвоенкомат в тот чёрный понедельник. Твой голос тогда утром показался в общем странным, и я отнесла это на счёт слишком раннего и внезапного пробуждения. Но оказалось, хрипотца твоя звучала от выпитого зелья.
Глуховатый голос матери дрогнул, и она тяжело вдохнула. Владимир попытался её успокоить:
– Напрасно, ма, каешься, потому что я же сам просил тебя напомнить о повестке призывной комиссии. Кроме всего прочего, нам с тобой надо думать, хорошо то, что хорошо кончается.
Машина медленно бесшумно остановилась у заветного подъезда многоквартирного белокаменного дома, где проживал Владимир.
– Пока, прощай, звони! – сказала самая лучшая в мире мать.
Владимир оказался шокирован смыслом её напутственных слов, и он с удивлением подыскивал ответные слова:
– Я рассчитывал, ты зайдёшь, поглядишь, дашь ценные указания...
Мать дружески потрепала его по плечу, осторожно пригладила несколько отросшую за неделю шевелюру и сказала, как о само собой разумеющемся:
– Обязательно зайду, когда ты мне позвонишь, что Лиза в квартире отсутствует. Тогда я с другого конца города приеду к тебе, а пока она здесь я хочу поберечь расшатанные нервы и свои, и твои. Зачем лишние уколы, зачем лишняя ругань, испорченное настроение, и, вспомним лучше, что говорил кот Леопольд?
– Давайте жить дружно!
– Поэтому, чем длительнее станут перерывы наших встреч и краткосрочнее общения с Лизой, тем лучше будет казаться со стороны наше с ней пламенная дружба.
– Интересной получается данная логика.
– В общем - женская.
Она горячо поцеловала его в щёки.
– Спасибо, драгоценная мамуля, за помощь, поддержку. Желаю хорошо отдохнуть, – пожелал сын.
Он вышел из салона автомобиля на асфальт тротуара и легонечко хлопнул дверью сияющей иномарки, когда же за ним закрылась металлическая дверь подъезда, «Ауди» тихо тронулась с места. Владимир подумал, что мать в этом своём поступке проявляет ещё и безграничное доверие, а дальше его ждали шипение лифта, хрустящий ригельный замок и проказница Лиза.
Взбудораженный последними событиями и своими фантазиями он подошёл к входной двери родной комнаты, и тотчас из-за угла вынырнула соседка в жёлтом расписном длиннополом, хорошо запахнутом, ярком халате.
– Здравствуй, милый, я терпеливо трепетно тебя ждала и скучала, – восхищённо сказала она, подходя, и после паузы заявила укоризненно, – а ты уже в губной помаде вымазался!
– Чудовищно, неимоверно отвратительно, – отозвался с пафосом Владимир, – моя мать многократно утверждала, что пользуется губной помадой, после которой отсутствуют любые следы. Я ж, как простой сибирский валенок, принял за звонкую монету сказки о французской парфюмерии.
Соседи привычно поцеловались, затем зашли к Владимиру, и Лиза призналась:
– Я звонила на твоё отделение, мне медсёстры объяснили, что тебя забрала мать.
– Кому же ещё я нужен и кому ещё меня могли бы отдать?
Она внимательно поглядела в глаза Владимира и сочувственно произнесла:
– Наверное, тебе тяжко пришлось.
– Да, уж, пришлось, – пооткровенничал Владимир.
После праздничного ужина Лиза дотошно расспрашивала о диспансерском житье-бытье.
Только в просторной благоухающей свежими розами кровати, когда зазвучала мягкая музыка виртуозного итальянца Антонио Вивальди «Времена года», Владимир вспомнил: за вечерним уникальным столом полностью отсутствовали спиртные изделия, прежде постоянно поощряемые соседкой. От этого ему стало ещё легче, приятней, радостней, и он с благодарностью подумал о Лизе.
Владимир оказался на семьдесят седьмом небе от счастья и чувствовал, что Лиза была безмерно довольна его возвращению.











X   Вторник и последующие дни



Следующим утром Владимир сразу вышел на работу в магазин. Обошлось без расспросов: где он пропадал, и какова причина его недельного отсутствия? Все общались с ним, будто он предыдущую семидневку трудился, как пчёлка, обычным порядком. Заведующая отделом без единого звука, без проявления малейшей эмоции, взяла протянутый грузчиком больничный лист и без прочтения засунула в карман фирменного халата цвета морской волны.
– Наверное, мать позвонила руководству универсама, все разъяснила и, получается, дала рекомендации относительно меня, – решил Владимир.
Выполняя производственные задания, он восстанавливал физические кондиции, чуть утерянные в клинике, где организм без должной физической нагрузки находился под воздействием лекарственных препаратов.
Перед уходом домой он получил очередной знак внимания от очаровательных продавщиц, но вместо пива девочки, мило улыбаясь, вручили ему вкусную защиту от страшного зверя кариеса: пачку освежающей мятной жевательной резинки.
Этим днём было положено начало второй недели, когда он продолжал полностью обходиться без алкоголя, что ему временами казалось странным. Утром и вечером дома, а днём на работе он тренировался задерживать дыхание, замерял контрольную паузу секундомером и получались обнадёживающие результаты.
Завершение второго рабочего дня привнесло новое удовольствие, когда, мягко понимающе улыбаясь, заведующая вручила традиционный подарок администрации. – На сей раз, им оказалась литровая красочная коробка свежего молдавского яблочного сока, который превосходным образом заменил прежний стакан спиртyого зелья.
Размышляя о прощании с Ростиславом, посчитал Владимир, что появление на кладбище может увеличить эмоции, как его самого, так и скорбящих родственников. Кроме того, воздерживаясь от посещения ритуала похорон, он удержится и от посещения поминок, где люди излишне навязчиво предлагают друг другу поднять стопку, другую за упокой души усопшего. Он уверенно предполагал, что сможет отказаться от употребления крови Христовой. Но решил обойтись без публичного показа своей трезвости, когда обстоятельства заставляют исполнять роль белой вороны.
В среду вечером по возвращении с работы Лиза передала ему сборник Поля Брэгга «Формула совершенства», который нашла в почтовом ящике. Между страниц виднелась вложенная краткая записка матери. Поэтому, он сразу же позвонил ей и сообщил о получение сокровища, затем поблагодарил за проявленную заботу и поведал об отменном самочувствии.
Как бы, между прочим, самая лучшая в мире женщина сообщила:
– Что касается твоей заявки, мне обещали дать для ознакомления книгу Фёдора Колобова о спасительном дыхании Константина Павловича Бутейко, изданную на Украине в 1997 году.
Имея в виду Оксану, Владимир бахвалился:
– У меня имеется одна знакомая девушка из этой вольной страны, которая, надо думать, сможет помочь перевести с украинского языка самое главное в тексте книги.
– Данная книга издана, в общем, на русском.
– Здорово, спасибо! Я всегда говорил, что ты настоящая волшебница!
– Автор много своего добавляет, хотя главная суть знаменитой теории изложена верно. Поэтому, почитаешь и определишься: нужна ли она тебе.
– И что получается, хозяева смогут её отдать?
– Если книга тебе понравится, мы переснимем её сканером, заложим в компьютер, распечатаем принтером и сделаем собственный дубликат.
– Прекрасно, ма, я благодарю и целую тебя!
– Наконец-то что-то досталось и мне, – пошутила мать и пожелала здоровья и дальнейших успехов, и побед его трезвеннической жизни.
Сын пообещал навестить её, предварительно позвонив, и пожелал матери всего наилучшего. Закончив разговор, Владимир моментально углубился читать полученную книгу, найдя её интересной и ценной.
Оказалось, что подобно Порфирию Иванову американец призывал обернуться к Природе, приспособиться к ней и оставить веру в лекарства слабым. Брэгг, подобно Константину Бутейко, призывал укреплять жизненные силы и зарабатывать здоровье постоянным трудом, чтобы лечение болезней стало сугубо внутренним делом самого организма. Проповедник чуда голодания считал, что 99 % всех болезней происходит из-за питания отличного от рационального и естественного.
Уже следующим днём, пропуская насмешки Лизы, он, руководствуясь рекомендациями Брэгга, попробовал обойтись без еды до позднего вечера, когда время голодания перевалило за 24 часа. А при проведении очередного замера времени задержки дыхания по системе Бутейко он невольно обратил внимание на резкое увеличение контрольной паузы, причём оно получилось без приложения особых усилий.
– Значит получается, голодание по Брэггу способствует тренировкам дыхания по Бутейко, то есть оздоровительные системы помогают одна другой, – сделал для себя заключение Владимир и принялся рассуждать дальше, – а ведь так оно и должно происходить. Потому что, делая общее дело, они приводят к одному результату: укрепляют защитные свойства и возможности человеческого организма и пробуждают внутренние самооздоровительные силы организма, данные каждому Природой.
Перетаскивая мешки и ящики обычным трудовым циклом, Владимир постепенно преодолевал горечь переживаний фальстарта армейского призыва. Он твёрдо верил, что результатом судьбоносных встреч в ГНД с путешественником Александром и предприимчивой Ольгой станут созвоны в условленное время, и одноклассники вновь встретятся.
Вспоминая Ольгу, он каждый раз ощущал во рту вкус пирожков с капустой далёкой школьной поры, ноздри щекотал аромат её визитки, а ладонями чувствовал прохладу её рук.
Телефонный звонок Александра нашёл его субботним днём на работе, и друг кратко сообщил:
– Докладываю, по квартирной афере твоего, брат, философа проблема окончательно утрясётся положительно в натуре в течение месяца и именно так, как мы с тобой обговаривали. Я помню твои слова. Честно, брат, обещаю, что обязательно позвоню тебе ещё через восемь дней насчёт стрелки, как было условлено ранее. Пока я полностью погряз в делишках и держусь нормально, а поэтому стой твёрже и ты, брат. Все в наших руках, мы будем вечно молодыми и только молодыми, до связи в натуре.
Слова о вечной молодости соответствовали взглядам Поля Брэгга. Поэтому Владимир подумал: боксёру знаком специалист продления жизни.
Ещё во время телефонного разговора, Владимир понял, что Александр все-таки задумался над его предложением. Видимо, он говорил в присутствии кого-то ещё, и поэтому доброе и обнадёживающее сообщение его оказалось предельно лаконичным.
Безотлагательно грузчик позвонил в ГНД и передал новость Василию Павловичу, который от радостного известия потерял, должно быть, речевую способность и только через десяток секунд, чуть придя в себя, принялся рассыпаться в благодарностях, говоря:
– Как трудно поверить, дорогой, Вова, мне трудно поверить!
Владимир пожелал ему крепкого здоровья и пообещал обязательно прийти с подарком на новоселье.
Работа воскресного вечера закончился так же, как в среду.
















XI   Райвоенкомат



Следующей ночью Владимиру приснился сон, что он на палимом солнцем и подверженном трескучим морозам корабле плывёт по течению по воле волн и ветра. Надо б определить курс, подналечь на вёсла и подгрести к берегу, но капитан предаётся спиртным изделиям. Он поощряет питейные увлечения команды, а приученные с младенчества к алкогольному зелью пассажиры пьют в чувствах от безысходности. Среди миролюбивых корабельных обитателей людей много разных, есть вор и бандит, мошенник и грабитель, но среди народа, который считает себя честным, попадается изрядное количество слабых головой. Корабль сумасшедших построен прочно в стародавние времена умелыми руками, мастеров, которые отлично знали своё дело. Он имеет внушительные грандиозные размеры, самую могучую в мире артиллерию. А отчаянную команду корабля, для которой жизнь копейка, и сверхметких бомбардиров побаиваются все без исключения, в том числе и самые известные разбойники, и самые кровожадные пираты. Мафия с удовольствием поставляет на корабль любые виды ядов и наркотиков, табак и алкоголь, героин и кокаин, с вожделением ожидая, когда же все полусумасшедшие окончательно сойдут с ума, чтобы взять беззащитный тогда корабль на абордаж без потерь со своей стороны.
– Кто является самым главным из психически ненормальных обитателей на этом корабле? – задавался вопросом Владимир.
И некто ему отвечал, что из горемычных пассажиров время от времени пополняют одряхлевшую, окончательно спившуюся, отстреленную или перешедшую служить по меркантильным соображениям на другие корабли команду. Все на корабле расколоты разными идеологиями и религиями на враждующие части. Ведь, что такое плюрализм? – Это когда двое имеют три совершенно различных мнения и организовывают пять разных политических партий, распрямляя здоровую последнюю извилину в черепной коробке каждого корабельного обитателя. Окружение капитана постоянно обманывает обитателей корабля, обещают женщинам мужчин, мужчинам водку, а патриотам обмыть сапоги в Индийском океане. И, если учесть, что пассажиры корабля с пелёнок введены заведомо ложной информацией в безумное состояние повсеместной алкоголизации и наркотизации, то вряд ли они являются действенной силой, какая смогла бы вообще что-либо решительное предпринять, по крайней мере, в ближайшем обозримом будущем. Пропаганда алкогольного и наркотического образа жизни достигла такой высокой стадии распространения, когда совсем уже мизерное количество обитателей корабля по-настоящему представляет, что табак, алкоголь и другие ядонаркотики в любом виде являются злейшими врагами и антагонистами и человеческого организма, и всего рода человеческого.
Капитан является марионеткой в чьих-то руках, и назначить на эту должность могут любого человека команды или даже пассажира, любую кухарку. Разве надо управлять кораблём, командовать? Отнюдь, надо беспробудно, беспутно пьянствовать, рассуждая вслух о прогрессе и преимуществах существующего порядка. Плыть по течению, по ветру, как иные плавающие предметы, находящиеся на поверхности. Управляющие капитаном кукловоды из-за кулис стараются держаться в тени, прячутся за ширмой, и такое их излишне скромное поведение оправдано, так как на отчаянном корабле всегда найдётся, хотя бы один, меткий стрелок, готовый лечь костьми за правое дело. Это, когда известен, кто же на самом деле является врагом, а когда метка на враге отсутствует, лучший вольный стрелок становится опальным. И сажают его на цепь, и спаивают, как остальных, а то и круче.
– Поэтому, надо думать, до кукольной мафии добраться маловероятно, – разъяснял кто-то Владимиру во сне. – Личность и трон капитана вряд ли значимы, а пассажиры станут представлять силы, лишь окончательно отрезвев. И пока реальной единственной силой, на какую можно и нужно воздействовать, является корабельная команда. История государства Российского и современные многочисленные государственные перевороты в различных странах мира показывают великую, очищающую роль вооружённых сил.
В корабельную команду входят и моряки, и бомбардиры, и гренадёры, и шпионы. И, если одна лишь испитая команда отрезвеет, это может стать основой нового курса корабля. Но команда состоит из отдельных личностей, среди которых, как и во всякой большой группе, сейчас много беспринципных лицемеров, грязных казнокрадов, беспробудных запойных алкоголиков, откровенных хулиганов, безответственных проповедников дедовщины и прочих Божьих созданий без Бога в голове.
Если в армии и на флоте, где формально требуется уставными документами от военных ежедневная трезвость, будут появляться и укрепляться здоровые силы, даже малое их число при определённом стечении обстоятельств сможет сказать своё веское слово, изменяя ситуацию к лучшему исходу. Школьником Владимир участвовал в диспуте, организованном преподавателем истории. Учащимся тогда предложили пофантазировать на тему, по какому пути неслась бы Русь-тройка, если бы победили декабристы? Путей было много, но исходный момент – один: победа восстания декабристов и на Сенатской площади, и во всей империи.
– Количество переходит в качество, – осенило Владимира, и он окончательно понял, что находится уже в полудрёме, рассуждая о сне, – вот, почему надо идти служить в армию.
Эта мысль ширились и развивались, и он в конце концов уверовал: данное решение является единственной и истинной разгадкой сложившейся ситуации. Поэтому он твёрдо решил, что нужно направить все мыслимые и допустимые усилия и средства на его реализацию.
Днём он собрался поехать на близкорасположенный Шкиперский рынок за съестными припасами и взял у Лизы список продуктов, которые она преимущественно приобретала в круглосуточно открытых магазинах. Она предпочитала обходиться без очередей и походов по многолюдным базарам, хотя и соглашалась, что овощи и фрукты на рынке более свежие.
На остановке общественного транспорта Владимир вспомнил, как отсюда вооружённый жвачкой отправился на призывную медицинскую комиссию.
 Когда автобус переехал Шкиперский Проток, Владимир остался сидеть своём месте. Ему захотелось посмотреть товар на Андреевском рынке, и в пользу данного решения говорил более разнообразный там выбор продуктов, а троллейбус довезёт и туда без пересадок. До 8-ой линии оставалось проехать ещё одну остановку, когда Владимир вышел из автобуса на тротуар. На рынок нужно было идти прямо вдоль трассы, но ноги несли Владимира через Большой проспект, в сторону квартала, где в двух домах старой постройки хозяйничали чиновники администрации острова. Между зданиями местных бюрократов имелась прямоугольная арка. Пройдя в это чрево, он очутился во дворе, где дальше слева стоял четырёхэтажный дом, в одном из подъездов которого размещался районный военный комиссариат. Именно туда сами собой, направлялись стопы Владимира, руководимые его вторым бессознательным «я», тогда как сознание всего лишь отслеживало со стороны происходящее, будто посторонний наблюдатель.
– Мне действительно следует побывать в этом важном и мрачном здании из тёмно-красного кирпича, – подумал вслух Владимир примирительно, пойдя на уступку второму, явно агрессивному я.
Он почувствовал облегчение, что вновь стал одним целым человеком, примирив и соединив между собой противостоявшие оба я.
Владимир приближался к выложенному угрюмым темно-красным кирпичом зданию райвоенкомата, на стене которого слева от входа висела увесистая крупногабаритная табличка. На её весёлом оранжевом фоне, чтобы видно было издалека, надпись выполнили крупными лимонными буквами. В первом этаже здания размещены были и призывная, и медицинская комиссии, обратившаяся в отношении пьяного допризывника за консультацией к специалистам государственного ГНД. Открывая увесистую дверь за металлическую ручку, Владимир вспомнил прапорщика, который сопровождал его до приёмного отделения наркодиспансера, выполняя приказ районного военного комиссара. И хотя для Владимира период их знакомства ознаменовался началом череды страхов, переживаний и настоящих тревог за своё ближайшее будущее, прапорщик вызывал положительные воспоминания, как здравомыслящий человек, волею судеб вынужденный какое-то время носить защитную военную форму. Поэтому, Владимир решил обратиться за помощью и поддержкой именно к Андрею, с кем и разговаривал всего лишь однажды ровно две недели назад.
За входной дверью слева находилось окно с надписью: «Дежурный». За окном у стола сидел задумчивый майор в портупее и разгадывал кроссворд в газете «Красная Звезда». Владимир спросил его о прапорщике Андрее Дедове, и дежурный офицер без всяких лишних расспросов чётко назвал ему номер кабинета и объяснил, как к нему пройти.
Отыскав дверь кабинет прапорщика, Владимир спросил:
– Разрешите?
– Войдите, – услышал он знакомый голос.
Интерьер опрятного кабинета составляли окрашенные серой масляной краской большие железные шкафы, дверцы которых были оборудованы петлями для навесных амбарных замков. Картину кабинета дополняла темно-коричневая мебель, какую валом гнали наперегонки мебельные фабрики в доперестроечный период. Здесь пахло бумагой и старой мебелью, почти как в антикварной лавке. На сером подоконнике в красном глиняном горшке произрастала бледная чахлая герань, а стол украшал чёрный телефонный аппарат фирмы «Телефункен», изготовленный в довоенные времена.
Прапорщик, увидев юношу допризывного возраста, по-военному и даже несколько сурово спросил мужественным командным голосом, каким отдают боевые приказы подчинённым:
– Какой вопрос?
Чуть сконфузившись из-за строгости приёма, Владимир безрезультатно пытался вспомнить имя прапорщика. И потом сообразил, что перед прапорщиком проходят ежедневно десятки допризывников и малоперспективно требовать помнить все увиденные две недели назад лица.
– Слушаю вас, – в голосе преобладали ноты равнодушия.
– Вы отводили меня в ГНД, – преодолевая вдруг поднявшиеся внутренние волнения, только и смог вымолвить Владимир.
Уже более заинтересованно разглядывая посетителя, прапорщик вначале нахмурился, затем его глаза чуть расширились и, наконец, лицо изобразило добродушную улыбку, и он подтвердил:
– Да, вспомнил, так это когда происходило, полмесяца назад.
Почувствовав неимоверное облегчение оттого, что его признали, Владимир промолвил:
– Я пришёл узнать, что мне нужно сделать, что от меня требуется, чтобы пойти в армию на срочную службу.
– Кроме шуток? – в тоне вопроса явно сквозила ирония. – Как же вас угораздило? Самостоятельно ли вы дошли до этого фронтального решения?
Владимир утвердительно кивнул головой:
– Надо думать, что самостоятельно. Решил исполнить, получается, свою конституционную обязанность перед Отечеством.
– А давно ли вы были у психиатра?
– Две недели назад на призывной комиссии, а потом целую неделю в наркодиспансере постоянно находился под надзором нарколога-психиатра.
– Ближе к вечеру ваша склонённая набок головка побаливает или у вас отягощённая наследственность?
– Психиатр и невропатолог призывной комиссии признали меня вменяемым, – вспомнил Владимир более серьёзно и даже с обидой в голосе. – И голова варит нормально, и последние два года к моему серому внутричерепному веществу претензии специалистов отсутствовали.
– Так или иначе, имею полное право доложить вам честно и откровенно, что ваше личное дело, молодой человек, закрыто полностью и окончательно – Вы - бывший призывник - комиссованы, на всю оставшуюся жизнь! – отчеканил слова голос Дедова.
Надежды и глобальные планы Владимира рушились безвозвратно. Так вмиг уверенная резвая волна, накатываясь, накрывает, словно девятый вал, и размывает песчаную крепость, построенную маленькими строителями Золотого пляжа. Другой разумный человек на его месте опустил бы руки и сказал, что все теперь досконально понятно, затем понуро развернулся бы на 180 градусов и пошёл бы огорчённый при своих попранных интересах восвояси. Однако Владимир, словно хватающийся за соломинку утопающий, переспросил по инерции, на всякий случай, продлевая диалог:
– Сразу на всю?
– Я как раз в пятницу докладывал районному военкому о вашем деле согласно пришедшей из стационара депеши, – сообщил прапорщик уже человеческим и даже с дружелюбными нотками языком.
- И что он сказал?
– Разве военкомы умеют говорить?
– А что же они умеют?
– Они отдают распоряжения и приказы! - тон прапорщика преобразился в назидательный.
– Только?
Прапорщик Дедов достал из верхнего ящика стола папку-скоросшиватель и открыл её.
– Наш райвоенком подписал приказ, в котором все чётко и определённо сказано: допризывника Вову комиссовать с такого-то числа сего года, как человека с хроническим заболеванием. Основанием является решение районной призывной комиссии, принятое по заключению консилиума Санкт-Петербургского городского наркологического диспансера. А в призывном деле его поставить жирную точку, и окончательно закрыть оное.
– Это точно?
– Однозначно, потому что именно я и подготовил, и выполнил приказ райвоенкома, поскольку контроль над этим делом возлагался лично на прапорщика Андрея Дедова.
– Уже бесповоротно?
– Конечно, что тут ещё рассуждать, – Дедов кивнул на скоросшиватель, – осталось дело сдать в архив.
Бывший уже допризывник предпринял последнюю атаку, отчаянный решительный последний штурм. С дрожью в голосе он произнёс:
– А если я лично попрошу военкома!?
Теперь уже лицо прапорщика выразило совершенно искреннее удивление. Он устало кивнул на испещрённый давнишними царапинами потёртый деревянный стул, установленный вплотную к видавшему многочисленных владельцев письменному однотумбовому столу:
– Садись.
Владимир осторожно присел и почувствовал, как снижается напряжение разговора, и прапорщик становился Андреем, который делился с ним своими мыслями.
– Давай, пожалуйста, разберёмся: о чём ты сейчас хочешь просить нашего бравого военкома.
– Чтобы призвал меня на срочную воинскую службу согласно основному закону нашей страны – согласно Конституции.
– Неужели думаешь, он сможет помочь?
– Если приказ подписан непосредственно им, то именно он сможет отменить или переделать данный приказ!
– Логично, скажу вам, рассуждаете, молодой человек.
– Как-то меня школа однажды учила.
– Позвольте спросить, чему?
Владимир внутренне собрался и старался изо всех сил говорить спокойнее, уважительнее и по-деловому:
– Любую организацию можно представить, как хорошую машину.
– Можно предположить, что и наш районный военкомат является великолепной машиной.
– Тогда у него, как у каждой хорошей добротной машины, должен иметься задний ход, реверс.
– Допустим, что вы с райвоенкомом встретились, – представил прапорщик в раздумье и облизнул губы, – и можно даже предположить, что ваше появление чуть скрасит сложности бытия сурового воина.
– Надо думать, – уже более уверенно выпалил Владимир.
Он кивнул, и, было потупленные, глаза его разгорались с новой силой.
– И обязательно встанет вопрос ребром о достойных причинах, побудивших комиссованного допризывника, вновь оторвать у крайне занятого районного военного комиссара его драгоценное время.
– Я объясню: всё у меня полном порядке, самочувствие нормальное, проблемы отсутствуют, и хочу стать настоящим защитником Родины.
– Что же, уважаемый Вова, – улыбнулся прапорщик, – ваши патриотические слова звучат очень даже правдоподобно. По крайней мере, ваши, мягко выражаясь, интересные рассуждения могут зацепить за живое старого полковника, который особенно последний достаточно длительный период времени испытывает крайний дефицит положительных эмоций.
– Как мне к нему попасть?
Андрей снял чёрную трубку трофейного немецкого телефона с матерчатым соединительным шнуром, принялся крутить жужжащий диск, набирая номер, и ответил:
– Раз мне поручалось вести ваше дело, то я обязан, соблюдая субординацию, доложить своему командиру об очередном пассаже. Со временем у него напряженка, но, думаю, у райвоенкома может пробудиться искренний чисто человеческий интерес, хотя бы взглянуть на диковинного бывшего допризывника хронического алкоголика.
– Спасибо, – поблагодарил Владимир и затаил дыхание.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – бодрым и деловым тоном поздоровался в трубку Андрей, – докладывает прапорщик Дедов.
После паузы он продолжил:
– У меня для вас два известия, и оба хорошие. Паренёк допризывник хронический алкоголик, о котором я докладывал вам в последнюю пятницу, сидит сейчас в моем кабинете, рядом со мной и в трезвом, по моему визуальному наблюдению, состоянии.
Андрей умолк, чутко слушая звук телефонной трубки.
– Безо всякого пьяного безобразия: трезвый, как стёклышко. Вторая же положительная новость заключается в том, что он искренне хочет быть призванным на срочную службу.
Напряжённо слушая, прапорщик Дедов смотрел прямо перед собой и отчеканил:
– Так точно, товарищ полковник.
Положил трубку на потёртый аппарат, который возрастом более чем вдвое старше его, и, обращаясь к Владимиру, он радостно произнёс:
– Райвоенком примет нас через пятнадцать минут.
– Хорошо, – сказал Владимир совершенно спокойным голосом.
– Чтобы время шло для тебя с пользой, полистай пока Устав гарнизонной службы, – Андрей пододвинул на столе ближе к посетителю потёртую книжку в бледной обложке.
– Кажется, прошлый раз военком имел звание - подполковник.
Глубокая канавка на переносице прапорщика стала более рельефной, глаза сделались прищуренными и внимательными, он пребывал в раздумьях. Но, преодолев внутренние трудности, он сообщил:
– Тебе крупно повезло, что у районного военного комиссара сейчас доброе настроение по случаю присвоения очередного воинского звания. Штатским людям трудно порой понять, что в армии намного больше справедливости, чем на гражданке. Здесь дурной ты или умный, а прошёл определённый срок и получай офицер очередное звание, вот так-то, Вова!
– Его можно поздравить!
– Это единственные светлый момент в череде оплеух, получаемых им за очередной провал призывной кампании, поэтому райвоенкомату сейчас важна любая живая или даже мёртвая душа, способная стать под ружьё.
– На ловца и зверь бежит, – с проблесками возрастающей надежды в голосе заметил Владимир.
Листая Устав, он вспомнил слова школьного военрука, что каждое слово Устава выстрадано и за каждое слово многократно заплачено солдатской кровью. Без тени сожаления отпускал военрук хрестоматийные ядрёные перлы и об открытой форточке на подлодке, и что мозгами надо внимательно думать, и что советские тракторы отражали нападения самолётов и танков противника, и что оборона должна быть гибкой, как зарытый в землю шланг. Подобные выражения запоминали и пересказывали на разные лады, а на занятиях по гражданской обороне внимание учеников часто достигало предельной степени, чему завидовали опытные педагоги. Многие жаждали из первых уст воспринять очередную каламбурную фразу военрука, которой суждено стать крылатой. Порой на уроках ботаники и биологии, как из рога изобилия под безудержный смех, сыпались двойки за чистосердечные или вызывающие ответы типа, что Мичурин знаменит изобретением колючей проволоки после скрещивания им ужа и ежа.
Разглядывая книжку малого формата, страницы которой оказались пожелтевшими от времени, Владимир пытался предположить, о чём спросит его районный военком.
Дедов проглядывал официальные бумаги, делал пометки на полях, переписывал цифры и адреса в общую тетрадь мелким плохо разборчивым почерком. Голубоватые сосуды прорисовывали наружную сторону кистей рук, а лунки ногтей отделялись от остальной части горизонтальной линией.
Условленное время прошло, а они сидели, занятые каждый по-своему.
Наконец сухо задребезжал, затрясся рогатой-подставкой для трубки старинный антикварный аппарат, показывая многообразие своих возможностей. Как оказалось, секретарь военкома приглашала подойти в приёмную районного военного комиссара.
Приёмную украшали тяжёлые крепдешиновые шторы, масляная краска салатного цвета нижней половины стен и старинная мебель. Здесь они встретили секретаря, которой оказалась женщина в расцвете сил с природно-ласковым выражением и правильными крупными чертами лица. Она стояла перед зеркалом уже в кожаном пальто с меховым воротником, и её витиеватую укладку украшал темно-зелёный широкополый берет, связанный из толстых ниток, а шею обрамлял шарф одного рода с беретом. Завязывая узлом кушак, и, окинув вошедших быстрым оценивающим взглядом глубоко посаженных глаз, опытный секретарь показала чёрной кожаной перчаткой на большие круглые с белым циферблатом часы, установленные десятилетия назад над выходом из приёмной.
– Седьмой час, постарайтесь обойтись без лишних перегрузок. Полковнику нужен полноценный отдых после напряжённого дня, и, если будет нужда: чайник только вскипел. А где кружки и остальные чайные принадлежности, вы, Андрей, знаете.
Поведя широкой нижней челюстью, секретарь указала на створку единственного в приёмной полированного платяного шкафа и на видавший виды холодильник «Полюс», размещённый в углу у зарешеченного окна. Затем внимательно и выразительно посмотрела на Дедова с Владимиром и многозначительно чрезвычайно серьёзным тоном добавила:
– Очень прошу пощадить его, уже который день он испытывает затруднения при подъёме по лестнице, и хорошенько подумайте, стоит ли излишне докучать друг другу!
Андрей Дедов вытянулся картинно во фронт и замер с приподнятым подбородком, а каблуки его коричневых армейских полуботинок, соединяясь друг с другом в приветствии, звонко щёлкнули. Папка в левой руке придавала его виду гораздо больше спокойной деловитости, и она тоже замерла, когда он чётко отрапортовал:
- Как вы скажете, так и будет.
 – Стоит ли балагурить попусту? – она потеребила бледные и тонкие мочки ушей, с которых свисали очаровательные янтарные серьги.
– Вы ещё думаете, а мы уже делаем.
– Чем больше узнаю мужчин, тем всё больше люблю животных. Завтра я тщательно проверю ваши слова и ваши дела, а на сегодня, до свидания.
Повесив на левое плечо блестящую, сумочку с отполированными до зеркального блеска медными запорами, она улыбнулась на прощанье и направилась к выходу.
– Желаю вам всего самого доброго, – пожелал Андрей.
– До свидания, – успел промолвить ей вслед Владимир.
Тяжёлая высокая дверь за хозяйкой приёмной бесшумно затворилась, когда настенные хронометры показывали, что пять минут назад шесть раз пробили кремлёвские куранты. Владимир огляделся вокруг. На одном из столов приёмной красовался 286-ой компьютер с пятидюймовым дисководом, четырнадцатидюймовым черно-белым монитором и доисторическим струйным принтером.
Дедов потихоньку открыл обитую узорчатым черным дерматином дверь с красной табличкой посередине, заглянул внутрь кабинета и спросил:
– Разрешите?
– Прошу вас, – последовал рокот из глубины.
Андрей пропустил вперёд Владимира и плотно закрыл за собой дверь.
– Здравия желаю, – отчеканил Владимир, как предписывал Устав.
Военком кивнул широким и плоским подбородком, приглашая вошедших на два стула, напротив. Пока они присаживались, он убрал бумаги в ящик массивного дубового стола. На его погонах одна свежая звёздочка отличалась яркостью от двух других.
– Слушаю, – сказал он громким раскатистым басом.
Дедов подошёл к военкому, раскрыл папку и положил перед ним. Затем по-военному доложил командиру:
– Товарищ полковник, в пятницу я представлял вам документ, пришедший из Санкт-Петербургского ГНД. Согласно консилиуму у допризывника, проходившего у них обследование, выявлено заболевание: алкоголизм во второй хронической стадии. Депеша имеет все реквизиты, печать, подпись заместителя главного врача стационара, и на основании оного документа подготовлены все материалы комиссовать данного молодого человека с допризывного учёта в соответствии с перечнем заболеваний, утверждённым Председателем Правительства России. Сегодня же он, как снег на голову, прибыл ко мне в пристойном трезвом состоянии и утверждает о горячем желание пройти срочную службу в рядах нашей прославленной и легендарной краснознамённой армии.
Райвоенком слушал с нахмуренным лицом и опущенными веками, а нижние веки его были припухшими и будто покрытыми воском. Когда прапорщик закончил, он устремил сверлящий, вопрошающий взор на комиссованного допризывника. Владимир встал по стойке смирно, вытянул руки по швам, проглотил ком в горле и отчеканил:
– Так точно, товарищ полковник.
– Хорошо я помню твой случай, юноша, – констатировал военком сдержанно, и его правая бровь начала медленно приподниматься.
– Я прошу меня извинить, товарищ полковник...
Немедленно последовала жёсткая команда:
– Садись.
– Есть, – сказал Владимир и послушно сел.
Он простодушно удивлялся и физически чувствовал, и ощущал на себе со стороны умудрённого жизнью, настоящего, свинцом опалённого полковника воздействие каких-то малопонятных сил, которые заставляли беспрекословно подчиняться.
– Почему ты, забодай тебя комар, пришёл на призывную медицинскую комиссию в пьяном виде?
Владимир вновь встал, и сам про себя подумал, что похож на русскую народную игрушку, которую издревле именуют Ванька-встанька.
– Товарищ полковник, прошу меня извинить, – повторил он. – В тот понедельник у меня на работе был выходной, и я, извиняюсь, опохмелился с утра пораньше, а только позже до меня дошло, что нужно идти на медицинский осмотр. Подумал тогда, что из-за меня одного врачей ещё раз вряд ли соберут, и решил соблюсти предписание вашей повестки. Надеялся, получается, что проскочу, минуя проблемы. Надо думать, от меня сильно разило, потому, что я перемешал пиво с водкой, но был я в полном или почти полном сознании, так сказать при памяти.
Когда Владимир закончил, военком скомандовал:
– Сядь.
Безотрывно глядя в глаза военкома, Владимир послушно сел на стул.
– Днём я его сопровождал и могу подтвердить, что умалишённым его вряд ли можно назвать. Жабры у него действительно сохли, пить зело хотел, а рассуждал тогда, как при полном здравии.
Буравя глазами Владимира, полковник раздумывал о самом лучшем варианте, когда после отчёта пред горвоенкоматом о комиссованном в соответствии с действующим законодательством допризывнике, а затем отправить того на срочную службу, улучшив показатели призывной статистики по району. Он спросил:
– И что же случилось сейчас?
– Получается, укрепился в решении отдать долг Родине.
– Работа и жилплощадь у тебя есть, мать у тебя заботливая, женишься. Чего ты ещё пожелаешь для полного счастья? – пытался докопаться до истины старый боец.
– Хочу стать знающим боевое искусство защитником отечества.
– Нравится мне твой настрой, юноша, – сказал военком и после паузы добавил, – но попадаются и всякие хитрые зайцы. Все ли ты договариваешь?
– Я совершенно искренен, товарищ полковник, – Владимир серьёзно испугался, что его могут заподозрить во лжи, и он встал, вытянулся, расправив грудную клетку.
– Может, натворил что, забодай тебя комар? – правая бровь приподнялась высоко.
– Все мы грешны, – посетовал Владимир и, поняв, о чём спрашивает военком, добавил для большей правдоподобности, – но погоня за мной со стороны тёщи или правоохранительных органов пока что отсутствует.
– Как родители относятся к желанию протрубить на казённых харчах.
– Мать горячо поддерживает, а у отца другая семья заведена.
– Значит, без отца растёшь. Крепись, юноша.
Владимир хотел объяснить, с заботливым отцом отношения добрые. Но райвоенком продолжил:
– Если есть парни, которые стремятся и рвутся в армию, это очень хорошо. Мы обязаны их поддержать, потому что именно из них получаются настоящие офицеры. Есть такая профессия – Родину защищать. Надеюсь, ты смотрел кинофильм «Офицеры». Это же киноэпопея, которую по-настоящему можно оценить и ещё оценят по прошествии десятилетий, которую следует ставить в один ряд с бессмертными работами эпического характера Сергея Эйзенштейна «Броненосец «Потёмкин» и «Александр Невский»! Понять должен каждый, что только тот имеет будущее, у кого есть мужество существовать со своим прошлым. В этом залог успеха!
Кашлянув, прочищая горло, прапорщик дотоле молчаливый, будто проглотил язык, тоже решил поделиться своими знаниями этой темы:
– У Олега Газманова есть песня со словами: «Офицеры! Офицеры! …»
Владимир утвердительно кивнул головой.
Полковник, тяжело и глубоко вздохнув, поделился:
– Эта песня замечательная, и мне иногда очень тяжко её слушать.
– Хорошо, что есть у нас такие певцы! – продолжал Дедов.
– Но было бы намного лучше, если бы парни умели, кроме того, чтобы петь, умели бы ещё и пить вовремя, и знать свою норму. Я всем своим подчинённым говорил, говорил, и буду говорить, как меня и самого лобзика учили когда-то, вот, прапорщик может подтвердить, чтоб каждый всегда знал меру. Я постоянно объясняю всем и всюду: выпил два литра и остановись! Куда - дальше-то перебирать?
– Так точно, – браво подтвердил Дедов.
– Ясна установка? – спросил военком, оглядывая Владимира.
– Получается, – промолвил тот согласно и сглотнул слюну.
Его плечи самопроизвольно передёрнулись, потому что он представил, как напряжённо было бы практически осилить фантастическую дозу, обозначенную военкомом обычной нормой.
Глядя на него безотрывно, полковник поинтересовался:
– Ну, коль ясно, скажи мне, в каких войсках ты хотел бы служить?
– Лучше всего в спецназе или ВДВ, – выпалил Владимир.
– Почему тебя в спецназ тянет?
– У меня знакомые там служили и остались довольны.
– Только поэтому?
– Кроме того, я занимался борьбой в секции.
Владимир и Дедов молчали, а полковник тоже помолчал и сообщил:
– Свои позиции, мы в общих чертах определили, рекогносцировку провели, шкуру медведя поделили, а теперь выйдем на связь и посоветуемся с официальной современной медициной.
Он снял трубку и средним пальцем правой руки начал набирать номер телефона, записанный каллиграфическим женским почерком на листике настольного перекидного ежедневника, и Владимир отметил про себя, что, по всей видимости, запись на календаре это дело заботливых рук секретаря.
Кабинет огласили длинные гудки телефонного зуммера, таким образом, полковник приглашал их быть свидетелями разговора. Очередной гудок оборвался на середине и чуть слышный высокий мужской голос произнёс:
– Алло, слушают вас.
– Здравия желаю, – полковник держал трубку левой рукой, а правая, готовая для записи, с зажатым карандашом, свободно возлежала на подлокотнике кресла. – У аппарата военком Василеостровского района, и мне нужен главврач ГНД.
– Добрый вечер, товарищ райвоенком, я на проводе, и слушаю вас внимательно, – устало произнёс маслянистый встревоженный голос.
– У меня к вам, Леонард Симонович, – военком прочитал имя и отчество главного врача наркодиспансера с численника, – имеется вопрос по поводу призывника, комиссованного ввиду признания его вашими специалистами хроническим алкоголиком.
– Я всегда рад помочь вам, товарищ военком, но данными делами занимается мой заместитель по медицинской части. Она владеет вопросом, сейчас находится на месте и, надеюсь, все объяснит вам намного лучше меня. Перезвоните, пожалуйста, ей по номеру телефона, как у меня, но последние две цифры – двадцать один.
– Лады, любезный, – военком, положил трубку на аппарат и добавил уже себе, – аллюр три креста, мог бы, старый умелец втирать очки, вызвать к себе начальника медицинской части, забодай его комар. Хорошо, что хоть ответил старый греховодник, а то обложился вокруг женщинами и, то действительно отсутствует, то секретарь его всех обманывает, что он отсутствует или занят.
Но, взглянув на большой с круглой блестящей головой механический будильник, который располагался рядом с численником, полковник решительно стал нажимать кнопки телефона. Вновь послышался длинный гудок и тут же оборвался. Приятный женский голос спросил:
– Вам кого?
Буква «г» звучала, как лёгкое и свободное «х» на украинский манер.
– Мне вас, – полковник улыбнулся, когда произносил фразу.
– Уверены? – последовал новый вопрос уже более любезным тоном.
– Данный номер телефона дал мне главный врач городского наркологического диспансера, профессор Леонард Симонович, и сказал, что я смогу поговорить с его заместителем по медицинской части.
– Тогда будем рады вам оказать всестороннюю помочь, – пригласил к разговору высокий голос.
– Здравия желаю, говорит райвоенком Васильевского острова.
– Приветствуем вас и внимательно слушаем.
– Мною получена из вашей организации депеша, – полковник смотрел в папку, принесённую Дедовым, – по поводу комиссования допризывника ввиду его болезни хроническим алкоголизмом.
– Конечно, помню, подписывалась бумага.
– Хотелось бы уточнить, насколько значимо это заболевание.
– Оно имеет хроническую форму, а значит длительную, затяжную, продолжительную и, в общем, честно сказать, постоянную, пожизненную.
Военком кашлянул и согласился:
– Действительно, люди всю жизнь живут с этой заразой.
– Лучшие умы человечества борются с данной вредной привычкой, пытаясь и желая хотя бы ослабить цепкие щупальца вездесущего монстра.
Полковник строго взглянул на прапорщика:
– Вы-то уж добьётесь безоговорочной капитуляции этой гадости.
– Мы добиваемся успехов, достигаем определённой ремиссии, но, когда возобновятся рецидивы, предсказать, извините, крайне тяжело.
– Сейчас легче, потому что все средств массовой информации пестрят и регулярно рекламируют великое множество всевозможных препаратов для излечения от проклятой гадости, – райвоенком поглядел в сторону окна, и Владимиру стало видно, что нижняя часть лба нависает над бровями.
– Но только разнокалиберные шаманы с шарлатанами, да хироманты с экстрасенсами могут безответственно утверждать, что данное серьёзное хроническое заболевание излечимо.
– Хотите сказать, что парню вообще заказана дорога в армию?
– Однозначно.
– Разве наша медицина бессильна излечить его?
– Извините, пожалуйста, товарищ райвоенком, но на современном этапе развития науки и практики мы имеем, что имеем, – прозвучал окончательный приговор, произнесённый женским голосом, который вместе с приятностью звучания приобрёл интонации озабоченности и усталости.
Наступила томительная и тягостная тишина.
– У меня имеются знакомые военнослужащие, которым поставлен такой диагноз, так они здорово руководят подчинёнными во вверенных им частях и подразделениях. Обучают, других военнослужащих: как Родину любить! И тянут без устали служебную лямку, забодай её комар, защищают достославное отечество, и считаются отличными командирами.
Правая бровь полковника медленно поползла вверх.
– В случае с вашими знакомыми офицерами, будем откровенны, ответственность за их нахождение на службе и последствия, которые могут с ними произойти в запойный период, несёт их прямое командование, если оно предупреждено о диагнозе. А в нашем случае за поведение призывника отвечаем и вы, и мы.
– Мы готовы нести за него полную ответственность и уверены, что со службой он справится.
– Сейчас пресса и телевидение регулярно передают о военнослужащих-новобранцах, убегающих из мест прохождения срочной службы с огнестрельным оружием, а алкоголь опасный напиток. И, если у вашего призывника прорежется алкогольный голод, тогда молодой ваш человек будет готов в буквальном смысле слова на любой поступок, чтобы удовлетворить свою жажду к алкоголю.
– Армия научит его выдержке, терпимости, дисциплине.
– Здесь прорисовывается прямой путь к различным отклонениям и уголовным нарушениям, вплоть до самых тяжёлых последствий.
Убеждённость и уточенная проникновенность голоса райвоенкома могли убедить любого врага:
– Парень-то смышлёный, наш, из рабочих.
– Надо вам, уважаемый военный комиссар, всего лишь понять, что мы же имеем дело с людьми, сознание которых изменено и искажено.
– Рассуждает он здраво.
– Даже изменения имеются у них на клеточном уровне.
– Легендарной армии нужны такие спортивные бравые ребята.
– Наркология, пожалуйста, поймите, является отделом, отраслью психиатрии, и кто бы поручился за пациента из дома умалишённых?
- Поэтому, о чём с вами мы говорим? Стоит ли нам тратить драгоценное время о вещах тривиальных?
Вновь наступила глубокая тягостная пауза, но, собрав последние силы, проявляя твёрдость, полковник напряжённо с дрожью в голосе заявил:
– Я бы лично взял ответственность за любые его действия.
– Мы, поверьте, пожалуйста, хорошо знакомы с различными формами и стадиями алкоголизма. И поэтому я воздерживаюсь, и предлагаю воздержаться вам от малообдуманного и опрометчивого шага. Кстати, скажите, почему вы так за него хлопочете? Откуда у вас уверенность в нем?
– Он сидит сейчас передо мной в абсолютно, извиняюсь, в совершенно терезвом состоянии. Прямо на коленях умоляет, просится служить в армию. И производит впечатление человека, которому можно поверить.
– Спасибо за доверие, товарищ полковник, – прошептал Владимир.
Голос начмеда после короткой задержки вновь оживился:
– Медицинская комиссия внимательно, тщательным образом, дотошно рассматривала все документы этого молодого человека, все сданные им анализы, наблюдения, выводы.
– Ваши бюрократические лозунги ясны: чем больше бумаг, тем чище.
– На сбор или фабрикацию лишних бумаг у нас время отсутствует, и, поверьте, у нас работают высококвалифицированные специалисты. Например, заведующая отделением, где он проходил обследование, имеет высшую категорию. И заключение о хронической стадии алкоголизма в данном конкретном случае при моем личном участии было принято коллегиально, и оно является однозначным и абсолютно верным. А отсюда вытекает, что, вряд ли стоит ручаться за человека, который сегодня трезв, но имеет хроническую зависимость от этанола.
Полковник искренне удивился:
– Это почему?
– Он и должен, извините меня, быть постоянно трезвым, потому что иначе обязательно и быстро скатится в пропасть, в запойную стадию, выходить из которой хронические алкоголики предпочитают с помощью медицинских средств амбулаторно или вновь в нашем стационаре. И напрасно вы питаете иллюзии в отношении данного бывшего допризывника, диагноз вашему протеже мы оставим без изменений.
– Стойте, надо ли так резко и бесповоротно, давайте оставим место для дипломатического манёвра.
Но заместитель главного врача по медицинской части городского наркодиспансера решила добавить масла в огонь:
– Между прочим, даже родная мать призывника сомневается в дальнейшей судьбе своего сына. Она устно пообещала позвонить через неделю заведующей отделением, где он проходил экспертизу, на предмет установки в организм пациента химзащиты, чтобы снизить болезненную тягу и предотвратить разного рода случайности, какими, буквально, насыщена жизнь хронического алкоголика.
Из её слов получалось, что военком отнёсся к делу излишне беспечно.
– Так с этой самой химзащитой, забодай её комар, он сможет проходить срочную хотя бы службу? – полковник сделал очередную попытку найти выход их трудно постижимого положения.
– Как и другие применяемые нашей отечественной медициной методы и препараты, химзащита помогает зависимому от алкоголя человеку сдерживаться, нацеливает его хоть какое-то определённое время удерживаться от пагубного пристрастия, но разве кто-либо даст стопроцентную гарантию от срыва?
– Вы меня убиваете, просто на корню режете, – возмутился военком сухо, – это же форменный получается парадокс.
– Напрасно вы так шутите, – в голосе заместителя главврача прозвучали кокетливые, привлекательные нотки.
– Я был о медицине лучшего мнения.
– Хотелось бы уверить вас в самых лучших наших намерениях.
– А получается форменное безобразие, ибо вы развеяли мои самые высокие надежды на могущество отечественной медицины, – выговорился полковник сдавленным голосом.
Желание успокоить переволновавшегося и взбудораженного военкома явно сквозило в словах женщины:
– Мы обязаны говорить с вами предельно откровенно и доверительно, поэтому, извините за правду, за истину.
- Девушка, вы кромсаете моё сердце на куски.
- Больше мы вряд ли чем можем быть вам полезны по данному вопросу, потому что диагноз у нас зафиксирован чётко, а все дела заархивированы и в том числе занесены в компьютерную сеть. Можно допустить предположение, что кто-то захочет поставить иной, уже фальшивый диагноз, но мы тогда умываем руки. Если же произойдут чрезвычайные происшествия с бывшим нашим пациентом пусть даже через пятьдесят лет, наши архивы обязательно предоставят все нужные сведения.
Её последние слова усилили состояние безысходности, в каком оказались трое слушателей телефонного разговора.
– Сохраняется все на вечные времена? На всю оставшуюся жизнь?
– Кстати, в нашем архиве, например, хранятся сведения и о помощи оказанной Сергею Есенину. Всегда можно будет найти сведения, в том числе и о том, что данный человек признан хроническим алкоголиком со всеми вытекающими отсюда серьёзными последствиями, о которых мы можем побеседовать с вами подробнее.
Видимо, начальник медицинской части городского наркологического диспансера могла дальше разъяснять точку зрения о бессилии науки перед тайнами всемогущего алкоголизма, но полковник сказал жёстко, как отрезал:
– Мне все ясно, и я премного благодарен вам за консультацию.
– Пожалуйста, мы всегда готовы оказать вам действенную помощь в пределах нашей компетенции.
– До свидания, уважаемая, – выдавил глухо полковник, положил трубку на фиолетовый телефон и застыл на какое-то время с рукой на телефонном аппарате.
Заключительное слово начмеда диспансера осталось загадкой для троих мужчин, которые слушали динамик телефонного аппарата. Настроение оказалось окончательно испорченным.
Райвоенком ладонь правой руки приблизил к левой половине груди и начал дышать порывисто, хватая воздух открытым ртом.
– Что с вами? – спросил Андрей.
Сморщив лицо от боли и, превозмогая её, военком сказал:
– Защемило, думаю, скучают наркологи по лесоповалу.
– Наши медики в состоянии многое сотворить, – подтвердил прапорщик сочувственно, но, пристально взглянув на военкома, участливо и взволнованно добавил, – вам, наверное, нужны какие-либо лекарства? Может быть, валидол или ещё что?
Владимир сказал автоматически, как само собой разумеющееся:
– Для облегчения ситуации вам следует задержать дыхание и прекратить дышать глубоко! Делайте, как я говорю, задержите дыхание! Закройте рот и нос руками.
Его спокойный голос звучал с непоколебимой убеждённостью и уверенностью в своей правоте.
Седой полковник с болью и удивлением устремил глаза на Владимира и подчинился. Левая рука, которая только что держала фиолетовую трубку телефона, прикрыла наружные дыхательные пути. Правая рука военкома судорожно сжимала подлокотник антикварного деревянного кресла.
Бывший допризывник Владимир подбадривал его:
– Хорошо! Правильно! Теперь медленно по чуть-чуть вдыхайте носом! Стоп! Снова задержите дыхание! Хорошо! Теперь медленно по чуть-чуть выдохните носом полностью и вновь задержите дыхание.
Рука военкома вновь крепко зажала нос и рот. Владимир повторял, что нужно делать, а военком послушно выполнял указания. Прапорщик поразился от увиденного и услышанного действа. Он с удивлением, словно парализованный наблюдатель, взирал за происходящим.
Прошло минут восемь, а военком улыбнулся. Он сказал Владимиру:
– Ну, спасибо, друг! Выручил! Ещё чуточку щемит, но уже отпустило: кризис уже миновал.
Военком повернулся к прапорщику Дедову и удивлённо воскликнул:
– Ты, знаешь, отлегло! Парень, наверное, гипнотизёр!
Прапорщик все ещё ошалело молчал, а полковник приговаривал:
– Удивительно! Здорово!
Наконец полковник спросил:
– Как это у тебя, парень, получилось?
– Это у вас получилось, – ответил Владимир смущённо, – ведь задерживали дыхание вы сами. Поэтому, именно у вас и получилось это, я только помогал вам. В будущем, когда возникнут затруднения, вы сможете самостоятельно, надо думать, без посторонней помощи воспользоваться данными манипуляциями, а ещё лучше, надо думать, если будете повторять эти упражнения для профилактики, как ежедневную зарядку. Кроме того, я настоятельно рекомендую вам познакомиться с методом дыхания доктора Константина Павловича Бутейко, а ещё лучше пройти занятия, чтобы освоить его метод.
Андрей еле пришёл в себя, смахнул тыльной стороной ладони проступившую на лбу испарину и смог лишь вымолвить:
– Я очень рад за вас, товарищ полковник, я всё вспоминал номер скорой помощи 01 или 03.
– Ты, прапорщик, бы мог набрать с тем же успехом по привычке 05 или 07, а то и целый литр.
Дедов улыбнулся:
– Так точно, товарищ военком, и потом я был просто оглушён энтузиазмом бывшего допризывника.
– Запиши, Андрюша, себе фамилию доктора Бутейко, а завтра после обеда доложишь, где и когда проводятся занятия по его методе.
Мгновенно в блокноте прапорщика появилась запись.
– Большое спасибо, Володя! – рассыпался благодарный полковник.
– Известно, всё хорошо, что хорошо кончается.
– Правильно, Андрюша, мыслишь, давай-ка, организуй, как положено.
 – Есть, товарищ командир, – уже бодрее отрапортовал молоденький прапорщик и стремглав поспешил из кабинета выполнять понятное ему с полуслова ответственное поручение.
Постепенно приходя в себя, полковник по-дружески и даже с любовью смотрел на Владимира, как на истинного спасителя, как на явление Христа.
Воспринимая происшедшее, как обычное событие, Владимир сказал:
– Задержите дыхание на выдохе ещё раз, – и после полуминутной напряжённой паузы добавил. – Хорошо. Вдохните носом, только без резкости, по чуть-чуть. Почувствовали облегчение? Ну, вот, и слава Богу!
– Спасибо тебе, Володя, – он старался говорить тихо.
– Вы уж извините, товарищ полковник, получается, может быть, данный мой приход на ваше состояние повлиял, пристал тут, получается, с этим наркологическим диспансером и срочной службой.
– Я действительно сегодня изрядно перетрудился, переутомился, много тут всякого на меня навалилось, но есть ещё порох в пороховницах, – он усиленно растирал средним и указательным пальцами левой руки ямку между нижней губой и подбородком.
Прапорщик вернулся с подносом, на котором стояли три белые фарфоровые чашки с голубыми вензелями на блюдечках с голубыми каёмочками и бутерброды. Он поставил поднос на низкий журнальный столик, что был установлен вплотную к тёмному дубовому столу военкома. По кабинету быстро распространился запах сыра и сервелата. Владимир даже повёл плечами оттого, что острые запахи беспощадно защекотали слизистые оболочки в его ноздрях, памятуя о прежнем завершении рабочей двухдневки.
Из кармана брюк прапорщик извлёк бутылку минеральной воды «Полюстрово», а полковник для комплекта достал из тумбы стола бутыль водки и передал её Дедову.
– Давай познакомимся поближе.
Он посмотрел на Владимира и добавил:
– За чудесное спасение!
Взглянул на Дедова и сказал:
– И за звезду, чтобы обойтись без повторного вставания.
Первым опорожнил чашку прапорщик, вслед за ним пустую чашку на поднос поставил военком, и они оба одновременно спросили Владимира:
– А ты что?
Он, смущаясь и запинаясь, ответил:
– С того случая уже две недели я обхожусь без капли алкоголя и чувствую себя с каждым днём лучше и лучше, а, если выпью горькую, мне станет очень плохо. Разве вы этого хотите?
     – Устами младенца глаголет истина. Чем тебя отблагодарить?
– Я лучше водичкой минеральной освежусь, товарищ полковник, – ответил Владимир, – что-то пересохло во рту. Я вспомнил случай с древнегреческим философом Диогеном, которому однажды преподнесли чашу с вином. Так философ вылил содержимое чаши на землю и объяснил, что лучше он убьёт вино, чем вино убьёт его!
– Добро, интересное выражение, – согласился райвоенком, – пожалуй, мы тоже воздержимся от продолжения.
– Оставим зло, товарищ полковник? – удивился новшеству Дедов.
– Разве будешь мил насильно? – сказал военком загадочно. – Может статься, я тоже свою бочку спиртного, отмеренную на жизнь, уже выпил! Давай, Андрюша, начнём собираться потихоньку.
У выхода полковник пожелал дежурному офицеру, скрипевшему портупеей, спокойной ночи, и они втроём вышли из дверей райвоенкомата. На улице их встретила тьма, двор освещался только светом окон. Прощались тепло, по-дружески, и военком обещал проконсультироваться у горвоенкома и в Москве. Он просил Владимира связаться через неделю с Дедовым, а за это время обещал что-либо придумать. Рассматривался и вариант поступления Владимира в высшее военное училище, в том числе даже на Украине, где у военкома трудилась на военном поприще многочисленная родня и в Харькове, и в Киевском училище связи.
– Через полгода учёбы там переведём тебя в Можайскую академию или в знаменитое артиллеристское училище, – пояснял военком.
Владимир пообещал позвонить, хотя и подумал, что, вряд ли это выполнит. Он боялся настойчивостью подвести отзывчивых людей, если обман вскроется. Специалисты ГНД, снимая с себя всякую ответственность, оставят диагноз без изменений, и в любой момент могут его обнародовать.
– Значит, вот почему так мало людей, особенно молодых, стремятся к наркологам добровольно! – думал он.
Двое в форме пошли к станции метро, а Владимир направился на близкую троллейбусную остановку. На рынок он уже опоздал и посчитал возможным завершить поход за продуктами завтра.
В автобусе-гармошке все сидячие места были заняты, и часть пассажиров стояла в проходе. Троллейбус, переваливаясь, притормозил возле его остановки, и Владимир вышел на свежий воздух города, подсвеченного рекламой и придорожными фонарями.
В пасмурном дворе стояла темнота, сырость, что-то чавкало и хлюпало под ногами. Из открытой настежь форточки доносился выразительный проникновенный голос Трубача, который вдохновенно пел вместе со своим закадычным другом Борей о голубой Луне.
Жизнь кипела.






























XII   Клуб «Оптималист»



Поднимаясь в лифте своего дома и представляя себе, ход жизненных дальнейших событий, Владимир вдруг совершенно отчётливо осознал, что осколки его вожделенной мечты разлетелись вдребезги, армейский путь закрыт наглухо, фундаментально.
Уже открывая входную дверь, он решил позвонить по телефону Рите и Ольге на предмет совместного посещения клуба оптималистов.
Лиза была удивлена отсутствию овощей, которые намеривалась использовать для приготовления ужина:
– Разве это на тебя похоже?
Владимир объяснил:
– Улавливаешь ли, заехал в райвоенкомат узнать: что да как? Там я понял, что дорога в армию мне заказана навсегда.
– Что-то долго тебе объясняли.
– Видишь ли, – ему захотелось обойтись без подробностей, – пришлось какое-то время подождать аудиенции.
– Оно понятно, – Лиза вновь вернула себе приятное настроение, – наши военные - народ крайне занятой от обеда до перекрёстка.
Соседка пошла кашеварить. Владимир, зайдя в свою комнату, включил телевизор, переоделся в домашнее, возвратился в прихожую и подсел к домашнему городскому телефону, стрекотание которого однажды он принял за отдалённый шум лопастей вертолёта.
Длинные гудки в трубке являлись ответом на многочисленные звонки Рите. Это настораживало, вселяло опасения: всякое могло произойти.
Тогда он сходил в комнату, принёс к телефону ароматную визитку Ольги и набрал первый из её номеров. После трёх протяжных гудков в трубке зажурчал, знакомый со школьной скамьи голос:
– Добрый вечер, Володя.
– Привет, Оля. Откуда ты знаешь, что это я?
– На моем аппарате стоит автоматический определитель номера, поэтому я сразу узнала, что наконец-то дождалась твоего голоса.
– Откуда же ты знаешь номер моего телефона?
– И здесь тоже проблемы отсутствуют. На компакт-дисках продаются базы данных обо всех проживающих в городе, поэтому найти твой телефон достаточно просто, зная фамилию, имя, отчество, год рождения и район проживания. Так что я очень-преочень рада тебя слышать.
– У меня все более-менее нормально.
– Значит, мы можем встретиться, – обрадовалась Ольга.
– Хочу предложить тебе совместно посетить клуб «Оптималист».
– Это какой-то новый клуб, я даже затрудняюсь сказать, где он может находиться. Ты хочешь прямо сейчас туда пойти?
– Дорогая, ты, наверное, подумала, что это ночной клуб?
– А какой же?
– Это клуб, где читают лекции о трезвости.
– Милый, с тобой я готова куда угодно.
– Там помогают избавиться и от пристрастия к табаку.
– Для меня и это тоже важно.
– Очень хорошо.
– Когда мы встретимся?
– Завтра.
– Вовочка, я так счастлива.
– Если тебя это устроит, увидимся в три часа дня, – Владимир надеялся к этому времени определиться с Ритой.
– А где?
Владимир задержался с ответом, а Ольга предложила:
– Я за тобой заеду на машине.
– Договорились, записывай адрес.
– Твой адрес мне известен с того же компакт-диска.
– Что ж тогда до завтра.
– Милый Вовочка, я крепко-крепко тебя обнимаю и целую.
– Целую, спокойной тебе ночи, Оля.
 – Эту ночь я по-настоящему буду спать спокойно благодаря тебе.
– Ещё раз целую. До завтра.
Он предполагал услышать гудок, но Ольга держала трубку. И они с минуту слушали молчание друг друга. Наконец Владимир нажал рукой на рычаги телефона и принялся вновь набирать номер телефона Риты.
Раз за разом он набирал номер, но все попытки были тщетны. Перед ужином Владимир прочёл вслух молитву, что Лизе очень понравилось. Они обсудили все последние известия, а телефон Риты все отвечал протяжными гудками, наводившими на грустные предположения.
Лишь без четверти одиннадцать Рита подняла трубку:
– Слушаю, – услышал он бодрый голос, – говорите.
– Рита, тебя беспокоит Вова. Мы повстречались в ГНД, помнишь?
– Здравствуй Вова. Очень рада тебя слышать.
– Целый вечер я тебе названивал.
– Я только что зашла домой.
– Ты где-то пропадала.
– Да, пропадала, и как ты думаешь, где?
– Мне трудно предположить.
– А вот и легко.
– Даже трёх раз мне будет мало для отгадывания твоих увлечений.
– Подскажу: мы находились вместе с Игорьком.
– С твоей подсказкой загадка ещё более усложнилась.
Владимир отгонял назойливую мысль, что его знакомые в очередной раз сорвались.
– Так, где же мы были?
– Разве смогу я отгадать вашу тайну, сдаюсь.
– Эх, Вова, все просто, как грабли. Мы были у оптималистов.
– Здорово!
– Более тебе скажу, у нас сегодня было первое занятие по программе.
– Поздравляю!
– Все, что там говорят, я прекрасно понимаю. Мне там нравится. Я тысячу раз благодарна тому психологу, который дал нам этот адрес. И я чувствую, что вылезаю из трясины, и вылезу окончательно.
– Что-то долго вы занимались.
– После занятий мы с Игорем обсудили наше новое крещение, он тоже доволен. Ты же помнишь: все дело в запрограммированности, все дело во всевозможной лживой информации.
– Сегодня вам говорили об этом?
– Двухчасовая лекция проходила на историческую тему, и мы получили ценную информацию.
– Потом расскажешь.
– Вова, а может, и ты к нам присоединишься?
– Надо думать.
– Сейчас формируется группа, которая начнёт занятия в следующий понедельник, а завтра пройдёт консультационное занятие, на котором преподаватели ответят на любые вопросы. И самое главное: с приветствиями, поздравлениями и пожеланиями выступит академик Фёдор Григорьевич Углов. Так что я тебя лично приглашаю, завтра начало в шесть вечера. Приходи обязательно. Придёшь?
– Рита, как ты думаешь, зачем я тебе целый вечер трезвонил?
– Захотелось пообщаться?
– Я и звонил, чтобы пригласить тебя с Игорем пойти вместе к оптималистам. Теперь же получается, что ты меня самого приглашаешь туда, куда я хотел пойти вместе с вами. Интересно, получается, Рита.
– И интересно, и смешно, – подтвердила она.
– Правда, я планировал там быть часам к четырём.
– Вот и хорошо. Приезжай к четырём, познакомишься, задашь свои вопросы, что-то почитаешь, а там глядишь, и мы с Игорьком нарисуемся. А после занятий можем поделиться впечатлениями.
– Лады, договорились.
– Мне же ещё сегодня надо дневник заполнять, – вспомнила Рита и похвасталась, – завтра же я буду повторять пройдённое и готовиться к новому благостному занятию.
– Твоей занятости и твоему настрою многие позавидовали бы.
– Надеюсь, мы теперь будем встречаться.
– Хорошо, Рита. До завтра, спокойной ночи.
– Приятных сновидений, Вова.
Утром Владимир принёс великое количество разнообразных овощей и фруктов, чему Лиза очень обрадовалась.
До обеда он изучал «Чудо голодания» Поля Брэгга, что-то помечал в книге, а что-то конспектировал в толстую тетрадь.
Завершив обед, он передал драгоценную книгу специалиста по продлению жизни соседке, затем оделся, спустился на лифте и, выйдя из подъезда, сразу увидел Ольгу, которая приветственно махала ему рукой из приоткрытой дверцы темно-фиолетового «Рено».
Владимир сел в машину. Их уста слились в сверхдолгом поцелуе.
У оптималистов они оказались за полчаса до занятия. Ольга очень удивилась полуподвальному просторному помещению, различным малокачественными плакатами на стенах и убогостью обстановки. Но Владимир ей объяснил, что иное вряд ли возможно.
К шести часам классная комната оказалась переполненной, припозднившиеся стояли в проходе или у стен. Перед Владимиром сидели супруги. От мужа исходил запах свежеупотребленного портвейна, и окружающие относились к нему с пониманием.
О порядке работы и об идеях клуба высказались три преподавателя, благодарили клуб бывшие выпускники курсов, особенно щедрым на похвалы оказался международный мастер спорта. Он рассказывал, как после окончания спортивной карьеры влетел в кризис, должен был погибнуть от алкоголя, но из пике его вывел Геннадий Андреевич, и с той поры бывший спортсмен благополучно занимается тренерской работой.
Изюминкой собрания оказалось напутственное слово академика Фёдора Углова, автора ряда книг, призывающих к трезвому образу жизни. Фёдору Григорьевичу шёл десятый десяток, однако, приехал он вместе с супругой к собравшимся своим ходом на метро, выглядел он просто, достойно и деятельно. Присутствующие изъявили откровенную радость видеть патриарха российской трезвости и внимательно слушали каждое его животворящее слово в напряжённой тишине.
На лекции Владимир уже решил, что от собственного отрезвления следует идти к отрезвлению страны, поэтому он станет пропагандистом идей Геннадия Андреевича Шичко, для чего окончит школу преподавателей при клубе "Оптималист".
После окончания занятия Владимир с Ольгой встретили Игоря и Риту, которые, ещё только начав курс в клубе, выражали стойкую уверенность в обязательном положительном результате. Владимир с Ольгой пообещали, что после услышанного сегодня на лекции они обязательно запишутся на курсы в следующую группу.
– Скажу вам по секрету, я в сегодняшний день вообще обошёлся без ядовитой соски, – заявил Владимир.
Все поздравляли его с победой, подбадривали, чтоб он держался.
- Ты, пацан, - герой, знамо дело.
– А что у тебя с хроническим алкоголизмом? – спросила Рита, теребя цигейковую меховую жилетку.
– Полное равнодушие. Однажды, правда возникла мысль, что можно употребить чуть-чуть без особых последствий, но я спросил себя: зачем это мне надо? И та мысль позорно разбежалась, растворилась, улетучилась. Получается, голова моя занята другими мыслями.
Рассуждения Владимира всем понравились, все вновь его поздравляли.
Игорь с Ритой отправились продолжать свои ежевечерние увлекательные занятия по методу Геннадия Андреевича Шичко, а Владимир с Ольгой поехали на Васильевский остров.











ЭПИЛОГ



Дома и на работе Владимир предавался размышлениям и понял, жизнь приобретает смысл, и все чётче прорисовываются жизненно важные цели, стремясь достичь которых, он делает пользу себе и другим.
– Выход - в трезвости, во всеобщей трезвости; любое государство ценно трезвыми людьми: трезвые люди делают государство богатым, – думал он раз за разом. – Это совершенно другой мир.
Раздумывая о том, что сегодня следует отразить в дневнике, он вспомнил, как Иван Сергеевич рассказывал однажды о Серафиме Саровском. У могилы православного Святого официально зафиксированы более ста чудесных исцелений от различных тяжких болезней. Священный прах его считался утерянным, но случайно в перестроечный период обнаружился среди экспонатов музея атеизма.
Святой в своё время изрёк:
– Спасись сам, и около тебя спасутся тысячи!



























СОДЕРЖАНИЕ

ПРОЛОГ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ 1
I        Вечер воскресенья _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _   2
II       Понедельник _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _9
III     Вторник _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ 27
IV     Среда _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _  48
V      Четверг _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _  74
VI     Пятница _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ 97
VII    Суббота _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _  118
VIII   Воскресенье _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _144
IX      Второй понедельник _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ 173
X       Вторник и последующие дни _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _  207
XI      Райвоенкомат _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ 210
XII    Клуб «Оптималист» _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _230
ЭПИЛОГ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ 235